Текст книги "Запретный огонь"

Автор книги: Дон Мактавиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

– Не мучай бедную девочку, Бэзил! – прикрикнула мать. – Агнес волнуется не меньше нас. Я уверена, если она что-то знает…

– Кто-то должен знать! – бушевал Кинг.

В гостиной собрались леди Изобел, Леандр Маркем и Агнес, которая готова была разрыдаться, хотя Леандр, успокаивая, обнял ее.

– Дом полон слуг, да и вас трое, а она ускользнула, как песок сквозь пальцы.

– Деликатно выражаясь, она сбежала из-за твоего неблагоразумия, – поправила его мать, – и дурного обращения твоих приятелей. Бэзил, как ты мог?

– Что, мама? Как я мог едва не потерять жизнь на службе королю и стране? А что мне оставалось делать? Я потерял «Корморант», но это не имеет значения. Адмиралтейство может дать лицензию другому кораблю…

Вдруг его осенило.

– А может, и не дадут, – вслух размышлял он. – Мне нужно срочно повидаться с Зефанией Джобом и Уиллом… но только когда все уладится. Я снова вас спрашиваю: когда вы в последний раз видели Ларк, мама?

– Мы разговаривали, когда она вернулась… с прогулки. Она умоляла отпустить ее, но я решила, что убедила ее остаться, по крайней мере, пока…

– Пока что, мама? – торопил Кинг.

– Это не место для подобной темы, дорогой.

– Какая разница?! Пока что, черт побери?

– Хорошо, если ты настаиваешь на обсуждении деликатной темы в обществе… пока не выяснится, не носит ли она твоего наследника.

Кинг сник. Это ему в голову не приходило.

– Ты удовлетворен?

– Мы провели вместе только одну ночь, – пробормотал Кинг, вспоминая. О, какая это была ночь!

– Сын мой, уверяю тебя, чтобы зачать потомство, иногда бывает нужно гораздо меньше времени. Хоть я и сомневалась, но воспользовалась этим аргументом, чтобы воззвать к ее чувству долга. Однако, как выяснилось, потерпела неудачу. Когда я ушла к себе, она сбежала.

– Как она сумела? Одна? У нее были помощники?! – Взгляд Кинга метался между Леандром и Агнес, которая теперь вцепилась в управляющего, как утопающий хватается за соломинку.

– Не смотри на меня! – выпалил Леандр. – Я был слишком занят: перевозил тебя к Мэтти и разбирался с Симмом и его командой, Я вернулся на рассвете.

Кинг остановил холодный взгляд на Агнес.

– Я… я тоже пробовала убедить ее остаться, – проскулила она. – Как я буду без нее?!

Кинг долго и пристально смотрел на нее.

– Значит, вы последняя ее видели?

– Я… выходит, так, да, – сказала Агнес. – Если только кто-нибудь из слуг…

– Она дала вам какой-нибудь намек, куда отправляется?

– О-она была очень расстроена, – всхлипывала Агнес. – Не только из-за того, что… ну, вы знаете, но и из-за падения в трясину… и того, что те ужасные мужчины сделали… пробовали сделать.

– И вы отправились спать, бросив ее в таком состоянии? Не делайте из меня дурака. Это не похоже на правду. Вы бы так не поступили. Я слишком хорошо вас знаю. Вы преданный, друг Ларк и не бросили бы ее в такой ситуации. Поэтому я утверждаю, что вы либо знаете, куда она ушла, либо помогли ей скрыться, или то и другое, вместе. Так что?

– Я… она… мы… – Запнувшись, Агнес разразилась слезами.

– Довольно! – прорычал Кинг. – Мы напрасно тратим, драгоценное время. Я уезжаю в Йоркшир. Если она отправилась туда, я, вероятно, уже опоздал.

– Кинг! – перехватил его у порога Леандр. – Ты не можешь ехать в таком состоянии. Ты только начал вставать. Ты хочешь убить себя?

– Я люблю ее, болван! На что мне жизнь без нее? Лучше, умереть, чем потерять Ларк.

– Подождите! – закричала Агнес. – Ваша сиятельство… подождите.

На мгновение Кинг застыл, потом в два прыжка оказался рядом с ней и крепко схватил за плечи, не обращая внимания на ее сдавленный вздох.

– Вы ведь знаете, где она, Агнес? Знаете? Отвечайте!

– Прекрати, Кинг! Ты ее пугаешь. – Подскочивший Леандр, взял его за руку.

– Не лезь, Ли! – предупредил Кинг, тряхнув Агнес мягко, но достаточно сильно, чтобы показать, что он не шутит. – Где она? Скажите мне, или, видит Бог, я….

– Агнес, вы знаете, где ее сиятельство? – спросил Леандр.

– Она отправилась не в Йоркшир, – зарыдала Агнес и повернулась к Кингу: – Я… я не могу видеть, что вы поедете туда в таком состоянии… меня совесть замучит, сэр.

– Тогда куда? – настаивал Кинг. – Господи, ей нечего меня опасаться! Я хочу найти ее… объяснить… вернуть. Если вы знаете, где она, то должны сказать мне!

– Я дала слово, – давилась слезами Агнес. – Я обещала, что никому не скажу… особенно вам, после того как вы… Но потом… в этом что-то неправильно, по крайней мере, мне так кажется. Я не знаю, что делать!

Кинг вытащил носовой платок.

– Вытрите глаза, – сказал он настолько любезно, насколько позволял гнев, и усадил ее в кресло. – Агнес, я знаю, что вы дали обещание Ларк, но если ей грозит хоть малейшая опасность, оно обернется бедой. Лучше вам стерпеть ее гнев, чем мой. Я полубезумен!

– О-она во вдовьем доме, – всхлипывая, сдалась Агнес.

Кинг снова поднял ее на ноги.

– Во вдовьем доме, без слуг? Как она справляется? Что она ест?

– Я… носила ей еду.

– Черт побери!

– О Господи! – простонала вдова, стуча тростью. – А я так волновалась, что слегла от тревоги. Агнес, я вас придушить готова!

– Она хотела остаться поблизости… пока не убедится, что не беременна… а потом уйти навсегда. – Агнес повернулась к вдове: – Вы сами внушили ей эту мысль, миледи, иначе мы бы ее наверняка потеряли. Я тоже подыгрывала, но там страшно. Несколько окон разбито бурей, по ночам там странный шорох и шум, будто призраки бродят. Я сама слышала. Она смеется над призраками, говорит, что даже одного видела. А что, если это не призрак? Она не зажигает свечи и не разводит огонь, опасаясь, что кто-нибудь заметит и придет туда. Она хочет быть одна, она так решила. Но если это не так? Если в дом кто-то забрался… какой-нибудь вор… или бродяга? Вот что меня волнует…

– Проклятие! – прогремел Кинг. Едва не сбив Агнес с ног, он вылетел из комнаты.

Ларк начала бояться ночи. С наступлением сумерек все казалось другим, а в преддверии зимы в Корнуолле темнело рано. Хотя в последние ночи луна и светила, неизвестно, долго ли продержится ясная погода. Поэтому Ларк взяла за правило ужинать и ложиться до заката, если не ждала Агнес. Именно в это время, казалось, начинались странные шумы, когда дом остывал без солнца и его тепла.

Она больше не видела в своей спальне привидение. Однако каждую ночь всматривалась в тени, ожидая, что оттуда явится призрак прадедушки Бэзила. Всякий раз, когда она думала об этом, а это случалось часто, она убеждала себя, что призраков нет. Были времена, когда она об этом почти жалела. Как она радовалась бы призрачной, фигуре отца, уверившись, что погребение за кладбищенской оградой не прокляло его. Это всегда мучило ее. У нее душа болела за отца, лишенного приюта на освященной земле кладбища. Каким бы он ни был, что бы ни сделал, какое бы безумие его ни одолело, заставив покончить с собой, он был ее отцом. Он любил ее, а она его. Она всегда будет его любить, хотя свет – единственное общество, которое она знала, – избегал и презирал ее за это.

Тучи рано заволокли небо, скрыв солнце. Ларк пошла в спальню, тени тянули к ней длинные темные пальцы. Она заторопилась и была почти у двери, когда тень шевельнулась. Она глазам своим не верила. Это не призрак. Там кто-то есть… мужчина! Ларк закричала. Он схватил ее и быстро зажал рот рукой.

– Значит, мерзавец? – прорычал он ей в ухо. – Так вы обо мне думаете? – Он говорил шепотом, но его запах нельзя было ни с чем спутать: зловоние немытого тела и нестиранной одежды. Это был Уэстерфилд.

Как ни отвратительна была перспектива, Ларк впилась зубами в его пальцы, пока не почувствовала привкус крови. Он отшвырнул ее. Потеряв равновесие, она упала и покатилась к камину. Когда она попыталась подняться. Уэстерфилд наступил ногой на подол ее платья.

– Я думал, что с вами делать, – сказал он. – Вы неожиданное удовольствие, золотая жила. Я приехал уладить старый счет с вашим муженьком – и новый. Он ответит за Бидди.

– Какое вам дело до Бидди?

– Мы познакомились, как это ни странно, в Маршалси. Она оказалась сговорчивее вас, миледи. Мы прекрасно ладили, пока Грейшир не упек ее на каторгу.

– Если бы не мой муж, она болталась бы на виселице, – возразила Ларк, безуспешно пытаясь высвободить платье. Она слышала, как рвется ткань, юбка местами отделилась от лифа. – Он пробовал отозвать обвинения, – продолжала она, – но Бидди и раньше крала, судьи были непреклонны, он сделал все, что мог. Он вступился за нее. Вы наверняка это знаете. Вы предпочитаете, чтобы ее повесили? Девушка взялась за воровство не по вине моего мужа, Я предполагаю, что вы ее в это втравили?

– Умница, – сказал Уэстерфилд. Когда Ларк задохнулась, он рассмеялся. – У вас есть определенный шарм. Очаровательная наивность. Жаль, что в Маршалси вы были несговорчивы. Возможно мы составили бы прекрасную пару: вы, прекрасная леди без гроша, и я – второй сын графа, пока тоже в подобном состоянии. Страдание любит компанию. Мы могли бы подружиться. Кто знает, куда завела бы нас наша изобретательность? А теперь я просто поимею вас и возьму реванш над Грейширом. О да, это лучший план. Эта картина до конца жизни будет преследовать его.

Ужас сковал сердце Ларк. Тени сгустились, лишь бледный свет луны пробивался сквозь тучи. Пылинки, как живые существа, порхали в лунном свете на фоне окна, привлекая ее внимание. На подставке позвякивали каминные щипцы и кочерга. Этот шум привлек ее внимание, или лунный луч серебристым пальцем указал путь к спасению? Почти не раздумывая, Ларк схватила кочергу и, ударив Уэстсрфилда по голеням, вскочила на ноги и бросилась вон из комнаты.

Чертыхаясь, он кинулся за ней. Комната была слишком далеко от входа, чтобы надеяться убежать от преследователя. Ларк бежала по коридорам, ее ум лихорадочно работал. У нее есть преимущество, поскольку от нечего делать она изучила обширный дом. Но у Уэстерфилда было достаточно времени, чтобы сделать то же самое. Кто знает, как давно он тут обитает?.. Тут она сообразила, что это он разбил окна, а не упавшие ветки, Он все время был здесь! Это он призрачной тенью мелькнул в ее спальне. Он наблюдал за ней, пока она спала, подслушивал ее разговоры с Агнес, питался сушеным мясом и фруктами из кладовой. Одному Богу известно, что он съел до ее прихода сюда и что припрятал. Это не дом скрипел – старые половицы стонали под ногами Уэстерфилда, пока он прятался, решая ее судьбу. От того, что он наконец сделал выбор, кровь застыла у Ларк в жилах, заставляя торопиться. Она молилась, чтобы ленивая натура помешала ему найти место, куда она вела его, где у нее было бы преимущество – римскую баню.

Спустившись на первую лестничную площадку. Ларк услышала, что Уэстерфилд споткнулся и упал. Она замедлила шаг у потайной двери, чтобы он заметил, куда она идет. Распахнув дверь, чтобы впустить свет, она юркнула внутрь и спряталась в тени, рядом с открытой лестницей, по которой Кинг нес ее вниз. Голова у нее кружилась, перед глазами мелькали белые искорки. Сердце неистово колотилось, грудь часто вздымалась. Она боялась, что Уэстерфилд услышит ее торопливое дыхание, и чуть не потеряла сознание, пытаясь задержать его.

В следующий миг в дверь, тяжело дыша, ввалился Уэстерфилд. Это тоже ей на руку. Будь он в форме, ей его никогда не одолеть. Он подавил бы ее своим ростом. Но он ссутулился, мышцы от безделья в Маршалси стали дряблыми.

Ларк все еще отчаянно сжимала в руке кочергу. Когда Уэстерфилд, не заметив ее, начал спускаться, она ударила его по спине, и он покатился по узкой каменной лестнице. Его крик эхом отдавался от стен.

Ларк бросилась в подсобные помещения, мимо кухни, судомойни, кладовой, к задней двери – и оказалась в руках другого мужчины. Она закричала, от ее крика проснулись птицы в роще и взмыли в темное небо.

Но это был Кинг.

Глава 28

Выхватив кочергу, Кинг здоровой рукой мягко встряхнул Ларк. Она все еще кричала во всю силу легких, и он снова тряхнул ее.

– Прекрати! – прогремел он. – Это я. И не рассказывай, что это меня ты собиралась покалечить этой чертовой штукой. – Он кивком указал на валявшуюся у его ног кочергу.

Ларк посмотрела на него, и ее крик сменился потоком слез. Кинг не сразу сообразил, как он сам выглядит в его нынешнем состоянии, с повисшей плетью раненой рукой. Второпях он не успел надеть ни сюртука, ни пальто. Сквозь рукав рубашки были видны бинты. Уехав от Мэтти, он чрезмерно напрягал руку, и сквозь повязку проступила кровь.

– У-у-эстерфилд, – пролепетала Ларк. – Римская баня… я столкнула его с лестницы.

Подъехал Леандр Маркем. Когда Кинг обернулся, он как раз спрыгнул с лошади, на которую в спешке не успел надеть седло.

– Мог бы и меня подождать, – проворчал Леандр. – Когда я помчался за тобой, а коляска исчезла…

– Теперь это не важно, – оборвал Кинг. Рука пульсировала от боли. Он не смел шагнуть к Ларк из страха, что она бросится бежать, как испуганная лань, на которую она сейчас так походила. Он не собирался создавать такую ситуацию, хотя на козлах коляски сидит Смайд и не придется гнаться за женой на своих двоих. – Римская баня… Уэстерфилд, – скривившись, сквозь зубы бросил он. – Черт побери, иди, Ли. В кухне есть свечи и трутница. Выволоки его оттуда. И хвала Богу, если он мертв. – Кинг прошелся взглядом по спутанным кудрям Ларк, грязным дорожкам слез на пылающих щеках, волочащейся по полу юбке, почти оторвавшейся от лифа. – Он… обидел тебя?

– Н-нет, – давясь слезами, выговорила она. – Он прятался тут… чтобы поквитаться с тобой, так он сказал.

– И? – торопил Кинг.

– Я схватила кочергу и ударила его по ногам. Когда он отпрыгнул, я побежала и привела его к лестнице в баню. Он погнался за мной, и я снова ударила его и сбросила с лестницы. Какое это имеет значение? Дай мне пройти. Мне не нужны твои объяснения после… после…

Кинг сильнее сжал ее.

– Ох, нет! Не знаю, что ты видела, но между мной и Хейзл Хелстон ничего не было, Ларк…

– Не желаю ничего слушать! Теперь это не имеет значения.

– Нет, ты выслушать. Это имеет значение. Ты должна меня выслушать, Ларк. Уж это-то ты мне по крайней мере должна.

– Ничего я не должна…

– Должна – и выслушаешь, – перебил он. – Посмотри на меня. Посмотри! Я чуть не погиб во время кораблекрушения. «Корморант» вместе с командой пошел ко дну после выстрела французского корабля. До сих пор не понимаю, как мне с покалеченной рукой удалось удержаться на плаву, пока Уилл с товарищами не вытащил меня на берег. До Грейшир-Мэнора меня бы не довезли. Я потерял так много крови, что они даже к Мэтти меня везти не отважились, поэтому доставили в дом Хейзл, поскольку он стоит прямо на берегу.

– Меня это не волнует. Разве ты этого не понимаешь?

– Нет, волнует, и меня – тоже. Я не хочу, чтобы ты думала… то, что думаешь. Не буду отрицать, она пыталась соблазнить меня. Она даже легла голой ко мне в постель. Ларк, я был почти без сознания, горел в лихорадке. Даже если бы и хотел – хотя после тебя не хотел и никогда не захочу никого, – я бы не смог! Если мне не веришь, спроси Ли. Он отправился туда в ту же минуту, когда ты рассказала… что видела, и отвез меня к Мэтти. Он вытянул из нее правду, ты тоже можешь это сделать, если тебе это нужно.

– Это не важно, – твердила Ларк. – Кроме того, это не единственная причина, по которой я тебя оставляю, Кинг.

– Тогда что? Что еще? – спросил он. – Меня сейчас мучит ужасная боль, я не жду твоего сочувствия, но не отпущу тебя. Мы будем стоять здесь, пока к полу не прирастем, если потребуется, но ты расскажешь мне все. Так что лучше уж говори.

Ларк шумно вздохнула, но не ответила.

– Я жду, – напомнил он.

– Ты мог объяснить мне твою… причастность в торговле, Кинг, – потупилась она. – Те мужчины, которые…

– С ними уже разобрались, – оборвал он. – Они не знали, кто ты.

– И это все улаживает? Значит, вот как твои контрабандисты обращаются с местными женщинами? Мне такого не надо… ничего не надо.

– Нет, это, разумеется, ничего не улаживает, – защищался Кинг. – И я не контрабандист, во всяком случае, не такой, как мой отец. Я капер и действую совершенно законно, по лицензии… по, крайней мере, действовал. Адмиралтейство уполномочило «Корморант» захватывать французские торговые суда, которые в военное время преднамеренно или случайно заходят в наши воды. Груз с таких судов после расследования поступает в государственную казну. На этом побережье «контрабандисты», как ты их назвала, веками занимались торговлей. Получать прибыль с того, что выбрасывает море, – это их жизнь. В былые времена они разложили бы на берегу костры, чтобы заманить судно на мель. Мой отец попался на этом, да и я едва не засыпался, и он, чтобы уберечь меня от этого, купил, мне военно-морской патент. Я держался подальше от этого занятия, но Адмиралтейство решило по-другому.

– Не вижу, какая здесь связь…

– Позволь мне закончить! – настаивал Кинг. – Помнишь, когда ты была в моем лондонском доме… я уехал по вызову Адмиралтейства, как раз перед тем, как заплатил долг Агнес и мы отправились на побережье?

– Я… да… помню. Ну и что?

– Именно тогда мне вручили лицензию на каперство. У меня четыре лучших корабля на побережье, два полностью оборудованных торговых судна и целая рыбацкая флотилия. Я не мог отказаться. Государству не говорят «нет», особенно теперь, когда король так плох, а регент так отдается… пороку, – невесело усмехнулся Кинг.

– Я все-таки не понимаю…

– Когда моего отца выследили и едва не убили, местные «контрабандисты» спрятали его и спасли, причем один из них – ценой собственной жизни. Адмиралтейство хочет, чтобы я не только курсировал вдоль побережья, захватывая суда противника. От меня хотят, чтобы я выдал палачу верных друзей и спасителей отца. В том числе своего брата Уилла, Ларк. Я не могу, не стану этого делать. Я голову сломал, пытаясь найти выход и самому не попасть под подозрение. Это все равно что балансировать на лезвии ножа. Не большое удовольствие, должен тебе сказать, – как ни ступи, все равно порежешься. Но наконец я придумал, как выйти из ситуации, не выдав друзей. Это что-то меняет?

– Кинг, – замявшись, пробормотала Ларк, – это у тебя в крови, как азартные игры были в крови моего отца. Я беспомощно наблюдала, как азарт убивает его, но прежде всего он лишил отца рассудка. Это все, что я знаю. Ты так же одержим, и второй раз я этого не вынесу. Я заслуживаю большего. И думала, что наконец обрела это большее с тобой. Я не могу видеть, как ты борешься со своими демонами, пока они не убьют тебя. Даже если бы ты занимался контрабандой, чтобы выпутаться из долгов, это ничего бы не изменило.

– Хорошо, что не изменило бы. Если то, что я задумал, сработает, все наладится. – Притянув жену ближе, Кинг заглянул в ее влажные глаза. – Я знаю, что ты любишь меня, Ларк, – пробормотал он. – Дашь мне шанс оправдаться?

Она открыла было рот, но из-за угла дома появился Леандр Маркем, таща на веревке Уэстерфилда. У Ларк перехватило дыхание.

– Отлично, сэр! – хохотнул Кинг. – Я и не знал, что вы так стремитесь ответить на мой вызов. Выбирайте оружие и место. Завтра на рассвете вас устроит?

– Кинг, – скрипнул зубами Леандр, кивком указав на его руку.

– Победы вам не видать, – не обращая на него внимания, продолжал Кинг. – Если я не убью вас, Ли позаботится, чтобы помощник шерифа задержал вас за нарушение границ частного владения и нападение на мою жену.

– Если я и его не убью! – прорычав Уэстерфилд, и Леандр резко дернул веревку.

– Это маловероятно, – протянул Кинг. – Выбирайте оружие, меня ждут дела.

– Пистолеты, – прошипел Уэстерфилд.

– Место?

– На берегу, в бухте.

– Честный выбор. – Кинг повернулся к Леандру: – Уилл в шахте. Скажи, пусть найдет ему секунданта. И держи этого труса связанным. – Он подвел Ларк к ждущей карете и помог сесть.

– Куда ты меня везешь? – возмутилась она. – Я никуда с тобой не поеду, Бэзил Кингстон!

– Поедешь, – сказал он, усаживаясь рядом. – Я собираюсь сделать тебе свадебный подарок.

– Я не хочу! – закричала Ларк. – Оставь его себе… или верни.

– Мне он без надобности, – лукаво улыбнулся Кинг, – и боюсь, вернуть его тоже не выход. – Высунув голову в окно кареты, он окликнул Смайда: – Вези нас к церкви Святого Кеверна.

Ларк забилась в угол, прикрывая скрещенными руками порванное платье. Что происходит? Она хотела как можно дальше оказаться от Бэзила Кингстона, графа Грейшира, пока он не загипнотизировал, ее ласковыми словами, пока не околдовал ее своим соблазнительным голосом и молнией, которая пронзила ее от его прикосновения. Пока она не бросилась в его объятия, умоляя простить… сама не зная за что.

Почему он везет ее к церкви? Ларк меньше всего хотела там оказаться. Ей не нужны напоминания о той ночи, с которой, казалось, прошла целая жизнь, о ночи, когда она открыла тайну могил и обнаружила мужа в объятиях другой женщины.

Карета проехала мимо кладбища. Смайд остановил ее у крыльца дома священника, и Кинг вышел.

– Подожди, – сказал он. – Я на минуту.

Ларк не возражала. Какой от этого прок? Откинувшись на подушки, она ждала, не слишком любопытствуя, о чем Кинг говорит в дверях с викарием.

– Мы недолго, – сказал он Смайду, вернувшись к карете, и подал Ларк руку.

Но повел ее не к дому священника, а на кладбище. Ларк упиралась, вцепившись пальцами в его руку.

– Успокойтесь, миледи, – сказал Кинг. – Это недалеко.

Через несколько шагов из тумана показался свежий холмик.

– Не нужна мне твоя контрабанда! – пронзительно крикнула Ларк. – Я знаю, что вы прячете на кладбище! Я видела, что контрабандисты здесь хоронили. Это кощунство – хоронить украденное на освященной земле, в то время как мой бедный отец…

– Именно так я и думал, – сказал Кинг. – Посмотри внимательно.

Ларк, спотыкаясь, шагнула к могиле и упала на колени. Кинг отпустил ее руку, но она едва это заметила. Ее дрожащие пальцы ощупывали выбитые на надгробном камне буквы: «Малком Себастьян Эддингтон, граф Роксбург, возлюбленный отец Ларк Эддингтон Кингстон, графини Грейшир. Мир праху его».

Наверху была вырезана эмблема отца – коронованный ворон.

– Я не знал дату его рождения и… смерти, – вздохнул Кинг. – Не было времени доискиваться, тогда бы надгробие не успели сделать к похоронам. Тебе нужно только сказать, и я вызову каменщика.

– Т-ты сделал это… для меня? – пробормотала Ларк. – Когда… как? Я не понимаю.

– Я послал Ли в Лондон с письмом к моему поверенному, чтобы получить предписание на изъятие тела. Это оказалось достаточно легко, поскольку он был похоронен за кладбищенской оградой. Викарий Тим сказал над могилой полагающиеся слова, но я думал, что ты предпочтешь, чтобы отслужили панихиду. Ли выполнил эту просьбу в мое отсутствие. Именно поэтому я остановился у дома священника: я точно не знал место.

Ларк, обняв могильный камень, зашлась в рыданиях.

– Священник Тим был того же мнения, что и мы, – сказал Кинг, от его голоса, мягкого и глубокого, у нее но коже побежали мурашки. – Если мы можем хоронить в освященной земле награбленное, как мы можем, неделикатно выражаясь, отказать своего рода пирату? Викарий Тим – хороший человек, Ларк, и я тоже, если только ты дашь мне шанс доказать это.

Вскочив, Ларк бросилась ему на шею, не обращая внимания на покалеченную руку, и вскрикнула, когда он напрягся.

– Все в порядке, – успокаивал Кинг, покрывая ее лицо поцелуями. – Только держи меня!

Ларк всматривалась в лицо мужа, его глаз расширился от желания.

– Больше никогда не оставляй меня, любовь моя, – сказал Кинг. – Я был в аду.

В его глазу блестят слезы? Ларк отвела взгляд, Кинг поднял ее голову и поцеловал. Его губы были горячими и сухими. Лихорадка не оставила его, и ее сердце упало при мысли, что завтра утром его ждет поединок. Словно прочитав ее мысли, он повел ее прочь.

– Идем, – сказал он, провожая ее к карете. – Нам до утра надо о многом поговорить.