Текст книги "Анархия. Начало (ЛП)"
Автор книги: Дж. Хасс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава 6
Молли
(Девчонка с пушкой)
– Алло? – выкрикиваю я, мой голос скрипучий, а горло настолько сухое, что мне кажется, будто оно из наждачной бумаги.
– Черт тебя подери, Мастерс! Ты что, еще спишь? Тебе было недостаточно двух выходных? Думаешь, ты особенная, и тебе нужны трехдневные выходные? Какой, блядь, день недели сегодня по твоему мнению, дорогуша?
Я отодвигаю телефон подальше от уха и смотрю на него затуманенным взглядом.
– Кто это?
– Кто это? – теперь он кричит. Я буквально представляю, как вена на его толстой шее напрягается. – Тебе бы лучше знать, кто это, Мастерс. Если тебя не будет на работе через полчаса, считай, ты уволена.
Пип, пип, пип.
Вот черт. Мозг просветляется мгновенно, и я выскакиваю из постели. Мне не удается справиться с этим, и я падаю лицом вниз на розовый синельный коврик, где стоят мои розовые туфли на шпильках, готовые к… какого хрена тут произошло? Выглядит как будто…
1. Я действительно сильно напилась. Потому что повсюду пустые бутылки от вина и виски. И…
2. Здесь, похоже, было очень много народу, потому что обычно я не пью. Бокал или два, время от времени. Но столько? Все выглядит, как будто…
3. У меня была масштабная вечеринка, и, возможно, здесь даже были наркотики, если судить по виду…
4. Пепельницы?
5. Боже мой.
6. Хорошо, что травка разрешена в Кафедрал Сити, в противном случае я бы вылетела с работы.
Я встаю на колени и чувствую, что меня сейчас стошнит. Поэтому, отбросив все свои инстинкты, я вскакиваю на ноги, розовый коврик скользит по натертому деревянному полу, и ныряю в ванную комнату. Приземляюсь лицом на белое напольное покрытие в нескольких шагах от двери и проползаю оставшееся расстояние до фарфорового божества. Приподнимаюсь, открываю крышку и блюю.
О, Боже. Я отвратительна.
Я сижу так несколько минут, обнимая унитаз, будто он мой лучший друг, но вспоминаю угрозу моего босса и ползу в душ. Подняться и включить воду занимает у меня еще минуту. И тогда я замечаю…
7. Я одета в белье. И не просто белье, а…
8. Сексуальное белье, которого у меня никогда не было, светло-розовое с бежевым кружевом. И бюстгальтер с такой поддержкой, что мои девочки приподняты до самого подбородка.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свой зад, и да. Мои ягодицы оголены. Лишь полоска розового кружева разделяет их. Какого хрена? Кто вообще ложится спать в таком белье? Никто, вот кто. Только если не собирается…
9. О. Мой. Бог.
Я молнией выскакиваю из ванной и съеживаюсь, проверяя простыни на своей постели. Они все смяты в кучу с одной стороны, и я задерживаю дыхание, когда одним рывком стаскиваю их с постели.
Никого. Как обычно пусто. Я выдыхаю и смеюсь.
Точно, Моллз. Можно подумать, ты способна переспать с кем-то вот так.
«Ну, хорошо», – думаю я, направляясь обратно в ванную и держась за голову. – «Но откуда все-таки взялось это чертово белье?».
Взглянув на часы, я понимаю, что потеряла двадцать минут отведенного мне времени, и начинаю паниковать. Я не могу пойти, не приняв душ, поэтому я действительно опаздываю. Чую, получу хороший нагоняй, когда доберусь на работу, но сейчас мне некогда рассуждать о моих сомнительных перспективах.
Я стягиваю розовый кружевной бюстгальтер и трусики, которые никогда, никогда-никогда-никогда бы не надела, и забираюсь в душ.
* * *
Спустя чуть более часа – мне было необходимо заехать за кофе – я вхожу в Главное управление Департамента Полиции Кафедрал Сити, одетая в свой лучший рабочий костюм и бело-коричневые жокейские сапоги, мечтая вновь оказаться в своей постели и стараясь изо всех сил избегать шефа О’Нила. Вообще, в данный момент, это не сложно, поскольку обстановка на работе очень суетливая. В вестибюле четыре пары, и в каждой женщина плачет навзрыд. Мужчины с ними, предположительно, их мужья, выглядят так, будто готовы ударить кого-нибудь.
– С возвращением, Спящая Красавица, – говорит Роджер, стажер за стойкой, и шепчет мне вслед, когда я прохожу в офис сотрудников: – Шеф велел, чтобы ты зашла к нему, как только появишься.
– Что происходит? – спрашиваю я, кивая в сторону парочек.
– Целая группа детей сбежала в выходные, а родители устроили из этого сцену.
– Да, хреново. – Я снова изучаю лица плачущих женщин, в этот раз понимая, от чего они так страдают. Это, должно быть, самое ужасное, что может случиться с родителем. Но мне пора приниматься за работу. Я прохожу через пуленепробиваемую дверь и начинаю плутать по лабиринту из рабочих столов. Мне необходимо присесть и постараться избавиться от похмелья.
– Мастерс!
Черт.
– Уже иду, шеф! – выкрикиваю я. Повсюду подозреваемые. Некоторые прикованы наручниками к скамейкам, некоторые к столам. Когда я прохожу через главную дверь, то вижу целую очередь людей, прикованных в ожидании допросов. Я здесь всего две недели, но такого еще не видела.
Что-то определенно произошло в эти выходные.
– Закрой за собой дверь, Мастерс, – говорит шеф, когда я вхожу в его кабинет. Его кабинет – это классический аквариум, застекленный с трех сторон, и только одна выходит на город. Две других открывают вид на основные рабочие места, чтобы он мог за всем следить. И чтобы все могли видеть, когда кого-то отчитывают, потому что он никогда не опускает жалюзи, когда делает это.
Сегодня тем, кто получит нагоняй, буду я. Я вздыхаю и закрываю дверь, затем подхожу к его рабочему столу спереди и жду, пока он закончит раскладывать бумаги.
– Ты хоть представляешь, насколько мне сейчас не хватает рабочих рук, Мастерс?
– Нет, сэр.
Он поднимает голову от своих бумажек и метает в меня молнии своим взглядом.
– Что значит «нет»? Разве это не твоя работа обращать внимание, Мастерс? Разве не для этого я тебя нанял? Военная карьера. Шпион под прикрытием. Все это выглядит впечатляюще на бумаге, но на деле, ты – сплошное разочарование. «Последние три года работала над самыми секретными делами в стране», кажется, так сказано в твоем резюме. И ты хочешь сказать мне, что тебе не хватает интуиции, чтобы вычислить, что мне дико не хватает рабочих рук?
– Простите, сэр. Да, конечно я вижу, что у нас много дел.
– Мы не просто заняты, Мастерс. Сегодня понедельник после выходных, на которых прошел Праздничный Фестиваль Кафедрал Сити. А тебе хватает наглости опаздывать?
– Я забыла, сэр. Извините. Это больше никогда не…
– Я слышал об этой грандиозной вечеринке, которую ты закатила у себя дома, Мастерс. Думаешь, я не в курсе, что было семь вызовов полиции в ту ночь?
– Нет! – Этого быть не может.
– О, да, дорогуша. И я собираюсь наказать тебя за это по полной. Но тебе везет, потому что сегодня ты мне нужна, и у меня нет на это времени.
– Я видела родителей в вестибюле. Я сейчас же возьмусь за розыск этих подростков, сэр.
– Дети? Мы что похожи на нянек? Нет, Мастерс, ты не будешь заниматься сбежавшими детьми. Сегодня утром у меня в офисе был Аттикус Монтгомери, и он был вне себя.
Это дерьмово. Монтгомери – это местный миллиардер. Его семья владеет… вообще, я могу составить очень длинный список того, чем он владеет, но это будет слишком длинный внутренний монолог, на который, в данный момент, у меня нет времени.
– В эти выходные один из его сотрудников совершил самоубийство на своем рабочем месте.
Вдвойне дерьмово.
– И это второй случай за месяц. Так что тебе надо доставить свою прелестную попку туда. – Он даже глазом не ведет, несмотря на то, что называть мою попку прелестной – против правил. – И ты выяснишь, какого хрена там происходит. Поняла?
– Да, сэр, – говорю я, отдавая честь. – Я займусь этим. – Я разворачиваюсь на пятках и спешу удалиться, пока он не успел сказать еще что-нибудь.
– И, Мастерс?
Втройне дерьмово.
– Не надо отдавать мне честь. Ты больше не в армии.
– Точно, – говорю я, быстро открывая дверь и сваливая.
Я ни с кем не говорю, проходя через ряды рабочих столов остальных копов, подозреваемых, прикованных ко всему, что прикручено, и иду обратно в вестибюль. Одна.
У меня был напарник. Вроде того. Но он ушел в отставку на прошлой неделе, поэтому теперь я детектив Полицейского Департамента Кафедрал Сити, а не просто коп. Он был на краткосрочной службе две недели, пока стажировал меня. В любом случае, он был дружелюбен среди окружающей враждебности.
В Департаменте немало людей хотели, чтобы их назначили детективом. Но шеф нанял меня. Вообще-то, он умолял меня выйти из отставки. Забивая мне голову обещаниями и всей этой чушью насчет службы в полиции. И я поверила ему. Потому что, да, я верю в службу народу. В последнее время я получаю огромное удовольствие, помогая людям.
Я еще раз смотрю на группу потрясенных и опечаленных родителей, прежде чем выйти. У меня такое ощущение, что я подвожу их. Отвратительно, что я на привязи у шефа, и он отправляет меня разбираться с этим самоубийством. Вообще, я слышала о серии самоубийств. Люди приходят в отчаяние из-за финансовых проблем. Преступность выросла на сто двадцать процентов за последние пять лет. Люди хотят перемен. И эти подростки одни из них, полагаю. Но они всего лишь дети. Их нужно защищать, и, если они пропадут, кто-то должен обратить на это внимание. Меня бесит то, что Департамент может вот так просто игнорировать их.
«Но тебе нужна эта работа, Моллз», – напоминаю я себе. – «Она нужна тебе потому что:
1. У тебя не было работы с тех пор, как умер Уилл.
2. Ты впала в депрессию… да.
3. Но ты не можешь вечно прятаться от окружающего мира.
4. Люди должны нести свои обязательства, и это мое».
Возможно, в Департаменте есть другой детектив, который займется этими детьми. Я не знаю. Я здесь новенькая. Так что, наверное, шеф старается организовать все как можно лучше, и как надо распоряжается своими людьми. А я, как новенькая, сижу без дела, потому что мой бывший напарник все их закрыл. Может, шеф хочет таким образом сдержать реакцию общественности, которую могут вызвать самоубийства в крупнейшей в городе корпорации?
Так что я займусь этим. Шеф О`Нил знает, что делает, и мне нужно сосредоточиться на полученном задании.
Глава 7
Молли
(Девчонка с пушкой)
Офис «Корпорации Блю» находится в очень современном здании, состоящем из тридцати с лишним этажей, далеко на западной стороне Кафедрал Сити, прямо у подножья горы. Они называют его не главным управлением, а кампусом, чтобы разместить большое число сотрудников. Из-за того, что территория огромная, имеется несколько ворот для въезда, но основные, предназначенные для посетителей, располагаются на южной стороне кампуса, и они серьезно укомплектованы вооруженной охраной.
Я останавливаюсь у поста охраны и опускаю окно автомобиля, чтобы поговорить с внушительного вида охранником, одетым в черную униформу с логотипом «Корпорации Блю».
– Укажите цель вашего визита, – требует он.
Я показываю ему свое удостоверение.
– Детектив Молли Мастерс. У меня назначена встреча с мистером Монтгомери.
Охранник осматривает меня, затем какое-то время изучает мое удостоверение.
– Подождите здесь, – говорит он и проводит по удостоверению штуковиной, светящейся синим цветом. – Позвольте, я отсканирую фотографию и вернусь, когда ваша личность будет установлена.
Я вздыхаю, когда он удаляется, затем закрываю окно, чтобы мелкий дождь не попадал внутрь. Мысли о прошедших выходных проносятся у меня в голове. Я закатила вечеринку, что на меня совсем не похоже, учитывая, что знаю я только коллег из Департамента. Не говоря уже о том, что я напилась до отключки, и, возможно, здесь замешан мужчина, судя по тому, что я проснулась в белье.
«В белье, которого у тебя никогда не было, Молли», – напоминает мне мой внутренний голос.
«Ну что же, теперь есть. Может, я встретила кого-то потрясающего, кто любит тратить деньги на различные глупости, к примеру, милое нижнее белье, которое впоследствии будет сорвано или разорвано, – хихикаю я про себя, – во время секса. Интересно, как он выглядит. Интересно, был ли у нас секс? Интересно, понравилось ли мне?»
Я думаю о своей личной жизни какое-то время, и как же обидно, что я, возможно, занималась сексом впервые за год, и выпила столько, что не запомнила лучших моментов. Я очень надеюсь, что мы предохранялись.
Господи.
На меня свалилось полное осознание того, что я наделала в прошедшие выходные. Мне придется пойти к врачу, если я так и не вспомню, кто был моим партнером.
Охранник появляется снова, так что я опускаю окно и запускаю мелкий дождь, который бьет мне в лицо.
– Все готово, мисс Мастерс. Ассистент мистера Монтгомери встретит вас в приемной и проводит в его офис.
Он уходит, прежде чем я успеваю поблагодарить.
Неважно. Я нажимаю кнопку, чтобы закрыть окно, и проезжаю, когда открываются ворота, что позволяет мне попасть на территорию кампуса. Дорога длинная, пустынная, с каждой стороны от нее возвышаются Орегонские сосны. Через километр или около того я, наконец-то, подъезжаю к парковке возле главного здания. Все парковочные места пронумерованы, я нахожу свободное место недалеко от выезда, обозначенное как «посетитель», и паркую там свою полицейскую машину без опознавательных знаков.
Я смотрю на себя в зеркало – мне стоило нанести побольше корректора под глаза сегодня утром, но, спасибо, что звезды сошлись так, что я надела сегодня свой лучший рабочий костюм. Я покупала его для похорон Уилла.
Боже, мне так грустно. Мгновение я не чувствую ничего, кроме расстройства и беспомощности. Депрессия, от которой я страдала после того, как умер Уилл, была очень изнурительной, и мне пришлось покинуть военную службу по медицинским показаниям. Это было почетно, но на этом все. Но мне нравилась служба в армии. Мне нравился порядок и то, что все должно быть сделано определенным образом. Я не думаю, что обсессивно-компульсивное расстройство – мой диагноз. Но чувствую себя замечательно, когда все упорядочено. Так я даю себе знать, что все в порядке.
Остановись, Молли. Перестань возвращаться к прошлому.
Весь смысл новой работы в том, чтобы жить дальше. И вот опять, каждый день я обещаю себе, что не буду думать об этом, но всегда нахожу такую возможность.
Так что я беру себя в руки, хватаю плащ, выхожу из машины, натягиваю его и направляюсь ко входу в приемную. Внутри через невидимую аудио систему звучит успокаивающая классическая музыка, и находится полдюжины безупречных блондинок, которые спокойно разговаривают по телефону за основной стойкой приемной.
Здесь нет никого, кроме меня и этих блондинок. Но, как минимум, дюжина камер наблюдения следит за мной, когда я прохожу по черному мраморному полу. Я могу обнаружить их где угодно. Независимо от того, как хорошо они спрятаны, я найду их. Можно сказать, что это своего рода шестое чувство, когда дело доходит до наблюдения.
Само здание, несмотря на то, что оно новое и современное, повторяет старинную архитектуру, которой славится Кафедрал Сити. Снаружи здание выглядит, как груда массивных голубых кристаллов, которые можно встретить растущими на дне пещеры.
Я задумываюсь на мгновение, когда слово «пещера» мелькает у меня в мыслях, будто я произносила его не так давно, но затем отбрасываю ненужные мысли и концентрируюсь на том, что делаю.
Вестибюль выглядит как церковь, если церковь выполнить из отполированного черного камня и стекла. В нем даже есть наклонный потолок, как купол, повторяющий наружную архитектуру. Стены сделаны из голубоватого стекла. Вероятно, пуленепробиваемого.
– Мисс Мастерс, – произносит мягкий голос у меня за спиной.
Я поворачиваюсь и вижу женщину, примерно моего возраста и роста, одетую в костюм с юбкой кремового цвета с бежевой отделкой по краю. Ее длинные ноги обуты в пару подходящих туфель на шпильках. Интересно, как она ходит в них весь день.
Я автоматически протягиваю руку.
– Да, я – детектив Мастерс. А вы?
– Мисс Вети, – говорит она тихим, спокойным голосом. Практически соблазнительным. – Валентина Вети. Но все зовут меня Вал.
– Приятно познакомиться, мисс Вети. Я здесь, чтобы поговорить с мистером Монтгомери о проблеме, которая возникла у него на выходных.
– Да, – говорит Вал Вети, наклоняясь к моему уху. – Спасибо, что вы приехали. Он очень расстроен из-за этого, детектив. Боюсь, сегодня вам придется ощутить его гнев на себе. Поэтому, пожалуйста, не судите его слишком строго.
– Отлично, – саркастически отвечаю я, когда она разворачивается и делает мне знак пальцем следовать за ней. Это будет весело.
Поездка в лифте долгая и молчаливая, и только фальшивая улыбка мисс Вети составляет мне компанию. Я массирую свои виски, и, если бы у меня была возможность исполнить одно желание, то я бы загадала вернуться домой и снова оказаться в постели. Двери лифта, наконец-то, открываются, когда мы достигаем тридцать третьего этажа, и мисс Вети ведет меня в шикарную приемную с такими же отполированными черными мраморными полами и стеклом повсюду, куда ни взгляни. Здесь стекло прозрачное, и я полагаю, что никому не нужно пуленепробиваемое стекло на такой высоте в небе.
– Это офис мистера Монтгомери. Подождите, пожалуйста, здесь, пока я проверю, освободился ли он.
– Лучше бы ему быть свободным, – бормочу я себе под нос. Но она либо не слышит меня, либо предпочитает проигнорировать мое замечание, потому что удаляется по длинному коридору справа от меня.
Офис Мистера Монтгомери занимает целый этаж в многомиллионном здании. Слишком претенциозно. Впрочем, чего я ожидаю, если его имя Аттикус? Уверена, что это первый Аттикус, которого я встречаю в реальной жизни, а не в художественной литературе.
Здесь нет ни стульев, ни стола. Просто открытое пространство с панорамными окнами, из которых открывается вид на Кафедрал Сити, покрытый жуткой дымкой. Я подхожу и осматриваюсь. День серый и пасмурный, как и всегда в этой части страны, ближе к концу зимы. Изморось превратилась в дождь спустя пару минут после того, как я покинула машину. С этой высоты я могу рассмотреть все тринадцать соборов, в честь которых назван город. Интересно, а это здание можно считать еще одним? Вероятно, нет. Соборы там внизу старинные. Им, по меньшей мере, сотня лет. Большинство разрушено. Только самый большой, который используют для общественных мероприятий и религиозных праздников, и второй по величине собор, ограждающие городскую площадь с двух сторон, сохранились в хорошем состоянии. А еще второй по высоте собор был не так давно отремонтирован каким-то приезжим богатым бизнесменом, как я слышала. Думаю, он может даже составить конкуренцию «Корпорации Блю» в вопросе денег.
– Детектив Мастерс? – Низкий голос у меня за спиной заставляет меня обернуться.
– Да, – отвечаю я, натягивая на лицо свою служебную улыбку. – Шеф прислал меня разобраться с проблемой, которая случилась у вас на выходных. – Я осматриваюсь, не уверенная, слышит ли нас кто-нибудь еще, стараясь быть осторожной, поскольку мисс Вети говорила осторожно, когда упоминала об этом внизу.
– Пожалуйста, – говорит мистер Монтгомери, машет рукой и хмурит брови. – Здесь вы можете говорить свободно. Мой офис абсолютно уединенный. Пойдемте, поговорим с кабинете.
Я снова улыбаюсь, когда понимаю, что смотрю на него искоса, и прохожу вперед, поскольку он пропускает меня. Я стараюсь не таращиться, шагая по длинному коридору, но мое внимание привлекают его фотографии, запечатленные в движении. На одной он прыгает с парашютом, на другой взбирается на такую гору, где требуется кислородная маска. Еще несколько мелькают перед глазами, когда я прохожу, не имея возможности хорошо разглядеть их, но последняя заставляет меня остановиться.
– О, – говорит мистер Монтгомери, слегка ухмыляясь, – вам нравится?
Я разглядываю фотографию какое-то время. Он очень привлекателен сейчас, могу предположить, что ему слегка за тридцать. Но на этом фото он моложе. Думаю, чуть больше двадцати. Волосы светлее, глаза ярче, а улыбка шире. Нет морщин на лбу, одна лишь неподдельная радость на лице. Вообще-то, это целая серия фотографий: четыре снимка размещены на стене горизонтально, но обрамлены в одну дорогую рамку.
На второй фотографии он занимается серфингом, одолевая огромную волну. Подпись под ней гласит: «Монсон Бич – высота волны двенадцать метров». Я не эксперт в серфинге, но, по-моему, это обалдеть какая большая волна.
– Это даже рядом не сравнится с самой высокой волной, которую одолели в мире, но для меня это было достижение. И могу вам сказать, детектив, мое сердце билось с такой скоростью, что я думал отключусь в любой момент.
Я смотрю на него, и он улыбается. Он выглядит практически так же, как и парень, который держит награду на третьем снимке.
– Я уверена, – говорю я, имея представление о том, что означает посвятить свою жизнь спорту, – ваша мать была в бешенстве.
Он искренне смеется.
– О, вы даже не представляете, – Он прижимает ладонь к моей спине и провожает меня в свой личный кабинет. Когда мы заходим внутрь, там я вижу еще больше его фотографий. Соревнования по сноуборду, спуск на лыжах по нетронутым первозданным склонам. Скалолазание на отвесной скале. Парусный спорт. Я задерживаюсь на этой, пытаясь уловить связь.
– Путешествие вокруг света в одиночку, – говорит Монтгомери, как будто читая мои мысли. – Мне было семнадцать, а эта лодка всего-навсего шлюпка длиной семь метров.
– Рановато, да? – Я поворачиваюсь и смотрю, как он улыбается себе молодому.
– Что? – переспрашивает он, отрывая свой взгляд от воспоминаний тех дней.
– Икс-помешательство. – Он непонимающе смотрит на меня. – Так я это называю. Мой отец был каскадером. Я выросла в цирке. Мы с братом последовали по его стопам, пока не случилось немыслимое.
Улыбка Монтгомери гаснет. Он понимает больше других, я уверена.
– Мне очень жаль.
Возможно, ему действительно жаль. Возможно, он один из немногих, кто понимает, что такое терять близких людей в игре с бесстрашием.
– Икс-ген. Икс-фактор. Жизнь зависимых от экстрима людей. Должно быть, сложно прижиться в этой… – я оглядываю его кабинет, – …тюрьме.
Он неловко смеется, как будто я попала в самую точку.
– Что же, вы, несомненно, проницательны, детектив Мастерс. Именно поэтому я рад, что вы здесь. Надеюсь, вам удастся установить, связаны ли два последних самоубийства между собой. И выяснить, это что-то внутреннее, с чем нам придется иметь дело, или всего лишь совпадение.
– Что же, я здесь, чтобы выяснить правду и не более, можете воспринимать это, как хотите. – У меня нет необходимости делать из него врага, но я должна вести себя по-деловому. Нелегко быть женщиной в мире, полном мужчин. В армии было сложно, но там есть дисциплина. И у меня появляется впечатление, что в Департаменте Полиции Кафедрал Сити всем абсолютно плевать на дисциплину, но все же Монтгомери выглядит не таким претенциозным говнюком, каким я его представляла по пути сюда.
– Хорошо, – отвечает он, возвращаясь к делу. – Присаживайтесь, мисс Мастерс.
О, в конце концов, они все так делают. Сначала детектив то, детектив это, до тех пор, пока я не начну им подыгрывать и создавать впечатление, что я у них на побегушках.
– Спасибо, Аттикус.
Он приподнимает брови, но не говорит ни слова. Возможно, осознавая, что ему нужны мои услуги так же сильно, как мне нужно его сотрудничество.
– Почему бы вам не начать с самого начала, чтобы нам было от чего отталкиваться. – Я сажусь и достаю свой блокнот, чтобы делать записи. – Кто обнаружил тело?
Вот как это начинается. Вот почему я делаю эту работу. У меня есть живой интерес к размышлениям. Паззлы, как лучше выполнить тот или иной трюк на байке, тонкости в обеспечении безопасности людей. Мне хорошо это удается. Очень хорошо. Настолько хорошо, что меня несколько лет тому назад повысили после того, как я обратила внимание на одного подозрительного человека во время инаугурационной речи одного высокого политика. Я спасла жизнь политику и одновременно нашла свое новое пристрастие. И этот простой вопрос является первой ступенью на пути к выяснению истины.
Я живу ради этого. Готова умереть за это, вот насколько сильно я люблю докапываться до истины. Я неравнодушна к тайнам. Мне нужны ответы, и они нужны мне немедленно. Но я заставляю себя быть терпеливой во время работы. Быть спокойной и сдержанной, тихой, когда слушаю ложь, ускользающую правду или упущенные возможности.
И Аттикус Монтгомери дает мне все это и даже больше. Поскольку первое, что он произносит это:
– Похоже, у нас есть проблема.
– Как так? – спрашиваю я.
– Оба эти сотрудника начали работать в компании одновременно. Пятнадцать лет назад, если быть точным. И они оба работали над одним проектом.
– Каким проектом?
– Я не могу рассказать вам тонкости, поскольку это очень секретная информация. Но этого достаточно для совпадения, которое меня беспокоит.
– Тогда расскажите мне все, что можете, и я постараюсь с этим разобраться.
Он рассказывает мне кое-что, но в основном это болтовня в общих чертах. Так что я ухожу, не имея ни малейшего понятия, что там происходит, не имея никаких даже хаотичных мыслей в голове.
Но теперь я знаю имя второго погибшего работника, и после визита к его жене у меня появляется догадка. Совершенно секретный проект – это все, что она знала. Никакой конкретики, так что это тупик. Но она сказала, что работа очень влияла на него, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Раздражительность, потеря интереса к ней и к их детям, безнадежность и бессонница. Все типичные признаки тяжелой депрессии. Вот и все, что мне удалось узнать из первых рук. Еще она сказала, что он поговаривал о переезде, хотел перестать заниматься наукой и рано уйти на пенсию. И когда я надавила на нее, спросив, чувствовала ли она, что он пытался убедить ее жить дальше после того, как он убьет себя, она ответила, что нет. Они строили планы о покупке небольшого гостиничного бизнеса в тропических странах. Возможно, она неправильно его поняла, и он подготавливал ее к жизни после того, как умрет, давая ей идею о возможной новой жизни без него, но не факт, что это было действительно так. Такое впечатление, что… она описывала план бегства.
Я выяснила немного. Можно сказать, вообще ничего. Но мелочи всегда ведут к разгадке тайны. Так что я запоминаю всю информацию и направляюсь обратно в Департамент.
