Текст книги "Карьера"

Автор книги: Дуглас Кеннеди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Знаешь, а я подумала, ты из города уехал, или типа того, – сообщает Суарес.

Осторожно высвобождаю ладонь.

– После похорон Айвана возникли кое-какие сложности.

– И рассказываю о том, как меня изгнали из квартиры, как потерял работу телефонного продавца.

Неожиданно Дебби вновь стискивает мою ладонь в своей руке:

– О, мистер Эй… Нед… мне так хреново… Как узнала жена?

– Ну, на мне… э-э… в общем, остались кое-какие следы.

Дебби нервно хихикает:

– Да-да, понимаю… Это все я виновата. Но никак не могла устоять…

– Дебби…

– Теперь понятно, почему тебя так сложно было найти. Где живешь?

– В квартире однокурсника.

– Знаешь, если нужна квартира, всегда можешь остановиться у меня. Рауль спрашивает про тебя каждый день. Говорит, ты ему помог уроки сделать. Знаешь что, ты ему правда сильно понравился. Все время пристает, когда увидит тебя снова…

Молчу. Отвожу взгляд, рассматриваю столик, чувствую себя просто ужасно. Внезапно лихорадочная тирада Дебби прерывается, в глазах – слезы:

– Я позорю тебя… и себя…

– Никого ты не позоришь!

– На твоем месте мне бы подумалось: женщина умоляет так, будто у нее нет никаких шансов…

– Я совсем так не думаю.

– Ну, зато я так считаю! Ведь с тех самых пор, как моему засранцу-муженьку прострелили башку три года назад, у меня никого, никого в постели не было. Даже на одну ночь. Пока не появился ты. И знаешь… – продолжает она чуть-чуть тише, – я, блин, всегда была влюблена в тебя по уши, как кошка. Тогда вечером, на рождественской вечеринке… я не была пьяна. Просто очень хотелось. Поцеловать тебя за…

– Дебби, не надо…

– …и когда ты остался у меня, то я подумала, я надеялась, молилась даже, что, может быть, мы сможем начать… тем более, Рауль мне сказал, как сильно ты ему понравился…

– Мне очень жаль, прости.

– Да не нужно извиняться! Мне не нужна твоя жалость. Только… ты сам. Ну, по крайней мере, я поверила в такую глупость… Ты, я, Рауль… Прямо как в сказке…

– Дебби, я люблю жену.

– Жена тебя бросила!

– Ну да. Сам виноват. Переспать с тобой было…

– Не смей, молчи.

Киваю. Между нами воцаряется тишина. Дебби вновь прикрывает мою ладонь своей:

– Нед, она ушла. А я – с тобой.

Как можно мягче отвечаю:

– Ты же знаешь, что все равно ничего не получится. Я бы и рад, но…

– Заткнись, – шепчет Суарес.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Девушка убирает руку, достает из сумочки пакетик «Клинекса», вырывает салфетку и быстро вытирает влажные глаза.

– Знаешь, о чем я сегодня думала? О том, как, черт подери, устала. Жизнь превратилась в большую, затяжную войну. Никогда не хватает денег. Времени на сына. Постоянно переживаешь: квартплата, обучение, врач, а еще и страховку выплачивай, и неизвестно, не потеряешь ли долбаную работу на следующей неделе… Все надеешься, что станет легче. Но в глубине души понимаешь: улучшений не предвидится никогда. Так что вся борьба имеет смысл, только если у тебя есть главное: человек, который ждет тебя, когда возвращаешься домой поздно вечером…

– По крайней мере, у тебя есть Рауль, – заметил я.

– Кому ты объясняешь? Порой кажется, что он – единственная причина, чтобы просыпаться по утрам, орать весь день по телефону, продавать всякую фигню.

Суарес глубоко вдыхает, чтобы успокоиться. И встает:

– Ну, мистер Аллен, мне пора.

– Для тебя – Нед.

Девушка, качает головой.

– Увидимся, Дебби.

– Нет, не увидимся. – И с этими словами она направляется к выходу.

Я дошел до станции метро на Ленгсингтон-авеню и сел в электричку, идущую к центральному вокзалу. На станции у Четырнадцатой стрит с трудом поборол желание выскочить, промчаться три квартала к востоку, в Стайвезант-Таун, забарабанить в дверь Дебби, упасть к ней в объятия, стиснуть Рауля, точно обретенного сына, произнести трогательную речь о семейных ценностях, кроме которых ничто не имеет значения, после чего всем троим, держась за руки, следовало отправиться навстречу восходящему солнцу…

Если бы только жизнь придумывалась голливудскими сценаристами… Прости меня, Дебби!

А утром в четверг экспресс-почтой пришло письмо:

Нед!

Не хочется изображать стерву или недотрогу, но после случившегося нам, пожалуй, лучше ненадолго оставить друг друга в покое, пока мы оба не остынем.

Джулиет рассказала, как ты отреагировал на мое сообщение. Сейчас я думаю, что зря так быстро подключила адвокатов, и прошу у тебя прощения. Но, пожалуйста, не звони. Этим не поможешь.

Я свяжусь с тобой, когда окажусь готова – т. е. когда мне будет понятно, что делать дальше.

Лиззи

Перерыв всю квартиру Джерри, нашел официальный желтый конверт и ручку. Усевшись за столом в столовой, написал:

Дорогая Лиззи!

В ретроспективе у всех нас стопроцентное зрение, верно?

Я не в силах изменить случившегося, хотя, видит бог, мечтаю изменить прошлое любой ценой.

Я виноват. Виноват. Виноват. И скучаю по тебе так, что не выразить словами.

Но… хорошо, если ты не хочешь больше, чтобы я тебе звонил, я уважаю твою просьбу.

Но знай: всякий раз, когда звонит телефон, я надеюсь услышать твой голос.

С любовью, Нед

По пути на работу бросил письмо в почтовый ящик и подумал: «Теперь – ее очередь. И если Лиззи решит ничего не отвечать, то лучше мне подготовиться к тому, что между нами действительно всё кончено».

Через две недели, когда от Лиззи так и не пришло ответа, меня охватило непередаваемое отчаяние. И не только оттого, что выяснилось: отныне жена не желает иметь со мной никакого дела, но и потому, что на рекламную рассылку об «Эскалибуре» пришел один-единственный положительный ответ. Представьте: после двух сотен звонков ни один из директоров по производству не удостоил меня разговора! «Извините, мы не заинтересованы» – вот что мне раз за разом приходилось выслушивать от секретарей, личных ассистентов и прочих подвидов подчиненных. Почти всё это время Джерри отсутствовал в Нью-Йорке, отправившись в командировку, так что мне не приходилось отчитываться о растущем прогрессе или блефовать, расписывая всё в радужных красках.

Но я понимал: если продвигать фонд и дальше, то в конце концов придется поговорить с Джерри начистоту и признать: дела попросту не идут. А отчего? Если продавец умелый, то товар не удается протолкнуть по единственной причине: продукт не нравится людям.

Но я всё равно продолжал обзванивать, ежедневно связываясь едва ли не с пятьюдесятью компаниями из списка. «Извините, нам пока не требуются частные инвесторы. Извините, нами заинтересовались другие паевые фонды…»

Но неожиданно повезло. Как-то днем позвонил человек по имени Дуайт Кейпел. Сказал, что закончил Массачусетский технологический институт и возглавляет небольшую компанию в Медфорде, штат Массачусетс. Его фирма как раз разрабатывает новую, продвинутую видеокарту (электронный компонент, позволяющий компьютерам запускать трехмерные видеопрограммы).

– У нас есть передовые разработки, но не хватает бюджета, чтобы как следует разрекламировать проклятый продукт! Так что когда пришло ваше письмо и буклет, я подумал: может быть, как раз такой инвестор нам и нужен?

Однако в ответ на вопрос, могу ли я встретиться с ним в Медфорде, собеседник посоветовал переговорить с финансовым консультантом, совершенно случайно оказавшимся его братом. Родственника звали Элиот Кейпел.

Старший финансовый директор «Фидерал энд Стейт», пенсионного фонда, расположенного в Бостоне. Прошлым вечером Дуайт передал ему материалы об «Эскалибуре».

– Так что позвоните Элиоту, и если его заинтересуют ваши предложения, то мы, наверное, сработаемся.

Добраться до Элиота Кейпела оказалось нелегко. Первые два дня он был занят. Наконец я в отчаянии позвонил ему в шесть тридцать вечера. Трубку поднял сам финансовый директор.

– Надо же, какое удачное совпадение, – заметил он, когда я представился, – я как раз прочитал материалы об «Эскалибуре» сегодня днем.

Я почувствовал прилив вдохновения:

– Именно благодаря совпадениям и совершаются самые удачные сделки. Буду счастлив воспользоваться благоприятным моментом и посетить вас, чтобы рассказать, каким образом компания вашего брата может получить прибыль от инвестиций «Эскалибура».

– Мистер Аллен, а вы давно работаете в фонде?

– Пожалуйста, называйте меня Нед. Ответ на ваш вопрос – отрицательный. Если точнее – всего лишь несколько недель. Но, конечно же, меня весьма привлекает суммарный потенциал «Эскалибура» и…

– Так значит, вы не имеете никакого отношения ни к формированию фонда, ни к составлению рекламных материалов?

– Повторюсь: фонд меня нанял.

– А прежде вы работали в паевых инвестиционных фондах?

– Э-э… нет. Для меня эта работа – шанс карьерного роста. Знаете, мистер Кейпел, если в ближайшее время у вас найдется окно в расписании, я с радостью вылечу в Бостон на встречу с вами.

– Как насчет завтрашнего дня – скажем, в одиннадцать утра?

«Попался! Наконец-то удалось договориться о встрече…»

– Одиннадцать часов меня вполне устраивают, мистер Кейпел. А если у вас будет время на обед, то я с радостью вас угощу…

– Обед исключается. И я смогу уделить вам не более двадцати минут своего времени. Но если вы не передумали встретиться, то все двадцать минут – полностью в вашем распоряжении.

– Я обязательно приду, сэр.

– Но должен сказать вам, мистер Аллен: единственная причина, по которой я согласился встретиться с вами, – в том, что вы производите впечатление надежного человека, проталкивающего весьма ненадежное деловое предложение.

Внезапно я почувствовал, как повлажнели руки.

– Не совсем понимаю вас, мистер Кейпел.

– Хорошо, давайте начистоту, мистер Аллен: я не позволю брату взять от вашего фонда ни цента, ни при каких обстоятельствах. Причина проста. На мой профессиональный взгляд, вся затея с фондом «Эскалибур» – стопроцентное разводилово.

Глава десятая

Элиот Кейпел оказался человеком слова.

Выделил мне ровно двадцать минут, после чего вежливо указал на дверь. Не успел я опомниться, как встреча закончилась.

– Скажите, – спросил Элиот Кейпел, как только я сел напротив, – так кто же все-таки стоит за фондом «Эскалибур»?

Я тщательно подбирал слова:

– Фонд поддерживают некоторые бизнесмены…

– Недоговариваете, – перебил меня Кейпел.

– Простите? – удивился я.

– Недоговариваете, мистер Аллен. Иными словами, водите за нос.

Голос Кейпела звучал глубоко, спокойно, с поучающими интонациями. В твидовом пиджаке, оксфордской рубашке, застегнутой на все пуговицы, в полосатом галстуке и очках с незаметной оправой, Элиот Кейпел и правда походил на преподавателя. Разговаривая, он прищелкивал пальцами и так пристально смотрел на меня голубыми глазами, что я почувствовал себя на допросе. Собственно, именно дознаванием беседа и оказалась.

– Мистер Кейпел, я совершенно откровенен, – возразил я. – Повторюсь: «Эскалибур» – зонтичная организация, состоящая из трех компаний…

– Подставных компаний, мистер Аллен.

– Подставных?

– Да, мистер Аллен, именно это я и сказал. Кажется, вы удивлены.

– Просто у меня было такое впечатление…

– Какое?

– Что компании, образующие фонд…

– Вероятно, вы хотите сказать: «законны»?

– Ну… да.

– Возможно. Ведь имеется множество оффшорных компаний, безупречных с юридической точки зрения. Тогда зачем законопослушной оффшорной фирме иметь совет директоров, состоящий из багамского адвоката и его секретарши?

– Не совсем понимаю ход вашей мысли…

– Я попросил помощника проверить так называемый южноамериканский филиал вашего фонда, «Эскалибур Эс. А.», с представительством на Багамских островах. Руководитель филиала – адвокат из Нассау, его зовут Уинстон Паркихилл, в совете управляющих – только один человек, женщина по имени Сейла Марки. – Она, как выяснилось после нескольких звонков, совмещает свой пост с выполнением секретарских обязанностей для мистера Паркхилла.

Меня заинтриговала полученная информация, а потому я попросил помощников проверить европейское и североамериканское подразделения, зарегистрированные, насколько я помню, в Люксембурге и на Бермудских островах соответственно. Знаете, что выяснилось?

Структура компаний в обоих случаях оказалась совершенно одинаковой: совет управляющих из местного адвоката, его секретарши – и более никого. Разумеется, схема не столь уж необычна для некоторых оффшорных предприятий. Но факт указывает на то (по крайней мере, на мой взгляд), что некое лицо или группа лиц, стоящих за фондом, не желают, чтобы их имя связывалось с «Эскалибуром» непосредственно. Разумеется, для подобной таинственности могут существовать и вполне законные, весомые основания.

Я едва не выпалил: «Конечно, основания имеются. Джек Баллентайн беспокоится о возможности негативного освещения в прессе, которое может ударить по «Эскалибуру», если откроется, что за фондом стоит именно Великий Вдохновитель».

Элиот Кейпел продолжал:

– С другой стороны, могут существовать достаточно весомые, но незаконные причины, по которым фондом управляют анонимно. Как в случаях с подставными оффшорными компаниями. Никогда не знаешь наверняка, кто или что стоит за подобными фирмами. Вот вы знакомы лично с теми, кто стоит за фондом?

Стараясь совладать с беспокойством, я ответил так, как меня учил Джерри на случай, если в ходе переговоров встанет подобный вопрос:

– Как вам известно, мистер Кейпел, имена принципалов, стоящих за большинством паевых инвестиционных фондов, зачастую держатся в секрете. Но, как вы наверняка могли заметить, ознакомившись с нашей брошюрой, «Эскалибур» поддерживается такими ведущими финансовыми структурами, как Люксембургская Фондовая компания. Багамский Коммерческий банк…

– Ведущими финансовыми структурами?! Да кого вы пытаетесь одурачить? Люксембургская Фондовая компания – второсортный частный банк, хотя, в сравнении с Багамским Коммерческим банком, – просто финансовая акула.

Стараясь не смотреть собеседнику в глаза, я произнес:

– Мне и в самом деле не было известно, что речь идет о столь мелких структурах…

– Похоже, вам многое неизвестно о фонде, который вы продвигаете.

– Как я сказал вчера, я недавно стал заниматься подобного рода бизнесом.

– Само собой. Так чем вы занимались, прежде чем сменили занятие?

Я вкратце изложил свое резюме. Элиот слушал с интересом, особенно ту часть, где я рассказывал о трудоустройстве в фонд после того, как оказался на улице.

– Так значит, вы, откровенно говоря, были готовы взяться за любую работу? – уточнил Элиот.

– Ну, ситуация оказалась довольно критической… Но я думал, что открываются новые возможности…

– Какие? Начать работу по офисному кидалову?

– Надеюсь, вы шутите?

– Ну, скажем так, мистер Аллен: на вашем месте я бы вел себя с работодателями поосторожней и тщательно проверил бы их прошлое.

– Поверьте, речь идет о крайне законопослушных людях.

– Ну, если они законопослушны, то почему «Микромагна» оказалась настолько сомнительным проектом?

Я старался не выдать потрясения – ведь «Микромагна» была главным козырем фонда. Подбирал слова осторожно:

– Что вы называете «сомнительным проектом», мистер Кейпел?

– Если проще, «Микромагны» не существует.

Звонит мобильник. Я выхожу из транса. Звучащий в голове голос Элиота Кейпела внезапно смолк, я снова сижу на скамейке в Бостонском парке, тупо уставившись на старательно подстриженный розовый куст. Достаю трубку из портфеля, отвечаю. Звонит секретарша Джерри:

– Мистер Аллен, у меня есть сообщение для вас, от мистера Шуберта.

– Могу ли я поговорить с ним лично?

– Боюсь, сегодня он будет целый день занят, но он попросил…

– По важному вопросу, – уточняю я.

– Мистер Шуберт у мистера Баллентайна, перед встречей он строго запретил его беспокоить, но сегодня вечером он хочет встретиться с вами.

– Наши желания совпадают.

– Этим утром мистер Шуберт планирует посетить прием, устраиваемый корпорацией СОФТУС в «Паркер Меридиан Отеле», на Пятьдесят седьмой Западной стрит. Он надеется встретиться с вами в отеле, в шесть часов.

– Передайте: я приду.

«А заодно, – хотелось добавить, – передайте, что я только что разговаривал с директором пенсионного фонда, Элиотом Кейпелом, и тот тщательно изучил наш «Эскалибур». И выяснил, что фонд – всего-навсего три мелкие подставные фирмочки, каждая из которых поддерживается тремя крохотными сомнительными финансовыми структурами. Вдобавок мистер Кейпел рассказал, что заставил помощника позвонить в Международную информационную службу, чтобы выяснить телефон «Микромагны» в Будапеште. Хочешь, Джерри, расскажу кое-что потрясающее? Телефон «Микромагны» в списках не значится. Кто, черт подери, хоть раз слышал о фирме с засекреченным номером? Если коротко, мистер Кейпел пришел к выводу: «Микромагны» – не существует. Что, в свою очередь, наводит на размышления: что за хрень творится у нас?»

Весь обратный путь до Нью-Йорка я репетировал речь, с которой вечером встречу Джерри. Я потребую объяснить: почему, черт подери, у фонда столь подозрительная структура? И если я не получу желаемого ответа, то…

Интересно, что же я сделаю? Уйду? И подыщу себе картоннную коробку поуютней, чтобы было где ночевать на Западном Бродвее?

Сейчас уход означал бы немедленную потерю статуса, настоящую катастрофу. Мне нужна эта работа! Я должен сделать так, чтобы фонд заработал! Наверняка существуют достаточно веские причины, по которым компания имеет столь странную структуру и по которым телефон «Микромагны» неизвестен посторонним. В конце концов, фонд – детище Джека Баллентайна. Хотя он и не хочет, чтобы проект связывали с его именем, может оказаться, что связь Джека с фондом раскроется. И значит (коль скоро журналисты до сих пор кружили вокруг Великого Вдохновителя, словно голодные стервятники), мой новый шеф не может иметь к темным делам никакого отношения. Абсолютно.

К пяти я уже вернулся на Манхэттен и сразу же шмыгнул в такси, отправился прямиком в «Паркер Меридиан». Встреча с Джерри на приеме у СОФТУСА не вызывала волнения. В конце концов, пока я работал в «Компу-Уорлде», ежегодный конвент американских производителей программного обеспечения всегда был главным деловым событием.

Именно там я впервые встретился с Лиззи. Так что прием лишний раз напомнит о неудаче, постигшей меня по собственной же вине. Хотелось увильнуть, но требовалось поскорее встретиться с Джерри и получить ответы на кое-какие сложные вопросы.

Долго и безуспешно разыскивая Шуберта в толчее, я уже было решил направиться к выходу, когда вдруг услышал голос приятеля:

– Нед, Нед, сюда!.. – кричал Джерри.

Развернувшись, я увидел, что Шуберт стоит в противоположном углу зала. Помахав рукой, знаками подозвал меня к себе.

И тут я увидел, кто находится рядом с другом. И замер на месте.

Тед Петерсон!

Казалось, негодяй не меньше моего потрясен нашей встречей. Но как только мой враг попытался скрыться, Джерри сжал его плечо. Затем, выставив палец в лицо Теду, принялся резко отчитывать его. Петерсон стал пепельно-бледным. Я едва верил собственным глазам.

– Нед! – вновь прокричал мне Джерри.

Не оставалось иного выбора, кроме как подойти. Шуберт лучезарно улыбался:

– Просто хотел свести тебя со старым другом, Нед, – пояснил приятель. – Вы знакомы, верно?

– Угу, – признался Петерсон, – мы друг друга знаем. – И протянул руку. – Как дела, Нед?

Я отвел обе руки за спину.

– Как у меня дела?! Да долбись ты в жопу, вот как у меня дела!

– Спокойно, Нед, – пытался урезонить меня Джерри.

– Спокойно?! Спокойно?!! – переспрашивал я, и голос набирал громкость, – с такими говнюками спокойно – нельзя!

– Теперь всё в прошлом, – тихо произнес Петерсон.

– В прошлом? В прошлом?! Ты разрушил мою карьеру, убил Айвана Долински, а теперь хочешь, чтобы то, что случилось, осталось позади?!!

Я орал. Зал затих. Все смотрели на нас. Джерри успокаивающе положил руку мне на плечо:

– Нед, быстро сбавь обороты.

Зло стряхиваю руку:

– Да на этого ублюдка в суд подать нужно! Не только за то, что довел Айвана до самоубийства, но и за попытку изнасилования!

– Мистер, вы зашли чересчур далеко! – завопил Петерсон.

– Неужели?! Только потому, что говорю правду о том, как в прошлом году ты распустил руки на Каймановых островах?!

– Ну ладно, хватит… – попытался вмешаться Джерри.

– У тебя нет доказательств! – заорал Петерсон.

– Ее звали Джоан Глейстон…

– Ни хрена ты не знаешь!

– …И в суд она не стала подавать только потому, что ты ее подкупил!..

– Следи за базаром!

– …Да и то после того, как получил по яйцам!

И тогда Петерсон пошел на меня в атаку, молотя обоими кулаками. Но не успел он приблизиться, как между нами впрыгнул Джерри и яростно ухватил моего врага за обе руки, применив один из тех захватов, что использовал на льду.

– Убирайся отсюда! – проревел мне приятель.

– С удовольствием. – Я направился к дверям, но потом развернулся и выплеснул свой напиток в лицо Петерсону:

– За Долински!

– ТЫ ТРУП! – закричал Петерсон, вырываясь из хватки Джерри.

– Вон, БЫСТРО! – заорал Джерри.

Я метнулся к выходу, передо мной расступалась толпа зевак. За стенами отеля пришлось постоять, прислонившись спиной к фонарю, чтобы успокоиться. Придя в себя, я пошел по улице. Направляясь к югу, в сторону Шестой авеню, оказался настолько поглощен недавними событиями, что не заметил, как много и быстро успел пройти, пока не очутился на Двадцать третьей стрит.

Хотелось ворваться в ближайший бар и успокоить издерганные нервы, осушив полбутылки «Джека Дениэльса». Но я по-прежнему придерживался здорового образа жизни, а потому пошел вперед, южнее. Через Гринвич-Виллидж, минуя Сохо, к «Трайбеке», пересек Уолл-стрит, пока наконец не добрался до конечного пункта: Бэттери-парк.

Я не замечал ни хода времени, ни пройденного расстояния, поскольку сознание пыталось осмыслить сегодняшние события. В увиденном и услышанном не было никакого смысла.

Удавалось только сформулировать вопросы. Например: «Зачем, черт подери, Джерри потребовалось говорить с Петерсоном?»… «За что он так яростно его отчитывал?»… «Почему мой друг ни разу не упомянул о знакомстве с Тедом, хотя знал, что мне пришлось пересечься с гадом в свое время?»…

И когда я обдумал новые вопросы до конца, настал черед сомнений, высказанных Элиотом Кейпелом в адрес фонда.

Отправившись к северу от Бэттери-парка, пройдя мимо опустевших каньонов финансового центра, срезав путь, повернув на восток, минуя Чайна-таун и Маленькую Италию, я наконец вернулся на Вустер-стрит. Направляясь в восточную часть квартала, заметил горящий на верхнем этаже свет. Джерри вернулся домой до полуночи – впервые за месяц. Я не удивился.

После того, что я выкинул в «Паркер Меридиане», приятель определенно захотел со мной поговорить и наверняка собирается устроить мне взбучку.

Пути назад не было. Придется начать жизнь бездомного. Однако сперва надо попрощаться с Шубертом.

Когда я вошел в квартиру, Джерри сидел на диване. Приятель был поглощен телефонной беседой, а потому я, направившись в отведенную мне комнату, принялся собирать пожитки. Через пять минут зашел Джерри.

Заметив открытую сумку, стоящую на матрасе, спросил:

– Что ты затеял, черт побери?

– Ухожу.

– С какого перепугу?

– Ну, я подумал, что после случившегося в «Меридиане»…

– Ты поступил тупо. Глупее некуда. Но я… я тоже хорош. Следовало предупредить тебя, что Петерсон работает на нас.

– Что? – только и смог я спросить.

– Совсем недавно, да и то, на правах консультанта. Держит руку на пульсе новых фирм, могущих заинтересовать фонд в качестве объекта инвестиций.

– Почему ты сразу не сказал?

– Потому что, зная о ваших прошлых отношениях, решил, что к такому известию ты отнесешься болезненно.

– И не ошибся. То есть… Джерри, я поверить не могу. Этот парень – настоящее проклятие для меня. Кровный враг номер один. И просто злобный козел. А ты хочешь, чтобы я с ним работал?

– Петерсон – важная шишка из «Джи-Би-Эс». Может весьма пригодиться. И когда я встретился с ним три недели назад…

– Ты общаешься с ним целых три недели?!

– Нед, хватит строить из себя обманутую женщину. Мы занимаемся делом. Мне удалось выйти на Петерсона через нескольких деловых знакомых. Тед показался мне сообразительным, он всегда в курсе насчет изменений в электронной промышленности, вот я и предложил ему поработать на нас экспертом, что, строго говоря, слегка противоречит нормам «Джи-Би-Эс», но мне приходится всего лишь раз в месяц пообедать вместе с ним, порасспрашивать насчет новых фирм. В общем, зная, как сильно ты его ненавидишь…

– И не без оснований!

– Ну да, верно, он ужасно с тобой обошелся… В общем, поскольку я знал о вашей вражде, то не хотел тебя расстраивать – тем более, что речь идет всего лишь о нескольких консультациях, не имеющих к тебе прямого отношения. Учитывая сказанное, сегодняшнее происшествие несколько меняет ситуацию.

– Каким образом?

– Когда ты пришел, я говорил по телефону с мистером Баллентайном. Он уже слышал о сцене в фуршетном зале. Знаешь, что сказал шеф? «Я, конечно, уважаю Неда за то, что он слегка подпортил ублюдку вечер. Но твой друг всё равно поступил очень глупо».

Я пожал плечами:

– Виновен по всем статьям. Извини.

– Извинения приняты. Кстати, можешь выложить вещи из сумки. Никто не собирается тебя увольнять.

– Спасибо, Джерри.

– Но положение не изменилось. «Джи-Би-Эс» – крупнейшая международная компания в компьютерном бизнесе. Для нас Тед Петерсон – свой человек в крупной фирме. Пусть он и сукин сын, но зато – свой. Мы не хотели бы его терять. Так что мистер Баллентайн предлагает следующее: ты приглашаешь Теда на ужин и за едой восстанавливаешь отношения…

– Да никогда в жизни!

– Нед, если мистер Би что-нибудь предлагает – считай его предложение приказом.

– Но твой шеф хотя бы понимает, что произошло между мной и Петерсоном?

– Разумеется. И конечно же, он – на твоей стороне. Но повторюсь: таков уж бизнес, и как любит говорить мистер Би, в бизнесе часто приходится спать с отродьем. В общем, босс решил, что твой характер укрепит встреча с Петерсоном тет-а-тет, за обедом, чтобы достичь с ним какого-никакого компромисса.

– Мне не особенно нравится такая идея.

– Нед, сэ ля ви, мать ее.

– А если откажусь?

– Боюсь, тогда тебе и в самом деле придется собирать багаж.

Иного ответа я и не ожидал. Как раз таких слов и боялся. Вскинул руки высоко над головой в интернациональном жесте капитуляции:

– Хорошо, согласен на встречу.

– Ай, молодца!

– Но что если Тед не захочет со мной встречаться? Тем более после всех гадостей, что я наговорил о нем при всех?

– Он не откажется от встречи.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что Петерсону нужна работа эксперта. Очень сильно. Ему без этой работы – жизнь не мила.

Зазвонил телефон. Джерри взял трубку. Быстро, вполшопота, переговорил со звонившим и отсоединился.

– Свидание вечером. Сильно разозлилась: я обещал встретить ее в «Одеоне» полчаса тому назад.

– Можешь обвинить во всем меня.

– Обвиню, даже не сомневайся. Свободен завтра вечером?

– Кажется, да.

– Тогда я постараюсь организовать ужин с Петерсоном на завтра. Возможно, рядом со Стэмфордским офисом. Лучше как можно быстрее разобраться с возникшей ситуацией. Кстати, как там Бостон?

– Вот как раз об этом я и хотел поговорить. Человек из «Фидерал энд Стейт», с которым я разговаривал…

– Здорово, что удалось добиться встречи! Их контора – серьезный лидер в бизнесе инвестиционных фондов…

– Да, но тот, с кем я разговаривал, он… В общем, у моего собеседника возникли кое-какие вопросы насчет «Эскалибура».

– Послушай, сейчас у меня нет времени, честно.

– Может завтра, за завтраком?

– Я завтракаю в «Филли». А потом отправляюсь в Вильмингтон и Балтимор, на две встречи подряд. Раньше десяти вечера не вернусь. А знаешь что? Я встречу тебя примерно в десять тридцать, где-нибудь посидим, выпьем, а ты мне расскажешь про Бостон и о том, как удалось наладить отношения с Петерсоном. Я загружу Пегги, пусть договорится с секретаршей Петерсона о времени ужина, и она позвонит тебе, как только будет точно известно, где и когда состоится трапеза.

Разумеется, на следующее утро, в одиннадцать утра, в моем офисе зазвонил телефон. Звонила секретарша Джерри, Пегги. Девушка сообщила: ужин с мистером Петерсоном состоится в семь вечера, в Коннектикуте, на террасе «Хъятт Редженси Отеля», расположенного на Пост-Роуд, в Оулд-Гринвиче.

– Мистер Петерсон приедет в «Хъятт» сразу же по возвращении из офиса, – сообщила Пегги, – но если вы успеете на электричку Метро-Норт, отходящую прямо с центрального вокзала в восемнадцать ноль четыре минуты, то приедете в Оулд-Гринвич к восемнадцати сорока восьми. А оттуда на такси до ресторана не более десяти минут езды. Так что вы встретитесь как раз вовремя.

Так бы всё и произошло, не опоздай моя электричка почти на полчаса.

Звоню с мобильника в ресторан, чтобы предупредить о задержке. Я и без того напуган перспективой встречи с Петерсоном, а сейчас чувствую, как уровень беспокойства просто зашкаливает.

Петерсон уселся за столиком в углу. Выглядит ужасно. Бледная, как тесто, кожа, под глазами – следы усталости, глубокие черные провалы, ногти на руках изгрызены. Вид человека, не высыпавшегося несколько дней, жившего в постоянном, до сих пор не развеянном страхе.

И еще он пил. Запойно. Садясь за столик, я заметил, как официант поставил перед Петерсоном новую порцию виски со льдом. Тед успел провонять «Джонни Уокером».

– Спасибо, что поторопился, – съязвил он.

– А разве тебе не передали сообщение? Поезд…

– Да, сказали. Выпьешь? Я без тебя успел принять три стакана.

– Бокал «перрье», пожалуйста, – попросил я официантку.

– Ты что, мормон?

– Просто не пью, Тед.

– Ну, тогда буду в одиночку, – произнес он и сделал большой глоток скотча.

– Можешь поверить, мне наша встреча тоже не доставляет особой радости, – признался я.

– Да уж, Нед, ты устроил настоящее долбаное шоу прошлым вечером в «Паркер Меридиэн». Спасибо тебе.

– Заслужил.

– Значит, всерьез решил меня достать, да?

– Да ладно тебе! А кто позвонил тому слюнтяю в «Хоум Компьютер Монсли», кто угрожал лишить их заказов от «Джи-Би-Эс», если не уволят Айвана? А кто выкинул такой же гнусный фортель с Филом Гудвином, чтобы мне не досталась работа?!

– А кто вынудил меня заказать рекламный разворот в «Компу-Уорлде»?!

– Ты отменил установленное соглашение, забыл?

– А ты пытался надавить на меня… чем очень разозлил.

– А, я понял. Ты из тех уродов, что верят, будто бизнес – война. Ели тебя кто-то разозлил, значит, имеешь полное право разрушить его карьеру?!

– Я живу по очень простому принципу: ты кинул меня – я кину тебя. Кажется, это правило еще называют «законом джунглей».

– Не джунглей, а подлецов, вроде тебя…

Подали напитки, и пришлось замолчать на полуслове. Пока официантка ставила перед Тедом новый стакан скотча, тот осушил предыдущий.

– Ужин будете заказывать? – поинтересовалась девушка.