Текст книги "Интуит. Арка 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янтарный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5.6

ГЛАВА 6. Подготовка.

– Дэмиен, тебе силы-то хватит на такой сложный магический акт? – с беспокойством спросила Миариали, когда мы подошли к берегу моря.

– Конечно, хватит, – сказал я, принимая облик человека и включая интуицию. Так, готово. Касаюсь руками воды и снова сливаюсь с морем. Мой интуитивный взор заскользил навстречу захватчикам… Магия воды, работая в паре с интуицией, позволила мне увидеть гораздо больше, нежели случайные вспышки инстинкта таисиана. Как я и предполагал, один из кораблей был заставлен жертвенниками, а его трюмы забиты рабами.

Другие корабли тоже мало радовали. Экипаж, из которого они состояли, был весьма умелыми воинами и лучниками. Но довольно. Я и так подкрался очень близко, как бы меня не засекли.

Я вышел из транса. Миа взяла меня за руку и помогла встать.

– Ну, и что там? – взволнованно спросила она.

– Как я и думал. Корабль, набитый магами крови. Если орки встретят это сами – то у них нет шансов. Пошли в деревню. Мне надо им кое-что сказать…

* * *

– Уже испокон веков наши храбрые воины защищали собой Старый Свет. Ни одно войско не смогло пробить наши рубежи, – вещал Гнекхан с небольшой возвышенности, – и теперь, когда на нас плывёт новый враг, мы не отступим. Мы одолеем их, как побеждали многих до них, и сделаем это сами…

Моя команда стояла в стороне и без особой радости смотрела на Гнекхана. С другой стороны лежал Харгос и снисходительно поглядывал на капитана. Дракону было позволено ненадолго остаться в деревне – можно подумать, ему это было больше всех надо, мелькнула у меня в голове мысль, – но за своё пропитание он должен был отвечать сам. Впрочем, его это не беспокоило, так как старшие драконы возрастом более пятисот лет имели замедленный метаболизм, и это давало им полезное свойство наедаться впрок. Что он наверняка и проделал перед тем, как отправиться сюда.

Я прошёл мимо стоящих орков, влез на возвышенность и самым бесцеремонным образом прервал Гнекхана. Многие от такой наглости разинули рты, но я, изо всех сил борясь со смущением от такого несвойственного поведения, заставил себя говорить.

– Приношу извинения за свою бесцеремонность, но я обязан донести до вас следующую информацию, – сказал я, многократно усилив свой голос магией иллюзий, – мне удалось снова проверить корабли врагов, и к сожалению, вынужден сообщить, что один из них до отказа нагружен магами крови. Хотите знать, что это означает? Подплывёт корабль с ними, они сделают несколько жертвоприношений – и все, слышите, все! без исключения будут в их власти! Не будет честного боя! Вы, как безвольные куклы, пойдёте на их жертвенники! Вот какое будущее вас ожидает! Я предлагаю вам свою помощь не для того, чтобы унизить вас. Я владею магией, которая противостоит Магии крови – Магия слёз. Но она всего лишь уравняет шансы. Я предлагаю вам свою помощь только для того, чтобы у вас был равный и честный бой! Поймите, сейчас вам нужны все силы, иначе вас ждёт нечто худшее, чем смерть в бою – смерть от ритуального ножа. Вы этого хотите?!

Несколько секунд стояла тишина. Даже Гнекхан, собиравшийся столкнуть меня обратно вниз, стоял и молчал. Затем в толпе послышались крики:

– Нет, такой судьбы нам не надо!

– Раз он так говорит – так пусть делает!

– Так может, и дракон нам поможет?

– Да, точно! Дракон, ты нам поможешь?

Я стоял и поражённо наблюдал, как орки обступили дракона и просили у него помощи. Вот уж действительно, правильная мотивация творит чудеса. Более унизительной смерти, чем от ритуального ножа, для этих бравых воинов на свете не существовало, так что неудивительно, что они всеми силами пытались её избежать.

Когда я слез с камня и пошёл к своей команде, меня нагнал Гнекхан.

– Горланишь ты, парень, красиво, – процедил он, подозрительно на меня поглядывая, – а вот скажи мне – не слишком ли смело говорить, что в одиночку сможешь сдержать целый корабль магов крови?

– А это законный вопрос, Дэмиен, – Вогнар посмотрел на меня, – ты – парень одарённый, но полсотни магов крови – это полсотни магов крови. Как ты планируешь их сдерживать?

– Я создам пентаграмму конвергенций для того, чтобы увеличить свою силу, – принялся пояснять я, – кроме того, я приму водное обличье. Такое перемножение создаст огромный магический эффект. Помимо этого, каждый акт магии крови требует саму кровь. А кровь, своя или чужая, имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Магию же слёз можно творить практически непрерывно. Так что да, задача вполне посильная.

– Дэмиен, а ты помнишь, что с тобой случилось, когда ты в прошлый раз пытался использовать облик водного духа? – спросила Ариэль.

– Конечно, я это предусмотрел, – сказал я, – Миа, мне кажется, я знаю, как ты могла бы задействовать свои навыки. Могу ли я просить тебя удерживать мой разум в сознании, пока я буду в водном облике?

– Конечно, можешь, – с готовностью сказала эльфийка, явно заинтересовавшись, – мне такая задача вполне по силам, я справлюсь…

На том и порешили. Прочие орки без устали готовились к наступлению, и к моим предложениям о помощи стали относиться более благосклонно. А работы хватало. Прибывало всё больше орков, и всех надо было размещать, кормить. Оружие и доспехи, на зиму упрятанные подальше от влаги и ржавчины, так же требовалось приготовить, начистить и наточить. Несколько умельцев даже умудрились сладить требушет и собрать несколько подходящих камней. К концу четвёртого дня в комнатке, которую мне выделили Крэгг и Глемма, ночевало ещё трое орков. Вопреки распространённым стереотипам, по ночам они совершенно не храпели, так что спокойно спать ночью ничего не мешало. У одного из них была татуировка – птица-феникс на груди.

– За бег, – увидев мой любопытный взгляд, гордо пояснил орк. Затем последовала история её получения, в течение которой все разговорились и познакомились. Они с огромным интересом выслушали мои приключения, а потом один из них спросил:

– Скажи, а тебе-то какой резон защищать Архипелаг? Тут твоя родня или друзья?

– А чем, собственно, вызван такой вопрос? – осторожно поинтересовался я.

– Интересно. Обычно мы сами всегда отражаем все набеги. А тут такая настойчивая помощь со стороны, – заметил орк.

– Ну что ж, отвечу. Орки, с которыми я встречался ранее, произвели на меня очень хорошее впечатление. Ну… за небольшим исключением, – уточнил я.

– Да, с этой поганой троицей ты нам здорово услужил, что и говорить, – орк протянул мне руку, и я растерянно её пожал, – знал бы ты, сколько они нам крови попортили.

– В любом случае мне противно даже допустить, что маги крови поведут кого-то на жертвенники, как безмозглый скот. Да и, чего греха таить, мне ненавистна сама мысль о том, что где то творится магия крови. Я был наделён великим даром – Магией слез. Так не для того ли, чтобы нейтрализовать магию крови везде, куда дотянусь?

– Сильный ответ, – сказал орк с фениксом, снова пожимая мне руку, – заслуживает уважения.

* * *

За два дня до вторжения случилась огромная радость. В деревню прибыла необычная делегация. Возглавляла ее эксперт-телепортант Ханья Хинаки, преподаватель Университета и моя бывшая коллега. Сопровождали же её Каэлла, Дрокк, Дретт и ещё четверо незнакомых мне орков, вернувшиеся для того, чтобы помочь своим родичам обороняться, и так же… Сайраш. Когда Каэлла получила сообщение о том, что на одном из островов появился таисиан-маг воды, предсказавший великое нападение, она не поленилась разыскать Сайраша и позвать его с собой. Как выяснилось, орки попросили милорда ректора отпустить их домой и посодействовать тому, чтобы это произошло быстро. Ввиду этого Ханья временно приостановила занятия и помогла всем добраться до Архипелага.

Наконец-то. Наконец он стоит передо мной, опуская в пол виноватые жёлтые глаза. Наконец-то я могу подойти к нему, обнять его и сказать самое главное.

– Прости меня, друг мой. Прости за то, что усомнился в тебе. Прости, что поверил в эту мерзкую ложь, – шептал я, обняв его так сильно, как никогда ещё никого не обнимал.

– И ты прости меня, – прошептал он, обнимая меня в ответ, – как же больно было жить всё это время, зная, как ты страдаешь. Как я рад, что этот груз, наконец, спал с моих плеч.

На нас никто не смотрел, да и нам был совершенно безразличен окружающий мир. Мой друг снова со мной, а это значит, что теперь мы сокрушим всё, что попытается нас разлучить.

За день до вторжения меня посетила ещё одна интересная мысль. Разыскав капитана Гнекхана, я спросил его:

– Скажи, пожалуйста, Гнекхан, мне такую вещь. Требушет – это, конечно, хорошо, и свою роль он ещё сыграет. Однако было бы неплохо иметь и взрывчатку. Имеется у вас такая?

– Разумеется. Ты что же думаешь, орки настолько отсталый народ, что даже порох делать не умеют? – фыркнул он.

– Тогда у меня просьба. Набейте им один бочонок и присоедините к нему фитиль и верёвочные ручки. Если у нас есть дракон – то он может с воздуха сбросить на них бочку с взрывчаткой. Если нам повезёт – таким образом мы уберём один из кораблей.

– А почему только один? – спросил Гнекхан, – боя мы не боимся, но если есть возможность…

– Потому что у них полный корабль магов, которые более чем наверняка умеют быстро соображать, – покачал я головой, – и как бы внезапны и эффективны не были такие сюрпризы, срабатывать они будут только один раз.

– Да, здесь ты, наверное, прав, – кивнул орк, почесав затылок, – хорошо, на кораблях должно было ещё остаться. Завтра всё будет готово.

Глава 5.7

ГЛАВА 7. Бой.

И вот настал день вторжения. Я в пентаграмме стою, готовый принять водное обличье. Около меня находятся Миа, Дхасс и Сайраш. Последние двое насмерть готовы защищать меня во время транса. Ариэль и Ханья вместе с Каэллой и Дроггом присоединись к небольшой группе магов. Харгос сидел около нас, рядом стоял бочонок с порохом. Мираэль по сигналу должен был его запалить.

– Запомни, Харгос. Я буду работать по принципу фонтана, то есть испускать потоки Магии слёз периодичными волнами. Если почувствуешь на себе давление Магии крови – сразу лети ко мне, чтобы избавиться от него.

– Понял, – кивнул дракон.

– Миа, ни за что не позволь мне потерять контроль. Я никогда не оперировал такими большими объёмами магической энергии – я очень на тебя рассчитываю.

– У меня богатый опыт длиной не в одну сотню лет, – усмехнулась Миа, – будь спокоен, я не подведу, – однако уже тот факт, что она в таком контексте упомянула свой возраст, недвусмысленно говорил о том, как она переживает.

– Ну и вы, ребята, – я заставил себя повернуться к Дхассу и Сайрашу, – меня ранить в водном обличье не смогут, но… если в бою целостность пентаграммы будет нарушена – вы должны как можно быстрее её восстановить.

– Поняли, сделаем, – оба кивнули мне.

– Ну тогда, – вздохнув, прошептал я, – да помогут нам боги…

* * *

Пятнадцать минут спустя корабли подошли на расстояние пушечного выстрела. Моя интуиция – ибо я снова был в человеческом обличье – почувствовала идущую волну магии крови. В ту же секунду я обратился. На мгновение почувствовал, как мой разум растекается, но его тотчас собрало воедино сознание Миа, которая тоже стояла в пентаграмме, прижав руки к вискам. Мой водный голем упал на колени и уронил слезу. Пентаграмма вспыхнула, и всех, – мою команду, дракона, магов и три сотни орков окатило волной благодатной энергии и развеяло в пыль магические потуги с корабля.

– Как же жаль, – со слезами в глазах прошептала Ариэль, – что мы могли это потерять. Такое наследие… кануло в бездну навсегда…

Тем временем на корабле началось оживление. Конечно, вражеские маги не исключали возможность отпора, но явно не такого. Ловя момент, Харгос взлетел и помчался на один из кораблей. Пока длилось кратковременное замешательство, ему удалось обстрелять его огнём, причём весьма удачно. Подожженные паруса очень сильно замедлили судно, почти парализовали. Ободрённый дракон сделал петлю с намерением повторить приём на другом корабле, но его уже встретила волна магии крови. Перекувыркнувшись в воздухе и сделав неполную мёртвую петлю, дракон помчался назад. Он практически рухнул возле меня, тяжело дыша и жадно впитывая каждый импульс Магии слёз.

Но и вмешательство дракона возымело свой эффект. Из пяти кораблей к берегу пристало лишь два. Корабли мгновенно опустили трапы и выплеснули из себя вражеских солдат. Здесь в бой вступили орки. Преимущество было на их стороне – каждый орк был сильнее варвара, к тому же варвары, спускаясь по узким трапам, сами перекрывали себе проход к противнику.

В этот момент выстрелил требушет. Огромный камень летел точно в один из кораблей, но в последнее мгновение, словно врезавшись в невидимую преграду, остановился в воздухе и плюхнулся в воду.

– Пусть перезарядят, но пока не стреляют, – мысленно скомандовал я. Миа тотчас передала мой приказ командиру требушета.

В этот момент маги крови, неоднократно посылавшие магические волны, поняли, что этим врага не пронять, и решили пойти с туза. С корабля пронеслась особенно мощная волна Магии крови, мгновенно парализовавшая почти всех защитников. Я одну за другой испустил сразу три волны Магии слёз, однако же немало парализованных успели достать вражеские клинки.

Харгос, немного пришедший в себя и понявший, что такой сильный магический акт непременно потребует передышки, скомандовал Мираэлю – поджигай! С подожжённой бочкой он полетел в сторону корабля с магами крови. Намеренно взяв выше, чтобы они его точно не достали, он в нужный момент разжал лапы, и бочонок полетел вниз. К сожалению, он слегка не рассчитал длину фитиля, и бочонок взорвался немного выше корабля, но и этого хватило: магов разбросало по всей палубе от ударной волны, половину жертвенников сорвало с мест и выбросило за борт, остальные в немалой степени повредили судно.

Я воспользовался этой заминкой и испустил мощную волну лечебной магии. Почти полсотни смертельно раненых орков, уже мысленно читающие себе заупокойные, вдруг ощутили, как боль в ранах отступает и силы возвращаются. Не тратя, однако, времени на удивление, они схватили оружие и вновь кинулись в бой.

А бой кипел нешуточный. Подоспел ещё один корабль, выплеснувший новый поток воинов, так что оркам приходилось сражаться на три фронта. Однако тут свою роль сыграли Дрогг и Каэлла. Взявшись за руки, они один за другим испустили три мощных гипнотических импульса. Он поразил воинов третьего корабля, и орки сумели воспользоваться этой заминкой, чтобы прервать начинающее замыкаться вокруг них кольцо.

В этот момент я, зачаровав снаряд требушета Магией слёз, скомандовал стрелять снова. Отличный выстрел прямо по кораблю магов крови пробил его насквозь, невзирая на все защитные чары. Однако в этот момент с корабля в требушет ударила красная молния, разнеся его в щепки. По счастливой случайности орки, обслуживающие требушет, отделались синяками и ушибами – в момент, когда молния достигла орудия, они вместе тащили очередной снаряд. Одному из них камень, кажется, упал прямо на ногу, но это было не смертельно, и я переключил свое внимание на противников.

Харгос, восстановившийся от моей Магии слёз и грамотно переждав следующую магическую атаку, решил добить уже повреждённый корабль. Обстреляв его огнём снова, он ещё и пробил в нём хвостом немалую дыру прямо напротив ватерлинии. В двухста метрах от берега корабль начал тонуть, и ему уже никак нельзя было помочь.

Однако маги крови, решив, что дракон опаснее всех остальных врагов, снова нанесли удар по нему. Видимо, потеряв надежду заполучить над ним контроль, они просто нанесли ему физический урон, параллельно умудрившись его парализовать. По нему словно прошлись сотни невидимых клинков, рассекая тело со всех сторон. Харгос начал падать, но прямой поток магии слёз убрал паралич, и дракон умудрился спланировать на берег, всё же ненадолго потеряв сознание. Один из варваров подбежал к нему со своим кривым клинком, явно желая посмотреть, как лезвие будет смотреться в глазу дракона. Однако в момент замаха его пронзила молния, отбросившая варвара далеко назад. Ариэль проследила за направлением его полета и вновь приготовилась страховать раненого Харгоса. Я же, в свою очередь, направил на дракона мощный поток целебной магии. Большинство ран затянулись, угроза смерти отступила. И всё же излечить дракона не так то просто. Летать он в этом бою, судя по всему, больше не сможет, а вот обстреливать врага пламенем или работать своими лапами и хвостом ему будет вполне по силам.

Как же тяжело… Столько магии…Столько силы. Пентаграмма конвергенции стягивала энергию отовсюду вокруг, однако мой собственный запас сил неумолимо таял. Но нельзя останавливаться. Маги крови, наплевав на жертвенники, вытащили последних рабов и пускали им кровь в надежде выжать из себя последние остатки магии. Орки держатся просто замечательно, при потере всего в полтора десятка своих бойцов численность вражеских войск упала вдвое.

Снова волна магии крови. Отразить. Снова волна. Отразить. Да когда же они себя исчерпают? Это мимолётное сожаление привело к тому, что волна Магии слёз не успела вовремя остановить очередную волну Магии крови, что стоило жизни еще десяти парализованным оркам. Хватит себя жалеть, не останавливайся! Всё идет так, как надо – но, проклятье, как же сложно создавать каждую магическую волну…

В этот момент себя явили Ханья и прочие маги, якобы бездействовавшие. Они создали огромный ураган, шедший точно на корабль магов крови. Ими тоже было затрачено слишком много сил, чтобы суметь построить хорошую защиту. Корабль был обречён. И тут маги, понявшие, что это конец, сделали свой последний ход. Встав в круг, они воткнули ножи себе в животы. Новая вспышка магии крови вновь заставила всех орков окоченеть. Не задумываясь о том, что я делаю, я выскреб последние остатки магии из себя, вытянул силу отовсюду, где только смог дотянуться, и послал последнюю магическую волну. Кажется, сработало. Но в этот момент за моей спиной вскрикнула Миа… И в следующую секунду я потерял сознание…

Глава 5.8

ГЛАВА 8. Снова расплата.

И вновь я очнулся в кровати в доме Глеммы и Крэгга. Тело плохо меня слушалось, ощущалась ужасная тяжесть. И жажда. Меня мучила невыносимая жажда. Сейчас мысль, что в моём рту когда-то была слюна, казалась абсурдной. С трудом разлепив пересохшие губы, я прохрипел:

– Воды…

Около меня тут же возник Сайраш, который, как оказалось, всё это время дремал рядом. Поднеся к моим губам кружку с водой, он бережно приподнял мою голову и начал аккуратно поить. Какое же это было блаженство. Выпив всю кружку, я почувствовал, как вода вдохнула в меня новые силы. Покачав головой Сайрашу, показывая, что больше воды не надо, я спросил:

– Ну, и чём все кончилось?

– Конечно же, мы победили. Твоя Магия слёз – это просто чудо, Дэмиен, – он с восторгом смотрел на меня, – я как будто ощущал прикосновение Аорташа от каждой волны.

– Сайраш, не увиливай, – тихо рассмеялся я, – если бы не победили, то сейчас были бы не здесь. Какой ценой?

– Тридцать бойцов среди орков, – ответил ящер.

Я откинулся на подушку и застонал, закатив глаза. Я вполне отдавал себе отчёт в том, что сделал всё, и даже больше, но всё равно было печально. Печально осознавать, что эти тридцать больше не вернутся домой, не приласкают своих жен, не обнимут своих детей. В то время, как другие вернутся. И принесут домой трофеи. Разумеется, никто и никогда не станет смеяться над теми, кто потерял родителей и растёт без отца или без матери – ребёнка за такие слова жестоко выпорют кнутом, а взрослому так вообще язык оторвут. Но легче ли от того самим детям?

– Дэмиен, не мучай себя лишними мыслями, – Сайраш утешающе похлопал меня по плечу, – это война, и это хороший показатель по сравнению с тем, как всё могло быть, не окажись тебя здесь. Нельзя спасти всех.

– Я понимаю, – грустно кивнул я, – ну, а с варварами что?

– В плен было взято около сотни из целой тысячи. Два корабля так и не причалили к берегу – оба уничтожены ураганом наших магов. Все прочие были перебиты во время схватки.

– И что с ними сделают? Сомневаюсь, чтобы орки стали содержать такую ораву пленных.

– Верно. Так что пленным предоставили выбор: либо покончить жизнь самоубийством, либо… их отвезут на комариный остров. Разумеется, все выбрали быстрый суицид.

– И как же они похоронили такую груду тел? – недоуменно спросил я.

– Массовая кремация. Дракон постарался. За что орки были ему очень благодарны. Правда, теперь там ещё около месяца будет… пахнуть, но лучше уж так.

– Мне бы надо пойти…

– Никуда идти не надо, Дэмиен. Ты ещё очень слаб. Тебе нужен отдых, – и он успокаивающе замерцал глазами.

– Опять ты за своё, – успел проворчать я перед тем, как провалиться в сон…

* * *

Когда я проснулся в следующий раз, в комнате уже никого не было. Но неподалёку стоял стакан воды. Чувствуя себя куда лучше, чем во время предыдущего пробуждения, я решил притянуть к себе воду магией. Поднял руку, сконцентрировался и… ничего не произошло. Я опешил. Как это возможно? В чём дело? Я повторил жест – но без результата.

В недоумении я посмотрел на свою перчатку-татуировку и охнул: вместо яркой синевы на руке осталась лишь бледная тень, контуры которой и на солнце-то не сразу увидишь. На глаза навернулись слёзы. Не хотелось верить, но безжалостный прагматичный мозг делал выводы вне зависимости от моего к ним отношения. Значит, такова цена за спасение Архипелага. Значит, так тому и быть. Магический дар одного человека – мелочь по сравнению с сохранёнными жизнями. Мир дал – мир забрал обратно. Это честно.

Мой разум утешал себя этими правильными вещами, но на сердце всё равно была горечь. Больше никогда я не смогу использовать магию воды. Больше никогда не смогу ощутить её текучесть, подвижность, непостоянство. Больше не смогу с её помощью защитить тех, кто стал мне дорог. Никогда. Наверное, так себя чувствуют воины, потерявшие руку и больше не могущие поднять оружие на защиту своих земель и своей семьи. Так чувствуют себя бегуны, танцоры, конькобежцы, которые лишаются ног и оказываются пригвождёнными к инвалидному креслу. Так себя чувствуют ангелы, когда лишаются крыльев…

С горя я попытался обратиться в таисиана, но и это мне не удалось. Казалось, ещё несколько секунд – и я впаду в первую в своей жизни истерику, настоящую, со всеми положенными воплями, рыданиями и деструктивными действиями по отношению к окружающему миру. Я использовал интуицию – слава всему святому, хоть она у меня осталась.

Детальный анализ моего тела дал следующие результаты: во время боя я отдал все силы. Если бы я был в человеческом обличье – элементарная усталость сдержала бы меня, но в водном облике эти ограничения не работали. Более того, для отражения последней волны магии крови я использовал все остатки силы воды, да ещё добавил к этому свою божественную связь с Аорташем, разрыв которой тоже произвёл значительный выброс так необходимой на тот момент силы. Что ж, сам виноват. Зажрался? Возомнил о себе чёрте что? Решил, что можешь сунуть нос в любую проблему – и тебе ничего за это не будет? Так вот получи!

В это время в комнату вошли Дхасс и Вогнар.

– Как ты себя чувствуешь, Дэмиен? – спросил орк, подходя ближе.

– Всё в полном порядке, Дхасс, спасибо, – ответил я безжизненным голосом.

– А почему у тебя такие красные глаза? – спросил Вогнар.

– Это не имеет значения, Вогнар. Как объект, который должно доставить в Храм, я совершенно не пострадал.

– На что ты намекаешь? – удивлённо спросил командир.

– Ни на что. Сущие пустяки. Просто… я больше не маг воды. И я больше не таисиан. Я теперь никто.

Около тридцати секунд Дхасс и Вогнар переваривали информацию.

– Но ты же не хочешь сказать, что…, – начал орк.

– Я уже всё сказал. Сейчас я хочу помолчать, – холодно сказал я.

– Но, Дэмиен…

– Вогнар, пожалуйста, оставь меня в покое, – мой голос уже отдавал сталью.

– Ты не должен…

– У меня плохо с голосом, Вогнар?! Я же сказал: оставь меня в покое!!!

Вогнар окаменел. Впервые за всю историю наших отношений я поднял на него голос, но сейчас мне на это было плевать. Нет, не плевать, так нельзя…

– Прости меня, пожалуйста, – прошептал я, – но сейчас мне, правда, нужно побыть одному.

Он без эмоций посмотрел на меня, встал и вышел за дверь. Дхасс открыл рот для того, чтобы что-то сказать, но, встретив мой взгляд, здраво оценил ситуацию и поспешно вышел вслед за Вогнаром. Я же упал лицом в подушку и снова заплакал. Впрочем, толком спустить пар мне не удалось, так как в комнату вернулись трое моих сожителей. Они были изрядно навеселе, так что на меня особого внимания не обращали. Мне не составило труда притвориться спящим, так что и они, в свою очередь, сильно шуметь не стали. Я просто слушал их рассказ о том, как они видели битву со своей стороны, как орк с фениксом на груди получил смертельное ранение, и как его исцелило через несколько секунд. Пару раз в запале он даже дружески ткнул кулаком в бок и хлопнул по спине, совсем забыв о том, что я якобы сплю. И ему было неизвестно, что слова их ранят меня сильнее раскалённых стрел, потому что всё это исчезло навсегда. А потом я и сам не заметил, как сознание, полностью опустошённое свалившимся на меня горем, вновь погрузилось в сон…

* * *

Когда я в очередной раз проснулся, то понял, что в комнате остался совершенно один. Сегодня, как подсказывает мне мой последний талант, должна была состояться похоронная церемония, после которой все приезжие отправятся по домам. Я встал, оделся и потихоньку выскользнул из дома. Осознание собственной бесполезности, отступившее было, когда я получил магию воды, снова начало жечь меня с удвоенной силой. Я намеренно выбрал тропу, на которой никого не было, вышел из деревни и пошёл вдоль моря.

Никто не должен увидеть моих слёз. Все горюют по погибшим, по тем, что отдали жизни за свой дом – так что в противовес этому моя потеря? Жалкий пустяк – скажет каждый, и будет прав. Но я ничего не могу с собой поделать: жалость к себе пронзает меня раз за разом, и я не могу остановить слёз. Значит, меня не будет на похоронной церемонии. Если я не в состоянии унять жалость к себе и воздать почести тем, кто их действительно заслужил, то мне там и не место. А вот и тот самый камень, возле которого я впервые познакомился с Сенсатом. А теперь его нет. Он оказался в числе тех тридцати, которые не пережили боя. А накануне он дал мне свой деревянный браслет, похожий на чётки и сказал: «это тебе на удачу». Тогда я был так сконцентрирован на своей задаче, что едва нашёл силы сказать «Спасибо». Не помогла мне твоя удача, Сенсат. Как не помогла она и тебе. Я снова затрясся в беззвучном рыдании.

Не знаю, сколько времени я так просидел. Возможно, прошла целая вечность, а, быть может, не прошло и пяти минут, как кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся – и увидел до боли знакомого орка с пауками на щеках. Не говоря ни слова, он обошёл камень и сел около меня.

– Дэмиен, – тихо начал он, – я знаю, почему ты здесь. Ведь ты мыслишь точно так же, как Дменн – а своего братишку я знал куда лучше, чем даже он сам знал себя. Но на самом деле ты достоин куда большей жалости, чем все погибшие. Они умерли, защищая свой дом – нет более высокой чести для орка. Их души покинут этот мир и обретут достойное посмертие. Гораздо хуже приходится тем, кто выживает, но остаётся калекой. Как орк, который потерял руку или ногу и никогда больше не сможет взять в руки оружие. Хотя мы, орки, и живем по другим законам, мы тоже всё понимаем. Никто не станет тебя корить или высмеивать за твои слёзы. Никто тебе не скажет ни единого слова – особенного после того, как твоя жертва предотвратила столько смертей.

Я молчал. Слова Дхасса немного облегчали боль, но всё равно было отчаянно невыносимо даже думать об этом. Хотелось изувечить себя, содрать с себя кожу, пустить кровь, в конце концов, только бы вернуть себе свои способности! От безумия меня удерживало несколько маленьких островков, одним из которых было осознание того, что моя миссия ещё не окончена. Я должен был дойти до Храма и, что не менее важно, с сохранённой силой интуиции – иначе абсолютно всё, что было сделано до этого, окажется напрасным.

– Ты должен присутствовать на похоронной церемонии, Дэмиен. Все орки от тебя этого ждут. Если ты не будешь там – то нанесёшь им большую обиду. Пожалуйста. Ради меня и ради всех тех, кого ты спас.

Я не отвечал. После приступа безумия на меня накатило равнодушие. Дхасс встал – я поднялся за ним. Он внимательно глянул на меня и пошёл в деревню. Я не отставал.

Вот и деревня. Пустынные улицы производят гнетущее впечатление. Мы шли невыносимо долго. Наконец, вышли к противоположному берегу, где собрались все без исключения. Моя команда расположилась в правой части площади. Дракон сидел слева – его попросили оказать честь и проводить павших бойцов в последний путь. Надо сказать, что кремация – это типичный способ орков хоронить своих. Так они избавляются от необходимости делать огромные кладбища и огораживают себя от проблем с нежитью. Миа, Ари, Райлисс… все смотрят на меня. Все без исключения смотрят на меня. Вот я вижу взгляд Каэллы – она потеряла отца. А её взгляд… ничего, кроме теплоты и поддержки. Я не вынес и отвернулся. Если бы она только знала, на что я был готов полчаса назад ради возвращения своих сил… нет, я бы сгорел со стыда…

Наконец, Дхасс остановился, и я по инерции врезался в него. Ко мне подошёл Сайраш и ободряюще приобнял. Отчаяние, ледяными иглами пронзавшее меня, немного ослабило хватку.

Дождавшись, пока мы с Дхассом займём свои места, Гнекхан скомандовал:

– Мы готовы, Харгос. Прошу тебя, приступай.

Дракон подошёл к тридцати телам, бережно выложенным вдоль берега и одетых в свои лучшие одежды. Невероятно, но орки сумели позаботиться о телах так, что ни за что не скажешь, что они мертвы; казалось, они просто прилегли отдохнуть после тяжёлого труда. На лицах – полная безмятежность. Ни на одном не было гримасы ужаса, страдания, страха, ненависти – лишь гордость, сумевшая переплестись в бесконечном танце со смирением. Харгос выдохнул – и тридцать тел мгновенно охватило пламя.

Но не простое пламя. В нем был не только красный цвет, но и, как бы невероятно это ни звучало, противоположный ему зелёный. И синий. И всполохи фиолетового. Больше всего такому пламени подошло бы название Радужное. Это было Пламя Жизни – шепчет мне интуиция. Не та магия, что творят маги огня, но истинный огонь. Такой пламень дарует новую жизнь – и потому-то тела погибших приняли его с такой радостью и почти мгновенно сгорели дотла. А я, зачарованно смотря на этот огонь, ощутил, как лёд в моей душе дал трещину…