Текст книги "Карьера"

Автор книги: Дуглас Кеннеди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава четвертая

Она предложила мне денег. И авиабилет в любое место, куда захочу. Лиззи считала, что нужно исчезнуть, скрыться в великом американском «нигде», стать другим человеком и надеяться, что мое исчезновение убедит Джерри: я не намерен трепаться. Можно даже оставить записку с изложением собственной позиции: ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.

– Шуберт не такой, – объясняю я, – ты или в его команде, или на стороне врагов. А врага необходимо уничтожить. Можешь не сомневаться, если уеду из города, то в мгновение ока окажусь в списке особо опасных преступников, разыскиваемых ФБР.

– Тогда нужно пойти в полицию.

– И как ты это себе представляешь? Изобразить параноика, раскрывшего всеобщий заговор? Поскольку рассказ прозвучит неубедительно, меня запрут в палате для буйных в Белльвью, а потом обвинят в убийстве, как только Джерри даст им необходимую информацию. Копам хватит, даже если меня опознает метрдотель. А как только даст показания любой из двухсот свидетелей, наблюдавших, как я ору на Петерсона, детали состыкуются и я буду мотать пожизненный срок в Бриджпорте, или как там, черт подери, называется тюрьма строго режима в Коннектикуте…

– Не может быть, чтобы всё оказалось настолько безнадежно.

– Поверь мне, шансов – совершенно никаких.

Лиззи прикрыла глаза ладонями:

– Идиот. Дурак ненормальный. Как, почему ты согласился на такую работу? Тем более, несмотря на столько серьезных подозрений?

– У меня не было денег. Жилья. Никаких перспектив. К тому же предложение поступило от Джека Баллентайна. Сама прикинь.

Она с силой отдернула ладони от лица и тихо спросила:

– Ты винишь меня?

– Вовсе нет.

– Вот ведь дура, хотела наказать тебя. И боже, что же я наделала!

– Это я наломал дров, а не ты.

– У тебя не было выбора.

– Я запаниковал и решил, что иного выбора нет. А паника убивает здравый смысл.

Мы въехали в аэропорт Кеннеди, машина остановилась у терминала «Америкен Эйрлайнс». Водитель открыл багажник и достал чемодан Лиззи.

– Не знаю, чем тебе помочь, – призналась жена.

– Можно, я хотя бы позвоню тебе?

– Ну ладно, – безжизненно произнесла Лиззи. Затем вышла из машины, взяла сумку и поспешно направилась к терминалу. Не оглядываясь.

Автомобиль доставил меня обратно в город. Подъезжая к Сохо, я попросил шофера высадить меня на углу Бродвея и Спринг-авеню. Было только семь утра. Я нашел телефон-автомат и позвонил Сирио.

– Извини, что так рано разбудил тебя, Фил.

– Без проблем, босс. У тебя до сих пор такой голос, точно к виску приставлен пистолет.

– Так и есть, можешь не сомневаться. Раскопал что-нибудь о человеке по имени Симеон?

– Ага. Владелец пары-тройки крупных заводов пищевой промышленности в Джорджии, Южной Каролине и Алабаме. Но заодно имеет несколько деловых интересов к югу от границы.

– Каких интересов?

– Завод по производству кетчупа в Мехико-Сити, пара потогонных мастерских в Боготе и Медельине…

– Медельин? – удивился я, – но разве это – не кокаиновая столица мира?

– Сразу видно, босс, что выписываешь «Нэшнл джиографик». Короче, никто из людей, с которыми я говорил, не сказал, что Симеон каким-то образом связан с продажей белого порошка. Но у него наверняка есть знакомые со связями в наркобизнесе. А ты что, ведешь с ним какие-нибудь дела?

– Только переправляю его наличность в оффшорный банк.

– Хорошая работа, – ехидно заметил Фил.

– Выбора не было.

– Ты всерьез вляпался в какое-то дерьмо…

– Фил, мне нужен честный ответ, да или нет. Как ты считаешь, деньги, которые я перевожу, могут поступать с южной стороны, из-за границы?

– Я считаю, что именно так и есть, мать их. Я к тому, что завязанный на белом порошке бизнес всегда ведется наличными. И бабки нужно где-то хранить, ферштейн?

Я перевел дыхание:

– Спасибо за консультацию.

– Босс, завязывай ты с этим делом.

– Завязал бы, если мог.

Вернувшись в квартиру, ложусь в кровать. Через несколько секунд засыпаю, просыпаюсь ближе к полудню, звонит телефон.

– Где тебя черти носят? – возмущается Джерри. – Я еще не вернулся из Лос-Анджелеса, звонил тебе в контору и на трубу раз десять.

– Тяжелая ночь выдалась. Не мог уснуть. Так что сейчас наверстывал упущенное.

– Ты же работаешь на нас, забыл? А значит, нужно вовремя являться в офис.

– Джерри, хватит тебе… у контрабандистов не бывает твердого расписания.

– Если я сказал тебе ехать в офис…

– Так точно, сэр.

– Завтра поедешь в Даллас.

– Чудесно.

– Очередная встреча в аэропорту. К тебе подойдет представитель клиента фонда по имени Чак Бэттерсби. Потом полетишь через Майами прямо в Нассау. Я приказал доставить билеты тебе домой.

– Отлично, – безжизненно произнес я.

– Мистер Баллентайн признался, что прошлым вечером у него состоялся великолепный ужин с твоей женой. Извини, оговорился: с твоей почти бывшей женой. Босс назвал ее «очаровательной душкой». «Умная, красивая, дьявольски милая – Аллен наверняка чудовищно облажался, раз ее потерял». Так и сказал, Нед.

Я процедил сквозь зубы:

– Джерри, ты говоришь мне это с каким-то тайным умыслом?

– Отнюдь. Хотя, думаю, тебя заинтересует, что мы наняли «Мосмен энд Китинг» вести пиар-кампанию мистера Баллентайна, и я лично попросил, чтобы нами занималась Лиззи.

Мне не хотелось сообщать, что вчера я с ней встречался, тем более, что мне уже известно о подобном развитии ситуации. А потому я произнес только:

– Ты очень умен, Джерри. Сперва – я, потом – Лиззи…

– Это называется «семейный подряд», Нед. Ты же знаешь, насколько наш бизнес семействен, как мы заботимся друг о друге. Кстати, я заметил твои фотографии в газетах и на телевидении.

– Что?! – только и смог я произнести.

– Ну, не совсем фотографии. Скорее, фоторобот. Ну ладно, я полетел. Приятно тебе провести в Далласе время.

Как только Шуберт повесил трубку, я схватил пульт телевизора и включил первый нью-йоркский канал.

Пришлось подождать десять минут. Сюжет о Петерсоне был третьим по счету.

Диктор рассказывал об «интригующих новых фактах, выявленных при расследовании смерти Теда Петерсона, одного из руководителей компьютерной фирмы «Джи-Би-Эс», погибшего ночью в среду под поездом Метро-Норт при переходе железнодорожного переезда в Оулд-Гринвиче, штат Коннектикут».

– С места трагедии Мэри Шипли, корреспондентка первого нью-йоркского канала. Мэри?

В кадре появляется Мэри Шипли. Все такая же худощавая и напряженная. По-прежнему стоящая на фоне проезжающего через Оулд-Гринвич поезда, при виде которого мой пульс учащается в два раза.

– Фред, – говорит Мэри Шипли, – с каждым днем появляются всё новые и новые тайны, окружающие гибель руководителя компьютерной фирмы Теда Петерсона. Теперь полиция штата Коннектикут сообщает, что вскрытие показало серьезную интоксикацию покойного в ночь гибели под колесами поезда. По словам медэксперта из Стэмпфорда, уровень алкоголя в крови погибшего почти в десять раз превышал допустимые показатели. Однако по-прежнему не ясно, сидел ли Петерсон в ту ночь за рулем.

Ранее тем же вечером видели, как он покидает отель «Хъятт-Редженси» с этим человеком…

В камере появляется составленный полицией фоторобот, изображающий мужчину за тридцать, с усталыми глазами, напряженными губами и обычным злобным выражением лица «разыскиваемого за убийство». Ниже шеи пририсованы костюм и галстук. Я видел собственные изображения и получше, а потому испытал облегчение из-за того, что сходство было трудно установить.

– …которого хотела бы допросить полиция. Белый, возраст от тридцати до тридцати пяти, песочного цвета волосы, рост около шести футов, среднего телосложения. В ночь смерти Теда Петерсона был в костюме. Его видел кондуктор в экспрессе Метро-Норт, направляющемся из Оулд-Гринвича к центральному вокзалу через час после гибели Петерсона. Полиция штата Коннектикут подозревает, что непосредственно перед происшествием механик заметил на рельсах именно этого же человека.

В кадре вновь появляется журналистка:

– Это был репортаж Мэри Шипли для первого Нью-Йоркского канала…

Выключив телевизор, я подумал: «Рискую оказаться узнанным, как только выйду из жилища. Фоторобот опубликован в утреннем издании «Нью-Йорк пост». Картинку покажут и в «Лайв эт файв. Новости глазами очевидцев», в каждой из местных программ новостей. И даже если фоторобот получился не бог весть каким, кто-нибудь непременно заметит сходство»…

Включил офисный автоответчик. Зазвучало сообщение:

– Привет, это Лиззи, звоню с высоты в тридцать три тысячи футов. Извини, что не перезвонила сразу же, но мне очень нужно побыть одной. В общем, думаю, пора обсудить, как нам лучше поставить точку, так что если захочешь позвонить, я буду сегодня в лос-анджелесском офисе примерно после часа по центрально-американскому времени и до самого вечера.

Сперва сообщение поразило. Но тут же я понял. Лиззи прикрывает меня, чтобы казалось, будто вчера мы не виделись, на случай, если Джерри взломал мою почту или прослушивал телефон (не исключались и оба варианта, учитывая желание Шуберта контролировать всех и вся). И, поскольку я опасался, что Джерри мог записывать и разговоры по домашнему номеру, не рискуя обмениваться конфиденциальной информацией по телефону, мне оставалось лишь прибегнуть к платным переговорам.

Прежде чем выйти, надел солнечные очки и бейсболку – на случай, если кто-нибудь при моем приближении заглянет в «Пост».

Я пошел в западном направлении, остановился в корейской бакалейной лавке разменять пять долларов. Затем, обнаружив в тихом тупичке Кинг-стрит телефонную будку, набрал лос-анджелесский номер Лиззи и всыпал в автомат три доллара семьдесят пять центов мелочью. Секретарша соединила меня после почти минутного ожидания.

– Можешь перезвонить? – попросил я. – У меня только пара минут.

– Разговор займет несколько секунд, не больше. Когда будешь в Нассау в следующий раз?

– Завтра.

– Очередной вклад?

– Разумеется.

– Ну так вот, пока будешь в банке, думаю, тебе стоит заодно открыть счет на имя Джерри Шуберта.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. И у нас осталось полторы минуты. Так что, пожалуйста, хоть раз в жизни, замолчи и выслушай.

Я выслушал. Затем, через полторы минуты, Лиззи положила трубку. А я вернулся в жилище за загранпаспортом Джерри.

Найти его оказалось легко: Шуберт хранил документы в открытом ящике стола. Я пролистал страницы. Свежие отметки о въезде: Колумбия, Эквадор, Бразилия, Каймановы острова, Люксембург… но только не Багамы.

Я изучил подпись Джерри, поставленную на внутренней стороне обложки. Думал, у Шуберта окажется необычный, дерзкий росчерк – оказалось, компактная закорючка.

Примерно после двадцати попыток расписаться на чистом листе (впоследствии разорванном в клочья и смытом в туалет) я смог воспроизвести достойное подобие авторской надписи «имярек» на двух бланках, требующихся для открытия счета в Багамском Коммерческом банке. Затем заполнил бланк заявки, воспользовавшись паспортом, чтобы уточнить детали вроде даты и места рождения. И обвел кружком «Нет», отвечая на вопрос, желает ли податель заявления, чтобы банковская отчетность отправлялась к нему на домашний адрес.

На следующее утро вручил Оливеру Макгвайру заполненные бумаги.

– Значит, ваш друг, мистер Шуберт, решил открыть у нас счет? – уточнил банкир.

– Ну, если между нами, – я положил паспорт Джерри на стол банкиру, – речь идет о моем шефе. Фонд – его детище, и босс решил обзавестись надежным оффшорным хранилищем для двадцати пяти процентов от всех поступающих вкладов.

– Двадцать пять процентов? – внимательно посмотрел на меня Оливер, – весьма существенные комиссионные.

Я достал из-за спины компьютерный кейс, набитый наличностью, полученной утром в аэропорту Далласа.

– Да, большой кущ… Но взгляните, сколько денег добыл мой начальник для фонда!

– Сколько сегодня?

– Четыреста десять тысяч.

– Из которых, – банкир набросал в ежедневнике несколько цифр, – на счет мистера Шуберта следует поместить ровно восемьдесят две тысячи?

– Совершенно верно.

Пристально изучив бланки, Оливер сообщил:

– Ну что ж, вы же не открываете счет на собственное имя. И у вас имеется паспорт владельца. И подпись на бланках совпадает с проставленной в документе, из чего я могу заключить, что либо операция совершенно законна, либо вы до опасного хитры.

Не успел я отстоять свою невиновность, как Оливер вскинул палец:

– Мистер Аллен, сделайте одолжение, ничего не говорите. Поскольку я не обязан выслушивать подобные вещи. И совершенно не хочу ничего знать. Кстати, небольшая деталь: мистер Шуберт должен был представить вам рекомендацию от финансового учреждения, в котором у него открыт счет. Однако учитывая, что он – ваш начальник, а следовательно, имеет непосредственно отношение к фонду, думаю, мы можем махнуть на правила рукой.

– Мистер Шуберт будет вам весьма признателен.

Банкир ушел, забрав с собой компьютерный футляр.

Вернувшись через пятнадцать минут, принес книжку регистрации вкладов, которую протянул мне. Документ был выписан на имя Джерома Д. Шуберта.

– Теперь счет официально открыт.

Я протянул книжку обратно:

– Можете оставить у себя.

– Вы хотите сказать, мистер Шуберт не захочет просмотреть отчетность по своим вкладам?

– Он мне доверяет.

– Разумеется. – И мистер Макгвайр принялся выписывать квитанции.

– Я имел в виду, что сам доставлю ему квитанции о получении.

– Да, конечно.

– Хотел кое-что у вас спросить. Разве Джерри Шуберт не получает отчетности о счете фонда «Эскалибур»?

Оливер удивленно взглянул на меня:

– Мистер Аллен, ваш руководитель не владеет счетом «Эскалибура».

– Разумеется, – постарался я исправить промах, – связей с каким бы то ни было лицом установить невозможно. Следовательно, отчетность никуда не отсылается.

– Совершенно верно. Но… – Макгвайр знаком подозвал меня поближе, – открою вам небольшой секрет. Юрист фонда, мистер Паркхилл, звонит мне после каждого вашего посещения, чтобы убедиться в получении денег. И каждый раз спрашивает, какую сумму вы привезли.

– И что вы сообщите ему теперь, когда деньги распределены на два счета?

– То же самое, что и прежде: назову общую сумму, внесенную вами на счет… а больше ничего не скажу. Разумеется, если только ваш юрист не пожелает узнать баланс счета фонда, который я буду обязан назвать.

– Могу ли я попросить вас о небольшом одолжении?

– Положитесь на меня.

Я тщательно подбирал слова:

– Если наш юрист действительно спросит вас об общем балансе, не могли бы вы известить меня?

На мгновение банкир задумался:

– Ну… полагаю, телефонный звонок не противоречит правилам банка. Так что… – Оливер протянул мне блокнот.

Я набросал номер своего мобильника. Затем встал, собираясь уходить.

– Крайне ценю ваше участие, – поблагодарил я.

Макгвайр пожал мне руку:

– Вы затеяли странную игру, мистер Аллен. Надеюсь, что вы всё тщательно предусмотрели.

«Нет, я на ходу всё сочинил».

Прежде чем покинуть банк, удалось выполнить придуманную по пути в Нассау хитрость. Остановился напротив первого стола поболтать с Мюриэль: она всегда вызывала для меня такси после встречи с мистером Макгвайром.

– Привет, богатенький! Сколько денег принес нам сегодня?

– Слишком мало, чтобы завоевать ваше сердце, Мюриэль.

– Верно, черт побери. Точно, мало – потому что я не из дешевок.

– Я в этом и не сомневался.

– Такси до аэропорта, сладкий?

– Да, пожалуйста.

Мюриэль отправилась в глубь зала, поскольку у нее на столе не было телефона. Как только женщина скрылась из вида, я огляделся, чтобы убедиться: за мной никто не наблюдает, затем шустро схватил со стола чистую книжку регистрации вкладов и банковскую печать. Чтобы украсть предметы, потребовалось не больше трех секунд, добыча сразу же перекочевала ко мне в кейс. Когда Мюриэль вернулась, то последовал напряженный момент: я боялся, что она заметит пропажу. Но прошла минута, и женщина широко улыбнулась:

– Такси подъедет через секунду, милый.

– Ну как, согласны убежать со мной на этот раз?

– Ты что, ко мне клеишься?

– Именно.

– Боже, какой быстрый.

– Быстрее некуда.

– Пожалуй, лучше мне сначала с мужем посоветоваться. Ему такая мысль может не понравиться. А у тебя, милый, и без того, кажется, хлопот хватает.

Слова Мюриэль звучали у меня в углах всю дорогу до Майами. Я беспокоился: не слишком ли явным выглядело мое беспокойство, не было ли мистеру Макгвайру и его коллегам известно о возникших у меня сложностях больше, чем они говорили? Наверняка их интересовало происхождение миллиона долларов, помещенного на мой счет на этой неделе. Мне это тоже было интересно.

В зале ожидания аэропорта Майами я разменял пятерку, опустил в автомат требуемые три доллара семьдесят пять центов и позвонил Лиззи:

– Открыл счет? – поинтересовалась она. – Да.

– Всё нормально?

– Было несколько косых взглядов, но директор, мистер Макгвайр, увидел четыреста десять штук, которые я принес, и решил, что готов вынести любые сомнения по поводу законности их происхождения.

– Как бы там ни было, счет, открытый на имя Джерри Шуберта, – законный. У тебя обе квитанции?

– Да.

– Тогда тебе лучше припрятать те, что относятся к счету Джерри, понадежней.

– Я даже прихватил бланки квитанций получения Багамского Коммерческого банка и официальную печать для вкладов.

– Трудно было добыть?

– Похоже, я – прирожденный воришка.

– Слушай, в воскресенье вылетаю в Нью-Йорк. Только что узнала: компания снимет для меня на три месяца квартиру на углу Семьдесят Четвертой и Третьей.

– Можно встретить тебя в аэропорту?

– Нед, мы же не живем вместе. И не собираемся съезжаться.

– Просто подумал…

– Что?

– Что ты такая замечательная… и ничего больше.

– Всего лишь стараюсь помочь. Ведь тебе, видит бог, нужна помощь. Вот и всё. Ясно?

– Ну да… ясно…

– Позвони мне завтра с последними известиями. И кстати, постарайся как-нибудь получить доступ к компьютеру Джерри. Ты можешь выпутаться, только если точно поймешь, как работает фонд и отчего Петерсон очутился под колесами экспресса.

В газетном киоске у выхода из зала прибытия я спросил продавца, нет ли у них чернильных подушечек для печатей.

– Только в комплекте с изображениями диснеевских персонажей.

– Годится.

Салон летящего в Нью-Йорк самолета оказался полупустым. Мне досталось двойное место. В полете открыл компьютерный кейс, достал книжку с бланками регистрации вкладов и заполнил квитанцию на получение «Эскалибуром» четырехсот десяти тысяч американских долларов. Затем взял банковскую печать, открыл чернильную подушечку для диснеевских печаток, смазал чернилами банковскую печать и оттиснул на квитанции, создавая требуемое Джерри доказательство того, что полученная в Далласе сумма в целости и сохранности поступила на счет фонда.

В Нью-Йорк я тем вечером попал только после десяти. В квартире свет не горел, но рисковать я не стал. Прежде чем сесть в лифт и отправиться наверх, оставил кейс в шкафчике для метел, в небольшой комнатке внизу.

Но Джерри не поджидал меня, гадая, куда пропал паспорт.

Апартаменты пустовали. А потому я вернул документ в ящик стола и включил компьютер. Тотчас же выскочило окошко:

«ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».

Черт, черт, черт! Впрочем, чего еще ожидать от помешанного на безопасности Шуберта.

Я перерыл ящики стола, надеясь, что, быть может, заветное слово указано в записной книжке или на обороте инструкции к компьютеру. Но уже то, что стол не заперт, подсказывало: внутри не осталось ничего секретного. А потому я попробовал подобрать несколько паролей: «ДЖЕРРИ»; «ЭСКАЛИБУР»; «ДЖШУБЕРТ»; «ФЭСКАЛИБУР»; «ДЖЕРРИШУБЕРТ»; «ФОНД»; «ДШ»; «УСПЕХ»; «Д.Ш.»; «ЗОНА УСПЕХА»; «ДЖЕРРИШ»; «БРУНСВИК»; «БАЛЛЕНТАЙН»; «ХОККЕИСТ»; «ДЖБ»; «ПОЛУЗАЩИТНИК»; «БАЛЛЕНТАЙН ИНД»; «БИЗНЕС ВОЙНА»; «БАЛИНД».

Когда изобретательность иссякла, попробовал дату рождения. Не угадал. То же число, но в обратной последовательности? Опять неудача.

Но как только я достал паспорт Шуберта и собрался ввести его номер, в коридоре раздался щелчок. На наш этаж поднимался лифт.

Я поспешно выключил компьютер, и монитор погас, а я юркнул на диван как раз когда в дверях появился Джерри.

– Поздно, а не спишь, – заметил он, бросив портфель у входа. – Как в Далласе, всё нормально?

– Прошло как по маслу, – сообщил я, изображая спокойствие.

– И ты успел в Нассау?

– С опережением на полчаса.

– Привез квитанции?

– Угу, – пробурчал я, доставая документы из нагрудного кармана рубашки. Шуберт бегло просмотрел квитанции, затем положил в бумажник.

– Как там в Лос-Анджелесе? – поинтересовался я.

– Отлично съездил. Новая книга мистера Би вызвала большой интерес на Побережье, а я нашел для фонда нового клиента.

– Понятно.

– Так что тебе, похоже, придется утром в понедельник посетить Город Ангелов! Я звонил нашему оператору. Тебе заказали билет на рейс в три часа дня, «Америкен Флайт». Прилетишь в лос-анджелесский аэропорт к шести, у тебя будет пара часов, чтобы решить дела, потом – перелет сквозь часовые пояса до Майами, вылет в десять вечера. Там делаешь пересадку на семичасовой рейс до Нассау.

– Как скажешь, – согласился я, подумав, что два трансконтинентальных перелета за сутки позволят мне по-новому оценить выражение «разница во времени».

Джерри достал из холодильника пиво, отвинтил крышку и сделал долгий глоток:

– Должен кое-что у тебя спросить, Нед. И пойми: я спрашиваю из вежливости.

– Да?

Шуберт снова отхлебнул пива:

– Как ты отнесешься к тому, что я начну встречаться с Лиззи?

Я постарался не проявлять никаких чувств:

– Мы же не живем вместе, забыл? Так что мне, в общем-то, нет дела, с кем она встречается.

– Вчера мы с ней пообедали.

– Что? – в моем голосе прозвучало потрясение.

– Вчера мы вместе пообедали в Вест-Голливуде. Разумеется, чисто деловая встреча, за едой тет-а-тет многое обсудили о продвижении книги мистера Би… Должен признаться, потрясающая женщина…

– Да, знаю.

– И вот я, само собой, подумал… ну, в общем, не начать ли с ней встречаться. Тем более, она возвращается в Нью-Йорк. И к тому же я явно чувствую интерес и с ее стороны… Я, конечно, могу и ошибаться, но…

Я встал и пошел к двери:

– Но можешь и угадать. Пойду прогуляюсь.

– Я тебя расстроил?

– Да, – согласился я, – расстроил.

Дожидаться лифта не стал. Бросился вниз по лестнице, выхватил из шкафчика с метлами кейс, прошел к двери, а дальше – до ближайшего автомата. Уже наступила полночь. Поскольку Лиззи работала в лос-анджелесском офисе последний день, я надеялся, что она задержится допоздна. Не успела она поздороваться, проорал:

– Что, черт подери, ты затеяла за обедом с Джерри Шубертом?!

– Просто говорили о делах. И потише, ты.

– Он говорил, между вами так и проносились искры, как на лесном пожаре…

– Ради бога, хватит…

– …и что он почувствовал, как ты излучаешь любовную пульсацию.

– Мечтать не вредно. Не пора ли тебе повзрослеть?..

– Я скучаю по тебе, черт подери. Мне не хватает тебя. Скучаю, скучаю!

Лиззи молча ждала, пока я перестану рыдать.

– Успокоился? – наконец спросила она.

– Нет.

– Нед, верь мне. Я считаю Шуберта полным уродом.

– Хорошо.

– Но мне приходится с ним работать. И я умышленно решила с ним пофлиртовать. Поскольку, у него, как и у большинства мужиков, сразу же развязывается язык, если обнадёжить, будто у него есть шансы. И вчера днем…

– Да?

– Он спрашивал, не дружила ли я с Тедом Петерсоном и его женой.

– Прямо так и спросил?!

– Да, именно так.

– Но зачем?

– Ну, как бы невзначай сообщил, что читал в газете о гибели Петерсона, что ему известно о твоей вражде с погибшим… и как бы между делом спросил, встречалась ли я когда-нибудь с миссис Пи. Были ли у них с мужем близкие отношения, много ли она знала о его работе. Я сказала правду: никогда не встречалась ни с женой, ни с погибшим скотиной-муженьком. Но невольно призадумалась…

В трубке повисла долгая тишина. Наконец я спросил:

– Наверное, Шуберт переживает, не наткнулась ли миссис Петерсон на какие-нибудь улики, оставленные Тедом дома?

– В яблочко, Холмс.