Текст книги "Запретный огонь"

Автор книги: Дон Мактавиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

Кинг уехал в Лондон на следующее утро, оставив Ларк и леди Изобел заниматься подготовкой к свадьбе. Времени до знаменательного события оставалось мало, и требовалось съездить в Плимут, чтобы выбрать платье для Ларк. Вместе с леди Изобел и Ларк в город отправились Агнес и Леандр. Агнес нужно было приобрести новый гардероб, так как леди Изобел решила сделать ее своей компаньонкой вместо Ларк, а Леандр сопровождал дам, к великой радости Агнес.

Для Ларк это было сладостно-горькое время. Все менялось. Она будет скучать по Агнес, но леди Изобел напомнила, что положение служанки слишком низкое для миссис Гарвуд, и обещала нанять взамен подходящую горничную. Ларк не могла с этим спорить. Графиня, которая никогда ни о ком не тосковала, посоветовала намекнуть Кингу, чтобы он позволил ей оставаться в Грейшир-Мэноре. Вдова заметила, что для Агнес это гораздо удобнее, поскольку они с Леандром явно симпатизируют друг другу.

Леди Изобел четко дала понять, что без возражений откажется от роли хозяйки дома, но станет упираться, если Кинг продолжит упорствовать в своем решении выселить ее из главного здания. Стоило попытаться оставить подругу рядом, и хотя Ларк согласилась с практичностью такого решения, она не питала больших надежд убедить Кинга.

Агнес подобрали гардероб, Ларк удалось найти готовое платье, сидевшее на ней безупречно, хотя леди Изобел шокировало, что его сшили в Плимуте, а не в ателье какой-нибудь знаменитой портнихи с Бонд-стрит в Лондоне. Ларк же пришла в восхищение от кремового платья из мягкого струящегося шелка с высокой талией и изящными пышными рукавами. Для вуали были куплены тюль и шелковые ленты, поскольку, к очередному неудовольствию вдовы, Агнес взялась изготовить фату сама. Однако на следующий день настроение леди Изобел переменилось, потому что ловкие пальцы Агнес сотворили настоящее чудо. Это была первая возможность Ларк увидеть талант подруги в ее любимом деле. Результат был ошеломляющий. Когда последний шелковый бутон розы был пришит к венку, даже леди Изобел признала, что творение Агнес намного превосходит все, виденное в плимутских магазинах. Но все неурядицы оказались лишь бурей в стакане воды по сравнению с тем, что разразилось, когда Кинг, вернувшись, пригласил Ларк и мать в гостиную.

Он прибыл накануне шторма. Ветер гнал тяжелые низкие тучи над морем, которое казалось скорее черным, а не синим. Стемнело рано, и лакеи зажгли свечи уже после полдника. К тому времени, когда Ларк, Кинг и леди Изобел собрались в гостиной, слуги закрывали ставни, а там, где их не было, загораживали окна досками. Несмотря на их усилия, сквозняк шевелил шторы и гобелены, порывы ветра ударяли в стекла, словно заблудшие души, просящие приюта. Ларк вздрогнула, мельком увидев тошнотворное желто-серое небо, когда Пил закрепил последний ставень в гостиной и поспешил в следующую комнату. Значит, это один из тех страшных штормов, о которых она так много слышала. Казалось, он налетал на Грейшир-Мэнор с удвоенной силой, и хотя окна были закрыты, Ларк чувствовала в воздухе принесенную ветром соль.

– Ты замерзла? – спросил Кинг, взяв ее за руку и ведя к креслу.

Ларк даже не заметила, что дрожит.

– Н-нет, – пробормотала она. – Просто… шторм… пугает…

– Не говори, что я тебя не предупреждал, – упрекнул он. – Шторм на этом побережье обычное дело. Ты в полной безопасности. Дом выдержал столько штормов, что за всю жизнь не сосчитаешь, и все еще стоит. Бояться нечего.

Очень даже есть чего, если она даст разгуляться суеверию о дожде в свадебный день. Они поженятся утром и, судя по всему, в разгар бури. Это предзнаменование? Ларк снова задрожала, и так сильно, что Кинг снял синий сюртук и накинул на ее дрожащие плечи. Это тут же навеяло воспоминания. Сюртук был еще теплый от его тела, распространяя его аромат, и она уткнулась в ткань и глубоко вдохнула.

– Тебе холодно, – нахмурился Кинг и в два шага оказался у сонетки. – Я велю разжечь огонь. Не хочу, чтобы ты простудилась накануне свадьбы.

– В чем дело, Бэзил? – стукнула тростью вдова. – Уже стемнело, а до утра надо еще переделать массу дел.

– Именно поэтому мы тут и собрались, – ответил Кинг.

– Объясни, – потребовала леди Изобел.

– Полагаю, ваша поездка в Плимут оказалась удачной? – поинтересовался он.

– Да-да, все хорошо. Твоя невеста не опозорит тебя в готовом платье, хотя я не вижу причины такой спешки к алтарю. Начнутся пересуды, и ты знаешь, что подумают.

– Но мы-то знаем, что оснований для этого нет, мама, – сказал Кинг. – И мне совершенно наплевать, что подумают. Обстоятельства складываются так, что если мы не поженимся сейчас, то свадьбу придется отложить на долгие месяцы.

– Это означает… – выдохнула Ларк, не осмеливаясь закончить мысль.

– Это означает, что мне не удалось добиться в Адмиралтействе освобождения от моих обязанностей. Как только шторм утихнет, мне придется отправиться в море, если «Корморант» на это еще способен. Прости, любимая, сейчас нет времени для свадебного путешествия, но обещаю, что отвезу тебя, куда пожелаешь, как только исполню свои обязательства. Мы поедем туда, где безопасно путешествовать в военное время, и в большое путешествие, как только Наполеон будет побежден, что, надеюсь, произойдет довольно скоро. Куда пожелает твое сердце.

– Мне не нужно большое путешествие, Кинг, – сказала она, – мне нужно лишь быть с тобой.

– Будешь. У нас еще вся жизнь впереди. Если все пойдет хорошо, я скоро сброшу этот груз со своей шеи. А пока я не могу это сделать, мне нужно, чтобы ты доверяла мне.

Ларк кивнула.

– А Бидди? – поинтересовалась она. – Тебе удалось отозвать обвинение или вступиться за нее?

Кинг сник.

– Ее отправят в Австралию, – сказал он. – Это лучшее, что я мог сделать. Она избежала петли и получит шанс на приличную жизнь там, если исправится. К сожалению, это не первая ее кража. Ее прежний хозяин, до Катбертсонов, посадил ее в Маршалси за воровство, поэтому судьи были непреклонны.

Кинг пристально посмотрел на мать, и Ларк снова вздрогнула от этого взгляда. Что будет дальше? Кинг был готов к сражению.

– К церемонии все готово? – спросил он.

– Викарий готов, с Ларк будет Агнес, – ответила графиня.

– Вдовий дом готов к твоему переезду, мама?

Вдова искоса взглянула на Ларк. Ларк была не готова к такому повороту событий, и у нее упало сердце. Что-то в выражении Кинга предостерегало ее, но она угодила в ловушку, и не оставалось ничего другого, как говорить.

– Ее сиятельство должна переехать во вдовий дом? Разве в Грейшир-Мэноре не хватит места для двух ладящих друг с другом женщин?

Взгляд Кинга метнулся к матери.

– Это ты ее настроила? – рявкнул он, – Очередная твоя интрига?

– Я не буду вмешиваться, Бэзил…

– Ты уже это сделала!

– …и с удовольствием оставлю роль хозяйки дома, – продолжила графиня.

– Я буду ужасно скучать по Агнес, Кинг, – умоляла Ларк. – Да, у меня новая горничная Кора Бейнз, одна из здешних служанок, но мы с Агнес подруги, мне будет ужасно тоскливо без нее, особенно когда ты далеко…

Кинг, сдаваясь, развел руками.

– Ладно, я не могу бороться с вами обеими, – сказал он. – Но только на испытательный срок. – Он повернулся к матери; – У Ларк свидетельницей будет Агнес. А себе свидетеля я уже выбрал.

– И кто же это, Бэзил? – сдержанно спросила вдова.

– Уилл Боулз, – ответил Кинг, – мой брат. И пора тебе это признать.

Леди Изобел вскочила с кресла, словно ее выбросили из катапульты, трость заколотила по полу, путая бахрому ковра и оставляя отметины на паркете.

– Сядь, мама! – скомандовал Кинг прежде, чем графиня обрела дар речи. – Это моя свадьба, и я выберу себе в свидетели кого хочу. Все остальное ты можешь устроить по своей сердечной склонности, но тут ты голоса не имеешь. Это мое право.

– Ты ждешь, что я буду сидеть под одной крышей, в святом месте, с побочным сыном твоего отца? – недоверчиво воскликнула графиня. – Полагаю, ты его и на торжественный обед пригласишь?

Она тряслась от гнева. Ее лицо стало серым, на нем выделялась лишь тонкая синяя линия, в которую превратились ее губы. Они сморщились и дрожали. Она упадет в обморок? Ларк вскочила, готовая броситься на помощь.

– Приглашу, – сказал Кинг, – и, больше того, жду, что ты любезно примешь его в моем доме.

– Ты ставишь мне ультиматум, Бэзил? – задохнулась графиня.

– Если ты ожидаешь, что я соглашусь с твоей просьбой остаться в Грейшир-Мэноре, то можешь считать так, мама, Я намереваюсь ввести Уилла, в дом. Если ты не можешь принять это, я не вижу, как могу согласиться на твою просьбу остаться здесь, вот почему я уступил только на испытательный срок. Поживем – увидим?

– Кинг…

– Нет, любимая, – поднял он руку, останавливая возражения Ларк. – Уилл Боулз вряд ли виноват в обстоятельствах своего рождения. Именно поэтому традиция переезда во вдовий дом соблюдается с незапамятных времен. Когда в доме меняется хозяйка, подводится итог. Теперь, мама, если ты принимаешь это, ты можешь остаться, потому что этого желает Ларк. В противном случае ты удалишься во вдовий дом, как делали мои бабушка и прабабушка. Ну и каков выбор?

– Ты действительно презираешь меня, Бэзил, – ответила мать, сжав побелевшими пальцами набалдашник трости.

– Это абсурд, – сказал Кинг. – Я надеялся, что ты не станешь создавать трудностей, но теперь вижу, что ошибался. Я не стал бы перетряхивать грязное белье перед Ларк, но коли ты затронула эту тему, могу напомнить тебе, что Уилл не родился бы, если бы ты не толкнула отца в объятия Мэтти Боулз. Как ты можешь ненавидеть Уилла? Ты ведь даже его не знаешь. А я знаю, мы с ним с детства верные друзья. Я знаю, что тебе это не нравится. Ты не любишь его за то, что он олицетворяет неверность отца, напоминает тебе о неудачном браке, а к тому же ты любишь изображать страдающую жену, которую предали. Но мученичество не твоя стихия, мама. Я не прошу, чтобы ты приняла Уилла с распростертыми объятиями, после того как все эти годы держала его под пятой, если можно так выразиться. Это было бы абсурдно, но я настаиваю, чтобы ты приняла его со всей любезностью вдовствующей графини Грейшир, как и любого гостя, приглашенного мной сюда. Если это для тебя слишком трудно, помни, что ты бы так не страдала, если бы удалилась во вдовий дом.

Ларк затаила дыхание. Он победитель? Нет, потерпевший кораблекрушение. Его прищуренный глаз был обращен на мать. Та, выпрямившись, не уступала в поединке взглядов. Как они похожи! Это только часть проблемы, решила Ларк. Ни один не уступит, и у каждого есть веские доводы.

Ларк попробовала поставить себя на место вдовы. Как она чувствовала бы себя, если бы у Кинга был внебрачный ребенок, и она была вынуждена долгие годы терпеть его присутствие? Это разбило бы ей сердце. С другой стороны, каково было Кингу, единственному ребенку в лишенном любви доме, с вечно отсутствующим отцом и озлобленной матерью? Он тайно искал общества сводного брата, чтобы бежать от одиночества. Она не могла этого представить. Ясно одно: рану, которая гноилась тридцать лет, не залечить здесь, в этой гостиной, И Ларк поклялась про себя уврачевать ее, поскольку любила их обоих.

– Завтра день моей свадьбы, – с осуждением сказала она, привлекая их взгляды. – Нам нужно портить его всем этим?

Кинг шагнул к ней и обнял.

– Ничто его не испортит, любимая. Ни это, ни что другое. – Он свирепо посмотрел на леди Изобел. – Верно, мама? – процедил он сквозь зубы. – У нас будет все, что мы хотим. Ты останешься здесь, по крайней мере, на время. Я приглашу в свидетели Уилла, а у Ларк будет замечательная свадьба… несмотря на твои выходки и этот проклятый шторм. А теперь, пока не разыгралась буря, я прослежу, чтобы вдовий дом подготовили.

– Но, Кинг, ты только недавно сказал, что твоя матушка может остаться здесь… – пробормотала Ларк.

– И она может это сделать – на моих условиях, – ответил он. – Я не собираюсь готовить вдовий дом для матери, я готовлю его для нас.

Кинг окинул ее взглядом, полным страстного обещания. Ларк больше ничего не видела, только своего загадочного жениха, слышала лишь мягкий отзвук его чувственного голоса.

– Для нас? Не понимаю.

– Я не могу повезти тебя в свадебное путешествие, – ответил он. – Пока я не покончил с государственными делами, у нас есть только одна ночь, и я хочу, чтобы это была самая прекрасная ночь в твоей жизни. Она не станет такой в этом доме, с его призраками и печалями. – Нежно поцеловав Ларк в лоб, Кинг отпустил ее, улыбаясь своей неотразимой улыбкой. – Считай это нашим маленьким убежищем, – сказал он. – А теперь я должен идти. Я опаздываю, и шторм этим воспользуется. Не ждите меня к обеду.

– Ты уходишь? – воскликнула Ларк.

– Сегодня вечером я обедаю у Боулзов, – ответил он. – Ты не увидишь меня, моя Ларк, пока мы не встанем у алтаря.

Глава 18

Ларк приехала в церковь Святого Кеверна в дорожной карете Кинга, на козлах сидел Леандр Маркем в своем лучшем сером сюртуке, черных панталонах и белом парчовом жилете. На Агнее было светло-синее шелковое платье, а на леди Изобел – вышитый наряд из лавандово-серого фая.

Шторм не умерил своей ярости. На дороге стояли лужи, и колеса кареты ныряли в них до осей. Ларк боялась, что уже побывавший в переделке, экипаж не выдержит тряски.

Они тем не менее благополучно добрались до церкви. Ларк заметила, что свежевырытые могилы, о которых она спрашивала священника около недели назад, были аккуратно закрыты дерном, словно землю никогда не тревожили. Заморгав, она присмотрелась. Нет, глаза ее не обманывают. Странно. Неужели ей пригрезились многочисленные могильные ямы и холмики земли? Или воображение сыграла с ней злую шутку две недели назад, или зрение, шутит сейчас? Но времени на размышления не было. Они подъехали к церкви, и кучер, спрыгнув вниз, опустил, подножку.

Служка ковылял по ступенькам с дождевиками, чтобы прикрыть платья дам. От зонтиков было бы мало пользы: ветер вывернул бы их наизнанку. К счастью, до церковного крыльца было лишь несколько шагов, и пострадали лишь туфельки дам.

К удивлению Ларк, в церкви, было множество народа. Леди Изобел разослала приглашения на торжественный обед только самым близким друзьям Кинга на побережье, но церемония была открытой, и многие арендаторы Кинга, несмотря на непогоду, прибыли пожелать ему счастья. Это многое говорило о человеке, за которого Ларк выходила замуж, и ее охватил такой трепет, что она едва не потеряла равновесия.

Все глаза были направлены на нее, когда она заняла место около Леандра Маркема, который поведет ее к алтарю. Леди Изобел уже сидела, и Агнес хлопотала над ее вуалью, примятой дождевиком.

Ларк, моргая, всматривалась в море улыбающихся лиц. Лишь высокая красивая женщина, сидевшая в первом ряду у прохода, пристально рассматривала ее в манере, которая граничила с грубостью даже для свадьбы, где любопытство естественно. Женщина выделялась не только странным выражением лица, но и огненными волосами, полыхающими в тускло освещенной церкви.

– Кто это? – прошептала Ларк, не сводя глаз с женщины. – С рыжими волосами.

Откашлявшись, Леандр повернулся к Ларк, но заговорил не сразу.

– Это Хейзл Хелстон, – пробормотал он. – Ее муж в море уже несколько месяцев.

– Она из арендаторов Кинга? – поинтересовалась Ларк.

– Нет. – Леандр заколебался, явно подыскивая ответ. – Она старый друг Кинга… наш общий друг, – торопливо добавил он, – с детских лет.

– Понятно, – ответила Ларк, прочитав между строк. Это было нетрудно сделать, Леди Изобел, ощетинившись, бросала на женщину ядовитые взгляды.

– Да, – сказал Леандр.

Ларк продолжила бы разговор, но к алтарю подошли Кинг и незнакомый юноша. Когда оба повернулись к ней, она едва не задохнулась. Так это Уилл Боулз! Сходство с Кингом было поразительным, хотя волосы у Уилла были короче и спереди выгорели. Ларк впервые видела сводного брата Кинга, и все же… было в нем что-то знакомое, хотя она не могла уловить, что именно. Что-то еще, кроме сходства с Кингом. Поза, манеры, выражение лица? Не было времени анализировать: церемония началась, и Ларк перевела глаза на высокого стройного мужчину, который собирался взять ее в жены. Все остальное бледнело перед ним, даже огненно-рыжая Хейзл Хелстон, чей затуманенный взгляд тоже переместился к Кингу. Ларк больше не обращала на нее внимания, а когда поискала взглядом после церемонии, рыжеволосая красавица исчезла.

Ларк до конца торжественного обеда не удалось дух перевести. Гости были приятные, блюда, следовавшие бесконечной чередой, начиная от закусок и заканчивая великолепным свадебным тортом с цукатами, орехами, марципановыми фруктами и цветами, восхитительны. Леди Изобел удалилась рано. Находиться в компании с Уиллом Боулзом было явно выше ее сил, хотя она и не учинила скандал, как опасалась Ларк, судя по ее поведению в церкви. Уилл Боулз тоже вскоре ушел. Остальные гости еще наслаждались банкетом, когда Кинг увлек Ларк в двухместную карету и сквозь бурю повез во вдовий дом.

Здание оказалось большим, чем она помнила, с почерневшим, и мокрым от дождя каменным фасадом. Ставни заперты. Кинг понес Ларк по широким ступенькам сквозь двойные двери. Их встретило тепло зажженных каминов и мерцание свечей. От кареты до дверей было всего несколько шагов, но платье Ларк промокло и липло к телу. С прелестной фаты, превратившейся в мокрую тряпку, вода ручьем текла на паркет, своенравные локоны лепились к лицу, мешая видеть.

– Ты насквозь промокла, – пробормотал Кинг. – Тебе нужна горячая ванна, чтобы не простудиться.

– Но… как? Тут ее некому приготовить.

– Я об этом позаботился, – ответил он.

Пройдя через главный холл, Кинг открыл едва заметную дверь, прорезанную в деревянных панелях, и понес Ларк вниз по длинной винтовой лестнице, освещенной горящими свечами. Вырезанные в камне узкие ступеньки шли вниз, отделенные от помещений для слуг толстой стеной. Хотя лестница уходила глубоко вниз, оттуда веяло отнюдь не холодной сыростью, а приятным, душистым теплом. Глянув вниз, Ларк увидела поднимающийся мягкий туман.

– Куда мы идем? – спросила она. – Мы все еще в доме? Мы так глубоко спустились…

– Увидишь, – рассмеялся Кинг. – Ты доверяешь мне, Ларк?

– Д-да, – запнулась она, и как только слово слетело с ее губ, пожалела, что оно не прозвучало с большей убедительностью.

Но, к ее облегчению, Кинг снова рассмеялся. Его чувственный рокочущий баритон отдавался в каждой клеточке ее тела, и она крепче уцепилась за его широкие плечи, игриво сжав их. Она действительно доверяла ему. Ведь она вышла за него замуж. Но она еще столького не знала об этом таинственном человеке, которому только что вверила себя на всю жизнь. С одной стороны, дела Короны, с другой – рыжеволосая красотка Хейзл Хелстон. Ларк никогда не ревновала к леди Энн Катбертсон. Кинг не любил ее, и между ними не было ничего интимного. Но между Кингом и Хелстон что-то было, что-то ушедшее в прошлое, что-то сексуальное. Не нужно быть мудрецом, чтобы понять это по неловким объяснениям Леандра Маркема и негодующим взглядам графини Грейшир. Ларк почувствовала приступ ревности прямо там, в нескольких шагах от алтаря, несмотря на данную себе клятву, что ничто из прошлого Кинга не повлияет на их будущее. Она не безмозглая курица. Конечно, у Кинга были женщины, много женщин. Хелстон – первая, с кем пришлось столкнуться.

– Мы почти у цели.

Где? – недоумевала Ларк. И словно в ответ на ее безмолвный вопрос, Кинг поставил ее на затянутую туманом площадку, но не отпустил.

– Ваша ванна ждет, мадам, – сказал он.

Поклонившись, он взял ее за руку и повел в небольшой альков с куполообразным потолком. С него свисала сверкающая люстра, а под ней, почти скрытая ароматным паром, к стене примыкала выложенная плиткой купель, утопленная в пол. У Ларк дыхание перехватило. В купели свободно могли разместиться по меньшей мере четыре человека. На стене красовалась, каменная львиная голова с закрытыми глазами и разинутой пастью.

– Что это? – выдохнула Ларк.

– Это, любимая, кингстонский вариант римских бань, – ответил он. – Перед отъездом в Лондон я велел здесь все вычистить и подготовить. А вчера, уходя к Боулзам, распорядился сделать последние приготовления, Этим целую вечность не пользовались.

– Но… во вдовьем доме? Твоя матушка об этом знает?

– Сомневаюсь. Изначально дом строили не для вдов. Старые слабые женщины вряд ли бы стали спускаться по такой лестнице, да и дом подолгу пустовал. Кингстоны были знаменитыми повесами, а прадед Бэзил был самым отчаянным. Именно он построил эту купальню, разумеется, для собственного удовольствия.

Ларк охнула. Кинг когда-нибудь приводил сюда Хейзл Хелстон? Должно быть. Она снова почувствовала острый укол ревности.

– Но откуда все это? Я никогда ничего подобного не видела, – сказала она, пытаясь отогнать ревнивые мысли.

– Спасибо на добром слове, – одарил ее неотразимой улыбкой Кинг. – Ладно, коли уж ты меня поймала, скажу. Несколько поколений Кингстонов, вплоть до смерти моего отца, были… каперами. – Он широким жестом обвел помещение: – Все, что ты видишь, – это контрабанда с кораблей, разбившихся у наших берегов.

– Но… это законно? – наивно спросила Ларк.

– Нет, – ответил Кинг сквозь заливистый смех, эхом отдававшийся от сводов. – Твоя наивность просто восхищает. – Он притянул ее ближе. – Оставайся такой же, моя замечательная, прекрасная Ларк. Ты подарок для души.

– Но… как это работает? Откуда идет вода?

– Дождевая вода из резервуара на крыше стекает вниз по трубам в цистерны, где нагревается очагами. А потом через этих приятелей, – он указал на каменную голову льва с разинутой пастью, – поступает в купель и через отверстия в полу перетекает в другие.

– В другие?

– Да, их три. Ты переходишь из одной в другую. Эта первая. – Наклонившись, он попробовал рукой воду. – Замечательно. Это теплая ванна. Римляне называли её тепидариум. За этой аркой другая купель – калдариум, вода в ней горячее. И последняя, фригидариум, заполнена холодной водой, чтобы закрыть поры после купания в других.

– И ты знал, что воды будет вдоволь?

– Нет. Я планировал использовать воду, сохранившуюся с последнего дождя. Тут льет достаточно часто. Воды много не нужно. Купели приблизительно три фута глубиной. Если бы была засуха, я натаскал бы сюда воды на собственном горбу. Видишь ли, милая, я хочу соблазнить тебя здесь.

Ларк снова охнула. Ее голос и на этот раз дрогнул? Если и так, то Кинг, казалось, этого не заметил. Внезапно она оказалась в его объятиях, тая от его поцелуя. Клубящийся пар согрел ее мокрое платье. Оно облепило ее, подчеркивая все изгибы тела, приглашая Кинга исследовать его, найти ее грудь и ласкать сосок, набухавший под его пальцами. Он скользнул рукой ниже, лаская ее бедро, и поднимал юбки, пока не открыл нагую плоть.

Сшитое по последней моде платье было точно подогнано по фигуре, а ткань такая тонкая, что через нее просвечивали бы швы нижнего белья. Когда Кинг коснулся ее живота, играя завитками лона, Ларк покачнулась, не готовая к пронзившему ее залпу болезненно-жарких ощущений, вызванных его умелыми пальцами.

– Тебе лучше пойти в ванну, – пробормотал Кинг, почти касаясь ее губ.

– Но… у меня нет горничной, – возразила она. – Платье застегнуто сзади, и я не смогу снять его сама.

– Это не проблема.

Повернув ее, Кинг ловко распустил шнуровку высокого лифа. Скользнув вниз, платье облачком легло к ее ногам, за ним последовала нижняя юбка, и Ларк оказалась голой. Все вполне прилично, ведь он ее муж, но для нее это было так ново и произошло так быстро, что ее инстинктивным порывом было прикрыться руками. Но Кинг медленно и нежно повернул ее к себе, взял ее руки в свои, поднес к губам, потом мягко отвел в стороны.

– Ты прекрасна, – пробормотал он, окидывая ее взглядом с головы до ног. – Но ты дрожишь. Тебе здесь в тепле, холодно? Не может быть.

– Н-нет. – запнулась она. – Просто… просто…

– Тебе нечего бояться. – Взяв за руку, Кинг повел ее к ступенькам в купель. – Спускайся. Это безопасно Я не отпущу твою руку.

Ларк подчинилась, хотя бы ради того, чтобы спрятать наготу под паром и водой. Вода была теплой, пахла розмарином и цветочными лепестками. Ларк застонала от восхищения и закрыла глаза. Когда она снова открыла их, Кинг уже сбросил одежду, и она выпрямилась в воде, которая едва прикрывала ее соски.

– Что ты делаешь? – воскликнула она.

– Собираюсь присоединиться к тебе.

– Нет! – вскрикнула она. – Я хотела сказать… ты не можешь… тут места нет.

– Места предостаточно.

– Но…

– Я тоже замерз, как и ты, любимая, и так же промок.

– Есть и д-другие купели, милорд, – напомнила она.

– Я тебе больше не милорд, Ларк, я твой муж. – Кинг стащил рубашку из египетского хлопка, облепившую его торс. – И потом, как я смогу соблазнить тебя, находясь в другой купели? Ты переоцениваешь мои способности, дорогая.

Кровь бросилась Ларк в лицо, уши горели.

Кинг сбросил белье и стоял перед ней нагой, теперь ничто не скрывало его возбуждения. Вздох слетел с губ Ларк прежде, чем она сумела замаскировать его кашлем. Она не могла отвести глаз от его длинной жилистой фигуры, возвышавшейся над ней в мерцании свечей.

В отличие от нее Кинг не сделал попытки прикрыть наготу. Спустившись по ступенькам, он погрузился в воду с низким гортанным стоном. В руке он держал небольшой фарфоровый сосуд. Поставив его на край. Кинг обнял Ларк.

У нее воздух застрял в горле, когда их тела соприкоснулись. Застонав, Кинг притянул ее ближе. Не скоро он ослабил руки и, откинувшись назад, заглянул ей в глаза. Их тела все еще соприкасались. Его подрагивающее мужское естество тяжело упиралось ей в живот, потом двинулось ниже и устроилось между ее бедрами, исторгнув из ее пересохшего горла очередной сдавленный стон.

Отклонившись назад, Кинг взял сосуд. Внутри было масло. Оно пахло чем-то таинственным и возбуждающим. Ларк глубоко вдохнула.

– Пачули и сандал, – пояснил он, растирая масло по ее плечам и груди. – Драгоценные масла Востока… и другие компоненты, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Тоже контрабанда? – Ларк с трудом обрела голос.

– Конечно.

Не успела она ответить, как Кинг взял ее за талию и усадил на полотенца, расстеленные на краю ванны.

– Ложись, – сказал он.

Его умелые руки медленно прошлись но ее телу в мучительной ласке, растирая масло по животу и бедрам. Его пальцы пробирались вниз, и она вздрогнула от удовольствия, когда они легко играли с нежными складками, мягко покрывая их маслом. Снова погрузив Ларк в воду, Кинг одарил ее долгим глубоким поцелуем, вынул из купели и сам поднялся вслед за ней.

– Идем, – сказал он и, закутав ее в полотенце, повел под другую арку, где их ждала ванна с горячей водой.

Ларк осторожно ступила в воду. Все ее тело, казалось, пульсировало от горячей воды, от его близости, от головокружительных ароматов душистого масла. Незнакомые ощущения произвели потрясающий эффект на ее лоно. Оно набухло и, казалось, готово было взорваться.

Кинг начал круговыми движениями растирать масло по ее плечам, исторгнув из нее глубокий стон. Вспомнив мучительную ванну, которую устроила ей Бидди в Лондоне, Ларк вздрогнула. Но воспоминания тут же улетучились. Руки Кинга, описывая круги, спускались к ее груди. Медленно кружась, они подбирались все ближе к упругим соскам. Как она могла вынести это? Это была пытка, но божественная пытка, и Ларк подстраивалась под его движение, стремясь к большему.

– В Древнем Риме, – проговорил Кинг, – покрывали тела маслом, чтобы растворить грязь, а потом соскабливали ее ужасными на вид металлическими инструментами. Но я воздержусь от этого, любовь моя. – Отложив губку, он втирал масло в ее соски, перекатывая их большим и указательным пальцами, пока она, задохнувшись, не выгнулась ему навстречу. – Обними меня, Ларк, – хрипло сказал он.

Она прижала его к себе, загипнотизированная плеском воды, дразнящими ароматами душистого масла, его мужским запахом, щекочущим ей ноздри, пожирающим взглядом всевидящего глаза и горячим дыханием, овевавшим ее влажную кожу. Ее душа и тело открывались навстречу его сладкому плену. Она была одурманена его страстью, как пьяница – вином.

– Ниже, – пробормотал Кинг.

Она провела руками по его торсу, по шелковистым темным завиткам на груди, которые от талии сужались в тонкую линию.

– Возьми его в руки, – прошептал Кинг охрипшим от желания голосом.

Ларк подчинилась и задохнулась, когда мужское естество ответило на ее прикосновение.

– Нет, прости… не надо, – простонал Кинг, запрокинув голову. Поймав руку Ларк, он поднес ее к губам. – Иначе все произойдет слишком быстро для того удовольствия, которым я хочу тебя порадовать, – бормотал он. – У тебя божественные руки. Еще минута и…

Накрыв губами ее рот и обняв за талию, Кинг раздвинул ее бедра и поглаживал завитки лона. Его пальцы двигались медленно, сначала по поверхности, потом глубже. От таинственного масла, согревшегося от движений его искусных рук, пульсирующие волны, простреливая ее лоно, разбегались по телу, даря головокружительные ощущения.

– Прости, может быть немного больно… но только в первый раз, – пробормотал он, почти касаясь губами ее рта. – Другого пути нет, любовь моя. Вода и масло помогут ослабить боль.

Ларк, словно в оцепенении, притянула его ближе и нашла его губы, а его пальцы двигались вглубь, скользя по росе ее пробуждения. Внезапно он убрал пальцы и заполнил ее собой. У Ларк едва сердце не остановилось, горячие волны, разбегаясь по всему телу, сотрясали ее. Застонав, Кинг поднял ее бедра и сомкнул ее ноги вокруг своей талии. Оба двигались вместе в неистовом ритме наслаждения.

Теперь не было никакой боли, только пульсирующий жар от движения его копья, все наливавшегося и заполняющего ее изнутри, наконец оно, казалось, взорвалось, заполняя ее семенем.

Ларк цеплялась за Кинга. Ее сдавленные вздохи сливались с его довольными стонами. Он уронил голову ей на плечо, и не сразу смог заговорить. Когда слова наконец пришли, в них звучали слезы, хотя ни одна слезинка не пролилась.

– Тебе хорошо, моя Ларк? – с дрожью пробормотал он.

– Да. О, Кинг… Я никогда не мечтала…

– И я тоже, – проговорил он сквозь невеселый смех. – Я тоже.

Встав, он накинул на нее полотенце, поднял на руки и понес к третьей купели. От нее не поднимался пар, вода была холодной. И Ларк поежилась в руках Кинга.

– А это нужно? – спросила она. – Мне сейчас так тепло, а вода на вид… ужасно холодная.

– Нужно, – ответил он. – Холод обострит чувствительность. Не волнуйся, любимая, я скоро снова тебя согрею. Это только начало нашей самой прекрасной ночи.