Текст книги "Спаситель (СИ)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Глава 15

Мёрдер и Хекс одновременно выпустили друг друга из объятий, и, глядя на нее сверху вниз, он понял, что почувствовал, когда она сказала ему, что состоит в отношениях. Это было тихое облегчение. Дверь в прошлое закрылась не с хлопком, а с тихим щелчком замка.

Не то чтобы он вернулся сюда, считая, что их ждет совместное будущее.

Но на такой исход он даже не рассчитывал, и поэтому оценил его еще больше.

– Если он когда–нибудь сделает тебе больно, – сказал Мёрдер, – Я сниму с него кожу живьем.

– Ты про Джона? – Она покачала головой. – Он – настоящий принц. Уверена, он тебе понравится.

Боже, как давно Мёрдер не задумывался о том, что ему может нравиться или не нравиться живое существо. Но так бывает, когда думаешь лишь о выживании. Или когда в твоем мозгу полный бардак.

– Давай сделаем это, – сказал он, окидывая взглядом заснеженное поле.

Хекс кивнула, и они пошли вместе, бок о бок, ее сапоги и его тяжелые ботинки с треском пробивали ледяную корку, с приглушенными хрустом втаптывая в землю мягкие снежные хлопья. Перед тем как покинуть старый дом Дариуса, Братья выдали ему тяжелую парку и плотные зимние штаны, а также перчатки и обувь. Оружия не дали. Не то, чтобы он просил вернуть свое.

Оглядевшись, Мёрдер увидел вокруг только деревья. К слову о «легких мишенях». Пересекая открытое пространство, они оказались совершенно без укрытия, но его это не беспокоило. Холодный ветер не приносил никаких посторонних запахов, и Братья, несомненно, были поблизости, играя в нянек. А если вдруг кто–нибудь нападет?

Они пожалеют.

Чем ближе они подходили к дому, тем хуже выглядела лачуга. С провисшей крышей, покосившимися окнами и слабенькой обшивкой этот дом, казалось, находился при смерти, и его снова накрыло чувство вины.

Не то, чтобы список его сожалений по отношению к этой женщине нуждался в дополнительных пунктах.

Если бы он действовал проворней в той лаборатории. Если бы того мужчину не подстрелили. Если…

– Как она тебя нашла? – спросила Хекс.

– «Элиу Рэтбун». – Дыхание покидало легкие с клубами пара. – Мой отель. Она сказала, что видела мой портрет по телевизору.

Когда на них обрушился шквальный ветер, Мёрдер сунул руки в перчатках в карманы заимствованной парки и подумал о Фритце, который обеспечил его утепленной одеждой. Дворецкий не удивился при виде него и улыбнулся все той же стариковской улыбкой. Однако грусть в глазах доджена была очевидна, и Мёрдер понимал ее. В своей прежней жизни он столько раз ночевал у Дариуса, он считался членом семьи. Сейчас? Он изгой, а это хуже, чем незнакомец.

Родственник с плохим багажом.

И вдобавок ко всему? Дариус, Брат, познакомивший Мёрдера с дворецким, теперь мертв, связующий элемент между ними пропал, образуя еще одну пустоту в его жизни.

Кстати... они были примерно в двадцати ярдах, когда темные окна лачуги вселили в него тревогу. Он знал, что окна должны быть закрыты ставнями в дневное время, но солнце сейчас проблем не создавало. Почему не видно света внутри? Он посмотрел на анемичные провода, уходящие в лес от угла крыши, задаваясь вопросом, как обстоят дела с электричеством.

Что, если она переехала из того места, где получила медпомощь от Хэйверса, но осталась жить в том же городе? Женщина не указала адрес или номер телефона, и это логично, потому что она не могла с точностью знать его местонахождение, как и он не мог точно знать, кто она такая. Вампиры жили в мире, где правили люди, поэтому все осторожничали.

Особенно такие, как она – кто подвергся пыткам от другой расы.

Но теперь он задумался. Не было ли это ловушкой? Вот только как она узнала, что случилось, когда он ворвался в лабораторию?

Эти вопросы всплыли, когда они почти подошли к двери, и краем глаза отметил, что Хекс осторожно достает пистолет.

Он сжал кулак и постучал, чтобы сообщить об их появлении, и ему не понравился скрип панелей в раме. Когда ответа не последовало, он снова постучал.

На двери была старинная железная защелка вместо современной ручки, и когда он поднял ее, то ожидал, что металлическая штука выпадет прямо из крепления. Вместо этого он встретился с сопротивлением, когда попытался толкнуть, а затем открыть дверь.

Он постучал в третий раз. А затем в нем проснулся профессиональный опыт Брата – позиция у двери была слишком открыта и беззащитна, несмотря на часовых в лесу.

Мёрдер повернулся плечом к хрупкому барьеру и прорвался внутрь, инерция внесла его в ледяную центральную комнату.

Тишина.

Он достал фонарь и осветил круг тонким ярким лучом, мелкая пыль закружилась в желтом свете. Потрепанный диван. Телевизор, он с удивлением узнал модель из девяностых. Стол с…

Пройдя по половицам вперед, Мёрдер направил свет на недописанное письмо, на той же бумаге, что и те послания, которые он получал. И, конечно же, той же рукой выведено приветствие Элиу Рэтбуну.

Он даже не стал перечитывать эти два с половиной абзаца.

– Она здесь. Или была…

Стон был таким мягким, что скрип пола под ногами едва не заглушил его. Поспешив на звук, он вошел в помещение, похожее на кухню, с до боли прибранными обшарпанными столешницами, где старый холодильник из семидесятых издавал ритмичный захлебывающийся звук.

Спальня находилась в задней части дома, по правой стороне, и здесь он почувствовал запах женщины. Но у нее был ужасный посетитель.

Смерть.

Резкий и до боли печальный запах умирающей застыл в неподвижном холодном воздухе, и, когда Мёрдер ввалился в узкий дверной проем, он снова сжал в ладони осколок всевидящего стекла.

– Ты нашел меня, – произнес слабый голос.

В свете фонарика он увидел кровать, и на ней под слоями стеганых одеял ручной работы, на тонкой подушке лежала женщина, повернувшись к нему лицом, обтянутым тонкой кожей. Пучки волос, седые и вьющиеся, образовывали ореол вокруг выступающих костей, а кожа была цвета тумана.

Мёрдер подошел к ней ближе и опустился на колени.

Когда ее запавшие глаза нашли его, слеза скатилась по переносице.

– Ты пришел.

– Да.

Они были чужими друг другу. И все же, когда он потянулся к ее руке, между ними словно возникла семейная связь.

– Мое время на исходе, – прошептала она. – А звезды на моих небесах затухают.

– Я сделаю то, что ты захочешь. – Он торопился сказать это на случай, если она умрет прямо сейчас. – Я найду твоего сына и отвезу тебя туда, где тебе окажут помощь врачи…

– Слишком поздно... для меня.

Он посмотрел через плечо на Хекс.

– Позови Братьев. Приведи их сюда, чтобы помочь ей…

Ее рука сжала его.

– Нет, все в порядке. Я знаю, что ты не подведешь... У меня не осталось сил, не хочу, чтобы любимый сын видел меня такой.

Хекс исчезла, и он почувствовал облегчение. Она приведет помощь.

– Как тебя зовут, женщина? – спросил он, когда ее веки опустились.

– Ингридж.

– Где твои родные?

– Я опозорена. Оставь их... Я сказала тебе, где мой сын. Спаси его, отведи в безопасное место. Он пришел бы ко мне сюда, если бы сумел сбежать. Он знает об этом месте. Мы должны были встретиться здесь, если нас разделят.

– Ингридж, останься со мной, – произнес Мёрдер, когда она замолчала. – Ингридж… останься…

– Найди моего сына. Спаси его.

– Разве ты не хочешь увидеть его снова? – Мёрдер знал, что не может обещать такого воссоединения, но должен был сказать хоть что–нибудь, чтобы удержать ее по эту сторону от могилы. – Держись, помощь уже в пути…

– Спаси его.

Под выцветшими одеялами ее тело дернулось, и она резко вдохнула, как будто внезапная боль охватила ее. И затем выдохнула, и это длилось целую вечность.

– Ингридж, – задохнулся он. – Ты должна постараться...

Пытаясь найти слова, чтобы вселить в нее желание жить, Мёрдер размышлял о рассказах тех, кто побывал на грани смерти, но вернулся к жизни, их историях о туманном пейзаже, который расступался перед белой дверью. Если открываешь дверь, то остаешься навсегда потерянным для земного мира.

– Не открывай этот портал, – произнес он резко. – Не переступай. Ингридж, вернись.

Он не имел ни малейшего понятия, понимает ли она его слова, да и слышит ли вообще. Но затем ее глаза открылись, и она, казалось, сфокусировалась на нем.

– Его зовут Нэйтлем. Я сказала тебе, где его найти…

– Нет, ты не…

Ингридж перешла на Древний язык, слоги путались местами, слова сливались воедино:

– На смертном одре и под всевидящим оком Девы Летописецы я передаю вам все права и обязанности над моим сыном Нэйтлемом. Я желаю, чтобы вы приняли этот драгоценный дар с честью достойного мужчины.

Мёрдер обернулся. Он хотел, чтобы сейчас сюда ворвались Браться вместе с медиком.

Этого не случилось.

Переходим к плану Б.

Он попытался задрать узкую манжету парки, но у него ничего не получилось, поэтому он сорвал ее и потянул рукав рубашки вверх, чтобы открыть запястье.

– Поклянись, – умоляла она. – Чтобы я могла умереть с миром.

– Клянусь. – Он встретился с ней взглядом. – Но ты будешь жить.

Когда она с облегчением выдохнула, он прокусил свою вену и поднес ранки к ее рту.

– Пей, бери от меня и…

Она все еще дышала, ее глаза закрылись, тело ослабевало, но она открыла рот, готовая принять то, что он предложил...

– Ингридж, – резко сказал он. – Ингридж, возьми мою вену.

Его кровь, красная, теплая, полная жизни, капала ей на губы. И все же она не ответила. Она даже не повернула голову к источнику, не прижала рот к его вене… реакции не было.

Сердце Мёрдера билось как сумасшедшее.

– Ингридж! Очнись и пей.

Свободной рукой он неуклюже потряс ее тело. Затем сделал это снова, только сильнее…

Она откинулась на спину, но движение было безвольным, как падающие блоки из стопки.

Ее не стало.

– Нет. – Мёрдер тяжело сглотнул. – Не уходи. Не сейчас... пожалуйста.

Пока он противился реальности, его взгляд застыл на ее исхудавшем лице, и Мёрдер молился о ее пробуждении, его кровь стекала по ее горлу и проникала в ее тело, пытаясь оживить тело, что перестало двигаться.

Она осталась неподвижной. И контраст между тем, что он хотел, чтобы она взяла от него, и белизной ее неподвижных губ заставил его душу кричать от несправедливости жизни.

Дрожащей рукой Мёрдер дотянулся до ее рта. Он хотел оставить свою кровь там, где она была, но не мог смириться с мыслью, что она выглядела такой одинокой в своей смерти. Забытой. Покинутой.

Старательно вытирая пятна, он хрипло шептал: – Я найду твоего сына и позабочусь, чтобы он оказался в безопасности. Такова моя клятва тебе.

Подтянув стеганые одеяла выше, будто боясь, что Ингридж замерзнет, Мёрдер чувствовал, как разваливается на куски, физически оставаясь целым. И хотя она формально была ему чужой, он не мог не думать о ней как о кровной родне – их объединили события, что создали между ними нерушимую связь.

Наклонившись над кроватью, Мёрдер прикрыл ее хрупкие останки своей силой, хоть щит его поддержки опоздал, а меч Мрачного Жнеца выполнил свою работу.

Почему он всегда опаздывал? – подумал он, обнимая ее.

Отчаяние знакомым болотом затопило своей грустью, и Мёрдер погрузился глубоко в свой разум, открыто заплакав.

Я найду твоему сыну правильного отца, молча поклялся он. Это будет последним, что я сделаю, прежде чем присоединиться к тебе в Забвении.

Глава 16

Хекс завершила звонок в клинику учебного центра и посмотрела на поле. Братство было где–то за деревьями, и она махнула рукой, чтобы привлечь их внимание. Решив, что они поняли, что означает сигнал, она вошла в лачугу, вышагивая по скрипящему полу холодных тихих комнат.

Добравшись до спальни, она остановилась в дверях. Хотела войти.

Но не стала.

Сквозь холодное, пустое пространство предстало живое воплощение траура, задевшее ее до глубины души. Оно также сообщило о тщетности медицинской помощи. Мёрдер навис над женщиной своим огромным телом, и по вздрагиванию плеч и запаху слез Хекс поняла, что нужно оставить мужчину одного.

Опустив голову, она накрыла рот ладонью в перчатке и второй обняла себя. Порой фраза «в самый последний момент» приобретала негативный оттенок, и ей было сложно не поставить себя на место Мёрдера.

Боже, этот мужчина родился под несчастливой звездой. Казалось, ему на роду было предначертано страдать.

Она стояла посреди гостиной, когда Рейдж и Вишес вступили на узкое крыльцо.

– Что происходит? – Рейдж не закончил вопрос. Ароматы в воздухе сказали обо всем. – Черт.

– Она мертва. Женщина мертва, – Хекс посмотрела на Ви. – И нет, он не убивал ее.

Брат приподнял бровь.

– Разве я что–то сказал?

– Я вижу твою сетку. – Она указала на центр своей груди. – Симпат, помнишь?

– Чем мы можем помочь? – прервал их Рейдж – Что мы можем сделать?

Хекс оглянулась через плечо. Моргнув, она снова увидела, как Мёрдер сгорбился над трупом, и ей захотелось закричать судьбе, что бедняга заслуживает передышку.

– Ничего, – пробормотала она. – Ничего мы не можем.

– Мы не можем просто оставить здесь мертвое тело, – Ви достал самокрутку. – Нам придется…

– Не вздумай курить, черт возьми.

Бриллиантовые глаза прищурились: – Что, прости?

– Имей уважение… и если ты ляпнешь, что она все равно мертва, я сдавлю тебе глотку прежде, чем успеешь произнести последнее слово. Черт возьми, это все еще ее дом.

Когда ледяные глаза Ви вспыхнули агрессией, Хекс рассчитывала, что Брат ответит ей. Ей нужно было выместить агрессию. Но вместо этого он развернулся и направился к двери. Бормоча что–то себе под нос. Тем не менее, она различила мат.

Хекс стянула с себя шапку и пригладила короткие волосы. К слову об эмоциональных сетках. С тем количеством гнева, что она носила в себе, она представляла опасность, а это не облегчало и так напряженную ситуацию. И последнее, что нужно Мердеру – еще больше драмы.

Подойдя к открытой двери, она выглянула на улицу. Ви делал свое дело у столба, выдыхая дым в ночной воздух.

– Извини, что чуть не откусила тебе голову, – хрипло выдохнула она. – Ситуация дерьмовая.

Посмотрев на нее. Брат долго и медленно выпустил дым, кончик самокрутки запылал ярко–оранжевым. Выдохнув, он заговорил сквозь дым.

– Ты права. Я не должен курить в чужом доме. Это неприлично.

Хекс кивнула. Вишес тоже кивнул.

Вернувшись в дом, она остановилась. Мёрдер вышел из спальни, и если бы не налитые кровью глаза, сиявшие слишком ярко, никто бы не догадался, что с ним что–то не так.

Молодец, подумала она.

Проявление слабости перед Братьями идея плохая.

– Я завернул ее в стеганые одеяла, – объявил он хриплым голосом. – Давайте закроем это место накрепко. Холод сохранит ее тело до Церемонии проводов в Забвение.

* * *

Мёрдер знал, что его губы шевелятся, и догадывался, что даже говорил что–то вменяемое, потому что Хекс и Рейдж кивали ему в ответ. Однако его разум был где–то далеко.

Я сказала тебе, где его искать.

Только вот она не сделала этого.

И он уже пытался выяснить, есть ли другие лаборатории. На протяжении многих лет, в периоды обострения, он искал в Интернете признаки того, что подобные исследования еще где–то велись. Исходная фармацевтическая компания закрылась, и за ней не числилось больше ни одного помещения. Мёрдер воспринял это как хороший знак и попытался с его помощью облегчить свою совесть…

Пока вокруг шло обсуждение, его взгляд упал на стол.

Мёрдер пересек пустую комнату так быстро, словно недописанное письмо могло спасти чью–то жизнь.

Подняв трясущимися руками листок бумаги, он прочитал символы на Древнем Языке и облегченно выдохнул. Хорошо. Отлично. В конечном итоге она все ему рассказала.

Он знал, куда отправиться. Итака. В Итаке находилась переименованная лаборатория, связанная с той, первоначальной. Она нашла ее после того, как изучила все сайты «PETA»[47]47
  Люди за этичное отношение к животным, PETA (англ. People for the Ethical Treatment of Animals) – организация, позиционирующая свою деятельность как ведение борьбы за права животных.


[Закрыть], которые отслеживали фармацевтические компании, нарушающие права животных.

Открыв рот, он повернулся к Хекс, но потом закрыл его. В углу огромной белокурой горой мышц возвышался Рейдж, мужчина хрустел виноградным леденцом как большая белая акула.

Лучше промолчать, подумал Мёрдер и сунул письмо в карман брюк.

– Где ее сын? – спросил Рейдж, жуя. – Мы можем привести его сюда.

Мёрдер покачал головой.

– Он умер. Не выжил. Так она сказала перед самой смертью.

Брат опустил голову и тихо выругался.

– Сожалею.

– Я тоже. Это трагедия. – Он чувствовал, что Хекс, нахмурившись, посмотрела на него, но отказался реагировать. Симпаты всегда знали слишком много. – Наверное, нам стоит уйти…

– Мы не можем оставить ее здесь. – Рейдж подошел к хрупкой входной двери и встряхнул ее. Ее не закрывали, а зачем, если внутри хижины стояла та же температура, что и на улице. – Дверь слабая, даже если запереть на замок.

– От ветров поможет.

– В этих лесах волчьи следы, и мы наткнулись на стаю, когда шли через поле. Зайдите с другой стороны. Сами увидите, что они уже шныряют здесь.

Мёрдер потер глаза, чтобы избавиться от пыли.

– Мы закрепим ее веревками. Дверь. Входную дверь.

Он понятия не имел, что несет.

Заговорила Хекс:

– Рейдж прав. Она здесь не в безопасности, отвезем ее в мою хижину. Мёрдер, ты можешь остаться с ней на все время. Можешь провести Церемонию проводов в Забвение там. Хижина не используется зимой, поэтому там холодно, и она очень крепкая.

Черт, просто отпустите меня, хотел закричать он. Ему нужно было найти точное местоположение новой лаборатории, изучить это место. Он не мог испортить свой последний шанс непродуманным нападением. И ему нужно оружие. Расходные материалы. План.

– Ты можешь удостовериться, что о ней позаботятся, – уверенно заявила Хекс. – Не стоит подвергать ее останки риску осквернения.

Прежде чем он успел ответить, Вишес просунул в дверь голову.

– Хекс. Мне нужно, чтобы ты вернулась со мной домой, прямо сейчас.

В повисшей тишине было слышно биение сердца, и Мёрдер мысленно вернулся назад, во времена его Братства. Некоторые слова, произнесенные определенным тоном, никто и никогда не захочет услышать.

И сейчас?

Это были они.

Глава 17

Джон сидел без одежды на столе для осмотра в клинике учебного центра, положив руки на бедра, пальцами вцепившись в край одеяла, которое он обернул вокруг талии. Док Джейн и доктор Манелло, также известный как Мэнни, вышли в коридор, чтобы поговорить, и со своей стороны двери, за которой они закрылись, он попытался различить их тихий шепот.

Напоминало гадание на кофейной гуще. Одни смутные намеки.

Он был до смерти уставшим, но ложиться не собирался. Он чувствовал накатывающую панику, словно его поймали в ловушку или связали. Да, уж лучше просто сидеть.

Два доктора, которых он считал друзьями, уединились от своего пациента, и это наводило на мысль, что они не знали, что, черт возьми, происходит с раной от укуса. Фантастика, учитывая, что за последние два часа черное пятно разрослось, хотя когда он проверял его в тренажерном зале, оно было лишь красным и опухшим, сейчас же рана почернела.

Когда инстинкты встрепенулись, Джон выпрямился и посмотрел на дверь. Затем, прямо как по сигналу, его тело выпустило аромат специй, насыщенный запах – та визитная карточка, которую он сейчас не хотел демонстрировать.

Хекс влетела в дверь процедурной, из–за снега на подошвах ботинок она едва не поскользнулась на кафельном полу, прежде чем притормозить. Свинцово–серый взгляд остановился на его плече. Сузился. Задержался на нем.

– Что, черт возьми, случилось? – требовательно спросила она.

Она все еще была в верхней одежде, ее щеки раскраснелись от мороза, а волосы на голове топорщились больше обычного. На ней не было запаха другого мужчины, значит, они с Мёрдером остановились на объятьях, но Джон задался вопросом, как долго это продлится.

– Джон? – спросила она. – Ты в порядке?

Он наблюдал за ней, когда она подошла к экзаменационному столу, и когда он не ответил, Хекс помахала рукой перед его лицом, будто думала, что он впал в вертикальную кому.

Чтобы отвлечься, он посмотрел на дверь, которая медленно закрывалась. Очевидно, Вишес пришел с ней в учебный центр, потому что Брат находился снаружи в коридоре и разговаривал с врачами. Логично. Он был и медиком, и сыном великой Девы Летописецы.

Джон был совершенно уверен, что они будут спрашивать об Омеге.

– Джон?

Он поднял руки, морщась, когда его плечо прострелило болью. – «Я видел вас вместе. Тебя и Мёрдера, и не смей предъявлять мне за то, что я пошел за тобой в лес. Ваши страстные обнимашки полностью оправдывают мою...»

– Между нами ничего нет…

«Не говори мне, что ничего не происходит. Я видел, как вы смотрели друг на друга». – Джон покачал головой. – «Какой же я дурак. Я даже не волновался, когда народ заговорил о его появлении здесь. Решил, что мне не о чем беспокоиться».

– Все не так.

Дверь распахнулась, и Вишес ворвался в комнату, словно готовый к бою.

– Давай посмотрим, что у тебя, сынок, – сказал брат. – Я умею обращаться с такими вещами.

Впервые Джон обиделся на «сынок». Он был взрослым мужчиной, воевавшим, повидавшим много разного дерьма. Он давно не тот претранс, над которым издевались одноклассники.

Но какой смысл начинать драку?

Кроме того, он внезапно отвлекся, когда Хекс отошла в сторону, скрестила на груди руки и уставилась на кафельный пол. Не нужно было быть симпатом, чтобы понять ее настроение: она стояла слева словно черная дыра, ядовитая туча ее эмоций была настолько сильна, что почти приглушила свет на потолке.

Заслужила, подумал Джон. Хоть это и делало его ублюдком. Но ему внезапно надоело быть хорошим парнем. Он всегда следовал правилам, делал правильные вещи, заботился о других. И что получил?

– Не пугайся.

Когда Ви заговорил, Джон взглянул на Брата и отпрянул. Вишес снял с проклятой руки покрытую свинцом черную перчатку, и сияющая ладонь раскрылась во всем своем смертоносном величии.

Мурашки побежали по коже Джона, желудок сжался. Эта штука способна сжечь целое здание, являясь отчасти паяльной лампой, отчасти атомной бомбой.

К черту перст Божий. Ви родился с Большим Гребаным Взрывом.

И сейчас парень распространял его на Джона.

– Я не собираюсь прикасаться к тебе, – мрачно сказал Ви. – Я просто хочу пообщаться с этой раной.

Ну супер, подумал Джон. Давайте пододвинем пару стульев и сядем наблюдать, как слои моей кожи сползают, как с лица того парня из «В поисках утраченного ковчега».

Док Джейн и Мэнни вошли в процедурную, но остались позади, оба в белых халатах, они застыли в одинаковых позах, скрестив руки на груди, являя собой оплот медицинских знаний и опыта.

– Просто дыши, Джон, – сказал Ви, сокращая расстояние между своим проклятием и следом от укуса.

Джон вздрогнул. Он не мог ничего с этим поделать. И затем тепло, похожее на то, что чувствуешь, когда находишься слишком близко к открытому огню, коснулось его плеча. По мере того, как жар усиливался, ему приходилось бороться с желанием отстраниться… внезапно это стало невозможно, даже если бы он захотел. Какой–то метафизический замок возник между блестящим белым светом на руке Ви и почерневшей раной, щупальцы энергии исходили из этой ладони и парили возле инфекции.

Хриплый звук привлек внимание Джона. Ви напрягся, капли пота покрывали лоб, грудь ходила ходуном, мышцы горла, плеч и груди напряглись и застыли…

Связь порвалась, как резинка и Вишеса отбросило назад, он врезался прямо в стеклянный шкаф, разбивая все на пути, как потерявший управление автомобиль. Джона тоже отбросило в сторону, и когда сильные руки поймали его, он вцепился в них.

В Хекс.

Ее лицо было бледным, и она дрожала, хотя ей хватило сил не дать ему рухнуть на пол.

Вишес выругался и оторвался от разбитого стеллажа. Осколки были повсюду, что–то впилось прямо в его кожу, и он снял черную майку.

Док Джейн подошла и развернула его. Несколько больших осколков, торчало из его спины, как иглы у дикобраза.

– Я разберусь с этим, – сказала его шеллан.

– У нас проблемы посерьезнее. – Ви бесцеремонно вытащил кусок стекла и бросил остроконечный нож на пол. – Омега не при делах. И я без понятия, что это такое.

* * *

Прошло много часов, и Хекс все время оставалась с Джоном. Она боялась, что он прогонит ее, но несмотря на видимое напряжение между ними, он этого не сделал.

Наблюдая за тем, как медицинская команда делает свое дело – берут образцы для анализов на бактерии и на устойчивость к антибиотикам, беседуют с Хэйверсом и с Эленой, медсестрой клиники, с Пэйн – Хекс полагалась на свою симпатическую сторону, чтобы прочитать сетки не только всей команды, но и ее супруга.

Весь персонал клиники, включая Ви, были встревожены.

Джон – нет. Потому что его сердце волновала ситуация с Мёрдером, вот что было для него главным.

И это убивало ее.

– Так, что мы имеем на данный момент.

Док Джейн подошла к экзаменационному столу и положила руку на колено Джона. Мэнни был рядом с ней. Как и Элена. Вишес стоял в стороне, его спина перевязана, поверх бинтов – майка, а стекло на полу у разбитого шкафа недавно подмел Фритц.

Хекс прислушивалась в пол–уха к «отсутствие признаков инфекции», «проникновение сквозь верхние слои эпидермиса» и «беспокойство о распространении зоны поражения». Эмоциональная сетка Дока Джейн была интересней. Джейн впала в панику. Под ее внешне спокойным поведением и ровным голосом ее эмоциональная надстройка – которая виделась симпатической стороне Хекс в виде системы трехмерных балок, похожей на каркас небоскреба – вспыхивала в самом сердце ее сознания. Как правило, чем дальше от этого центра, тем более поверхностные эмоции, а цвета и узоры указывают конкретный сектор: счастье, грусть, гнев или страх.

Что сейчас чувствовала доктор? Откровенный ужас, отмеченный ярко–красным, а также насыщенный пурпурный гнев на себя – за отсутствие ответов. И это дерьмо было в самом ее сердце.

«Я должен остаться здесь?» – показал Джон.

– Нет, – сказала Док Джейн. – Ты можешь идти. Но мы не хотим, чтобы тебя включали в график, пока мы не выясним, что происходит.

– Что изменится? – спросила Хекс.– В том, что вы будете знать, я имею в виду. Вы все проверили.

Это черное пятно поглотит его? Убьет? Или хуже…?

– Справедливый вопрос. Избранная Кормия направляется в библиотеку Девы Летописецы, пока мы разговариваем. Она и остальные священные женщины изучат информацию в книгах. Если там что–то есть, они это найдут.

– Хорошо. В этом есть смысл. Но что, если нет?

– Мы будем решать проблемы по мере их поступления.

Разговоров много, толку ноль. Все, что хотела Хекс – это минутка наедине со своим мужчиной. Час наедине. Целую жизнь.

Когда они, наконец, оказались одни, он снова лег на стол. Затем мгновенно сел обратно.

– Джон. – Когда она произнесла его имя, он посмотрел на нее. – Что бы ни случилось, я с тобой. С тобой. Я люблю тебя.

Ее супруг отвел взгляд, уставился на пол и глубоко вздохнул. Когда тишина затянулась, ее беспокойство возросло, и Хекс обнаружила, что нарушает основоположное правило. Из уважения к нему она обычно не читала его сетку. Некоторые вещи должны быть приватными, и она всегда хотела, чтобы он делился с ней тем, чем хочет поделиться сам, тем, что он сам выбрал, ей хотелось брать, и не воровать.

Теперь она читала его так же, как и всех остальных в комнате.

Сердечная боль. Всепоглощающая боль в сердце. Похоже, он не заботился о своем здоровье, и это так похоже на связанных мужчин. Пара всегда на первом месте, и не только потому, что это было правильно. Такой фокус была признаком их породы, буквально зашито в их ДНК.

Как бы она ни волновалась по поводу этой раны на плече, по крайней мере, она могла что–то сделать с его разбитым сердцем.

– Я могу доказать тебе, что между мной и Мёрдером ничего нет.

Джон оглянулся, и Хекс было неприятно видеть настороженность в его взгляде.

– Нет, правда. – Она кивнула. – Я знаю, что делать.