Текст книги "Спаситель (СИ)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Глава 65

А на чердаке Сара могла лишь смотреть на конверт, который лежал лицевой стороной на половицах. Когда мозг наконец включился, она тупо посмотрела на пиджак. Конверт, должно быть, выпал из одного из карманов.

Ее рука дрожала, когда она наклонилась, чтобы поднять его. Собравшись с духом, она перевернула конверт, ожидая увидеть имя Герри на лицевой стороне и квитанцию ​​внутри. Визитную карточку для связи с портным. Или…

Саре.

Почерком Герри.

Ее имя, написанное его рукой.

Когда ноги подкосились, Сара села, где стояла, и свесила ноги в отверстие в потолке. Она так сильно дрожала, что открывая его, чуть не выронила конверт. Внутри лежал лист бумаги, сложенный втрое, и ей нужно было немного подышать, прежде чем она смогла развернуть лист и попытаться прочитать содержимое.

Герри написал от руки всю записку. Что–то, чего он прежде никогда не делал, насколько она знала.

Ее глаза не могли сосредоточиться. Отчасти мешали слезы, выступившие при виде его почерка. Частично это был страх перед тем, что он собирался ей сказать. Но в основном – мысль о том, что он обращался к ней. Спустя столько времени, после ее недавних поисков... он отвечал ей из могилы.

Дорогая Сара,

Если ты читаешь это, значит, все пошло не так, как я надеялся. Это значит, что меня не стало. Это значит, что у меня не будет шанса гордо надеть этот костюм и встать с тобой у алтаря, чтобы стать твоим мужем. Это разбивает мне сердце.

Я знаю, что отдалился от тебя в последние несколько месяцев. Может быть, дольше. Пожалуйста, прости меня. Я даже не знаю, с чего начать. Примерно спустя год работы в «БиоМед» мне расширили допуск к секретным материалам. Ты помнишь это. Мы решили, что это продвижение по службе. Вскоре после того, как у меня появился полный доступ к материалам в моем подразделении, я узнал о бесчеловечном эксперименте, который тайно проводили в комплексе. Не впервые «БиоМед» занимается такими вещами, и я знаю, что, по крайней мере, один исследователь был из–за этого убит.

Не вдаваясь в подробности – чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности будешь – я должен попытаться их остановить. Я изымаю информацию и планирую обратиться к властям, как только удостоверюсь, что не поставлю под угрозу безопасность субъекта. Поверь мне, я пишу это и боюсь за свою жизнь и, соответственно, и за твою. Они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить свои интересы и свои исследования. Вот почему я перестал обсуждать с тобой о свою работу.

Если я умру, знай, что доктор Роберт Крайтен либо убил меня лично, либо это сделали с его помощью. В нашем банке есть персональная ячейка на моё имя. Обратись туда. Забери диск и мой рабочий допуск и отправляйся с ними в ФБР. Это – государственное преступление невообразимых масштабов и последствий.

Пожалуйста, знай, что я люблю тебя. Жаль я не могу открыться тебе, но я не могу рисковать твоей безопасностью. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя. Каждую ночь, пока ты спишь, я стою в дверях нашей спальни и плачу. Как мы пришли к этому?

С любовью, Герри.

Сара не могла перестать читать слова, скользя взглядом по неровному почерку и посматривая на пиджак. Она освободилась от напряжения, что носила в течение двух лет, и от этого закружилась голова, ей пришлось поставить руку на пол для равновесия.

Герри был по–прежнему мертв. Это правда.

Но он также только что вернулся. Это письмо воскресило человека, которым она его всегда считала, заменив собой версию, которой, как она боялась, он стал.

Если бы он только знал окончание этой истории. Знал ли он, что мальчик, которого он хотел защитить, был другого вида? Или, может быть, он понял это из результатов...

Устроив пиджак на своих коленях, Сара положила письмо обратно в конверт и вернула все во внутренний карман. По какой–то причине она хотела положить все так же, как и Герри. Словно это их последнее объятие. Его не вернешь обратно. Она не станет той, кем была, когда они были вместе. Мёрдер изменил ее. Нейт изменил ее. Ее знания о другом виде изменило ее.

Ее изменило время.

Но это письмо... принесло ей покой, в котором она отчаянно нуждалась.

Поднявшись с колен, Сара повесила пиджак на брюки и вернула костюм обратно на вешалку внутри ящика. Приклеить ленту сверху не получилось – прошло два года, и лента потеряла свои липкие свойства. Она подоткнула четыре клапана друг под друга и позже планировала вернуться со скотчем.

Сара некоторое время стояла у коробки, держа ладони на закрытой крышке. Казалось уместным уделить этому минуту. И она позаботится о том чтобы, куда бы она ни поехала, костюм был с ней. Она не оставит его в прошлом, даже если Герри не был частью ее будущего.

Он сыграл существенную роль в ее жизни, без сомнения.

Сердце по–прежнему болело от потери Мёрдера. Но, по крайней мере, эта боль не усугублялась пониманием, что мужчина, за которого она чуть не вышла замуж, был не тем, кем она его считала.

Гребаный Крайтен. Она порадовалось тому, что он сделал харакири и залил кровью всю свою, без сомнения, шикарную кухню. Он заслуживал худшего.

И в каком–то смысле, Мёрдер и его люди отомстили за смерть Герри…

Стук во входную дверь, громкий и настойчивый, заставил ее вскинуть голову. После этого... тишина.

Звук повторился.

Почему у нее в доме не было пистолета?

– Потому что ты не знаешь, как стрелять, – пробормотала она, спускаясь по лестнице.

Направляясь в темную гостевую ванную в передней части дома, она отодвинула занавеску и…

Ее сердце гулко забилось по другой причине. Что за... у нее что, галлюцинации?

Постучав по стеклу, Сара помахала рукой, а затем так быстро повернулась, что поскользнулась на коврике и едва не сломала руку, ухватившись за край ванны. Она на космической скорости спустилась по лестнице и чуть не выбила собственную дверь. Возилась…возилась… возилась с дверным засовом…

Сара чуть не сорвала дверь с петель.

Там, с другой стороны, стоял ее коротко стриженный великолепный вампир с еловым букетом, перевязанным бархатным бантом.

Когда они встретились взглядами, Мёрдер опустился на колено и поднял ароматные, пушистые ветви.

– Предполагалось, это будут розы. Жаль, что это...

– Что… что ты здесь делаешь?

– …не розы. Как я понимаю, человеческие мужчины дарят своим женщинам красные розы…

– Мёрдер, как ты здесь оказался?

Он медленно встал, скользя взглядом по её лицу, будто он заново запоминал ее черты.

– Я боролся за нас. Я воин, и я боролся за нас.

– Что? – выдохнула она.

– Давай, пойдем внутрь, тебе холодно.

– Холодно? – прошептала Сара, отступая.

Мёрдер закрыл их обоих внутри, и она не могла поверить, что он стоял перед ней.

– Я сплю? – спросила она.

– Нет. – Он коснулся ее щеки. – Все по–настоящему.

– Тогда поцелуй меня?

Он закрыл глаза в благоговении. А потом наклонился и прижался губами к ее губам. Один раз. Дважды. И снова.

Сара обхватила его плечи настолько, насколько смогла, – а смогла она не особо много, учитывая его размеры.

– Как ты здесь оказался?– Повторила она у его рта.

– Такое чувство, будто я не видел тебя целую вечность. – Его невероятные персиковые глаза впивались в ее. – Я изнывал без тебя.

– А мне тебя так сильно не хватало.

А после они заговорили в унисон, но ни один не произнес ничего вразумительного, да и все равно ничего не имело значения. Сара пыталась привыкнуть к вакууму, образовавшемуся в ее жизни с его уходом, дрейфуя в холодных, мутных водах одиночества… но вот он, с ней. Они вместе, они...

Сара оттолкнула его.

– Что произошло?

– Я осознал, что должен бороться за тебя. Братство… они хотели, чтобы я вернулся к ним, они просили меня снова сражаться за расу вместе с ними, быть одним из них. Но я не мог сделать это, не поборовшись вначале за нас с тобой. И Роф пересмотрел свое решение.

– Так что, мне разрешили вернуться?

Мёрдер отступил и поднял руки.

– Я поискал тебя в интернете.

– Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о том, что всплывут мои обнаженные фотографии.

– Ты – не просто ученый. Ты очень важный…

– Не важнее других. Чувство собственной важности – это не про меня.

Медленная улыбка Мёрдера заставила ее покраснеть. С другой стороны, выражение его лица без слов говорило ей, как сильно он ее уважает.

– Как бы то ни было, – сказал он, – я не стану заставлять тебя следовать со мной. Я могу приходить к тебе, если ты не хочешь бросать свою работу…

Сара сунула букет под мышку, схватила его лицо и поцеловала.

– Боже! Значит, я могу продолжить свои исследования в учебном центре? Потому что мне нужно поработать с Доком Джейн над вопросом хранения компонентов крови. Не знаю, в курсе ли ты, но у вампиров серьезные проблемы с заготовкой донорской крови...

* * *

Боже, Мёрдер любил эту женщину. Чертовски сильно любил ее.

Только его Сара могла обнять и поцеловать его, и выглядеть при этом так, будто он вручил ей весь мир, просто появившись на ее пороге… а затем немедленно взбудоражиться по поводу научных исследований, которыми собиралась заняться.

Мёрдер улыбнулся так широко, что заболели щёки. И да, он мог слушать ее бесконечно.

– …на меня так смотришь? – сказала она с усмешкой.

– Потому что я люблю тебя, доктор Сара Уоткинс. Я так сильно люблю тебя, и я просто... хочу быть с тобой.

На этой ноте он забрал у нее «букет», отложил его в сторону и со всей серьезностью приступил к поцелуям. Следующее, что он осознал – они снова оказались на ее диване, на этот раз Сара была сверху, раздвинув для него ноги. Она потянула рубашку вверх и сняла через голову, а за ней... бюстгальтер. Её бюстгальтер исчез за одно движение. Обнаженная, такая восхитительно обнаженная. И когда он обхватил руками ее грудь, а затем подался вперед, чтобы боготворить ее своим ртом, Мёрдер чувствовал, что вернулся домой.

И это было бы правдой, неважно, где именно они с Сарой находились. Она была ключом. В этот вечер и на всю оставшуюся жизнь ключом ко всему будет она.

– Значит, Роф не против этого? – спросила Сара, затаив дыхание.

– Мы можем жить с Братством или взять отдельный дом.

– Я продаю этот, так что я свободна.

– Продаешь?

– Я планировала сообщить тебе, куда уеду. – Она снова поцеловала его. – Я собиралась сообщить, где меня найти.

Он представил ее на чердаке в доме Рэтбуна и решил, что он может стать для них хорошим пристанищем. Но сперва нужно привезти туда хорошую большую кровать.

И Сара никогда не должна узнать, как близко он подошел к самоубийству. Он и сам больше не хотел об этом думать.

– Я хочу наш собственный дом, – сказала она, поднимаясь и срывая с себя джинсы так, словно они жгли е кожу. – Было бы чудесно иметь свой дом.

Он хотел сказать что–то связное. Правда, хотел.

Но потом она уселась сверху и вцепилась в ширинку его брюк. Как только эрекция выпрыгнула наружу, Сара насадилась на него. Буквально.

– О Боже… Сара…

Они занимались любовью целый час. Может, больше. А после завернулись в ее одеяло, крепко обнимая друг друга.

– Сара, – позвал он ее.

– Что–то случилось?– Она села. – Я слышу это по твоему голосу.

– Я должен идти.

– О, точно, прежде чем встанет солнце. Этот дом небезопасен для тебя, верно? Я могу пойти с тобой?

Мёрдер улыбнулся.

– Да. Пожалуйста. Фритц готовит для нас спальню в главном доме. И на рассвете намечается вечеринка.

– Правда? – Сара улыбнулась. – Время выбрано идеально. Я чувствую, мне есть что отпраздновать…

– И мне, любовь моя. – Он снова поцеловал ее. – Мне тоже.

Мёрдер намеревался на этом остановиться. Но это же Сара. Естественно, они не остановились на поцелуе. И он не стал бы ничего менять.

Глава 66

А в особняке Братства Джон Мэтью вышел из душа и вытерся полотенцем. Обернув махровую ткань вокруг бедер, он посмотрел на парные раковины и улыбнулся. Хекс оставила мокрое полотенце на краю, и он повесил его на крючок возле алькова. Казалось, она спешила после сеанса секса под горячим душем, бегло поцеловав его, пока он брился. Одевалась она быстро.

Буквально выбежала из спальни.

Хотя, в последнее время она часто пропадала на работе. По всей видимости, ее ждали дела в клубе «тЕнИ»…

Громкий стук в дверь привел его в чувство и заставил сердце остановиться.

Только один кулак мог стучать таким образом, и Джон поторопился ответить. Открыв…

Джон Мэтью застыл.

Братство собралось полукругом на пороге его комнаты, в коридоре со статуями, погруженном во тьму. Он не видел лиц, потому что мужчины были с ног до головы одеты в черные мантии, их черты были скрыты поднятыми капюшонами. Но их запахи. Он знал эти запахи.

Джон моргнул. Пытался перевести дух.

Либо кто–то умер, либо...

– Джон Мэтью, кровный сын Дариуса, воина Черного Кинжала, приемный сын Тормента, воина Черного Кинжала, тебе будет задан вопрос. Ты можешь дать лишь один ответ, и он должен оставаться в силе до конца твоей жизни. Ты готов ответить?

Это был Мёрдер. Говорил Мёрдер.

Кивая, Джон не мог поверить, что это происходит на самом деле. Может, это ошибка. Может, они…

Теперь зазвучал голос Тора, громкий и отчетливый:

– Сын мой, присоединишься ли ты к нам в эту ночь, а также во все остальные, которые тебе уготовит судьба?

Джон Мэтью низко поклонился. Выпрямившись, он произнес губами слово «да», одновременно кивнул и показал жестом.

На случай, если возникнут сомнения.

– Облачись.

Ему подсунули черную мантию, и он накинул одеяние через голову так быстро, что едва не порвал. Подняв капюшон, он обнаружил, что дрожит. Но не от страха.

Нет, это был не страх.

– Не поднимай глаз. Сцепи руки за спиной. Не смотри, пока не прикажут. Не говори ничего, пока тебя не спросят. Твои мужество и честь родословной, что мы делим с тобой, должны измеряться каждым твоим действием. Ты это понимаешь?

Джон Мэтью кивнул, выполнив указания, и почувствовал, как его руки сжали с обеих сторон. Тор встал слева от него, Мёрдер – справа.

Двое мужчин, единственный отец, который у него когда–либо был, и новый друг, которого он знал слишком хорошо, повели его вниз по парадной лестнице.

Всюду был мрак, казалось, в особняке погасили все огни.

А потом он оказался во дворе, и его посадили в фургон.

* * *

Следующее, что понял Джон – его вытаскивали через заднюю дверь фургона, его босые ноги коснулись замерзшей земли, усыпанной сосновыми иглами. В холодном воздухе пахло лесом.

Они привезли его на гору, но он не стал осматриваться по сторонам. Он не нарушал распоряжения. Тор и Мёрдер снова схватили его под руки и повели вперед, вторя его шагам, преисполненный безграничным доверием к ним, он даже не ощущал холодной земли под ногами.

И затем они укрылись от порывов ветра в помещении, в котором пахло влажной землей. Пещера. Они были в пещере.

Пауза. А потом шествие по пологому склону. Еще одна пауза.

У него возникло впечатление, что открываются вторые ворота. Продолжение пути.

Он чувствовал других членов Братства позади себя – огромные тела шли ровным строем, он ощущал, как сила каждого увеличивалась в группе.

Следующий этап принес с собой тепло, и теперь под кромкой капюшона он видел… свет горящей свечи. И на смену грунтовой дороге и неотесанному камню пришел добротный шлифованный мрамор.

Его остановили с резким рывком.

Вокруг был слышен лишь шорох ткани. Братья снимали одеяния, подумал он. А затем тяжелая рука накрыла его затылок, а глубокое рычание голоса Короля пронзило его ухо.

– Ты недостоин войти в таком виде. Кивни.

Джон кивнул.

– Разожми свои руки и скажи, что ты недостоин.

«Я недостоин», – Джон показал жестами.

– Он заявляет, что он недостоин, – перевел Тор.

Сразу же прозвучал крик протеста каждого из братьев на Древнем Языке.

Роф продолжил:

– И хотя ты не достоин сейчас, ты желаешь стать таковым этой ночью. Кивни.

Джон кивнул.

– Скажи, что хочешь стать достойным.

«Я хочу стать достойным», – показал Джон.

– Он сказал, что хочет стать достойным, – перевел Тор.

Снова крик на Древнем Языке, на этот раз – одобрительный возглас.

Роф продолжил:

– Существует только один путь, который поможет тебе стать достойным, и этот путь правильный и верный. Кивни.

Джон кивнул.

– Скажи, что хочешь стать плотью от плоти нашей.

«Я хочу стать плотью от плоти вашей», – показал он жестами.

Тор снова все перевел, и раздался тихий напев, Джон услышал, как Братья начали перемещаться, ступая большими ступнями по гладкому мрамору, формируя ряды впереди и позади него. А потом они начали раскачиваться. Вперед и назад, вперед и назад, в такт ритмичной мелодии мощных мужских голосов.

Джон без усилий нашел свое место, свой такт движений и отражение в группе.

Уверенно, словно делал это раньше, он сразу же попал в ритм.

И после этого они все двинулись вперед.

Слаженно. Как один организм…

Без предупреждения произошла большая перемена в звуках: гулкие голоса наполнили огромное открытое пространство, разлетаясь эхом, речитатив наслаивался, нарастал… достиг пика. И так же внезапно к глазам Джона подступили слезы, он быстро моргнул, но не смог их сдержать. Он покачивался с остальными, а слезы капали на его босые ноги.

Но Джон улыбался.

Странно, но он чувствовал, что попал домой.

Он даже каким–то образом понял, когда ему нужно замереть, еще до того, как чья–то рука на плече остановила его.

Пение прекратилось, затихли последние отголоски. Его руки сжали, а затем его снова повели.

– Ступени, – тихо сказал Мёрдер.

Джон поднимался по мраморным ступеням, и хотя капюшон и опущенная голова не давали изучить обстановку, он знал, что его ведут на помост. И еще до того, как его поставили в позу, оставив одного, а пальцы ног уперлись во что–то, разум сказал ему, что это была стена.

Стена.

Глава 67

В святая святых Братства Черного Кинжала Мёрдер спустился с помоста, становясь плечом к плечу со своими братьями, большинство из которых смотрели на Джона Мэтью, стоящего перед великой Стеной Памяти. Имя каждого члена Братства на Древнем Языке было вырезано на мраморном полотне, и свет факелов, освещавших подземную пещеру, играл на прекрасных символах.

Глубоко вздохнув, он приготовился к появлению Девы–Летописецы – вот только прародительница расы не появится здесь. Роф исполнит ее роль на церемонии, и, естественно, Короля вел к мраморным ступеням Тор...

Внезапно в пещере вспыхнул яркий свет, яркий словно взрыв. Все закрыли глаза, и даже Джону, который все еще стоял в капюшоне, отвернувшись от источника света, пришлось уткнуться головой в плечо.

Когда вспышка света померкла, Мёрдер опустил руку, оглянулся через плечо... и ахнул вместе со многими остальными.

У входа в пещеру материализовалась мужская фигура, его тело светилось изнутри и снаружи, и его окружала аура. Золотые цепи покрывали все тело от шеи до груди и бедер, у него были длинные черно–белые волосы и неземная красота, которая не поддавалась описанию.

Но не это вызывало благоговение.

Возвышаясь за его плечами, великолепная пара переливающихся ангельских крыльев сверкала всеми цветами радуги.

Мужчина не спустился к Братству на ногах. Он проплыл по мраморному коридору, что вел к помосту.

Рядом с Мёрдером Вишес хлопнул себя по лицу и выругался.

Рейдж издал сдавленный смешок.

– Так вот, кого твоя мама оставила преемником, ха–ха.

– Да, я всегда знал, что она ненавидит нас, – пробормотал Ви.

У ступеней Тор наклонился к королю, рассказывая ему, что происходит, и Роф медленно улыбнулся.

– Да, я в курсе, – ответил Король.

Ангел прошел мимо выстроившихся братьев и остановился перед Вишесом. Тихим голосом прошептал:

– Кто твой папочка?

Вишес закатил глаза.

– Завязывай с этим.

Ангел послал ему воздушный поцелуй и взглянул на Мёрдера.

Внезапно его голос зазвучал у Мёрдера в голове:

«Не беспокойся о будущем твоей женщины. Оно в моих руках».

Глаза Мёрдера вспыхнули, когда он отпрянул.

– Что?

Но ангел просто продолжил путь, останавливаясь перед Королем. Низко поклонившись, Тор отошел в сторону, предоставив божественному мужчине возможность сопровождать лидера расы до алтаря великой Стены.

Ангел четким низким голосом спросил:

– Кто предлагает этого мужчину?

– Мы – ответил Тор. – Тормент, сын воина Чёрного Кинжала Харма.

Мёрдер, взяв себя в руки, добавил:

– И Мёрдер, сын воина Чёрного Кинжала Мёрдера.

– Кто отвергает этого мужчину?

Ответом стала тишина, и ангел снова заговорил:

– На основании свидетельства Рофа, сына Рофа, отца Рофа, и по предложению Тормента, сына Харма, и Мёрдера, сына Мёрдера, я признаю этого мужчину передо мной, Джона Мэтью, кровного сына Дариуса, усыновленного сына Тормента, подходящим кандидатом в Братство Черного Кинжала. Своей властью, по своему усмотрению и учитывая, что это действие предназначено для защиты расы, я тем самым даю вам разрешение начать.

Роф кивнул.

– Повернись, Джон. Сними мантию.

Стоявший у Стены, Джон повернулся и снял одеяние, не поднимая голову, когда складки упали на мрамор у его ног. Наблюдая за ним, Мёрдер вспомнил собственное посвящение, и ему пришлось сморгнуть слезы. Он и не думал, что однажды снова будет стоять здесь. И это ли не прекрасно.

– Подними взгляд, – приказал Роф.

Избираемый в Братство медленно последовал приказу… только лишь задохнувшись, увидев перед собой пещеру и Братство. Затем его взор перешел к алтарю, на котором лежал древний череп – воплощение великой истории воинов, служивших расе.

– Отойди к стене. Держись за колья.

Джон Мэтью сделал, как ему было сказано, сжимая кулаки на двух колышках, вмонтированных в стену; его местоположение было обведено линиями имен.

Роф вскинул боевую руку, являя взгляду древнее оружие, закрепленное вдоль всего предплечья. Изготовленная из серебра, перчатка с шипами на костяшках, а в кулаке была сжата рукоять черного кинжала.

Тор подвел его к алтарю и расположил другое запястье короля над серебряной чашей, которая была установлена ​​в верхней точке черепа. Стремительным и яростным движением клинка Роф рассек свое запястье и позволил священной чистой крови наполнить резервуар.

– Моя плоть, – сказал Король. Затем зализал рану, опустил клинок и подошел к Джону.

После того, как Тор убедился, что Роф стоит в правильном положении, Король схватился за челюсть Джона, вывернул голову мужчины набок и не щадя укусил его в шею. В ответ Джона охватил спазм боли, но он стиснул зубы и позволил себе лишь шумно выдохнуть, его руки сжали колышки, чтобы обуздать реакцию тела. Как и положено Брату.

Роф отступил назад и вытер рот, агрессивно улыбаясь.

– Твоя плоть.

Затем он сжал кулак в серебряной перчатке, откинул назад свою мощную руку и вбил шипы в грудь Джона… прямо над шрамом, который уже был там.

Как будто Джон проходил церемонию ранее.

Какое родимое пятно, подумал Мёрдер.

Следующим был Тормент, сделавший надрез черным кинжалом, смешавший свою кровь с кровью Короля в чаше из священного черепа, кусающий Джона и жестко отмечающий грудь мужчины в том же месте, где это сделал Роф.

Затем настала очередь Мёрдера как второго поручителя, предложившего кандидатуру Джона.

Поменявшись местами с Торментом, он взял перчатку и надел ее на руку. У алтаря поднял черный кинжал, на клинке мелькнул свет свечи. На мгновение его глаза снова накрыла пелена слез.

Он подумал о Саре, что ждала его с посвящения.

Он думал о Нейте, который был с ней сейчас.

Он думал о своих надеждах на будущее.

Непонятно зачем, но он посмотрел на ангела, что стоял поодаль. Мужчина наблюдал за ним, и улыбка, обращенная Мёрдеру, была полна любви и принятия, как будто ангел приложил руку к этому.

Во всем.

Рука ангела взметнулась в воздухе… и Мёрдер вздрогнул, ощутив прикосновение к щеке – слезу стерли. Затем ангел сжал кулак и раскрыл ладонь. Что–то вспыхнуло на свету.

Встряхнувшись, Мёрдер сосредоточился и снова повернулся к черепу.

– Моя плоть.

Он с острой и приятной болью вскрыл свою вену, красная кровь блестела при свечах, падая, чтобы соединиться с кровью Рофа и Тора. Запечатав рану, он подошел к избираемому. Когда он приблизился к Джону, его взгляд скользнул по списку имен... и найдя там свое, Мёрдер ощутил прилив гордости.

– Твоя плоть.

Ему не нужно было наклонять голову Джона в сторону. Мужчина сделал это сам.

Раны на горле Джона кровоточили, оставляя красный след вдоль ключицы и груди, по бокам туловища и на бедрах. Мужчина не дрогнул от боли, его лицо было сдержанным, а тело – сильным, даже несмотря на то, что его челюсть была стиснута в агонии, а его руки дрожали от того, как сильно он сжимал колышки.

Мёрдер сжал кулак в перчатке и не пожалел сил. Сделать это было бы неуважительно по отношению к Джону.

* * *

Джон стойко принял все укусы и все удары, адреналин бурлил в теле, поддерживая его в вертикальном положении, даже когда боль зашкаливала, вырубая зрение и слух.

Когда настала очередь Куина, его лучший друг, казалось, пустил слезу, когда их глаза встретились. Джон чувствовал то же самое.

Зейдист последним из всего Братства подошел к нему. Джон посмотрел в желтые глаза мужчины, когда пара массивных клыков вонзилась глубоко в запястье, все еще отмеченное рабскими метками. А потом был удар по груди, от которого у Джона перехватило дыхание, его верхняя часть тела ослабела, и он едва не разжал руки.

Но он выстоял.

Его впалый живот напрягался на вдохах и выдохах, Джон отказывался терять сознание. И следующим, что он увидел совершенно ясно, был ряд мужчин, собравшихся вокруг алтаря, гордых воинов, с такой же меткой на груди, как и у него.

Роф взял череп и высоко поднял древнюю реликвию.

– Это первый из нас. Слава ему – воину, породившему Братство.

Рев триумфа и уважения прокатился по пещере, освещенной свечами, и затем Король повернулся к Джону, а Тор подвел его ближе.

– Пей и присоединяйся к нам, – сказал Роф.

Джон отпустил колышки и, взяв череп, поднес серебряную грань сосуда ко рту. Он выпил все до капли, кровь проложила дорогу в кишечник, опалив его.

Король взял череп обратно и тихо сказал:

– Сынок, тебе лучше держаться за эти колья…

Огненный залп, прошивший его тело, не походил ни на что, испытанное Джоном когда–либо ранее. Невообразимый поток мощи, грозящий распылить его на молекулы… и все же, в самом разгаре, Джон ощутил часть каждого из Братьев внутри себя, присущие только им черты наполнили его, питая... укрепляя его.

Зубы стучали, мышцы дрожали, сердце колотилось, но он держался… пока силы не покинули его. Падал... он… падал...

* * *

...Джон открыл глаза и моргнул... снова моргнул ...

Он лежал на мраморном полу лицом к стене с именами, тело обессилено, словно он участвовал в ста марафонах. Голова по ощущениям напоминала воздушный шарик, позвоночник как истончившаяся ниточка соединял котелок с туловищем, а ноги были бесполезны…

Внезапно все обрело резкий фокус.

Под именем его лучшего друга Куина… появилось его собственное. Джон Мэтью. В символах Древнего Языка.

Оттолкнувшись от мраморного пола, он, расплывшись в улыбке, протянул руку и пробежал пальцами по глубокой гравировке.

Аплодисменты заставили его повернуть голову.

Братство стояло позади него – в мантиях, с опущенными капюшонами. Эти суровые мужчины улыбались, приветствуя его.

Тор протянул ему боевую руку.

– Я помогу тебе встать, брат мой.

Джон посмотрел в лицо мужчины, вспоминая первую встречу с тем, кого он впоследствии назовет своим отцом. Когда к его глазам подступили слезы, взгляд Тора тоже затуманился.

Джон поднялся без чьей–либо помощи, и они крепко обнялись.

Он прошел долгий путь с автовокзала, где появился на свет и был брошен на погибель, и по большей части его жизнь была полна ужасных потерь. Но также было место и удивительным сюрпризам, благословениям – таким желанным и таким неожиданным. Были смех и слезы, болезни и здравие, периоды сомнений и четкого осознания бытия.

И на протяжении этих лет Джон часто сомневался в своем пути.

Был уверен, что никогда не оправится от многочисленных проблем. Волновался, что проживет свою жизнь в одиночестве.

Но в итоге все вышло иначе, не так ли?

Если бы он только знал, что просто нужно верить в Судьбу.

Перед тем, как выпустить своего отца из объятий, Джон поймал на себе странный серебряный взгляд Лесситера. Падший ангел улыбнулся ему.

И затем в стиле Тейлор Свифт[98]98
  Известная американская певица.


[Закрыть] изобразил сердце с помощью больших и указательных пальцев в районе груди.

– О, ради всего святого, никто не захватил салфетки? – пробормотал кто–то.

Когда сразу несколько братьев начали шмыгать носом, кто–то добавил:

– Сморкайся в мантию. По моему примеру.

– Боже, ненавижу плакать.

– Тогда зачем смотришь «Анатомию Страсти»[99]99
  В центре событий – молодая женщина–хирург Мередит Грей, дочь известного врача Эллис Грей. Она, как и её коллеги – такие же начинающие врачи, как она – работает в городской больнице Сиэтла. Хирурги оперируют и влюбляются, заводят истории болезни и служебные романы, хранят свои врачебные тайны, борются с осложнениями у пациентов и в собственной личной жизни. И зачастую отношения с противоположным полом волнуют их не меньше, чем вопрос приобретения ими профессионального опыта.


[Закрыть]?

– Ангел подсадил. Засранца послали нам в наказание.

Братство обменивалось шутками, Джон и Тор разомкнули объятие, а затем Джон обнял Куина. Мёрдера. Всех по очереди.

Джон не мог перестать улыбаться. Он по–настоящему стал одним из них.

И это ли не здорово?