Текст книги "Анархия. Начало (ЛП)"
Автор книги: Дж. Хасс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11
Линкольн
(Парень на байке)
– Черт возьми.
– Чем могу помочь, мистер Уэйд? – Шейла склонилась надо мной с обеспокоенным выражением на своем полупрозрачном лице. – Что вам нужно? Ненавижу, когда вы так расстроены.
– Я не расстроен, и я не понимаю этих шаблонных обращений, таких, как мистер Уэйд, – говорю я. – Ты недовольна моими решениями, но это решать не тебе, Шейла. Я знаю, что делаю, так что давай обойдемся без всего этого, ладно? Я занят.
После этого она замолкает, и я чувствую себя первоклассным мудаком. Я страдаю. Страдаю от воздержания. Детектив никак не выходит у меня из головы, но срываться на Шейлу – не выход.
– Извини, – говорю я. – Ты не можешь помочь, Шилз, ты это знаешь.
Хотел бы я, чтобы она могла. По крайней мере, с тем, что связано с инженерной и лабораторной работой. У меня есть несколько роботов в лаборатории, но у них нет искусственного интеллекта. Они просто делают то, что им приказывают. У Шейлы же есть интеллект, но нет физического воплощения.
Как гений, я явно не до конца продумал этот момент. Но я не мог предположить, что когда-нибудь окажусь в таком положении, правда? На протяжении пятнадцати лет это оставалось лишь мечтой. Что-то, о чем мы с Кейсом говорили, но не думали, что это действительно воплотится в жизнь. А затем появляется Томас, сначала не физически, а лишь письмом по электронной почте, и предлагает нам все то, что нам было необходимо сделать, то, что мы всегда клялись, что сделаем.
Мне плевать, что Шейла об этом думает, но я в деле. И, возможно, Томас тот еще хер, и мне он не нравится, но он и не должен мне нравиться для того, чтобы принять его предложение.
– Слева, – говорит Шейла, когда я пытаюсь вслепую нащупать гаечный ключ на полу. Я нащупываю его влажной рукой, так как я в кожаных перчатках, и мои руки ужасно потные. Это все из-за стресса. Из-за работы. Из-за девчонки.
Мне, определенно, стоит разработать для Шейлы физическое тело, когда будет время. Хотя бы с руками, чтобы она могла расширить круг своих возможностей. На данный момент она идеальна в том, что касается компьютеров и оружия. Она управляет всеми автоматическими системами в пещере. И у меня есть несколько маленьких роботов, которые содержат в порядке ее систему подключения, так что они заняты все время и днем, и ночью. Она также управляет байками, машиной и вертолетом.
Но Шейла не может подавать мне инструменты. А биоробот, которого я зову Хаммер, несмотря на свое название, не может помочь мне со всей этой фигней. Он самый большой робот из всех, что у меня есть на данный момент, но он обитает во внутренних лабораториях, стационарный и вмонтированный в станок, так что, на самом деле, он – просто рука с куском мозга.
Я вздыхаю, пытаясь перестать так много материться, пока чиню байк, который был разбит по вине Кейса на прошлой неделе. Мне нужно полностью снять двигатель и реконструировать его, и это лишь механические повреждения. Отдельно предстоит работа с кузовом. Если бы Хаммер был передвижной… Если бы Шейла имела физическое тело…
Но прочь мечты, здесь нет никого, кроме меня и этих кусков компьютерной техники, так что придется справляться самому, впрочем, как и всегда.
– Почему бы просто не собрать новый? – спрашивает Шейла у меня за спиной в такой манере, будто она – моя мать. – Прототип готов к сборке.
– У меня нет на это времени, – ворчу я сквозь гаечный ключ, зажатый у меня в зубах.
– Тебе нужна автоматическая инженерная система.
–Да неужели?
– Так мы сможем продуктивнее работать.
Долбаная Шейла. Я перестаю делать то, что делал, и смотрю на нее. Она улыбается. И, черт меня побери, если она не точная копия реальной женщины в голографической форме. Я бы никогда не смог собрать нечто подобное. Мне больно думать о том, чтобы превратить ее в такую же банку с болтами как Хаммер.
– Ты и так много работаешь, Шилз. На меня могли бы подать в суд за нарушение закона о труде, если бы ты была человеком.
– Я – не человек. Я наслаждаюсь процессом. Но работы для меня всегда мало. Что для меня есть отдых, если не время, потраченное впустую? – Она гордо вздергивает подбородок.
– Хорошо. Однажды, когда все уладится, думаю, у меня будет время построить еще, но сейчас мне нужно справляться с тем, что есть.
– У нас есть все составные части, Линкольн. Я провела инвентаризацию, и у нас, на данный момент, все есть в наличии. Так что твой новый прототип может быть собран за семь дней, если ты отдашь свою инженерную лабораторию под мой контроль.
– Под какой еще контроль? – рычу я, все еще пытаясь сконцентрироваться над поставленной задачей.
– Если ты передашь мне пользовательский контроль над всей лабораторией, я перепрограммирую уборочных ботов для сборки частей. Затем перепрограммирую систему искусственного интеллекта этого мотоцикла и перенесу ее в тот мотоцикл. – Она указывает на голографическую модель моей мечты. Идеальный мотоцикл. Гладкий, аэродинамический, мощный и хорошо оснащенный.
Вооруженный – слово, которое я ищу. В байке, над которым я работаю, нет встроенного оружия. Но, если бы Шейла могла…
– Я могу это сделать, – говорит Шейла, будто читая мои мысли. – Просто дай мне допуск, и я приступлю к работе. Тогда ты сможешь проводить меньше времени здесь и чаще выходить. Мистер Райдер прислал мне напоминание о том, что сегодня вечером ты приглашен на вечеринку в городе.
– Он сошел с ума, – сухо отрезаю я. – Я не собираюсь идти на вечеринку, которую устраивает Томас. Я не его сраный пес. Я у него не на побегушках. Я не…
– Детектив Мастерс будет там. Я нашла ее имя в списке приглашенных.
– Что? – Я снова отрываюсь от работы с байком и смотрю на нее. – Почему это должно меня волновать?
– Потому что, – говорит Шейла самодовольным тоном гениального искусственного разума, – ты пересмотрел запись с камер наблюдения, на которой она пробирается в пещеру, по меньшей мере, семь раз с прошлой субботы. Хоть у меня и нет доступа в дом наверху, я не глупая, Линкольн. Ты запал на нее.
– Блядь, – смеюсь я. – Нет. Это признак паранойи. Я пытался оценить, как много она увидела на случай, если к ней вернется память.
– Ну-ну, – произносит Шейла. – Это ложь. Я могу диагностировать ускорение твоего сердцебиения и блеск капелек пота у тебя над бровью. Тебе нравится детектив Мастерс.
– Нет…
– Вообще-то, в мои обязанности входит следить за твоим здоровьем, так что, я думаю, мы должны позвонить ей и пригласить на свидание.
Из ее голосовой системы звучат гудки.
– Какого черта ты делаешь?
– Звоню детективу Мастерс.
– Шейла, это не смешно. Она – гребаный коп, ради Бога. Положи трубку.
– Только в том случае, если ты пойдешь на вечеринку.
– Ты не можешь меня ослушаться.
– Твое здоровье в приоритете. Ты испытываешь стресс, и это влияет на твое настроение. Настроение является частью протокола здоровья, и я решила, что тебе необходимо свидание.
– Шейла, я сейчас тебя вырублю.
– О, смотрите-ка, телефон все еще звонит.
– Ладно! Только положи трубку!
– Поклянись мне на мизинчиках.
– Я не клянусь на…
– Алло? – Я замолкаю на середине предложения, услышав голос Молли Мастерс. – Алло? – спрашивает она снова.
Я смотрю на Шейлу и беззвучно одними губами произношу «Клянусь» и машу ей своим мизинцем.
– Добрый вечер, – говорит Шейла своим искусственным автоматизированным голосом. – Вы стали счастливым обладателем бесплатной поездки в…
Бип, бип, бип.
– Вот черт, положила трубку.
– Ну ты и стерва, – говорю я сквозь смех.
– Точно, – говорит Шейла с улыбкой на своем полупрозрачном лице. – В каждой хорошей женщине есть немного стервы. Я направлю уборочных ботов почистить твой смокинг, прежде чем превращу их в своих инженерных миньонов. А теперь, пожалуйста, последуй моему совету и поживи для себя, чтобы я могла быть уверена, что ты займешься с кем-нибудь сексом хотя бы раз в сто лет. Люди могут терпеть месяцами, но ты уже на грани между отчаянием и безрассудством.
Гребаная Шейла. Она слишком много времени провела с Кейсом.
Но все же я выползаю из-под байка и подхожу к главному терминалу компьютера, чтобы принять приглашение. Всё ведь из-за женщин, так? Каждому мужчине нужна одна, даже мне. И хоть Шейла не настоящая и похожа на мать больше, чем мне хотелось бы, но она всё, что у меня есть.
Глава 12
Молли
(Девчонка с пушкой)
Я кладу трубку и смотрю на телефон какое-то время. Голос показался мне знакомым.
«Это компьютер, Молли», – говорит мой разумный внутренний голос, но он, действительно, показался знакомым.
Телефон звонит снова, и я хватаю его и нажимаю на кнопку ответа.
– Алло?
– О, мисс Мастерс.
Черт. Аттикус Монтгомери. Я всю неделю старалась избегать собора «Корпорации Блю», но мне стоило догадаться, что не так-то легко ускользнуть из поля его зрения.
– Мистер Монтгомери. Рада слышать вас снова. Мне очень жаль, но у меня нет ничего нового по делу на данный момент. Я...
– Это личный звонок.
Черт.
– О. Ну, в таком случае, чем я могу вам помочь?
– Наше свидание, помните? Посмотреть на звезды.
– Мистер Монтгомери…
– Аттикус.
Неважно. Я закатываю глаза.
– Аттикус, боюсь, у меня на сегодня есть планы.
– Я знаю. Вечеринка в честь этого новенького парня в городе.
Я смеюсь.
– Вы же не хотите сказать, что тоже идете?
– А почему бы и нет?
Я вздыхаю. Он явно не хочет так легко сдаваться. А чего я ожидала? Он – сын миллиардера. Легко делать поспешные выводы о людях и считать их нелепыми, или подлыми и невоспитанными. Но люди с верхушки, такие, как Аттикус Монтгомери, занимают свое положение не просто так. И если отодвинуть в сторону его происхождение, он хорошо образован, бесстрашен и настойчив.
– Вообще-то, это вечеринка по поводу открытия новой спутниковой компании…
– «Небесный глаз».
– Точно. «Небесный Глаз». Получается это ваши прямые конкуренты, не так ли?
– Спутники, – говорит Аттикус, добавляя «пф-ф-ф». – Дорогие технологии, построенные для супербогатых. Это непрактично. Так что нет, мы, определенно, не конкуренты. К тому же, мы приглашены.
– О, Боже, ваш отец тоже там будет?
– Значит, вы тоже там будете?
– О, мне придется там быть. Я отвечаю за безопасность. Так что, да. Но, увы, если вы думаете, что нам удастся использовать этот случай в качестве свидания, то мне придется вам отказать.
– Служба, верно?
– Верно. – Я буквально слышу, как он улыбается, и от этого у меня по спине бегут мурашки. Я не знаю, почему он производит на меня такое пугающее впечатление, но это так. И эта башня... Я действительно совсем не хочу смотреть на звезды в этой штуковине. Это очень странно. – Но вы будете одеты по случаю, я надеюсь? Я хотел бы увидеть вас в красивой одежде. Без обид, но бежевые брюки и белая блузка это несколько… обычно. А вы, определенно, не обычная.
Я делаю глоток воздуха.
– Никаких обид. Я делаю все, чтобы выглядеть как можно обычней. Мне кажется, мне это идет.
– Это лишь отговорки. Обычные женщины не носят жокейские сапоги. – Он усмехается. – Так говорят бесстрашные девятилетки.
Я смеюсь.
– Боже, Аттикус. Вы умело обращаетесь со словами. Не знаю, как это понимать, но…
– Некоторые дети, в самом деле, думают, что они непобедимы и бессмертны, и весь мир в их полном распоряжении. Как будто он должен бросить им вызов, и нет таких стен, которые они бы не преодолели, таких препятствий, которые бы не поддались им, и ни одного врага слишком близко.
Я стою какое-то время молча, думая о том, насколько он прав. Или был прав.
– Ну что же, – говорю я, спустя несколько секунд, – когда-нибудь, возможно, я изменю свое мнение, но, на данный момент, для меня это всего лишь удобная обувь.
– Хм-м, – произносит он задумчиво. – Пожалуй, в данном вопросе каждый останется при своем мнении. И, несмотря на то, что вы будете на работе, надеюсь, у вас будет возможность уделить мне минутку, чтобы поздороваться, когда я разыщу вас. Хорошего вам утра, мисс Мастерс.
Телефон замолкает.
Я нажимаю на клавишу сброса лишь для того, чтобы убедиться, что вызов завершен, и опускаюсь в кресло напротив окна, думая о том, что он сказал. Он, определенно, проверял меня. Ну, а почему нет? Я – детектив, расследующий главное дело, в котором замешан его многомиллионный бизнес. Вполне логично, что он начал искать информацию обо мне.
Но я ценю то, что он не стал поднимать этот вопрос прямо, и то, что он смог понять так много из той скудной информации обо мне, которую можно найти в сети. Я была бесстрашной девятилеткой. А затем и десяти, одиннадцати и двенадцатилеткой. До тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать.
Шестнадцать… Я опускаю взгляд на свои жокейские сапоги. Двухцветная коричневая кожа потерта, а подошвы поистрепались. Я ношу их каждый день без исключения. Они напоминают мне о счастливых временах, когда мотоциклы приносили радость, а я была бесстрашной. Те времена, когда моя семья была полной, несмотря на то, что люди, которые меня вырастили, были бродягами – мы переезжали из города в город и останавливались, когда в этом была необходимость. Их любовь была безграничной. Это времена, когда жизнь означала нечто большее, чем воинские обязанности и раскрытие преступлений.
Я скидываю свои сапоги и поднимаю их, затем несу в спальню и бросаю в шкаф. Ненавижу, когда люди видят меня насквозь. И это не потому, что я считаю, что Монтгомери был груб и издевался. Я понимаю, что он искренне заинтересован в том, чтобы выяснить, кто я такая, но я не хочу, чтобы кто-то меня узнавал. И я, определенно, не хочу расхаживать с ключами к разгадке на ногах.
Бряканье колокольчика оповещает о том, что поступило новое сообщение, так что я выхожу из комнаты, чтобы взять свой телефон. Сообщение от шефа: «Сегодня тебе лучше быть вовремя».
Что же, служба зовет. Еще один день, а затем свободное время на выходных. Мне действительно нужно избавиться от байков Уилла. Меня раздражает видеть его прицеп каждый раз, когда я выхожу в гараж, чтобы вынести мусор. В те выходные я…
– Я что? – спрашиваю я в голос.
Мысль только что была и тут же пропала. Такое впечатление, что у меня образовалась дыра в памяти. Что я делала в прошлую субботу? Я забрала байки. Я поехала… И вот тут-то все становится неясно. Очевидно, я приехала домой, но абсолютно не помню, как это было.
– Я ехала...
Но приходит еще одно сообщение от шефа и возвращает меня в реальность: «Отвечай мне, когда я пишу тебе, Мастерс!».
Я отвечаю: «Уже выезжаю».
Сейчас мне некогда размышлять о том, что я же могла делать в прошлые выходные.
Я проверяю патроны в своем пистолете, убираю его в кобуру у меня под рукой, обуваю отвратительные мокасины в шкафу для верхней одежды, беру свою куртку и сумку и выхожу.
Когда я была бесстрашной девятилеткой, мне любили повторять одну присказку. Все, начиная с моего отца и заканчивая директором манежа, напевали мне ее на ухо, когда я утопала в мечтах о жизни за пределами цирка.
Эх, были б «кабы» конями, – говорили они, –
Эх, были б «кабы» конями,
скакал бы верхом бродяга.
А луковицы – часами,
носил бы их я, бедняга.
Будь «если» и «бы»
башмаками,
сапожники бы отдыхали».
Но они ошибались. «Кабы» были мотоциклами.
Я оставила цирк много лет тому назад, и все мои мечты развеялись еще тогда.
Глава 13
Молли
(Девчонка с пушкой)
Тринадцатый Собор находится в дальней восточной части города, и, когда вы стоите на его верхней ступеньке, прямо перед огромными сводчатыми двойными дверьми открывается изумительный вид на горы. Я знаю это. Я стою здесь прямо сейчас, и у меня в мыслях кони, мечты и мотоциклы.
– Детектив Мастерс? – грубый голос вырывает меня из моих фантазий, и высокий, мрачный мужчина поднимается по лестнице, перескакивая через ступеньки, будто он опаздывает.
И это действительно так. На четыре минуты. Обычно я весьма пунктуальна, если не просыпаюсь с жуткого похмелья с головой, полной вопросов, но я не такая зануда, чтобы возмущаться из-за четырех минут. Он протягивает мне свою руку и на ней, на безымянном пальце, мерцает ярко-красный камень, судя по всему, обрамленный в платину. Это его правая рука, и, значит, это не обручальное кольцо.
Не стоит меня осуждать, он очень привлекателен.
– Извините меня, – говорит он, твердо хватая мою руку, и затем мягко пожимая ее. Рукопожатия интригуют меня. В основном, потому, что я люблю их сравнивать. И мягкое рукопожатие Томаса Брукса я отношу к обольстительному. – Столько трудностей с этим днем, не передать словами.
– Интересно, – говорю я, отпуская его руку, так и не ответив на его рукопожатие. Мои ответные рукопожатия такие же интригующие, как и оппонента. Как детективу, мне приходится пожимать множество рук, а как специальному агенту в армии мне приходилось пожимать еще больше рук очень высокопоставленных людей.
Но внимание Томаса Брукса долго на мне не задерживается. Его разум полностью поглощен предстоящей вечеринкой по поводу открытия главного управления «Корпорации Небесный Глаз» в восстановленных руинах, напротив которых я стою.
– О безопасности можете не беспокоиться, – говорю я. – Вы запросили четыре дюжины офицеров сегодня днем, мы собрали всех, чтобы удовлетворить этот запрос, так что ваша вечеринка пройдет без происшествий.
– Отлично, – говорит он, открывая одну из огромных дверей и отступая в сторону, чтобы позволить мне войти первой.
– Ого, – произношу я, когда мой взгляд останавливается на панелях из разноцветного стекла, изображающих созвездия. – Это… просто…
Он смеется, пока я пытаюсь найти слова.
– Красиво, не правда ли? Здесь изображены все восемьдесят восемь существующих созвездий. И на самой верхушке Полярная звезда.
– Северный Полюс.
– Да. – Он впервые улыбается. Он, определенно, мрачный. Возможно, задумчивый. Такой, каким я изначально представляю себе Аттикуса, но он совершенно другой. Но улыбка моментально разгоняет тучи на лице Томаса и раскрывает подобие солнечного света.
– Звезды под куполом. Звучит поэтично, вы так не думаете?
– Хм-м, забавно, что вы это говорите. Всю эту неделю я провела в «Корпорации Блю». – Я вижу легкую нервозность в его улыбке, прежде чем он останавливается и отмечает это. – И у Аттикуса Монтгомери есть кое-что очень похожее под сводом его скошенного купола. Только те настоящие.
Это своего рода оскорбление, не так ли? Сравнивать офисы этих двух мужчин, учитывая то, что они определенно конкуренты.
– О, – смеется он над моими словами. – Но он не имеет никакого отношения к небу, детектив. У нас же там есть глаза. – Он снова улыбается, и в этот раз я не ощущаю нервозности, но у меня по затылку пробегают мурашки.
– Спутники. Да. Очень интересно. И мне интересно так же, как и всем, в чем ваша цель здесь, в Кафедрал Сити.
– Здесь я вырос. – Он жестом предлагает мне пройти дальше в центр собора. Дюжины людей подготавливают все, и мы скользим сквозь всю эту суету так, будто хаос должен рассеяться у нас на пути, пока мы не доходим до противоположной стороны зала и не ступаем в длинный коридор кабинетов. – И я сентиментален. А для блудного сына нет ничего правильней возвращения домой.
– Едва ли вас можно считать обездоленным и нуждающимся, – смеюсь я. – Не думаю, что эта притча уместна в вашем случае.
– О, – говорит он. – Но так и есть. Я покинул это место много лет тому назад и провел множество вечеров за трапезами со свиньями корпоративного бизнеса, а теперь, наконец-то, вернулся домой, чтобы вершить добро.
– Ага, – говорю я, так как мне нечего ответить. – Так, значит, эта вечеринка сегодня?..
– Именно то, о чем я говорил. Возвращение домой. – Он останавливается у дверного проема и кивает в его сторону. – Это комната управления, и я хочу, чтобы сюда были назначены два человека для охраны, как только начнут заносить оборудование. Есть вход с передней части, плюс еще четыре с каждой стороны от того, что когда-то было алтарем. Позади здания вход для доставки, он будет закрыт и заблокирован, и будет находиться под наблюдением моей личной охраны. Ваши люди будут патрулировать остальные выходы, а вы будете отвечать за основной зал.
– О, да, конечно, – говорю я, застигнутая врасплох таким резким переходом к делу. – Как скажете, мистер Брукс. Ваше желание – моя работа.
– Другого я и не ожидал, детектив Мастерс. Надеюсь, вы прихватили туфли для танцев. Я затеял потрясающую вечеринку. А теперь, надеюсь, вы меня извините, у меня еще куча дел.
С этими словами он снова берет мою руку, слегка пожимает ее и наклоняется также слегка, разворачивается и уходит.
– Мистер Брукс? – кричу я ему вслед. – А для чего будет использоваться эта комната?
Он цокает языком и выкрикивает через плечо:
– Хороший детектив должен быть способен выяснить это сам.
Я стою и наблюдаю, как он исчезает в толпе людей, которые чего-то хотят: ответы на вопросы, подписи, рассказать информацию, которая обычно интересует корпоративных миллиардеров в течение обычного рабочего дня.
Боже мой. Этот город наполнен эксцентричными личностями. Это место, где сконцентрировано огромное количество интеллектуальных чудаков. Я разворачиваюсь, чтобы вернуться обратно и найти сержанта Севиля, который должен руководить офицерами, привлеченными в свой выходной для работы этим вечером. При обычных обстоятельствах мою работу мог бы выполнить и лейтенант, но, поскольку это частное мероприятие, мистер Брукс щедро оплачивает нашу сегодняшнюю работу, и в городе происходит куча преступлений, то ответственной назначена я.
Это наказание за мое опоздание в понедельник. Я понимаю это. Но, на самом деле, это – честь. Обеспечение безопасности удается мне лучше всего. И это отличная возможность завести знакомство с самыми влиятельными людьми в обществе.
Несколько последующих часов проходят быстро, мы с Севилем распределяем обязанности и расставляем офицеров в стратегически важных местах возле входов. Мое любопытство по поводу того, что же Брукс разрабатывает здесь, убивает меня, но никто явно не имеет желания просветить меня. Наемный работник. Вот и все, что я значу для этих людей.
Телефон звонит у меня в кармане. Это шеф. Я вытаскиваю аппарат и нажимаю кнопку ответа.
– Мастерс, – говорю я своим профессиональным тоном.
– У нас еще одно.
– Что еще одно? – спрашиваю я раздраженно.
– Самоубийство. В «Корпорации Блю». Они обнаружили его этим утром так же, как и предыдущего. Алистер Монтгомери ждет тебя.
– Блядь, – говорю я шепотом.
– Он в бешенстве, Мастерс. Это очень хреново для дела, и он говорит, что отдел технической поддержки зафиксировал помехи на камерах видеонаблюдения.
– Что? Но они ничего не сказали мне об этом, когда я была там во вторник.
– Что же, они сказали об этом теперь. Так что тащи свою задницу прямиком туда и обрадуй этого старика. Он – главный инвестор во всех социальных программах города.
«И главный спонсор предвыборной кампании мэра города», – не говорю я вслух.
– И он заслуживает получить ответы.
Я слышу в трубке гудки и смотрю на погасший экран телефона, переваривая информацию. Убийства. Я подозревала, что они будут, и пыталась добыть больше улик, но в доме погибшего их не оказалось. И первое предполагаемое самоубийство получило огласку только спустя несколько недель после того, как дело было закрыто. Вторая жена также не смогла дать никакой полезной информации, когда я опрашивала ее. Это тупик.
Но, определенно, что-то плохое происходит в Кафедрал Сити. Кто-то убивает людей, связанных с «Корпорацией Блю». И этот кто-то хочет, чтобы мы это знали.
Создается впечатление, что это, своего рода, игра. Такая игра, в которой серийный убийца играет с детективом.
Игра, которая в одно мгновение может стать личной.
* * *
В этот раз Аттикус ожидает меня в фойе. Если быть точнее, он ходит взад-вперед. В помещении полно копов, и на улице стоит машина скорой помощи, двери ее распахнуты – чтобы закончить им нужно лишь тело.
– Я должен вам кое-что показать…
– Детектив Мастерс? – рявкает голос с другого конца фойе, и когда я поворачиваюсь, старик Монтгомери стремительно направляется в мою сторону. – Я требую ответов и немедленно. Уже три мертвых сотрудника, детектив. И все они умерли здесь.
Стоит отметить, что это закрытый кампус, и если последствия – это, определенно, моя проблема, то факт того, что все смерти произошли здесь – нет.
Но Аттикус смотрит на меня пронзительным взглядом, и я воспринимаю его, как предупреждение, поэтому сдерживаю свой порыв.
– Я уже поручила команде специалистов в области компьютерно-технической экспертизы просмотреть записи с ваших камер видеонаблюдения, мистер Монтгомери. Пока что у нас нет ответа, но ваше дело имеет наивысший приоритет в Департаменте. Мы разместим патрульных полицейских по периметру кампуса до тех пор, пока не выясним, что происходит. Все, что нам необходимо – это ясность от вас.
На самом деле, я не знаю, правда это или нет, но после звонка шефа я больше чем уверена, что это именно то направление, в котором он планирует двигаться, так что я могу давать подобные обещания.
Монтгомери старший останавливается на середине своей тирады и пристально смотрит на меня.
–У вас она есть, – говорит он, – но я жду результатов. Это дело не должно быть сложным для вас, детектив. – Он практически с насмешкой произносит мою должность. – Вам следует достигать большей эффективности. В действительности, вы вызываете разочарование, как профессионал. Так что, если в «Корпорации Блю» произойдет еще один инцидент, вы вылетите с работы.
Я снова сдерживаю свой вздох. Если бы хоть что-то из этого было моей виной. Но, слава Богу, Монтгомери старший уходит, оставляя меня наедине с Аттикусом. Я смотрю на него, и он кивает.
– Итак, – говорит он. – Вы должны это увидеть.
Я следую за ним в сторону лифтов, и мы поднимаемся на двадцать первый этаж. На этом же этаже был найден предыдущий сотрудник, так что я уверена, что они работали над одними и теми же совершенно-секретными исследованиями, и у них были одинаковые обязанности. Когда двери лифта открываются, Аттикус подводит меня к охраняемой двери, ведущей в лабораторию. Коридор маленький и узкий, в нем находится порядка пятнадцати человек, включая группу экстренного реагирования.
– Мы решили держать их снаружи, до вашего приезда, – объясняет Аттикус. Это шептание означает: «У нас есть улика, которую, возможно, следует оставить в секрете». Он подносит свою ладонь к сканеру, ждет, когда замок отопрется, и затем открывает дверь со свистом, который свидетельствует о том, что в лаборатории своя внутренняя система вентиляции. Я следую за ним, и дверь позади меня захлопывается.
Сразу же открывается вид на тело. Оно находится в самом конце лаборатории прямо на столе. Его правая щека прижата к черной стеатитовой поверхности столешницы, глаза открыты. На полу лежит пистолет, прямо под его свисающей рукой.
Я приседаю, чтобы осмотреть его руку, но Аттикус слегка касается пальцами моего плеча.
– Не утруждайтесь поиском следов пороха, Молли. Я хотел, чтобы вы посмотрели вот на это.
Я поднимаюсь, чтобы посмотреть, на что он указывает, как вдруг моя голова начинает затуманиваться.
– Молли? – голос Аттикуса где-то далеко. – Молли?
Последнее, что я вижу – символ анархии красного цвета, вырезанный на лбу мужчины, после чего теряю сознание.
– Молли! – Аттикус успевает подхватить меня, прежде чем я падаю на плиточный пол. – Черт, вы в порядке?
– Не знаю, – выдыхаю я. – Не знаю, что произошло. Внезапно все помутнело перед глазами.
Он выводит меня из лаборатории и ведет по коридору к темной комнате отдыха. Свет загорается, когда мы входим в помещение, и он помогает мне присесть в кресло.
Я делаю глубокий вдох.
– Спасибо. Не представляю, почему это произошло. Я видела картины и похуже, уж поверьте.
Аттикус садится с другой стороны стола и приподнимает одну бровь.
– Это улика, Молли.
– Безусловно, Аттикус. – Я ухмыляюсь. Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но затем закрывает и продолжает молчать. – Нам следует держать эту информацию в секрете. Ваш отец знает об этом?
– Нет, – говорит Аттикус. – Нет. Его не интересуют детали. Он просто хочет, чтобы это прекратилось.
Не могу сказать, что виню его за это.
– Что же, спасибо за вашу помощь и поддержку. Мне нужно возвращаться к организации безопасности, но я поработаю сегодня над этим.
– Будут еще смерти. – Это звучит, как утверждение. – Будут еще смерти, и этих людей никак не остановить.
У меня нет времени, чтобы даже спросить, какого хрена это означает, потому что он выходит из комнаты, и несколько секунд спустя открывается дверь лаборатории, группа экстренного реагирования проходит внутрь и начинает осматривать место преступления.
