Текст книги "Анархия. Начало (ЛП)"

Автор книги: Дж. Хасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

АНАРХИЯ. НАЧАЛО
Автор: Дж.Э. Хасс

Переводчик: Ирина Г.

Редактор: Екатерина И.

Вычитка и оформление: BellA

Обложка: Таня П.

Глава 1

Молли

(Девчонка с пушкой)

Сегодня обычный день. В том случае, если ваш обычный день наполнен безнадежным одиночеством. Так оно и есть. Было. И всегда будет. Столько времени, сколько будет длиться наша жизнь.

Воображаемый писатель во мне думает именно так. Возвышенно. Выстраивая слова таким образом, чтобы они звучали как музыка, когда произносишь их вслух.

– Ты сумасшедшая, Молли, – шепчу я запотевшему ветровому стеклу грузовика, принадлежащего моему брату. Именно так он бы сказал. – Почему бы не направить этот прекрасный день в другое русло? Почему бы и нет?

Я не писатель в обычном понимании. Я не пишу предложения и абзацы, я пишу только списки. И сегодня в моей голове сформировался длиннющий список, который я обязательно запишу в свой дневник, когда доберусь домой. Неважно, что случится потом, я всегда смогу заглянуть в него и вспомнить, каково это было – продать свое прошлое ради будущего.

«Ненависть». Так я назову свой список. Или, если хотите, вот полное название:

«Все, Что Я Ненавижу, Проезжая по Горной Дороге, Пока Перевожу Мотоциклы Моего Погибшего Брата на Его Грузовике Домой с Гоночного Трека После Благополучного Игнорирования Вышеупомянутых Байков Целых Шесть Месяцев».

Если коротко, то просто «Ненависть».

1. Дороги в горах.

2. Дождь.

3. Запотевшие окна.

4. …

Два мотоцикла пролетают на скорости с обеих сторон от меня, их двигатели ревут, лица водителей в шлемах не видны из-за бензобаков. Я жму по тормозам; мое сердце бьется так сильно, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Красные задние фонари мотоциклов исчезают за поворотом, и я выдыхаю.

– Какого хрена, ублюдки? – кричу я.

Это выводит меня из себя еще сильнее, потому что рядом никого нет, и никто не слышит меня. Поэтому я выхожу из грузовика и, стоя под дождем, кричу еще раз. Только теперь я обращаюсь к Богу.

– Какого хрена, ублюдок?! – Похоже, я плачу. Не из-за тех уродов, которые, возможно, разобьются на мокрой дороге, а из-за себя. Потому что я злюсь. Я очень-очень зла.

Позади меня раздается гудок, и я подскакиваю.

– Простите, – кричу я с доброжелательной улыбкой госслужащего, которую я практиковала последние шесть месяцев. – Проблема с фарами, но все уже в порядке, – быстро говорю я, увидев, что мужчина в возрасте собирается выйти из автомобиля и помочь мне.

– Все в порядке, не переживайте. – Я машу ему, чтобы он проезжал, и он объезжает меня, качая головой и сочувствуя мне.

Именно так люди обычно и делают. Если они достаточно знают меня, то сочувствуют мне, и это одна из причин моего переезда в Кафедрал Сити. Я должна быть сейчас дома. Составлять свой список ненависти и жалеть себя, чтобы другим не приходилось этого делать.

Но я, вся промокшая, запрыгиваю обратно в грузовик и переключаю скорость. Объезжая гору, я двигаюсь вперед с той же апатичностью, что и до того, как байкеры взбесили меня. Я снова превращаюсь в привычную себя.

Автомобиль, который только что проехал мимо меня, тормозит и принимает в сторону, словно избегая чего-то на краю дороги. Она узкая, поэтому все стараются придерживаться центра, пока не появляется встречный автомобиль. Я напрягаю глаза, чтобы разглядеть сквозь мутное запотевшее окно, в чем проблема, но прежде, чем успеваю сообразить, те самые байкеры вылетают со стороны и снова освещают меня своими красными задними фонарями.

– Придурки, – шепчу я себе под нос, набирая скорость. – Два идиота.

Когда заезжаю в глубокую лужу, прицеп, который я тащу, заносит. Поэтому я сбрасываю скорость, но продолжаю наблюдать за двойными задними фонарями впереди меня. Когда дорога упирается в гору и уходит в развилку, один байкер едет направо, а другой налево.

Когда я подъезжаю к развилке, то поворачиваю налево, в другую сторону от Кафедрал Сити, в направлении магазина мотоциклов, который согласился приобрести последние творения моего брата. Это единственная причина, почему я еду туда.

Это способ жить дальше. Способ избавиться от гнева. И печали. И жалости. Назову этот список «Новое начало». Я отчаянно нуждаюсь в нем, а новая работа не очень этому способствует.

Я заворачиваю за угол и вижу байкера всего в паре сотен метров от меня. Я снова торможу по привычке. Он смотрит вниз на свою ногу или на что-то рядом с коробкой передач, потом приподнимается на несколько секунд и смотрит вверх. В это время из выхлопной трубы появляется дым, и он снова подается вперед. Но мотоцикл смещается в сторону, его заносит, так же, как мой прицеп в луже; затем мотоцикл падает на бок, и его протаскивает по асфальту.

Все происходит будто в замедленной съемке. Металл, искрясь, шлифует собой асфальт, тело байкера качает из стороны в сторону, он вскидывает руки в воздух, отпуская руль, байк выскальзывает из-под него и останавливается в кювете.

«Говорила же я тебе, придурок! Я говорила!» – Стуча по рулю, я постепенно притормаживаю, направляясь к байкеру. Он лежит совершенно неподвижно, и я снова чувствую ту щемящую боль в сердце – как будто его сжимают в кулаке, и все, что я вижу перед глазами, это кровавое месиво, которое когда-то было моим братом.

«Нет, Молли», – говорю я себе и трясу головой, стараясь прогнать воспоминания. Я ощущаю подступающую тошноту, когда выруливаю и останавливаюсь в нескольких метрах от байкера.

Он мертв. Мертв. Мертв. Мертв. Разбил мотоцикл. Лежит посреди дороги. Неподвижно. Мертвый.

Но затем мотоциклист приподнимет голову, вытягивает шею и смотрит в затемненном шлеме прямо на меня. Я выхожу из грузовика и подхожу к нему, пока он садится и начинает расстегивать свой шлем.

– Вы… вы в порядке? – спрашиваю я, не в силах сдержать дрожь. Хорошо, что он не мертв, но мое сердце бьется так быстро, что я даже прикладываю руку к груди. Байкер снимает свой шлем, бросает его на землю и встает на ноги.

– Мудак! – говорит он, его глаза пылают огнем.

Его темные волосы коротко подстрижены, а на лице двухдневная щетина, которая идеально оттеняет его твердую линию подбородка. Он смотрит вниз на свою черную кожаную куртку, игнорируя мой вопрос, и изучает рваные дыры на локтях. Затем он вытягивает руки в черных перчатках вперед и рассматривает свои пальцы, после чего изучает дыры на своих байкерских джинсах.

На его бедре глубокая рана, видимо, от того, что он проскользил по асфальту. Я мельком вижу кусочек смуглой кожи в крови под толстым слоем одежды.

– Вам нужна помощь?

Он смотрит на свой байк, который лежит в канаве, и заднее колесо которого все еще крутится.

– Шейла? – выкрикивает он. – Ответь мне, детка!

На мгновение я решаю, что с ним был пассажир, которого я не заметила. Но когда я следую за ним к байку, то никого там не вижу.

– Шейла, – зовет он снова. – Ну же, не поступай так со мной!

– Да кто такая Шейла?

Он бросает на меня пристальный взгляд, и я улавливаю, как он тихо говорит «Блядь» себе под нос. Он слегка наклоняется в сторону, стараясь разглядеть мой грузовик позади меня.

– Не уверен, к счастью это или нет, – говорит он, проходя мимо меня, не отвечая мне и даже не взглянув в мою сторону.

– У тебя там байки, – продолжает он говорить через плечо, пройдя мимо, – думаю, меня надо будет довезти.

Глава 2

Молли

(Девчонка с пушкой)

– Эй! – кричу я, когда он подходит сзади к моему прицепу. – Что ты делаешь?

К тому моменту, как я догоняю его, он открывает задние двери, и уже готов зайти внутрь, когда я достаю свою пушку.

– Отойди от прицепа, говнюк! – выкрикиваю я. Он останавливается, смотрит на меня через плечо и ухмыляется.

– Я не собираюсь повторять. Отойди!

– Это ты Дикий Уилл?

– А я выгляжу как Дикий Уилл?

Господи. Когда слышу имя брата, произнесенное громко вслух, мое сердце сжимается от боли.

– Нет, но ты везешь прицеп, на котором ярко-оранжевой краской написано его имя.

– Послушай, извини, что я остановилась, ладно? Я вижу, что с тобой все в порядке. Так что, во-первых, ты отходишь. Во-вторых, я сажусь в свой грузовик, и, в-третьих, мы забываем, что ты выставил себя на посмешище.

– Эй, эй, эй, – говорит он, поднимая руки в перчатках вверх, и медленно поворачивается. – Полегче, девчонка с пушкой.

– Не надо сюсюкаться со мной. Я не твоя подружка.

– Я просто стараюсь сохранять твое спокойствие, вот и все. Ты машешь пушкой перед моим лицом.

– Я не машу! Я прицеливаюсь. – Глубоко вздыхаю, потому что он намеренно давит на меня, зачем-то пытаясь вывести из себя.

Байкер жалостливо смотрит на меня своими щенячьими глазками и надувает губы.

– Эй, меня просто нужно подбросить. Выручи парня. У тебя есть прицеп Дикого Уилла, а у меня – разбитый байк. Если ты мне не поможешь, мне придется проторчать здесь несколько часов, пока мой друг придет мне на помощь. – Он улыбается, и на его щеках появляются ямочки. – Пожалуйста, спаси меня, девчонка с пушкой.

Я успеваю лишь дважды моргнуть, как он уже сгибается пополам от смеха, хватаясь за живот.

– Что смешного? – Этот придурок еще смеется надо мной.

Он выпрямляется, все еще смеясь.

– Это выражение на твоем лице. Ха-ха-ха. Это было бесценно.

С меня хватит, я сваливаю. Я убираю пистолет, отталкиваю байкера и закрываю прицеп.

– Эй, подожди, – говорит он, придерживая меня за руку.

Я разворачиваюсь, хватаюсь за воротник его куртки, вскидываю ноги вверх, закручивая свое тело вокруг его шеи, и роняю его в лужу на дороге.

– Не надо, – закипая, говорю я, – трогать меня. И не надо называть меня «девчонка с пушкой». Мне не нужна эта пушка, идиот. А если думаешь иначе, то ты об этом пожалеешь, когда я надеру тебе зад голыми руками. Пистолет – это не оружие, парень на байке. Оружие – это я.

Я отталкиваюсь, удерживая его руку сзади, встаю и жду ответа. Он снова смотрит через плечо и ухмыляется. Я борюсь с диким желанием врезать ему по зубам, когда он вызывает свою руку, хватает меня за щиколотку и тянет за нее. Я отклоняюсь, инстинктивно пытаясь избежать падения, и ощущаю острую боль, когда мои ладони ударяются об асфальт.

– Ах ты, говнюк!

В следующее мгновение он оказывается на мне. Достает пистолет из моих штанов и отбрасывает его так, что тот скользит под прицеп. Байкер садится всем своим весом на мой живот, прижимая мои руки к дороге.

– Я сказал: полегче, девочка, – ворчит он, – я не хочу сделать тебе больно.

– Точно, – смеюсь я, – мы просто забудем о том, что я уложила тебя за пару секунд, и сделаем вид, что это не я – та, кто сделает тебе больно.

Он отворачивается, сгибается пополам и, возможно, из-за аварии его лицо становится напряженным, а потом рассматривает меня какое-то время. Затем делает глубокий вдох и встает, протягивая мне руку.

– Эй, давай начнем с начала, девчонка с пушкой, – улыбается он. – Я парень на байке. Я разбил свой мотоцикл вон там, и теперь меня нужно подбросить до дома. И, так как у тебя есть этот замечательный прицеп для транспортировки мотоциклов, я подумал, не могла бы ты выручить меня?

Я смотрю на него некоторое время. Он наклоняется и шепчет:

– А сейчас ты должна взять меня за руку.

Я неохотно беру его за руку, поскольку он возвышается надо мной, и я абсолютно уверена: если снова на него накинусь, то все станет куда серьезней. Его черные перчатки мягко касаются моей кожи – его ладони такие теплые, и тепло проникает в мое замерзшее тело. Он крепко хватает меня за руку и поднимает на ноги, затем быстро оглядывает меня с ног до головы.

– Хорошо, теперь все в порядке? Я заплачу тебе за потраченное время в качестве компенсации за то, что я испортил твой день. Просто подвези меня пару километров по дороге, и мы будем в расчете. Договорились?

Я тяжело вздыхаю, дождь становится сильнее и капли уже стекают по моему лицу. Я достаю свой телефон, смотрю на время и понимаю, что уже опаздываю. Ко всему прочему, здесь в горах нет сигнала, и я сдаюсь.

– Договорились. Только давай быстрее, пожалуйста. У меня еще есть дела сегодня.

Я не успеваю закончить предложение, как он уже разворачивается и идет за своим байком. Говнюк. Но, черт, сексуальный говнюк. В кожаной куртке, узких джинсах, которые шикарно обтягивают мышцы его ног, в черной футболке, облегающей его грудь так, как будто она нарисована, и с лицом, о котором я, возможно, буду вспоминать сегодня вечером, когда буду одна. Боже, да что со мной не так?

Нет, Молли. Говнюк. Он – говнюк. Слишком много причин, чтобы составлять список.

– Эй, может, поможешь мне? – кричит он из канавы.

Я закатываю глаза, как подросток, и иду к нему. Он ставит мотоцикл прямо и указывает мне на заднее крыло.

– Просто приподними немного, пока я буду тащить его до насыпи.

По пути вниз я поскальзываюсь, падаю на попу и оказываюсь на дне канавы, задумавшись, может ли мой день стать еще хуже.

– Подать руку? – спрашивает он, глядя вниз на меня.

– Спасибо, не надо. – Я встаю, еще раз поскальзываюсь в грязи, затем приподнимаю заднюю часть мотоцикла, в то время как он считает до трех. Он с трудом тянет, стараясь вытянуть машину наверх, но мотоцикл катится назад, и заднее колесо падает в грязь рядом с моей ногой.

– Так, это начинает меня раздражать. – говорит он. – Это конкретно меня раздражает.

Он снимает свою кожаную куртку и бросает ее на дорогу. Его бицепсы виднеются из-под коротких рукавов футболки, как снаряды, мокрая от дождя ткань обтягивает спину, а мой взгляд останавливается на его жилистых мышцах. Какое-то время я не могу отвести взгляд.

– Готова? – спрашивает он, глядя через плечо.

– Готова, – отвечаю ему, опуская взгляд на колесо.

– На раз. – Он снова начинает отсчитывать. Теперь я толкаю сильнее, прилагая все свои усилия. Я просто хочу выбраться из канавы и поскорее покончить с этим днем. Когда я наклоняюсь к мотоциклу, мои ботинки скользят в грязи. Его ботинки тоже скользят, и в тот момент, когда я думаю, что нам стоит сдаться и позвать кого-нибудь на помощь, он стискивает зубы, напрягает свои мышцы и кричит. Мотоцикл, наконец-то, переваливается через край и возвращается обратно на дорогу. Байкер протаскивает его на несколько шагов вперед, опускает подножку и возвращается, чтобы помочь мне выбраться из канавы.

– Спасибо, – говорит он, вытягивая меня одним плавным рывком. Его взгляд встречается с моим и на мгновение задерживается. Я испытываю неловкость под его пристальным взглядом. – Я очень это ценю.

Его глаза поразительного янтарно-карего цвета. Он так близко, что я могу видеть крапинки золота в них. Мы замираем на несколько секунд, он смотрит на меня, прищурившись, как будто думает о чем-то, но затем трясет головой и разворачивается.

– Без проблем, – говорю я, одергивая свою легкую куртку и расправляя ее. Я не хочу, чтобы незнакомые байкеры слишком много думали обо мне. – Я уже вся промокла, так что, может, мы уже погрузим эту штуку и поедем?

– Конечно, – соглашается он, возвращаясь к байку. – Садись в грузовик, а я погружу мотоцикл.

Не могу дождаться, когда окажусь в грузовике, но все же мысль о том, что он будет сидеть в нем вместе со мной, заставляет меня нервничать. Не потому, что я напугана. Я могу за себя постоять. А потому, что это очень тяжелый день для меня, и я не хочу его ни с кем делить, и уж тем более с этим придурком.

Поискав свой пистолет, я нахожу его на дороге с другой стороны от прицепа, там, куда он его отбросил. Затем сажусь на водительское место и снимаю свою куртку, чтобы согреться и просохнуть. Часы на панели показывают 16:30, так что у меня есть всего час, чтобы добраться до магазина мотоциклов, прежде чем он закроется.

Я смотрю вниз на свои руки и думаю о мотоциклах; ритм дворников усыпляет меня. Мотоциклы Уилла. Единственное, что есть у меня, помимо его фотографий. Я откладывала момент, чтобы забрать мотоциклы с гоночного трека, зная, что мне надо будет принять решение, если я когда-нибудь приеду сюда за ними. Я знаю, что не смогу смотреть на них без воспоминаний о ночи, когда брат погиб.

Так что сегодня я продаю байки, и после этого не буду думать о мотоциклах никогда в своей жизни.

Дверь с водительской стороны открывается, и байкер подталкивает меня в плечо.

– Подвинься, девчонка с пушкой. Я поведу.

– Ты не поведешь. – Я отстраняюсь от него. – Садись с пассажирской стороны.

Он наклоняет голову набок и смотрит на меня сквозь капли дождя, которые стекают по его лицу.

– Слушай, я живу на очень скользкой проселочной дороге. Это опасно, а я совсем не в настроении разбиться, потому что ты не сможешь справиться с грузовиком.

– Какого…

– Я не имею в виду, что ты беспомощная, хорошо? Я просто хочу сказать, что это опасно, и я знаю эту дорогу, а ты нет. Так что спорить со мной – просто трата времени, и, если ты не хочешь свалиться с обрыва, позволь мне сесть за руль.

– Хорошо, – говорю я, задирая ноги так, чтобы перебраться на пассажирское сиденье.

Он забрасывает свою мокрую кожаную куртку назад и забирается в кабину, затем регулирует сиденье так, чтобы вытянуть свои длинные ноги.

– Господи, ты такая мелкая!

Я сердито смотрю на него. Он смеется надо мной, заводит машину, и мы выезжаем на дорогу. Я смотрю в окно и наслаждаюсь видом гор, пока мы едем в тишине. Десять минут спустя я задумываюсь, куда мы, черт возьми, едем.

– Далеко еще?

– Километр или около того.

Но километры остаются позади, а мы все еще едем.

– Ну же, – раздраженно говорю я. – Просто скажи мне, где, черт возьми, находится твой дом, чтобы я знала, сколько времени это займет. У меня запланирована встреча, и мне нужно попасть туда сегодня.

– Что за встреча? – спрашивает он, сбавляя скорость, чтобы свернуть на проселочную дорогу. По крайней мере, мы уже рядом. Вероятно, это и есть та дорога, о которой он говорил.

– Неважно какая встреча. Просто давай поторопимся.

– И чем ты занимаешься? – Он смотрит на меня, и я, загипнотизированная его янтарными глазами, какое-то время не могу отвернуться.

Раздраженно фыркнув, я скрещиваю на груди руки.

– Неразговорчивая, да?

Я смотрю в окно.

– Я не нравлюсь тебе, верно?

– Ты кажешься заносчивым болваном.

– Почему ты сделала такой вывод? – спрашивает он, сворачивая на еще одну дорогу.

– Почему я сделала такой вывод? – смеюсь я. – Ну, давай подумаем. Во-первых, ты ехал под дождем так, будто ты неуязвимый. Во-вторых, ты вел себя нахально, даже после того, как разбил свой байк. И в-третьих…

– Ты что, составляешь список?

– Что?

– Составляешь список.

– Я не… Не понимаю, о чем ты.

– Ты составляешь список. Ты и раньше это делала, когда пыталась заставить меня отступить.

– Я не составляла никакого списка. Я просто отношусь к такому типу девушек, которые любят, чтобы все было правильно.

– А… – говорит он, подмигивая мне. – Я понял. Обсессивно-компульсивное расстройство и все такое. Ты, определенно, любительница списков.

– Я не любительница списков. Забудь. Просто замолчи и езжай до своего дома, чтобы я могла высадить тебя и ехать своей дорогой.

Он останавливается у арочных ржавых ворот, встроенных в гору. Они настолько большие, что сможет пройти танк, но байкер останавливает грузовик и вздыхает:

– Ну, вот мы и на месте. Полагаю, твое желание исполнено, любительница списков.

Но прежде, чем я успеваю что-либо ответить, он выскакивает из грузовика и захлопывает дверь.

Просто игнорируй его, Молли. Он нарочно задирает тебя. Говнюки всегда так делают. Через пару минут он уйдет, и ты больше никогда его не увидишь.

Глава 3

Молли

(Девчонка с пушкой)

Я перебираюсь обратно на водительское сиденье и кладу руки на руль, крепко сжимая его. И как только я попала в такую ситуацию? Слышу, как байкер гремит позади прицепа, спускает мотоцикл по рампе и опускает его на землю, откидывая подножку. Через несколько секунд раздается громкий лязг, когда он задвигает рампу обратно на место. Теперь я могу свалить отсюда.

В конце концов, он закрывает дверь прицепа и три раза стучит по ней, убирает подножку байка и катит его вперед.

– Отлично, – шепчу я себе под нос, глядя на часы.

Еще от одного удара я подскакиваю и смотрю в окно. Дождь идет еще сильнее, чем раньше, и байкер выглядит полностью намокшим.

– Что? – говорю я, не желая открывать окно и запускать холодный дождь внутрь.

Он указывает на заднее сиденье и кричит сквозь стук дождя:

– Моя куртка!

– А. – Я нажимаю на кнопку, чтобы разблокировать заднюю дверь. – Извини, – бормочу я, когда он открывает дверь и натягивает свою мокрую куртку поверх футболки.

– Без проблем, составительница списков. Спасибо, что подбросила. – Он захлопывает дверь и начинает толкать свой байк к огромным воротам в горе.

Что за хрень тут происходит?

– Не надо, – предупреждаю я себя. Неважно, чем он занимается, неважно, куда он идет. Это не мое дело.

Но затем он достает свой телефон и набирает что-то, после чего ворота в скале начинают подниматься. За ними нет ничего, кроме темного тоннеля. Да, он, определенно, маньяк. Возможно, преступник. Вероятнее всего, с отклонениями. И извращенец, что отлично подтверждает то, что он говнюк.

Я включаю заднюю передачу, как только байкер исчезает внутри, и сдаю назад, абсолютно забыв о том, что у меня сзади этот гребаный прицеп, и совершаю ошибку. Я ударяю по тормозам и выключаю заднюю передачу.

Просто успокойся, Молли. Ты умеешь ездить с прицепом. Ты можешь делать это с завязанными глазами.

Я смотрю в зеркала заднего вида, запоминая дорогу, и закрываю глаза. Весь мир вокруг исчезает, когда я вновь включаю заднюю передачу и исправляю свою ошибку. Я Молли Мастерс. Дочь Сумасшедшего Билла и сестра Дикого Уилла – всемирно известных исполнителей трюков на мотоциклах. Я выросла на горном байке, и я могу сдать назад с прицепом с закрытыми глазами.

Успокоившись, я открываю глаза. А теперь снова перейдем к делу – нужно отправить мотоциклы моего погибшего брата на покой.

Я еще немного сдаю назад, затем слегка поворачиваю и тяну прицеп, чтобы вернуться той дорогой, которой приехала. Проезжаю всего несколько метров, прежде чем колеса начинают буксовать. Тогда я переключаюсь на режим полного привода и пробую снова. На этот раз проезжаю еще порядка десяти метров, слегка скатываюсь и соскальзываю на обочину.

Парень на байке не шутил, дорога действительно не простая. Говнюк.

Я пробую снова и снова. Переключаюсь обратно на обычный режим, затем снова на полный привод. Выхожу из грузовика и нахожу несколько сосновых веток, засовываю их под колеса, залажу обратно и пробую еще. И единственное, чего мне удается достичь – это лишь сильнее увязнуть в грязи.

Ненавижу свою жизнь. Моя жизнь отстой потому что:

1. Я застряла в грязи.

2. Мне грустно.

3. Мой брат погиб.

4. Мой отец погиб.

5. Моя мать сошла с ума.

6. Я никогда не доеду до магазина.

7. Этот день не станет первым днем моей новой жизни.

8. Я могу умереть здесь в горах.

9. Моя единственная надежда – этот сумасшедший говнюк, который живет в тоннеле.

Я сижу в грузовике несколько секунд, пытаясь придумать десятый пункт, поскольку мой тип обсессивно-компульсивного расстройства любит ровный счет, когда это возможно. Согласитесь, список из десяти пунктов идеален. Но я благодарна и полна надежд насчет моей новой работы, поэтому у меня закончились поводы для жалоб.

Тем не менее, я чувствую себя лучше, поэтому выхожу из грузовика и иду вслед за байкером в темноту. Маленькие красные огоньки тянутся вдоль тоннеля. Это напоминает мне взлетную полосу в аэропорту. Грязь переходит в бетон примерно через метров тридцать, и там впереди я вижу свет. Я не знаю, что ожидать, поэтому на всякий случай достаю свой пистолет. Через несколько шагов тоннель резко поворачивает налево, где свет становится ярче. Я слышу крики, и они явно принадлежат байкеру.

Кто-то ему что-то говорит, на что он в ответ смеется. Я выдыхаю и немного расслабляюсь, подкрадываясь ближе к комнате. Первое, что я вижу, – это разбитый мотоцикл, установленный на механический подъемник. Затем ящики с инструментами, какая-то странная штуковина, которая выглядит как… робот, который катается вокруг? Компьютер, потом еще один, и еще один. Если быть точной, то целая стена компьютеров. Коробки от фастфуда и наполовину пустые шейкеры с протеиновыми коктейлями. Запчасти. Черный маслкар. (Примеч. Название «Маслкар» происходит от английского Muscle Car (muscle – мышцы, мускулы и car – автомобиль) – класс автомобилей, существовавший в США в середине шестидесятых – начале семидесятых годов). Длинный стол, усыпанный мусором, похожим на различные штуки из химической лаборатории, и огромный резервуар, на подобие аквариума, в котором находится светящаяся медуза.

Все это время знакомый мне байкер кричит и машет руками в черных перчатках, разливая на пол протеиновый коктейль.

– Какого черта, Кейс? Я говорил тебе не связываться с моим байком, придурок.

– Я не трогал твой байк, Линкольн.

– Держись подальше от моих дел. Я разбил этот чертов байк, мне пришлось добираться домой автостопом, и Шейла до сих пор выключена. Выключена! Ну ты и мудак!

– Успокойся, – говорит Кейс. – Она ничего не пропустит, не работая пару минут. В сущности, если бы я был на твоем месте, меня бы больше волновало то, почему ее удалось так легко вырубить. Ты не находишь это странным? – Эти слова произносит гигантское лицо на плоском мониторе размером во всю стену, который находится на стене… пещеры? Какого хрена? – И ты потерял свое право работать в одиночку много месяцев назад, так что будь уверен, я не трогал твой байк.

– Что это должно…

– Эй, придурок, – перебивая, говорит парень на экране, не обращая внимания на вспышку гнева байкера.

– Мне не нужны были эти проблемы. – Мой знакомый замолкает, потому что парень на экране шевелит бровями, увидев меня.

– Какого хрена ты делаешь? – спрашивает байкер. – Прекрати кривляться.

– У нас тут ком-па-ния-я-я. — Парень на огромном экране кивает головой в мою сторону.

Байкер разворачивается, бросает на меня неодобрительный взгляд и рычит:

– Я тебе перезвоню.

Гигантский экран гаснет, и мы смотрим друг на друга некоторое время, встретившись взглядами.

– О, мой…

– Ты все еще здесь, – перебивает он меня.

–…Бог. – Я еще раз оглядываюсь.

Пещера, в которой есть:

1. Супер-байк.

2. Прокачанный маслкар.

3. Гигантский монитор для разговоров по телефону.

4. Компьютеры повсюду.

5. Робот?

6. Какая-то научная лаборатория.

Несколько громких звуковых сигналов прерывают мой список.

– В сети, – сообщает женский голос с потолка.

Следует пауза и затем:

– Произошел сбой, и у нас посетитель. – Голограмма в виде женщины появляется посередине пещеры, и я прихожу к выводу, что это… Шейла. Очевидно, подключившаяся снова.

Я еще немного оглядываюсь вокруг и вижу… Не плащ, слава Богу... Но… Вертолет, стоящий в дальнем конце огромной пещеры. И затем я заканчиваю, наконец, идеальный список, потому что вижу…

1. Оружие.

Нет, это не просто оружие. Я разбираюсь в оружии, и это…

– Какого хрена ты здесь делаешь, девчонка с пушкой? Я думал, мы расстались в лесу.

– О, мой Бог, – повторяю я. – Ты – гребаный Бэтмен.