Текст книги "Ковен Полуночи (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

И, пожалуй, не стоит забивать на тот факт, когда кто-то из них просто куда-то подевался.

– Бл*дь, где он, Джеймс? – прорычал Ник. – Ты правда не знаешь?

Морли посмотрел на Ника таким же мрачным взглядом.

Он дотронулся до своего уха.

Последовала краткая пауза.

Когда на том конце ответили, Морли не стал утруждаться приветствиями.

– Эй, Миднайт тут паникует из-за того, что ты не здесь. Могу я сообщить ему, где ты находишься? Или это до сих пор какая-то государственная тайна, бл*дь? – Морли бросил на Ника взгляд явного раздражения. – Похоже, он считает, что ты валяешься трупиком в какой-то канаве, так что, может, нам лучше приехать к тебе?

Ник не услышал ответа.

Должно быть, Морли поумнел и включил глушители звука.

Сквозь них даже Ник ничего не мог разобрать.

Ещё через несколько секунд Морли перебил Джордана и махнул рукой.

– Ага, ладно. Хорошо. Я тебя не виню, – сказал старик. – Где ты сейчас, Деймон? Мы можем приехать к тебе?

Ник скрестил руки на груди, слегка нахмурившись.

Но он не перебивал.

Несколько секунд Морли просто слушал и хмурился.

Что бы ни говорил ему Деймон Джордан, Морли это не удовлетворяло.

Ещё через несколько секунд Морли его перебил.

– Ладно, ладно. Погоди. Просто погоди минутку. Я подключу Миднайта. Хочу, чтобы он это услышал.

Последовала краткая пауза.

Затем раздосадованный голос Джордана раздался в гарнитуре Ника.

– …честно говоря, я думал, что вы двое уже в пути, – говорил другой детектив. – Вы реально всё ещё на Манхэттене? Хренов Брэди должен был передать, чтобы вы оба ехали сюда сразу же, как только закончите на месте преступления… а он, оказывается, даже не сказал Чарли, где я. Она позвонила вскоре после того, как я сюда добрался, пыталась узнать, послали ли они машину в тот дом на Лонг-Айленде.

– Так послали? – перебил Ник. – Ты сейчас в доме на Лонг-Айленде?

Джордан вздохнул с ещё большей досадой.

– Нет. Пока нет. Тут целая история с приватными воротами и частной охраной… Видимо, тут даже на окрестные земли сложно попасть. Я занимался получением разрешения, когда ты позвонил мне в первый раз, Джеймс, – сказал он, теперь уже обратившись к Морли. – Насколько я понял, частную охрану это устраивало. Они были не против дать мне доступ. Но вот те говнюки-копы с Лонг-Айленда не хотели, чтобы я шёл туда. Они постоянно твердили, что меня нет в списке «одобренных» посетителей или типа того.

Морли и Ник переглянулись.

Ник фыркнул.

– Да ты, должно быть, шутишь, бл*дь.

– Хотелось бы мне, чтобы это была шутка.

Морли казался ещё более раздражённым.

– Они не хотели, чтобы ты поехал туда и проверил дом Танака? Почему? Они беспокоятся, что ты присвоишь себе заслуги за то, что найдёшь на территории?

– О, нет, ещё тупее, – ответил Джордан с явной злостью. – Они не хотели, чтобы я распространялся о самом том факте, что я получил доступ в их драгоценный анклав богачей. Видимо, тут это нечто статусное. Эти засранцы, Рик и Роб, думают, будто это делает их большими шишками. Они – двое из четырёх копов, имеющих туда доступ в любое время без звонка начальству. Та часть Лонг-Айленда главным образом полагается на частную охрану.

– Даже не представляю себе почему, – пробормотал Ник.

Джордан издал фыркающий смешок.

– Ага, ну так вот… Рик и Роб явно следят, чтобы богатые засранцы считали нас всех неуклюжими тупицами. Неуклюжими тупицами, которые работают только ради выгоды и взяток.

– Супер, – сказал Ник. – Это значительно упростит нашу работу.

– Эй, – тон Джордана сделался бодрее. – Чертовски рад слышать твой голос, приятель. И знать, что ты вернулся к работе. И вышел из тюрьмы.

Ник закатил глаза, собираясь пошутить, но Джордан продолжал.

– Чарли сказала, что говорила с тобой. Ей показалось, что ты общался со своим обычным стариковским-вампирским уровнем ворчливости. Она посчитала это хорошим признаком.

Ник фыркнул.

– Замечательно.

– Вы, ребята, едете сюда? – потребовал Джордан. – Или как? Я правда думал, что вы уже преодолели большую часть пути.

– Те два идиота уже побывали в доме Танака? – перебил Морли. – Хоть кто-нибудь говорил с семьёй? С частной охраной? С соседями?

Голос Джордана тут же утратил всякое веселье.

– Пока что я получил одобрение на то, чтобы войти в одиночку. Ачарья позвонил сюда и закатил истерику, требуя доступа для своих людей, так что мне дали зелёный свет присоединиться к Рику и Робу в доме. Они ещё не выходили на связь, так что я даже не в курсе, выехали ли они. Насколько я знаю, никто не говорил с семьёй… опять-таки, если только Рик и Роб не занимаются этим прямо сейчас. Эти два засранца настояли на том, что пойдут одни, так что я морозил пятки в участке в Нью-Хайд-Парк, дожидаясь, когда они позвонят.

– Иисусе, – пробормотал Ник.

– Как быстро ты можешь туда добраться? – спросил Морли.

Ник тут же нахмурился. Он посмотрел на Морли. Один раз качнул головой.

– Нет. Только не одного, – сказал он. – Не посылай его одного.

Но Джордан уже отвечал.

– Я недалеко от ворот. До дома от них идти ещё 30–40 минут, поскольку дорога всего одна.

Ник нахмурился, пытаясь подумать о той территории. Он никогда не бывал там, будучи вампиром, но смутно припоминал, что один раз посещал Хэмптонс с бывшей девушкой. Конечно, то была другая Земля. Он сомневался, что планировка будет аналогичной.

Его взгляд вернулся к Морли.

– Я не думаю, что тебе стоит посылать его туда, – сказал Ник. – Только не одного.

– Я не буду один, – перебил Джордан. – Тут частная охрана, Танака. Не говоря уж о старых-добрых Рике и Робе.

– Мне это не нравится, – помрачнел Ник. – Ты не можешь подождать нас в участке?

Морли бросил на Ника полураздражённый взгляд.

– Кто тут босс, Миднайт?

– Мы охотимся на вампира, – заметил Ник. – На вампира, который только что убил десятерых человек. Который, возможно, нацелился на людей, так или иначе связанных со мной. С таким же успехом это может быть банда вампиров. Тебе не кажется, что Джордан должен подождать, пока его не будет сопровождать хоть один вампир?

Морли, казалось, собирался возразить, но Джордан его опередил.

– Слушай, Ник, у меня может не быть выбора. Ачарья уже сказал мне проверить обстановку. Никто не может разбудить семью… ни соседи, ни друзья, имею в виду… и вот почему изначально привлекли Ачарью. Многие богачи паникуют и звонят своему приятелю Джагу, напоминая о своих щедрых пожертвованиях полиции за долгие годы. Джаг сказал местному начальнику и частной охранной фирме, чтобы любому сотруднику полиции Нью-Йорка предоставили полный доступ на всю охраняемую территорию, без исключений. Мне поручено немедленно присоединиться к этим двум идиотам в доме Танака и сотрудничать с частной охраной.

– Это был приказ? – уточнил Ник.

– Звучало очень похоже на приказ, бл*дь.

– Они послали другого Миднайта в дом? – настаивал Ник. – Местного? Приставленного к полиции Лонг-Айленда?

– Я не думаю, что у них тут есть Миднайт, Ник, – Джордан вздохнул. – Может, они иногда запрашивают из Квинса, но я так понимаю, что назначенный на данное дело Миднайт – это ты. Я думал, они уже вызвали вас обоих сюда.

Джордан испустил очередной раздражённый вздох.

– Поверь мне, я услышал тебя насчёт вампирского подкрепления. Я бы определённо предпочёл не идти туда без вампира. Если вы сейчас выезжаете с Манхэттена, то вскоре доберётесь сюда. В такое-то время ночи. Может, потом вместе сходим куда-нибудь. Перекусим и обсудим то, что нам известно на данный момент.

Последовало тяжёлое молчание.

Ник и Морли переглянулись.

Они оба услышали подтекст в словах молодого детектива.

Джордан не считал возможным говорить открыто. Он старался не использовать коммуникатор. Возможно, именно поэтому он не звонил, особенно если считал, что Ник и Морли уже в пути.

Более того, у Ника сложилось впечатление, что Джордан и сам опасается идти в дом Танака. Он не потакал Нику. Он правда не хотел заходить в дом Танака без них. Ник не знал, вторят ли опасения Джордана его собственным, но он явно считал, что в том доме происходит нечто странное.

– Дождись нас, – попробовал Ник ещё раз. – Иди купи кофе или типа того. Жди нас у ворот. Разницы уже не будет.

Морли изумлённо уставился на Ника.

Но Джордан заговорил наперёд старика.

– Я не могу тянуть резину. Ачарья ожидает, что я перезвоню ему сразу же, как только выйду оттуда.

– Нахер Ачарью, – проворчал Ник. – И нахер его благотворителей.

– Тащите сюда свои задницы, – огрызнулся молодой детектив. – Лучше бы ты уже ехал в мою сторону, Танака, ибо я выхожу из своей машины.

Ник и Морли снова переглянулись.

Затем, не сказав ни слова, развернулись практически в одно и то же мгновение.

– Уже в пути, – сказал Морли.

Он уже отпирал машину через гарнитуру.

Тем временем Ник запустил руку в карман пальто, трогая оригами единорога.

Проклятье. Надо было посмотреть на него внутри, вдали от самых очевидных камер. Если Ник откроет это внутри полицейской машины, то с таким же успехом может арестовать самого себя.

За порчу улик. За нарушение документальной сохранности доказательств. За изъятие чего-либо с места преступления без разрешения.

Ему надо было посмотреть на эту чёртову штуку.

Он знал, что в послании должно быть что-то ещё.

Должна быть какая-то причина, по которой Чужестранец оставил это Нику.

Должна быть.

Ник лишь надеялся, что это никак не связано с тем особняком на Лонг-Айленде.

Глава 16. Лонг-Айленд

Нику хотелось позвонить Уинтер.

Ему очень хотелось позвонить ей, бл*дь.

Ему нужно было узнать, где она. Пусть он и говорил себе, что лучше не знать, ему всё равно хотелось узнать. Он понимал, что это небезопасно. Учитывая то, что у Чужестранца, похоже, имелось какое-то извращённое окошко в разум Ника, это вовсе не безопасно. Ник это осознавал. Он инстинктивно понимал это ещё до того, как получил подтверждение, что это правда. Вот почему он сказал ребёнку уйти с Уинтер и не говорить ему, где они в итоге оказались.

Даже со всем этим Ник не знал, как долго сможет держаться подальше от неё.

Ему как минимум нужны были решительные заверения в том, что она в порядке.

Он не мог просить об этом Морли.

Он не мог просить Сен-Мартен так, чтобы его не подслушали через коммуникаторы.

Единственным способом справиться с ситуацией было самолично отправиться в «Реку Золота». Ему надо было лично поговорить с Сен-Мартен и узнать, где она их спрятала.

Потому что Сен-Мартен знала. Само собой, она знала.

Честно говоря, Лара была единственной, кто точно знал, где жена Ника и с кем.

Усилием воли вытолкнув эту мысль из головы, Ник бегло глянул через наполовину запотевшее окно на Ист-Ривер, пока они проезжали по мосту Уильямсбург. Не впервые за последние несколько недель ему показалось странным, что почти все объекты назывались одинаково и в этом мире, и в том, в котором он вырос.

Как такое вообще возможно?

Как и когда эти миры разошлись в разные стороны на пути своего развития?

Или они реально развивались по схожей траектории?

И от того, и от другого объяснения у Ника болела голова.

С другой стороны, он точно не знал, когда параллельные хронологии начали отличаться друг от друга. Может, в этом мире существование вампиров обнаружили намного раньше, чем в мире Ника… а может, они обнаружили их на несколько веков позже.

Подумав об этом, он нахмурился.

Может, в этом и разница.

Блэк ведь что-то сделал, так? Что-то, как будто заставившее всех забыть?

Ник силился думать, вспомнить.

Но он не мог вспомнить.

Брат-видящий Тай, Мэл, говорил Нику, что его воспоминания наверняка вернутся теперь, когда он снова с Уинтер. Мэл, похоже, не мог предсказать, сколько времени займёт этот процесс. Дни, месяцы, года… десятилетия. Но странный, радостно уверенный видящий-провидец с разноцветными глазами, похоже, считал, что теперь это неизбежно.

Ник вспомнит те большие сегменты своей жизни, которые ранее стёр.

Рано или поздно.

Эту мысль он тоже отбросил.

Ему надо найти этого мудака. Им надо немедленно остановить его.

До тех пор Ник не мог приближаться к своей паре.

Особенно тогда, когда за ним наблюдало столько глаз.

Он снова посмотрел через ветровое стекло, когда они съехали с моста в Бруклин.

Эта часть Охраняемой Зоны Нью-Йорка казалась Нику совершенно сюрреалистичной, даже больше, чем остальные районы. Сам Бруклин был странным. Куинс был страннее. Не считая битком набитого и ярко освещённого коридора магазинов, ресторанов, клубов и арен, обслуживаемого поездом с Манхэттена, большей части суши позволили превратиться в болота и пустоши.

Зона, начинавшаяся примерно за Бруклином и Куинсом, которую все по привычке называли Лонг-Айлендом, пожалуй, была самой странной из всех. Начиная с последней остановки поезда в Бельмонте и вплоть до самого Хэмптонса у края купола, большая часть территории превратилась в дикую глушь.

Там оставались огромные дома.

Особняки в духе позолоченного века окружались высокими стенами, имели легионы слуг, охраны, садовников, даже охранные системы с наземными минами и беспилотниками. Люди, которые могли позволить себе такое жильё, были самыми богатыми на континенте.

И всё же, что странно, зона за этими высокими стенами, между домами и куполом, была более одичалой, чем всё, что Ник когда-либо видел в Северо-Восточной Охраняемой Зоне.

Конечно, даже дикая глушь тщательно ограждалась и контролировалась сильнее всего остального в охраняемых зонах. До Ника доходили слухи, что туда выпустили диких животных, чтобы отпугнуть бомжей или любого, кто попытается подобраться слишком близко. Львы, тигры, волки, медведи… даже кое-какие генетически разработанные существа, которых никогда не существовало в природе, или которые вымерли миллионы лет назад… по слухам, все они бродили в этих лесах, питаясь регулярно выпускаемой для них дичью.

Конечно, так было не всегда.

Города на Лонг-Айленде, изначально стёртые с лица Земли мощными цунами и штормами ещё до куполов, в итоге утратили способность отстроиться заново. Вскоре после этого случилась массовая миграция, и многие окончательно перебрались на север и юг Нью-Йорка. Для Бруклина это означало, что он превратился в загрязнённые болота и промышленные склады.

Затем воздвигли купола.

Вскоре после этого большую часть Бруклина и Куинса отстроили заново.

Сам Лонг-Айленд, то есть, всё, что находилось между Бруклином и Куинсом, решил развиваться по другому пути. Большая часть земли снова заполнилась полями и лесами, прудами и ручьями, и богачи решили, что хотят эту землю себе. Вскоре всю территорию оградили стенами, и там обитали только те, кому хватало денег позволить себе содержание дома в таком месте.

Ник не сомневался, что у Сен-Мартен имелась собственность где-то в приватной зоне.

Например, роскошный дом с безупречным видом на настоящее озеро или реку.

Большая часть земель оставалась секретной.

Право собственности было строго конфиденциальным, и команды охраны, патрулировавшие те земли, вполне вероятно убивали любых незваных гостей или задерживали их. Ник подозревал, что и то, и другое они могли сделать безо всяких негативных последствий по закону. Возможно, им приходилось подавать чисто формальный отчёт в местные правоохранительные органы… копам вроде тех двух засранцев Роба и Рика. Может, богатые владельцы земли уплачивали небольшой налог «за удобство», чтобы от тела избавились, но на этом всё.

Нарушители никогда не доходили до зала суда, и тем более до тюремной камеры.

Люди, которые были настолько богаты, устанавливали свои законы.

– Ты всё ещё на связи с Джорданом? – спросил Ник, глянув на Морли.

– Ты мог бы сам позвонить ему, – парировал Морли.

– Вообще-то не могу, – сказал Ник. – Эта гарнитура взята напрокат. Я могу принимать вызов, но не могу звонить. Пока не получу ту, что зарегистрирована на меня. В этой нет моих кодов.

– А. Точно, – он глянул на Ника, и с его выражения слегка ушла та ожесточённость. – Неудивительно, что ты был таким командующим засранцем по коммуникатору.

– Ты говорил с ним?

– Один раз. Он сказал, что добрался до внешних ворот.

– Перед дорогой?

– Перед домом, – пояснил Морли. – Перед особняком в Амитивилле.

Ник кивнул, возвращая взгляд к боковому окну.

Хотелось бы ему успокоиться.

Но он всё ещё чувствовал себя странно, будто ожидал нового удара.

Он старался не думать о своём сне с младенцем и плачущей женщиной.

Морли провёз их по коридору в центре Бруклина. Ник смотрел на ночные клубы и бары, маленькие темнеющие витрины и места виртуальных игр. Он заметил несколько новых незнакомых ресторанов и боевых центров, зная, что в некоторых ему предстояло скоро сразиться. Фарлуччи в последнее время звонил чаще, обсуждал его расписание, уточняя, когда он будет свободен для ринга.

Ещё через несколько минут они въехали в Куинс.

В обеих зонах мало что изменилось.

Но через этот небольшой сегмент Куинса они проехали намного быстрее. Когда они миновали последнюю остановку поезда, возле дороги поразительно резко закончились здания и виртуальные рекламы.

Вскоре остались лишь оранжевые фонари, стоявшие через равные промежутки, да изредка встречались служебные остановки – предположительно для шофёров, курьеров, садовников и другого наёмного персонала. Ник предполагал, что большинство жителей этих место прилетало прямиком в свои дома, приземляясь на приватных взлётно-посадочных полосах или на вертолётных площадках на крыше.

Или же они приезжали на задних сиденьях роскошных бронированных автомобилей.

Им потребовалось, может, минут десять, чтобы добраться до ворот периметра.

Морли притормозил, когда они подъехали к нескольким рядам медленно мигавших жёлтых полос, которые сообщали, что перед воротами придётся остановиться.

Здесь они по-прежнему находились на общественной дороге.

Ник знал, что как только они минуют пост охраны, то окажутся на частной дороге, обслуживаемой всеми местными жителями.

К счастью, охранники, должно быть, получили весточку от Ачарьи.

Их удостоверений личности оказалось достаточно для получения доступа, но перед этим пришлось пройти все протоколы безопасности, запрошенные частной охранной компанией. Протоколы на воротах требовали, чтобы их полицейскую машину просканировали на предмет взрывчатки, их обоих сфотографировали; Ник и Морли также подверглись сканированию сетчатки, полному сканированию тела и лица, а также у них обоих взяли образцы крови и волос.

Это после того, как их чипы и штрихкоды отсканировали для подтверждения их личностей.

Нику вдобавок пришлось предоставить небольшой образец яда и отпечаток клыков, что показалось ему чертовски инвазивным, поскольку его яд всё ещё восстанавливался после почти полного изъятия в Сан-Франциско.

Ник понимал, что никогда не узнает, что они сделают с этими сведениями, и уж тем более с украденными биоматериалами.

Он гадал, как сюда попал убийца.

Если бы Нику пришлось предположить, он бы сказал, что Чужестранец проник «через парадный вход», не скрываясь.

Возможно, в грузовике садовников. Он мог спрятаться в кузове, нагруженном садовыми инструментами – возможно, в ящике с защитой от сканирования, где органика создавала иллюзию, будто внутри лишь инструменты из мёртвого металла. А может, он укусил одного из работавших здесь слуг и также приехал с ним/ней – например, когда его жертва возвращалась после отгула в выходные.

Так бы сделал сам Ник.

Он пробрался бы с тем, кто имел право здесь находиться.

К счастью для хищных вампиров, большинство лабораторных тестов не отражали содержание вампирского яда в человеческой крови. И уж тем более это не показывалось в таких тестах, которые в спешке проводились на посту охраны, каким бы навороченным он ни был.

По крайней мере, пока что.

Выезжая за ворота, Морли повернулся и глянул на Ника.

– Ты думаешь, что там уже что-то произошло. Так?

Ник поколебался.

Затем с неохотой кивнул, нахмурившись.

– Да.

– Почему? Почему ты так думаешь?

Ник снова задумался. Он опять подумывал сказать Морли, что видел, пока был без сознания в лаборатории М.Р.Д… Но они до сих пор находились в полицейской машине. Каждое слово, произнесённое Ником и Морли, до сих пор записывалось полицией Нью-Йорка и расовыми властями.

– Не знаю, – он выдохнул. – Чутьё. Возможно, в сочетании с логикой. Этот парень кажется весьма зацикленным на одной цели. Если он отпустил няню, то явно нацелился именно на эту семью. Кажется маловероятным, что он ограничится теми, кто приехал в город на ужин. Ну типа… это просто чутьё. Но я полагаю, что он захочет закончить работу.

– Но разве тогда он не будет ждать? – переспросил Морли, слегка хмурясь. – Пока мы не перестанем копать? Ну или не знаю. Пока он не проголодается?

Ник фыркнул. В этом звуке не было юмора.

– Не знаю. Как я и сказал… это чутьё. Думаю, те первые убийства были просто посланием. Может, объявлением.

Отведя взгляд от высоких стен по обе стороны узкой двухполосной дороги, Ник обнаружил, что Морли уставился на него.

– Что думаешь? – спросил Ник. – Моё чутьё кажется тебе ошибочным?

– Нет.

Морли ответил даже слишком быстро.

Но Нику не казалось, что он врёт.

Скорее он подозревал, что не это беспокоило Морли.

– Когда их нашли? – спросил Ник. – Семью Танака на Манхэттене? Какое это было время суток?

– Кажется, незадолго до полуночи. Кто-то из соседей услышал лай собаки. Пошёл к дому, и входная дверь была открыта… а это неслыханно по меркам Манхэттена, даже в том районе. Их семьи дружили, так что сосед забеспокоился и вошёл внутрь.

Ник поморщился, но кивнул.

– То есть, это была вчерашняя полночь?

– Ну. Формально после полуночи наступило сегодня. Но двадцать минут было вчера. Так что да, их нашли вчера. Примерно в 23:40.

Ник задумался.

Хронология Морли имела смысл.

Местной полиции потребовалось бы несколько часов, чтобы опознать тела, вызвать полицию Лонг-Айленда, собрать записи камер, составить профиль подозреваемого. Видимо, после этого придурки с Лонг-Айленда решили, что Ник так или иначе причастен. Это вполне вязалось с девятичасовым периодом, прошедшим от момента обнаружения тел и до момента, когда они затарабанили в дверь дома Уинтер в Северо-Восточной Охраняемой Зоне.

– Почему никто из полиции Нью-Йорка не связался с жителями здешнего особняка? – спросил Ник. – Я думал, Ачарья… или их богатые дружки, если уж на то пошло… успели бы связаться с кем-то и проведать.

– Ты имеешь в виду, почему никто не отправился прямиком сюда? – спросил Морли. – Чтобы просто постучать в дверь? Возможно, тебя удивит множество акров земли, отделяющих здешние крепости друг от друга.

– Я имел в виду не только это, – Ник поджал губы. – Как ты и сказал, все здешние дома – особняки. Они полностью оснащены персоналом. Некоторые, наверное, могут считаться маленькими поселениями… особенно если владельцы – отшельники и параноики.

– И что?

– И то, – раздражённо продолжил Ник. – Разве у них нет горничных? Поваров? Домоправительниц? Людей, которые наводят порядок и выполняют остальную работу, которой богачи не хотят мараться?

Морли кивнул, снова глянув на него искоса.

– Да. Я спрашивал насчёт этого. Когда Джордан позвонил в первый раз. По словам Рика и Роба, персоналу дома в субботу дали выходной. Какой-то праздник. Мне сказали, что об этом месте заботится семья. Родители. Дети. Возможно, даже дедушка и бабушка. В любом случае, все они работают на семью Танака.

– Садовники? – Ник стиснул зубы. – У них тоже был выходной?

– Нет. Они были там.

Ник подавил очередную волну тошноты. Он скрыл это, сделав голос более хриплым.

– Они ничего не заметили? Садовники?

– Они не заходят в дом. С семьёй взаимодействует лишь главный смотритель-садовник, и то только иногда. Видимо, сегодня он с ними не общался.

Ник нахмурился, продолжая размышлять.

– С ними связались? – спросил он далее. – С людьми, работающими в доме? С семьёй? С ними кто-то говорил? Может, у них есть другие номера, коды безопасности… всё такое.

– Мы работаем над этим, – Морли бросил на него мрачный взгляд. – Видимо, никто, кроме Танака, не знает, куда они отправились. Гертруда просматривает записи камер, но вполне возможно, что они не покидали остров, так что не миновали никакие контрольно-пропускные пункты. Или семья могла одолжить им вертолёт или реактивный самолёт для перелёта на короткие дистанции. Поскольку здесь все взлётно-посадочные полосы являются приватными и оснащены минимальным наблюдением…

Ник отмахнулся от него, продолжая хмуриться.

– Да, да… я понял.

– Патрульные связываются с друзьями и соседями, – добавил Морли. – Они должны задать эти же вопросы всем, кто имел хоть какую-то связь с ними. Это вроде как демонстрирует, насколько изолированными являются здешние люди. Но им так нравится.

Ник продолжал размышлять.

– И почему же семья отсутствовала? Слуги? Ты сказал, что это какой-то семейный праздник?

Морли выдохнул.

– Я точно не знаю. У меня сложилось впечатление, что это скорее нечто этническое. Тот засранец, Янгстон? Парень с…

Джеймс Морли показал на своё лицо.

– …С уродливыми усами, – закончил за него Ник.

– Да. С подкрученными усами, – Морли бросил на Ника кислый взгляд. – Он сказал кое-какое расистское дерьмо, которое я не буду повторять, но у меня сложилось впечатление, что семья, работающая на Танака – тоже японцы. Праздник, который они отмечали – это нечто связанное с их наследием. Или, может, именно с их семьёй. Или, может, именно с их городом в Японии. По словам Янгстона, это что-то связанное с их младшей дочерью.

Ник задумался на секундочку.

Он подумал о дате, о времени года.

Затем фыркнул, слегка удивившись.

– Ага. Праздник Кукол⁴. Раньше это так называлось, по крайней мере.

Странно было думать об этом. Он помнил, как праздновал это в детстве со своими сёстрами, потом с дочерьми своих сестёр, когда был уже взрослым. Казалось, будто всё это было миллион лет назад.

– В этот день семьи празднуют тот факт, что у них есть дочери… так что Роб хотя бы эту часть понял правильно. Моя мама и тёти каждый год закатывали большую вечеринку.

После слов Ника воцарилось молчание.

Земля по обе стороны от машины теперь густо была засажена деревьями, их стволы, ветки и листья виднелись поверх высокой цементной стены. Фонари появлялись примерно через каждые четыреста метров. Светящиеся линии в центре дороги указывали, что обгон запрещён, и это было почти забавным, поскольку Ник не видел других машин с тех пор, как они покинули контрольно-пропускной пункт охраны и проехали за частные ворота.

Пустая двухполосная дорога уводила их глубже в Лонг-Айленд.

Ник чувствовал, что Морли снова смотрит на него.

Больше необходимого.

Больше, чем следовало, учитывая, что даже в машине за ними наверняка наблюдали.

Ник подумывал сказать ему прекратить или, может, пихнуть старика локтем и наградить убийственным взглядом.

Прежде чем он успел это сделать, Морли заговорил.

– Ты думаешь об этом. Ведь так? – Морли сохранял свою формулировку расплывчатой. – О том месте, откуда ты прибыл? Ты в последнее время много об этом думаешь.

Он произнёс это почти небрежно, будто расспрашивал Ника об его последней поездке в отпуск.

Ник помрачнел. После секунды раздумий он фыркнул.

Его голос прозвучал жёстко, прямолинейно.

– А ты бы не думал на моём месте? – спросил он.

Последовало молчание.

Затем Морли медленно и задумчиво кивнул.

– Ага, – буднично отозвался он. – Ага. Думал бы, наверное.

Он глянул на Ника, поколебавшись.

На сей раз он выглядел так, будто очень хотел спросить что-то ещё.

Прежде чем он успел это озвучить, система навигации на приборной панели издала тихий сигнал.

Поколебавшись ещё мгновение, Морли обратил внимание на указание программы карт и глянул на линию на голографическом изображении зоны приватного проживания.

– Думаю, мы на месте, – прокомментировал он.

Ник не ответил. Это он уже понял.

Та жёсткая боль вернулась в его живот, когда Морли свернул на сегмент подъездной дорожки, отходивший от главной трассы. Перед его глазами мелькали образы. Он не мог их прогнать. Он снова и снова видел их, гулящего ребёнка на руках мужчины в чёрном, в грязной широкополой шляпе и повязках на всём лице.

Он видел красивую рыдающую женщину на полу, макияж, стекавший по её лишённому морщин лицу, и помаду, размазавшуюся по одной щеке.

Морли подъехал к массивным воротам в традиционном стиле, примерно в десяти метрах от ограждённой стенами дороги.

Эти ворота были ещё более внушительными, чем те, что преграждали въезд в частный сектор.

Но на этих не было охранников.

Они также были выполнены в старинном японском стиле, повторявшем древние воинские шлемы. Ник в основном видел такое из дерева и плитки в Сан-Франциско и в Японии во время своего единственного визита, но эти походили на органический металл. Пока они приближались, ворота мерцали, и он подозревал, что в ИИ встроено немало мер безопасности.

Ник ощутил очередную дрожь дежавю, глянув на каменные стены по обе стороны металлических ворот, покрытых японскими письменами. Символы, похоже, были из настоящего золота.

Всё это казалось ему знакомым.

Он надеялся, что это какое-то далёкое, похороненное воспоминание из прошлого, а не что-то, что он вспоминает из более недавних снов.

Его родители, особенно его мать, имели относительно сильные связи с Японией, когда он был ещё ребёнком. Элементы традиционного стиля, которые она вкладывала в их дом и культурные выходы в свет, могли вызвать это ощущение знакомости, но Ник в этом сомневался.

Каким бы ни было это воспоминание, оно казалось более недавним.

Даже когда Ник был ребёнком, он и его сёстры были больше американцами, чем японцами, несмотря на праздники и традиции, которые они соблюдали всей семьёй. Даже в детстве Ника любимым праздником его матери было Рождество… хотя она вовсе не была христианкой. Ей просто нравились все эти украшения. Ей нравились ёлки, еда, гирлянды в центре, покупки, подарки.

Ей нравилось веселье и большая семейная вечеринка в конце.

Ник подозревал, что больше всего ей нравилось быть американкой.

Ворота не отворились сразу же, когда Морли к ним подъехал.

Прямо над головой горел красный огонёк, и светящиеся голографические слова объясняли, что машину просканируют и установят их личности.

Однако в отличие от всех формальностей на воротах в частный сектор, эта проверка безопасности была довольно быстрой и безболезненной.

По всей машине пробежал сначала зелёный, потом синий, потом красный свет.

Ник подозревал, что при этом считали и их идентификацию по имплантам.

Затем тот красный огонёк переключился на зелёный, и Морли снова завёл двигатель.

– Они поместили датчик слежения на лобовое стекло, – пояснил Морли. – Те охранники в будке. Это даёт нам доступ на эту территорию.

– И только на эту территорию, – буркнул Ник.

– По сути да, – согласился Морли.