Текст книги "Ковен Полуночи (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Три часа, – Морли посмотрел ему в глаза. – Он отпустил няню. Шестнадцатилетнюю соседку, не имевшую с ними родственной связи. Скорее всего, он накачал её ядом, поскольку она никому не сказала, что видела и что с ней случилось… но он не навредил ей.

Ник нахмурился.

– Погоди… что? Почему?

– Мы этого не знаем. Но есть теории.

– Что за теории?

Морли не ответил.

– Ну, он явно их знал, так? – Ник продолжал хмуриться. – Никто не проделывает такое с незнакомцами… особенно если постороннего человека намеренно отпустили. Он их знал. Он нацелился на них по какой-то причине.

Морли поколебался.

Похоже, он раздумывал, как на это ответить.

Когда он так и не ответил, Ник помрачнел ещё сильнее.

– Чего ты мне недоговариваешь? – спросил он. – Есть что-то ещё. Ведь так? Что-то касаемо семьи?

Глаза седого детектива продолжали выдавать нерешительность. И неохоту. И, возможно, что-то сродни сдерживаемой злости.

Злость не казалась направленной на Ника.

Ник точно не знал, на кого или на что она направлена.

Однако Джеймс Морли впервые отбросил тот официальный тон детектива, допрашивающего подозреваемого.

– Ник… я не знаю, как сказать тебе об этом, особенно учитывая недавние события, произошедшие с тобой в Сан-Франциско…

Морли снова позволил себе умолкнуть на полуслове.

Ник стиснул зубы, усилием воли сохраняя терпение.

Не помогало и то, что всё его тело болело от тех чёртовых ударов током.

И то, что он был голоден.

Морли шумно выдохнул.

Но ему так и не представилось возможности закончить мысль.

В этот момент дверь в допросную, находившаяся позади него, с грохотом распахнулась.

Ник повернулся одновременно с Морли.

Женщина, влетевшая в допросную комнату из органического металла, поначалу не встречалась взглядом с ними обоими.

Всё в ней буквально кричало «адвокат».

Она не ждала, когда Морли попросит её удостоверение личности.

Она не потрудилась представиться или окинуть Ника хоть беглым взглядом.

На Морли она тоже не смотрела.

Она уставилась прямиком в камеру наблюдения, встроенную в стену.

– Мы занимаемся освобождением его из-под стражи, – её голос звучал отрывисто и бескомпромиссно. – Сегодня, – она постучала пальцем по своему запястью, будто там имелись старомодные наручные часы, и адресовала этот жест камере. – …В течение часа. Мы уже установили, что у этого Миднайта имеется твёрдое алиби, и он не может быть тем вампиром, которого вы ищете. Так что я очень рекомендую вам не делать в этот временной промежуток ничего, что нарушило бы права нашего клиента…

Она должна быть из «Архангела».

Должна быть, бл*дь.

Или её нанял Фарлуччи.

Она никак не могла быть его защитником, присланным М.Р.Д..

Она никак не могла быть адвокатом, предоставленным полицией Нью-Йорка.

Ник глянул на Морли, приподняв одну бровь.

Старший детектив ответил пожатием плеч.

Джеймс явно тоже понятия не имел, кто она такая.

На кого бы она ни работала, её уверенность показалась Нику успокаивающей.

Сама её манера держаться показалась Нику успокаивающей.

Её не-такие-уж-завуалированные угрозы показались Нику успокаивающими.

Он чертовски надеялся, что она знает, о чём говорит.

Как раз когда он подумал об этом, она развернулась и уставилась на Морли.

– Вы получили запись, детектив? Это явно оправдывает его…

Она умолкла и развернулась полностью, чтобы взглянуть на открывающуюся дверь.

На сей раз вошла целая толпа людей.

Впереди шагали два засранца-детектива, которые забрали Ника из дома Уинтер.

Те самые, один с дурацкими усами, другой с зализанным чубом.

Ник гадал, что они всё ещё делают здесь. Честно говоря, он думал, что они работали в отделе расследования убийств Северо-Восточной Охраняемой Зоны и просто оказали услугу полиции Нью-Йорка, забрав его и доставив сюда.

Была у них какая-то аура жителей маленького городка.

Может, всё дело в бл*дском электрическом пруте, которым обычно погоняют скот.

В любом случае, Ник думал, что они были чертовски весомыми причинами, чтобы Ник отказался от любых мыслей перевестись из Нью-Йорка в участок поближе к Уинтер.

Он не мог представить, что будет работать над расследованием с этими тупицами.

Да он готов в два раза больше времени тратить на дорогу до работы, лишь бы избежать такого.

Но теперь он задавался вопросами.

Если их участок послал их задержать Ника в качестве одолжения для полиции Нью-Йорка, тогда что они всё ещё делали здесь?

Почему не поехали домой?

Прямо за ними вошли три офицера в униформе, которые тоже были в доме Уинтер. Четыре других типа в штатском, похожие на агентов, вошли за ними следом.

Все они выглядели как копы.

Кто-то должен относиться к М.Р.Д..

Два типа в более дорогих костюмах, наверное, из Ч.Р.У..

Расовые власти всё равно держались как копы, пусть и несколько более устрашающие. Ник гадал, может, к этому привлекли Нацбезопасность или другие федеральные агентства.

Кем бы ни была эта семья или жертвы, Ник предположил, что они были богачами.

Богачами или, может, известными… или с хорошими связями.

Скорее всего, какая-то комбинация этих трёх вещей.

Может, поэтому Морли не хотел называть их имена.

Женщина-адвокат с пышно уложенными светлыми волосами скрестила руки на груди, когда все они вошли в допросную. На их относительно враждебные взгляды она ответила собственным ледяным.

Ник невольно испытал шепоток нервозности от того, какими сердитыми выглядели все копы. Большинство, похоже, адресовало злость адвокату, а не Нику, но он знал, как быстро это может измениться. Его положение вовсе не улучшится, если из-за него все чёртовы расовые власти, а также большая часть полиции Нью-Йорка будут выглядеть идиотами.

Ему надо увидеть их доказательства.

Ему надо увидеть, что они засекли на камерах.

Если эти придурки, были уверены, что их преступник – это Ник, и вбили себе в головы, что его защищают шишки, которые «замяли» обвинения в убийстве из-за его статуса, то Нику не нравилось, что с ним могли сделать на улицах.

Даже если они не думали, что случилось что-то откровенно незаконное, то любой намёк на привилегированное отношение мог разрушить карьеру Ника в полиции Нью-Йорка. Если достаточно копов посчитает, что Ник отмазался из-за какой-то формальности, дорогого адвоката, нанятого его промоутером боёв, или из-за его статуса «знаменитости», то его привычной жизни придёт конец.

Его жизни Миднайта в полиции Нью-Йорка придёт конец.

Морли и Джордан не смогут его защитить.

Более того, дружба с Ником может подвергнуть опасности и их тоже.

Даже Ачарья не сможет спасти Ника от такого, если слухи реально пустят корни, и его будут считать убийцей, вышедшим на свободу.

Сейчас Ник нормально уживался с большинством людей в участке.

Он знал, что в основном это благодаря Джордану, а также (в меньшей степени) благодаря Чарли, ещё одному копу. Они оба были популярны среди офицеров и других детективов. Джордан со многими играл в баскетбол по выходным. Чарли была великолепной, смешной и чертовски хорошо делала свою работу, так что половина участка была в неё влюблена.

И все уважали Морли.

Чёрт, да Морли, пожалуй, был лучшим детективом в их участке.

Но Ник знал, что это хорошее расположение может измениться.

Он также знал, что как минимум горстка коллег ненавидит его просто за то, кем он является.

Другие в мгновение ока могут поменять мнение.

С другой стороны, в данный момент приоритетом Ника было вовсе не вопрос о том, разозлит он своих коллег или нет. Он не собирался позволить им надеть на него ошейник, накачать наркотиками и «перепрограммировать» его просто для того, чтобы расисты в участке убедились, что он не получает привилегированного отношения.

Ему просто надо, чтобы все они держались подальше от Уинтер.

Особенно эти два психа.

Подумав об этом и о том, какой тихой она была в последние дни, Ник нахмурился.

Но сейчас он не мог думать об Уинтер.

Правда не мог.

Сохраняя лицо по возможности нейтральным, он слушал, как копы спорят с адвокатом.

Он уже пропустил часть этой перепалки.

– Он есть на чёртовой записи камер! – усач сердито хлопнул рукой по металлическому столу.

Громкий звук невольно заставил Ника вздрогнуть.

Это также резко вернуло его внимание к комнате.

Человеческий детектив не удостоил Ника и беглым взглядом. Он не сводил тёмно-синих глаз с худой женщины в дизайнерском костюме. Он ткнул пальцем в сторону её лица, и его щёки сделались ярко-розовыми.

Они почти повторяли цвет юбки и пиджака адвоката.

– У нас есть доказательства! – прошипел он, и с его губ брызнула слюна. – Мы знаем, что это он.

Адвокат выглядела абсолютно невозмутимой.

Она убрала с глаз локон светлых волос, и её тон оставался неизменным.

– У вас нет никаких доказательств, что эта камера запечатлела детектива Ника Миднайта, – холодно ответила она, не сводя с него бесстрастного взгляда. – Подозреваемый… а эта запись на данном этапе показывает лишь подозреваемого, поскольку преступления нигде не запечатлены, детектив… и личность этого подозреваемого не установлена. Его лицо полностью скрыто бинтами на половине записей, которые мне показали. По таким кадрам нельзя с уверенностью установить личность. Вы даже не знаете наверняка, что эти записи – «улики»! Или что они показывают одного и того же подозреваемого! Я даже не могла точно сказать, что все они вампиры.

Ник силился не выдать своей реакции.

Бинты?

Она только что сказала, что лицо убийцы было скрыто бинтами?

– Мы знаем, что это чёртов вампир! – зарычал на неё усач. – Глаза были вампирские! Это ясно видно!

– Ну, тогда хорошо, что не существует такой штуки как контактные линзы, – адвокат тоже повысила голос до его тона. Покачав головой, она презрительно фыркнула. – Я также рада знать, что ваш Миднайт – единственный вампир во всём Нью-Йорке, детектив. Должно быть, это так упрощает вашу работу. Как только случается преступление с участием вампира, надо сразу стучать в дверь дома Ника Миднайта.

Воцарилось мёртвое молчание.

Ник глянул на двух стоявших у стены типов, похожих на агентов.

Это те, что в дорогих костюмах, из-за которых он приписал их к Ч.Р.У..

Агенты М.Р.Д. казались откровенно пушистыми зайчиками в сравнении с теми людьми и вампирами, что работали напрямую на Ч.Р.У. и встречались Нику. Это особенно относилось к Интеребу³, правоохранительной ветви Ч.Р.У… Большинство вампиров называло их «Поводок».

Одним из требований к трудоустройству было полное отсутствие сочувствия.

А также отсутствие отвращения к пыткам.

И полное отсутствие нормальных, не жутких навыков общения.

Ник практически не сомневался, что они нанимали только психопатов.

Главной задачей Поводка было выслеживать, пытать и убивать вампиров. Насколько Ник мог сказать, они не слишком переживали по поводу того, виновны эти вампиры в совершении повешенных на них преступлений или нет. Возможно, по этой самой причине Поводок обычно не привлекали до самого конца расследования.

И поэтому это не сулило ничего хорошего Нику.

Адвокат, похоже, была согласна с ним в этом.

– Какого хера они делают здесь? – спросила она, показывая на агентов Ч.Р.У… – Вы не думаете, что это перебор для местного расследования убийства? Или это попытка запугать моего клиента? Или меня? Или моего работодателя?

– Перебор? – перебил другой голос.

Ник взглянул на заговорившего.

Сделав это, он невольно слегка подпрыгнул.

Он как-то совершенно упустил, что там присутствовал шеф полиции Нью-Йорка. Джаган «Джаг» Ачарья стоял по другую сторону от детективов с усами и с зализанным чубом. Он остановил свой напряжённый взгляд на адвокате в розовом костюме.

– Перебор? – холодно повторил он.

Услышав его голос, Ник не знал, то ли присутствие шефа полиции должно было успокоить его, то ли это ещё один признак того, насколько всё плохо.

Высокий и привлекательный индиец мрачно смотрел на адвоката.

Ник решил, что это наверняка не к добру.

Ачарья носил костюм, который стоил наверняка больше, чем Ник (или усач, или парень с чубом, или оба офицера в униформе вместе взятые) зарабатывал в месяц в полиции Нью-Йорка. Возможно, больше, чем патрульные зарабатывали за год.

Конечно, на боях Ник получал намного больше.

И всё же он испытал шок от того, что Ачарья присутствовал при таком разбирательстве.

Ник довольно редко пересекался с высокопоставленным начальством.

В последний раз это случилось на большом полицейском мероприятии в музее современного искусства.

– Ты реально будешь притворяться, будто мы тут закатываем истерику, Нора? У нас десять трупов. Десять жертв, и все они принадлежат к одной из богатейших семей Охраняемой Зоны Нью-Йорка.

Ник не почувствовал себя лучше, когда его подозрения подтвердились.

Неудивительно, что все слетели с катушек.

Этот тупой вампир-психопат напал не на ту семью.

Ачарья скрестил руки на груди и адресовал свои слова адвокату, одетой в ещё более дорогую одежду.

– Я очень сомневаюсь, что к этому моменту какие-либо наши действия можно назвать «перебором», Нора. Если ты думаешь, что сейчас оказываешь услугу своему клиенту, то, возможно, тебе стоит подумать ещё раз.

– У вас ничего на него нет, – прошипела адвокат в розовом костюме.

– Может, и нет. Пока что. Но ты забываешь другую причину, по которой мы доставили его сюда. Что бы ни было на камерах, есть вопрос фамилии…

Шеф полиции помедлил, умолкнув на середине фразы.

Он глянул на Ника, словно внезапно вспомнив об его присутствии.

Когда молчание затянулось, Ник нахмурился, глядя то на Ачарью, то на Морли, то на адвоката, то на других копов. Он не понимал. Они уже сказали, что семья была богатой. Это Ник понял. Богатые. Чем-то важные.

Но он всё равно недопонимал чего-то. Он это чувствовал.

Привлекательный шеф полиции лет сорока, которого друзья предположительно называли «Джаг» (хотя Ник никогда не слышал такого обращения к нему, даже в интервью прессы), посмотрел мимо Ника на Морли.

Когда он заговорил в следующий раз, его голос прозвучал сдержанно.

– Ему сообщили? – спросил Ачарья.

Морли покачал головой.

– Нет. Я как раз собирался, сэр, когда вошла мисс Кинг.

Адвокат покосилась на Морли, вскинув одну бровь.

Похоже, она удивилась, что Морли знал, кто она такая.

Ник не был удивлён.

Морли всегда знал намного больше, чем показывал.

По той же причине Ник не смотрел на Ачарью в поисках объяснения того, о чём, чёрт возьми, они говорили.

Он посмотрел на своего друга, Джеймса Морли.

Те тёмно-карие глаза встретились с ним взглядом.

Он кашлянул, прикрыв рот рукой.

У Ника сложилось впечатление, что Джеймс тянет время.

Старик снова прочистил горло. Но потом заговорил.

– Как я упомянул ранее, возможно, вам будет непросто это услышать, детектив.

Морли поколебался. Он окинул взглядом допросную комнату из зелёного металла. Казалось, он испытывал дискомфорт, словно неправильно было говорить Нику теперь, перед всеми этими людьми. Похоже, он также понимал, что выбора нет.

Он опять прочистил горло и продолжил хриплым тоном.

– Как вы и заметили… тот факт, что он отпустил няню и убил лишь членов одной семьи, явно указывает на то, что выбор жертв не был случайным. Что семья была выбрана. Скорее всего, выбрана потому, что убийца так или иначе их знал. Из-за неких личных отношений с ними…

– А с моим клиентом их такие отношения не связывали, – пробормотала адвокат в розовом костюме. – Они вообще никак не были связаны. Мы подняли все возможные записи, чтобы это доказать.

Ачарья наградил её предостерегающим взглядом.

Адвокат умолкла.

Морли прочистил горло.

Он посмотрел обратно на Ника.

– Мы ищем других членов этой семьи на случай, если им понадобится защита, – добавил Морли. – Мы уже знаем связь между жертвами… все они принадлежали к одной семье посредством или кровных, или брачных уз. Все убитые в Верхнем Ист-Сайде также носили одну фамилию. Это одна из причин… но не единственная… по которой мы пригласили полицию Лонг-Айленда присоединиться к нашему расследованию. Поскольку мы считаем, что на остальную часть семьи также может быть совершено нападение…

Ник ощутил дурное предчувствие в своём нутре.

Он как будто уже знал, ещё до того, как Морли договорил.

Он знал, к чему именно это идёт.

Но когда Джеймс наконец-то договорил, услышать это всё равно было тяжело.

– У всех у них – твоя фамилия, Ник. Все они носили фамилию Танака.

Старший детектив произнёс это мягко, наблюдая за глазами и лицом Ника.

– Это не просто совпадение, – аккуратно добавил Морли. – Лаборанты проанализировали ДНК первых найденных жертв. Судя по проведённым тестам, похоже, все жертвы этой ночи… каждый мужчина, женщина и ребёнок, которых убил этот кусок дерьма… так или иначе приходятся тебе родственниками, Ник. Они твои человеческие родственники. Более того, скорее всего, они – то, что осталось от твоей человеческой семьи на Земле. По крайней мере, те, что ещё носят твою фамилию.

Все копы в комнате уставились на Морли и Ника.

Ник знал, что они наблюдают за ним и ищут какой-то намёк на то, что он знал, что он сделал это, что он был их преступником.

Ник это понимал. Он сам делал бы так на их месте.

Но от этого понимания не стало проще заговорить.

На протяжении долгого времени Ник просто сидел там.

Он сидел и ничего не говорил.

Глава 7. Косвенно

Это не могло быть совпадением.

Просто не могло.

Всё это случилось именно теперь, после всех событий с Ником в Сан-Франциско… после странных снов и появления того странного вампира на диване Уинтер… после того, как Ник слишком много спал, слишком много видел снов и даже в моменты бодрствования чувствовал себя как зомби. И после того, как Тай сказала, что Ник затягивал её в свои сны.

Нельзя было верить, что эти вещи не связаны.

Они должны быть связаны.

Должны, бл*дь.

Ник просто не мог понять, как.

Он вспомнил кое-что ещё.

– У вас есть запись, которая показывает, что меня там не было, – Ник повернулся, посмотрев на адвоката с усовершенствованными голубыми глазами и красно-белым блондом в пышной причёске. Она покрасила волосы так, что одна половина была почти белой, другая – тёмно-красной, и две половины разделялись пробором посередине. Ник встретился с её недрогнувшим взглядом, затем глянул на Ачарью и Морли.

– Значит, я могу уйти. Верно? Вы оправдали меня от этих обвинений. Если только не стоит вопрос о подлинности записей…?

– Не стоит, – отрывисто перебила адвокат Кинг. – Такого вопроса не стоит. Записи камер наблюдения проверены и являются абсолютно подлинными. Их подтвердили и техники из нью-йоркского отделения М.Р.Д..

Кинг сердито посмотрела на Ачарью, затем на детектива-усача, и наконец на двух агентов Ч.Р.У., слушавших всё это в углу.

– У них абсолютно ничего на вас нет, детектив Миднайт. А значит, я буду вынуждена подать иск от лица моего клиента в то самое мгновение, когда мне покажется, что они пытаются слепить какой-то жалкий повод задержать вас после этой встречи. Если они так поступят, не имея ни капли настоящих улик, но при этом располагая кучей подтверждений того, что вас вообще не было в Нью-Йорке, когда произошли эти ужасные убийства…

Ачарья уже отмахивался от неё, нахмурившись.

– Да, Нора. Это мы уже поняли.

Последовало очередное напряжённое молчание.

– Так что? – адвокат (предположительно, Нора Кинг) скрестила руки на груди.

Она снова наградила всех сердитым взглядом.

– Мы закончили с этой шарадой на сегодня? Или мне придётся выдвинуть обвинения в расовой дискриминации до того, как я лягу спать? И позвонить всем знакомым политикам в Нью-Йорке и соседних регионах, чтобы узнать, что они думают о том, что полиция сговорилась против самого известного и всеми любимого вампира-бойца в стране, не имея никаких улик? И сделала это чисто из-за его расы?

– Нора… – рыкнул Ачарья.

– Его вообще не должны были арестовывать! – она прошипела эти слова, впервые утратив спокойствие. – Ты прекрасно это знаешь, Джаг! Это бл*дский беспредел! Беспредел!

Ха. Так люди и правда называли его Джаг.

Интересно.

Но адвокат с бело-красными волосами ещё не закончила.

– Будь он человеком, его бы ни за что, чёрт возьми, не притащили в такой манере! Раз за разом ударяя его током! Силой надев наручники! Применяя техники запугивания, в том числе и угрозы жизни! Вынуждая его отвечать на коленях! Ворвавшись в дом его друга, пока он находился на официальном больничном из-за травм, полученных при исполнении. Не говоря уж о том, что всё это происходило без присутствия адвоката! Я удивлена, что они не окатили его святой водой и не заставили жрать чеснок!

Она наградила сердитым взглядом усача и детектива с чубом.

– Проклятые расисты и невежи! Как вы оба устроились на хлебные должности в провинциальном Лонг-Айленде – вне моего понимания. У меня есть друзья там, знаете ли. Друзья, которые будут очень заинтересованы тем, как тратятся их региональные налоги…

– Нора! – рявкнул Ачарья. – Прекрати угрожать моим парням.

– Так они теперь твои парни, Джаг? Интересно, что ты хочешь взять на себя ответственность за это, учитывая то, что я рассказала. Может, мне пожаловаться совету на тебя?

Она снова наградила гневным взглядом усача и детектива с чубом.

Затем так же гневно посмотрела на Джага Ачарью, которого явно знала вне работы.

Она казалась искренне рассерженной.

Честно говоря, это слегка удивило Ника.

Он гадал, не было ли это притворством.

– Это непростительно! – рявкнула она, всё ещё сверля Ачарью разъярённым взглядом. – Это очевидная расовая дискриминация, и ты это знаешь!

Судя по выражению лица Ачарьи, он правда это знал.

Затем усач доказал Нику, что он реально такой идиот, каким казался.

Он перебил адвоката и шефа полиции.

– Эй, тут его слово против нашего, – усач лениво протянул слова, но его глаза горели ненавистью, когда он сердито глянул на Ника. – Вы не можете верить ни единому чёртову слову этого кровососущего куска дерьма, леди. Вы, бл*дь, не знаете этих животных…

Нора Кинг повернулась к нему, и её усовершенствованные глаза сверкнули.

– Спасибо, что доказали мою правоту, детектив.

– Я просто говорю. Что бы он вам ни сказал… он врёт. Все они врут.

– Мы всё записали, идиоты, – прошипела она, сердито указывая на Ника рукой с маникюром. – Я ещё даже ни единым словом не обменялась с моим клиентом. Я вообще ничего с ним не обсуждала. Когда я могла это сделать? Вы заставили меня ждать снаружи, пока детектив Морли допрашивал его без моего присутствия!

Ник глянул на Морли и выгнул бровь.

Он испытал шок, увидев, что старик слегка покраснел.

– Так что скажите на милость, – Нора Кинг скрестила руки на груди, сердито глядя на усача. – Как же он мог соврать мне? Как он мог сказать мне неправду, если я ещё не говорила с ним? Хотите сказать, что я экстрасенс, детектив?

Усач стал мямлить и запинаться, покраснев.

– Н-нет, мэм, я…

– Или вы экстрасенс, детектив? – перебила она ледяным тоном. – Ну то есть, почему вы знаете о нашем будущем разговоре даже больше, чем я или он?

Воцарившееся молчание теперь казалось почти осязаемым.

Ачарья смотрел на двух детективов почти так же сурово, как и адвокат.

– Она говорит правду? – выразительно поинтересовался шеф полиции.

Два детектива переглянулись, затем посмотрели на Ачарью и помрачнели.

Ник невольно представил их как двух подростков в кабинете директора школы.

Потом он вспомнил, что его жена – директор школы, и ощутил вспышку жара где-то в районе пупка.

В то же время он осознал, насколько эта мысль устарела и неактуальна.

Эти придурки не посещали ничего сродни школе, в которую ходил Ник. Теперь лишь богатые дети учились в таких школах. Дети богачей или дети вроде Тай, которых послали туда из-за какого-то покровителя с деньгами или связями.

Обычные дети не ходили в такие учреждения. Усач и тип с чубом наверняка сидели в пузырях виртуальной реальности и обучались с помощью ИИ.

Результаты вовсе не произвели впечатление на Ника. С другой стороны, на той Земле старшая школа тоже выпускала немало придурков. И он сталкивался с откровенными психопатами, учившимися в вычурной школе Уинтер для богачей.

– Это реально всё, на что вы опирались? – гневно настаивал Ачарья. – На фамилию жертв? На паршивое тёмное видео, снятое возле дома, где всё случилось? – Джаг Ачарья глядел на двух детективов с Лонг-Айленда и хмурился. – Инфракрасные данные хотя бы есть? Мы можем просканировать костную структуру? Найти корреляцию с движениями? Походкой? Или вы просто собирались силой выбить из него признание?

Усач и чубатый переглянулись.

Затем посмотрели на Ачарью и помрачнели.

Тут Нику тоже не нужен был переводчик.

– Что насчёт вокзалов? – Ачарья глянул на Морли, который сохранял каменное лицо. – Аэропортов? Есть что-то, на основании чего мы реально можем его задержать?

– Они нашли 65 % сходства, что это он, – выпалил более молодой детектив с Лонг-Айленда, тот, что с тёмным чубом, уложенным волной. – Техники. Они сказали, что пятидесяти процентов обычно достаточно для допроса…

– Но далеко не достаточно для обвинения. И подразумевается, что у вас есть улики помимо этого, – Ачарья нахмурился и покосился на адвоката. Судя по выражению его лица, он только что понял, что это не идеальное место для данной беседы. – Да этого даже не хватит, чтобы притащить его в суд, – проворчал Ачарья. – И он вампир. Будь он человеком, судья поднял бы вас на смех.

Адвокат в розовом костюме теперь выглядела слегка самодовольной.

Ачарья обвёл взглядом лица собравшихся.

Похоже, он уже принял решение.

Ник был с ним согласен.

Это полный балаган.

Но Ачарья меньше всего внимания сосредотачивал на Нике.

Дольше всего он смотрел на дорогого адвоката, которого наверняка прислала Лара Сен-Мартен. Затем хмуро глянул на двух парней в углу, которых Ник всё ещё считал агентами Ч.Р.У..

Даже эти парни наверняка будут на его стороне – в смысле, на стороне Ника, а не на стороне дерьмовых копов с Лонг-Айленда. Формально работа Ч.Р.У. заключалась в рассмотрении нелегальных обвинений, заявлений, арестов, дискриминации в работе, травли и других проступков, совершаемых людьми против вампиров и гибридов.

На бумаге это составляло большую часть их работы, хотя так и не скажешь, если смотреть, куда департамент направлял преимущественную часть своих ресурсов.

И всё же Ник был знаменитостью.

Ник был таким вампиром, которого они не хотели наказывать.

Уж точно не тогда, когда нет железобетонного доказательства обвинения, а тут таким и не пахнет.

Хуже того, если это всплывёт, то действия этих тупых копов привлекут слишком много внимания общественности.

Если реально существовали записи камер, как сказала адвокат, то для полиции Нью-Йорка это окажется кошмаром. Но если Ч.Р.У. встанет на сторону Ника, то они будут выглядеть героями. Они могут поддержать Ника и использовать это как доказательство, что они ко всем относятся справедливо. Что они друзья для тех вампиров, которые соблюдают закон.

Особенно для тех, кто вносит свой вклад в общество.

Конечно, это не означало, что Ч.Р.У. не станет преследовать Ника.

Если появятся улики, и полиция Нью-Йорка выстроит хорошее обвинение, они тоже накинутся на него.

Ч.Р.У. с радостью ухватится за возможность бесплатного пиара в случае невиновности Ника.

Но в конечном счёте они ничто так не любили, как сделать показательный пример из зарвавшегося вампира, забывшего, какая раса тут за главную.

Подумав об этом, Ник невольно подумал о той Земле, на которой родился. Gaos, там тоже так? Вампиры и видящие тоже так жили в том мире? Ник бегло припоминал, как видящие рассказывали о своём родном мире, где творился настоящий расистский кошмар.

Неужели все версии Земли, на которых жили люди, со временем погружались в некую версию расовой антиутопии?

Это казалось депрессивно реалистичным.

Но может, всё вовсе не так.

Может, его мир теперь стал лучше.

А может, он никогда таким и не бывал.

Нику было почти всё равно.

Он хотел вернуться туда.

Его снова накрыло пониманием, как сильно он хотел туда вернуться. Он знал, что некоторые его здешние друзья, возможно, не захотят уходить. У Кит здесь семья. У Деймона Джордана тоже вся жизнь здесь. Мэл встречается с Кит и, наверное, не захочет её бросать.

Забавно, но Ник легко мог представить, что Морли пойдёт с ними.

Тай захочет пойти, хотя, возможно, не пожелает расставаться со своим братом Мэлом.

Уинтер определённо захочет пойти, и как можно быстрее.

Они толком не обсуждали это, но он чувствовал в ней это желание. Она жаждала этого почти так же сильно, как он. С другой стороны, сам Ник тоже ни за что не уйдёт без неё. Он никуда не пойдёт без неё.

Эта мысль вызвала очередной резкий прилив секс-боли и голода.

Когда его взгляд сфокусировался, он обнаружил, что Ачарья смотрит на него.

– Что думаешь, Морли? Если мы подключим его к делу, это принесёт мне ещё больше проблем? Решать тебе… но знай, что ты несёшь за него полную ответственность, если решишь использовать его.

Ник моргнул.

Он что-то упустил, пока его разум блуждал.

Он глянул на Морли, и тот изучал лицо Ника, прищурившись.

Выражение на лице Морли показалось Нику очередной его маской. Что бы ни происходило за ней, Ник, скорее всего, никогда не узнает… если детектив сам ему не скажет. С другой стороны, Морли всегда знал больше, чем делал вид.

Он определённо знал о происходящем больше, чем ожидало от него большинство людей.

– Думаю, нам надо немедленно подключить его к делу, – сказал Морли, глянув на шефа-полиции. – Думаю, учитывая семейные связи, надо привлечь его хотя бы как консультанта. Он может заметить то, что мы упускаем. Но я бы предпочёл восстановить его в должности и использовать как одного из моих ведущих детективов. По крайней мере, с манхэттенской стороны расследования. Нам не нужно возиться с тем, что происходит на Лонг-Айленде… если только они сами не хотят нашей помощи.

– Не хотим, – пробормотал усач.

Морли на него даже не взглянул.

Его взгляд не отрывался от шефа полиции.

Ачарья выдохнул.

Он глянул на двух детективов, арестовавших Ника.

И тут Ник сообразил, насколько сильно облажались два детектива с Лонг-Айленда. Они использовали свою связь с убийствами в Верхнем Ист-Сайде как повод арестовать Ника, хотя расследование вообще не принадлежало им. Они просто хотели присвоить себе заслуги за арест и опередить Морли.

Так что они облажались сразу на нескольких фронтах.

Оба человека смотрели на Ника, и в их глазах горело желание убивать.

Проигнорировав это, Ник глянул на двух офицеров Ч.Р.У., остававшихся на своём месте в углу комнаты, прямо под второй настенной камерой.

Судя по их выражению, пока что всё закончилось.

По крайней мере, для них.

Судя по лицам двух агентов М.Р.Д., стоявших в паре метров от них, это ощущение было взаимным.

Ачарья перевёл взгляд с представителей расовых властей на Морли.

– Ладно, – Ачарья снова выдохнул. – Полагаю, тебе лучше прогнать его по протоколу. Я хочу, чтобы всё было сделано правильно.