Текст книги "Билоны"

Автор книги: Джаферд Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

С таким предназначением тринадцатый появится на Земле вместе со Спасителем, останется на ней до наших дней и первым из людей, заслужив прощение Создателя, получит вечное существование уже не на Земле, а во Вселенной.

Об этих, спасенных САМИМ людях, во Вселенной никто не знал. Создатель превратил их в символы людей, которые были укрыты в памяти ЕГО Разума, недостижимого для чьего-либо проникновения. В тот момент времени и в том месте, которое ОН выбрал для появления на Земле СЫНА БОЖЬЕГО, все тринадцать были материализованы из ЕГО разума и тайно отправлены на Землю.

Все это прошло мимо Дьявола. Он опоздал, остался без понимания случившегося. Сила его предыдущих ходов была полностью нейтрализована, проведенной САМИМ комбинацией. Инициатива ускользала от него, переходя к посланцам Создателя на Земле. От отчаяния Дьяволу оставалось только одно – залить человеческой кровью Землю руками самих же людей. Это была крайность. Но лишь она давала ему реальную возможность окончательного отвращения человека от Бога. И начать он будет вынужден с того, что не прощается – с убийства Спасителя и его двенадцати апостолов.

* * *

СОБЫТИЕ надвигалось на Землю с той степенью неотвратимости, которая присуща только воле САМОГО. ОН был не просто его автором. Впервые ЕГО суть, воплощенная в сыне Божьем, должна была появиться на Земле. Впервые люди – эти сотворенные ИМ для веры в добро, но развращенные злом Дьявола существа, могли при жизни соприкоснуться с могуществом Вселенского Разума, обратив себя к истине, воплощенной в заветах Спасителя. Ему – человеку – открывали путь, идя по которому он получал возможность преодолеть в себе то, что не позволяло доселе надеяться на всепрощение Бога.

Все замерло на Земле. В те несколько дней, которые оставались до наступления СОБЫТИЯ, здесь прекратились войны. Ни одна из трех сфер стихии не проявляла ни малейших признаков очередного разрушительного набега на места, облагороженные потугами человеческого труда. В голубизне дневного неба появилась, до этого никем не виданная, прозрачность. Она, как теплая и нежная тога, обволакивала человека от самых пят и заставляла его, помимо воли, постоянно обращать свой взор туда, наверх. Там, над границей перехода привычного для людского глаза неба в бесконечность Вселенной, ярко, сочностью непередаваемых человеческим языком красок, сияла медленно вращающаяся необозримая полусфера. От нее на Землю исходила непознаваемая, а потому устрашающая людской разум сила, облачившая в эти дни человечество в абсолютное смирение. К ней, одновременно на всем земном пространстве, поворачивалось сознание людей. Не для того, чтобы его переделать под САМОГО, навсегда превратив человека в бессознательное существо, разум которого функционирует только по указаниям сверху. Нет! Это был всего лишь намек, оповещение о том, что СОБЫТИЕ наступает и неумолимо наступит. Ожидание непредставляемого, как плащаница, спеленало разум человечества. На оставшиеся по Вселенским меркам мгновения до рождения Спасителя оно подавило волю людей, парализовало малейшие колебания их мысли, страхом неведанного зашорило восприятие ими добра и зла как способов существования человеческого разума. Никто не понимал, что через мгновенье здесь все изменится. Земля станет другой, потому что на ней предстоит жить совершенно другим людям. Другим по отношению к самим себе, к им подобным, к пониманию своего места и предназначения в реальном мире.

Все, что происходило в последние дни старой эры человечества, стало неожиданным и для Дьявола. Хотя он и сделал верные заключения о возможных вариантах вмешательства САМОГО в жизнь человечества, реальность, впервые совершающегося на Земле, вызвала у него осознанный страх за свой разум. Этот страх исходил от Вселенской силы, уже завладевшей сознанием людей и земной стихией. Она властно притягивала к себе разум Дьявола, вдавливая в него, разъедающий волю, страх.

Этот страх заставил работать разум Дьявола с напряжением, которое сравнимо по своему накалу только с периодом принятия им окончательного решения о полном разрыве с Создателем. Тогда он тоже испытывал страх, но это было совершенно иное чувство: разум не был подавлен безнадежностью совершаемого поступка, желание обезопасить себя оказалось превзойденным волей к достижению поставленной цели – восстать, победить, освободиться от канонов и духовной власти Всевышнего. Тот страх был особый. Он пьянил, звал на борьбу, поднимал все возможности его разума на противостояние тому, кто владел его судьбой. Этот страх не подавлял Дьявола как личность. Наоборот, он толкал его на бескомпромиссную борьбу, в которой было только два варианта исхода: либо полное исчезновение, либо абсолютная от Бога независимость. Иного преодоление этого страха не предполагало!

Подобного рода страх впоследствии испытывали люди, посвятившие многие годы своей жизни боевым единоборствам. Сколько бы раз они ни оказывались в круге гладиаторской арены, квадрате ринга или борцовского ковра, каким бы искусством боя и опытом его проведения они ни обладали, какого бы уровня и класса боец ни стоял перед ними – все равно, до нанесения ему первого удара, откуда-то из глубин души выползал страх как за себя, так и перед неизвестностью. Но именно этот страх и порождал мужество. Он заставлял человека переступать черту боязни физической боли или морального унижения от предполагаемого превосходства противника и толкал его вперед, к победе, прежде всего над собой, к осознанию себя как личности, победившей, позорящий человеческое достоинство, страх.

Такой же страх охватывал и людей, которые, не желая окунать свой разум в бесчестье, шли наперекор, удушающему мысль, общественному мнению. Тем, кто выбирал путь сохранения себя как личности, всегда было что терять. Расплатой за самостоятельные мышление и действия могло стать любое из худшего. Над такими людьми сразу же нависала угроза потери материального благосостояния. Гонители отлично осознавали деяния своего ожесточившегося разума. Для нормальных и ответственных за судьбу своих семей людей, достаток благ – одна из самых главных жизненных целей. Их ожидало резкое падение социального статуса и отлучение от занятий любимым делом. Нередко, за ними кралась преждевременная, насильственная смерть.

Но они вставали на подобный путь. Им, чей разум вот-вот мог быть полностью поглощен низменным страхом за свое благополучное будущее, удавалось перемалывать этот страх совершенно иной его формой. Это был страх превратиться в подневольное, хорошо вымуштрованное человеческое подобие, прекрасно исполняющее команды дрессировщика, но абсолютно жалкое в отстаивании своего права на личное «Я». А без этого «Я», о каком выборе собственного, не говоря уже о поиске истинного пути в жизни, можно серьезно говорить? По этому пути скопом не ходят. На него вступают и идут по нему самостоятельно. Только у тех, кто сохранял в себе лучшие черты человеческого «Я», страх потери честипорождал мужество последовательности, с которой они следовали по всем превратностям, выбранных ими жизненных дорог. Это был страх победителей всего низменного, что затащил в душу человека Дьявол.

Сегодня же все было по-другому. Дьявол метался между Землей и Вселенной. Он искал источник, давящей на его разум силы.И чем интенсивнее шли поиски, тем все больше в нем укоренялся страх их тщетности. Ничего не получалось. Ему не удавалось переключить свой разум на анализ ее происхождения и причину столь мощного воздействия на человечество. Да ладно бы было только на человечество. Черт с ними, с людьми! Она давила на него, на самого Дьявола!!! Его бесило, эмоционально взрывало, что ему не удавалось приблизиться к этой силе, ощутить ее своим разумом, проникнуть в нее до самого основания своим интеллектом. Никогда прежде он не испытывал столь отчетливо охватившего его чувства, как страх безнадежности познания ощущаемого, превращенного чьей-то волей в непознаваемое. Кто-то властно ему показывал, что его разум ограничен, а значит – конечен.

Дьявол впервые отступил. И, как оказалось, правильно сделал. Продолжение попыток познания, завладевшей всем разумным на Земле силы, не сулило ему ничего хорошего. Разум Дьявола уже начинал заболевать привязанностью к ней. Она постепенно подчиняла себе его волю, подавляла все иные мысли, кроме одной: «Что это, откуда пришло, зачем, кому это нужно, чем все происходящее грозит моей власти над людьми, над моим антимиром?» Дьявол чувствовал, как его разум расползается, становится аморфным, теряет, присущую ему концентрацию на противостояние Создателю. Всем своим существом он втягивался в бесконечную спираль познания этой враждебной силы, которая может поглотить его навечно, беспрестанно, а главное, безрезультативно гоняя от одного витка спирали к другому. Фактически он уже был на грани ситуации амока – вечной погони за несбыточным и недосягаемым.

Дьявол не был бы тем, кем стал, не осознай он необходимости срочной остановки этой, стремительно разгоняющейся, погони. Такая возможность еще оставалась, потому что разум Дьявола не успел перескочить тот барьер, за которым, притягивающая к себе всех и всякого на Земле сила, навсегда привязала бы его к своему очарованию непознаваемого. Реализовать эту возможность он мог, только отключив на время собственный разум от всех дел на Земле и во Вселенной. Пройдет время, и он не сможет даже самому себе более или менее точно описать то усилие воли, благодаря которому ему удалось это сделать. Оно было неимоверно значительнее, чем титаническое, так как вобрало в себя всю энергию, принадлежащего Дьяволу антимира. В результате ему удалось преодолеть притяжение силы, влекущей к себе его разум. Он смог оторваться от нее, сфокусировав разболтавшийся разум исключительно на себе, временно превратившись в отчужденного созерцателя собственного «Я».

И соратники, и ненавидящие его небожители Божьего дома, с удивлением взирали, как Дьявол самоустранился от реалии бытия. Другого рецепта спасения своего разума, а следовательно, и самого себя, от поглощения силой, неожиданно воцарившейся на Земле, у хозяина антимира не было. Впервые за все время своего существования Дьяволу предстояло успокоиться. В добровольном отрешении от реальности земного мира и Вселенной он надеялся разобраться в происходящем вокруг. Лишь поняв смысл, властвующего над человеческим сознанием явления (о раскрытии его сущности речь уже не шла), Дьявол мог обезопасить свой разум от втягивания в орбиту неведомого и непонятого.

Он не покинул Землю на время, которое отвел себе для осмысления своего «ЭГО» в странным образом надвигающемся грядущем. Ему не понадобилось перемещаться в центр любимого детища – антимира, надежно защищенного им от воздействия всех известных ему сил САМОГО. На Земле было немало мест, куда он уже давно перенес из Вселенной необходимые для генерации зла конструкции антимира. Это были своеобразные черные дыры, которые обладали необычайно высокой плотностью зла, создающей его сверхмощное гравитационное поле по всему четырехмерному пространству дыры. Все, что приближалось к ней, неотвратимо втягивалось этим полем в ее жерло, там разлагалось, перемалывалось и превращалось в идеальное зло. Именно этим продуктом Дьявол сотоварищи соблазнял человечество. К их радости, среди людей продукт пользовался высочайшим уровнем спроса.

В одной из таких конструкций Дьявол и скрылся. В ней он мог чувствовать себя в абсолютной безопасности. Конструкция опиралась на гигантские айсберги, вросшие в прибрежную линию самого безжизненного на Земле континента. С момента, когда холод сковал его ледяными кандалами, ничто не напоминало здесь о присутствии человека. Исходящая из глубин Вселенной на Землю сила, всю свою мощь обрушила на район Средиземноморья, Ближний Восток, пустыни Северной Африки и Аравии. От этих мест до убежища Дьявола было далеко. Но не удаленностью определялся выбор убежища. В любой момент и сила, и черная дыра Дьявола могли мгновенно, за миллионные доли секунды переместиться в любую точку не то что Земли, а всей Вселенной. Однако сблизиться на расстояние столкновения они не могли: обе обладали равновеликими гравитационными потенциалами не притягивающими, а разводящими их по разные стороны. Физика процесса в этот раз оказалась на стороне Дьявола. А уж кому, как не Дьяволу, было знать все тайны физических законов Вселенной! Ведь ее строение ему преподавал САМ!

Дьявол любил созданное им на отшибе земной сферы полное подобие конструкции антимира. Хотя это было дикое и пустынное место, для него оно было прекрасным полным отсутствием людей. Здесь все напоминало его дом, который находился в центре антимира за триллионы километров от Земли. Тот же холод, то же безмолвие, то же ощущение свободы и успокоения разума и при этом осознание своего «Я» как царствующей сущности зла – единственного и неустранимого антипода сущности добра. Только находясь в рамках своего антимира, Дьявол без малейших сомнений оценивал свое значение для эволюции Вселенной, как тождественное роли САМОГО.

Спрятавшись в одной из конструкций антимира на Земле, он сразу же ощутил, как страх стал стремительно покидать его разум. В действие моментально вступил механизм поглощения гравитационного поля зла антимира, который, засасывая в свои жернова все привнесенное извне, сначала выдавливал из попавшего в переработку вещества все элементы и признаки реального мира САМОГО, а затем растирал их в «НИЧТО». А страх пришел к Дьяволу от силы реального мира. Он притащил его с собой в свою вотчину и здесь расправился с ним. Ему уже не надо было бояться непознаваемой силы, оставшейся за границей спасительной конструкции антимира. В нем эта сила не могла достать Дьявола.

Свобода, которой он упивался, находясь в своем антимире, всегда становилась самым прекрасным лекарем его разума. Даже малейшего глотка этого выбитого когда-то у САМОГО духовного эликсира Дьяволу хватало для того, чтобы его разум вновь обретал ясность логики, четкость заключений и последовательность намечаемых действий. Так было и в этот раз. Дьявол ощутил, что природа его антимира, миллиарды лет тому назад вколоченная им в одну из земных конструкций, ощетинилась против реального мира всей мощью своих физических законов. Чувство свободы, немыслимой для всех разумных существ во Вселенной, вытравило из разума наросты памяти о поразившем его страхе от пленящего созерцания непознаваемой силы. Ему удалось сосредоточить свой разум на решении самого главного на данный момент, а может быть, и для всего его будущего вопроса: «К чему ведет все происходящее со мной, людьми и Землей в целом?»

Этот вопрос тянул за собой множество других. Но сейчас было не до них. Только решив приоритетную проблему, он мог правильно определить, кто стоит за всеми, увиденными им на Земле, процессами. Тогда ответы на другие вопросы придут сами собой. Он не мог позволить себе ошибиться. Недостоверность анализа ситуации и сделанных выводов могли привести Дьявола к крайне нежелательным вариантам действий: либо пойти по ложному пути в поиске источника всех, как он не без основания полагал, бед для него, либо полностью утратить контроль над развитием истории человечества. Случись ошибка и у всего разумного во Вселенной, а самое унизительное для Дьявола – у его соратников в антимире, возникли бы более чем серьезные основания усомниться в недостижимом для всех качестве разума Дьявола, в его тождественности РАЗУМУ САМОГО. А Дьявол понимал, что означает для него потеря веры соратников в абсолютное величие его разума.

Став предателем в Божьем доме и уведя за собой ангелов, выступивших на его стороне во время восстания, он сделал предателями их всех. Без какого-либо исключения – всех! Их Создатель и отторгнул от себя навечно, предав анафеме. И вовсе не за свою ошибочную строптивость и неразумение они были прокляты САМИМ. Создатель всегда прощал проступки оступившихся, совершенные под воздействием взыгравших эмоций или, просто, из-за временного помутнения или недостаточности ума. Что взять с убогих разумом?! Ничего, кроме унижающей их личность жалости. Прости их и дай возможность снова служить.

Падшими и проклятыми они, как и Дьявол, стали из-за предательства – самого отвратительного поступка, который может быть совершен в царстве Разума Создателя, мире добра. В истории Божьего царства случай с Дьяволом и падшими ангелами относился к явлению уникальному и неповторимому по характеру и масштабу, выплеснувшейся наружу подлости. Все они предали не своих приятелей, не коллег по нелюбимой работе, даже не дело, служить которому были предназначены своей судьбой. В конце концов, правых здесь не бывает, каждый волен кого-то или что-то любить или нет. Но они предали их Создателя – того, благодаря кому получили свое существование как носители разума. Им захотелось возвыситься до НЕГО, встать со своим ущербным разумом на одну ступень с РАЗУМОМ Вселенной, с сущностью НАЧАЛА ВСЕГО. Не понято ими было, и Дьявол не был исключением, что падение личности определяется, прежде всего, корыстным желанием подняться на ту высоту, которая не предназначена данной тебе судьбой, стремлением властвовать над разумом себе подобных, не имея индульгенции от Всевышнего РАЗУМА на возжеланную власть. Создатель этого не простил. ОН не просто проклял падших ангелов. Низвергая их из Божьего дома, САМ повелел, чтобы истиной предательства навечно стал принцип: «Единожды предавший предаст снова. Предавшему доверия и прощения нет!» А ЕГО ВОЛЯ, нестираемым даже вечностью оттиском этого принципа, проштамповал, отобранные им у падших ангелов, души. С этой меткой он и выбросил их затем в небытие. Там эти души были подобраны и воровски присвоены Дьяволом.

Как никто во Вселенной, кроме, конечно же, САМОГО и ЕГО ВОЛИ, Дьявол знал истинную цену этим душам и тем, кто обладал ими в доме Создателя. Сейчас они были его собственностью, служили верно, выполняя, не противясь, любое задание. Их безоглядная вера в истину зла и безоговорочное признание равного БОГУ величия ее хранителя основывались на преклонении перед всепознавающей мощью царственного антиразума Дьявола. Им всем было хорошо в антимире, построенном на принципе сменяемости иерархии, который исключал какую-либо форму неравенства между ними. Здесь не ограничивалась свобода их действий, не требовалось постоянного излияния благодарности хозяину за тот образ существования, который Дьявол им обеспечивал. Все считали: если что – Дьявол закроет своим антиразумом любые проблемы, отобьет, сведя в конечном счете на нет самые страшные угрозы настоящему и будущему его антимира.

Однако преданность соратников Дьявол считал эфемерной. Будучи эталонным предателем, он не верил никому. Это родовое свойство предателей – никому не верить, что, кстати, вновь и вновь толкает их на совершение новых предательств. Так, единожды предав Создателя, он уже не мог поверить в его прощение, хотя САМ ему такой шанс мог предоставить, если бы Дьявол, еще находясь в Божьем доме, искренне покаялся.

Не верил он и соратникам. Их предательская сущность была еще хуже, чем у Дьявола. Если Дьявол пошел на предательство сознательно, ему по судьбе этот поступок определил САМ, то падшим ангелам предательство было навязано волей Дьявола. Ничто в их судьбе этого шага не предполагало. Просто Дьявол настолько изощренно разогрел в этих низших в Божьем царстве разумах вулканический выброс зависти, что они с легкостью, на раз предали Создателя. Слишком сладкими для них оказались посулы Дьявола, слишком соблазнительной выглядела перспектива встать вместе с ним вровень с САМИМ. К тому же Дьявол, обученный Всевышним искусству владения чужим разумом, обеспечил им надежное обоснование своего предательства. Он вплел в их разум не опровергаемую никакими аргументами убежденность, что участие в восстании против Создателя – это справедливая борьба за свободу не только во имя себя, но и ради свободы всех небожителей. Им было приятно услышать, как доселе самое любимое и, казалось, верное существо САМОГО громогласно, не боясь никого в Божьем доме, извергло из себя: «Предавайте! Ответственность я беру на себя!»

Безусловно, предательство падших ангелов сыграло огромную роль в противостоянии Дьявола Создателю. Без него САМ, может быть, и прекратил судьбу Дьявола в том виде, в котором она подошла к мятежному состоянию. А так он оказался не один. Значит, у всех восставших была своя, ими выпестованная правда. «Ну и идите вы все со своей правдой в небытие! – решил Создатель, – только не чистенькими, а с клеймом – „ПРЕДАТЕЛЬ“».

Вот это и создало вечную головную боль для Дьявола. Он отлично помнил последнее, что услышал от САМОГО, покидая рубежи его царства. В разумы существ, обитающих во Вселенной, всепроникающей властью РАЗУМА САМОГО внедрилось понятие раскрытой им истины: «Единожды предавший предаст снова!» Дьявол же увел с собой только предателей, да еще с отобранной у них ЕГО ВОЛЕЙ душой. Ничего хорошего от такой команды в случае если она почувствует малейший намек на ослабление могущества разума Дьявола, ждать не приходилось.

Ему надо было думать. Очень хорошо думать. От скорости и правильности хода его мысли зависело, сможет он или нет и дальше делить с САМИМ власть над разумом человека на Земле, удастся ли ему склонить, если не всех, то значительное большинство людей к продаже ему их душ в обмен на безнаказанность греха. Людские души Дьяволу были нужны в первую очередь. Перерождаемые в земных конструкциях антимира, отполированные злом и окаймленные пороками, как многокаратный бриллиант алмазными сколами, они, по замыслу Дьявола, должны в будущем заполнить собой те части Вселенной, в которых САМ решит создать подобие человеческого общества. Там им предназначалось властителем антимира неустанно следовать за добром, обольщая его, склоняя к предательству и, в конечном итоге, окончательному переходу в услужение Дьяволу.

Одновременно, эти перелицованные во зло души должны будут своим числом и новым качеством содержания зла разбавить монолитное сообщество старых соратников Дьявола. Ему стали обременительны те, кто, как и он, появились во Вселенной благодаря Создателю, а затем существовали в ней только велением воли его всемогущего РАЗУМА. Да, они предали Бога. Скорее всего, не из-за страха и трусости, а, как им было объяснено Дьяволом, по убеждению. Царь антимира заранее позаботился о том, чтобы у них, а потом у всех поколений предателей тоже были убеждения. Парадокс, но это – убеждение предавать. Дьявол сам вложил им в головы понятие ложности стыда за подобные поступки. Предательство Создателя они посчитали борьбой за свою свободу, разрушающую власть одного ради равенства всех. С этим и ушли вместе с Дьяволом в его антимир. Проклятые Богом, бездушные, но не побежденные. Терять им было нечего. К Богу дорога для них была закрыта навсегда, а дальше антимира ничего не было. Они считали, что на сознательной, а не навязанной страхом, преданности соратников Дьяволу, на их общей тайне предательства Создателя, на исполнении, взятых друг перед другом обязательств еще в период выступления против САМОГО, основывается устойчивость антимира. Для них Дьявол был вождь, учитель, а потому и лидер. Но никто из соратников не считал его хозяином. Падшие ангелы, правда, не знали, кто является реальным владельцем их душ, наивно полагая, что они остались в Божьем царстве у ЕГО ВОЛИ, который, как пращур добра, первый после САМОГО, никогда, ничего плохого с ними не сделает. Им представлялось вполне очевидным, что если БОГ и Дьявол, устав от бесперспективности достижения полной и окончательной победы друг над другом, когда-либо пойдут на завет, то есть договор о честном и равном разграничении полномочий во Вселенной, то ЕГО ВОЛЯ будет вынужден вернуть им, отобранные у всех падших ангелов души. Иначе, полагали они, никакого завета с САМИМ Дьявол не заключит.

Воистину наивны те, чей разум создавался не для творенья, а для услужения. Но не приведи господь, если наивный предатель уверует в обман. Он моментально предаст того, кто властвовал над ним еще минуту назад. Предаст в самой страшной форме – для уничтожения!

Нельзя, никак нельзя было Дьяволу показаться испуганным, забившимся в одну из щелей антимира, отказавшимся от борьбы за первенство во Вселенной. Соратники – пока еще наивные исполнители его воли – с возбужденной радостью от окутавшего Землю сияния, а людей – блаженства, тянули его в реальное бытие, полагая, что все происходящее – знак сверху к началу диалога между Дьяволом и САМИМ о дележе Вселенской власти. Дьявол отчетливо слышал радостные вопли соратников, нарушающие красоту безмолвия и раздражающие скрытую мощь разума, выбранной им для временного пристанища земной конструкции антимира. «Мы снова будем свободны везде! Нам всем, как равным, будет принадлежать все! Слава Дьяволу!» – несся на него парадный рев падших ангелов. Если бы все было так. Если бы…

Дьявол молчал. «Пусть думают, что я готовлюсь к переговорам с САМИМ», – решил он для себя. Внутри в нем все клокотало от бешенства и презрения к массовому идиотизму соратников. Но что он мог им сказать? Что сбежал от непознаваемой даже его разумом силы, а потому не способен объяснить сути происходящего на Земле. А может, прямо выступить с заявлением, что за их убежищем витает непреодолимая угроза, способная при малейшем ее касании мгновенно поглотить разум всех существ антимира. Нет! Ни в коем случае! Дьявол понимал, что любая попытка остановить, охватившую соратников эйфорию, вызовет у них довольно решительный отпор. Он не находил ни одного веского аргумента, который бы позволял ему обратить сознание соратников к реальности происходящего за пределами антимира без потери своего лица – образа уверенного в своих безграничных возможностях Дьявола.

Однако что-то надо было говорить и делать. Ему не следовало отмалчиваться и отлеживаться в одиночестве. Вряд ли его кто-нибудь мог обвинить в трусости. Трус против Бога не пойдет. Это понимали все. Нетрусливый подлец с лидерскими амбициями и неустранимой гордыней – то же самое по масштабу личности, что и сверхмужественное благородство: обоим под силу великие дела. Но тогда, почему он молчит, откуда, столь несвойственная ему пассивность? Всему многомиллионному сообществу падших ангелов ясно, что реальный мир приглашает к диалогу антимир, а у него, у великого Дьявола, сомнения. Тогда объясни – почему?

Рано или поздно разъяснения давать придется. А делать это Дьявол не собирался. В своем антимире он, по примеру Создателя, не считал необходимыми объяснения окружению собственных поступков и принятых решений. Его никогда не интересовало мнение других, ум которых априори был настроен на непогрешимость разума и воли Дьявола. Так было всегда – все предыдущие шесть миллиардов лет. Но сегодня, происходящее за пределами антимира, не позволяло Дьяволу, просто так, отмахнуться от мнения соратников. Преданный раб, иногда, нуждается в подпитке эликсиром равенства и обращения внимания на его, страдающие удаленностью от хозяина, чувства. Можно внутри своего разума сколько угодно насмехаться над его интеллектом, но никогда не следует давить в нем стремление дать тот «единственно правильный» совет, который реально поможет хозяину. Обычно такое стремление искренно. Все это Дьявол прекрасно осознавал и, поэтому, по крайней мере, внешне, благосклонно поддерживал, витающее в антимире, настроение служивого большинства. Он отнюдь не собирался оставлять сколько-нибудь долго всех своих сторонников в неведении об истинности, пришедшего из глубин Вселенной на Землю, явления, так возрадовавшего их разум. Только это произойдет, когда ему самому окончательно станет понятен его смысл.

Неожиданно его мысли отвлеклись на нарастающий шум, исходивший от носящейся по антимиру армии соратников. Дьявола уже начала раздражать, устроенная ими вакханалия от ощущения приближающейся победы над добром. Он уже собирался минимальным колебанием своей воли заставить всех замолчать, как до него дошло содержание бурно обсуждаемой темы. На какое-то время ему даже стало не по себе от услышанного. Его соратники – те, кто, не задумываясь, вручил свою судьбу разуму Дьявола, кому он предоставил самое вожделенное – неограниченную в пространстве и времени антимира свободу и безнаказанность уничтожения во Вселенной и на Земле добра во имя власти зла, обсуждали проблему возврата, отобранных у них когда-то в Божьем доме, душ. Обсуждали яростно, с таким объемом извергаемой на САМОГО и ЕГО ВОЛЮ злобы, что ее сконцентрированная энергия, вылившись наружу, грозила взорвать любимую Дьяволом земную конструкцию антимира, подобно извержению энергии, наблюдаемому при зарождении новой звезды.

– Я никогда и не предполагал, что они так намаялись без своих душ. Мне казалось, что они навсегда забыли об их существовании, – подумал Дьявол. – Зачем она им? Договорено же было со всеми, что суть и красота антимира в его бездушии и бездуховности. Да, впрочем, неважно зачем. Важно не дать им понять, что их души не там, в Божьем доме, в непреступном для их разума хранилище ЕГО ВОЛИ, а у меня, здесь, в антимире. Это моя воля спрессовала их в единую незримую и неощущаемую разумом соратников античастицу, которая обречена на вечное существование только в орбите моего «Я». Интересно, а как они вообще себе мыслят сам механизм получения своих душ у ЕГО ВОЛИ? Возможность только одна: покаяться и просить прощения души у Создателя.

Его передернуло оттого, что кто-то со своим ничтожным в сравнении с ним разумом, презрев табу, установленное в антимире на обсуждение любых тем о покаянии душ, решился ворошить запретную тему.

– Распустились! – злорадно усмехнулся он. – Неужели непонятно, что нельзя каяться и просить прощения того, чего нет в твоей бестелесной форме? ЕГО ВОЛЯ – носитель почти эквивалентного мне разума, никогда не опустится до такого унижения, как рассмотрение просьбы бездушного существа о прощении и покаянии. Для него, как и для всех в Божьем доме, эти существа – ничто. Там тоже есть табу на соответствующие темы и действия. И уж в том, что запрет никто не посмеет нарушить, можно быть абсолютно уверенным.

Дьявол не без удовольствия почувствовал, как его ощетинившаяся гневом на соратников воля постепенно принимает свойственное ей спокойствие и рассудительность все видящего и все понимающего высшего разума антимира.

– Вот так! Чудаки вы, чудаки! Ничего у вас не получится! – заключил он, но уже с теплотой, которая иногда нисходит и на изуверов тоже. – Упаси, правда, меня от того, чтобы у кого-то из них зародилась мысль искать свои души по всему антимиру. Этого нельзя допустить даже как потенциальную возможность. Надо бы еще раз с особой тщательностью почистить от подобной инициативы разум всех падших ангелов.