Текст книги "Ковен Полуночи (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Я просто невольно думаю, что это ещё не закончилось. Это не кажется мне завершённым. И если этот парень нацелился на всех, кто носит фамилию Танака, то логично, что он остановится только после того, как зачистит их всех.

Морли поморщился от слов, выбранных Ником.

Затем он медленно кивнул с задумчивым выражением на лице.

Через несколько секунд он снова кивнул.

– Ладно, – сказал он. – Ладно. Думаю, ты прав. Лучше позвонить ей. Чарли.

Ник поколебался лишь долю секунды.

Затем послал импульс в свою гарнитуру.

Женщина-детектив ответила мгновенно. Достаточно быстро, чтобы он дёрнулся от неожиданности.

– Никки! – в её голосе звучала искренняя радость. – Ты на свободе?

Он ощутил, как его плечи относительно расслабились.

– Ага. Во всяком случае, формально. Я не почувствую настоящей свободы, пока мы не раскроем эти убийства, – Ник помедлил, затем продолжил более деловым тоном. – Я сейчас на месте с Морли. Он всё ещё работает над тем, чтобы нас пустили внутрь, но, кажется, техники делают что-то со своей стороны.

Поколебавшись и наблюдая, как Морли опять что-то обсуждает по своей гарнитуре, Ник добавил:

– Я прошёл проверку в М.Р.Д… Видимо, они решили, что голодный вампир с саркастическим расстройством, скорее всего, не их преступник… – Чарли рассмеялась, и Ник улыбнулся. – Особенно учитывая то, что я находился в тысячах миль от того места, где произошли убийства. Наверняка играл в видеоигры в одних трусах и жаловался всем на то, как мне скучно.

Чарли снова улыбнулась, затем раздражённо фыркнула.

– Да они вообще не должны были тебя арестовывать, Никки. Расистские мудаки.

На сей раз Ник улыбнулся искренне.

– С этим спорить не буду, – ответил он. – Но хотя бы я снова вышел на работу.

– Ты так говоришь, будто это хорошо.

– А ты так говоришь, будто это плохо. Попробуй просидеть восемь недель в принудительном отпуске, потому что какой-то придурок застал тебя врасплох.

– Скажу тебе так, я бы не торчала в жопе мира среди деревьев и белок, – парировала Чарли. – Я бы отправилась туда, где есть мартини. И куча горячих мужиков. И пляж… настоящий или нет.

Ник весело фыркнул.

Поколебавшись, он продолжил более осторожно.

– Морли сказал мне, что ты знакома с этими парнями. С теми, что арестовали меня. Рик и Роб? Это их настоящие имена?

– О, братцы-насильники? Да, я с ними знакома. И к сожалению, да, это их настоящие имена, – в голосе женщины-детектива слышалось отвращение. – В этом я не уникальна, Никки. Каждая женщина в полиции знает их. Во всяком случае, каждая моложе пятидесяти. Они мерзкие, распускающие руки, настырные и бесстыжие говнюки. Мэрили думает, что Роб, парень с дерьмовыми усами, как-то раз пытался подмешать ей что-то в напиток на торжественном мероприятии в Бруклине. Она пыталась пожаловаться на него, но записи камер видеонаблюдения были «неоднозначными». Мы считаем, что они должны быть чьими-то племянниками или кузенами, иначе их давно бы уже выперли.

– Звучит логично, – Ник на мгновение стиснул челюсти. – Учитывая это, мне ненавистно просить, но…

Чарли расхохоталась.

Ник не знал, то ли ему раздражаться, то ли забавляться.

С другой стороны, от Чарли редко что ускользало.

– Иисусе. Тебе что-то от них надо. И ты звонишь мне. Что? Думаешь, моя магическая киска заставит их оказать мне услугу? Это мерзко, Ник.

Ник содрогнулся.

– Магическую киску в расчёт не принимаем, – пробормотал он. – Я просто надеялся, что ты можешь уточнить у них кое-какие сведения. Мы с Морли хотим знать, послали ли они кого-нибудь проверить дом других Танака. Тот, что в их юрисдикции. В Амитивилле. Мы с Морли оба считаем…

Стоявший рядом с Ником Морли фыркнул.

– …Что кто-то должен присмотреть за тем местом.

Последовала пауза.

Ник не перебивал. Он слышал звуки нажимания кнопок. Она, скорее всего, вошла в систему и просматривала данные по дому других Танака.

– Сколько осталось? – спросил Ник. – В том доме?

Она выдохнула.

– Ещё трое взрослых, – сообщила она ему. – Два подростка. И младенец. Оказывается, у них довольно большое семейство, живущее возле одного из старых каналов. Две нуклеарные семьи плюс один представитель старшего поколения. Огромный дом, разделённый на два крыла. Иисусе… много же у них квадратных метров. Видимо, эта территория давно принадлежит семье.

Ник поморщился.

– Младенец. Ты уверена?

– Абсолютно. Около восьми месяцев от роду.

– И они дома? Не путешествуют?

– Я не могу знать наверняка, но в системе ничего не записано.

Ник ощутил физическую тошноту.

Это не могло быть совпадением, проклятье.

Просто не могло быть.

– Ладно, – он сглотнул. – Можешь сделать этот звонок? Спросить у них, послали ли они кого-то наблюдать за домом?

– И от кого же, по моим словам, будет исходить запрос?

Ник посмотрел на своего человеческого босса, поморщившись.

– Морли. Определённо скажи им, что запрос исходит от Морли.

Старик снова фыркнул.

Однако в этот раз он почти улыбнулся.

Глава 12. Слишком знакомо

– Они никого не послали в тот дом, – раздражённо сказала Чарли. – Никого. Судя по всему, они даже не отправили машину проехать мимо дома.

Морли, который слушал по другую сторону от Ника, издал раздражённый звук.

– Но теперь послали, – добавила Чарли, повысив голос в такой манере, которая говорила Нику, что она услышала реакцию Морли. – По крайней мере, они сказали, что пошлют кого-то. Посмотрим, как быстро они оторвут задницы и сделают это. Естественно, они посчитали, что я говорю бредовые вещи. Они сказали передать, что старик ведёт себя как «маленькая истеричка» и что «тому кровососу потребуется неделя, чтобы хоть переварить всё то, что он уже сожрал».

– Иисусе, – пробормотал Ник.

– Ага, – согласилась Чарли.

– Ну и куски дерьма.

– Ну, я тебя предупреждала, – Чарли пожала плечами.

– Да. Ты нас предупреждала. И спасибо. Я перед тобой в долгу за то, что ты вообще поговорила с ними.

– Ты передо мной в долгу? – она улыбнулась. – Я думала, это идея Морли?

Ник фыркнул, глянув на Морли.

– Да. Именно так. Морли перед тобой в долгу. А не я.

Босс Ника наградил его бесстрастным взглядом, и Ник невольно усмехнулся.

– Ладно, Чарли, – сказал он. – Мне пора.

– Увидимся позже, красавчик.

Ник завершил вызов, бегло глянув на очередь сообщений, всё ещё дожидавшихся в его гарнитуре. Он осознал, что ищет имя Уинтер, и остановился.

Она не станет ему звонить.

Он сказал Уинтер не звонить ему.

Он не хотел, чтобы она ему звонила. Это небезопасно.

Но тому тоскливому желанию поговорить с ней, как-то связаться с ней, было наплевать.

Почувствовав, а потом и увидев очередной многозначительный взгляд своего человеческого спутника, Ник покосился на Морли. Заметив бесстрастное выражение в его глазах, он нахмурился.

– Что?

– О, не прикидывайся невинным, Миднайт. Если продолжишь так флиртовать с Чарли, то подвергнешь опасности жизнь этой бедной девчушки. Я поражён, что ты этого не знаешь.

Ник удивлённо рассмеялся.

– Ага. Конечно.

– Ещё как конечно. Играешь с огнём, сынок.

Ник сдержал желание закатить глаза.

Не будь он так уверен, что их прямо сейчас прослушивает М.Р.Д., он бы сказал Морли, что тот бредит, и Уинтер абсолютно плевать на это подтрунивание с коллегой. Конечно, Чарли постоянно флиртовала. Конечно, она была симпатичной. Но Ник совершенно одержим своей женой и сосредоточился только на ней. У Уинтер не было абсолютно никаких причин беспокоиться из-за него, и она прекрасно это знала. Во всяком случае, должна была знать.

Ник скорее отгрызёт себе руку, чем изменит ей.

Да он скорее подожжёт себя заживо.

– Мне такое даже в голову никогда не приходило, – сказал он Морли.

Морли фыркнул.

– Ага. Ты у нас не такой, да?

– Видимо, не такой.

Ник честно не мог понять, то ли старик шутит, пытаясь отвлечь его, то ли правда считает его таким куском дерьма.

В итоге он поймал себя на мысли, что Морли пытается его отвлечь.

Старик, похоже, уловил нервозность Ника.

Они ещё не зашли в сам дом, но уже были в гараже. Всё в этом чёртовом пространстве казалось знакомым. Каждый след шин и капелька краски на полу, даже сама машина, маленький полуручной электрический автомобиль, смоделированный таким образом, чтобы напоминать небольшие машинки, выпускавшиеся, когда Ник ещё был человеком.

Мини-Купер. Вот как они назывались.

Странный выбор для семьи с тремя детьми и бабушкой.

Ник вздрогнул от этой мысли.

Маленькая машина, должно быть, принадлежала кому-то из взрослых. Рядом с ней был припаркован монстр. Современный, безо всяких внешних черт, он напоминал белое яйцо, лежащее на боку. Даже колёса были покрыты ВР-панелями, позволявшими водителю менять цвет автомобиля по настроению.

Должно быть, это основное средство передвижения для семьи.

Но глаза Ника продолжали возвращаться к Мини-Куперу.

На нём Ник почуял кровь.

Должно быть, на этой машине четверо взрослых поехали ужинать, оставив пятерых детей и бабушку дома. Ник поморщился, вспоминая, как мужчина в чёрной шляпе наблюдал, пока они выбирались из машины, смеясь и будучи слегка навеселе от вина.

Узнавать так много в тускло освещённом пространстве было тревожно.

Он так хотел, чтобы этот дом не был местом из его снов.

Но это было то самое место, и это ещё сильнее нервировало его из-за ребёнка.

Он испытывал искушение снова позвонить Чарли, попросить проверить насчёт патрульной машины. Но он знал, что обманывает себя. Когда мужчина с повязками смотрел через окна того дома, был день.

Садовники возились во дворе.

Эта мысль заставляла его тревожиться аж до тошноты.

Что бы там ни случилось, это наверняка уже закончилось.

– Эй. Сюда.

У Ника, должно быть, появилось странное выражение на лице.

Когда Морли посмотрел на него и увидел, что Ник колеблется, старший детектив нахмурился.

– Что? – осмотревшись в гараже, он скользнул взглядом по своему окружению, затем обратно на Ника. – Ты знаешь это место?

Ник бросил на него мрачный взгляд.

– Нет. Совершенно точно нет.

Морли ещё несколько секунд изучал его глаза.

Впервые с момента ареста Ника он выглядел рассерженным.

– Хрень собачья. Ты его знаешь.

Ник помрачнел, качая головой.

– Нет, правда не знаю. Я никогда в жизни не бывал в этом доме. Кажется, я даже ни разу не ступал на эту улицу, – наградив своего босса жёстким многозначительным взглядом, Ник едва заметно качнул головой. – Ты хочешь, чтобы я проверил кровь там? Потому что я уже проверил. Я отсюда чую. Женщина. Приблизительно сорок два года. Человек. На ужин ела курицу… настоящую курицу, не синтетическую, так что это вяжется с имиджем дорогого ресторана, который они посетили. Оливковое масло, настоящий хлеб. Орегано, базилик, розмарин, соль. На гарнир был картофель, чеснок, лук, брокколи. Ещё как минимум один бокал красного вина. Чизкейк на десерт. Она мертва примерно двадцать один час.

Морли пару секунд лишь смотрел на него.

Затем как будто снова уступил.

Он моргнул, нахмурившись и посмотрев на пятно крови в том месте, где умерла сорокадвухлетняя мать двоих детей.

– Эта твоя способность… это откровенно жутко, Миднайт.

– Но полезно, – сказал Ник. – Ведь для этого я здесь, верно? Покажи мне, где нашли другие тела. Нам стоит сначала осмотреть все места убийств. Теории можно обсудить попозже. Может, к тому моменту криминалисты сообщат нам что-то реально полезное.

Морли фыркнул.

Его тёмные глаза продолжали изучать лицо Ника.

Под конец той безмолвной оценки часть злости ушла с лица Морли, а губы перестали так крепко поджиматься. Как будто приняв что-то, подмеченное за Ником, он кивком головы показал вампиру следовать за ним.

– Ладно, – сказал он. – Тогда пошли. Покончим с этим.

Ник поморщился.

Вспомнив, кто и что именно жило и умерло здесь, он не ответил.

Он никогда не привыкнет к мёртвым детям.

Никогда.

Даже если проживёт тысячу лет.

Глава 13. Вспомнить

Ник увидел то, что и ожидал увидеть, и это не помогало делу.

Знание планировки дома и расположения трупов не упростило созерцание этого вживую. Запах мёртвой крови, медленно разлагающихся трупов, брызги крови, промокшие участки ковра. То, как разные места убийств находились в разных частях дома… всё было таким же.

Ну, за исключением некоторых моментов.

Во сне Ника тела были ещё на местах.

И теперь он чуял другие вещи: жидкости, которые криминалисты использовали, чтобы взять образцы ДНК и крови с ковра и стен. Химикаты, которые они применяли для определения паттернов крови, для снятия отпечатков обуви с паркетных и металлических полов. Он чуял следы запахов самих человеческих техников, в том числе и одного парня, которому особенно надо было принять душ.

Это заглушало некоторые запахи, но не настолько, чтобы Ник что-либо пропустил.

Самым большим отличием от снов Ника была кровь.

Во сне Ника ещё не вся кровь была мёртвой.

В его сне все люди пахли намного лучше.

У Ника было воспоминание о том, как он от них кормился.

Он знал, что на самом деле кормился не он, но ощущения были такими ясными в его мозгу и тревожили сильнее явных следов насилия. Чужестранец с наибольшим энтузиазмом кормился от самых младших, едва не осушив двух восьмилетних девочек до конца.

Далее он кормился от двух других девочек, их юных кузин.

Ник помнил их вкус.

Он помнил, как пахла каждая из них. Он знал их возраст, их эмоции, когда этот больной мудак пил из них. Он помнил, как выглядели их лица, когда в их организм попало достаточно вампирского яда, чтобы сделать их покладистыми. Он помнил, как самая младшая улыбалась этому куску дерьма перед тем, как он сделал последний глоток.

Самой худшей частью был вкус.

Они были вкусными. Во сне Ника они были ох*енно вкусными.

Для этого мудака Чужестранца они были такими вкусными, что у него возникла эрекция, и он стонал при кормлении. Ник помнил эти стоны в своих ушах. Он помнил энергичные сосущие и причмокивающие звуки, пока он осушал их вплоть до самого костного мозга.

Этот больной мудак более медленно кормился от старшего ребёнка, единственного мальчика.

Ему было шестнадцать.

К тому моменту вампир наелся другими, но и мальчика ему хотелось. Ему всё равно хотелось осушить его до смерти.

Он наслаждался вкусом страха мальчика.

Он заставил мальчика смотреть, как он пожирает двух его сестёр, затем двух кузин. Он не накачал его ядом. Он хотел, чтобы тот смотрел. Он наслаждался его наблюдением, и к тому моменту, когда вампир пришёл за ним, бедный паренёк был вне себя от страха. Он даже не мог кричать. Он едва мог дышать.

Под конец Ник никого в жизни не хотел убить так, как это существо.

Ему хотелось стереть собственный мозг.

Ему хотелось отдраить его дочиста с отбеливателем.

Даже сейчас подавляя образы и ощущения, Ник закрыл глаза, сдерживая волну тошноты. Тошнота вплеталась в ярость, стирая комнату из виду.

Господи Иисусе.

Он знал, что чувство отвращения и ужаса было, возможно, менее вампирским, чем остальное, что он чувствовал в том сне. Может, это более человеческие чувства, которые были такими же ошибочными, как считал Чужестранец.

Но они не казались Нику ошибочными.

Они казались ему куда более реальными, чем всё остальное.

Он никогда не хотел выстраивать своё базовое определение себя или собственной идентичности, опираясь на эти примитивные, животные порывы. Ему плевать, «вампирским» это было или нет. Оба чувства ощущались как Ник, и жить означало иметь выбор.

Он выбирал быть лучшей версией себя.

Он выбирал не поддаваться той более гнусной и лёгкой версии себя.

И всё же, как бы это ни было ненавистно, Ник чувствовал в себе обе эти версии. Он знал, что не может полностью отрицать свою вампирскую природу. Он мог лишь надеяться и направлять её в менее социопатичное русло. Он мог пытаться использовать это во благо.

Совсем как человек.

В конце концов, у людей тоже бывали весьма гадкие натуры.

Это понимание одновременно успокаивало и тревожило. Но глубинное убеждение Ника никуда не девалось. Он отказывался верить, что та менее сознательная часть его, действовавшая как бешеное животное, была более «аутентичной», чем те части Ника, что заботились о других существах. Может, это правдиво в отношении того злобного мудака, но не правдиво в отношении Ника.

Пока что, во всяком случае.

Тот факт, что он ещё мог это чувствовать, что его до сих пор захлёстывало отвращение при мысли о кормлении от детей, возбуждения от молодой крови… этого оказалось достаточно, чтобы он перестал сравнивать себя с вампиром, который сделал это.

Это также помогло Нику вырваться из бредовой дымки того сна.

Это напомнило ему, что, несмотря на сон, это сделал не Ник.

Мужчина-вампир, которого Ник видел в своём сне, и который действительно осушил эти маленькие тела… тот вампир вообще не испытывал раскаяния.

Он не испытывал отвращения.

Он не колебался.

Он не сожалел об этом.

Ему и в голову никогда не приходило испытывать сожаление, боль, раскаяние или чувство вины. Ему и в голову никогда не приходило испытывать что-либо, помимо удовольствия от содеянного.

Эти люди были едой.

Они были славной, вкусной, приятной едой.

«Ну, это ведь не совсем правда, так, Ник?»

Поморщившись, Ник отвернулся.

Только тогда он осознал, что смотрит на оставленный полицией контур тела одной из маленьких девочек. Они обрисовали положение её трупа с помощью той нанотехнологичной синей пудры, которая точно повторяла изгибы тела. Это оставило яркую светящуюся синюю карту положения, в котором её бросили на ковре в игровой комнате на втором этаже.

Ник уже видел запечатлённые изображения.

Некоторые из них переслали в его гарнитуру, пока они ехали сюда.

Этот кадр Ник запомнил в особенности.

Её настолько осушили от крови, что на полицейских снимках она напоминала скелет. Её кожа висела на костях. Она казалась такой бледной и хрупкой, что создавалось впечатление, будто она мертва уже несколько недель, а не часов. Она почти походила на бальзамированную мумию.

«Прах к праху…»

Ник не хотел знать, что за голоса внутри него шепчут эти слова. Он не хотел знать, известно ли ему об этих смертях больше, чем он готов был признать себе, и тем более Морли или кому-то из полиции Нью-Йорка. Если Ник правда знал больше, то пока не был готов выуживать эту информацию из своего подсознания.

Он знал наверняка одно – он этого не делал.

Он совершенно точно не совершил бы такое.

Более того, он не мог это сделать.

Даже если не считать всего остального, это было физически невозможно.

Ник старался держаться за эту мысль, придать ей некое значение в своей голове. Он старался заземлить себя в некой реальности за пределами этого сна.

Он коп.

И он должен посмотреть на это как коп.

Вампирскую часть мотивов убийцы Ник уже понимал.

Вампиры кормились.

Но зачем здесь?

Почему именно эти люди?

И как этот мудак связан с тем, что Ник узнал в Сан-Франциско?

Что более важно, как Ник это всё увидел? Как этот мудак каким-то образом получил доступ к сознанию Ника?

– Ты тут закончил?

Ник повернулся.

Морли стоял и открыто оценивал Ника со странным выражением на лице. Ник знал, что он что-то подметил. Он знал – Морли понимает, что Ник чего-то недоговаривает. Ник не знал, как объяснить что-либо старику в такой манере, которая успокоит его или даже поспособствует продвижению дела.

Ник осознавал, как это прозвучит. В лучшем случае он покажется безумцем. В худшем – виновным… как минимум в пособничестве с преступником или в том, что он как-то сам совершил убийства и вернулся в дом Уинтер до того, как они затарабанили в его дверь.

Ничто из его ощущений не было нормальным.

Это не было нормальным для вампира. Это определённо не было нормальным для человека.

Не помогало и то, что Ник не знал, как Морли сумеет ему помочь, даже если он ему поверит. Ник не знал, как такая информация вообще может пригодиться.

Давным-давно Даледжем научил его, что любая связь является двусторонней.

Если это существо пробиралось в голову Ника, то и Ник должен суметь забраться в его сознание.

Просто он не знал, какой от этого будет прок. Если только они не окажутся достаточно близко, чтобы действовать… но у Ника складывалось впечатление, что этот мудак ни за что такого не допустит. Неважно, что ещё Ник знал или не знал об этом «Чужестранце», он сильно подозревал, что тот вампир ещё острее осознаёт связь, которую делит с Ником.

Возможно, он даже понимал, что означает эта связь.

Нахмурившись, Ник постарался выбросить этого вампира из своих мыслей.

Больше всего ему хотелось поговорить с Уинтер.

Уинтер… или, может, с Мэлом.

Они единственные из ныне живущих, кто, возможно, сумеет помочь ему.

Тай слишком мала. И он всё равно не хотел её привлекать.

Он не хотел, чтобы этот бл*дский псих к ней приближался.

Но это небезопасно. Небезопасно говорить с Мэлом. И определённо небезопасно сейчас приближаться к Уинтер.

Даже звонить ей будет небезопасно. Или посылать сообщение.

Эта мысль вгоняла его в депрессию.

Она также вызывала у него злость.

Они вообще не должны тут находиться.

Это не их мир.

Это не мир Уинтер.

Сейчас Ник убеждался в этом ещё сильнее, чем тогда, когда эта мысль впервые пришла в его голову. Безо всяких подтверждений, безо всякого способа узнать, действительно ли это правда, Ник чувствовал это своими вампирскими костьми.

Уинтер не место в этом измерении.

Ему надо раскрыть это бл*дское дело.

А потом ему надо разобраться, как им всем вернуться домой.

– Да, – Ник выдохнул, запоздало отвечая Морли. Выдох был чисто привычкой, но Ник всё равно это сделал. – Да. Я закончил.

Глава 14. Оставленные послания

Ник пошёл за Морли вниз. Покинул игровую комнату, где нашли тела детей. Миновал ещё один синий контур на лестнице, демонстрировавший точное положение бабушки детей по отцовской линии.

Теперь они вернулись в гостиную.

Честно говоря, Ник готов был убраться оттуда нахер.

Затем, подумав, он нахмурился и покачал головой.

– Погоди, – он слышал в собственном голосе неохоту. – Они взяли био-образцы? Криминалисты? Их всех, я имею в виду.

Морли моргнул, уставившись на него.

– Само собой. Трупы у них, Ник. Они забрали всё с собой. Они уже начали проводить вскрытия…

Ник уже качал головой.

Он сунул руки в карманы пальто.

Его взгляд вернулся к светящемуся контуру тела бабушки на лестницах, и его лицо обрело мрачное выражение.

– Я не про жертв, – пояснил он. – Я про вампира.

Ник окинул взглядом современную гостиную с прозрачной мебелью, оснащённой виртуальной функцией. Он подавил очередную волну дежавю, когда его глаза задержались на низком диване, стеклянном с виду столике и изогнутых мониторах длиной во всю стену.

– На присланных снимках, в том числе и со вскрытия, я не видел, чтобы они вырезали следы укусов, – он проецировал одну фотографию в виде голограммы, используя свою гарнитуру, и показал на видимые укусы на маленькой девочке. – Им стоит изъять по одному укусу с каждой жертвы. Как можно скорее. Пока образцы не испортились.

Морли уставился на него.

– В следах укусов, – повторил Ник. – Там должен быть биоматериал. Он сохраняется недолго. Он разложится в человеческой плоти и станет неотличимым. Возможно, уже слишком поздно, чтобы узнать личность вампира, но если там сохранились хоть какие-то биологические маркеры, это может помочь нам выследить его. Нам удалось бы хотя бы сузить ряд факторов. Во-первых, его возраст. Возможно, даже его происхождение. Может, в других Охраняемых Зонах на него есть досье. Если так, то мы сумеем его опознать.

В ответ на непонимающий взгляд Морли Ник заговорил резче.

– Если он настолько нестабилен, то наверняка уже совершал подобное. И в любом случае, ему же надо кормиться, верно? Возможно, в следующие несколько дней такой потребности не будет, но он не похож на такого типа, который пьёт кровь из пакетиков. Если появятся новые трупы, нам надо будет узнать, его это работа или нет, – Ник нахмурился, окидывая взглядом пустую комнату. – Мы можем как-то связаться с криминалистами?

Морли поднял руку.

Должно быть, он наконец-то осознал слова Ника.

Ник понял, что Морли уже связался с кем-то через гарнитуру. Похоже, он использовал субвокалку, а не обычные голосовые настройки, но будучи вампиром, Ник всё равно уловил большую часть.

– Мой Миднайт только что подметил это, – говорил сейчас Морли. – Нет. Он не Эйнштейн. Он Миднайт. Вы меня слышали? Он сказал, что вы должны были взять образец с каждой жертвы. Что может быть уже поздно для опознания личности вампира…

Морли умолк, пока человек-техник на другом конце говорил ему что-то.

Должно быть, его гарнитура улавливала эмоции даже через субвокалку, потому что когда Ник в следующий раз услышал электронный голос, тот звучал сердито.

– …С каждой, раздери вас черти. С каждой жертвы. Я думал, к этому времени вы уже знаете, как работать на месте убийства, совершённого вампиром. Мой Миднайт не обязан обучать вас тому, как делать вашу работу. И в смысле зачем? Это расследование убийства, проклятье. Нам надо знать, не стоит ли за этим несколько вампиров. Нам надо знать, арестовывался ли этот вампир сотрудниками М.Р.Д. или Ч.Р.У. за другие преступления крови…

Примерно в этот момент Ник перестал слушать.

Он кое-что увидел.

Что-то привлекло его внимание на прозрачных книжных полках перед ним.

Он всё ещё слышал Морли на фоне, подходя ближе к тому месту.

Но слушал лишь вполуха.

– А вы как думаете, чего я хочу? Я хочу, чтобы вы послали кого-нибудь изучить образцы, которые вы пропустили при обычном вскрытии, – очередная пауза. – Ну так передайте другой команде. Но проследите, чтобы они сделали это немедленно. Это не может ждать. Мой Миднайт сказал…

Ник поднял статуэтку из стекла и золота, уставившись на её форму.

Он её узнал.

Это был один из его трофеев за вампирские бои.

Он знал, что статуэтка принадлежит ему.

Он думал, что потерял её во время пожара в его многоквартирном доме.

Ник покрутил её в руках.

Он до сих пор улавливал запах дыма. С одной стороны статуэтка была опалена.

Не подумав, Ник сунул трофей в карман пальто. Он собирался уйти, но прежде что-то ещё привлекло его внимание на той же полке. За местом, где стояла статуэтка, припрятанное за гранитной вазой, находилось маленькое воплощение мифического существа на четырёх треугольных ножках.

Оно было сделано из бумаги. Бумаги и чего-то вроде металлической фольги.

Оригами.

Единорог. Из металлической серебристой и белой бумаги.

Один его бок пятнался кровью.

Ник уставился на него, не моргая.

Затем протянул руку – сначала медленно, но под конец быстро.

Он подхватил ладонью единорога из бумаги и фольги. Его он положил в другой карман своего пальто. Он не сомневался в содеянном. Поначалу он даже не думал, зачем сделал это.

Он просто порадовался, что подумал прихватить бронированное пальто из комнаты с полицейским обмундированием перед тем, как встретился с Морли в парковочном гараже.

Он только что украл улики.

Когда Ник наконец-то подумал об этом, реально подумал об этом, то в первые несколько секунд не мог сообразить, зачем сделал это.

Нет, не так. Он знал, зачем.

Статуэтка принадлежала ему.

Оригами оставили для него.

Оба предмета принадлежали Нику. Послание, заложенное в них, предназначалось ему.

Ник понимал это без капли колебаний. Он лишь не знал, откуда ему это известно, и почему он так уверен. Он не знал, почему чувствовал себя настолько вправе просто забрать их, потому что убийца оставил их именно для него.

Но Ник был уверен. Он чувствовал себя вправе забрать их.

Единорог принадлежал ему точно так же, как и статуэтка.

Дело не только в крови.

Когда он был молод, «Бегущий по лезвию» был самым любимым фильмом Ника. Он посмотрел его раз пятьдесят в старших классах и колледже, и один, и с друзьями. Он даже один раз заставил свою семью посмотреть этот фильм. И в том фильме, в самом конце, была оригами-фигурка единорога, которая кое-что значила для Ника и тогда, и теперь.

Он почувствовал, как его челюсти медленно сжимаются, и трогал пальцем оригами в кармане.

Он не оборачивался посмотреть, видел ли Морли, что он сделал.

Честно говоря, он не хотел знать.

Глава 15. Ещё одно плохое предчувствие

Только когда они покинули дом семьи Танака, Ник осознал кое-что ещё.

– Где Джордан? – спросил он.

Повернувшись, он хмуро посмотрел на Морли.

– Разве Деймон не должен был встретиться с нами здесь? Знаю, мы немного задержались, но он бы не уехал вот так запросто, верно?

Подумав об этом, Ник помрачнел.

– Это же не он запер дом, нет? Он отправился обратно в участок с криминалистами или что? Подумал, что мы будем там?

Морли нахмурился.

– Ты только сейчас заметил? – изумлённо переспросил он.

Ник почувствовал, как сжимаются его челюсти.

– Вот такой у меня выдался денёк, босс, – сказал он, не сумев скрыть едкие нотки в голосе. – Не уверен, что тебе стоит ожидать от меня работы на том же великолепном уровне, к которому ты привык.

Морли фыркнул.

– Вот уж действительно.

– Зае*ись денёк, босс, – добавил Ник более предупреждающим тоном. – Я не шучу.

Морли кивнул, бросив на него проницательный взгляд.

– Ага. Я уже понял. Хотя полицейскую работу ты, похоже, выполняешь просто прекрасно, Миднайт. Вот с остальным не очень. Ты похож на бл*дского зомби, пока я не переключаю твой мозг на полицейские дела.

Ник заскрежетал зубами, но не ответил.

Он услышал там невысказанный посыл.

Морли считал, что Ник до сих пор утаивал от него что-то.

Ник понял посыл. Ясно и чётко. Но поскольку ничего не изменилось, и они оба не могли говорить свободно даже сейчас, толстые намёки лишь раздражали его.

– Значит, я свожу вас позавтракать, – раздражённо сказал Ник. – Тебя и Джордана.

– Ладно, – сказал Морли.

– Ладно, – сказал Ник.

– Может, тогда ты отключишь свой здоровенный жирный мозг, – парировал Морли. – И перестанешь уплывать мыслями туда… куда ты уплываешь прямо сейчас, чёрт возьми. Зная тебя, это кровь и киски.

Последовала очередная пауза.

Затем Ник по-настоящему потерял терпение.

– Нам надо узнать, где он, – прорычал Ник. – Джордан. Деймон Джордан. Не хочу показаться засранцем, но он сейчас не может просто уйти куда-нибудь и вздремнуть. По крайней мере, не сказав нам предварительно. Ты на связи с ним?

Ник помедлил, наблюдая, как Морли переваривает его слова.

Судя по его выражению, Морли явно понял, на что намекает Ник.

– Хочешь сказать… – настороженно начал он.

– Мне послать ему сигнал? – перебил Ник. – Или вы двое уже на связи?

Морли помрачнел.

Ник ощутил в этом искреннее раздражение, но его это не особо волновало.

Морли понял его посыл. Вот это волновало Ника.

Ник считал, что Джордану и Морли – да любому, кого он знал и с кем был близок – может грозить опасность от вампира, совершившего это. Если этот Чужестранец в своей серии убийств нацелился на Ника или каким-то образом выбирал жертв из-за Ника, тогда, пожалуй, друзьям Ника не стоит бродить где-то в одиночку, не сказав никому.