Текст книги "Карьера"

Автор книги: Дуглас Кеннеди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Рассказывай, – обратился я к нему. Долински потупил взгляд, уставился на рабочий стол и сказал:

– Я только что потерял заказ от «Джи-Би-Эс».

Глава пятая

Я дернулся, будто от удара в челюсть. Айван заметил:

– Простите, виноват, слов нет, как сожалею…

Голос Долински вновь задрожал.

Я старался говорить успокаивающе. – Что именно произошло?

– А я знаю? Последние два-три месяца только и делал, что выстраивал отношения с этим Тедом Петерсоном из отдела по работе с рекламодателями, вчера ударили по рукам насчет шестистраничного вкладыша в апрельском номере, утром еду по шоссе Ай-95 на север, в Стэмфорд, в портфеле – бумаги на подпись Петерсону, и тут он звонит мне в районе Райа: «Слушай, извини, но у нас изменились маркетинговые стратегии на зиму. Так что пока продажа отменяется». Я чуть не съехал с трассы…

– Сколько «Джи-Би-Эс» был готов заплатить за рекламу? – спросил я.

– Сто восемьдесят девять. С учетом стандартной десятипроцентной скидки.

– Были какие-нибудь намеки на грядущее урезание бюджета? Или более выгодное предложение у конкурентов?

– Нед, я же сказал: Петерсон попросту заявил, что «кина не будет», и повесил трубку. За час пытался перезвонить в «Джи-Би-Эс» то ли пять, то ли шесть раз. На обратном пути в город названивал ему едва ли не через каждые десять миль. Урод всегда оказывался «на встрече».

– Ничего страшного, произошла маленькая неприятность…

– Нед, мы оба знаем: случилась долбаная катастрофа.

Прижимаю палец к губам:

– Сложное положение. И придется найти выход, но так, чтобы в компании никто не стал особенно распространяться на эту тему: нам не нужно, чтобы новое начальство заглядывало через плечо, можешь поверить. А потому необходимо продумать, какие есть варианты. Найдется подходящая замена?

– Неуверен… В «Эн-Эм-Ай» намекали, что, возможно, закажут двойной разворот, посвященный «Пауэрплан Дэсктопу» в майском номере.

– Сможешь уговорить их перенести заказ на месяц вперед?

– Стоит попытаться.

– Тогда действуй. Скинь двадцать процентов, пообещай четырехцветную полихромную печать. Уверен, к тому времени остальные сотрудницы из отдела телефонных продаж смогут найти заказы на остальные четыре страницы.

– Всё равно, хрень какая-то получится: куча паршивых восьмушек на лучшем месте. И все будут знать, что за это пространство отвечал я…

– Айван, главное, чтобы за страницы заплатили.

– Нед, больше такого не повторится. Обещаю.

– Айван, у тебя всегда отлично получалось, – соврал я. – Повторюсь: хоть мы и в жопе, но это не конец света. Иди и договорись с «Эн-Эм-Ай». И помни: ты – профи.

Долински кивнул, направился к двери. Как только дверь закрылась, я обхватил голову руками. Черт. Черт. Черт. Настоящий апокалипсис! Для меня. Если только….

Правило номер один действия в кризисных ситуациях: будь последователен. Исследуй каждую возможность выхода из тупика, в котором очутился.

Позвонил Джоелю Шмидту – директору по производству «Компу-Уорлда». Вопрос о том, нельзя ли отсрочить выпуск на пару дней из-за ситуации с «Джи-Би-Эс», спровоцировал настоящую бурю:

– Нед, ты что, спятил? Две минуты назад в мой офис заходит ледяная немецкая дева, представляется Уттой какой-то там, заявляет, что она – супервайзер печатных изданий «Клауса-Зандерлинга» и хочет узнать о нашей работе всё. Сказала, ей известно, что журнал пойдет в печать в пятницу, а расчеты показывают четырехдневное отставание от графика. Что, в свою очередь, приносит компании убытки и тэ дэ. Понял?

– Недружелюбный клиент попался?

– Недружелюбный?! У малышки в жилах – жидкий азот. Так что никаких тебе поблажек. Чтобы к пятнице принес – или окончательный макет, или твои cojones [6]6
  Яйца (исп.).


[Закрыть].

Вот и выиграл время, называется… Звоню в офис Теда Петерсона в «Джи-Би-Эс». Секретарша – настоящая душка. Едва заслышав название «Компу-Уорлд», заявляяет: Петерсон – на совещании, где, скорее всего, пребудет в течение ближайших пяти лет. По крайней мере, такое заключение делаю по голосу женщины.

– Если бы он уделил мне только пять минут своего времени…

– Мистер Аллен, сегодня у него не будет пяти минут, – бодро заявляет собеседница.

– Каждый способен найти немного времени….

– Передам, что вы звонили. Больше ничем помочь не могу… – И повесила трубку.

Тед Петерсон… Мы встречались в прошлом году, на одном из крупных шоу по продажам от «Гетца-Брауна». Типичное бельмо на корпоративном глазу. Тридцать два года, исполнен решимости дорваться до вожделенного поста вице-президента, как только стукнет тридцать пять. Полная нацеленность на результат.

На телефоне сумасшедше мерцают пять огоньков. Нажимаю на селектор:

– Что, Лили, пришли сообщения?

– Мистер Аллен, вам звонили не меньше двух дюжин раз.

– Лили, ты не могла бы озвучить весь список позвонивших?

– Легко, мистер Аллен. Ах да, чуть не забыла: звонила ваша жена, сказала, слышала новости. Хотела побыстрее с вами поговорить.

– Лиззи еще на связи?

– Нет – но на первой линии – мистер Мадуро, на второй – мистер Сирио, на третьей – мистер Блухорн…

Все основные агенты «в поле». И каждый испытывает вполне объяснимое беспокойство за свою работу.

– Соедини с Сирио. Остальным скажи, что скоро отзвонюсь.

– Будет сделано, мистер Аллен. Да, и еще: мне имеет смысл начать просматривать объявления по трудоустройству?

– Скажем так. Лили: я – спокоен.

– Поняла, босс.

Нажимаю на телефоне вторую кнопку.

– Здорово, Фил, – поприветствовал я агента, – извини, что заставил так долго висеть на связи.

– Без проблем, Нед. Говорят, денек выдался тяжкий.

Старина Фил. Мистер Немногословный. Стопроцентно надежный парень. С Филом работать проще, чем с любым другим специалистом из отдела продаж. Чуть больше сорока, непростительно полный, выращен и вскормлен в Квинсе, по-прежнему живет в его окрестностях (а точнее – в районе Озоун-парка), щеголь, предпочитающий двубортные костюмы цвета перламутра и совершенно не выносящий, когда парят мозги.

Фил занял почетное место лучшего продавца с тех пор, как Долински утратил былую хватку. Никогда за всю жизнь не видел более четкой работы. Сирио достаточно лить поднять телефонную трубку – и сделка готова. Среди клиентов ни одного внезапного отказа, ни единого перехода в стан противников (нередко я гадал: уж не вальяжное ли поведение Фила, напоминающее манеры мафиозо, заставляет клиентов хранить верность?). В отличие от других работников, вспахивающих ту же ниву, Сириро ни разу не хныкал, не стонал и не жаловался. Просто делал свое дело.

– Так значит, новости докатились и до тебя? – спросил я.

– Да. Слышал, с нами будут работать фрицы?

– Ну, по слухам – да.

Классный парень. Никакого беспокойства, никакой херни.

– Слушай, Фил, можно попросить тебя об одолжении?

– Валяй.

И я поведал о ситуации с «Джи-Би-Эс» и о том, как теперь приходится работать, чтобы заполнить шесть пустых страниц в апрельском номере.

– Этот свинодолб Петерсон так заподлил? – не поверил Фил.

– Боюсь, что да.

– Таких нужно кастрировать бензопилой. Хочешь, поговорю с ним?

– Он не отвечает на звонки. Можешь не сомневаться, я не раз пытался дозвониться.

– Понимаю. Но со мной-то уж Петерсон поговорит…

– С чего бы?

– Просто мне кое-что известно о Петерсоне.

– Например?

– Помнишь, как прошлой зимой на Больших Каймановых островах проводилось торговое мероприятие? В общем, выхожу в последнюю ночь из отеля, собираюсь прогуляться по пляжу, и вдруг откуда ни возьмись на улицу выбегает зареванная Джоан Плейстон, перепуганная до смерти, в полном шоке. Ты же знаком с Джоан?

– Из чикагского отдела телефонных продаж?

– Ну да. Классный продавец, да и ноги потрясающие. В общем, возле отеля, в полной истерике, она наскакивает на меня. Завожу девушку внутрь, сажаю в баре за свободный столик, угощаю виски, она немного успокаивается. Оказалось, была на приеме «Джи-Би-Эс», на пляже в Гранд-Хъятт, разговорилась с Петерсоном. Собралась уходить, а Петерсон разлюбезничался, предложил проводить до гостиницы. На полпути остановились посмотреть на волны. В следующую секунду Джоан почувствовала, как на нее навалился Тед. Но когда мистера Примерного Семьянина попросили отвалить, тот намека не понял, повалил девушку на песок и попытался раздвинуть ей ноги. Вот тогда-то Джоан и попала ему между ног – коленом. Угодила в самую точку, после чего побежала прочь и наткнулась на меня.

– Боже мой, – потрясенно произнес я, – а она заявила в полицию?

– Хотел отвести ее в ближайший участок, но Джоан испугалась, что Петерсон сочинит для копов какую-нибудь байку. Ну я и говорю: «Ладно, пошли каймановских копов куда подальше. Отправляйся прямиком к начальству Теда в «Джи-Би-Эс», объясни, что случилось, и заставь оштрафовать психованного извращенца». А она снова перепугалась: даже если в «Джи-Би-Эс» ей и поверят, всё равно не захотят больше иметь с ней дела. А поскольку половина ежемесячного плана продаж зависела от «Джи-Би-Эс», то Глейстон побоялась портить отношения с фирмой. В общем, я посоветовал не пугаться ни Петерсона, ни «Джи-Би-Эс». А она ответила, что утро вечера мудренее, нужно подумать. Наутро оформляюсь в аэропорту на вылет, а рядом со мной – наш донжуан. Я говорю: «Здорово, Тед, как дела?», а этот козел принялся передразнивать мое произношение. Юмористом себя вообразил, недоносок. До колик рассмешить хотел, не иначе. Штуками вроде: «Отлично, Фил, всё пучком. А как твоя семья – тоже не отсох пучок?»

А я с этим забавником встречался, быть может, пару раз за всю жизнь. Не люблю, когда надо мной потешаются. Наклоняюсь поближе и шепчу на ухо: «Ну, я-то хоть никого не пытался изнасиловать прошлой ночью на пляже. По слухам, Джоан смогла остановить тебя, только забив гол в ворота ниже пояса. Хотелось бы увидеть лицо твоей жены, когда она увидит твое побитое хозяйство». Петерсон побледнел так резко, будто его укусил сам Дракула.

– Ответил что-нибудь?

– Гад потерял дар речи. Через пару дней звонит Джоан. Говорит, вернулась в Чикаго, благодарила меня за то, что подставил жилетку, в которую можно выплакаться. Нет, она не захотела выдвигать против Петерсона обвинения. Потому что в тот же день, как Глейстон вернулась с Каймановых островов, позвонил один из подчиненных Петерсона и сказал: боссу, мол, так понравилась их встреча, что тот решил заказать у нее шестистраничную вкладку для «Джи-Би-Эс» на целых полгода. Джоан прикинула, какие выйдут комиссионные, и согласилась… хотя и понимала: от нее откупаются. Сукин сын хоть понял, что на него имеется компромат, – и то хорошо…

– Не может быть, – не поверил я.

– Слушай дальше, это еще не всё. Примерно через час после разговора с Джоан позвонил представитель отдела продаж «Джи-Би-Эс» в Квинсе, сказал, что компания хочет подарить мне ноутбук новейшей модели. Восемьсот четвертый «Эф-И». Розничная цена – пять тысяч триста.

Я онемел. «Джи-Би-Эс» всегда считалась консервативной фирмой, играющей по правилам «сделал дело – гуляй смело». Узнав, что их представитель руководства пытался купить чье-то молчание (чтобы скрыть факт попытки изнасилования), фирма рассталась бы с Петерсоном в мгновение ока.

– Но ты же не согласился, правда? – уточнил я.

– Нед, ты что, думаешь, я родился дурачком? Ясен перец, отказался – хотя, должен признаться, на минуту призадумался, потому что ноутбук казался очень аппетитным. Но догадался попросить представителя передать мистеру Петерсону мою личную благодарность за столь щедрое предложение и напомнить, что я буду вспоминать о нем… постоянно.

– Боже, – пробормотал я, – боже мой…

– Всеблагой и всемогущий. Слушай дальше. Получается, что за Тедом числится небольшой должок. Сниму трубку – он должок вернет. Получишь шестистраничную вкладку на апрельский номер. Айван договорится с этим гондоном. Все будут довольны. Так мне позвонить или нет?

– Большое спасибо, Фил, но…

– Понял, братан.

День пронесся, как торнадо. После того как я закончил успокаивать агентов по продажам, пришлось разбираться с восемнадцатью (или около того) звонками, поступившими от крупнейших рекламодателей.

К пяти я закончил разговор с последним из дозвонившихся и сделал восьмой (последний – так я решил) звонок в офис Теда Петерсона. Целый день я ничего не ел и не отходил от стола, мозг уже чуть ли не отключается. Мигает лампочка – еще один звонок. Кто там еще?

Неохотно нажимаю кнопку соединения.

– Где тебя черти носили?

Лиззи. Очень рассерженная, и не без оснований: я так и не ответил ни на один из полудюжины ее сегодняшних звонков.

– Лиззи, дорогая, прости, пожалуйста, ты даже не представляешь, что стряслось…

– О чем ты думал? Я переживала из-за тебя! Прихожу в офис, все говорят, что «Клаус – Зандерлинг» только что выкупил «Гетца-Брауна». А от тебя никаких новостей, и тут…

– Лиззи, не сердись, я не нарочно…

– Я не сержусь. Просто немного больно. И, конечно же, беспокоюсь. За тебя, – голос смягчился. – Ты в порядке?

– Не совсем.

– Тебе указали на дверь?

– Нет, но к утру пятницы наверняка уволят.

Рассказываю обо всем случившимся после совместного с Чаком Занусси завтрака. Обо всем, кроме того, как Фил Сирио предложил шантажировать Петерсона.

Когда я выговорился, жена произнесла:

– О, милый, просто кошмарный день!

– Виновен по всем статьям.

– Я ни в чем тебя не обвиняю. И не пытаюсь создавать новые проблемы, особенно после всего, что случилось сегодня. Просто… Не нужно со мной, как с клиентами. Постоянно притворяться, будто вступил в бесконечную полосу удач…

Жену прерывает раздавшийся в коммутаторе голос секретарши:

– Мистер Аллен, очень извиняюсь, что перебила, но на второй линии – мистер Долински. Говорит, срочное дело.

– Прости, но сейчас Айван входит в список пациентов, нуждающихся в особой заботе.

– Хорошо. Люблю.

– И я тебя, – с этими словами переключаюсь на вторую линию. Сквозь статистические помехи мобильника доносится до странности жизнерадостный голос Айвана Долински:

– Нед, есть новости.

– Закрыл сделку с «Эн-Эм-Ай»?

– Можете даже не сомневаться. И не просто закрыл – они готовы заказать полный шестистраничный вкладыш для новой линии продукции «Пауэрплэн».

– Охренеть, – ударяю кулаком воздух. Кризис миновал.

– …И я лично отправился в их офис в Патерсоне, чтобы убедиться: договор подписан. Сейчас как раз еду обратно в город.

– Отлично!

– Есть только маленькая проблема.

Боже мой…

– «Эн-Эм-Ай» стоит на том, что реклама пойдет в печать не раньше майского номера.

Шумно выдыхаю.

– Айван…

– Понимаю, понимаю, и можете не сомневаться – пришлось едва ли не вылизывать обувь парня, чтобы тот перенес публикацию на апрель. Но новые модели «Пауэрплана» появятся в продаже не раньше мая…

Хотелось заорать: «Ты хоть представляешь, в какое дерьмо, угрожающее срывом карьеры, я из-за тебя вляпался?!» Но я понимал: подобная детская вспышка гнева бессмысленна.

Фил прав: Петерсон подставил Айвана, когда сперва согласился на многостраничную вкладку, а потом дал задний ход. Согласен, Айвану стоило заставить его подписать договор прямо на месте, но считается, что руководитель «Джи-Би-Эс» держит свое честное скаутское слово. Айван не виноват, он же договорился с крупным клиентом. Не совсем с тем, что нужен прямо сейчас, но всё равно, попалась крупная рыба. Стараюсь придать голосу оптимизм:

– Отлично поработал, Айван.

– А как быть с апрельским номером?

– Думаю, справимся, – вру я. – Можешь купить себе пиво. Заслужил.

Вешаю трубку, прежде чем сорваться. Проклятый Айван! Сочувствую человеку, но в то же время хочется вышибить из Долински дух. Безупречный мастер находить приключения.

Шесть сорок две. В дверь кабинета резко стучат. Не дожидаясь, пока крикну «войдите», вваливается хмурый Чак Занусси. Сразу же понимаю: узнал о провале, постигшем Айвана.

– В первый рабочий день… кажется, четыре года тому назад? Помнишь, какое правило работы со мной я назвал главным?

– Чак, дай объяснить…

– Первое правило. Ты должен помнить.

– Говорю тебе, ситуация вышла из-под контроля…

– Нед, каким было долбаное правило номер один?!

Сглотнув вставший в горле ком, отвечаю:

– Если появится проблема – ты должен узнать о ней немедленно.

– Очень хорошо. Превосходная память. Разве ты станешь спорить, что потеря многостраничного вкладыша от «Джи-Би-Эс», всего за два дня до отправки макета в печать, представляет серьезную проблему?

– Я справлюсь.

– Как? Молитвами?

Пожимаю плечами:

– Просто разрулю ситуёвину Вот посмотришь.

– Можешь не сомневаться, еще как буду смотреть. Пристально. Да, придется еще кое-что сделать.

– Что именно?

– Уволить Айвана Долински.

– Подожди-ка, Чак…

– Нед, это не обсуждается. Именно Долински – корень всех бед.

– На самом деле виноват Тед Петерсон…

– Возможно, но именно Айван отсрочил решение практических вопросов с договором и позволил ворюге-Петерсону ускользнуть. Раздолбайство Айвана представляет для нас с тобой угрозу…

– Айван – не раздолбай. Как раз этим утром продал «Эн-Эм-Ай» большую шестистраничную вкладку. В майский номер. Подписал контракт, чтобы не было сбоев.

– Прости, Нед. Долински вылетает. Если завтра к двенадцати не выкинешь его сам, то вышвырну я.

– Хочешь сказать, прямо перед моим увольнением.

– Решишь проблему – останешься. Вот в чем дело. Усек?

Киваю. Чак открывает дверь и тихо произносит:

– Пожалуйста, Нед, не заставляй тебя увольнять.

Долго, неподвижно сижу в кресле за столом, уставившись в ночь, где валит снег. Осталось только одно решение, единственный способ спасти шкуру. «Босс, пожалуйста, дайте позвонить Теду Петерсону».

Завтра утром сразу же поручу Филу Сирио связаться с «Джи-Би-Эс». К черту последствия. Теперь проблема стала вопросом жизни и смерти.

И вновь густой снегопад означает: все таксисты Нью-Йорк Сити впали в спячку. А потому добираюсь до центрального вокзала пешком и мчусь на шестой электричке к центру.

К моменту моего прибытия Клаус Креплин уже восседает за столиком для почетных гостей. Поприветствовав гостя змеиной улыбкой, знаками предлагает сесть, хватает со стола пачку «Данхилла» и прикуривает сигарету от изящной серебристой зажигалки.

– Знаете, почему я выбрал этот ресторан? – спрашивает немец. – Из-за икры и сигарет. Одно из немногих заведений в этом полуневротическом городе, где можно курить, не опасаясь ареста.

Официантки одеты в изящные, обтягивающие черные платья с высокими подолами. Одна подходит к нашему столику, держа в руках поднос. Креплин внимательно смотрит на девушку.

– И конечно же, обворожительная атмосфера, вы не находите?

Официантка ставит поднос, на котором – глыба льда и пара миниатюрных подставочек искусного дизайна из нержавеющей стали. На каждой – шесть стопок, до краев наполненных чистой влагой. Девушка ставит перед нами по одной.

– Полагаю, вы не против, – замечает Креплин, – я позволил себе заказать от нашего с вами имени.

– По шесть рюмок водки? – удивляюсь я.

– Эксклюзивная дегустация. Разумеется, под икру, – поясняет Креплин, и официантка ставит между нами ком льда. Внутри покоится тяжелая вазочка с белужьей икрой.

Стоимость угощения даже страшно представить.

Креплин снимает с подставки первую рюмку. Следую примеру босса.

– Прозит! – чокается Креплин о мой стаканчик и в один присест осушает собственный.

Выпиваю водку, ледяная жидкость действует на пищевод, как анестетик, успокоительная сила которого незамедлительно дает себя почувствовать.

– Полагаю, выпивка пошла вам на пользу, – замечает Креплин.

– Выдался непростой день, – поясняю я. – Но думаю, вам уже известно о сегодняшних событиях, не так ли?

– Слышал, вы ввязались в опасную и рискованную игру. Сможете найти выход из ситуации?

– Вне всяких сомнений, – заверяю я.

– Тогда давайте выпьем за это радостное известие, – предлагает Креплин.

Поднимаем по второй стопке. Цок. Как там говорят в России? «Между первой и второй…»

– Знаете, отчего у меня возникло предчувствие, что мы сработаемся? – начинает разговор Креплин, намазывая на блины ложку икры и молниеносно поглощая закуску. – Потому, что при первой встрече вы держались со мной холодновато. Слегка вызывающе. Мне нравится подобный стиль – лояльный сотрудник, отличный начальник для своих людей – о, простите, – лидер для коллег, как вы сказали, но не поддакивающий бездумно начальству. Люди, способные сочетать преданность корпорации с независимостью воззрений, вызывают мое уважение. В отличие от Чака Занусси.

– Чак – отличный парень.

– Хотите узнать мое мнение о вашем руководителе? Слишком жирный. До смерти меня боится. Страх – одна из причин, по которой я его презираю. Вдобавок телесная полнота указывает на абсолютное отсутствие дисциплинированности.

– Возможно, Занусси злоупотребляет пончиками, но своим успехом журнал обязан Чаку. Превосходный редактор, до тонкостей разбирается в компьютерном бизнесе.

– Эдвард, я потрясен. Такая преданность по отношению к человеку, не далее как час тому назад угрожавшему уволить вас, если не разрешите проблему с «Джи-Би-Эс»…

– Откуда вы знаете о кризисе?

– Ну, это же я приказал Чаку Занусси уволить вас, если не сможете решить проблему.

– Благодарю.

Креплин издает сдавленный смешок:

– Экзамен. Знаю, вы его выдержите. С блеском. А значит, Занусси не сможет вас уволить, верно?

«Фил, звони».

– Нет, Клаус. Не сможет.

– Превосходно. Ибо когда трудности, а заодно и Рождество окончатся, я уволю Чака. Лично.

Дотрагиваюсь до третьей стопки и пытаюсь изобразить спокойствие:

– Вы это серьезно?

– Серьезно настолько, что мне уже известно имя преемника Чака.

– И кто же счастливчик?

– Вы.

– Быть не может…

– Решение уже принято. Как только наступает второе января, то вы, если не возражаете, становитесь новым редактором «Компу-Уорлда».

Машинально поднимаю стаканчик с водкой и выпиваю до дна.

– Э-э… спасибо.