Текст книги "Сломанная жизнь (ЛП)"

Автор книги: Дж. П. Барнаби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Получив ответ, он вкратце его прочёл, чувствуя проступающий на загривке пот. Ему пришлют брошюру о колледже и назначат дату для тура по кампусу. Позвонят, чтобы поговорить с ним. Они хотели с ним познакомиться. Переслав сообщение своей матери, он захлопнул ноутбук и чуть ли не бросил его на стол. Он не мог этого сделать. Не мог. Его дыхание превратилось в острые болезненные вздохи, когда он перевернулся на бок и подтянул колени к груди. Скрутившись как ребёнок, он смотрел на стену и старался не думать о том, что будет дальше.

Только то, что он подал заявление, не значило, что ему обязательно туда ехать.

Вот только именно это оно и значило.

Так же как заботилась обо всём остальном в его жизни, мать Аарона разобралась во всём, что касается ИТП. Она встретилась с директором, чтобы объяснить проблемы Аарона. Она встретилась с его преподавателем, чтобы дать ему представление о том, что будет значить наличие Аарона в классе. Она не приняла рекомендации директора о том, что, может быть, Аарону следует подождать с поступлением в колледж. Его расписание было составлено, документы готовы, обучение оплачено, и в течение этого процесса Аарон бездельно сидел на месте и смотрел, как его жизнь идёт без него.

Пока Аарон сидел и заказывал учебники для нового семестра – это единственное, что мама позволила сделать ему самому – он задумался, почему не мог просто записаться на онлайн-уроки. Он мог зарегистрироваться в интернете, покупать книги в интернете, даже сдавать домашнее задание по интернету – это была компьютерная специальность, и всё же, он не мог учиться онлайн. Он подписался только на один из четырёх рекомендуемых курсов. Маленькие шажки. Обсудив всё с матерью, они решили подождать с английским и с ораторским искусством. Английский чертовски раздражал Аарона, и его мать планировала поговорить с директором об ораторском искусстве. Они были уверены, что когда объяснят размеры дискомфорта Аарона, институт позволит ему выбрать другой факультатив. С таким темпом ему понадобится намного больше двух лет, чтобы закончить учёбу, но с дипломом или без, он сомневался, что когда-нибудь будет достаточно функциональным, чтобы справиться с работой. По большей части, он едва мог справиться с ужином.

Введя номер кредитки, которую дала ему мать для покупки учебников, Аарон поставил дату доставки на пятницу, перед началом уроков. Мама могла отвезти его в колледж. Даже со своей ограниченной дееспособностью, он всё равно должен быть способен зайти в книжный магазин и забрать пакет. Смутно, пока щёлкал кнопку заказа на сайте с плохим дизайном, он думал, будет ли единственным студентом в кампусе, которого мать будет провожать и забирать из школы. После мгновения размышлений, он распечатал чек и решил, что, наверное, будет единственным.

***

Спенсер стоял и смотрел, как спит отец, раскинувшись на кресле с открытой на груди трилогией Толкина в кожаной обложке, переплёт которой растянулся за грань разумных границ. Он не забрал книгу из рук отца, а просто смотрел, как она поднималась и опускалась с каждым храпом. Генри Томас не был агрессивным пьяницей, или даже злым, но у Спенсера разбивалось сердце при виде его боли. Они так долго были только вдвоём, полагаясь друг на друга, и ему казалось, что всё просто изменилось. Он не знал, как вернуть их близость. Он не знал, как помочь.

Слегка дрожа от ветра позднего вечера, он закрыл и запер на замок стеклянную дверь и взял одно из покрывал со спинки дивана. Осторожно, он накрыл ноги отца и подтянул плед до груди мужчины. его отец просто поворчал и продолжил спать. Тяжело вздохнув, Спенсер поднялся в свою комнату и достал свой новый ноутбук. Его разум заполнили воспоминания об одной из последних ночей с Дэвидом, и пульс ускорился. Воспоминания только немного были испорчены дурацким отношением бывшего парня Спенсера к его глухоте, но он мог посмотреть мимо этого и вспомнить, каково было находиться рядом с Дэвидом.

Открыв свой любимый Твиттер, он несколько минут листал ленту, чтобы посмотреть, кто ещё не спит и сможет отвлечь его от переживаний за отца. Он общался с людьми по всему миру в дюжине разных временных поясов. Заводить друзей в Твиттере было легче, чем в реальной жизни. Ему не нужно было говорить им, что он глухой. Ему не нужно было видеть жалость в их глазах. Он мог быть просто Спенсером, и это было нормально. Разговаривать с парнями и флиртовать с ними в интернете было безопасно – он ведь их никогда не увидит. Обмен сексуальными сообщениями с парнями в Твиттере превратился в его спасение.

Марк Джон-Томас @Mark4873

И не говори. Какого чёрта? Меня достало слушать, как натуралы болтают о кисках. #Отписка

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Тодд Маршал @BottomBoi574

Мне так скучно

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Брэндон Мастерс ‏@BrandonMastersXXX

Невероятно горячий тройничок с этим мега крутым жеребцом и его парнем

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Спенсер Томас ‏@Spence9876

@BottomBoi574, у меня есть кое—что, с чем ты можешь поиграть, если тебе скучно.

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Тодд Маршал @BottomBoi574

@Spence9876, какого хрена, я отправил тебе ЛС дня три назад?

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Марк Джон-Томас @Mark4873

Эй, @Spence9876, где ты был, чёрт возьми?

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Кайл Стейси @KyleStaceyXXX

Люблю Сан-Франциско pic.twitter.com/387g83H8

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Спенсер Томас ‏@Spence9876

@Mark4873, прости, был занят, разгребая дерьмо… Сейчас проверяю ЛС.

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Спенсер щёлкнул на ссылку, чтобы перейти на страницу со своими личными сообщениями, и конечно же, там было одно от @BottomBoi, который звал его в Скайп, и это его разозлило. Он уже дюжину раз объяснял, что не хочет говорить с ним по Скайпу. Этот парень думал, что получит отличный секс в видео-чате. А получит только тишину и, может быть, видео, на которое можно подрочить.

Спенсер Томас ‏@Spence9876

ЛС @BottomBoi574, у меня на ноутбуке не работает микрофон. Не могу зайти в Скайп. Извини.

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Это было оправдание, которое он использовал снова и снова, но которое вроде бы работало. Ну, только не с @BottomBoi, который предложил прислать ему новенькие компьютерные наушники, чтобы они могли поговорить. Боже, если бы парень только знал, о чём просит, он бы заткнулся. Вскоре он просто сдастся и отпишется от Спенсера, который не мог дождаться этого дня.

Марк Джон-Томас @Mark4873

@Spence9876, без проблем, приятель. Хочешь поболтать?

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Марк, кем бы он ни был, понимал, что Спенсер не пользуется Скайпом. Один раз он спросил, и когда Спенсер отказался, он больше не приставал. Вместо этого они заходили в чат и болтали там наедине. Это было быстрее и надёжнее, чем система личных сообщений в Твиттере.

Спенсер Томас ‏@Spence9876

@Mark4873, да, сейчас захожу.

Просмотреть ответы Ответить Ретвит  Избранное

Он открыл окно чата и свернул Твиттер, больше не в настроении разбираться с @BottomBoi и его потребностями. Кроме того, Марк всегда был весёлым вдохновением для поздних игр. Просто для безопасности, он встал и запер дверь в свою спальню, в то время как на экране появилось первое сообщение от Марка.

МАРК: «Несколько дней хожу из-за тебя со стояком, классные ты прислал фотки».

Спенсер откинулся на спинку стула и расстегнул пуговицу на своих джинсах. Может, он и не мог разговорами довести парня до оргазма, но определённо мог поделиться горячими фотографиями. А ещё в его телефоне могло храниться несколько видео, но он был разумно уверен, что пароль спасёт его от любопытных глаз. Он не был достаточно смелым, чтобы отправить что-то такое. С обычным снимком он мог поспорить, что нашёл его в интернете и поделился. А видео, снятое на его телефон, было другой историей.

СПЕНСЕР: «Тебе нравится мой член?»

МАРК: «Да, это произведение искусства. У тебя стоит?»

СПЕНСЕР: «Я печатаю одной рукой, если ты об этом».

МАРК: «Я тоже».

Спенсер стянул свои джинсы и брифы до лодыжек. Холодная кожа кресла холодила его бёдра, пока он гладил свой член для безликого парня по другую сторону окна чата. Он задумался, о чём думает Марк, пока дрочит сам, возможно, о ком-то, кто сможет услышать его стоны.

От этой мысли его стояк начал обмякать. Он вздохнул, встал и подошёл к кровати, где мог устроиться поудобнее. Спенсер быстро терял игривое настроение, но всё равно стащил свои джинсы до конца. Стянув майку через голову, он схватил одну из подушек и подвинул её к изголовью. Экран сдвинулся вверх, когда пришло очередное сообщение. Спенсер на мгновение проигнорировал его и поставил ноутбук на кровать рядом с собой. Боже, он просто хотел подрочить и лечь спать. Разве он так много просил? Взглянув на экран, он увидел сообщение Марка и снова возбудился. Экран его ноутбука заполнило изображение взрослого парня, обнажённого и дрочащего. Парень был голым ниже пояса, непонятная синяя майка была смята над его сосками, торчащими на груди.

Это было прекрасно.

Он сфотографировал себя под углом где-то от колен и до груди, стараясь, чтобы не попало лицо. Прикрепив снимок к письму на электронной почте, он отправил Марку сообщение, чтобы тот проверил свой и-мейл. Судя по медленному ответу, он понял, что Марк всё равно мало что печатает, потому что его руки так или иначе заняты.

Спустя какое-то время, Спенсеру просто захотелось всё закончить. Ускорив движения своей руки, он сосредоточился на самых чувствительных местах. Годы практики подсказывали ему, как кончить с минимальной суетой. Это будет пусто и глухо, как и всегда, но по крайней мере, он сможет заснуть. Другой ночью сексуальный чат с Марком был бы горячим, но сейчас отсутствие связи действовало ему на нервы, и он захлопнул крышку ноутбука. Пусть парень думает, что оборвалась связь с интернетом. Он вернётся. Они все были отчаянными, одинокими парнями в поисках оргазма. Они все вернутся, как вернётся и он.

Его оргазм, пустой и неудовлетворяющий, наконец приземлился на его живот тёплыми липкими пятнами. Давление в его глазах и жжение в горле его удивили. Эмоциональное освобождение пришло вместе с физическим, и он уткнулся головой в подушку, стараясь остановить боль одиночества в груди.

Глава 4

Как Аарон и ожидал, мать предложила пойти с ним в книжный магазин, просто чтобы составить ему компанию. Конечно, он знал, что она боится за него. Учитывая компании людей в кампусе, будет ли это тот день, когда у него случится приступ паники в книжном магазине, или он потеряет сознание в уборной? Мать коротко рассказала колледжу о его различных неврозах и о нынешнем прекращении визитов к терапевтам, но по итогу дня это его мать будет собирать кусочки, если он развалится. Потребовалось много времени, чтобы убедить её подождать в машине во дворе. Если он собирался сидеть на парах в кабинете, полном людей, ему нужно было начинать делать всё самому.

По воле случая, когда он пришёл, в книжном магазине было достаточно тихо. Возможно, большинство студентов уже получили свои учебники.

– Я могу вам помочь? – спросила молодая девушка за стойкой, когда Аарон подошёл ближе. Улыбка быстро исчезла с её миниатюрного лица, когда Аарон поднял взгляд, его шрамы резко подсветились флюоресцентным освещением. Он мог сказать, что она старается не пялиться, накручивая свои светлые волосы на палец, явно нервничая от дискомфорта. Аарон молча протянул ей свой чек, а она проверила его и пошла к полку в нескольких шагах позади неё, чтобы взять его пакет с книгами. Оглядывая различные предметы на витрине, пока ждал, он радовался, что мама уже позаботилась обо всём остальном, в чём он нуждался. Аарон подумал, может, его мать нашла какое-то особое успокоение в чём-то таком рутинном, как покупка школьных принадлежности, потому что ещё было кому их покупать. Выбор блокнотов и ручек был маминым способом отпраздновать тот факт, что они ему нужны.

Волоски на его загривке встали дыбом, когда он почувствовал, как кто-то встал в очередь позади него. Он не хотел находиться здесь дольше, чем было необходимо. Боже, он не знал, сможет ли сидеть в классе в окружении людей, если не мог даже постоять в очереди за книгами. Девушка вернулась к стойке и дважды проверила содержимое пакета, чтобы убедиться, что всё сходится с его чеком. Аарону казалось, что она практически специально тянет время, проверяя его вещи. От этого ему было некомфортно. Она подвинула пакет к нему, но не отпускала дно, когда он схватился за ручки сверху.

– Не знаю, помнишь ли ты, но… эм... мы вместе ходили в старшую школу, – наконец сказала она. В его голове зазвенели предупреждающие колокольчики, и сердцебиение ускорилось. Его дыхание стало поверхностным, и он попытался забрать у неё пакет и уйти, но она держала. – Мне жаль насчёт…

Это максимум, что ей удалось сказать, прежде чем Аарон вырвал пакет из её хватки и бросился к двери. Он понятия не имел, собирается ли она выразить своё сожаление о том, что произошло с ним или с Джульеттой, но всё равно, он не хотел слышать. Он ненавидел слово «жаль». Они не могли понять, что значит это слово. Эта девушка, да и все, кто безуспешно пытался его успокоить, они не могли сожалеть так, как он. Он не хотел их пустых извинений, не важно, какими искренними они казались. Аарон не знал девушку за стойкой, не помнил её. Она определённо не знала его, по крайней мере парня, которым он стал. Не было абсолютно ничего, что она могла бы сказать, чтобы он хотел это услышать.

Его руки по-прежнему были сжаты в крепкие кулаки, одна на ручках пакета из книжного магазина, другая неловко висела сбоку, пока он выходил во двор с идеальными газонами и скромными ухоженными зданиями. И оказалось, что в кампусе также лучшая программа по информационным технологиям в радиусе ста миль. Его родители настаивали, чтобы он учился в колледже, даже если ему не казалось, что у него есть какое-то будущее. Психотерапевты говорили его матери, что Аарон должен жить как можно более нормальной жизнью, вернуться в общество. Это была шутка. Аарон будет учиться в этом колледже не ради знаний, а потому, что он в десяти минутах от дома. Его мать сидела дома, чтобы заботиться о нём и его братьях, так что в любое время будет не более чем в десяти минутах от него. Так было всю его жизнь, но сейчас, как никогда раньше, эта близость была жизненно важной.

Истощённый и погружённый в мысли, Аарон сел на одну из скамеек, стараясь успокоить своё колотящееся сердце, прежде чем возвращаться на парковку, где ждала его мать. В воздухе висел запах свежескошенной травы, пока прохладное утро позднего лета превращалось в тёплый день. Он слышал вдали газонокосилку, но по большей части единственным звуком была тихая болтовня студентов на тротуаре рядом с ним. Крепко держа в руках пакет, будто это был якорь, привязывающий его к реальности, он смотрел вокруг невидящим от долгой и бессонной ночи взглядом. Скамейка, рядом с которой он сидел, была одной из полукруга возле абстрактной статуи из металлических кругов на квадратной основе. Открытую зону украшали маленькие кусты, по-прежнему цветущие маленькими фиолетово—синими цветками. Ему следовало вернуться к машине, пока мама не начала переживать, но он пока не хотел уходить. Здесь было мирно, практически спокойно. Аарон никогда никуда не выходил, и этот прекрасный оазис свободы был намного менее гнетущим, чем спальня, которую он редко покидал. Девушка, которую он не знал, помахала ему рукой, пока он не полностью не поднял лицо, и солнце не раскрыло его шрамы. Выражение её лица изменилось на шок и ужас, которые он так хорошо знал, которое словно приветливый друг обещало избавление от возможного собеседника.

Когда его плеча коснулась рука, это было так неожиданно и так его напугало, что он слетел с края скамейки, пошатнулся на онемевших от шока ногах и упал на землю. Его пакет с книгами приземлился у его ног, и учебники рассыпались по тротуару. Жгучая боль охватила его бок, когда он ударился о край основания статуи, и только чудом ему удалось сдержать крик. Аарон скрутился в клубок, в единственную защитную позицию, о которой мог подумать. Притянув колени к груди и закрыв голову руками, он даже не подумал достать из кармана телефон. В тот момент единственной целью было защитить себя.

В его ушах громко прозвучал хлопок двери фургона, пока он отбивался от парня, который держал его. В его ноздрях стояла вонь несвежего пива и пота, пока чужие руки сжимали его, как тиски. Оглянувшись, он увидел, что Джульетта отбивается с такой же силой, как и он.

– Шшш… Успокойся, малой, мы просто немного покатаемся.

Вернулись воспоминания того вечера, сильные и непрошенные, когда он съёжился рядом с бетонным основанием статуи. Твёрдое, непреклонное присутствие этого основания отчасти успокаивало, и Аарон прижался к нему ближе, пытаясь спрятаться от нападения, которого ожидал. Ожоги, сначала будут ожоги.

– Не трогайте меня… Пожалуйста… н-не прикасайтесь ко мне, – повторял он снова и снова, уткнувшись в свои колени, которые уже находились прямо перед его лицом, пока он раскачивался на земле. Сомкнув руки на голове, он смутно осознавал, что силуэт, стоящий над ним, не исчезает. Затем вдали хлопнула дверь машины, и он услышал шаги. Но всё равно не смел двигаться.

– Аарон… Аарон, я не буду тебя трогать. Малыш, ты меня слышишь? – голос его матери пробивался через туман страха и паники. Слава богу. Никто не мог ему навредить, пока его защищала мать. Она спасла его даже в тот вечер. В тот ужасный вечер она пришла и спасла его.

– Мамочка? – голос Аарона был дрожащим и тихим, пока он позволил себе убрать руки от головы и обвить ими колени. – Мамочка, я хочу домой, – у неё перехватило дыхание, и она говорила так, будто могла заплакать. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз называл её «мамочкой» – возможно, только когда был маленьким мальчиком.

– Хорошо, малыш, мы поедем домой, – ответила его мать тихим, обнадёживающим голосом. Затем её голос изменился, когда она обратилась к его неизвестному обидчику.

– Вы что-то хотели? – холодно спросила мать Аарона. Очевидно, она была расстроена приступом Аарона. Ответ, который она получила, был странным и звучал практически иностранно, хоть и на идеальном английском.

– Мне. Очень. Жаль, – голос парня дрожал, и он говорил медленно, произнося каждый слог очень чётко, будто не привык говорить или думал, что Аарон отсталый. Честно говоря, Аарону было всё равно; ему хотелось убраться оттуда к чёртовой матери. Что-то в медленном, сдержанном произношении незнакомца было не то, и Аарон понял, что не хочет поднимать взгляд на лицо парня. Он не хотел видеть ужас или жалость. Он хотел поехать домой.

– Я. Спрашивал. У. Него. Дорогу, – продолжал парень, всё тем же медленным, сдержанным тоном. – Я. Не. Вижу. Что. Он. Говорит. Он. Что-то. Говорит?

– Он сказал: «Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне». Какое вы ищете здание? – усталость в голосе матери наполнила его стыдом. Он знал, что она просто хотела отвезти его домой, но его грудь сжималась от того факта, что он не мог даже справиться с тем, что парень просто спросил у него дорогу. Он был в ярости, что не может вести себя как нормальный человек, что ему приходится ёжиться в тени этого парня, который не был реальной угрозой.

– Паттерсон.

– Это здание на другом конце парковки, – объяснила его мать.

– Спасибо, – ответил парень, и Аарон, чувствуя выход, поднялся на ноги и метнулся к машине, не поднимая взгляд на заблудившегося студента. Прошло около минуты, прежде чем мать присоединилась к нему, и вместе они сели в машину и поехали домой. Тишина в машине была практически оглушающей.

Мать принесла ему транквилизаторы и бутылку виноградного сока, пока он сидел на своей кровати и смотрел на дверь. Тихое жужжание кондиционера было единственным звуком в комнате, в то время как он молча принял таблетку. Прошло пару недель с тех пор, как он в них нуждался, но сегодня без них определённо было не обойтись. Изображения воспоминаний того, что он испытал во дворе, были выжжены в его разуме, и он знал, что только транквилизаторы помогут от этого избавиться. Они никогда не исчезали полностью, но на какое-то время переставали его мучить. Всё ещё полностью одетый, за исключением обуви, он лёг на кровать лицом к стене, подтянул колени к груди и ждал, пока лекарства сделают свою работу.

День начался не так уж плохо. Почему всё так испортилось?

Он почувствовал, как вес матери исчез с кровати, когда она встала.

– Прости, мама, – произнёс он почти умоляющим голосом. Однажды она устанет от его детского поведения и позволит отцу его отослать. Эта мысль лишила его той малой силы, которая у него осталась. Его мать села обратно на кровать и, пользуясь тем, что мощные транквилизаторы его успокоили, на секунду коснулась его волос. Ему так хотелось быть в силах заплакать.

– Это не твоя вина, Аарон. Ты ни в чём из этого не виноват, малыш. А теперь просто поспи, и когда ты проснёшься, я принесу тебе ужин.

Она снова встала и молча вышла из комнаты, выключая свет и закрывая за собой дверь. Он заснул раньше, чем она дошла до лестницы.

***

Спенсер бросил поиски своего последнего класса и побежал к безопасности своей машины. Он найдёт последний класс как-нибудь перед уроком, в четверг, но прямо сейчас он не мог выкинуть из головы выражение ужаса на лице парня – такого маленького и просто… безнадёжного. Он видел достаточно телевизионных шоу, чтобы знать, что с этим парнем случилось что-то страшное. Нормальные люди не падают просто так на землю от того, что им постучали по плечу. Но опять же, что Спенсер знал о нормальности?

Светофор на перекрёстке, который вёл к главной дороге, загорелся красным, как раз когда он подъехал. Спенсер стучал пальцами по рулю и ждал, надеясь, что рядом с ним останавливается машина не с тем парнем и его мамой. Упаси бог. Это были не они. Рядом с ним остановилась Барби из Малибу на Джетте и улыбнулась ему. Обычно у него хватило бы терпения на ответный флирт. Даже если он не был заинтересован, ему нравилось быть желанным. В тот момент его это не беспокоило. Он просто хотел вернуться домой и поговорить с отцом о том, что произошло во дворе.

Светофор переключился на жёлтый, и машина перед ним остановилась, заставляя его тоже остановиться. Боже, это заговор. Лицо парня снова проплыло у него перед глазами, испуганное и потерянное. Спенсер не думал, что сможет скрутиться в такой плотный клубок, как тот парень. Его колени были чуть ли не за головой, в какой-то защитной позе, в которую не сможет скрутиться даже йог. Он действительно думал, что Спенсер ему навредит?

На его приборной панели заморгал свет, сигнализируя о громком звуке, и он поднял глаза и увидел зелёный свет светофора, машина перед ним поехала. Он с опаской огляделся, а затем надавил на педаль газа. Его пульс стучал в голове, и он не мог остановить адреналин, распространяющийся по его телу. Будто это его напугали.

Наконец, он поймал зелёный свет и ускорился. Он вёл чуть быстрее, чем обычно, в попытке сбежать от изображений в своей голове, оставить их в колледже.

Спенсер молча помолился с благодарностью за то, что увидел в гараже БМВ своего отца. Схватив пакет из книжного магазина с заднего сидения, он побежал к задней двери. Она захлопнулась за ним, привлекая внимание его отца, который стоял на кухне, держась одной рукой за голову, а другой за высокий бокал. Чёрт возьми, он уже начал.

Бросив один взгляд на залитые кровью глаза отца и осунувшиеся плечи, Спенсер прошёл мимо и поднялся в свою комнату. Он не в первый раз задумался, каково было бы потеряться в тумане алкоголя, как отец. Это помогло бы выкинуть из головы искалеченное лицо того парня?

Глава 5

У Аарона оставалось ещё два дня свободы, прежде чем с понедельника начнутся занятия, и у него была идея, как провести один из этих дней. Он только надеялся, что мать согласится. Для него было важно это сделать, не смотря на то, чего это будет стоить для его собственной психики.

– Мам, – произнёс Аарон, и его мать остановилась в дверном проёме, поворачиваясь посмотреть на сына с любопытством. Он редко был инициатором разговора с ней, если такое вообще было, так что она выглядела слегка удивлённой. – Ты будешь не против завтра отвезти меня навестить… Джульетту?

Ей понадобилась минута, чтобы ответить. Аарон никогда не навещал могилу Джульетты, ни разу за почти два года. Он был ещё в больнице, когда её родители провели похороны. Мишель стояла в дверях, будто думая над этим. Тишина между ними висела тяжестью в воздухе, пока она несомненно думала о том, какой ущерб может нанести её сыну этот визит, или, может быть, как это поможет его восстановлению. Через несколько долгих и напряжённых мгновений, она ответила.

– Конечно, милый. Можем по пути заехать к флористу.

На следующее утро, приготовив блины и сосиски для всех своих мальчиков, Мишель воспользовалась силой, которая, кажется, осталась где-то внутри неё, и спросила Аарона, хочет ли он всё ещё навестить Джульетту. Он сказал, что хочет, и пошёл наверх переодеваться.

Никто из них ничего не говорил, пока они ехали к коммерческому району города. Когда они подъехали к маленькому кирпичному зданию с витриной цветов, взрывающихся красками позднего лета, Аарон остался в машине. Его мать выберет цветы, которые посчитает лучшими. Что он знал о покупке цветов для кладбища? Ему потребовались все силы, чтобы сосредоточиться на чём-то помимо того, почему цветы вообще необходимы.

– Я решила выбрать смешанный букет из розовых роз, лилий и маргариток, – сказала его мама, вернувшись в машину с искусно собранным букетом, который протянула Аарону. Пока он держал цветы на коленях, выражение его лица оставалось твёрдым и холодным. Он обнимал сам себя, будто пытался держать себя в руках или хотел скрутиться в клубок, такой крепкий и такой маленький, что просто исчезнет в нём. Аарон видел, как мать периодически бросает на него взгляды, пока они ехали к кладбищу Ист Парк.

Она съехала на обочину рядом с тем местом, где должна была быть могила Джульетты. Аарон знал, что его мать была здесь несколько раз после похорон Джульетты. Каждый раз он оставался дома, и отец тщетно пытался его отвлечь. Заглушив двигатель, Мишель сидела и ждала, пока Аарон заговорит или задвигается. Он ничего не делал.

– Аарон, милый, хочешь, я пойду с тобой? – предложила его мать, но он покачал головой. Аарону нужно было сделать это одному, особенно потому, что он не был уверен, как отреагирует, по-настоящему увидев могилу Джульетту, зная, что она там похоронена. Как бы он ни отреагировал, его матери не нужно было это видеть. Она видела достаточно. Посмотрев одно последнее долгое мгновение на маленькие крутые холмы зелени, он открыл дверь. На него нахлынул запах свежескошенной травы, и он вышел из машины. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти маленький памятник у входа на ту часть кладбища, где лежала Джульетта. Его мать описала статую как мраморного ангела с ягнёнком у ног. Родители его подруги решили похоронить её в детской зоне. Может, хотели поддержать её невинность, или просто участки в этой зоне были меньше и дешевле. Какой бы ни была причина, Джульетта была там, где-то справа от статуи.

На кладбище было тихо, почти до жути тихо, учитывая, каким приятным был субботний летний день. Единственные звуки издавала газонокосилка вдали. Казалось, трава растягивалась на мили вокруг него, но несмотря на это воздушное спокойствие, это место вызывало у него клаустрофобию – будто там должна была быть могила для него, будто эта могила звала его. Его должны были похоронить там, прямо рядом с Джульеттой, под гранитным взором избранного богом посланника. Иногда казалось, будто он должен присоединиться к ней, это чувство душило, застревая в его голове.

Сжав руки в кулаки, он заставил себя делать медленные, выверенные шаги в сторону могилы, его дыхание превратилось в быстрые, резкие вздохи. Чёрт возьми, он не мог развалиться на кусочки. Ему этого хотелось, он нуждался в этом, ему нужно было посмотреть, что он сможет вытащить из этого физического напоминания его собственной мимолётной смертности – может, это вызовет у него желание снова жить. Осторожно стараясь не наступить на могилы других бедных мёртвых детей, он читал даты смерти на надгробиях, год за годом, пока не увидел её имя.

ДЖУЛЬЕТТА ЭНН МАРТИН

14 АВГУСТА 1991 – 9 ОКТЯБРЯ 2008

ЛЮБИМАЯ ДОЧЬ

Не было никаких мишек, кубиков или даже ангелов, каких он видел на других надгробиях, пока искал её. Камень был тёмно-серым, мраморным и очень элегантным. У него подкосились колени, когда он понял, что его подруга, его Джульетта, лежит мёртвая у его ноги, и он рухнул на мягкую землю рядом с ней. Забытые цветы упали на землю, и его тело сотрясали сухие рыдания. Он не заплачет; он знал это. С того вечера он не способен был плакать. Так же, как не выносил прикосновений, он не позволял себе маленькую долю облегчения, которую принесли бы слёзы.

Ему потребовалось много времени, чтобы наконец взять себя в руки. Вспомнив о цветах, он переложил их на траву прямо перед мраморной меткой, на которую больше не мог посмотреть. Аарон думал просто встать и пойти обратно к машине, без помощи сделав то, для чего пришёл. Посмотрев через плечо, Аарон заметил, что не видит с места машину матери, и задумался, не начинает ли она переживать.

– Д-Джульетта, это… это Аарон, – прошептал он, чувствуя себя глуповато из-за обращения к цветам и клочку свежестриженной травы. Осторожно проведя пальцами по колючей поверхности короткого зелёного газона, он почувствовал, как поднимается и ласкает его лицо спокойный бриз. В этот момент он задумался, может ли она его слышать, но стряхнул эту мысль как глупое суеверие. Тем не менее, он продолжил шептать своей подруге. – Всё так тяжело, Джульетта. Ко мне все относятся так, будто я бомба, которая вот-вот взорвётся, – произнёс Аарон дрожащим голосом, стоя на коленях на прохладной влажной траве. – Воспоминания, картинки. Я не знаю, как долго ещё смогу это терпеть. Доктора не помогают. Таблетки не помогают. Как бы эгоистично это ни звучало, я хотел бы, чтобы ты была здесь, Джульетта. Боже, мне постоянно так одиноко, так страшно. Я не знаю, хотела бы ты жить или нет, как и не знаю, хочу ли я, но было бы намного легче, если бы кто-то меня понимал.

Всё в груди болело, пока он продолжал гладить траву вытянутой рукой, разговаривая с призраком потерянной подруги. Он понятия не имел, слышит ли она его, слышит ли кто-либо вообще. Разговоры только всё ухудшали. Ненависть к себе и те чувства, которые он испытывал и пытался сдерживать, горели кислотой на его языке, когда он говорил о них.