Текст книги "Анархия. Начало (ЛП)"
Автор книги: Дж. Хасс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 8
Молли
(Девчонка с пушкой)
Шеф выкрикивает мое имя, когда я прохожу через центральный охраняемый вход Департамента Полиции Кафедрал Сити, отчего я вздрагиваю. Господи. Может ли этот день стать еще хуже?
1. Я проснулась с жутким похмельем.
2. Одетая в странное нижнее белье.
3. Опоздала на работу.
4. У «Корпорации Блю» очень серьезные внутренние проблемы, но я никогда не смогу раскрыть дело, если вся информация совершенно секретна.
– Я сказал немедленно, Мастерс!
Я прекращаю составление списка и отправляюсь по тропе позора прямо в кабинет начальника.
– Знаете, с кем я только что говорил по телефону, детектив?
– Эм…
– Закрой чертову дверь. Неужели похоже, что мне нужны зрители?
Черт подери. Пусть этот день уже закончится. Разворачиваюсь и толкаю дверь, она захлопывается с громким щелчком, и я возвращаюсь обратно к шефу.
– Это был мистер Монтгомери? – пробую угадать я.
– Это был он, Мастерс. Он. И знаешь, что он мне сказал?
– Что я дерьмовый детектив?
Шеф кривит лицо, глядя на меня.
– Нет, Мастерс. Он сказал, что ты была воплощением профессионализма, и Департаменту повезло, что над этим делом работает такой компетентный детектив. – Шеф усмехается, будто воспринимает это как личный комплимент. – И он хотел бы пригласить тебя завтра на завтрак, поскольку обсудил со своим отцом возможность предоставить тебе больше информации. Ты должна быть там в шесть утра.
– Отлично, – недовольно бормочу я себе под нос.
– О, и Мастерс? В эту пятницу состоится вечеринка в Тринадцатом Соборе в честь какого-то богатого хера, который переводит сюда свой бизнес. Ты – новый человек в городе, так что будешь ответственной за обеспечение безопасности там. У остальных моих детективов есть настоящие дела. Надень платье. И, – он смотрит на мои сапоги, – избавься от этого.
* * *
Через тридцать минут я уже мчусь по дороге через весь город. Я не живу в городской квартире, как большинство копов из Департамента. Предпочитаю свободное пространство, поскольку буквально выросла в походных условиях в цирковой палатке, что давало мне, ребенку, невиданную свободу, так что я привыкла иметь свое место.
Поэтому я живу в таунхаусе с двумя спальнями в тихом пригороде. У меня много соседей, но, в основном, это люди в возрасте, которые уже давно не имеют интереса к жизни в городе.
Я выхожу из машины, проклиная все никак не заканчивающийся дождь, и подскакиваю, когда моя соседка кричит с другого конца улицы.
– Надеюсь, сегодня вы не собираетесь включать музыку на полную громкость, как делали все выходные. Здесь спокойный, тихий, порядочный район, детектив, – пожилая женщина выкрикивает каждое слово с презрением.
– Не собираюсь, – отвечаю я как можно дружелюбней. Затем поворачиваюсь и направляюсь к своему крыльцу.
Вечеринка. Я и забыла, как разгромлен мой дом. Открываю дверь и содрогаюсь от одного только вида. Бутылки от спиртного, бумажные тарелки. Есть даже еда. Несколько коробок от пиццы, обертки от гамбургеров, засохшая картошка фри, и, наконец, дюжина бутылок от протеиновых коктейлей. Боже мой. О чем я только думала?
– Итак, Моллз, – говорю я, представляя, что это говорит мой брат. – Ты устроила этот бардак, тебе его и убирать.
Да, Уилл. Ты прав.
Мне приходится потратить несколько часов. А ведь я мечтала вернуться домой и понежиться в ванне. Но нет. Молли с ее навязчивой тягой к порядку не может расслабиться, когда дом полон мусора. Так что я наполняю мешки мусором. Отмываю кухонные поверхности, которые были липкими от еды и напитков – приходится даже достать отбеливатель. Я чищу ковер с помощью пылесоса, вытираю пыль, даже натираю воском деревянную мебель, чтобы быть уверенной, что на ней нет кругов от стаканов.
Затем иду наверх и берусь за спальню. Простыни – фу – их в первую очередь. Я до сих пор не имею представления, был у меня секс или нет. И это меня беспокоит. Этого достаточно для того, чтобы позвонить доктору из Волчьей Долины и оставить сообщение для записи на первичный прием к врачу в медицинском центре в городе.
Я намыливаю, смываю и повторяю все то же, что сделала внизу, и когда, наконец-то, заканчиваю спустя четыре часа, то смотрю на три полных мешка с мусором. Три. Я даже не припоминаю, когда последний раз набирала столько мусора. Я хватаю их, открываю дверь, которая ведет в гараж, зажигаю свет и замираю.
Грузовик и прицеп Уилла аккуратно припаркованы в моем гараже. Каждое транспортное средство занимает по одному из двух парковочных мест моего гаража. В голове вспыхивает воспоминание о дожде и дороге в горах. Еще одно воспоминание о байке на асфальте. Затем происшествие с Уиллом прокручивается у меня в голове, как будто я заново переживаю его в замедленном действии. Я бросаю мешки и захлопываю дверь.
Это всего лишь воспоминание, Молли.
Действительно. Но о чем? Уилл разбился не на дороге в горах, он разбился во время гонки, так что часть из воспоминаний была реальной.
Какого хрена произошло со мной на этих выходных?
Глава 9
Линкольн
(Парень на байке)
Я проматываю запись того, как детектив крадется по моему наружному тоннелю и пробирается в мою пещеру. О чем, вообще, она думала? Бэтмен. Это забавно. Молли Мастерс. Детектив Молли Мастерс. Я впечатлен.
Я так устал прошлой ночью, пока громил ее дом, еще эта импровизированная встреча с Кейсом и Томасом, и эта… внеплановая активность…
Поднимаюсь в маленький дом наверху, перестроенный из разрушенного особняка, о котором я ничего не помню, и падаю на кровать.
Сегодня я никак не могу выкинуть из головы Молли Мастерс. Думаю о ней весь день. Даже Шейла обратила внимание, что я рассеян, поэтому я снова наверху. Обычно я предпочитаю спать внизу в мастерской, там у меня есть своего рода спальня, ванная и кухня. И там гораздо лучше, чем здесь наверху. Определенно. Этот маленький домик – лишь воспоминание, оставшееся от моего украденного детства.
Но там внизу повсюду Шейла, а значит, я лишен личного пространства. В обычных обстоятельствах я в нем и не нуждаюсь особо, но не хочу ни с кем делиться этой девушкой, пока не разберусь во всем сам. Так много смешанных чувств насчет этой Молли Мастерс. И так же много хорошо знакомых мне вещей. У меня есть сомнения, но их недостаточно, чтобы не дать мне сделать одно единственное заключение.
Так что я вытягиваю ноги на кровати и снова проматываю запись камер наблюдения. Странное сочетание эмоций на лице Молли, когда она пробирается по тоннелю. Напугана? Возможно. Но у нее есть пистолет, и она обучена различным боевым искусствам. Это стало очевидно после того, как она использовала на мне один из приемов на дороге. К тому же она слишком молода, чтобы быть детективом, а это означает, что у нее есть что-то. Какой-то навык, умственные способности или что-то еще, что может характеризовать ее, как особенную личность. Но разве меня это удивляет? Я качаю головой.
Ее лицо даже на нечеткой записи с камер видеонаблюдения выражает любопытство и решительность. За все время, пока она пробирается по тоннелю, на ее лице ни разу не мелькает желание развернуться и пойти обратно.
Если жизнь – это тайна, то Молли точно не из тех, кто боится искать ответы, и это не вписывается в мои ближайшие планы.
Ее лицо имеет мягкие черты и круглую форму. Высокие скулы. Глаза большие и яркие. Карие. Я запомнил, когда разглядывал ее там на дороге. Ее волосы длинные и светлые, но она не блондинка. На видео видно, что они собраны в не тугой хвост. Длинные мокрые спутанные пряди спадают и обрамляют ее лицо. Ее одежда больше напоминает одежду, которую носят женщины, занимающиеся спортом. Джинсы, свитшот и брезентовая куртка – это говорит о том, что она любит проводить время на улице. Все испачкано грязью.
Я вбиваю адрес вебсайта и загружаю камеры наблюдения, которые установил в ее доме, просто чтобы приглядывать за ней, как я сказал себе. Просто чтобы наблюдать за девушкой, пока она находится под действием препарата, который я вколол ей. Но это не так. Я наблюдал за ней прошлой ночью, и это было не из-за беспокойства.
Ее дом оформлен в стиле минимализм, но не очень современно. Старые, но удобные диваны. Я проверил оба. Мебель в ее спальне простая, простыни нежно-голубого цвета, а стены окрашены в ярко белый цвет.
А ее тело. Боже. Я перематываю запись до того момента, как мы исчезаем из виду, когда я отнес ее в душ. Я знаю, что раздеть ее было ужасной идеей, но она вся была в грязи. И пойти, купить это белье, блин, было так глупо. Чертовски глупо. Я уверил себя, что это всего лишь шутка, и я даже с трудом сдерживал смех, когда наблюдал, как она проснулась и пыталась сообразить, что произошло. Но это было действительно глупо. Это выглядело, будто я хотел, чтобы она запомнила меня. Чтобы действие препарата не выветрило воспоминания обо мне. А это не лучшее решение для дальнейших действий на данный момент. Оно потянет за собой кучу проблем.
Интересно, о чем она думает, в прямом смысле слова вползая в свою ванную.
Я выбираю на экране другую вкладку, чтобы подключиться к режиму реального времени, как раз в тот момент, когда она идет в ванную, чтобы переодеться. Неужели она всегда переодевается в ванной? Или она чувствует, что я слежу за ней?
Она выходит, одетая в шорты и топ, соски на ее большой груди выделяются под тонкой тканью. Она возбуждает меня.
Затем она наклоняется, открывая мне прекрасный вид на свою попку. Я расстегиваю молнию на джинсах.
Она ложится в постель, вытягивая свои длинные ноги на чистых белых простынях. Я сую руку в свои боксеры и обхватываю член. Он увеличивается у меня в руке, и я ощущаю страстное желание. Я мечтаю, чтобы это была ее рука. Хочу, чтобы это она дрочила мне длинными ровными движениями. Я вздыхаю, мечтая, чтобы ее рот приблизился ко мне, и мы были вместе.
Вместе. Странная мысль.
Не ввязывайся в это Линкольн. Ты не можешь.
Она наклоняется и выключает свет, ее лицо подсвечивается, когда включается устройство для чтения.
Я представляю ее лицо в темноте, подсвеченное экраном компьютера у меня на коленях, пока она спит рядом со мной. Я представляю, как скольжу своей рукой вдоль ее подтянутого тела, обхватываю ее грудь и прижимаю попку к своему члену.
Черт.
Я прекращаю мастурбировать и захлопываю компьютер. Я не из тех парней, которым приходится фантазировать, чтобы кончить. Я из тех парней, кто предпочитает реальность.
Но эта девчонка под запретом. Вместе с детективом Молли Мастерс в моей голове всплывает мигающая табличка «под запретом».
«Она – коп, черт возьми, – говорит мой внутренний голос, – она – коп и девушка, которая принесет с собой больше проблем, чем ты можешь решить сейчас».
Тайное наблюдение
Глава 10
Молли
(Девчонка с пушкой)
Я всю ночь ворочаюсь на чистых белых простынях, одетая в топ и коротенькие шорты. Ну, в общем, в то, в чем я обычно сплю, а не вычурное розовое белье.
Майка и шорты это:
1. Удобно.
2. Удобно.
3. И еще раз удобно.
Это самый простой список, который я когда-либо составляла, и я составила его, когда мне было восемь. Никаких сомнений. Так каким же образом я оказалась в одежде, которую бы никогда в жизни не надела?
Срабатывает будильник на моем телефоне, оповещая о том, что уже 4:30 утра. Замок «Корпорации Блю» находится в тридцати минутах езды, а мне обязательно нужно принять душ перед началом дня, который, без сомнения, будет долгим, достаточно напряженным, что спровоцирует целый марафон составления списков, а также печальным. Прошло много времени с тех пор, как я расследовала убийство, и после беседы с женой погибшего вчера днем, когда я покинула «Корпорацию Блю» и Аттикуса Монтгомери, я много думала.
Жена сказала, что ее мужу позвонили поздно вечером накануне, и срочно вызвали на работу.
Я сбрасываю свое покрывало, топаю в душ и включаю воду. У меня начинает кружиться голова, и я хватаюсь за ручку, чтобы удержать равновесие, но воспоминание о том, как я стою под дождем и кричу в небо, вдруг мелькает у меня в голове.
Что?
Я снова трясу головой, мое головокружение только усиливается, но тут у меня возникает еще одно воспоминание. Грузовик Уилла. Я сижу за рулем в то время, как кто-то грузит мотоцикл в прицеп позади.
Что?
Я присаживаюсь, уверенная, что меня стошнит точно так же, как вчера утром, и прижимаюсь лицом к коленям, надеясь на облегчение.
Дыши, Молли. Просто дыши.
Возможно, это всего лишь паническая атака. Разве не я только что рассуждала о суициде и убийстве? И то, что я не продала байки Уилла, а вместо этого напилась… Эй, минуточку. Так вот почему я устроила вечеринку. Должно быть, я так надралась, чтобы отвлечься от мыслей о продаже байков.
Я делаю вдох. И еще один. В голове проясняется, поэтому я встаю и жду следующего приступа головокружения. Но все прошло, а я снова опаздываю.
Так что, я делаю единственное, что знаю – отбрасываю плохие мысли и двигаюсь дальше.
* * *
Замок «Корпорации Блю» находится к Югу от моего района, но, к счастью, пробка наблюдается лишь в обратном направлении, и в этом плане мне крупно повезло. Я делаю глоток кофе и пытаюсь подготовиться к пыткам на въезде, но получается не очень.
Ох, мистер Ты-Кто-Такой все еще на посту. Он выходит из здания и машет мне, чтобы я проезжала через открывающиеся ворота, прежде чем я успеваю даже подумать опустить окно.
Когда добираюсь до парковки для посетителей, я становлюсь на то же место, что и вчера. Но теперь на табличке написано мое имя: «Детектив Молли Мастерс».
Какого?..
Жизнь в Кафедрал Сити не так проста, как я могла впервые подумать, приехав сюда. Первое же дело – убийство под видом суицида, и я уже вновь взялась за старые привычки с алкоголем, которые, как я думала, давно позади. А теперь еще Аттикус Монтгомери явно намекает на то, что я у него на службе? Сейчас я войду туда и…
1. Буду чертовски милой и не заикнусь о табличке на парковочном месте.
2. Буду делать все, что Монтгомери попросит, и отвечать на его вопросы, как профессионал.
3. А затем свалю отсюда, чтобы опросить оставшихся жен жертв суицида.
Неплохой план.
Я выхожу из машины и направляюсь к приемной. На этот раз портье уже ждет, а Вал болтает с девушками, которые отвечают на телефонные звонки. Она улыбается, когда видит меня.
– О, здравствуйте, детектив Мастерс! – Она лучезарно улыбается, прервав разговор со своими коллегами, и подходит ко мне в своих лодочках на шпильках. В этот раз ее костюм светло-розового цвета, а лодочки серо-коричневые. Она одна из тех людей, которые относятся к летнему типу, как я думаю. И ей идут пастельные тона. – Мистер Монтгомери ожидает вас наверху. – Она берет меня под руку, когда мы подходим к лифту. Клянусь, это то еще зрелище. Она элегантна и совершенна, а я снова в своей простой одежде. Белая блузка, плащ, бежевые свободные брюки и завершают образ мои любимые двухцветные полуботинки. Что-то вроде униформы для детективов, я права?
Она возвышается надо мной, потому что… ты такая мелкая…
Что? Откуда, черт возьми, это пришло мне в голову?
Не сейчас, Молли. Не сейчас. Просто не обращай внимания на всю эту странную фигню. Ты не сошла с ума, как твоя мать. Ты не слышишь голоса, не выдумываешь и не теряешь время. Это все выпивка, в первый раз за долгое время, и это вовсе не означает, что у тебя рецидив. Ты не сумасшедшая, и ты не слышишь голоса…
– Детектив? – Вал пристально смотрит на меня. – С вами все в порядке?
Я выдавливаю смешок и трясу головой:
– Извините, я просто задумалась, не оставила ли открытой дверь гаража дома.
– О, я отправлю кого-нибудь проверить, все ли в порядке, чтобы вы могли не волноваться. – Я начинаю возражать, но дверь лифта открывается, и Вал жестом показывает, чтобы я заходила внутрь. – Все уже решено! Увидимся позже.
И прежде, чем я могу сформулировать причину, почему ей не стоит шпионить за моим домом, двери начинают закрываться.
Я прислоняюсь к дальней стене и слежу за мигающими цифрами над дверью, пока лифт поднимается. Пожалуйста, дорогой Бог всех циркачей, пусть встреча с мистером Монтгомери сегодня будет быстрой.
Дверь открывается, и вот он – сто восемьдесят с чем-то сантиметров роста, голубые глаза, светловолосое великолепие.
– Доброе утро, детектив. Вы хорошо выспались?
Возможно, это вопрос с подвохом. Я скажу «да», и он выскажет какое-нибудь едкое замечание насчет своих умерших сотрудников, будто это я виновата в их гибели. Так что я отвечаю:
– Нет, не особо.
Он бросает на меня действительно сочувственный взгляд.
– О, мне так жаль. Если я чем-либо могу помочь – массаж, расслабляющая музыка, успокаивающая книга – дайте мне знать обязательно. У нас есть оздоровительный центр на территории кампуса, и я могу организовать вам прием у одного из наших гомеопатов.
– В этом нет необходимости. Я уверена, что буду спать лучше после того, как мы разберемся с этим делом и выясним, что же случилось.
– Вы думаете это не самоубийства?
Господи Иисусе, Мастерс! Держи ты свой рот на замке!
– Только протокол, – говорю я с улыбкой. – Нам следует рассмотреть дело со всех ракурсов. – Он смотрит на меня какое-то время, затем кивает и разворачивается. Я следую за ним по коридору в его кабинет.
– У меня мало времени, так что наша встреча будет короткой.
– Отлично, – говорю я, делая глоток своего уже остывшего кофе. Я морщусь и силой заставляю себя проглотить его.
– О, – говорит он, замечая выражение на моем лице. – Давайте позавтракаем. Вы ведь еще не ели?
– Нет, – отвечаю я. – Я не ем по утрам. Мне становится нехорошо.
– М-м-м, – бормочет он и кладет мою руку на сгиб своего локтя, будто он мой сопровождающий. – Сделайте мне небольшое одолжение, если вы не против?
Отлично. Возможно, я проведу тут все утро. Но я соглашаюсь, поскольку у меня нет другого выбора. Это реальный мир, и после продолжительного времени в цирке и жизни в армии я снова его часть.
Мы не возвращаемся к лифту тем же путем, которым пришли, вместо этого он нажимает кнопку на своих часах, и панель на дальней стене отодвигается, открывая еще один лифт.
– Личный, – говорит он, будто знает, какие вопросы возникают у меня в голове.
– Вам нравится приватность, не так ли, мистер Монтгомери?
– Уж это точно, – говорит он, жестом предлагая мне зайти в лифт.
Я вхожу, он следует за мной, и мы поднимаемся на один этаж выше. И когда двери открываются, мы оказываемся в небольшой столовой комнате, в которой тихо играет музыка и стоит стол, за которым сидит один человек. Вид из окон потрясающий. Не то чтобы из кабинета Аттикуса Монтгомери вид был хуже, но здесь вид открывается через окна высотой в два этажа и уходит в наклонный стеклянный купол, напоминающий кристалл.
– Ночью выглядит просто потрясающе, – говорит Монтгомери. Я смотрю на него, и его улыбка на мгновение обезоруживает меня. – Я обязательно должен пригласить вас сюда однажды выпить по коктейлю, чтобы вы сами увидели. В этом куполе находится столовая для руководства, но есть еще один купол, который мой отец называет своим офисом.
Я выглядываю в окно справа от меня, чтобы разглядеть другой купол, о котором он говорит, и приподнимаю брови, неуверенная, на что способен этот человек. Определенно он не заигрывает со мной.
Дорогой Бог всех циркачей, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы этот человек не предпринимал сегодня никаких действий в отношении меня. У меня просто нет на это сил.
Он прижимает ладонь мне между лопаток, заставляя обойти его и пройти дальше в комнату. Но прежде, чем мне удается завершить этот небольшой маневр, он снова кладет мою руку на сгиб своего локтя и подводит меня к столу. Мы останавливаемся перед мужчиной в возрасте, поедающего яйца Бенедикт, просматривающего биржевые отчеты на планшете.
– Детектив Мастерс, мой отец, Алистер Монтгомери.
Алистер Монтгомери не поднимает взгляда и не делает ничего, чтобы поприветствовать меня каким-либо образом, кроме равнодушного ворчания. Аттикус отодвигает стул, и я заставляю себя сесть.
Будь милой, Молли. Ты свалишь отсюда намного быстрее, если будешь подыгрывать.
– Спасибо, мистер Монтгомери.
– Не за что, – говорит он, присаживаясь рядом со мной. – Но мистер Монтгомери – это мой отец, а я просто Аттикус.
Прежде чем я успеваю ответить, Монтгомери старший рявкает:
– Вы разобрались, из-за чего произошел весь этот бардак на двадцать первом этаже?
Он по-прежнему не поднимает взгляда, как будто я его даже не заслуживаю.
– Нет, сэр, – говорю я как можно вежливей. – Боюсь, это дело потребует больших усилий, чем один день допросов.
– Тогда почему вы все еще здесь? – Он поднимает взгляд, и его гнев так же отвратителен, как и безразличие. Он задерживается на мне, а затем сосредотачивается на своем сыне.
Возможно, Аттикус такой же властолюбивый сноб, как и его отец, но его манера вести себя более терпеливая. К моему ужасу, я обнаруживаю, что склоняюсь в его направлении в поиске какого-либо знака, что он не бросит меня на съедение своему волку-отцу.
– Не обращайте внимания на старика, детектив, – говорит Аттикус, нарушая молчание, образовавшееся из-за того, что я потеряла дар речи. – В последнее время он забыл, что такое хорошие манеры.
– Я не нуждаюсь в хороших манерах, – рычит Монтгомери старший, обращаясь к своему сыну. – Два трупа найдены в моем здании, Аттикус. Так что вполне естественно, что я жду ответов. Чего я не жду, так это завтрака в компании неопытного детектива из Департамента Полиции в моей частной столовой.
– Ну, хорошо, – говорю я, отталкиваясь от стола и глядя на Аттикуса. – Мне пора возвращаться к работе. Ваш отец прав. Спасибо за приглашение, но я…
– Я присоединюсь к вам. Я уже завтракал.
– Но…
Он перебивает меня своим взглядом. Что-то в его глазах говорит мне не пререкаться. Он бормочет равнодушное прощание и провожает меня обратно к лифту.
Когда двери закрываются, оставляя нас наедине, я качаю головой.
– Да, вышло неловко.
– Слово «неловко» даже близко не передает этого, детектив Мастерс, но теперь вы знаете. – Он пристально смотрит на меня сверху вниз с таким напряжением, что заставляет мое сердце биться быстрее.
– Теперь я знаю что?
– С чем вы столкнулись. – Монтгомери слегка улыбается, пока кабина лифта опускается. Этаж за этажом. – Как высоки ставки, – продолжает он. – Возможно, минуты грубого разговора недостаточно для большинства людей, чтобы составить мнение о человеке, но, думаю, вам этого было достаточно. Ведь детектив Молли Мастерс не большинство, не так ли? – Он поворачивает голову ко мне и улыбается притворной улыбкой, в то время как лифт останавливается, и двери открываются в фойе. – Я свяжусь с вами, чтобы назначить дату.
– Дату? – спрашиваю я, выходя из лифта и поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.
– Звезды, Мастерс. – Он указывает наверх. – Вы не можете отказать, каждая женщина заслуживает увидеть звезды с верхушки собора.
Затем двери лифта закрываются, и он исчезает из вида.
