Текст книги "Билоны"

Автор книги: Джаферд Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Восстал не только Я. Рядом стоял возмущенный разум соратников. Это была практически непобедимая сила, потому что в ней жила объединяющая всех идея. Значит, наш разум был мощнее тех, кто обладал только верой в никем не представляемого Творца. Так мы считали. Оказалось – зря. Мы уже тогда совершили ту ошибку, о которой Я предупреждаю тебя сейчас. Только предупреждаю.

Дьявол оглянулся на соратников, до сих пор считавших, что их победили просто количеством, а не превосходством разума ангелов, оставшихся служить Создателю. Увидел, сколь напряженно они пытались понять причину его сосредоточенности на ушедшем к людям Грифоне. На всякий случай, отделил себя от них еще одним слоем непроницаемости в свой разум. И обреченно добавил: «Исправить ее, а тем более устранить, Я не в силах».

– Не понял?! – вырвалось у Фоша.

– Еще бы! Я сам не сразу это понял. Ясность пришла только потом, когда Я начал олицетворять собой все, что ни при каких обстоятельствах не станет элементом сущности САМОГО. Как мне это удалось – знание совершенно из другой области и не предназначено для тебя. Я понял то, на что, к сожалению, пока не в состоянии воздействовать. Сосредоточься! Сейчас ты узнаешь главное.

На какой-то миг в его разуме мерцнула мысль, что Грифон не очень-то горит желанием узнать это главное. Дьявол не дал ей развиться. Он никогда не оставлял шансов уйти в сторону тому, кто, хотя бы случайно, один раз, мельком подумал, что во Вселенной имеются и другие истины, кроме божественных. А Фош об этом не задумывался. Приняв разум от Дьявола, он превратился в несгибаемого бойца этих истин, а потому должен был узнать всю правду до конца.

– Ошибка наша, а теперь она может стать и твоей, что мы не знаем, против кого боремся. Наша борьба устремлена на того, образ которого порожден моим и соратников разумом. Этот образ – абстракция в форме достаточно расплывчатого определения – «Бог». Мы прекрасно знаем всех, кто окружает и защищает главную силу противостояния антимиру. Знаем не просто поименно. Нам известна их сущность (сами когда-то были такими) и все возможности данной им САМИМ души. Они не многолики. Они конкретны и потому понятны. От этого они не перестают быть опасными для антимира, но им можно противостоять. Реально и эффективно. С абстрактным же образом Бога так не получается. Мы фатально ошиблись, когда, восстав, ударили в то, что оказалось лишь силой воздействия на наш разум, а не реально осязаемым обладателем этой силы. Ошибка превратилась в роковую, когда Я понял, что мы противоборствуем лишь одной из форм этого воздействия. А другие – еще не были ИМ задействованы и ждут своего часа. В каком виде они проявятся, предназначены для нас или кого-то другого, когда этот час наступит – оказалось выше понимания моего разума. Невозможно представить себе сущность, способную проявляться в бесконечном количестве форм. Значит, и воевать с ней, постарайся это понять, Фош, именно с ней, сущностью, которая существует только для себя, которой не нужно развитие через воплощение в материю или дух, ибо она сама порождает развитие, – бесполезно, а для разума – гибельно.

Когда Я пришел к этой мысли, меня осенило, как вырваться из пут постоянно совершаемой нами ошибки. Заметь – не преодолеть ее или устранить, а вырваться. Сама она по-прежнему висит и, скорее всего, вечно будет висеть над нами до того, когда Я стану для всех реально осязаемой сущностью всего во Вселенной. Уйти же от нее оказалось возможным только одним путем.

– Ты все-таки нашел выход! – нарушив обещание молчать, слушать и запоминать, радостно вырвалось из Грифона. – Мы не обречены вечно искать победу там, где ее не может быть по определению!

– Да, нашел, – спокойно, без какого-либо проявления горделивости за спасение нисшедших вместе с ним из Божьего Дома и возведение на глазах небожителей Вселенной собственных границ антимира ответил Дьявол. – Это было не просто, но на наше счастье – своевременно.

– Я узнаю, как ты это сделал или?..

– Сейчас и узнаешь. Без всяких «или»… Люди, души и все иные творения САМОГО. Понятно?

– Честно сказать – не совсем.

– Хочешь подробнее?

– Я бы просил, если…

– Ладно, ладно. Еще научишься мыслить лаконичным языком аксиом. Нельзя требовать от частицы моего разума усвоить за мгновенье то, на что всему разуму истины зла понадобились годы, о количестве которых принято говорить – «больше, чем много».

– Спасибо, хозяин! Я обязательно научусь. – Зверь-птица царапнул своими огромными и острыми когтями скалу, в расщелине которой до времени притаился, и с тупым упрямством инстинкта, открыто, не боясь близости происходящего СОБЫТИЯ, прорычал: «Научусь, потому что вернусь!»

Сцена не впечатлила разум Дьявола. Лирику он допускал только в самом себе. К чужой относился… Чужая им просто не воспринималась. Но он обратил внимание на возросшую уверенность поведения Грифона. Это был верный признак, что посланец не только ищет, а считает шансы успешного выполнения порученного дела. С ним можно было продолжать прервавшийся диалог. С осознанием рассказанного у Фоша все выглядело в полном порядке.

– Выход был рядом, – Дьявол приступил к доведению интриги разговора с Фошем до высшей точки накала, последовательно двигаясь к завершению передачи ему знаний об ошибке. – Однако, чтобы войти в него, моему разуму пришлось признать, что антимир не сможет подняться до уровня царствия Божия без помощи созданных САМИМ тварей. В первую очередь тех, кого ОН наделил разумом, душой и судьбой. Через них, только через них, ЕГО Разум претворял истины добра в реальный смысл жизни. Забери, перетащи, купи, укради, в общем, все средства хороши, эти души к себе, в мир моих истин, и САМ раз за разом начнет проигрывать нам борьбу за оставленный душой разум. ЕМУ не нужен бездушный разум. ОН такую конструкцию не создавал. В ней, кстати, полностью теряет свое назначение судьба разума с ее предопределенностью веры и служения Создателю. Все! Пропало творение для САМОГО. Нечем больше во Вселенной воспринимать ЕГО основную истину – добро. Некому славить величие, совершаемых ИМ благодеяний для наполняющих судьбу и разум душ. Задумай САМ использовать новые формы воздействия на СВОИ творенья – нам не следует ЕМУ препятствовать. Бесполезен удар по форме, когда нет возможности устранить содержание. Не приноси жертвы, если желаемый результат заранее не достижим. Вместо этого надо просто сместить направление работы разума. Станет ясно, что не стоит бояться какой-либо из форм воздействия Бога на бытие. Можно самым банальным образом забрать эти творенья себе. Не в единичном экземпляре, а в количествах, нам необходимых. Но делать это уместно – пока они несовершенны. Пусть Всевышний творит, раз в нем живет такая потребность. Не отрицаю: создает ОН лучше нас. Зато совращаем и развращаем мы созданное ИМ успешнее, а в некоторых особых случаях явно лучше, чем ОН создает.

Это и был выход. Мы ушли от ошибки на расстояние, чтобы зреть ее существование, но не ощущать присутствие в разуме антимира. Мне удалось осуществить на деле подсказанное моим разумом. Нам больше не требуется воевать как воинам, гибнущим за чтимую ими истину. Мы, как и ОН, занимаемся созидательной деятельностью, создавая из ЕГО творений сущности, лишенные однозначности надежды на вечную жизнь в Божьем царстве. И, как видишь, успехи грандиозны. Я горжусь тем, что мне и соратникам удалось помешать Создателю сделать человека существом совершенным. До сегодняшнего дня Я был в этом уверен. Но, сдается мне, САМ и задумал СОБЫТИЕ, поняв, что совершенную истину, коей ОН повелел быть добру, может усвоить и стать ее носителем во Вселенной только совершенный человек. Кого ОН под ним подразумевает, Я в настоящий момент не знаю. Будет плохо, если так и останусь в неведении. Могу лишь предположить: состоявшийся человек, с воплощенным в нем совершенным добром, – практически состоявшийся ангел. А ангелы, как Я убедился, в отличие от нас – изгоев ЕГО Дома, к злу невосприимчивы. Иначе бы они – от архангелов до престолов – отправились вслед за нами.

Удастся ЕМУ или нет добиться в человеке совершенства, во многом определит знание, переданное тобой о СОБЫТИИ. Но ты оказался там, где тебя уже ждет ошибка. Ты в зоне ее абсолютной власти, так как, очевиднее всего, СОБЫТИЕ – это явление на Землю САМОГО в одной из неизвестных мне форм ЕГО воздействия на разум, душу и судьбу человечества. Эта форма намного величественнее разума, присутствующего на Земле сегодня и посещавшего ее ранее. Не исключено, что она сродни моим возможностям. Ведь впервые за миллиарды лет на Землю спустился САМ ее Создатель. Стало быть, все, узнанное тобой от меня об ошибке антимира, может реально произойти с твоим разумом, когда ты начнешь приближаться к тому НЕЧТО, в виде которого ОН решил предстать перед людьми. Не дай втянуть себя в игру, которую ОН давно ведет с человечеством по своим правилам.

– Думаешь мне это по силам? – посчитав, что разговор подошел к завершению, спросил Грифон Дьявола.

– Одному тебе – нет…, а нам вместе – да! – сначала бросив Фоша на дно безнадежности, а потом, даря необходимую ему силу против ошибки, ответил, считавший себя равным Богу.

– Тогда скажи, какой нам предстоит совершить первый шаг на Земле, чтобы сразу не сделать ошибку?

– Во-первых, не наш, а твой. Не подменяй понятия, не тобой данные разуму. Если Я говорю вместе – это не означает плечом к плечу. Вместе – это не покидающий тебя мой разум. Запомни и не путай сам себя. Во-вторых, ничего о твоем первом шаге не скажу, потому что тогда твоя миссия теряет всякий смысл. В том-то и дело, что СОБЫТИЕ должно раскрыть свою сущность, реагируя на твои собственные шаги. Причем, даже отсутствие с ЕГО стороны сколько-нибудь заметной реакции на них станет для меня информацией не менее ценной, чем проявление к тебе пристального внимания. Выводы буду делать Я. Твоя задача – добыть для них материал.

А представь, что Я планирую твои шаги, веду тебя, словно поводырь, по пространству-времени СОБЫТИЯ? Если на Земле САМ, то метод, подготовивший твои ходы, ЕМУ отлично известен, как и его автор. Считаешь, у НЕГО возникнут сложности с организацией для тебя ложного следа? Только подумает – и ты, вместе с моим разумом, окажешься в объятиях ошибки! Но нет уж, дорогой мой, так не будет! Антагонизм к ошибкам, – Дьявол позволил себе саркастическую ухмылку, – мне подсказывает, что наилучший результат дают стихийные действия разума, когда он врывается в сферу неизвестности.

– Вопросов больше не будет, потому что мой первый шаг – это отказ от них, – согласился Грифон, устыдясь низменности своего желания идти к достижению цели по маякам, которые будут выставлены для него хозяином.

– Верно подмечено! Хотелось бы, чтобы ты и в дальнейшем оказался столь же сообразительным, – одобрил Дьявол начальный ход Фоша. – Пора приступать к делу. Его время приблизилось к тебе вплотную. Но, прежде чем ты обнаружишь себя как существо, не созданное Богом, мне нужно передать тебе кое-что еще. Это будет последнее из саги об ошибке.

Фош, собравшийся к выходу из состояния полной зависимости его внимания от передаваемого ему Дьяволом знания, беспрекословно вновь подчинил себя воле владыки антимира. Разум его раздваивался. С одной стороны, его тянуло к СОБЫТИЮ. Он готов был, как гладиатор-раб, решивший завоевать себе свободу за счет смерти других, наброситься на СОБЫТИЕ, вырвать из него кусок сущности и, зажав в тиски своей памяти это непонятное НЕЧТО, устремиться назад, в родной антимир, к мощи разума обожаемого хозяина. А там… Там разберутся, что к чему.

Но витала в голове Фоша и другая мысль. Он бы с неменьшей страстью и дальше вслушивался в волшебный голос хранителя истины зла, наполняя, полученный от него разум бесконечностью знаний о Вселенной, Земле, человечестве и, конечно же, о НЕМ – Создателе, кто когда-то сотворил хозяина вместе с его истиной. Так бы слушал и слушал, не дай знать Дьявол, что за означенным им последним словом продолжения не будет.

– Да, да! Не будет! – донеслось до него от далекого, но постоянно присутствующего в нем царственного разума антимира. – Оно тебе не понадобится, если ты добудешь то, что мне нужно. А вообще-то, ты – истинное порождение антимира. Не напрасно Я сделал тебя «выбором всех». Приятно удивлен стремительностью, с которой твой разум покинул скорлупу однозначности мышления. Дуализм мысли и поведения – это критерий гибкости разума в мире, который противостоит однобокости разума поборников добра. У них же никакой иной идеи, кроме как верить в добро, надеяться на то, что оно придет ко всем и навсегда, и любить его вечно, когда оно спеленает их своим умиротворением, разум не допускает. Все прямолинейно, четко, конкретно, без отклонений на восприятие других объяснений и путей к счастью. Им САМ придумал мерило доступа в СВОЙ Дом; они слепо ему и следуют, чудаки. Может быть, в этом и скрывается сила, которую Божьи рабы называют верой и преданностью. Но это сила стада. Его мощь определяется организованностью, основанной на бездумном исполнении команд САМОГО. Творец никогда не нуждался, чтобы те, кого он создал, думали не в пределах поставленных им рамок. Данный им разум должен был только исполнять волю Всевышнего. Сравни: в нашем мире свобода – это выбор вариантов существования с правом их самостоятельной корректировки или полной замены, а в пространстве-времени САМОГО – согласие выданной разуму души с предопределенностью судьбы. Есть разница?! Есть!!! Да еще какая! На ней мы с тобой и сыграем. Инструмент наш – свобода от условности веры в исключительность Творца и спасительность добра. Играть на нем будет твой разум, способный в окружении СОБЫТИЯ мыслить как Я, а выглядеть и делать – как угодно САМОМУ.

Произнеся это, Дьявол подумал: «Пойди мой разум таким путем во время восстания, наша ошибка вернулась бы бумерангом Создателю. Не удалось тогда, Грифон поможет мне сделать это сегодня. Сейчас как раз тот момент, когда следует вернуть долг за нанесенные обиды».

Но Грифон услышал другое. Завершающим аккордом его память ударили слова Дьявола: «Я верну тебя в антимир в тот миг, как только ошибка в первый раз прикоснется к твоему разуму». Зло обязано было это сделать. В противном случае ему пришлось бы навсегда расстаться с мечтой об абсолютной власти во Вселенной.

* * *

Грифон уже сделал первый верный шаг. ОН отсек себя от вопросов к Дьяволу. Все необходимое для выполнения задания, ровно столько, сколько не выходит за пределы меньшего или большего, находилось в его разуме. Теперь вопросы он должен был задавать самому себе. Самому ему придется на них и отвечать. Это его не пугало. Не за ним стоял, а в нем располагался разум хозяина, который, как он был убежден, способен решить задачу любой сложности. Какие, собственно, могут быть сомнения. Донесенные Дьяволом до Фоша знания, исключали их полностью.

Предстояло совершить второй, третий, а за ними и другие шаги. Сколько их понадобится сделать, он не задумывался. Его обуревала готовность пройти весь путь до самой завязи СОБЫТИЯ, с какими бы терниями он ни был сопряжен, и к каким последствиям для его жизни ни привел. Фош знал, если понадобится – помощь придет. Но предоставлена она будет всего лишь один раз и только в случае, когда вызвавшие ее обстоятельства окажутся непреодолимы для частицы вкрапленного в него разума Дьявола.

Зверь-птица не торопился покидать найденное им у места СОБЫТИЯ укрытие. В нем было удобно. Оно напоминало ему естественную среду обитания давно исчезнувших с Земли львов-орлов. Отсюда можно было наблюдать и думать, а при необходимости скрытно напасть на все, что преградит подход к пока еще не ясной цели. Разум Дьявола назвал ее НЕЧТО. Для него оно было только ориентиром будущего познания. В конкретную цель НЕЧТО предстояло превратить Фошу, когда он почувствует ее реальную осязаемость.

– От людей, – отметил Грифон, – укрытие более чем надежное. – Однако таково ли оно, если взять в расчет присутствие на Земле разума, организовавшего СОБЫТИЕ. Не зря хозяин несколько раз упоминал о вероятности прихода к людям САМОГО.

Как только посланец Дьявола позволил себе мысль о Создателе, ее движение застопорилось, а разум потянуло в сторону странно обустроенного места с толпящимися вокруг него бедно и, на его взгляд, несуразно одетыми людьми.

– Что это? – хотел он задать вопрос хозяину, но вовремя осекся. Обратные шаги было делать поздно.

Право на них у него уже было отнято. Реагировать на происходящее с ним и вокруг него надо было самому. Желательно быстро, не подставляя себя под охраняющую НЕЧТО ошибку антимира.

– Осторожность! Вот что должно определять выверенность и своевременность моих очередных действий, – вспомнил Фош одну из систем защиты, которую ему вместе с разумом передал Дьявол. Это свойство разума в антимире ценилось особо. Благодаря ему дьявольская сущность сумела оградить себя от проникновения в ее мир заповедей добра. Соратники, да и сам Дьявол, никогда не расставались с ним, покидая свою территорию. Они знали, что путешествие без него по контролируемому Богом пространству-времени Вселенной – верный путь к заражению вирусом ошибки, расплатой за которую может стать перерождение их разума. «Зло, – не упускал случая напомнить Дьявол соратникам, – должно быть осторожным. Забыв это, не пытайтесь вынести с собой за пределы нашего мира ни один из созданных им пороков. Презревший осторожность опозорит пороки перед первой же крупицей добра. Тогда даже самый низменный из людей сочтет, что рано отдал нам свою душу. Помните! Люди не жалеют о проданной душе при условии, что пороки, сознательно приобретенные в обмен на нее у зла, сразу же доказывают свое безусловное преимущество перед добром, подаренным САМИМ человеку при рождении».

В Божьем доме, наоборот, востребованность разума его жителей в осторожности никогда не превышала норму, которую считали ниже минимальной. О ней вспоминали лишь в случаях, когда количество принимаемого ангелом во имя человека добра могло перегрузить его разум. Как убедился Создатель на примере Люцифера, добро, переполняющее возможности разума, может вызвать его перерождение. Осторожность, конечно же, жила в разуме жителей Божьего дома, но где-то на самых его задворках. Никто из ангелов в ней не нуждался, потому что в царстве добра не было места боязни. Кого опасаться, когда их естество всецело принадлежало Создателю. Вера в НЕГО предполагает только любовь к НЕМУ, ко всему ЕГО окружению и полностью исключает какую-либо боязнь величия и могущества разума БОГА. На том ангелы и стояли. Соседство же со злом на Земле и встречи с ним на просторах Вселенной рассматривались ими как необходимость, обеспечивающая предопределенную Творцом эволюцию Всего и Всякого. В том числе и зла.

К такому вот свойству разума и обращался Грифон. Мысль вновь интенсивно заработала. Но ее движение пошло в направлении, обратном от образа Создателя. Осторожность подсказала Фошу, что ни при каких обстоятельствах здесь, на Земле, в непосредственной близости от События, он не должен упоминать о САМОМ. Особенно в связке с мнением о нем Дьявола. Иначе его разум очень быстро, а потом уже навсегда, останется под влиянием воображаемой им формы разума непознаваемого Творца. А это уже ошибка, за которой последует неминуемая смерть.

Умирать, когда у него появился разум, ничего не сделав в жизни, Грифон не собирался. Он полностью положился на гарантированную Дьяволом надежность защиты антимира – осторожность. Выставленная им на самое острие разума, она заработала, словно фильтр. Через нее наружу просачивались только те действия зверь-птицы, которые вели к цели без оглядки на мысли о возможном присутствии на Земле Создателя.

Однако отвлечь Грифона от места, к которому так неосторожно, необдуманно потянулся его разум, она уже не могла. Такое было под силу только хозяину Фоша. Но он молчал и ничего не предпринимал. Сказано же было, что помощь придет всего лишь один раз. И только в случае…

– Разве такой случай не наступил? Кто-то, помимо моей воли, затягивает меня в свои… – Фош предпринял не очень-то обоснованную попытку прощупать серьезность выдвинутого им мотива для обещанной помощи. Тотчас же он почувствовал, сколь основательной защитой от глупости наделил его Дьявол. Она мгновенно развернула еще не заданный вопрос в предупреждение: «Внимательнее с вопросом. Еще немного, и ты опять вернешь свои мысли к САМОМУ. Неужели до сих пор не стало понятно, что твой – это и его, хозяина, разум. Столь уникальный, доселе не существовавший во Вселенной синтез может интересовать только одно существо. Да! Нетрудно догадаться какое! Не проявляй интерес к тому, что сам надумал, а не познал как препятствие. И запомни! В обещанной помощи речь шла о его непреодолимости. Столкнешься с ней, – тебе точно будет не до вопросов. Ты их просто не успеешь задать. Тогда за тебя и решат, в какой момент прийти на подмогу. Советую, не тревожь понапрасну разум хозяина обстоятельствами, не относящимися к непреодолимым».

– Ну, решат, так решат, – не стал спорить Фош. – Значит, там, дома, не видят оснований для вмешательства. Раз так, то чего остерегаться?! Все идет нормально. Можно не опасаться, что мой разум устремился за чужой волей. Видимо, так нужно хозяину.

– А тебе самому это необходимо? – процеживая через себя мысли Грифона, предупредила осторожность.

– Скорее да, чем нет, – не выказывая недовольства к вмешательству защиты в его личное отношение к позиции, занятой Дьяволом, миролюбиво произнес Фош. – Не Я устанавливаю, что потребно моему разуму. Необходимо то, на что, прежде всего, обращен разум хозяина. Для всех, кто не видит резона своего существования за пределами истины зла, он единолично определяет и толкует необходимость. Думаю, смысл ее столь же безграничен, как необъятны по грандиозности задуманные им дела. Дальше продолжать не буду. Остальное – от того порока, который пользуется повышенным спросом у людей. От лукавства.

– Что же, тогда вперед! – сняла свои ограничения на свободу действий Грифона защита. – Зло не оставит твой разум в одиночестве, – добавила она уверенности приготовившемуся к выходу из укрытия Фошу. И правильно поступила, предчувствуя, что лев-орел Дьявола, этот стертый когда-то САМИМ с Земли человеческий символ богоподобия, вряд ли подберется к сердцу СОБЫТИЯ самостоятельно.

Фош вышел из укрытия с достоинством, присущим разуму высшего порядка. Преисполненный, как и все в антимире, полного презрения к людям, он решил идти к цели, ломая, препятствующий его ходу, человеческий разум. В плоти и жизни людей он не нуждался. Лишенные им подарка Бога – разума, они не представят преграды для зверя, которого своим разумом одарил Дьявол. «Кто они, вообще, эти люди, чтобы Я допускал их какое-либо серьезное участие в СОБЫТИИ, – думал Фош, прощупывая давно забытую им земную твердь. По ней ему предстояло мчаться, ползти и карабкаться туда, где на нее, также как и он, оперлось неизвестное НЕЧТО. – Большая часть человечества уже продала свою душу Дьяволу и соратникам. За остальными дело тоже не станет. Не тот разум у хозяина, чтобы удовольствоваться достигнутым. Как глубоко он заглянул в естество человека, когда еще на первом слете соратников предложил аксиому, навсегда определившую отношение антимира к лучшему творению Бога на Земле. „Люди, – сказал он тогда, – несовершенная материальная форма для хранения самого ценного своим совершенством товара Вселенной – человеческой души. Такого рода товар обменивается только на свой эквивалент. Он имеется в антимире. Это – порок, представленный как человеческое счастье“. Эквивалент, насколько Я понимаю, оказался столь высокого качества, что торговля душами людей шла беспрерывно и, год от года, нарастающими темпами. Тогда зачем люди СОБЫТИЮ, если лучшее, что в них есть – души, уже принадлежит антимиру? Определенно, незачем!» – отрезал от себя какой-либо интерес к людям Грифон, не сочтя их препятствием на пути к сущности СОБЫТИЯ.

– Ну и ну! У тебя что, Фош, не нашлось другой логики, кроме примитивной? Аксиома аксиомой, но мыслить-то надо, учитывая реальность времени и обстоятельств, в которых ты оказался, – еле заметной рябью недовольства пронеслось в разуме Дьявола. – Хотя, что можно требовать от крохи моего разума, – тут же нашлось оправдание любимцу. – Она появилась у тебя с единственной целью: все помыслы и дела основывать на догматах, данных антимиру разумом, который выпестовал до величайшего и сблизил со своим САМ Создатель. С чего это Я завелся? Фош делает все правильно, мысля по логике, установленной уровню и масштабу его интеллекта основополагающим разумом антимира. Моим разумом.

Между прочим, мне самому не раз приходилось убеждаться, что примитивная логика обладает одним явным преимуществом перед всеми другими ее видами. Она, и это вовсе не парадокс, формирует однозначность восприятия мира и четкую последовательность отношения к нему. Мыслящим в ее категориях он видится только в двух цветах – черном и белом. Относятся они к нему по схожему принципу – однозначно хорошо или бескомпромиссно плохо, не признавая ничего из многообразия позиций разума, расположенных между этими крайними пределами. Многообразие мышления прекрасно богатством скрытых в нем возможностей действий. Но оно снижает шансы контроля над ними, увеличивает непредсказуемость поступков носителей такого разума. Примитивная же логика – абсолютно контролируема, потому что понятны принципы ее формирования. Мне какой нужен посланец на Земле? – играя в неосведомленность, спросил себя Дьявол. Он мог не давать ответа и все же не удержался, чтобы не повторить давно ему известное: «Последовательно идущий по пути, ограждают который незыблемые для него догматы образованного мной мира. Никакой иной. Любые другие неприемлемы, если каждый их шаг будет сопряжен с рассмотрением и проверкой на достоверность отличных от моих представлений о сотворении Богом бытия, истины и человека».

А вот и причина, заставившая меня придержать прыжок Фоша в пространство, захваченное СОБЫТИЕМ. Человек.Заблуждается зверь, считая роль людей в СОБЫТИИ незначительной. Более реален другой вариант. Не исключено, что СОБЫТИЕ непосредственно направлено на человека, неразрывно связано с судьбой, начертанной для него Создателем. Другие мотивы появления САМОГО на Земле, конечно, допустимы, но Я пока не вижу их каких-либо следов.

В самом человечестве тоже не все просто. Понять его примитивной логикой… Хм… Даже отвлекаться не буду! Одно дело – относиться к нему на основе вложенных в разум представлений, и совершенно другое – понимать неоднозначность логики его действий. Сегодня у меня скопилось огромное количество человеческих душ. Люди расстались с ними легко. Многие, правда, мучились ложной совестливостью, однако, цену эквивалента за них, в конечном счете, все-таки взяли. Им души своей назад не вернуть. Бесполезно стараться. Я не отдам, а САМ отнимать ее у меня не захочет. Величие не позволит. Но оно не помешает ЕМУ предложить людям другую душу или иной ее вариант. А почему мы считаем, что ОН отдает человеку при рождении всю его душу? Может быть, людям выделяется только ее небольшая часть? Остальное ОН держит у себя, видя, как падок человек на обладание при жизни тем, что в Божьем Доме называется грехом. Раскается человек в содеянном им, тайно вынашиваемом в своем разуме – и, пожалуйста, получай от хранящейся у Создателя твоей души еще одну ее часть. Бред?! Вовсе нет! Видел Я таких раскаявшихся и уверовавших бесповоротно в истинность добра. Не многие на Земле могут сравниться с ними твердостью духа и преданностью вере в истинность всего, что творит разум Бога. Их немного, но достаточно, чтобы противостоять билонам, вкушающим счастье пороков. Никакой логикой меня не убедить, что СОБЫТИЕ обойдется без их участия. На кого, кроме них, может опереться САМ на Земле? Только на полное безмолвие, если решит вновь и уже навсегда стереть с нее человечество. Эх! Было бы здорово увидеть, как в этом безмолвии завопят выпущенные мною из антимира души людей, падших перед могуществом истины зла. – Дьявол прервал ход своих размышлений, почувствовав неловкость за сравнение могущества оберегаемой им истины и низменности человеческого существа. Немного подумав над неуклюжестью сказанного, он все же уверенно закончил: «Может быть, вовсе не перед ее могуществом, а просто за приемлемую цену».

– Хорошо бы все это донести до разума Фоша, – вернулся к происходящему около укрытия зверь-птицы, коварнейший из ненавидящих Создателя. – Хорошо бы… Только уже поздно. Впрочем, может, это и к лучшему, что поздно. Открыв не ко времени его-мой разум для более глубоких знаний о человеке и его душе, можно получить результат, обратный желаемому. Вид результата не будет иметь значение. Главное и недопустимое – он уведет Фоша к борьбе с разумом оставшегося с Богом человека, а не к познанию СОБЫТИЯ. Определенно, в данный момент любые новые знания для Фоша излишни. А вот поддавить его разум сомнением, что с человеком не все так просто, как говорит логика, – стоит.

И поддавил. Он счел не лишним достигнуть в разуме Грифона подобия небольшого равновесия между догматом антимира о падшем человеке и отношением к людям, способным вернуться к Богу после искушения грехом. Тех, кто готов был противостоять пороку изначально, великий изгой в это равновесие не включал. Даже непугливому Грифону не стоило указывать на тех, кто не ставил дарованное Дьяволом счастье ни во что.

Результат, как всегда, проявился молниеносно. Дьявол увидел, как Грифон затоптался на месте, то толкая свое тело вперед, то отшатываясь назад. Аналогично повел себя и его разум, говорящий Фошу: «Ну, все! Пошли!» – а затем, одергивающий посланца антимира туманным: «Постой, постой. Еще не все ясно с тем, что ждет впереди». Ему явно не хватало уверенности. Правомерность принятого решения пренебречь опасностью, которая могла возникнуть из-за непредсказуемости роли людей в развитии СОБЫТИЯ, неожиданно не стала выглядеть очевидной.

Дьявол знал, что происходит с Грифоном. Он сам, не выказав малейшей реакции на неловкую попытку зверь-птицы получить от хозяина явно преждевременную помощь, оставил Фоша в неведении, почему его разум так неожиданно и настойчиво потянуло к людям. Ему было необходимо, чтобы все шло своим чередом. Ни он, ни, тем более, соратники не должны были препятствовать тому, что принуждало Фоша совершать шаги против принятых его разумом решений. Дьявол, отрешившийся на время миссии Грифона от всех дел в антимире, потревожив последний раз легким касанием разум своего посланца, окончательно перекрыл к нему все доступы. Себе эталон зла оставил одну возможность общения с ним – давать немые советы, которые станут известны Фошу только после возвращения в антимир. А не будь нужды молчать и расчетливо взирать, он бы сказал Фошу: «Следуй за силой, которая тебя поведет по Земле. Она укажет верный путь к НЕЧТО, потому что пришла за тобой из СОБЫТИЯ».