Текст книги "Запретный огонь"

Автор книги: Дон Мактавиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Открыв глаза, Кинг увидел водопад огненно-рыжих волос и полуобнаженную грудь. Он застонал. В висках стучало, голова кружилась, влажные волосы разметались по подушке. Казалось, все медленно плыло перед глазами – женщина, лениво поднимающийся от чайника пар, тени от язычков свечей. Должно быть, уже стемнело.

Кинг снова застонал и облизнул пересохшие губы. Почувствовав привкус соли, он шевельнул распухшим языком, сглотнул и попытался подняться, но твердая рука удержала его.

– Ну-ну, тихо, – произнес женский голос. – Нептун только что выплюнул тебя из соленых глубин прямо к моему порогу, любимый… совсем близко. Ты не в состоянии никуда идти.

– Х-хейзл?..

– Совершенно верно, Хейзл, – промурлыкала женщина. – Уилл принес тебя из бухты, чтобы я поухаживала за тобой.

Ее голос эхом отдавался в ушах Кинга. Он попытался снова шевельнуться, но острая боль пронзила левый бицепс. Рука была туго стянута окровавленными бинтами. Хейзл подоткнула одеяло, ее руки были прохладными. Несмотря на боль. Кинг отодвинулся. Он лежат под одеялом голым.

– Ты не мог оставаться в мокрой одежде, любимый, – ответила на его движение Хейзл. – Будто я никогда не видела, что под ней находится, – продолжала она и провела рукой по одеялу, пока не нащупала его мужское естество. – Это было давно, Кинг, так давно…

– Перестань, – скрипнул он зубами, оттолкнув ее руку. – Все кончено. Хейзл.

– Это ты ему скажи, любимый, – пропела она, снова лаская его копье. – Судя по виду твоего дружка, он об этом не знает.

– Прекрати, я сказал! – рыкнул Кинг, пытаясь подняться. – Все это было в другой жизни… мы были очень молоды… и я был безрассуден. Теперь я женат, милая.

– И я замужем, – пожата плечами Хейзл. – Какое это имеет значение? Кто узнает? Уилл сегодня вечером не вернется, и одному Богу известно, вернется ли когда-нибудь мой муж Джим, он так давно в море, что я его уже и не жду. Все останется между нами.

– Я пойду. – Кинг застонал, приподнявшись на правом локте. Левая рука висела плетью. – Я не должен здесь оставаться… не нужно им было меня сюда приносить.

– У них не было выбора, Кинг. Ты потерял много крови. Рана на руке серьезная, не говоря уже об ударе, который ты получил по голове. Возможно, у тебя проломлен череп. Мы не узнаем этого, пока завтра не приедет хирург. Что произошло?

Замутненное сознание Кинга вернулось к последнему моменту, который он четко помнил: орудийный выстрел, который потопил «Корморант». Перед его внутренним взором вновь пронеслись крошащиеся, словно соломинки, мачты, обломки, дождем сыплющиеся на поврежденную палубу, высокие волны с белой пеной на гребнях, затягивающие судно в водоворот. Он видел, как команда карабкается по вставшему вертикально корпусу, погружавшемуся в темную пучину. Слышал крики уходивших под воду людей, ужасный треск рухнувшей ему на голову грот-мачты. Кинг вздрогнул, вновь переживая тот миг. Обломок мачты саблей рубанул его по бицепсу, он выпустил руку первого помощника и потерял сознание.

– К-команда? – с трудом выговорил он. – На судне было восемь человек.

Хейзл мрачно покачала головой.

– О Господи, – простонал Кинг. – Помоги мне подняться. Мне нужно идти…

– Посмотри на себя! – пронзительно вскрикнула Хейзл, удерживая его. – Ты даже сидеть не можешь. Далеко ты доберешься в таком состоянии?

– Ах ты, лицемерка! – взорвался он. – Минуту назад ты, похоже, считала меня вполне способным на любовные утехи.

– Возможно, это мой единственный шанс, – вскипела, она, – теперь, когда у тебя есть прекрасная леди. О, я слышала, что ты подобрал жену в Маршалси, я ее видела. Я была в церкви. Она хорошо вымылась, но, как говорится, черного кобеля не отмоешь добела. Я, по крайней мере, никогда в тюрьме не сидела.

– Прочь с дороги! – зарычал Кинг, пытаясь высвободить здоровую руку из ее хватки. – Я никогда не обманывал тебя. Хейзл, и не был твоим первым мужчиной. Ты с самого начала знала, что ничего из этого не выйдет. И не имеешь права ожидать… от меня ничего после всех этих лег.

Ее руки казались ему ледяными. От пронизывающего холода он упал на постель, трясясь от озноба.

– Кинг, ты горишь в лихорадке! – вскрикнула Хейзл. – Ты дрожишь как осиновый лист!

Головокружение усилилось. Лицо Хейзл исчезло, вокруг сомкнулись тени. Она что-то говорила, но он едва мог разобрать ее речь.

– Лежи спокойно, любимый, – напевала она. – Я согрею тебя… ш-ш-ш… у тебя лихорадка… ш-ш-ш, сейчас…

Она снимает одежду?

Да.

Последнее, что Кинг видел, теряя сознание, – ее наготу, последнее, что чувствовал, – сладострастное тело, прильнувшее к нему под одеялом.

Ларк присела у каменной ограды дома Хелстона, не зная, что делать. Она оглянулась на рощицу карликовых сосен, где привязала Тоффи. Кобыла довольно щипала травку. Ларк почти завидовала ей.

Она без труда ехала за Уиллом Боулзом, но теперь начала задумываться, сумет ли найти дорогу назад. Ночь была непроглядная, небо закрывали плотные тучи. Ветер все крепчал, а она была легко одета для ветреной корнуоллской ночи.

Ларк задрожала. Оставаясь незамеченной, она видела, как Уилл вошел, она хорошо знала, чей это дом. Она видела ладную фигуру Хейзл Хелстон в дверном проеме, ее огненные волосы, подсвеченные сиянием горевшей в доме свечи. Ларк разглядела еще кое-что: Хейзл прижимала к груди сапоги Кинга. То, что они могли принадлежать кому-то другому, ей и в голову не приходило. Дело было не в сапогах, а в том, как Хейзл держала их, лаская, прижимаясь к ним. Ларк сделала бы то же самое.

У нее разрывалось сердце. Ее обуревало множество эмоций, и далеко не последней была ревность. Ее семена начали прорастать еще в церкви, когда Ларк увидела глазеющую на нее чувственную красавицу. Наверное, надо было спросить о ней Кинга. Возможно, это успокоило бы ее чувства, загасило любопытство, и зеленоглазый монстр не грыз бы ее сердце. Кинг не лучше своих предков, живших по правилу «женись на одной, спи с другой»? Она слишком доверилась его страсти, обещанию, горевшему в его загадочном глазу? Нет, он был искренен. Однако, возвратившись, он отправился к шлюхе-цыганке, а не к ней, его жене, а она ужасно о нем волновалась. Тогда его клятвы ничего не значат? Чем она вызвала его недовольство? Разве она не уступала любому его желанию? Что эта потаскуха могла дать ему такого, что не могла дать она? Ничего. Должно быть, это зов сердца.

Легко было почувствовать к себе жалость, но она не кисейная барышня. Она не станет заламывать руки и стенать. Если есть проблема, то она в нем, а не в ней. У нее есть два выхода, решила Ларк, дрожа на ветру. Или позволить истории повториться: как ни в чем не бывало вернуться в Грейшир-Мэнор, словно она не обнаружила неверность Кинга, молчать, изображать преданную жену и продолжательницу рода, как сделала в свое время леди Изобел. Или поставить Кинга перед выбором. Боль склонила ее ко второму решению, гнев поднял на ноги.

Конечно, она снова слишком остро реагирует. Наверняка всему есть разумное объяснение. Должно быть. Наверняка они мирно пьют кофе, а его сапоги сушатся у огня. Дойдя до порога, Ларк почти убедила себя в этом. Но в одном из окон блеснул огонек, и, свернув за угол, она заглянула в спальню Хейзл Хелстон. Угасающий в очаге огонь бросал золотистые блики, которые указующими перстами тянулись к двум фигурам в кровати. Кинг лежат на спине, его волосы разметались по подушке. Хейзл – на нем, обняв его и упираясь тяжелой грудью в его торс. Оба были нагими.

Ларк отпрянула от окна, сердце колотилось, в ушах стучало. Слезы жгли глаза. Она не позволила им пролиться. Он не заслуживает ее слез. Ее любви. Как она могла все еще любить его, у нее в голове не укладывалось, но она его любила. Иначе почему у нее разрывалось сердце, словно какая-то невидимая рука выжимала из нее жизнь?

Ее худшие опасения сбылись. Ларк едва дышала, но ее разум был ясным. Почему она должна оскорблять себя выяснением отношений? В этом нет необходимости. Открывшаяся ей сцена была доказательством, и что бы она ни сделала, ни сказала, это не имеет значения. Нет! Она ошиблась. Выход только один. Она не рабыня, чтобы терпеть муку. Она не последует примеру леди Изобел: не станет исполнять свой долг, молча терпеть, увядать, ожесточаться и стариться раньше времени. Она не даст Кингу возможности поставить ее на место и подтвердить очевидное, облекая это в слова. Она сбежит как можно дальше от корнуоллского побережья, хотя до конца дней будет хранить в душе то место, где осталось ее сердце.

У нее не хватило храбрости еще раз взглянуть в окно. Повернувшись, она побежала к рощице, где ее ждала кобыла. Не обращая внимания на радостное фырканье Тоффи, Ларк вскочила в седло и помчалась назад той же дорогой.

Вскоре она заблудилась в темноте. Однообразная пустошь, поросшая папоротником, вереском и искривленными ветром деревьями, расплывалась перед ее полными слез глазами. Ларк ехала довольно долго. Начались топкие болота, то там, то здесь мерцали манящие огоньки, кобыла жалобно ржала, не желая ступать на нетвердую почву. Ларк не потерпела неповиновения и, дав лошади шпоры, подгоняла ее, стегая уздечкой, пока Тоффи не сбросила ее… прямо на край трясины.

Лошадь не убежала, как опасалась Ларк. Дрожа и фыркая, она остановилась на твердой почве, в темноте виднелись вырывавшиеся из ее ноздрей белые облачка теплого воздуха. В ее выпуклых глазах отражались вспышки огней. Ларк, цепляясь за твердую почву, пыталась разглядеть вдали жилье, но это были болотные огоньки, вспыхивающие то здесь, то там. Может, это призраки, о которых говорил старый кучер Смайд? И, вселяя обманчивую надежду, они манят ее в трясину?

Ее ноги погружались в болото, юбка дорожного костюма надулась пузырем. Ларк отчаянно работала ногами, но только глубже увязала. Нельзя паниковать. Она оглядывалась, ища, за что ухватиться; упавшую ветку, корень, что угодно, только чтобы выбраться из болота.

Ничего. Лишь бродившая по краю трясины кобыла, до которой не дотянуться.

Ларк щелкала языком и звала Тоффи, подманивая ближе. Ясно, что у лошади больше здравомыслия, чем у нее, но нет времени раздумывать над этим. Она увязала все глубже, и чем отчаяннее старалась выбраться, тем быстрее уходила вниз. Если бы не раздувшаяся юбка, своеобразным буем державшая ее на поверхности, Ларк бы уже утонула. Она понятия не имела, насколько глубоко болото, ее ноги не касались твердого основания.

Лошадь была совсем близко, болтающаяся уздечка находилась в нескольких дюймах от ее пальцев. Ларк изо всех сил рванулась, пытаясь ухватить ее, но неудачно. Юбка, потеряв воздух, мокрой тряпкой ушла в глубину, увлекая ее за собой.

Внезапно Тоффи начала перекликаться с другими лошадьми. Болото задрожало от стука копыт. Кто-то приближался, и хотя Ларк закричала во всю силу легких, из ее горла вырвался лишь слабый бессильный звук, поглощенный ветром и холодной чавкающей грязью.

Послышались голоса. Кто-то просил фонарь. Ларк ничего не видела, потом сжалась от яркого света и едкого дыма масляной лампы.

– Да тут птичка, – произнес голос.

– И хорошенькая, – добавил другой.

– В полном одиночестве и плохо знает здешние места, чтобы держаться подальше от болота… Наверное, шпионка. Оставьте ее. Пусть трясина ее заберет.

– Уиллу это не понравится, Джереми, – сказал первый говорящий.

– Никаких имен, болван! – рявкнул третий. – Уилла здесь нет. Говорю вам, пусть тонет.

– П-пожалуйста, помогите, – слабо выдохнули Ларк. Она была уже по подбородок в болоте, над трясиной виднелись только голова да руки. – Я заблудилась… в т-темноте. – Зубы у нее стучали от страха и холода. – П-пожалуйста…

Первый схватил уздечку и наклонился к ней.

– Держите, – сказал он, бросив ей уздечку.

Первые две попытки оказались неудачными. На третий раз Ларк сумела схватить уздечку, и мужчина вскочил на Тоффи.

– Хватайтесь другой рукой, – скомандовал он. – Вот так! Намотайте уздечку на руки и держитесь крепче.

Мужчина начал медленно погонять своенравную лошадь. Ларк делала, что ей велели, пока не оказалась на твердой почве, среди папоротника и вереска. Едва она распутала уздечку, как двое мужчин бесцеремонно поставили ее на ноги и сунули фонарь в лицо. Она отшатнулась от света и едкого запаха масла. От мужчин разило потом, луком, резким сыром и виски.

– Ну и что мы с ней будем делать? – спросил Джереми. – Нельзя ее отпускать. Она может пойти к береговой охране. Говорил я вам, пусть тонет.

– Сначала мы можем с ней немного позабавиться, – сказал тот, что держал фонарь, открыв в ухмылке гнилые зубы.

– Пусть Уилл решит, – заявил первый, спрыгивая с Тоффи. – Он в шахте. Свяжите ее и посадите в телегу.

Ларк уставилась на контрабандистов, которые спасли ее. Они обшаривали ее взглядами и бесцеремонно лапали, толкая к стоявшей на краю болота телеге. Ларк почти жалела, что они не оставили ее в болоте.

Глава 22

На полпути к шахте небеса разверзлись, и ветер погнал параллельно земле тугие струи дождя. Ларк это не волновало. Хоть она перемазалась илом и промокла, ее еще можно было узнать. Уилл Боулз освободит ее. Ей всего лишь нужно держать в страхе контрабандистов, пока они не доберутся до него.

Контрабандисты привязали Тоффи к телеге. Отлично, лошадь понадобится для бегства. Ларк изучала ландшафт в ярких вспышках молнии и вскоре сориентировалась, округа была знакомой. Раньше она уже проезжала мимо шахты, следуя в отдалении за Уиллом. Если ее везут туда – а Ларк была в этом уверена, – она с легкостью найдет дорогу в Грейшир-Мэнор.

Ларк снова начала строить планы на будущее. Она не может уехать в таком виде. Перед отъездом ей нужно переодеться и если не принять ванну, то хотя бы как-то счистить то, что не смыл дождь. Однако не нужно так далеко загадывать. Важно одно: уехать из поместья до возвращения Кинга. Нечего и говорить, что произойдет, если она встретится с ним лицом к лицу после того, что увидела. Идеально, если удастся собрать вещи и уехать, не встретившись ни с леди Изобел, ни с Агнес. Так будет лучше. Ларк было больно разлучаться с Агнес, но она но сомневалась, что Кинг, несмотря ни на что, выполнит свои обязательства по отношению к ее подруге.

Леди Изобел совсем другое дело. Если кто-то и способен заморочить ей голову, то это вдова. Ларк все больше привязывалась к матери Кинга. Нет. Надо уходить тайно. Так будет легче для всех. Но сначала надо выпутаться. Телега остановилась перед входом, в шахту. Уилла Боулза не было видно.

Джереми нырнул в шахту, а двое других привязали лошадей под обветшалым навесом. Ларк навострила уши. Хотя мужчины говорили шепотом, она из их раз говора выяснила, что того, кто вытащил ее из болота, звали Симм, а другого – Лайдж. Они вместе с разно шерстной компанией прятали награбленное на кладбище и направлялись в бухту за другим грузом, который собирались укрыть в шахте, когда наткнулись на тонущую в болоте Ларк. Телега показалась ей знакомой. Так ведь это могильщики. У нее сердце упало. Значит, сейчас подойдут остальные! Как защититься от такой многочисленной компании?

Ларк напрягалась в своих путах. Они не знают, кто она. Сказать им? Это ей поможет? Или когда дело касается контрабанды и кражи имущества у Короны Кинг для них не авторитет? Если так, то ее задержат ради выкупа или убьют. Она не осмеливалась об этом думать… нет, еще нет…

– Его там нет! – крикнул Джереми, выбравшись на поверхность. – Говорил я вам, болваны, нужно было бросить ее в болоте.

– Нет! – отрезал Симм. – Мы просто подождем его, если ты не хочешь взять вину на себя. Я в этом не участвую.

– Он, наверное, в бухте, удивляется, что случилось с нами и с телегой, – вставил Лайдж. – Кому-то из нас нужно поехать за ним.

– Ты имеешь в виду Джереми или меня, – хмыкнул Симм. – Сам-то ты ехать не собираешься. Я знаю, что у тебя на уме. Хочешь потешиться с этой птичкой.

– Меня не впутывайте, – проворчал Джереми. – Не хочу, чтобы мне уши оборвали…

– Ш-ш-ш, кто-то едет, – перебил Симм.

Ларк до сих пор молчала, но, услышав цокот копыт, закричала во всю силу легких и не замолкла даже тогда, когда всадник спешился.

– Что здесь происходит? Кто эта жен… Черт побери! Немедленно развяжите веревки! Вы знаете, кто это? Это жена Кинга, дуралеи, графиня Грейшир! Что вы с ней сделали? Отвечайте – или, видит Бог, вам придется ответить ему!

Истерический крик застрял у Ларк в горле. Она узнала Леандра Маркема.

Трое мужчин кинулись развязывать ее. Как только веревки упали, Ларк выскочила из телеги и метнулась к Тоффи. Леандр бросился за ней и повернул к себе, прежде чем она успела сесть на лошадь.

– Что вы здесь делаете? – вполголоса спросил он. – Вы знаете, что весь дом вас ищет?

– Уберите руки! – пронзительно закричала Ларк, выворачиваясь из его хватки. – Не прикасайтесь ко мне, вы не лучше остальных. – Она отчаянным жестом ткнула в других мужчин. – Я видела вас на кладбище. Я видела вас, Леандр Маркем, с этими… этими… животными! Этот, – она указала на Симма, – вытащил меня из болота только потому, что боится Боулза. Этот, – Ларк нацелила палец на Лайджа, – хотел изнасиловать меня, а этот, – она повела рукой в сторону Джереми, – хотел оставить меня тонуть в болоте!

– Я разберусь с ними, Ларк, – успокаивал Леандр. – Я знаю, что вы ничего не понимаете, но вы должны доверять мне…

– Доверять? Как бы не так! Я доверяла своему мужу, а он лежит голым в постели, с Хейзл Хелстон, пока мы тут разговариваем. И не делайте изумленное лицо, я только что была у ее дома. Я поехала туда вслед за Уиллом Боулзом. Я сама все видела! Как вы могли подумать, что я стану доверять таким, как вы, в этом гнезде бандитов, грабителей и убийц? – Она вскочила на Тоффи. – Прочь с дороги, Ли, или я затопчу вас! – предупредила она.

Раздался нестройный ропот.

– Молчать! – скрипнул зубами Леандр. – Я вами займусь. – Он схватил уздечку Тоффи. – Ларк, вы не понимаете. Это не то, что вы думаете. Он…

Поводья хлестнули его по лицу. Выпустив уздечку. Леандр отпрянул, потирая рубцы на коже. Ларк воспользовалась выпавшим шансом. Погоняя лошадь, не глядя на стоявшего на пути Леандра, она галопом бросилась в шторм.

Буря бушевала вовсю, когда Леандр Маркем добрался до дома Хейзл Хелстон, волоча за собой Симма. Из всей компании Симм лучше других подходил для задуманного. Ларк, сама того не сознавая, подала Леандру идею, когда сказала, что Симм боится Уилла Боулза. Доверяй женской интуиции. Эта стратегия никогда не подводила Леандра в прошлом, и он молил Бога, чтобы она не подвела и теперь. Слишком многое поставлено на карту.

О чем Уилл думал, принеся сюда Кинга? Или это идея самого Кинга? Он не хотел этому верить. Оставив Симма на дорожке, он заглянул в просвет между шторами в освещенном окне спальни Хейзл.

– Дьявол! – вскипел Леандр.

Ларк не преувеличила. Они лежали, как пресыщенные любовники после бурной ночи. Велев Симму оставаться на месте, он проскользнул в незапертую дверь. Шлюха рассчитывала, что ее застанут? Ей это так не пройдет!

Ворвавшись в спальню, Леандр, подбоченясь, уставился на парочку. В отличие от Ларк сейчас он мог сказать, что произошло. Кинг был без сознания, он горел в лихорадке, дыхание было трудным и хриплым, кожа горячая и сухая. В его состоянии не до постельных утех.

Он перевел холодный взгляд на Хейзл, поднимавшуюся рядом с Кингом. Ее план был очевиден: она воспользовалась бессилием Кинга. Шагнув к кровати, Леандр сдернул одеяло и вытащил ее из постели.

– Убирайся! Ты соображаешь, что делаешь?! – тряхнул ее Леандр.

– Почему ты вваливаешься сюда без разрешения, Леандр Маркем? – заверещала она. – Отпусти меня!

– Если бы ты не хотела, чтобы сюда вваливались, то заперла бы дверь! – рявкнул он. – А если бы вернулся твой муж? Ты настоящая потаскуха. Не знаю, что Кинг в тебе находил. – Отпихнув Хейзл, он поднял с пола ее одежду и бросил ей. – Одевайся, – приказан он, – ты отвратительна. Его жена видела вас через окно. Тебе за многое придется ответить, Хейзл.

На ее губах расцвела улыбка.

– Видела нас? Отлично! – торжествовала она.

Леандр быстро шагнул к ней.

– Ты не будешь так радоваться, когда он придет в себя. Ничего хорошего тебя не ждет, – процедил он сквозь искривленные гневом губы.

– Не трогай меня, Леандр Маркем, или я напущу на тебя помощников шерифа и береговую стражу. Ты не можешь угрожать мне. Это слишком дорого тебе обойдется.

– Капитан Джим мой друг, Хейзл, – спокойно сказал Леандр, хотя ему хотелось придушить ее. – Я предупреждал его, чтобы он не женился на тебе, мы все предупреждали. Ты против меня слова не скажешь, потому что как только ты это сделаешь, он узнает о твоих похождениях. Насколько я помню, нрав у Джима бешеный.

Хейзл запахнула лиф.

– Я ничего не делала, – проворчала она, расправляя юбки. – Его бил озноб. Я всего лишь согрела его.

– Голышом! – бросил Леандр.

– Да, голышом. Что из этого? Какая беда? Будто мы никогда голыми не лежали. К тому же он даже не сознавал этого. – У нее слезы навернулись на глаза. – Я люблю его. Ли! Он теперь не будет ко мне приходить, когда у него есть прекрасная леди. Я надеялась….

– Понятно, – вздохнул Леандр. – То, что вы с Кингом делали под одеялом, ваша забота. Мое дело привести его в себя. Здесь это невозможно. Я его забираю. – Распахнув окно, он крикнул: – Симм, тащи сюда свою задницу!

– Его нельзя перевозить в таком состоянии! – запротестовала Хейзл. – Он потерял очень много крови. Рану на руке надо зашить. Хирург приедет только завтра.

– Я забираю его, – заявил Леандр. – Хирург может приехать к Мэтти Боулз. Я с самого начала говорил Уиллу, что нужно нести Кинга туда.

– Он не мог! Это слишком далеко. Кинг потерял очень много крови.

– А может, ты уговорила Уилла? Я тебе не доверяю. Отойди в сторону.

– Мне не доверяешь? Неужели ты думаешь, что я хоть волосок на его голове трону, Ли?

– Ты можешь устроить так, что Кинг никому не достанется, если не достанется тебе, или снова воспользуешься его немощью. Мэтти Боулз по крайней мере не станет пытаться совратить его. Ты должна радоваться, что Кинга здесь не будет. Как только я расскажу ему, что его жена видела в окно сегодня вечером, тебе со страху захочется сбежать на край света. Не смотри на меня так. Это первое, что я скажу Кингу, когда он придет в себя. Ты за это ответишь!

Симм, шагнув через порог, мял в руках шапку и приглаживал каштановые волосы, его круглые синие глаза метались от одного к другому.

– Мне нужен Уилл с повозкой, – сказал Леандр. – Уилл внизу в бухте. Лайдж и Джереми уже там. Ты пойдешь за ним или я?

– Нет, я с такими новостями к нему не сунусь! – покачал головой Симм. – Уж лучше вы.

– Ладно. – Леандр вытолкнул Хейзл из комнаты и запер дверь на задвижку, не обращая внимания на то, что Хейзл колотит кулаками в дверь. Оставшись глухим к ее протестам и цыганским проклятиям, он повернулся к Симму. – Одень его и подготовь к поездке, будь повнимательнее с раненой рукой, – наставлял он контрабандиста. – Когда я выйду, запри за мной дверь. И ни под каким видом не впускай Хейзл в комнату.

– Вы же слышите, как она кричит. Она меня проклянет!

– Меня не волнует, сколько проклятий она на тебя наложит. Поверь мне, я поступлю хуже! Не открывай дверь, пока не постучим мы с Уиллом. Ясно?

– Да, но…

– Никаких «но», Симм. Я с тебя шкуру спущу, если, вернувшись, увижу эту шлюху рядом с Кингом. Понятно?

– Это ведь ее дом? Предположим…

– Никаких «предположим». Или ты предпочитаешь пойти за Уиллом? Я с легкостью…

– Ох нет!

– Хорошо. Тогда действуй, как я велел. У тебя нет выбора. После того как вы с Лайджем и Джереми сегодня обошлись с графиней, вам нужно отработать свой проступок. И если ты опасаешься Уилла Боулза, то не приведи тебя Бог столкнуться со мной или с Кингом. Особенно со мной.