Текст книги "Запретный огонь"
Автор книги: Дон Мактавиш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
Ларк добралась до Грейшир-Мэнора, когда уже миновала полночь, а дом еще буквально пылал от света в окнах. Так что ее надеждам тихо собрать вещи и незаметно ускользнуть не суждено сбыться. Она была измучена и насквозь промокла. Ливень смыл болотную грязь, но сафьяновые ботинки остались в трясине.
Теперь она знала больше, чем нужно, – и больше, чем хотела, – о контрабанде, о кладбище и о человеке, за которого вышла замуж. Этого более чем достаточно, чтобы разбить ее сердце. Ларк жалела, что не сдержалась в разговоре с Леандром Маркемом. Он, конечно, все расскажет Кингу. А Кинг примчится за ней, он хочет наследника. Что ж, он может получить его от Хейзл Хелстон, если уже не получил.
Смитон, Пил и миссис Хилдрит дружно приветствовали Ларк вздохами облегчения и тревогой за ее состояние. Ларк прошла мимо них. Взбегая по лестнице, она не обращала внимания на приказы наполнить для нее ванну, найти ее горничную и зажечь камин в ее спальне. Она не собиралась здесь задерживаться.
Едва Ларк вошла в комнату, как к ней, заламывая руки, бросилась Агнес.
– Что с вами случилось? – вскрикнула она. – Вы похожи на утонувшую крысу! Мы думали… мы боялись… вы слышали о «Корморанте»? Он затонул и…
– Я так и поняла! – резко бросила Ларк, выхватив из шкафа чемодан.
– Мы не знаем, что случилось с его сиятельством. Ли ушел туда, но не вернулся, а когда и вы не вернулись с прогулки, и снова начался шторм… Мы тут чуть с ума не сошли. Леди Изобел так волнуется, что едва к ужину притронулась и ушла.
– Его сиятельство в прекрасном состоянии! – отрезала Ларк. – Волноваться не о чем.
– Вы видели его? – воскликнула Агнес. – Где? Как? Ли знает?
– О, Ли прекрасно знает, – сказала Ларк. – В эту минуту его сиятельство лежит в постели с Хейзл Хелстон.
– Что? Поверить не могу! – выдохнула Агнес.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но я собственными глазами видела его голым в объятиях той женщины, В ее постели.
– Вы… говорили с ним? – спросила Агнес.
– Я не собиралась радовать его своей обидой. И не намеревалась демонстрировать свою наивность. К чему выставлять себя на посмешище, не понимая, что моя роль в его жизни сводится единственно к тому, чтобы родить продолжателя графского рода, в то время как Хейзл Хелстон…
Осев на кровать, Ларк обхватила руками голову. Она не заплачет. Нет! Наоборот, она едва не рассмеялась. Совсем недавно она злилась, полагая, что Кинг хочет взять ее в любовницы, а не в жены. Теперь, став его супругой, она желала противоположного. Как жестока судьба!.. Ее сердце разбито, словно Кинг вырвал его у нее из груди. Как пустота может причинять такую боль?
– Вы не можете думать об отъезде. – Агнес села рядом с ней. – Куда вы пойдете? Что станете делать?
– Не знаю, но если бы знала, то не сказала бы, Агнес. У вас здесь прекрасная жизнь и хороший человек, который любит вас, даже если он… э-э-э… пират!
– Если вы уезжаете, я поеду с вами, – настаивала Агнес.
– Нет! – вспыхнула Ларк. – Я говорю серьезно, Агнес. Я не хочу спорить с вами. И не хочу так расставаться, но если вы будете мне перечить, то придется.
– Это безумие!
– Ш-ш-ш! Тише. Я сейчас меньше всего хочу объясняться с леди Изобел.
– Какая неудача! – кнутом хлестнул ее раздавшийся от двери голос. – Именно это вам и придется сделать.
Ларк снова уронила голову на руки. Вдова двинулась к ней, отмечая каждый шаг ударом трости.
– А теперь, дочь, рассказывайте, – сказала графиня.
Слова «дочь» Ларк вынести не могла. Оно открыло шлюзы, и слезы хлынули потоком. Она могла с сухими глазами говорить с Кингом и Агнес, но не с этой женщиной – с недавно обретенной матерью, так отчаянно ей нужной, такой неожиданной, дарившей такую радость. Как вынести разлуку с ней?
Леди Изобел не сделала попытки успокоить ее. Она стояла, опираясь обеими руками на трость, и ждала. Когда Ларк открыла опухшие глаза, она едва узнала эту женщину. Серое лицо графини изрезали глубокие морщины, губы отливали синевой. Ока выглядела измученной, и второй раз за последние дни Ларк подумала, что трость нужна леди Изобел для опоры. Вскинутый подбородок – единственное, что осталось от прежней грозной дамы. Она никогда не повторяла команды.
– Я не могу остаться здесь, миледи, – пробормотала Ларк. Она хотела на этом и закончить, но выражение лица вдовы требовало продолжения, хотя это причиняло боль им обеим. Как же объяснить все деликатно? – У меня нет сил повторить вашу жизнь… – Она замялась. – У меня не хватит силы духа… исполнить свой долг и произвести на свет наследника, пока мой муж… получает удовольствия в другом месте, миледи.
Вдова застыла.
– Понятно. – Она опустила седую голову на побелевшие кулаки, один над другим сжимавшие трость. – Предположим, что вы его уже исполнили?
– Это невозможно, миледи.
– Да? У вас были месячные после свадьбы?
– Ну… нет, но…
– Тогда это возможно. Так, дорогая?
– Да, возможно, – ответила Ларк, – но маловероятно. Мы провели вместе только одну… ночь. – Она едва не сказала «волшебную» ночь, но слово утонуло в слезах.
– Пока есть малейшая вероятность, вы обязаны остаться здесь, – объявила леди Изобел. – И никаких споров и возражений. Вы знаете это. Ларк. Это ваша обязанность.
– А какая обязанность у Кинга? – вспылила она.
– Зачать потомка, которого вы выносите.
– Вы ждете, что я закрою глаза на его неверность?
– Я ожидаю, что вы исполните свой долг, – ответила вдова. – Если была неверность…
– Я сама видела его в постели той женщины сегодня вечером! – взорвалась Ларк. – Они лежали голые в объятиях друг друга. Так что никаких «если»!
Сдавленный вздох Агнес привлек внимание вдовы.
– Пожалуйста, оставьте нас, милая, – сказала она. – Подождите меня в моих покоях, вы приготовите меня ко сну.
– Я хотела бы, чтобы она осталась. – Ларк жестом остановила Агнес. – Агнес мне верный друг, еще с тех пор, когда я не знала вашего сына. Мне нечего от нее скрывать.
Вдова вскинула голову:
– Вы грозите уехать и думаете, что у вас здесь есть привилегии графини?! – Леди Изобел подчеркивала слова ударами трости. – Я с радостью уступлю вам полномочия, если вы готовы их исполнять. Ну так что вы выбираете? На двух стульях усидеть невозможно.
С этой женщиной сражаться бесполезно, Ларк знала, что ей не победить. Время уходит. Нужно закончить разговор и уехать до возвращения Кинга. Значит, надо умиротворить вдову. Ларк сникла, потом кивнула Агнес. Голова казалась такой тяжелой, что шея едва держала ее.
– Хорошо, Агнес, – пробормотала она. – Сделайте, как велит ее сиятельство.
Агнес неохотно выплыла из комнаты, вдова не произнесла ни слова, пока она не закрыла за собой дверь.
– Я не знаю, в чем дело, – сказала леди Изобел, – Но намерена узнать в ту же минуту, когда Кинг вернется. Я хочу, чтобы вы до этих пор остались здесь. Он любит вас, Ларк. Я знаю, что вы расстроены…
– Расстроена?! – вскрикнула Ларк. – Мое сердце разбито, миледи. Я полагала, что меня ждет счастливый брак с вашим сыном. Если бы я знала, то никогда бы не согласилась. Я потеряла все, что люблю. Я никогда не знала матери. Она умерла, дав мне жизнь. Вы знаете трагедию моего отца. – Слезы снова хлынули у нее из глаз, но она была настроена высказать все. – Миледи, я считала вас матерью, которую никогда не имела. Я уважала вас и полюбила. Вы не представляете, какую боль я испытываю при мысли о разлуке, но если я должна остаться и в этом союзе родится ребенок… Я сделана не из того теста, что вы… и так люблю Кинга, что сойду с ума. Дело не только в измене… есть и другие проблемы.
– Контрабанда? – сказала вдова. – Не делайте изумленное лицо, дорогая. Мой сын дурак, если думает, что обманул меня. Я всегда это знала. Нельзя всю жизнь провести среди пиратов и не знать. Он получил лицензию на каперство. Он действует на благо страны… все совершенно законно. Он мог бы сказать мне, но решил меня не тревожить. Незаконно, что он позволяет Уиллу Боулзу и его дружкам снимать сливки с добычи и обманывать государство. Вы ведь встретили их сегодня вечером? Что случилось, Ларк?
– Все началось довольно невинно. Я так волновалась за Кинга, что поехала к причалу. «Корморанта» не было видно. В гавани было только несколько маленьких рыбацких лодок. Было еще рано, и я решила заехать к викарию. Не вдаваясь в подробности, скажу, что видела, как пираты прячут добычу, и подслушала слова Уилла Боулза о том, что Кинг находится у Хейзл Хелстон. Я поехала туда за Уиллом и увидела… то, что увидела. Возвращаясь, я заблудилась в темноте, началась буря… и лошадь сбросила меня в болото. Трое пиратов спасли меня. Тоже мне спасатели! Один хотел изнасиловать меня, другой требовал, оставить меня погибать в трясине, а третий вытащил, потому что боялся Уилла Боулза Они связали меня, бросили в телегу, и одному Богу известно, что они сделали бы, если бы не появился Ли…
– Вы сказали, ему, что вы видели?
– Да.
– Где сейчас Леандр?
– Понятия не имею, меня это не волнует. Я не могу остаться здесь, миледи. Вы не можете удерживать меня против моего желания. Я не хочу иметь дело с пиратами вроде тех, кто встретился мне сегодня вечером. Я долго страдала, вы это знаете, и думала, что нашла здесь рай… дом. Вместо этого я оказалась в аду. Вы должны отпустить меня.
– Здесь не тюрьма, Ларк, – устало сказала вдова. – Но факт остается фактом: возможно, вы носите моего внука. Пока не выяснится, беременны ли вы, вы останетесь здесь. Если вы не носите дитя, будут приняты соответствующие меры, если вы не передумаете. Так должно быть. Ванна ждет вас. Погрейтесь, пока вы не свалились с воспалением легких, потом поспите. Утро вечера мудренее. Все покажется иным… когда вы отдохнете… когда у вас будет время успокоиться и вспомнить, кто вы и каков ваш долг.
Ларк потащилась, в соседнюю гардеробную, где ее действительно ждала ванна. Она не стала спорить, это было бы бессмысленно, Пусть вдова думает, что победила, а когда все в доме улягутся, она сбежит, и дело с концом.
Она отпустила горничную, велев до утра ее не беспокоить, заперла дверь и села в ванну. Вода была усыпана лепестками роз и травами. От нее поднимался восхитительный душистый пар. Ларк недолго нежилась в воде, ей нужно было готовиться к отъезду. Страшась, что Кинг в любую минуту может постучать в дверь, она, не теряя времени, оделась и принялась складывать в небольшую дорожную сумку платья и необходимые принадлежности.
Но белое льняное платье выскользнуло из дрожащих рук и упало на кровать. Что, если она действительно носит ребенка Кинга? Задумавшись, Ларк провела рукой по животу. Вполне возможно. В ту прекрасную ночь они до рассвета занимались любовью. Он открыл ей страсть, о существовании которой она не подозревала, пробудил к удовольствиям, которых она больше никогда не познает в его сильных, мускулистых руках, а она мечтала, чтобы они обнимали ее вечно. Если ребенок был зачат, то это дитя любви – независимо от того, что произошло после. В ту ночь Бэзил Кингстон, граф Грейшир, любил ее. Ларк была в этом уверена.
Если она беременна – а это вполне возможно после той бурной ночи, – то должна исполнить свой долг. И все-таки, пока правда не выяснится, Ларк не хотела оставаться в Грейшир-Мэноре, где Кинг может снова соблазнить ее, сокрушить ее решимость, и она уступит его могущественной страсти. Она знала себя достаточно хорошо и понимала, что это вполне возможно, учитывая ее любовь к этому мужчине, который, увы, ее не любил. Он не мог любить ее и, едва вырвавшись из ее объятий, оказался в постели с другой. Нет, после той близости, которая соединила их, вряд ли желание одурманило его.
Она не могла остаться в Грейшир-Мэноре и не могла покинуть его. Единственное место, куда можно отправиться, – это вдовий дом, по крайней мере, у нее будет время подумать.
Приняв решение, Ларк быстро собрала вещи, взяла ключ от черного входа во вдовий дом, а остальные ключи и кольцо с опалом и сапфирами оставила на виду, на туалетном столике. Она надеялась, что ключа от двери для слуг во вдовий дом не хватятся. Накинув пелерину, Ларк взяла сумку и на цыпочках пошла к двери.
Она была почти у цели, когда послышался легкий стук. Застыв, Ларк прислушалась. Для крепкой руки Кинга стук был слишком слабый, особенно в нынешних обстоятельствах. Она затаила дыхание. Стук повторился.
– Ларк, – прошептала из-за двери Агнес. – Впустите меня!
Сникнув, Ларк открыла дверь и, предостерегающе прижав палец к губам, втянула Агнес в комнату.
– Ш-ш-ш, – прошептала она. – Зачем вы пришли? Вас хватятся! Леди Изобел узнает, что вы приходили сюда, и…
– Она легла спать, – перебила Агнес. – Вы не можете уехать! Это разобьет ей сердце. Никогда не видела ее в таком состоянии. Она буквально оцепенела! Я и гроша ломаного не дам за шкуру его сиятельства, когда он вернется домой, если его мать до этого не умрет.
– Шкура его сиятельства – это его личное дело, – сказала Ларк. – Надеюсь, мать вознаградит его своей тростью. Единственное, о чем я жалею, что мне не придется этого увидеть.
– Она сказала, что убедила вас остаться.
– Я согласилась, чтобы избавиться от ее бдительного ока и потом сбежать. Вы знаете, что я не могу остаться, Агнес. Трудно выразить, как мне больно расставаться с вами… с ней. Я дорожу вашей дружбой так, что и объяснить не в состоянии, и я действительно хотела иметь семью, но ничего не вышло. Я совершила ужасную ошибку.
Агнес была совершенно убита. Ларк хотелось успокоить ее, но если она это сделает, то потеряет самообладание. Сияние, которое она заметила в глазах подруги с начала взаимной симпатии с Леандром Маркемом, исчезло. Горе затуманивало глаза Агнес непролитыми слезами.
– Куда вы пойдете? Как? В такую бурю…
Ларк колебалась. Сказать? Открыть свой план? Агнес не проговорится? Это вопреки здравому смыслу. Однако ей будет спокойнее, что кто-то знает ее местонахождение… если этому человеку можно доверять. И говорить нечего, что союзник ей не помешает. Агнес всегда им была. До месячных еще по меньшей мере неделя… и если будет задержка…
– Если я скажу вам, вы должны поклясться, что сохраните тайну, – сказала Ларк. – Если вы предадите меня, Агнес, то больше меня не увидите. Никогда. Я убегу так далеко, что меня никто никогда не найдет.
– Предать вас? Как вы могли такое подумать? Я вам жизнью обязана, Ларк. Клянусь, ваша тайна в полной безопасности!
– Хорошо, – ответила Ларк. – Леди Изобел права. Я обязана остаться, пока не выяснится, не ношу ли я наследника, но я не могу оставаться под одной крышей с Кингом. Не могу. Я отправляюсь во вдовий дом. Я взяла ключ. Никому не говорите, Агнес, никому, даже леди Изобел – особенно леди Изобел, и, конечно, Кингу и Леандру. Эти двое словно половинки одного целого. Что знает один, узнает и другой. Вы должны обещать мне и сдержать слово.
– Конечно, я обещаю. Вы не представляете, какой камень у меня с души сняли! – тараторила Агнес. – Но там нет слуг. Что вы будете есть? Как справитесь там, в полном одиночестве?
– Я научилась сама о себе заботиться, Агнес. Я долгое время была одна. В кладовой есть запасы, которые Кинг сделал для матери, пока мы не решили, что она временно останется в главном доме. Я справлюсь.
– Вы не сможете зажечь огонь. Дым будет виден и днем и ночью! Я принесу вам все, что нужно…
– Нет! – вскрикнула Ларк, потом понизила голос: – Вас заметят, выследят. Ни в коем случае!
– Я приду, когда стемнеет. Ли во время одной из прогулок показал мне дорогу. Никто меня не выследит, Ларк. Когда поживешь с мое в Маршалси, научишься двигаться с хитростью крысы. Завтра ночью я приду к черному ходу и принесу, что смогу подобрать на кухне. Не зажигайте свечей после наступления темноты. Там полно всякого рода нежеланных гостей, если вы меня понимаете.
Ларк обняла ее.
– Честное слово, не знаю, как бы я обошлась без вас, дорогой друг.
– Даже и думать об этом не надо, – сказала Агнес. – А вы пробовали справиться со всем самостоятельно!
– Я должна идти, пока шторм не разгулялся, – шагнула к двери Ларк. – Помните, вы ни о чем не должны говорить ни единой душе. Даете слово?
– Охотно.
– Хорошо, – пробормотала Ларк и беззвучно выскользнула в коридор.
Глава 24
В душном, плотном воздухе раздавались предсмертные крики. Холодные волны то и дело накрывали Кинга, мешая дышать. Он дрожал от холода, глаз щипало он соли. Кинг снова и снова безуспешно пытался открыть его, но веко было словно приклеено. Все тело, каждый его мускул, невыносимо болело. В голове пульсировало, левую руку пронзала жгучая боль, но нужно было двигаться. Нужно держать голову над водой. Нужно, извиваясь и карабкаясь, пробираться по расколотой палубе, по вздыбившемуся деревянному настилу – прочь от водоворота, где ждет неминуемая гибель. Нужно быстро ухватиться за ударивший его по голове и рассекший руку обломок грот-мачты. Сломанная мачта дважды поразила его, а теперь спасала, дрейфуя к берегу. Берег был близко.
Почему воздух такой горячий, а вода холодная? Что это за запах… замечательный запах? Он облизнул потрескавшиеся, покрытые коркой губы. Распухший сухой язык чувствовал только соль.
– Ради Бога, держите его крепче! – рявкнул кто-то. – Как я могу дать ему лекарство?
Чей это голос? Кингу показалось, что он его знает. Почему он не может вспомнить? Кому дают лекарство?
– Я пытаюсь! – произнес другой знакомый голос, молодой и резкий. – Может, сами попробуете? Это все равно, что бороться с буйволом!
– Прочь с дороги, вы оба! – раздался еще один голос, на этот раз женский. – От вас больше вреда, чем пользы. У меня больше умения, чем у любого из вас, Видит Бог, у меня достаточно практики. Надо было сразу принести его сюда. Если он умрет, это будет на вашей совести… вы потащили его к этой… шлюхе. Что она знает о том, как выхаживать таких?
– Помолчи, мама.
– Нет, не замолчу, – не унималась женщина. – Смотри, если я поймаю тебя около этой потаскухи, тебе несдобровать. Она настоящая шлюха. Только посмотрите на него! Чем трясти его на телеге, лучше бы сразу доставили его сюда, и проблем не было бы. Если бы он не побывал у той женщины…
– Прекрати, я сказал! – тихо прорычал Уилл. – Кажется, он нас слышит.
– Л-ларк? – Кинг едва узнал собственный слабый голос. – Ларк.
Застонав, он очнулся и смутно увидел склонившуюся над ним Мэтти Боулз с ложкой в руке.
– Открой рот, – скомандовала она.
Кинг машинально подчинился. Что-то горькое и густое потекло в горло. Вскоре он заснул.
Это было приятное блуждание в мягком безопасном забвении на грани сознания, приятное и мирное, но что-то грызло покой Кинга, мешая настойке опия, которую влила в него Мэтти, действовать в полную силу. Если бы он только знал, что это… Что-то неотложное тревожило его.
В полудреме он попытался открыть глаз, но ощутил свет. Смотреть на свет было бы больно, и он не стал. Ему не нужно видеть свет. Он чувствовал его тепло, замечательный запах, наполнивший комнату. Это вернуло память, и когда он пошевелился, раздался стон.
– Кажется, он приходит в себя, – сказал знакомый голос, который он уже слышал.
Глаз застилала рыжая мгла. Она стала ярче и гуще, когда к его лицу поднесли что-то горячее. Кинг отвернулся. Что-то терзало его душу с новой силой.
Ларк! Он напрягся, и раздался новый стон. Он вырвался из его собственного пересохшего горла. Резко открыв глаз, он увидел у своего лица свечу, которую держал Уилл Боулз. В глазах Уилла слезы? Он не мог разобрать. Если бы только комната перестала кружиться.
– Кризис миновал, – облегченно вздохнула Мэтти. – Приготовлю, бульон. – Шагнув к чайнику, она остановилась. Перед глазом Кинга все по-прежнему кружилось. – Ты ему скажешь? – шепотом спросила она.
– Я? – Уилл поставил свечу. – Нет уж. Оставлю это удовольствие Ли. Мне моя шкура дорога!
– Ч-что… скажешь? – Кинг запнулся.
Оба бросились к нему.
– Черт побери, Кинг! – воскликнул Уилл. – Ты нас до смерти напугал.
– Мне нужно идти, – с трудом выговорил Кинг, пытаясь подняться. – Л-Ларк… она, наверное, думает, что я… мертв… – Он со стоном упал на подушки.
– Поверь, она знает, что ты жив, – мрачно сказал Уилл.
Было что-то странное в его голосе, Кинг посмотрел на Уилла, но его лицо расплывалось.
– Отойди, Уилл, – нахмурилась Мэтти. – Дай мне покормить его.
Так это бульон Мэтти! Как Кинг любил приходить в этот дом!.. Здесь всегда была теплая, гостеприимная атмосфера, Уилл и Мэтти прогоняли одиночество.
Мэтти села у его кровати. Наваристая жидкость потекла Кингу в горло, и он застонал. Бульон отдавал луком и был вкусным, как в детстве.
– Откуда она знает? – спросил он Уилла между глотками. – Вы сказали ей? А мать… как она?
– Ли поехал в Грейшир-Мэнор. Ты должен отдохнуть, Кинг, мы тебя едва не потеряли. Ты знаешь, что случилось?
– «Корморант», – пробормотал Кинг. – Кто-то потопил его…
– Французский торговый корабль. Он шел без флага. «Хайнд» загнал его на мель. Груз еще там, он твой. Хороший трофей. Главным образом вино. Бревна вынесло на берег к югу от бухты.
– Шторм… мы вытянутой руки не видели… никаких бортовых огней, – отрывисто говорил Кинг. – Потом удар, и «Корморант» раскололся пополам. Грот-мачта сломалась. Думаю, это она ударила меня по голове. Я знаю, что это она распорола мне руку. Я ухватился за обломок и поплыл… или меня выбросило… Я не знаю… все произошло так быстро. Я был так близко от берега, что мог его видеть. Это все, что я помню… потом я очнулся у Хейзл… У Хейзл! Какого черта я там делал?
– Тебя вынесло на берег буквально к ее порогу, – сказал Уилл. – Ты потерял много крови. Мы с Ли решили, что лучше оставить тебя там, чем в шторм везти сюда на телеге. Потом, когда ты… немного оправился, мы привезли тебя сюда. Приходил хирург, он оставил настойку опия и зашил рану на руке. Еще полдюйма, и обломок мачты перерубил бы артерию. Ты умер бы от потери, крови.
– Хватит болтать, Уилл. – Мэтти отставила чашку. – Ею сиятельству нужно отдохнуть.
– Нет… Я должен идти, – настаивал Кинг. – Ларк должно быть, с ума сходит. Она не хотела, чтобы я уходил… она…
– Вы никуда не пойдете, пока хирург не позволит, – сказала Мэтти, подтыкая одеяло. – И будете лежать в этой кровати. – Дай мне бутылку и ложку, – повернулась она к Уиллу.
– Больше не надо, – отвернулся Кинг, – у меня от последней дозы голова кружится.
– Голова кружится, потому что у вас сотрясение мозга. – Мэтти налила в ложку настойку. – Так что примите лекарство и спите. У меня есть распоряжение. Я должна будить вас через определенные промежутки времени, пока мы не убедимся, что вы идете на поправку. Так сказал хирург. Откройте рот!
Ларк шла к вдовьему дому пешком. Расстояние было приличным, особенно в дождь, но она не осмелилась взять лошадь и привлечь внимание к своему бегству – именно так она расценивала свой поступок. Хотя она шла лесом и густая листва защищала ее от дождя, когда она подошла к заднему входу, ее шерстяная пелерина насквозь промокла. Шляпа, потеряв форму, прилипла к голове, вода с полей текла в глаза. Сафьяновые ботинки в лабиринте узких лесных тропинок пропитались грязью, в них хлюпала вода. У нее остались только тонкие домашние туфли, которые она прихватила с собой. Все остальное было в главном доме. Ботинки без огня не высушить, а она не осмелится его развести.
Наконец ветер швырнул ее за угол дома. В довершение всего безжалостно замолотил град. Повсюду валялись сломанные ветки, два окна были разбиты – одно сбоку, второе на задней стене, так что можно было обойтись и без ключа. Но она им все-таки воспользовалась. Молния осветила ей дорогу. Ларк понятия не имела, куда идти. Она чуть не рассмеялась. Единственная часть дома, которую она знала, – это римская баня, но она ей не нужна. Она найдет спальню в задней части дома, выходящую на лес и высокую каменную ограду, с тяжелыми шторами на окнах, где время от времени можно будет зажигать свечу. Не сегодня. Сейчас хватит и молнии. Возблагодарив судьбу, она начала подниматься по лестнице.
Бродить по пустому старому дому, время от времени освещенному неестественно яркими вспышками молний, было жутко. Куда бы Ларк ни свернула, всюду под пыльными чехлами немыми соглядатаями вырисовывались разрозненные предметы мебели. Они возродили в ее памяти рассказы о призраке Бэзила Кингстона, прадеда Кинга. Но говорят, что он бродит по главному дому? Ларк вздрогнула. Никаких призраков нет. Гели бы они существовали, то фантом Бэзила Кингстона наверняка уже явился бы, когда она убегала от долга перед его потомком. Но ведь она не сбежала, вместо этого она пришла сюда. Это должно немного умиротворить его дух. Правда?
Отбросив эти мысли, Ларк шла по коридорам в поисках подходящей комнаты. Снаружи, словно плакальщица, завывал ветер. Старый дом, казалось, стонал от его жестоких порывов. Скрипели доски. Снизу слышался какой-то шум. Ларк снова вздрогнула, и не только от мокрой одежды, липшей к телу. Это крысы? Какое-то существо, очевидно, нашло здесь убежище от шторма и скреблось внизу. Нужно чем-то загородить разбитые окна, если она не хочет, чтобы к ней пожаловали лесные звери. Но это может подождать до утра. Она совсем измучена. Ванна немного добавит ей сил, но ничто так не поможет, как хороший сон. Ларк наконец нашла комнату.
Комната находилась в задней части дома. Как и хотела Ларк, окно с тяжелыми шторами винного цвета выходило на лес. Если поставить зажженную свечу в камин… но не сегодня. Опустив на пол чемодан, Ларк сняла промокшую пелерину, шляпку, грязные ботинки и чулки. На ней было зимнее дорожное платье из мериносовой шерсти и плотная шаль. Платье, не считая подола, осталось сухим, в нем можно было спать. Это радовало, поскольку она слишком устала и замерзла, чтобы раздеваться, а тем более распаковывать вещи. Откинув пыльное покрывало, она, к своей радости, увидела пухлое одеяло и чистые простыни. Зарывшись в постель, слабо пахнущую лавандой, Ларк до подбородка натянула одеяло и с дрожью втянула воздух.
Щели между шторами было достаточно, чтобы впускать свет молний. Скоро небо посветлеет, тогда она обследует свою новую обитель и позаботится о разбитых окнах. А пока можно закрыть глаза и уснуть, слушая гром, скрип дерева и царапанье какого-то лесного существа, укрывшегося от бури.
Она почти заснула, когда старый дом содрогнулся от особенно сильного раската грома. Эхо побежало по коридорам, рикошетом отдавалось от потолка, вибрировало в воздухе, заставив ее открыть глаза. Ларк готова была поклясться, что в белой вспышке молнии она долю секунды видела фигуру, юркнувшую в смежную комнату. Воздух застрял у нее в легких, она заморгала, отгоняя сон. Когда взгляд ее стал сосредоточенным, видение исчезло.
Ларк уставилась на место, где оно появилось. По коже поползли мурашки, сердце неистово колотилось. Она окончательно проснулась, ожидая очередной вспышки молнии, и не сомкнула глаз, пока унылый рассвет не прогнал все тени.
