Текст книги "Спаситель (СИ)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Глава 27

Сидя в пассажирской части фургона с тонированными стеклами и скамейками, Сара понимала, что ей нужно обратиться к официальным властям и придать огласку творившемуся в «БиоМеде». Но каждый раз, как мысль мелькала в ее голове, резкая боль смывала все подчистую. У нее были доказательства. Доказательства, которые нужно передать представителям официальной власти.

Она не знала, куда податься. В полицию штата Нью–Йорк? Или, может, в ФБР. Да, в ФБР…

Когда голову снова пронзила резкая боль, Сара отвлеклась от внутреннего дискомфорта, рассматривая салон фургона. Внутри находились мальчик, военный и доктор, все сидели на местах, расположенных вдоль стен, а не перпендикулярно. Еще в начале поездки она представила, что они летят на транспортном самолете, и по достижении десяти тысяч футов придется катапультироваться с парашютами.

Она не знала, кто сидел за рулем. И что произойдет, когда они прибудут в пункт назначения.

Но голова мальчика лежала у нее на коленях, перед выходом из дома кто–то дал ей Колу и сэндвич Рубен[53]53
  Сэндвич Рубен – низкокалорийный сэндвич, придуманный основателем популярной американской сети ресторанов Reubens Restaurant


[Закрыть], а в самом салоне теплый воздух согревал ее лодыжки.

Будет время обратиться к федералам. Или кому там. Но не сегодня.

Они все ехали по, казалось, дороге с хорошим покрытием, а в ее голове роились разные мысли, которые долго не задерживались на ее перроне: тот факт, что она все еще была в защитном костюме, странная мигрень, военный, не сводивший с нее взгляда.

Ну, последнее ее не отпускало.

Ей следовало пребывать в ужасе от того, что ее жизнь оказалась в руках вооружённых и таинственных незнакомцев: ее никто не потеряет дома, не было семьи, что будет ждать звонка. Ни друзей. И П.С.: осознавая это, она чувствовала себя призраком в собственной жизни.

Но ее потеряют на работе... хотя, учитывая, что она вытворила? Взлом с проникновением, спасение мальчика, угон машины Крайтена, ради всего святого... завтра утром в компании разверзнется хаос, и ее отсутствие заметят.

Поэтому, может, это небольшое путешествие и к лучшему. Это даст ей время придумать план по разбору бардака, от которого она сбежала. Настоящий вопрос в том, в каком свете представит произошедшее Крайтен. В конце концов, нельзя просто так взять и обратиться к властям, требуя соблюдения закона касательно незаконного бизнеса.

Так наркоторговец не звонит в 911, когда у него сперли нычку.

Но Крайтен обладал огромными возможностями... и наверняка не все имели отношение к официальной власти. Черт, она слышала, что он набирал частную охрану из числа бывших солдат Вооруженных сил Израиля.

Она внезапно подумала о Герри. Томасе Маккейде, его мертвом боссе. О партнере Крайтена, которого постиг ужасный конец два десятилетия назад.

В груди поселилась тревога, предчувствие смерти...

– Что случилось?

Когда военный заговорил, Сара вскинула голову. От резкого движения мальчик заерзал, но она погладила его по худенький ручке, и он успокоился. Его звали Нэйт, как она выяснила. Фамилию еще не называли.

Наверняка где–то у него были родственники.

– Расскажи мне, – сказал тихо ее солдат.

Сара посмотрела на доктора: женщина сосредоточенно писала что–то в телефоне.

– Ничего такого.

– Все равно скажи.

Фургон замедлился. Остановился.

– Мы на месте? – спросила она.

– Это ворота. Немного осталось. Ответь на мой вопрос.

Я в патовой ситуации, подумала Сара. Со всем этим. Ребенок, пациент с ранением, то, что мы сотворили в «БиоМеде»... то, что я узнала об этой компании.

– С тобой ничего не случится, я не позволю.

Она снова говорила вслух? Сара не знала.

Тряхнув головой и посмотрев на мальчика, она замолчала, концентрируясь на остановках фургона. Спустя какое–то время начался спуск, словно они съехали с горы или в подземный туннель. А потом фургон, наконец, остановился, двигатель заглох, задние двери открылись и ...

Сара внимательно вгляделась в их фигуры мужчин, стоявших перед дверьми фургона.

Что за хрень? – изумилась она. У них тут что, по близости гидропонная ферма по выращиванию таких здоровяков?

Солдаты... а они сто процентов солдаты... все напоминали ее военного, огромные, спокойные, и на удивление они очень доброжелательно смотрели на нее и мальчика. Но, стоит отметить, она бы не захотела оказаться с ними по разную сторону баррикад.

Вы гляньте на это оружие.

– Привет, – сказал блондин. – Подать руку?

Он улыбнулся, и тем самым словно искупал ее в солнечных лучах. С его ярко–голубыми глазами, белоснежной улыбкой и преступно красивым лицом ему самое место в Голливуде.

На его фоне Крису Хэмсворту[54]54
  Крис Хэмсворт – американский актер, известный по роли Тора в кинематографической вселенной Марвел.


[Закрыть] срочно требовался пластический хирург.

– Я держу его, – пробормотала Сара, подхватывая ребенка на руки.

Они выкарабкались из салона, и Нэйт заворочался, когда им в лицо ударил яркий свет...

Это была парковка. Профессионального уровня, вроде городской, и, казалось, на подвальном уровне.

– Нам сюда, – сказал другой солдат, подойдя к прочной стальной двери без каких либо обозначений.

Вау, у него были длинные разноцветные волосы и невероятные глаза, желтые, как у льва, и очень добрые, особенно когда он смотрел на мальчика.

Но когда доктор спешно скрылась в помещении, словно спешила к другому пациенту, Сара осталась на месте. Она инстинктивно дождалась своего солдата, пока он не выбрался из салона и не подошел к ней, и после они уже вместе вошли в помещение, она держа Нэйта на руках. Мальчик полностью проснулся, когда они наполовину преодолели коридор с бетонными стенами и полом, выложенным плиткой. Дорогу им освещали флуоресцентные лампы на потолке, светившие подобно луне в ясную зимнюю ночь.

Огромные деньги, подумала она, проходя мимо множества дверей. Этот комплекс ничем не уступал «БиоМеду».

И кто Крайтен по сравнению с ними?

Впереди, в дверном проеме, появился темноволосый мужчина в белом врачебном халате. В форме и со стетоскопом на шее ему было самое место в списках отдела кадров крупной кинокомпании.

– А вот и мой пациент, – сказал мужчина, остановившись перед ним. – Привет, дружище, ты как? Меня зовут Доктор Манелло, но все называют меня Мэнни.

Когда он протянул руку мальчику, Сара повернулась, чтобы Нэйт смог вложить свою маленькую ладонь в большую мужскую.

– Меня зовут Нэйт, – сказал ребенок. – Сокращение от Нэйтлем. Я горд быть сыном Ингридж.

Странный выбор слов, подумала она.

– Что ж, Нэйт, добро пожаловать в мою скромную обитель. Насколько я пониманию, ты задержишься у нас ненадолго. – Он посмотрел на Сару и улыбнулся. – А вы Доктор Уоткинс. Добро пожаловать.

– Спасибо.

– Занесешь его сюда? Я приготовил для него шикарную комнату.

Доктор открыл дверь, показывая больничную палату со всевозможным оборудованием, которое может понадобиться для диагностики разного рода травм... и хотя это сильно напрягло ее, она все же порадовалась за мальчика.

Сара оглянулась на своего солдата. Он смотрел на нее, чуть опустив веки, словно ожидал ее следующего шага.

– Давай заселяться – сказала она Нэйту, занося его в комнату. – И, может, стоит подкрепиться. Что скажешь?

* * *

Братство оборудовало это место по последним технологиям и под завязку, подумал Мёрдер, вслед за Сарой и Нэйтом заходя в больничную палату.

Старая хата Дариуса в богатом районе Колди не могла сравниться с этим подземным комплексом. Братство обустроило здесь целую клинику, и одному Богу известно, что здесь еще можно найти.

Не то, чтобы он уделил много внимания осмотру комплекса.

Нет, его мозг был поглощен человеческой женщиной. Каждым ее движением. Сменой эмоций на ее лице. Звуком ее голоса...

Окей, ну может, его совсем немного, самую малость, ну прям чуть–чуть интересовало, где были Братья и чем они занимались. Например, насколько близко они подобрались к Саре. Обращала ли она внимание на них, или они на нее. Не попросил ли кто из них у нее номер телефона.

П.с. которого лично у него – не было.

Оставим вопрос с десятью цифрами... для его ревнивой натуры к счастью беспокоиться было не о чем: никакого мгновенного притяжения, которое сразу переросло в похоть, за которой бы следовала любовь до гроба, не возникло между Сарой и Рейджем/Фьюри/Тором. Когда она укладывала мальчика на больничную койку, Братья вели себя профессионально и, если уж на то пошло, то среди всех форм жизни помимо претрансов Сара замечала разве что его, Мёрдера.

Но нужно держать ухо востро... хотя что он сделает, если увидит то, что ему не понравится?

Женщина ему не принадлежала, чтобы устраивать...

Когда верхняя губа дернулась, а клыки грозились выступить из челюсти, он попытался урезонить внутреннего самца... безуспешно. Аналогично можно озадачить гризли математическим уравнением: медведю плевать.

– ...отдохни немного, – сказал Мэнни, человеческий доктор... человеческий?! – Я вернусь, принесу всем перекус. Доктор Уоткинс, будут конкретные пожелания?

– Нет, я всеядна. И – Сара. Просто Сара.

Когда доктор, улыбнувшись, вышел, Мёрдер встряхнулся, сосредотачиваясь. Братья разошлись, мальчик лежал на койке, а женщина, которая ему не принадлежала, снимала защитный костюм.

И, вот неожиданность: когда она, наконец, стянула с себя мешок, то показала ему красивую фигуру... но дело даже не в самих формах, а в том, что это была она. Длинные ноги, выпуклости в нужных местах, идеальные пропорции плеч и бедер... все могло быть другим, могло быть любым, и он все равно хотел бы прикоснуться к ней, попробовать ее, взять ее.

– Я боюсь, – сказал Нэйт.

Они с Сарой повернулись к мальчику, и Мёрдер понимал, что именно тревожило его. Грядущее превращение. Очень скорое.

– Хочешь, чтобы я осталась здесь, с тобой? – спросила она у мальчика.

– Да, прошу.

Когда Нэйт посмотрел на Мёрдера, ответ дался ему легко:

– Да, конечно. Я тоже останусь с вами.

Возле стены напротив кровати стояло два стула, и Мёрдер позволил Саре сделать свой выбор. Ему было все равно, ведь так или иначе он сядет рядом с ней. И когда они расселись, ему хотелось взять ее за руку. Сара выглядела обеспокоенной чем–то.

Особенно когда она смотрела на Нэйта. Мальчик казался вымотанным, его кожа была слишком бледной, глаза закрывались, а когда он морщился от боли, то на лице застывала маска смерти.

Таково превращение.

– Боже, что они сделали с ним в лаборатории, – пробормотала она на выдохе.

Да, подумал Мёрдер. Но также дело было в том, что ему предстоит пережить... когда он осознал реальность скорого превращения, Мёрдер задумался, а что делать с Сарой? Она узнает о расе, либо в процессе лечения Джона Мэтью, либо благодаря тому, что скоро случится в этой больничной палате.

И что тогда? Она испытает отвращение к этому?

Отвращение к Мёрдеру?

Без единой сознательной мысли, он потянулся за ее рукой... и только ощутив тепло в своей ладони, понял, что только что сделал. Он встретил ее взгляд, ожидая, что она выдернет руку, отведет глаза...

Она сжала его ладонь и не отпустила.

Теплое чувство расцвело в его груди, и они вернулись к наблюдению за ребенком, который, такой маленький и хрупкий, лежал на больничной койке. Спустя какое–то время доджены в униформе принесли еду, стейки и горячий картофель для него и Сары, белый рис с имбирный соусом – для чувствительного желудка мальчика.

Они двое ели молча... Нэйт, казалось, не мог принять ничего, даже те блюда, которыми всегда кормили претрансов на грани превращения... и следующее, что Мёрдер осознал, – их подносы забрали, мальчик забылся крепким сном, а они с Сарой сидели и просто смотрели друг на друга.

Он точно знал, о чем она думала. Он думал о том же.

Но сейчас не время для секса. И не место...

– Ты расскажешь мне, что происходит? – тихо спросила она. – Кто вы? Что это за комплекс? Люди? Это все сварганено не на скорую руку, и я хочу знать, что здесь, черт возьми, случилось.

Ну ладно... видимо, они все–таки думали о разных вещах.

Глава 28

Когда Сара высказала свое требование, она не ожидала, что ее солдат ответит полностью и честно. Учитывая масштаб происходящего? Они не хотели светиться, и у них было достаточно ресурсов и возможностей для этого... поэтому он не выдаст все тайны женщине, которую только встретил. Но... черт.

И для ее вопроса была еще одна причина. Она хотела услышать его голос, этот странный акцент... наблюдать, как шевелятся его губы.

Вот как сейчас.

Блин, ей нужно сосредоточиться.

– ...заботимся о своих, вот и все, – сказал он с категоричностью, сообщающей, что допрос окончен.

Прежде чем Сара смогла продолжить, Нэйт поерзал под покрывалом, его голова заметалась по подушке. Она уже собралась позвать помощь, как он успокоился, и, казалось, снова провалился в сон.

– Кто вы, в таком случае? – спросила она, не сводя глаз с мальчика. Не получив ответ, Сара перевела взгляд на своего солдата. – В смысле, к каким структурам вы относитесь?

Мужчина опустил взгляд на свои руки.

– Это так важно?

– Я просто хочу знать, кто вы такие, – сказала Сара.

И забавно, но она не знала, что беспокоило ее сильнее: ответ, каким бы он ни оказался... или ее отчаянное желание его добиться.

Подумав о Герри, она беспокойно поерзала на стуле.

– Ты можешь, наконец, назвать мне свое имя? – спросила она.

В этот момент раздался стук в дверь, и они оба выдохнули «войдите» максимально тихим голосом. И в палату вошёл... гость, которого она точно не ждала.

Женщина была высокой и стройной, одетая не в повседневную одежду и даже не в медицинскую форму: на ней была белая ткань, укрывавшая ее от плеч и до самых пят. Тёмные волосы были собраны на затылке и открывали лицо, руки спрятаны в рукавах мантии, она словно собиралась принять участие в религиозном обряде. Греческом или римском. В эпоху за полторы тысячи лет до рождества Христова.

Как весталка.

Но это не все. Она была красива как богиня, ее кожа, казалось, сияла, ее окружало свечение, менявшее саму структуру воздуха вокруг.

Святая.

Женщина резко застыла на пороге и отшатнулась, увидев солдата.

– Это вы. – И она поклонилась так низко, что Сара увидела сложный пучок на ее голове во всем великолепии. – Господин, вы вернулись.

Тембр ее голоса напоминал игру концертной скрипки в руках мастера, ее речь лилась подобно мелодии.

Как у ангела.

Солдат прокашлялся.

– Как ты, Аналай? Кстати, это – Сара.

Повисла новая пауза. А потом женщина поклонилась.

– Госпожа, служить вам – честь для меня. Могу я подойти к юноше?

Сара застыла на своём стуле.

– Да, – перебил ее солдат. – И мы, наверное, оставим вас наедине.

Он собирался встать, когда голос Нэйта перебил повисшую неловкость.

– Мне плохо.

Сара нахмурилась, когда женщина подошла к койке. Это неестественное сияние, казалось, стало интенсивней, словно ее мантию подсвечивали театральные софиты, а не флуоресцентные лампы на потолке. А потом Сара потерла глаза, словно хотела прояснить зрение. В воздухе между женщиной и мальчиком возникло какое–то искажение, как горячий асфальт испускает в жаркое лето тепло, и статичные предметы будто бы двигались – стена позади них, кровать и подушка под ним...

Солдат встал перед ней, заслоняя обзор, и мрачно сказал:

– Мы должны выйти.

Странное покалывание заставило Сару задрать рукава флисовой кофты. Оба предплечья покрылись мурашками, словно от резкого снижения температуры в комнате… которого не было.

Дверь в коридор открылась, и внутрь заглянула доктор. Она бросила один взгляд на мальчика, а потом жёстко посмотрела на солдата.

– Ты должен вывести ее отсюда. Немедленно.

Сара прекрасно понимала, что они говорили о ней. Но покачала головой.

– Я не оставлю его. Не знаю, что здесь, черт возьми, происходит, но я его не оставлю…

– Я плохо себя чувствую, – выдохнул Нэйт хрипло. – Я не...

Сара вскочила на ноги.

– Реанимационную тележку, срочно!

Женщина в белой мантии спокойно посмотрела на солдата.

– Господин, время пришло. Его время пришло.

– Да что с вами не так?! – Сара возмущённо посмотрела на доктора. – Сделай что–нибудь! У него же припадок!

Ради всего святого, будь она врачом, а не учёным, то немедленно бы заскочила на кровать и начала делать непрямой массаж сердца... что–нибудь еще, чтобы стабилизировать его состояние. Тем временем все просто смотрели на мальчика, пока он хвастался руками за простыни и поручни по обоим краям койки. Выгнувшись дугой, он открыл рот и издал нечеловеческий крик.

Это был крик... животного.

Высокий вой стих в полупустой палате, и Сара ощутила, как кровь покидает ее голову, а внезапное чувство тревоги заполняет сознание.

Она подумала о лабораторных экспериментах. Нереальных результатах анализов. Странной речи, секретном комплексе, женщине в мантии.

Потеряв равновесие, она рухнула на стул и уставилась на мощное тело солдата.

И внезапно она поняла, что ошиблась в своем вопросе.

Не «кто».

– Что вы такое? – выдохнула она.

* * *

Мёрдер прикрыл лицо рукой. Все развивается слишком быстро с этой женщиной. Он думал, что у них еще будет время до превращения претранса, что она успеет изучить рану Джона Мэтью, прийти к какому–то выводу, что будет время для них двоих, чтобы...

Поддаться искушению.

После чего ей придется вернуться в человеческий мир.

Но наступило превращение, и его не остановить... без сомнений, стресс от побега и приезда сюда стал спусковым крючком. Или, может, тело Нэйта давно выбрало именно эту ночь.

Уже неважно.

– Я должна покормить его, – настойчиво сказала Избранная. – Вы, как его опекун, даёте согласие?

Мёрдер проглотил ком в горле. Потом посмотрел на Дока Джейн. Какая–то его часть хотела попросить целительницу дать позволение. Ну, какой из него опекун. Но он вспомнил самое обещание Ингридж.

– Да, я даю свое согласие, – услышал он свой ответ.

– Выведите ее. Она не может присутствовать, – сказала Док Джейн.

Глаза Нэйта, налитые кровью, округлились, и его взгляд заметался по сторонам.

– Пусть Сара останется! Я хочу, чтобы она осталась!

Это стало его последними разборчиво сказанными словами.

– Только через мой труп. Из комнаты ты вынесешь мой труп, в ином случае я не выйду, ясно? – сказала Сара, когда мальчик что–то бессвязно забормотал.

Откинувшись на спинку, Мердер потер руки о штаны, вверх–вниз. И, почувствовав взгляд Дока Джейн, пробормотал:

– Я разберусь с этим.

Док Джейн выругалась.

– Это не правильно, это плохо. Для нее.

И на этой оптимистичной ноте терапевт вышла из палаты... и он прекрасно понимал, почему именно присутствие Сары – наихудшая из идей. Чем ярче воспоминания, тем сложнее их стереть. Но ему и так придется вычищать целые блоки памяти. Одним больше, одним меньше?

Окей, основываясь на событиях его жизни, с судьбой лучше не играть.

– Что она делает? – выдохнула Сара. – Боже... что это женщина делает?

Мёрдер посмотрел на кровать, хотя и так прекрасно знал, что там происходит. Избранная закатала рукав своей мантии и поднесла запястье к своим губам... прокусила кожу клыками.

Нэйт тем временем завис на самом пороге превращения. Бедный ребенок метался по кровати, его тело скрючилось от боли, внутри поселился голод, нужда получить должное питание для клеток, какое мог предоставить только представитель другого пола...

Но потом мальчик почувствовал запах крови и застыл. Медленно повернул голову в сторону Избранной.

Зрачки исчезли. Был виден только белок.

Сфокусировавшись, он открыл рот и снова издал высокий крик, подобно птице в пасти хищника.

– Для твоего благополучия, – сказала Избранная на Древнем Языке.

Почитаемая женщина протянула запястье к его губам, и когда первая капля крови упала на язык парня, его тело отчаянно затряслось, он буквально взлетел над матрасом...

Мёрдер ощутил удар по руке, а потом – боль, как от иголок.

Сара вцепилась в его руку, не осознавая этого, вспарывая ногтями его кожу.

Черт, ему действительно стоило вывести ее.

Избранная поднесла запястье к губам Нэйта, и он вцепился рукой в ее предплечье, словно боялся, что у него заберут источник жизненной силы.

– Что они делают... – Голос Сары затих. – Что...

Мёрдер опустил голову, не понимая, чем вообще он думал, позволив привезти сюда человека, участвовать в этом, видеть все и наблюдать. Эгоистично. Он был таким эгоистом.

Проблема в том, что спустя столько лет, проведенных в одиночестве и безумии, он скучал по чувству общности с кем–то... и не просто с окружающими, а с кем–то особенным для него.

Это дорого обойдется человеческой женщине.

И станет очередным пунктом в списке его сожалений.

Глава 29

Спустя почти десять лет, проведенных в обучении и медицинской практике, Сара полностью изучила функционирование человеческого тела, механизмы зрения и слуха, как происходит сбор и обработка информация из окружающего мира, ее передача по нейронных путям, как мозг управляет чувствами и мыслительными процессами.

Все это академические дерьмо летело в мусорное ведро, пока она наблюдала, как мальчик на больничной койке открывает рот и прижимается губами... к женскому запястью.

Он пил.

Кровь.

Она видела движение кадыка на его горле, как он глотает, снова и снова.

Простая логика твердила, что она должна остановить происходящее. Не было ни одной обоснованной причины человеку принимать оральным путем чужую кровь. Это было бесполезно и даже опасно, учитывая гемоконтактные патогены, которые могли содержаться в крови.

Она мысленно возвращалась к тем снимкам.

– Что вы такое? – выдохнула Сара, не сводя глаз с койки.

Она смутно осознала, что цепляется за руку солдата... и не может ее отпустить. Почему–то ей казалось, что таким образом он удерживает ее на земле.

А потом с мальчиком начали происходить вещи.

Вещи, которые... невозможно было объяснить.

Первым признаком стал резкий звук, с таким разминают суставы пальцев. Он повторился. В этот раз громче. Словно разрабатывали позвоночник, который долгое время находился без движений.

А после этого началась трансформация. Под покрывалом, внизу, где были ноги Нэйта, что–то зашевелилось... не взад–вперед, нет. Оно увеличивалось.

Сара опустила взгляд, когда его ноги под тонким покрывалом начали удлиняться, до самого края кровати. Сначала она сказала себе, что он просто вытягивает ноги от боли. Но скоро объяснение перестало работать.

Опять хруст. Сейчас громче.

А его ноги все вытягивались... словно росли.

Сара посмотрела на запястье женщины, в которое вцепился мальчик, из которого он пил кровь. Она собственными глазами увидела, как его локоть увеличивается под кожей, ранее крошечная кость сейчас разрослась до размера кулака и – бамс! – встала в новое положение.

То же самое произошло с его челюстью. Сначала она решила, что в смещении виноват открытый рот, впивающийся в запястье женщины... но вскоре Сара осознала, что происходившее с его ногами затрагивало все тело. Нэйт увеличивался в размерах.

Не по миллиметрам. А махом, скачками...

Внезапно его лоб словно надулся, надбровная дуга выступила под кожей, уши сдвинулись назад.

Опять треск.

Почувствовав влагу на руке, Сара опустила взгляд на предплечье солдата. Она так сильно впилась ногтями в его кожу, что выступила кровь.

Когда она обеспокоенно взглянула на него, его взгляд был далеким. Словно происходящее в этой комнате было ему не в новинку... его тревожила именно ее реакция.

Сара убрала руку и вытерла о штаны.

Она провела всю свою профессиональную жизнь в попытках разгадать тайны человеческого тела, проводя дни и ночи в поисках прорывов и озарения, которые бы могли облегчить страдания и исцелить болезни.

Она и предположить не могла, что главное открытие в ее жизни не будет касаться людей.

Сара потеряла счет времени. Сколько прошло часов. Дней. Кто знает.

Но она сидела все это время, пока происходило... то, что происходило... не чувствуя стула под собой, игнорируя естественные нужды, полностью поглощенная процессом взросления мальчика.

Иначе она не могла назвать то, чему стала свидетелем.

Ранее Нэйт выглядел как девяти–десятилетний мальчик. Потом его охватило что–то, и появилась эта женщина. Она прокусила свое запястье, приложила рану к его губам... и пока он пил из него, почему–то его руки и ноги росли дюйм за дюймом, и это – не единственные изменения в нем. Его лицо также приобретало мужские черты, выросли челюсти и надбровная дуга. Его руки стали длиннее, плечи шире, шея – мощнее. Грудь увеличилась в размерах в два раза, пока на ней не треснула больничная сорочка.

Боль была невероятной. Невообразимой. С другой стороны, очевидно, этот процесс проходил не скоординировано, некоторые мускулы и кости росли раньше суставов, другие наоборот – медленнее. Она не могла сказать, что происходило с внутренними органами, но его сердце, лёгкие, ЖКТ, печень и почки должны были также пропорционально увеличиваться.

Где–то в процессе женщина убрала запястье от его рта и, кажется, зализала ранки, запечатывая их. Потом она низко поклонилась солдату и покинула палату. И она выглядела истощенной, кожа стала белее снега, и она шла не плавно, как раньше, а шаркая ногами по полу. И когда она вывалилась их комнаты, кто–то снаружи подхватил ее, и вскоре в палату вошёл медперсонал, проверяя состояние Нэйта. Они послушали его сердце, измерили кровяное давление, поставили капельницу... с физраствором?

Никто не сказал ни слова. Все застыли в напряжении.

Инстинкт подсказывал, что это самый опасный момент, судя по нервозности докторов. И, алло, следует учесть стресс, которому подверглось его тело.

Женщина ушла, а Нэйт все еще продолжал трансформироваться, его ноги и торс извивались, двигаясь в разные стороны, напрягались и расслаблялись.

В какой–то момент он втянул ртом воздух, его голова наклонилась в бок... и в этот раз, когда она поймала его взгляд, зрачки вернулись. Но сейчас они были на мужском лице.

И они смотрели на нее.

– Помоги... – выдохнул он слабым голосом, который был на целую октаву ниже, чем она слышала в лаборатории. Фермерском доме. Фургоне по пути сюда. – Так больно...

Слеза скатилась по его щеке, но это не была щека мальчика.

Но он все еще оставался ребенком. И он просил ее подойти к нему, пусть она и не могла облегчить его боль.

Когда Нэйт попросил помощи, время замедлилось... и в водовороте смятения и паники, к ней пришла четкая мысль посреди окружающего ее тумана: если она подойдет к нему, если попытается облегчить его страдания, то потеряет частицу себя.

Потому что ей не место в этом мире. В его мире.

Она не должна здесь находиться. Не должна была узнать об этом. И почему–то Сара была уверена, что они вернут ее в ее мир без каких–либо воспоминаний.

Ей не позволят сохранить знания, этот опыт. Стоило только вспомнить их побег из лаборатории и то, как солдат ввел в транс охранника, как контролировал Крайтена и манипулировал чужим сознанием.

То же самое он сделает и с ней.

Но... она могла поспорить, что от эмоциональной привязки так просто не избавиться. И для сердца нет ничего прочнее связи между матерью и ребёнком... а Нэйт был для нее ребенком.

Он был ребенком. Ему было больно. Ему нужно было, чтобы его утешили.

Как ты поступишь? – думала Сара.

– Ты не обязана это делать, – сказал солдат мрачно.

Сара сжала ручки жесткого стула и медленно поднялась. Суставы ног протестующе скрипнули, мускулы были деревянными от долгого сидения в одном положении, и она подумала о том, через что прошел Нэйт... что он до сих пор испытывал.

Сара посмотрела на солдата.

– Я знаю, как ты поступишь со мной. – Когда он открыл рот, она покачала головой. – Молчи. Не лги мне. Думаешь, я не понимаю, как вы работаете? Просто прошу об одном: когда ты соберешься забрать мои мысли, предупреди меня и позволь попрощаться с ним перед уходом.

Солдат опустил глаза.

– Сара...

– Поклянись.

Он сделал глубокий вдох. А потом этот красивый персиковый взгляд обратился в ее сторону.

– Клянусь своей честью.

О, Боже, она была права. Она угадала.

Прокашлявшись, Сара посмотрела на кровать.

– Просто позволь мне попрощаться с ним.

Размяв позвоночник, она подошла к койке и аккуратно присела на край матраса. Когда еще одна слеза стекла по его щеке, Сара достала салфетку из коробки клинекс. Она промокнула влагу очень осторожно, но Нэйт все равно поморщился, словно она колола его колючей проволокой.

– Твоя кожа чувствительна? – прошептала она. Когда Нэйт кивнул, она продолжила. – Могу представить…

– Ты видишь во мне монстра.

Когда она услышала низкий голос, ее сердце замерло, и Сара успела скрыть реакцию и не дернуться. Просто это не укладывалось в ее голове. Но что она понимала точно? Он не подписывался на это по своей воле.

Она покачала головой.

– Нет, я не считаю тебя монстром.

– Нет, считаешь. Я вижу по–твоему взгляду.

Она не собиралась лгать ему.

– Я просто не знала...

– О нас.

Она хотела спросить «а кто вы», но, кажется, она и так догадывалась. И это пугало ее до чёртиков.

– Я не причиню тебе вреда, обещаю, – сказал Нэйт, словно читая ее мысли.

– Я верю тебе.

– Я все еще могу умереть, – пробормотал он. – Еще не конец. Я просто... боюсь.

– Что ты сейчас чувствуешь? – Она жутко испугалась за него, и взяла его за руку, словно этот контакт мог задержать его на земле. – Позвать врачей?

– Я не знаю.

Солдат встал.

– Я приведу кого–нибудь. – Видимо, он что–то прочел по ее лицу, потому что беспомощно пожал плечами. – Бывает и так, что ничего не помогает. Нам остается только ждать.

Он вышел, закрыв за собой дверь.

Когда они остались одни, Сара протянула руку и пригладила его волосы. Они стали темнее, гуще... более волнистыми. Волосы мужчины, а не мальчика. И то же самое стало и с ресницами. И у него появился намек на щетину.

– Это происходит с каждым из нас. Именно... так.

Она кивнула, потому что хотела успокоить его, но внутри нее судорожно металась мысли.

– Для меня ты другой.

– Так и есть.

– Но это не делает тебя чудовищем. – Ее голос обрел силу. – Ты понимаешь... ты – не монстр.

Он очень долго смотрел на нее. Потом облегченно вздохнул.

– Ты же не знала о нас?

– Нет.

– Тогда почему пришла за мной?

Она подумала о Герри, испытав новую вспышку гнева на то, что он сделал, в чем он участвовал.

– Эм, я нашла твои результаты анализов. Они не должны были попасть ко мне в руки, но... я не могла это оставить. Не могла не попытаться найти тебя. И я даже не знала, к кому с этим обратиться.

– Я рад, что ты пришла. Я рад, что они разрешили тебе остаться с нами.

Сара кивнула.

– Попытайся заснуть.

– Ты же не уйдешь? – прежде чем она успела ответить, он прищурился. – Конечно, я хочу, чтобы ты была здесь. Пусть ты не одна из нас, ты пришла за мной, ты одна пришла. Я верю тебе.

– Ты доверяешь им?

– Хочешь спросить, доверяю ли я мужчине с тобой. Ведь на самом деле тебя это интересует?

– Ты читаешь мысли?

– Нет. Просто пытаюсь встать на твое место. И отвечая на твой вопрос, да, доверяю. И ты тоже можешь. Он связан с тобой. Он не позволит никому причинить тебе вред и умрет, защищая тебя.

В этот раз Сара не смогла скрыть свою реакцию. На ее лице наверняка отразился шок... и что–то еще. Что–то близкое к...