Текст книги "Любить всем сердцем (ЛП)"
Автор книги: Дж. Б. Солсбери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Вот именно, – говорит Бетани с порога ванной комнаты, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. – Так и есть. Ты думаешь, я хороший человек, потому что работаю на двух работах и работаю волонтером в церкви и в доме престарелых? Я расплачиваюсь за то, что должно было быть уголовным преступлением за поджог. Вот что случается, когда я попадаюсь на ложь таких людей, как ты. Теперь ты знаешь. Так что теперь можешь оставить меня в покое.
– Что? Нет, я... я не хочу...
– А как насчет твоей бывшей, с которой ты обнимался прошлой ночью? – Огонь горит в ее глазах, и я в равной степени напуган и возбужден ее яростью.
– В Лос-Анджелесе я все время был с Райдером и Марком. Все, что ты видела – ложь.
Бетани подходит ближе, и мне не терпится схватить ее и прижать к себе.
– Сколько у тебя детей?
– Ты что, издеваешься? Так вот в чем все дело? Нельзя верить всему, что читаешь обо мне! – Я вцепляюсь пальцами в волосы. – Ты напугана, я понимаю. Любить меня – это небезопасно, но не саботируй то, что у нас есть, потому что ты боишься пострадать.
– Просто уходи! – Лицо Бетани пылает от гнева. – Ты же сам сказал, что я чокнутая. Тебе не нужно все это! Поверь мне. Я делаю тебе одолжение.
Я ищу правильные слова и могу думать только о четырех.
– Но я люблю тебя.
– Любой может сказать «я люблю тебя». – Она топает в сторону офиса.
Эшли бежит за ней. Я двигаюсь, чтобы последовать за ними, но тут из дверей святилища выглядывает светловолосый парень.
– Эй, Бэт, – кричит Уайт, и этот придурок, идет за ней.
– Эй, Уайт!
Он останавливается и поворачивается ко мне, и его притворная забота о Бетани превращается в гнев.
– Она не хочет тебя видеть.
Я подхожу к нему вплотную, отвожу руку и врезаю кулаком ему в нос.
– Это за то, что ты сделал с Бетани.
Он падает на пол и закрывает лицо руками.
Я присаживаюсь на корточки рядом с ним.
– Если я узнаю, что ты пытался поговорить с ней, а поверь мне, я об этом узнаю, то отдам все, что у меня есть, чтобы прикончить тебя.
Его испачканное кровью лицо искажается страхом.
– Я приму это как «да, я все понял, Джесси».
Открываю входную дверь и выхожу на улицу. Папарацци снова бросаются ко мне.
– Я отвечу на все ваши вопросы, если вы отвезете меня в аэропорт.
– Черт, да!
Они проводят меня к своей машине. Я забираюсь на заднее сиденье и набираю сообщение для Дэйва.
«Мне срочно нужен рейс первого класса в Лос-Анджелес».
– Что происходит между тобой и Кайлой? – спрашивает один из парней еще до того, как мы выезжаем с церковной парковки.
– Ничего. – Я быстро пишу Бену, что возвращаюсь в Лос-Анджелес и прошу прощения.
– Она говорит, что вы были помолвлены, – говорит другой папарацци.
– Нет. Мы никогда не были помолвлены.
На моем телефоне появляется расписание рейса первого класса «Дельта» из Финикса в Лос-Анджелес, вылетающего через пятьдесят семь минут.
– Что? А почему нет? – смеется первый папарацци. – Она горячая штучка.
Я сжимаю телефон и смотрю в окно.
– Потому что я принадлежу кому-то другому.
Глава 24.
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…
БЕТАНИ
– Это глупо. Я выгляжу глупо.
Лицо Эшли появляется над моим плечом в зеркале, когда она поправляет мой топ сзади.
– Нет, это необходимо, и ты выглядишь великолепно. – Она защелкивает несколько ремешков на месте. – Ты уже несколько месяцев никуда не выходила, только на работу.
– Когда это я была из тех девушек, которые куда-то ходят?
– Отличный аргумент, но тебе пора выйти и посмотреть, есть ли жизнь после Джесси Ли. – Она разворачивает меня, отступает назад и оглядывает с ног до головы критическим взглядом. – Отлично, – кивая, резюмирует она. – Выглядишь просто замечательно.
Я оборачиваюсь и снова изучаю себя. Леггинсы из искусственной кожи, красный топ, в котором нет ничего, кроме перекрещивающихся завязок сзади, и черные каблуки, которые поднимают мой рост на несколько дюймов.
– Я не зацикливаюсь на Джесси.
Я говорю ей это с того самого дня, как он назвал меня сумасшедшей в церкви, а потом сбежал обратно в Лос-Анджелес. Она не поверила мне тогда и явно не верит сейчас. Может быть, выйти и встретить кого-то нового – это как раз то, что мне нужно, чтобы отвязаться от нее, доказать подруге, что я не убита горем из-за Джесси.
Потому что это не так.
Не совсем. Наверное, так бы и было, если бы я задержалась с ним достаточно долго, чтобы позволить ему сломать меня. Я просто благодарна, что увидела, кто он на самом деле, прежде чем упасть еще глубже.
С тех пор как он ушел, я удалила все свои социальные сети и отказываюсь искать его в Google, чтобы узнать, чем он занимался. Я знаю, что если это сделаю, то увижу его изображения с новым завоеванием. Она будет высокой, сексуальной, богатой и будет прекрасно смотреться рядом с ним. Я никак не могу смириться с этим зрелищем.
Но это же не значит, что я зациклилась, правда?
Эшли наносит на губы вишнево-красный блеск.
– Пошли, наше такси уже здесь.
Я вздыхаю, глядя в зеркало.
– Давай сделаем это.
Мы подъезжаем к ночному клубу «Голубая агава» в старой части Скоттсдейла сразу после одиннадцати, и очередь на вход тянется вдоль всей улицы. Я хватаю черный клатч, который Эш одолжила мне, и следую за ней из такси в более короткую очередь с красной бархатной веревкой, на которой указано «VIP». Безумно крупный мужчина, одетый во все черное и щеголяющий мужественной бородой, обнимает Эшли. Она что-то кричит ему в ухо, перекрывая музыку, и это привлекает его взгляд ко мне. Он ухмыляется, обнажая белые зубы за хорошо подстриженной бородой, прежде чем отступить в сторону и помахать нам рукой.
Эшли берет меня под руку и ведет сквозь плотную толпу мужчин и женщин, одетых так, чтобы привлечь внимание.
– Пойдем в дальний бар, там меньше народу!
Я позволяю ей провести меня через несколько комнат, в каждой из которых есть своя музыка и экраны, показывающие что-нибудь от музыкальных клипов до случайных отрывков из документальных фильмов о природе. Толпа немного редеет в задней части, и я благодарна за пространство для маневра, когда мы прижимаемся к бару. Эшли заказывает ром с колой, и бармен смотрит на меня, ожидая моего заказа.
– Я буду то же самое. Минус ром.
Наши напитки доставлены, и я благодарна Эш, что она не выговаривает мне за то, что не пью. Мы разворачиваемся и прижимаемся спиной к бару, любуясь окружением. Танцпол в этом зале не так полон, как в других, вероятно, потому что в музыке меньше транса и хип-хопа, больше гитары и ритм-энд-блюза.
– По-моему, ты понравилась Большому Джиму-вышибале, – шепчет мне на ухо Эшли.
– Тот парень у двери?
Она шевелит бровями пару раз.
– Да. Он ведь симпатичный, правда?
Я киваю и делаю глоток колы. Он милый. Мне понравились его татуировки. Они напомнили мне... Обрываю эту мысль. Я не зацикливаюсь!
– Хочешь, я познакомлю тебя с ним позже?
– Конечно. – В конце концов, сегодняшняя миссия – доказать, что я двигаюсь дальше.
– Этот парень в футболке Misfits (прим. Misfits – американская панк-рок-группа) просто красавчик. – Она открыто указывает на него.
Парень тусуется с парой друзей, но я вижу только их спины. И все же я шлепаю ее по руке.
– Не будь такой очевидной.
Она смеется.
– Это клуб. Здесь все очевидно. Хочешь, я приглашу его выпить с нами?
Я морщу нос.
– Если хочешь. Не очень люблю парней с мужскими булочками. – У меня в голове мелькает воспоминание о растрепанных рыжевато-каштановых волосах. – Знаешь, да. Давай пригласим его. Он кажется милым.
Эш смотрит на меня так, словно я второклассница в колледже, которая только что ляпнула глупость не подумав.
– Милый. Точно.
Она машет, и парень кивает подбородком, прежде чем направиться к нам, его друзья наблюдают с весельем.
– Привет, – говорит он, останавливаясь перед Эш.
Я слегка машу рукой, и Эшли хлопает ресницами.
– Как вас зовут? – спрашивает он, глядя то на неё, то на меня.
– Я Эшли, а это Бетани, – говорит Эш.
Он пожимает нам руки.
– Я Нейл. Мы встречались раньше, дамы? Ты выглядишь знакомо.
Эшли выглядит как большинство красивых обесцвеченных блондинок в этом месте – наполовину Барби, наполовину порнозвезда, стопроцентно великолепна. Я выгляжу как девушка из маленького городка, пытающаяся вписаться в ночную жизнь большого города, кого вы легко увидите рядом с любым кампусом колледжа.
Они вдвоем говорят о работе Эш и о том, что, возможно, именно поэтому она выглядит знакомой. Затем Нейл продолжает рассказывать ей о своей работе в музыкальном магазине рядом с кампусом местного колледжа. Они говорят о музыке, и Нейл замечает, что настоящая музыка мертва, и вся музыка в наше время полный отстой.
Допив остатки кока-колы, я поворачиваюсь к ним спиной и подзываю бармена, чтобы он принес мне еще. Может быть, я и не стремлюсь к алкогольному кайфу, но кофеин и сахар лучше, чем ничего.
– Не уверена, что согласна, – говорит Эш своим самым кокетливым голосом. – Как насчет нового альбома Джесси Ли?
Мои глаза устремляются вперед, а спина напрягается. Джесси уже выпустил свой новый альбом? Тепло медленно просачивается в мою грудь, и я невольно улыбаюсь. Подсознательно блокирую весь шум в комнате и сосредотачиваюсь на голосах Эшли и Нейла.
– Ну, ладно, – говорит Нейл, – тут ты, возможно, права. Но ты должна признать, что в прошлом его песни были прямо скажем ужасны.
Не услышав ответа Эшли, я оборачиваюсь.
Она понимающе улыбается мне.
– А ты как думаешь, Бетани? Тебе нравится новый альбом Джесси Ли?
Что она делает?
– Хм... – Я качаю головой. – Даже не знаю. Я не слышала.
Нейл смеется. Сильно.
– Ничего себе, ты единственная живая душа, которая его не слышала.
– Я не слушаю музыку. – Это не совсем ложь. С тех пор как Джесси ушел, мне все труднее и труднее слушать, когда все это напоминает мне о нем.
Нейл морщит лицо.
– Никакой музыки? Не думаю, что мы можем быть друзьями.
Эшли хмуро смотрит на парня.
– У тебя есть любимая песня из этого альбома?
Он потягивает пиво и качает головой.
– Нет, на мой вкус, все это слишком слащаво.
Слащаво?
– Моя: «Любой может сказать «я люблю тебя», – говорит Эш, но ее взгляд направлен на меня.
Мой желудок сжимается, когда я делаю большой глоток колы и пытаюсь прийти в себя.
– Да, – говорит Нейл. – Должно быть, это любимая всеми песня, она уже две недели номер один в стране.
– Я пойду в уборную. – Я ставлю стакан на стойку и убегаю так быстро, как только позволяют мои высокие каблуки, а это не очень быстро.
Джесси выпустил новый альбом?
«Любой может сказать «я люблю тебя»? Это были последние слова, которые я ему сказала. Возможно ли, что эта песня о нас? Нет, это просто совпадение. Джесси пишет музыку со звуками того, как ублажает себя, ради всего святого. Его новый альбом не может быть эмоционально глубже легкого оргазма.
Я проклинаю себя за то, что мне так горько.
Я не зацикливаюсь на Джесси Ли.
Если это так, то у меня большие неприятности.
– Прости меня! – кричит Эшли мне на танцполе.
После трех часов разговоров и танцев с Нейлом нам наконец удалось ускользнуть от него, исчезнув в самой многолюдной комнате. Мои руки высоко подняты, и я очень счастлива, раскачиваясь в такт ремиксу Flo Ride.
– Я всю неделю пыталась тебе сказать. – Она наклоняется к моему уху. – Но, когда я поднимаю этот вопрос, ты выходишь из комнаты.
Я наклонился близко к ее уху.
– Это потому, что мне все равно.
Она хмурится.
– Как тебе может быть все равно? Ты должна послушать альбом! Он о тебе!
– Ха! Это даже смешно. – Нет, не смешно, это душераздирающе. – С чего ты решила, что он может быть связан со мной? Джесси любил каждую женщину, с которой когда-либо был! Ты хоть представляешь сколько их было? – Я держу руки у висков, чтобы изобразить взрыв мозга.
Эшли качает головой и одновременно трясет задницей.
– Если бы ты только послушала, ты бы поняла!
Я останавливаюсь, чувствуя, как под ребрами нарастает гнев.
– Зачем ты это делаешь? Ты же слышала, что он сказал – я чокнутая. Он ушел! – Черт возьми, у меня жжет в глазах. – Я ничего не слышала от него уже три месяца! Я просто хочу двигаться дальше, а ты не делаешь это легче, отказываясь перестать говорить о нем.
Я разворачиваюсь и топаю прочь с танцпола, натыкаясь на людей на всем пути. Проталкиваюсь сквозь толпу и моргаю, чтобы сдержать слезы. Бар уже предупредил о закрытии, так что сейчас должно быть около двух часов ночи.
Направляюсь к выходу из клуба. Меня отбрасывает в сторону группа пьяных девушек, но я не теряю равновесия, когда цель появляется в поле зрения.
Большой Джим.
Он видит, что я иду, и улыбается.
– Привет, красотка. Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Я прочищаю горло и чертовски надеюсь, что не выгляжу так, будто плакала.
– Вообще-то да. Может быть, ты захочешь позавтракать со мной?
Он оглядывается, потом снова смотрит на меня.
– Прямо сейчас?
Я пожимаю плечами.
– Ага.
Его улыбка становится шире, и я замечаю, что у него очень темные, густые для мужчины ресницы.
– Хорошо, да. Дай мне забрать ключи. Я заеду за тобой через десять минут.
– Отлично.
Я колеблюсь несколько секунд, прежде чем дотянуться до его плеч, приподняться на цыпочки и поцеловать в бородатую щеку.
Из него вырывается глубокий, низкий смешок.
– Спасибо тебе за это.
– Всегда пожалуйста.
– Увидимся у входа. – Его взгляд слишком долго задерживается на моем теле, прежде чем остановиться на моих губах, затем он поворачивается и уходит.
– Значит так, да? – Эшли прислонилась к дверному проему. – Ты действительно двигаешься дальше?
– Да. – Мне хочется продолжать говорить о том, как я рада завтракать с Большим Джимом, о том, как я собираюсь заставить его поцеловать меня, о том, как могла бы видеть свое будущее с таким человеком, как он, но сказать что-либо из этого невозможно. Ложь, ложь, сплошная ложь.
Она улыбается, но это выглядит неубедительно.
– Хорошо. – Она обнимает меня и крепко прижимает к себе. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
– Так и есть. Я очень счастлива.
Теперь ее улыбка просто печальна.
– Отлично. Увидимся дома.
– Не жди меня!
Эшли садится в такси и машет рукой на прощание.
Меня переполняет внезапное желание рухнуть на землю и разрыдаться, как ребенок, но я сдерживаюсь, как взрослый, и жду своего спутника.
ДЖЕССИ
– Чувак, открой эту чертову дверь!
Я стучусь в дверь кондоминиума Райдера на побережье Малибу. Знаю, что он здесь. Я видел его пикап через окно в гараже. После ночной репетиции прошлой ночью я знаю, что парень, вероятно, отключился и спит. Снова стучу в дверь, потом оборачиваюсь и смотрю, как волны накатывают на берег. За моей спиной щелкает дверь.
Я поворачиваюсь, когда Райдер открывает, одетый только в пару боксеров.
– Какого хрена ты так долго?
Он прищуривает один глаз. Отражение солнца от песка – та ещё сука для лишенных сна глаз.
– Сколько сейчас времени?
– Около шести. – Я протискиваюсь мимо него в дом.
– Конечно, придурок, заходи.
Он закрывает дверь и идет за мной на кухню.
Райдер переехал в Лос-Анджелес месяц назад. Я помогал ему искать дом. Он остановил свой выбор на этом отвратительном современном кондоминиуме и настоял на двух спальнях, чтобы его семья приехала навестить его. Мне тогда это показалось странным, чтобы кто-то из родных приехал в гости. Но потом я представил себе, как Бен и Эллиот приезжают в Лос-Анджелес на выходные, и да, думаю, я понял.
– Это ни хрена не сработало! – Я меряю шагами гостиную Райдера.
– Дай мне принять немного кофеина, прежде чем я спрошу, о чем, черт возьми, ты говоришь. – Он берет кружку, не сводя глаз с пакета в моей руке. – Зачем тебе пакет «Читос» в шесть утра?
Я смотрю на пакет и бросаю его на стойку.
– Понятия не имею. Я не могу бухать, не могу принимать наркотики, и даже думать не могу о том, чтобы трахнуть кого-то без того, чтобы меня не стошнило. «Читос», казался, следующим лучшим вариантом.
Он кивает.
– Имеет смысл. Кофе?
Я падаю на его диван.
– Наверное.
Довольно скоро он приносит мне чашку кофе и садится в кожаное кресло напротив меня.
– Хочешь знать, из-за чего я проснулся?
Он поднимает руку, заставляя меня замолчать, и делает глоток кофе.
– Подожди. – Еще несколько глотков. – И еще один. —Делает ещё глоток, облизывает губы и кивает. – Ладно, я готов.
Ставлю свой кофе, ударяю пальцем в телефон и бросаю ему.
Он ловит его и щурится на экран.
– Вот дерьмо.
– Дерьмо, это точно! – Я поднимаюсь с дивана, не в силах сдержать разочарованную энергию, кипящую прямо под моей кожей. – Ты можешь поверить в эту хрень?
– Она выглядит счастливой.
Я резко оборачиваюсь, разинув рот.
– Прости. Слишком рано?
– Да, черт возьми, еще слишком рано! Я излил ей свое сердце в этом альбоме. Поставил все свои чувства на кон, чтобы мир услышал, чтобы заставить ее выслушать меня, и это не сработало! – Я хватаю свой телефон и тычу пальцем в фотографию Бетани и здоровенного бородача, разделяющих интимную трапезу в гребаном «Деннис».
Я прокручиваю картинки, присланные мне частным детективом, которого нанял, чтобы присматривать за ней после того, как выпустил альбом, который назвал «Любить всем сердцем», потому что это именно то, что я делаю. Хотел убедиться, что папарацци… О, кого я, черт возьми, обманываю? Я эгоистичный мудак, и хотел знать, слышала ли она мои песни, понравились ли они ей, двигалась ли она дальше.
– Она выглядит горячей штучкой. – Райдер пожимает плечами.
– Вот именно. – Я встаю с дивана и хватаю пакет «Читос». – Все я ухожу.
– Полегче, Джесси. – Райдер показывает на диван. – Положи «Читос» и садись.
Я сажусь, но пакет не кладу.
– Я без нее с ума схожу. Доктор Ульрих все время говорит, что скоро станет легче, но это не так. Она попросила пространство, и я его ей дал, думая, что она в конце концов вернется, но... – О черт, у меня сдавливает горло. Я пытаюсь очистить его, но это не помогает. – По-моему, я ей больше не нужен.
– Возможно, ты и прав…
– Зачем я вообще сюда пришел?
– Но, вполне возможно, ты ошибаешься.
Мой взгляд устремляется на него.
– Почему ты так говоришь?
Скажи мне, что она все еще любит меня, скажи, что у меня еще есть шанс, скажи, что она вернется!
– Женщины любят широкие жесты.
– Я написал ей гребаный альбом. Песни о ней или вдохновленные ею входят в десятку лучших по всему миру. Чего еще она хочет?
– Это правда, но это ничего не значит, если она их не слышала.
Я хмурюсь.
– Тебе нужно заставить её послушать.
– Но как?
– Это тебе предстоит выяснить.
– Я уже пробовал, помнишь? Заставил ее блевать перед церковью, и она сказала оставить ее в покое.
– Устрой засаду. Схитри, чтобы она услышала тебя, но не знала, что это ты.
– Ты говоришь загадками, братан.
– Хм... – Он почесывает подбородок. – Она упомянула, что ей нравится Джастин Тимберлейк.
Я закатываю глаза.
– Думаю, тебе пора уладить все с Джей Ти и попросить его об одолжении.
Глава 25.
БЕТАНИ
«Джесси Ли – гей».
Я бросаю взгляд на газетную статью, приклеенную скотчем к холодильнику. На фотографии под заголовком изображен Райдер, идущий по улицам Лос-Анджелеса рядом с зарисованной фигурой человека. Предполагаю, что это Джесси.
– Эш!
– Да? – Она в гостиной, смотрит Нетфликс в пижаме.
– По-моему, я уже не раз говорила тебе, что меня не интересует ничего из того, что связано с Джесси.
– Я зарисовала его фотографию маркером. Просто прочти статью.
– Не собираюсь я читать. – Отрываю вырезку и несу в мусорное ведро, позволяя глазам скользить по словам.
Отрекся от женщин. Часто встречается с барабанщиком Райдером Кайлом. Может быть, Казанова от побережья до побережья перебрал всех женщин и перешел к мужчинам?
– Это просто смешно. – Я комкаю бумагу и бросаю ее в мусорное ведро.
Джесси – самый гетеросексуальный мужчина, которого я когда-либо знала. И за то время, что провела с Райдером, я не заметила и намека на гей-флюиды. Пресса перевернёт всё, чтобы создать историю.
Я же просил тебя не верить всему, что читаешь обо мне.
Закрываю глаза, когда слова Джесси эхом отдаются в моей голове.
– И что? Что думаешь? – спрашивает Эшли.
Я достаю из холодильника бутылку с водой и запихиваю ее в сумочку.
– Быть не может.
Она запихивает в рот попкорн.
– Хотя странно, да? Что он отрекся от женщин?
– Не может быть, чтобы это было правдой. Он просто стал лучше это скрывать теперь, когда трезв.
– В котором часу концерт?
Я смотрю на часы.
– Начало в семь. Я не могу поверить, что Бен позволил мне взять Эллиот на ее первый концерт. Я подумала, что он захочет пойти с ней.
– Нет, первый концерт – это ваше с ней дело. Уверена, что ему не доставит такого удовольствия падать в обморок из-за Джей Ти, как вам с Эллиот. Кстати, мне надо надеть что-нибудь получше, когда я тебя высажу. – Она шевелит бровями. – Было бы неправильно, если бы я не проводила тебя.
Мой телефон звонит с новым сообщением, когда Эш бежит в свою комнату, чтобы переодеться.
«Повеселись сегодня вечером».
Моя грудь сжимается, когда я читаю сообщение от Большого Джима. Мы отлично провели время, поедая фирменные сэндвичи с ветчиной, и с тех пор он несколько раз приглашал меня на свидание, но я всегда вежливо отказывалась. Дело в том, что Эш была права. Я еще не забыла Джесси.
Я скучаю по тому, как он дразнил меня – даже когда называл гением, потому что знал, что это сводит меня с ума. Скучаю по тому, как он смотрел на меня, как будто я была единственным человеком в комнате, и как он говорил мне, что любит меня, независимо от того, кто его слышал. Даже если он на самом деле не имел этого в виду.
За две недели, прошедшие с тех пор, как Эшли бомбардировала меня в клубе по поводу нового альбома Джесси, я испытывала искушение послушать его. Я зашла так далеко, что искала название альбома. «Любить всем сердцем». Звучит романтично. Или, может быть, это ссылка к его группе. Я боюсь это узнать.
– Готова? – Эшли поправляет бюстгальтер пуш-ап под своей простой белой футболкой с V-образным вырезом.
– Да.
Поездка к Бену недолгая, я хватаю свою сумочку и выскакиваю из машины, слыша стук высоких каблуков Эш позади. Я смотрю вниз на свой собственный наряд: конверсы, джинсы бойфренды, закатанные на лодыжках, и розовый свитер с открытыми плечами. Совсем не сексуально, но достаточно хорошо, чтобы взять теперь уже пятилетнюю девочку на ее первый концерт.
Я стучу в дверь, и Бен открывает дверь.
– Бетани, привет... – Его взгляд скользит влево от меня, где стоит Эшли. Он быстро поворачивает голову, как будто пытается избежать взгляда на ее сиськи, и, честно говоря, отвернуться – это единственный способ не видеть их. – Привет, Эшли. – Ему удается заставить себя посмотреть ей в глаза.
– Привет, пастор Лэнгли. Я как раз высаживала Бетани и решила поздороваться. – Она улыбается и слегка подпрыгивает. – А ещё я хотела сфотографировать девочек, прежде чем они отправятся к Джей Ти.
– Конечно. – Бен пятится и открывает дверь шире. – Входите же.
Мы проходим мимо него, входя в дом.
– Классные спортивные штаны, пастор.
Когда он смотрит на свои брюки, Эшли смотрит на меня и прикусывает губу.
– Прекрати! – беззвучно говорю я ей.
– Э-э, спасибо?
Она пожимает плечами.
– Всегда пожалуйста. Я всегда вижу тебя только в церковной одежде, так что приятно видеть, что у тебя есть повседневная сторона.
Бен переминается с ноги на ногу и потирает затылок, как будто каждое слово из уст Эшли вызывает жар в комнате.
– Бетани! – Эллиот бежит по коридору, ее волосы собраны в высокий хвост, дополненный огромным черным бантом. – Посмотри на рубашку, которую мне прислали из радиошоу! – Она показывает на напечатанную спереди фотографию Джей Ти.
– Это очень мило с их стороны. – Я обнимаю ее.
–Я все еще не могу поверить, что ты выиграл эти билеты, – говорит Эшли пастору Бену, который неловко улыбается.
Его глаза расширяются, и он кивает.
– Мм-хм. Давайте сделаем пару снимков, чтобы вы, ребята, не пропустили группу на разогреве. – Он достает свой телефон.
Я присаживаюсь на корточки рядом с Эллиот, обнимаю её и говорю:
– Сыыыр.
Эшли прижимается к Бену, задевает его и не извиняется за это. Она делает пару снимков и опускает телефон.
– Ладно, вы двое! Повеселись сегодня вечером.
Бен протягивает Эллиот ее куртку.
– Да, и позвони мне, если понадоблюсь. – Он протягивает мне ключи от микроавтобуса. – Спасибо, что идешь с ней.
– Это большая честь для меня.
На его лице мелькает тревога, и я уверена, что он беспокоится о безопасности Эллиот. Радиостанция дала нам билеты в какой-то VIP-сектор, так что мы будем подальше от толпы фанатов.
– Я напишу тебе, когда мы приедем и перед отъездом.
Его глаза расширяются.
– Хм. Отлично.
Ух, он действительно переживает.
Я хватаю Эллиот за руку и провожаю ее, оборачиваясь, чтобы увидеть Эш и Бена, стоящих бок о бок в дверном проеме. Бедный Бен. Ему потребуется чертовски много времени, чтобы избавиться от нее.
Помогаю Эллиот сесть в ее автомобильное кресло.
– Ты взволнована?
– Очень!
– Я тоже.
Мы прибываем в «Токинг Стик Ризот-арена» ровно в восемь часов. Парковка занимает больше времени, чем я предполагала, и к тому времени, когда мы проходим через охрану и находим свои места, разогревающая группа уже в середине выступления.
Мы сидим в первом ряду, так близко, что я вижу сережку в носу солиста и змеиную ткань его штанов. Взгляд Эллиот прикован к огням, и на мгновение мне становится грустно, что ее первый концерт – не концерт ее собственного дяди. В конце концов, Джесси – взрослый человек, и, если бы его племянница была важна для него, он бы сделал это.
Я стараюсь не думать о Джесси на сцене, но это невозможно. Представляю, как его высокое худощавое тело движется в такт музыке, а хриплый голос заполняет арену на восемнадцать тысяч мест. Группа на сцене, я слышала их по радио несколько раз – еще до того, как поклялась отказаться от музыки – они и в подметки не годятся Джесси.
Мы раскачиваемся на своих местах в такт музыке, и Эллиот кажется полностью поглощена происходящем. Места вокруг нас заполняются, VIP-секция готовится к выступлению Джей Ти.
– Теперь уже недолго ждать! – кричу я Эллиот сквозь музыку, и она кивает.
Наконец группа объявляет свою последнюю песню. Толпа теперь гораздо гуще и ревет, когда последняя нота звенит в пещерообразном пространстве.
– Спасибо!
Огни на сцене гаснут.
– Что они делают? – спрашивает Эллиот.
– Они должны подготовить сцену для Джастина Тимберлейка.
Эллиот начинает нервничать, поэтому я позволяю ей бегать по закрытой VIP-секции, забираясь на перила и огибая их.
Проходит десять минут, прежде чем из динамиков доносится бренчание электрогитары. Эллиот бросает взгляд на сцену, и арена взрывается аплодисментами.
– Мне очень жаль, – раздается голос из динамиков, и моя кожа гудит от узнавания. – Я не мог придумать другого способа заставить тебя выслушать меня.
Мой пульс учащается, а желудок сжимается.
– О Боже…
Единственный прожектор падает на середину сцены и…
– Джесси! – Эллиот подпрыгивает и хлопает в ладоши.
Стены арены практически трескаются от силы ответного рева.
– Вау, – говорит он и сияет своей мегаваттной улыбкой. – Этого я не ожидал, спасибо.
Толпа разражается еще одним оглушительным взрывом аплодисментов.
Грохот его смеха льется из динамиков, как теплый мед.
– Большое вам спасибо, ребята, но...
Все кричат так громко, что мне хочется заткнуть уши, но я не хочу пропустить то, что он скажет. Почему он здесь?
Джесси снова смеется.
– Мне бы очень пригодилась ваша помощь. Есть... есть кое-что, что я хотел бы сказать. Могу ли я получить немного больше света в VIP-секции?
Вспышка света освещает нашу секцию. Толпа в конце концов затихает настолько, что его можно услышать.
Он смотрит прямо на меня, как будто знает, где я буду сидеть. Мягкая улыбка изгибает его губы.
– Господи, как же я скучал по тебе.
– Меня сейчас вырвет, – говорю я себе.
– Нет. – Его глаза расширяются. – Пожалуйста, не надо. Только не снова.
Большая рука протягивает мне сзади что-то похожее на рвотные пакеты из самолета. Я медленно поворачиваюсь и вижу, что Джонни улыбается мне.
– На всякий случай, – говорит Джонни.
Я беру пакет и прижимаю его к животу. Снова поворачиваюсь к сцене.
– Что ты делаешь?
Он достаточно близко, чтобы читать по моим губам, и, если это вообще возможно, Джесси Ли смущается.
– Я написал тебе любовное письмо в виде альбома, но в нем никакого проку, если ты отказываешься его слушать.
Мои щеки пылают, и я сжимаю пакет в кулаках.
– Я сплю.
– Нет. Это единственный способ заставить тебя услышать меня. – Он бренчит на гитаре. – Одна песня. Если, выслушав меня, ты уйдешь, ну... – Он прочищает горло. – Мне придется принять твое решение. – Еще одно бренчание, на этот раз в другой тональности. – Мне это будет неприятно, но я приму это.
Джесси отходит от микрофона, и его пальцы танцуют по струнам. Он сияет, как темный ангел, одетый во все черное под единственным прожектором на затемненной сцене. Его предплечья и бицепсы напрягаются, когда он ловко перебирает струны на гитаре, создавая самое замысловатое и красивое вступление, которое я когда-либо слышала.
Его губы касаются микрофона, и он закрывает глаза.
Ты слишком много болтаешь
Ты никогда не слушаешь, что я говорю.
Ты не умеешь петь, любишь командовать.
Но я не могу насытиться тобой
Присоединяется группа с хриплым нисходящим ритмом. Тошнота отступает, а сердце колотится сильнее с каждым словом, слетающим с его губ. Его голос гортанный, каждая нота вырывается из его легких с настойчивостью и значимостью.
Ты принесла огонь туда, где было горе.
Ты сражалась с демонами своей улыбкой
Ты привлекла мое внимание, дала надежду на завтра.
Ты научила меня бороться за то, что стоит того.
Любой может сказать «я люблю тебя»
Одноразовое обещание, пользуемое как шлюха.
Я разбрасывался им повсюду, износил до дыр.
А ты, ты заслуживаешь большего.
Толпа тоже поет, повторяет слова вместе с Джесси, зажигая комнату. Они поднимают свои мобильные телефоны, и я оказываюсь в море света, которое колышется в такт барабанам Райдера.
Ты слишком хороша.
Ты делаешь все лучше
Я никогда не буду достоин тебя
Но, все равно, прошу, выбери меня
Я скучаю по тому, как ты ощущаешься.
По твоему дыханию на моей коже.
По теплу твоих объятий
Я хочу утопить тоску в твоем согласии.
Рука Эллиот сжимает мою, и я сжимаю в ответ, пока Джесси играет последние аккорды песни.
Любой может сказать «я люблю тебя»
Видит Бог я уже сказал свою долю
Эти слова причинили тебе боль.
Вина – крест, который я буду нести.
Я потрачу всю жизнь, чтобы показать тебе это.
Я возношу молитву, чтобы назвать тебя своей.
Скажи, что ты моя.
Прошу, просто скажи, что ты будешь моей.
Комната взрывается овациями. Свет на сцене гаснет, и создается впечатление, что то, что мы только что видели, было не более чем оптической иллюзией. Мой пульс болезненно пульсирует в груди, доказывая, что это было реально.
