Текст книги "Запретный огонь"
Автор книги: Дон Мактавиш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11
Почти две недели после поездки в Плимут Кинг был сдержанным и не допускал фамильярности. Воспользовавшись тем, что леди Изобел знакомила Ларк с ее обязанностями, он собрал команду и готовил «Корморант» к делу. Как хорошо снова встать у штурвала!..
Он так и не сказал матери, что получил лицензию на каперство и должен выйти в море на быстром паруснике, соответствовавшем своему названию [4]4
Cormorant – жадина (англ.).
[Закрыть]. Чем меньше народу об этом знает, тем больше его шансы на успех. А графиня сдержанностью не отличается.
Насколько матери известно о его деле, Кинг не знал, но не сомневался, что она знает больше, чем полагает Фрит. Она, разумеется, не одобрила бы, что сын пошел по стопам отца и унаследовал печально известную роль капера, капитана контрабандистов, хотя сейчас совершенно законную… насколько каперство может быть законным.
Встретившись с «Хайндом», Кинг вышел на «Корморанте» в пролив и за две недели захватил два французских торговых судна. Для корабля это не прошло даром, и он вынужден был вернуться на ремонт в плимутский док.
Кинг тайно надеялся, что Ларк во время его отсутствия будет скучать по нему. Двухнедельная разлука сделала для него кристально-ясным то, что он понял еще в Плимуте: он хотел Ларк, как никакую другую женщину в жизни. Хоть он и пытался изгнать из памяти ее прелестный образ, но не смог. Он не мог забыть нежность ее щеки под его огрубевшими пальцами, стиравшими брызги грязи, жгучее прикосновение ее руки к его запястью, не говоря уже о том миге, когда накренившаяся карета бросила Ларк в его объятия. Не мог забыть недавнее прикосновение ее теплого бедра в тесном ландо, и жар, пронзивший пах, когда она по ошибке схватилась за его ногу. Не раз, в самое неподходящее время – на рассвете, в гуще сражения, – ноздри Кинга щекотал запах роз, хотя вокруг пахло морем, смолой и мокрым деревом. Теперь, когда он вернулся в Грейшир-Мэнор, от предвкушения новой встречи с ней сердце стучало в его груди как у школьника.
Ларк питает к нему подобные чувства? Судя по холодности, которую она выказывала с тех пор, как они оставили Лондон, Кинг искренне в этом сомневался. Конечно, это его ошибка. Он наказывал девушку за свое чувство к ней, не входившее в его планы. Больше того, оно этим планам угрожало. Пресная и вялая леди Энн Катбертсон была идеальной кандидаткой в жены. Однако Кинг испытывал глубочайшее облегчение от того, что пока не сделал ей предложение.
Ларк не скрывала своей неприветливости, поэтому Кинг так и не отдал ей драгоценности, которые купил для нее в Плимуте под предлогом отбора украшений для невесты. Он понимал, что Ларк не пошла бы с ним, если бы знала, что он задумал. Он внимательно изучил ее на первом обеде в Грейшир-Мэноре. Она сидела рядом с увешанной драгоценностями графиней, словно ощипанный цыпленок, как выразилась его матушка. На Ларк не было ни единой безделушки, свидетельствующей о ее благородном происхождении. Кроме того, нужно было что-то предпринять, чтобы отвести глаза от пикантной родинки на ее груди. Поскольку собственных украшений у Ларк не было, он взял на себя труд приобрести их, разумеется, с полного одобрения матери, поскольку этого требовал этикет. Теперь осталось убедить Ларк принять драгоценности. Но ее поведение в последнее время не сулило ничего хорошего.
Кинг сразу пошел в гостиную матери, ожидая найти там Ларк. К его удивлению, матушка занималась рукоделием в одиночестве.
– Прекрасно! – Леди Изобел отложила в сторону работу. – Как любезно с твоей стороны почтить нас своим присутствием, Бэзил. Где ты пропадал столько времени, позволь тебя спросить?
– Занимался делами, мама.
– Для этого у нас есть Леандр, дорогой.
– Да, но некоторые аспекты требуют моего личного участия.
– Вроде этой бесстыжей Хейзл Хелстон, полагаю? Помилуй, Бэзил, ты оскверняешь собственное тело, якшаясь с подобными, да еще накануне помолвки. Ты мог бы воздержаться, по крайней мере, до свадьбы. Ты точно такой же, как отец: никакого изящества, все равно с кем.
– Придержи язык, мама, – вполголоса сказал Кинг, словно опасаясь, что из воздуха материализуется Ларк и подслушает.
Правду сказать, он подумывал навестить Хейзл. Ее муж давно был в море. Кинг знал, что она примет его с распростертыми объятиями и охотно утолит его жажду, охватившую его с тех пор, как он встретил Ларк Эддингтон. Нет, на меньшее он не согласится. Не на сей раз, когда удар молнии высветил простой и ясный факт: он влюбился. Перспектива была пугающей, потому что хоть он и знаток в искусстве любви, он еще ни разу не влюблялся…
– Я не встречался с Хейзл, но это не твое дело. Однако если ты прогонишь меня из дома своей беспрестанной ерундой…
– Ты угрожаешь мне, Бэзил? – взвизгнула графиня.
– Никто тебе не угрожает, мама, но я предупреждаю: если ты не хочешь, чтобы я уехал, прекрати шпынять меня при каждой встрече. Где Ларк? Или ты и ее прогнала?
– Ларк катается на лошади.
– Верхом? – взорвался Кинг – Где? Как? Разумеется, не одна?
– На Тоффи. Я распорядилась, чтобы Ларк дали эту кобылу. Она в свободное время любит кататься по поместью.
– Одна? Мама, ты в старческий маразм впала?
– Успокойся. Бэзил. Девочка превосходная наездница. Ее отец держал конюшни. У него лошадей было больше, чем у нас. Она впервые села на лошадь, когда ей было пять лет, помню, та гнедая кобыла была кроткая как ягненок.
– Но позволить ей поехать одной! А если она…
– Бэзил, ворота заперты. Куда она поедет?
– Я не хочу, чтобы она ездила без сопровождения. Незачем напрашиваться на неприятности.
– Тогда оставайся дома и сопровождай ее. Как ты смеешь сомневаться в моем авторитете в этом вопросе? В любом вопросе?! Я пока еще здесь хозяйка. Как только ты женишься на леди Энн и выгонишь меня, можешь устанавливать собственные правила. А пока это не произойдет, будешь следовать моим.
– Я поеду искать ее! – объявил Кинг. Резко повернувшись, он ринулся к двери и едва не столкнулся со старшим лакеем Пилом. – Черт, что случилось?
– Прибыли леди Энн Катбертсон и графиня Вера Арбонвиль-Катбертсон, милорд, – сказал лакей.
– Замечательно! – сказала графиня. – Проводи их сюда, Пил, чтобы я могла их приветствовать, и распорядись, чтобы их багаж отнесли в желтые покои.
– Слушаюсь, миледи, – кланяясь, ответил лакей.
– Ты ждала их? – недоверчиво пробормотал Кинг, а когда сообразил, у него челюсть отвисла. – Нет! Ты их пригласила?! Мама! Что ты сделала?
– Я пригласила твою будущую невесту и ее тетю погостить у нас. Что здесь плохого?
Ларк не знала такой свободы тела и духа со времен обрушившейся на нее трагедии. Учитывая нрав графини, она совсем не ожидала, что та даст ей такую прекрасную лошадь, да еще и свободное время, чтобы ездить верхом. Строгость леди Изобел несомненна. Она была суровым надсмотрщиком, да что там – настоящей фурией, которая могла и святого из себя вывести. Но под защитной броней Ларк разглядела несчастную женщину, которая, казалось, хотела иметь любимую дочь не меньше, чем Ларк мечтала обрести мать. Можно ли сметь надеяться, что их желания сбудутся? Ларк на это надеялась, но есть еще Кинг. Ее чувства к нему несомненны, но она не могла понять, почему этот невыносимый олух так скверно с ней обращается. Нравится ей это или нет, он, однако, заплатил ее долг. Оин сделал ее своей должницей, совсем как Эндрю Уэстерфилд. И хотя от этого остался горький привкус, у нее не было выбора. Как говорится, приходится играть картами, которые ей сдали. За две долгих недели отсутствия Кинга часа не прошло, чтобы она не вызывала в памяти его образ, вновь и вновь переживая пугающие ощущения от его близости.
Каждый день она уезжала дальше, исследуя ясеневые и рябиновые рощи, чудесные сады и ухоженные лужайки. Лабиринт тенистых тропинок вился по поместью мимо сложенной из камня ограды, фигурно подстриженной живой изгороди, вдоль бегущих по лесу ручьев, холодных и певучих, журчащих в траве и поросшей мхом гальке.
Ларк заехала в дом садовника и познакомилась с Беном Хиггинсом и его женой Эбби, которые с помощью трех взрослых сыновей держали поместье в идеальном порядке. Она убедила Бена выделить ей маленькую грядку в огороде и рассаду, поскольку любила выращивать пряности.
Она навестила дом егеря, где встретила старого Неда Уилкинса. Сначала он был осторожен, но вскоре Ларк очаровала и его. Она часто посещала конюшни и скоро прониклась нежной симпатией к главному конюху Джорджу Уэллену, бородатому седовласому мужчине лет шестидесяти с лишним с озорно поблескивающими синими глазами. Он знал о лошадях больше, чем все, с кем ей доводилось встречаться.
Она даже нашла вдовий дом, буквально прижавшийся к высокой каменной стене, охраняющей западные границы поместья. Это был трехэтажный дом с внушительным внутренним двором и садами: отправленная в изгнание уменьшенная копия главного здания.
Единственным местом, которое Ларк избегала на прогулках, была небольшая церковь у восточных ворот с густой россыпью покосившихся надгробных плит за металлической зубчатой оградой.
Отправляясь на прогулку. Ларк никогда не гтеряла счет времени. Не стоит злоупотреблять своими привилегиями. Сегодня резкий солоноватый ветер заставил ее раньше повернуть обратно, а когда она подъехала к дому, застучали первые капли дождя. Решив сразу известить графиню о своем возвращении, она быстрым шагом пошла к гостиной и отпрянула от громких голосов, доносившихся из-за закрытой двери. Когда она уходила, дверь была открыта. Едва ли можно было назвать это подслушиванием; она остановилась посреди коридора и от звука одного из голосов приросла к полу.
Кинг вернулся.
– Кто дал тебе позволение приглашать их сюда, не посоветовавшись со мной? – гремел он.
– Тише, Бэзил! Ты хочешь, чтобы они тебя услышали?
– Мне наплевать, если услышат! Ты не имела никакого права тащить их сюда из Лондона для… для…
– Ты ведь собираешься просить ее руки?
– Ну… да, но я пока этого не сделал, а ты настаиваешь на решении проблемы.
– Какая проблема, Бэзил? Ведь ты предлагаешь леди Энн стать твоей женой или нет? Я просто облегчила тебе дело. Но конечно, если ты хочешь ездить туда-сюда, в Лондон…
Повисла оглушительная тишина, нарушаемая только стуком сердца Ларк. Она застыла, боясь шевельнуться из страха, что ее услышат, и страшась остаться из опасения, что ее заметят.
– Я не готов закончить дело сейчас! – наконец прорычал Кинг – Есть… кое-что, о чем ты не знаешь, мама. В нынешнее время такое обязательство… непрактично. Черт побери! Как ты могла это сделать? Что на тебя нашло?
– «Кое-что», дорогой? Ты воображаешь, что я не знаю, чем ты занимался прошлые две недели? Я прожила с твоим отцом тридцать пять лет, Бэзил. Ты думаешь, что я не чувствую, чем пахнет твое дело?
– Мама, не лезь в мою жизнь! – взревел он.
– Я думала, что ты стремишься жениться и отправить меня во вдовий дом, – парировала графиня. – Нельзя иметь всего, Бэзил. Я имею полное право познакомиться с твоей нареченной. Мне нужно убедиться, что мои будущие страдания того стоят.
– И что скажешь? Она подходит? – Его гнев, казалось, сочился сквозь высокие позолоченные двери.
– Ты ждешь, что я отвечу на этот вопрос после пятиминутного разговора при встрече?! В любом случае мое мнение на твое решение не повлияет.
– Тогда какого черта ты пригласила их в Грейшир-Мэнор?
– По нескольким причинам, – ответила графиня, – Во-первых, тебе нужен наследник. Или из-за твоих дел это у тебя совсем из головы вылетело? Сейчас это самое главное для тебя. Бэзил. А если не для тебя, то это главное для меня. Я хочу сойти в могилу с чувством исполненного долга. Во-вторых, я буду оценивать любую девушку, на которой ты решишь жениться. Так что не перечь мне в этом.
– Ты угрожаешь мне, мама?
– Просто советую поступать с чрезвычайной осторожностью.
– Я не ребенок, чтобы меня линейкой бить по рукам.
– Тогда почему ты действуешь как дитя? Что насчет Ларк? Как ты мог удрать и не довести дело до конца? Ты должен был уладить все до отъезда, и в твое отсутствие все бы образовалось.
– Ты знаешь, почему я этого не сделал.
– Да, но ты упустил много времени. Дело нужно довести до конца немедленно, но не жди, что я сделаю это за тебя.
– Никто тебя и не просил! – бушевал Кинг – Но… коли уж ты об этом упомянула, возможно, это единственный выход.
– Ну нет! – взорвалась графиня; – У тебя масса недостатков, Бэзил Кингстон, ты безрассудный, дерзкий, высокомерный… не сомневаюсь, ты такой же мошенник, как и твой отец, но ты не трус. Думаю, ты наконец встретил себе ровню.
Заслышав тяжелые шаги Кинга, Ларк побежала, по коридору. Не дай Бог обнаружат, что она слышала этот разговор! Едва касаясь ногами пола, она взлетела к себе на третий этаж, а громкие голоса графини и Кинга все еще эхом отдавались в холле. Какое дело Кинг должен «уладить» с ней? Как жаль, что не удалось дослушать до конца. Вбежав в гостиную, Ларк закрыла дверь и привалилась к ней. Когда Агнес поспешила, ей навстречу она едва переводила дух.
– Я уж думала, что вы никогда не вернетесь. Вы не поверите, что тут творится! Из Лондона на две недели приехали будущая невеста графа и ее тетя, граф чуть не умер. Его крик по всему дому было слышно, кроме западного крыла, конечно, где им отвели покои. Они привезли с собой целую толпу слуг. Вы не можете себе вообразить, какая суматоха тут поднялась.
– Как давно его сиятельство вернулся?
– Он приехал час назад, а они – вслед за ним. Зал служащих гудит, а Леандр… я хотела сказать, мистер Маркем, говорит, что нам лучше задраить люки.
Ларк попустила мимо ушей фамильярное «Леандр», оставив это на потом. За три часа, оставшиеся до обеда, нужно много успеть, некогда во всем разбираться. Кроме того, ее ум был занят частью подслушанного разговора, которая касалась ее. Что все это значит?
– Я хочу принять ванну. – Ларк сняла шляпу. – И нужно выбрать, что надеть к обеду. Я хотела сообщить леди Изобел, что вернулась, но они так отчаянно спорили…
– Не волнуйтесь, – сказала Агнес, – Смитон или кто-нибудь из лакеев ей обязательно скажет. Давайте займемся вами.
Ларк выбрала шелковое платье цвета слоновой кости с отделкой из голубых лент на юбке. Декольте было довольно глубоким, но таковы были почти все ее платья, так диктовала мода. Изящные пышные рукава несколько скрадывали вырез.
Агнес высоко зачесала кудри Ларк и украсила их синими лентами. Когда Ларк взглянула в большое зеркало, ее глаза наполнились слезами благодарности графине, снабдившей ее таким роскошным гардеробом.
Успокоившись, она уже собралась спуститься в гостиную, когда послышался стук в дверь. Она поспешила открыть и увидела на пороге Кинга с резной тиковой шкатулкой в руках.
– Миледи, – поклонился он, – можно поговорить с вами?
– Слушаю, – ответила Ларк, но не двинулась с места, чтобы пропустить его, хотя прекрасно поняла его просьбу. Сердце буквально прыгало у нее в груди при мысли, что он окажется в ее покоях.
– Можно войти? Уверяю вас, это вполне пристойно. Я знаю, что миссис Гарвуд рядом.
– В моей спа… в другой комнате… да, она здесь, – сказала Ларк, так и не посторонившись.
– Значит, нет ничего неприличного. Разрешите? – Граф кивком указал на комнату.
Ларк раздумывала. Она не хотела, чтобы это видение засело в ее уме. Тогда, лежа в постели, она безуспешно станет пытаться изгнать из своих покоев его энергию, его шокирующий мужской запах, дразнящий ее даже в его отсутствие, этот соблазнительный обсидиановый взгляд, терзавший ее ум. Но было уже поздно, Ларк раздраженно вздохнула – во всяком случае, так ей показалось – и отступила в сторону, пропуская его.
– Я знаю, что давно нужно было об этом позаботиться, но я только что вернулся. – Кинг кивнул на стол, сочтя его подходящим местом для своего груза. – Можно?
– В чем дело, милорд? – скрестила руки на груди Ларк.
Он поставил шкатулку на стол.
– Я хотела спуститься к обеду, – продолжала Ларк. – Да и вам пора это сделать. Мне сказали, что у нас гости, и я не хочу заставлять графиню ждать.
– Да, гости, – пробормотал Кинг. – Я знаю, что у нас гости. Пожалуйста потерпите меня, Ларк… – она бросила на него уничтожающий взгляд, – миледи, – поправился он, открывая шкатулку. – Именно поэтому я и пришел. Вам это понадобится, прежде чем вы спуститесь.
Ларк заглянула в шкатулку, потом озадаченно подняла глаза:
– Украшения леди Энн? Не понимаю. Почему вы принесли их сюда?
– Они предназначались не леди Энн… они ваши, – решительно сказал Кинг.
– Мои?! Как мои? Я была с вами, когда вы покупали их, Помнится, вы довольно смело использовали меня в качестве манекена. Вы сказали…
– Я помню, что я сказал, – перебил он. – Если бы я сказал вам правду, вы бы воспротивились…
– Воспротивилась? – сдавленно произнесла Ларк. – Я не могу принять их. Вы с ума сошли? Разве я и без того не ваша должница? Что вы себе думаете?
– Мама в курсе дела и полностью согласна…
– О нет! – оборвала Ларк и так решительно тряхнула головой, что выбившиеся из-под лент завитки взметнулись у лица. – Лучше вы сами все объясните, милорд.
– Хорошо.
Выпрямившись, Кинг расправил плечи. Какой он высокий! Как он возвышается над ней, как близко… слишком близко. Жар его тела и вызывающий воспоминания аромат заставили Ларк отпрянуть, но все равно ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– В тот первый вечер, за обедом, когда я увидел вас рядом с матерью во всем ее блеске, я понял, что у вас нет украшений. Не то чтобы вы в них нуждаетесь, поймите меня правильно, – поспешил добавить Кинг. – Э-э-э… что я хотел сказать… черт побери! Мать назвала вас ощипанным цыпленком, и именно так вы выглядели рядом с ней без… без…
– Ах вот как?! – воскликнула Ларк. – Это вы виноваты в том, как я выглядела!
– Не совсем, – защищался Кинг. – Это вы настояли на кратчайшей дороге. Если помните, я предлагал заехать в Плимут, где вы могли бы привести себя в порядок.
– Вы сделали это нехотя, – парировала она, – и не смейте отрицать это.
– Не буду. Признаю, что я хотел ехать через пустошь, но я действительно предлагал…
– Все, это не имеет никакого отношения к тому, что находится в этой шкатулке, – перебила Ларк, величественно вытянув руку. – Я не могу принять эти драгоценности.
– Гардероб вы приняли, – напомнил Кинг.
– Да, у меня не было выбора. Одежда была необходима, и я благодарна вашей матушке за ее великодушие, но это…
– Нет никакой разницы.
– Тогда почему вы не сказали об этом с самого начала? Почему это было сделано втайне, и почему вы только сейчас принесли их сюда, если разницы нет? – Ларк снова махнула рукой в сторону шкатулки.
Кинг сник.
– Я намеревался сделать это как полагается, – сказал он, – но… после того, как мы прибыли сюда, ваше отношение ко мне изменилось, и…
– Это действительно так, – перебила Ларк.
– …и я боялся, что вы неверно истолкуете мои намерения и поступите так, как делаете это сейчас, – закончил Кинг, повысив голос. – Вы так и не скажете почему?
– Если вы этого не понимаете, то вы еще больший олух, чем я предполагала.
– Хорошо, – сдался он, – вы победили! Я олух, болван и мошенник. Мама, конечно, согласилась бы с вами в последнем пункте, но у меня были самые благородные намерения. С вашей помощью я выбрал драгоценности, подходящие вам и вашему чертовому гардеробу, чтобы вы выглядели в своей ситуации достойно. Мама устраивает приемы. Вам нужно соответствовать. Не сомневаюсь, что вы это понимаете.
– Теперь получается, что это для вашей матери? – кивнула на шкатулку Ларк. – Вы меня поражаете. Позвольте высказать вам все, что я думаю, милорд. Я думаю, что если бы украшения предназначались мне, вы отдали бы их мне тогда же, без всяких уверток. Вы купили их для вашей будущей невесты. Вы это четко сказали. Да, я не пошла бы с вами, если бы вы сначала все объяснили. Леди Энн по какой-то причине отвергла украшения, вы не можете вернуть их в магазин. И вы решили навязать их мне, что по меньшей мере неприлично.
– Я уже сказал вам, что моя мать благословила это и одобрила.
– Если так, то почему она ни разу не упомянула об этом и… не предложила их мне сама?
– Потому… потому что она думает, что это мое дело. Вы, должно быть, уже поняли, что мы с матерью порой конфликтуем. Она бывает очень… упрямой.
– Она вас очень любит, – уже мягче заметила Ларк.
Это было машинальное замечание. Она не намеревалась усовестить его, но при этих словах на его лице отразился мучительный стыд. Кинг шагнул ближе, она отступила. Его пристальный взгляд прошелся по ее волосам, лицу, декольте. Кинг сжал руки в кулаки, но не в гневе, а, казалось, чтобы сдержаться и не коснуться ее. Ее сердце подпрыгнуло, когда он подвинулся ближе, наклоняясь к ней, пока его горячее дыхание не опалило ее лицо. Его близость дурманила, парализовала так, что она была не в силах отвести взгляд от его горящего глаза. Он собирается поцеловать ее? Боже милостивый, да! Он поднял руки, чтобы обнять ее, и Ларк нырнула под них. Как этот мужчина может заигрывать с ней, когда этажом ниже его невеста, а в спальне, где все слышно, – Агнес? Действительно мошенник! Нахал!
– Одобряет ваша матушка это или нет, значения не имеет, – сказала Ларк, встав за стол так, что он оказался между ними. – Я не приняла бы украшения тогда и не приму теперь. – Подойдя к полуприкрытой двери, она распахнула ее еще шире. – Извините. Вас ждут гости, и я опаздываю.
Кинг задержался у выхода.
– Я хочу, чтобы вы оставили украшения и носили их. Я хочу, чтобы вы надели их сегодня вечером.
– Мы не всегда получаем то, что хотим. Думаю, мы уже все обсудили, милорд. Я не могу принять драгоценности. Я не надену их ни сегодня вечером, ни в любой другой вечер независимо от ваших желаний. Украшения предназначались не мне, и я полагаю, что вы должны следовать своим первоначальным намерениям и вручить их своей нареченной.
Захлопнувшаяся дверь буквально вытолкнула графа в холл. Ларк заперла ее и, привалившись к золоченому дереву, сникла.
Все правильно. Он перешел всякие границы. Он пьян? Нет, никакого запаха алкоголя, только присущий ему одному дразнящий аромат. Ларк заглянула в открытую шкатулку с украшениями, пробежала пальцами по изящным ожерельям, камеям, жемчугу и захлопнула крышку. Нужно, чтобы Смитон сейчас же отнес шкатулку Грейширу.
Это решение определило ее судьбу. Она должна попрощаться с надеждой обрести в Грейшир-Мэноре дом и материнское тепло, хотя между ней и графиней возникла искренняя привязанность. Кинг только что положил этому конец. Внезапно ей все стало ясно, у него были скрытые мотивы. Конечно, он собирается просить руки леди Энн. А ларец с драгоценностями и шокирующая попытка поцелуя могут означать только одно: он намерен сделать ее своей любовницей, после того как женится на пресной светской особе. Уму непостижимо! Нет, она не сможет остаться. Но предстоял обед, на котором нужно присутствовать. Она не поставит графиню в неловкое положение перед гостями. Ларк считала это своим последним долгом. Утром она поговорит с леди Изобел и договорится об уплате долга, даже если для этого придется вернуться в Маршалси. Приняв решение, Ларк вскинула голову, выпрямилась и спустилась к обеду.
