Текст книги "Интуит. Арка 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янтарный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. Шестой

Глава 6.1

ГЛАВА 1. Первый.

Что я должен был почувствовать, войдя, наконец, туда, куда так долго шёл? Мне было очень страшно, тьма окутывала это место так, что я даже собственных рук не видел, но всё же первые две минуты ничего не происходило. А затем меня против моей воли выгнуло дугой и швырнуло на землю, потому что внутри меня что-то словно проснулось и начало извиваться…

Впрочем, прекратилось это так же внезапно, как и началось. А когда я поднялся на ноги, то как-то сразу быстро понял, что именно случилось. Я снова стал человеком, и все мои таланты: интуиция, магия воды, связь с Аорташем оказались блокированы. Я ощущал их подобно птицам, запертым в клетке: они не пропали, но попытки их использовать не приводили ни к чему. Как если бы я попытался посмотреть с завязкой на глазах или сказать что-то с кляпом во рту.

Я даже не осознал сразу, что стал тем, кем не был никогда – обычным человеком. И меня это изрядно напугало. Настолько, что я несколько минут не мог сдвинуться с места. Я так рассчитывал на свои таланты, на их защиту – неужто выходит, что это было зря? От растерянности я больше пяти минут сидел на каменном полу, не зная, что мне делать дальше. Но я всё же был жив, так что надо двигаться вперед, страх здесь мне точно не помощник. Встав и прижавшись к стене, я аккуратно пошёл вдоль неё, нащупывая руками и ногами пространство впереди себя.

Таким образом прошло ещё около десяти минут. Наконец, я нашёл что-то вроде двери. Изучив её, я понял, что никакой ручки она не имеет. Да и то, что это дверь, я понял потому, что коридор внезапно закончился тупиком, а на стенке были выгравированы узоры, которые мне удалось определить на ощупь. Пройдя от двери немного вдоль противоположной стены, я нашарил какой-то предмет. Он заканчивался небольшим кольцом – значит, это была подставка для факела. Судя по всему, она же и является рычагом от двери – за неимением других вариантов, ну и потому, что мне очень хочется в это верить. Я дёрнул – подставка не поддалась. Я дёрнул сильнее – как стояла, так и стоит. Я повис на ней всем своим весом – и лишь тогда она медленно поползла вниз. Я висел около пяти секунд – и только тогда что-то щёлкнуло в стене, после чего каменная дверь отъехала в сторону. Я отпустил рычаг и ринулся в проход, в котором что-то светлело. Дверь за мной закрылась пару секунд спустя.

Итак, я в первой комнате. Посреди на постаменте высотой примерно в один метр стояла чаша, в которой горело пламя… радужное пламя, пламя жизни… И всё же оно отличалось от того огня, который я видел у Харгоса. Оно казалось более ярким, более агрессивным, более… строгим, как бы странно это не звучало. Если пламя Харгоса желало согревать и дарить тепло, то это… казалось, оно желало очищать.

Обойдя тумбу, я увидел скелет, который сидел, прислонившись к постаменту спиной. Одежда типичная для путешественников в Авиале: куртка, штаны, сапоги, всё из добротной кожи, дабы прослужила долго. Однако… какой-то задней мыслью я чувствовал, что ему, как и мне, эта одежда не была родной. Отойдя от скелета, я подошёл к двери напротив. На ней были нарисованы три огненных руны. Когда я подошёл ближе – под ними появилась надпись: поведав страх и познав печаль, отринув гнев и смирив гордыню, разгони тьму вокруг пламенем жизни – и ты пройдёшь дальше. Внезапно, пока я изучал надпись, кто-то взял меня за плечо. Я не закричал лишь потому, что ожидал чего-то подобного. И медленно повернулся.

Так и есть. Скелет держит меня за плечо и внимательно смотрит. К слову сказать, выглядел он куда аккуратнее Кейдена: никакой гниющей кожи, обрывков плоти, трупного смрада… ничего, одни кости. Затем очень медленно произносит:

– Ты… должен пройти этот Храм? – он не столько говорит, сколько прощёлкивает слова, глотая некоторые буквы.

– Да, – отвечаю я.

– У тебя есть… дар, который отличал тебя от других людей?

– Да.

– Ты ведь не из этого мира, верно? – спросил он, и я почувствовал, как что-то резануло мой слух. Последняя фраза была сказана на чистейшем русском языке, которого я не слышал уже много времени.

– Да, – так же по-русски прошептал я.

Скелет протянул другую руку и положил её на мою шею. Где-то тридцать секунд он слушал пульс. Потом сказал:

– Прости меня. Я не знаю, сколько времени тут уже нахожусь. Я забыл, что такое быть живым. Я даже не помню, кто был здесь до тебя. Кто-то был. Но кто и сколько – я не помню. Я могу поделиться с тобой своими воспоминаниями. Ты увидишь, как я попал сюда. Увидишь, что я умел. Быть может, это поможет тебе сделать то, чего не сумел сделать я: пройти до конца это место.

Скелет убрал руку от моей шеи и приложил её к виску. На меня хлынул поток воспоминаний.

* * *

(Воспоминания Ростислава)

987 год нашей эры. Киевская Русь. В небольшом городке Белоозеро вовсю ходит слух о том, что Великий Князь Владимир отбыл в город с мудрёным названием Константинополь за якобы новой религией. Естественно, что эта новость не могла не вызвать тревоги – как же так, всегда же поклонялись Перуну, богу молний, Велесу, богу урожая и скотоводства, а теперь как быть? Слишком много обрядов и традиций, которые всегда выполняются с таким благоговейным трепетом, и которые позволяют хоть ненадолго отвлечься от тяжёлого труда и отдохнуть душой и телом.

Именно эти толки-перетолки слушал Ростислав, молодой восемнадцатилетний парень, держа путь-дорогу к своей ненаглядной Алёне, дочери резчика по дереву, к которой он уже год как подбивал клинья. Отношения строились очень медленно и тяжело, и утешало Ростислава лишь то, что прочих женихов Алена гнала, стоило тем лишь появиться в дверях с подобным намёком. С другой стороны – отец Алёны никаких препятствий не чинил. Ведь Ростислав был помощником и учеником знахаря, а знахарь в городке был ох каким уважаемым человеком.

Ну вот и домик виднеется, но для того, чтобы туда попасть, надо пересечь главную площадь, а на ней всегда было огромное скопление людей. К сожалению, пробираясь через толпу, не обойтись без того, что придётся касаться других. Что, в свою очередь, означало большое количество неприятных ощущений, потому что контролировать свои способности ему было ещё очень тяжело.

Ростислав наделён уникальным даром: дотрагиваясь до человека, он мог узнать о нём практически всё – от момента его рождения до настоящего времени. Он улыбнулся, вспомнив, как в десятилетнем возрасте он подошёл к больной матери, положил ей руку на живот и заявил: «У мамы болит место, в которое попадает еда после того, как её съели, там вырос какой-то противный пузырь». Естественно, знахарь догадался, что это язва. После этого случая тот же знахарь взял мальчика себе в ученики, вполне справедливо решив, что такой дар богов стоит развивать на благо другим людям.

Наконец, он пришёл. Алёна, как всегда, сидела с веретеном, которое точно плясало в её руках. Ее отец что-то деловито напевал в подвале, из которого доносился приятный запах обрабатываемого дерева.

– Здрава будь, красавица ненаглядная, – улыбнувшись, поздоровался Ростислав.

– И ты здрав будь, добрый молодец, – добродушно ответила Алёна, – а с каких пор я у тебя стала ненаглядная? Гляди себе, кто же не даёт-то? Тебя сюда каким ветром занесло: по делу али так, новостями-слухами поделиться?

Ростислав протянул ей список и мешочек с монетами. Мельком пробежав по нему глазами, Алёна развернулась и пошла к стопке уже готовых тканей.

– Между нами, Ростислав, твой наставник нос задрал выше статуи Перуна. Третью неделю к нам приходишь, и третью неделю он только тонкошёрстную ткань заказывает, а её сделать трудов немалых стоит. Хорошо у него дела пошли с тех пор, как ты к нему в ученики попал. Интересно, он сам хоть что-то делает?

– Конечно, а как же? – сказал Ростислав, – талант во мне, может и есть, но если его не шлифовать, постоянно не взращивать, опираясь на опыт и мудрость старших, то он окажется просто загубленным. Нам ли с тобой этого не знать? Ты ведь своему ремеслу тоже не в один день научилась?

– Ишь, ловко вывернулся, – усмехнулась девушка, – хорош, хорош. А скажи мне другое, Ростислав, – сказала Алёна, посмотрев прямо на юношу, – а как у тебя получается делать… ну… это?

– Кабы я и сам знал, Алёна, – пожал тот плечами в ответ, – умение у меня такое. Боги, видать, одарили. Как прикасаюсь я к человеку, так и всё тело его передо мной как на ладони. Сразу вижу, где какая хворь засела и где врачевать надо.

– Ну что тут сказать? Повезло тебе, не иначе. Али прошлую жизнь прожил с честью и достойно, раз в этой боги тебя так отметили. А я вот обычной девкой родилась, так и буду до самой старости с веретеном да иглой в руках сидеть.

– Зря ты так, – укоризненно сказал Ростислав, – не ты одна ткачиха в нашем городке, а только к вам ходит больше всего покупателей. Значит, на совесть ты работаешь, с душой своё дело делаешь. Я, собственно, вот чего хотел предложить. Давай вечером у озера с тобой погуляем?

– У озера? С тобой? – Алёна, вновь было вернувшаяся к своему веретену, подняла на Ростислава взгляд, – ну, я подумаю…

Здорово! Она не сказала «нет»! Попрощавшись, Ростислав пошёл к своему учителю. Сегодняшний день шёл долго, как никогда. Хворавшим, казалось, конца-краю видно не будет. Ростислав и его учитель всегда старались работать до последнего человека, зная, как страдают и мучаются захворавшие. Однако и сами люди понимали, что знахарь и его ученик должны отдыхать, и потому после заката солнца расходились, собираясь прийти на другой день. Тяжело захворавших всегда врачевали в первую очередь, так что другого дня ждали лишь те, чья хворь была не так сильна, либо же те, кто просто приходил проверить своё здоровье. Сегодня Ростиславу повезло – солнце не село ещё и наполовину, а знахарь уже провожал последнюю на сегодня старушку, попутно советуя ей, какие травы включить в её обычные настои, а от каких лучше на время отказаться. Ростислав же быстренько переоделся, наскоро вычистил зубы, пригладил волосы и опрометью помчался к озеру.

Алёны там еще не было. Ростислав уселся на камень около озера, убеждая себя, что она непременно, обязательно придёт, надо только немного подождать.

Внезапно он почувствовал, что рядом находятся чужие. Он обернулся, и в этот момент из-за большого валуна, лежащего неподалёку, вышло трое. Один из них, шедший первым, был одет в дорогую расписанную одежду. Он приветливо улыбался, но улыбка совершенно не вязалась с его взглядом, который был, словно камень: серый, твёрдый и безжалостный. Два человека за ним – обычные наёмники, одетые в чёрную одежду, с мечами на поясах.

– Приветствую. Мое имя Яромир, – представился знатный, подойдя ближе, – я посол Владимира, Великого князя Киевского. Ты ли будешь Ростислав, сын Олега, ученик знахаря?

– Ну, я, – осторожно ответил Ростислав.

– Прослышали мы о твоей способности самые разные хвори обнаруживать и лечить, – продолжил Яромир, – пришли мы позвать тебя в столицу, в Киев, дабы мог ты князя врачевать. Он человек очень занятой, на него возложена ответственность огромная, у него болеть времени нет, ему любую болезнь надо на корню находить.

– Спасибо за столь щедрое предложение, но я вынужден отказаться. Князя и без меня, уверен, врачуют лучшие лекари. А заберёте вы меня отсюда – так кто будет здешний люд лечить?

– Боюсь, Ростислав, ты не понимаешь всей важности того, что происходит, – Яромир щёлкнул вальцами, и из-за того же валуна вышел третий наемник. Он тащил за собой Алёну, связанную и с заткнутым ртом.

– Если ты не согласишься, мы ее убьём. Прямо здесь и сейчас. Согласишься – будешь до конца дней жить в роскоши со своей Алёной, – прямо заявил Яромир, – ну, почему моё предложение так тебе неприятно? Ведь не на каторгу же я вас зову, – насмешливо прищурился он.

Ростислав понимал, что выбора нет. Если из-за него пострадает Алёна, то он никогда себе этого не простит. Что ж, придётся согласиться. Он глубоко вздохнул, собираясь дать ответ…

Но в этот момент Алёна, до того почти смирно стоявшая возле наёмника, изловчилась повернуться и ударить его в пах коленом. После этого она кинулась бежать. Наемник, упавший на землю, почти мгновенно вскочил и метнул ей вслед отравленный дрот, попавший точно в шею. Алёна упала…

– Нееет!!! – закричал Ростислав. В этот момент время словно остановилось. Яромир не успел даже раскрыть рта, а Ростислав молнией подскочил к наёмнику и ударил его рукой по лицу. Наёмник почти не почувствовал удара, но он был нанесён не для этого. Мгновенно изучив организм наёмника, Ростислав понял, что самым слабым органом у него является печень. Второй рукой выхватив с потайного места на поясе нож-заточку, он перебросил её в правую руку и ударил в живот, точно попав в одно из колец кольчуги. Все остальные в это время двигались невероятно медленно. И лишь когда заточка почти полностью погрузилась в живот выпучившего глаза наемника, поток времени вновь захлестнул Ростислава, и почти в тот же момент его оглушили…

* * *

Очнулся он, естественно, в темнице. Первый раз в жизни. До этого момента проблем с законом у него не было никогда и никаких. А теперь ещё и убийство. Убитый наёмник заставил вспомнить и Алёну, и отчаяние сдавило его сердце в тиски, из которых нельзя было вырваться. Алёна, Алёна, что же ты наделала? Теперь им уже никогда не быть вместе.

В этот момент он услышал шаги. Через минуту дверь темницы открылась, и в камеру вошёл Яромир в сопровождении тех же двух телохранителей.

– Ростислав, я искренне прошу прощения за произошедшее. Наёмнику не было отдано приказа убивать девушку. Так что его все равно, так или иначе, ждала бы смертная казнь. Или пожизненные рудники. Я очень тебя прошу, обдумай ещё раз моё предложение. Ты нам очень нужен. Если согласишься, то с тебя снимут все обвинения, и ты немедленно покинешь это место.

В ответ Ростислав лишь злобно посмотрел на него. Весь вид парня говорил о том, что подходить к нему ближе сейчас крайне опасно для здоровья. Телохранители ощутимо напряглись, когда Яромир всё равно шагнул к нему.

– Я понимаю, тебе сейчас нелегко, однако пойми и ты: надо как-то жить дальше и думать о будущем. Я, несмотря ни на что, предлагаю тебе будущее, доступное лишь одному из тысячи. Подумай хорошенько, может, всё ещё случится, может, среди княжеского двора кто-нибудь, да приглянется тебе…

И в этот момент Яромир совершил страшную ошибку: оно положил руку на плечо Ростислава, задев мизинцем его шею. И здесь Ростислав впал в ступор. Он узнал всё об этом человеке. И узнал, что всё это было подстроено с самого начала. Алёна не должна была остаться в живых. И он хладнокровно вычеркнул и её, и того несчастного наёмника для того, чтобы получить новые ниточки, за которые можно было бы дергать.

– Подлая дрянь, – сказал Ростислав секунду спустя. А затем время снова словно замедлилось по его приказу. Он очень быстро поднялся, и пока Яромир медленно поворачивал голову, уже схватил того за руку, и через мгновение послышался сладкий хруст сломанных костей. И снова время потекло своим ходом, и уже через мгновение телохранители, оказавшись рядом, отшвырнули Ростислава прочь. Яромир же, надо признать, обладал колоссальным самоконтролем. Всего-то немного пошипев от боли, он сказал:

– Ты всё равно поедешь с нами, хочешь ты этого или нет. А теперь посиди-ка недельку без еды – авось сговорчивее станешь…

Прошли сутки. Никакой еды не было, воду дали всего один раз. Сокамерников не было, так что Ростислав находился в полном одиночестве, одолеваемый горестными мыслями.

Так вот он какой, конец. Ростислав никогда не согласится на его предложение. Любовь всей его жизни покинула этот мир навсегда. И всё из-за него. И если он согласится на это – то предаст её ещё и посмертно. Нет, ни за что не бывать такому бесчестью. Лучше умереть.

Ростислав не сразу понял, что за крышкой подвала, в котором его держали, раздался какой-то шум. В следующий момент послышался звук падающих тел. Еще через десять секунд щёлкнул замок, и дверь наружу распахнулась. Взломщиков – другого слова Ростислав подыскать не мог – было двое. Один спрыгнул в люк, второй же оставался наверху.

– Поставь его на ноги, Иланташ, – невероятно красиво прозвучал первый голос. Чьи-то ладони, неожиданные цепкие и холодные, взяли Ростислава за руки и бережно подняли. Впрочем, в следующую секунду обладатель холодных цепких рук бросил его и отскочил.

– Предупреждать надо, Олланиэль! Он меня сссчитал! – злобно прошипел он, пока Ростислав силился понять, как такое возможно: человек-ящерица.

– Вот и хорошо, – донёсся невозмутимый голос сверху, – значит, мы наконец-то нашли того, кого надо. Осточертело уже по мирам прыгать…

Некий Иланташ снова подошёл к Ростилаву и, теперь уже не касаясь непосредственно его кожи, попытался поднять юношу на ноги ещё раз.

– Оставьте меня в покое, – устало ответил парень. Любопытство, вспыхнувшее было в нём, погасло в следующую секунду. Алёны больше нет, на его руках – кровь, и пусть это была лишь честная месть, легче от этого не было. Безнадёжность, ненадолго было отступившая, навалилась с новой силой.

– Нет, мой зелёный друг, так ты его не поднимешь. Ступай сюда.

Человек-ящер вышел из подвала, женщина же спустилась вниз. Теперь Ростислав мог рассмотреть её, и ему вновь пришлось удивиться. Она была невероятной красоты со странными заострёнными ушами и длинными черными волосами. Ласково улыбнувшись, она подошла к Ростиславу и сунула ему в руки флягу.

– Пей, – сказала она, – это восстановит твои силы.

Он покорно сделал пару глотков и, – о чудо, силы действительно начали возвращаться. Приятный кисло-сладкий вкус подействовал самым бодрящим образом. Стала возвращаться воля к жизни. Что за дела? Мать и отец всегда учили его, что предаваться унынию – страшный грех. Так нельзя. Тем более… когда месть ещё не завершена.

Эта мысль подействовала на Ростислава как хлыст. Он быстро поднялся и оценивающе поглядел на своих спасителей, лихорадочно соображая… Раз они его освободили – значит, он им нужен. Зачем – догадаться нетрудно, почти всем людям – хотя к этим гостям такое слово вряд ли было применимо – всегда нужно от него только одно. Но если он им нужен – значит, и они могут ему помочь.

– Что вы хотите со мной сделать? – спросил он, глядя в упор на женщину.

– Мы уведём тебя туда, где ты будешь в безопасности. Где до тебя не доберутся эти люди, – благожелательно улыбаясь, ответила странная девушка.

– Это куда же? – спросил Ростислав, – эти люди обладают огромной властью, им покровительствует сам князь. Нет такого места, где я теперь был бы в безопасности.

– И всё же оно есть, – мягко сказала девушка, – дальше, чем за тридевять земель, дальше, чем через море-океан. Мы тебе всё расскажем, просто доверься нам.

– Не так быстро, – тихо ответил Ростислав, – один человек, который почти наверняка находится здесь, виноват в смерти девушки, которую я любил. Я не хочу так это оставлять. Он должен умереть.

– Мне очень жаль, но мы не можем вмешаться в историю этого мира, – покачала головой его собеседница.

– Что значит – этого мира? Откуда вы вообще взялись?

– Мы объясним тебе, когда будем в безопасном месте. Но, то, о чём ты просишь…

– Необходимо, – сквозь зубы закончил Ростислав, – тем более, не получив меня, он вполне может отыграться на моей семье. Если мне придётся, как я понимаю, уйти навсегда, я желаю знать, что мои близкие в безопасности!

– Что он там тебе говорит, Олли? – спросил Иланташ.

– Кажется, кто-то из здешних жителей убил ту, кого он любил. Переход в этот мир позволил мне немного освоить здешний язык, но всё равно трудновато понимать. Он хочет, чтобы мы помогли его убить. И прекрати называть меня Олли!

– Нет. У нассс мало времени, ты же сама знаешь, не говоря уже о том, что вмешиваться…

– Да знаю я! И все-таки мы должны ему помочь. Крайне важно завоевать его расположение, – диалог с таисианом эльфийка вела на староимперском, которого Ростислав тогда ещё не знал, но который понимал я, – если мы просто украдём его, то он никогда не пойдет на сотрудничество и не сделает то, что должно. Кроме того, – задумчиво добавила она, – мы и не будем вмешиваться в историю этого мира. Ему нужна месть – пусть он её и вершит…

Ростислав ошибся. Он думал, что находится в городской темнице, но нет, это оказался двухэтажный терем, предназначенный для важных людей, останавливающихся в городе по государственным делам. Поднявшись на первый этаж, он увидел, что ещё двое охранников, оглушенные, лежат возле входной двери. На втором этаже сладко спал, прислонившись к стене, ещё один стражник. Несколько секунд – и он тоже без сознания лежит на земле. Человек-ящерица и девушка с длинными ушами кивнули ему, показывая, что пусть чист. С гулко стучащим сердцем Ростислав открыл дверь.

Это оказалась шикарная опочивальня. Яромир лежал на огромной двуспальной кровати. Покалеченная рука была перемотана тканью. Он лежал на спине и безмятежно спал. Глядя, как его живот мерно поднимается и опускается в такт дыханию, Ростислав почувствовал, как его разум начинает заполнять гнев. Он здесь, лежит и спит, между тем как Алёна, его Алёна больше никогда не сделает ни одного вдоха. Он подошёл к нему и ударил ребром ладони по животу. Яромир мгновенно проснулся, но пошевелиться уже не мог. Невероятно медленно Ростислав подошёл к столику, где лежал нож, взял его в руки и так же медленно подошёл к послу. Ростислав видел и наслаждался тем, каким ужасом было искажено лицо Яромира, но в глубине его серых глаз светилось злобное торжество.

– Это тебе за Алёну, проклятый. Пусть боги уничтожат твою душу без права снова вернуться в этот мир, – и в то же мгновение опустил нож прямо ему в глаз. Тело Яромира дёрнулось и застыло, только тонкая струйка крови потекла из-под ножа.

Ростислав вышел четыре минуты спустя.

– Это всссё? – спросил его сердитый голос из-под капюшона.

– Да, – вспышка ярости, придавшая ему сил сделать то, что должно, снова сменилась равнодушием, – теперь ведите меня, куда хотите.

– Я прекрасно понимаю, как тебе сейчас тяжело, – та, которую спутник в капюшоне называл Олланиэль, ласково приподняла его подбородок и взглянула в измученные страданием глаза, – тебе в этом мире больше не место. Мы заберём тебя туда, где у тебя будет шанс начать новую, совершенно другую жизнь.

Покинув терем, они около получаса шли вдоль реки. Вернувшись к тому же злосчастному валуну, где всё произошло, Ростислав увидел небольшую синюю арку.

– Что это?

– Это портал в наш пир. Проще говоря – дверь. Там – твоя новая жизнь. Просто иди вперёд, и ничего не бойся…

* * *

(Реальность)

Я, Демьян, очнулся на полу Храма.

– И что скажешь, – спросил скелет, сидевший неподалёку и глядевший на меня.

– Сказать можно многое, – задумчиво проговорил я, поднимаясь на ноги и переваривая полученную информацию, – Прежде всего – тебе не повезло. Настолько не повезло, что это невезение не может быть естественным. Как будто кто-то посторонний сделал всё для того, чтобы сломать тебя. Мое мировоззрение построено на том, что в этой жизни всем живущим дано испытать добра и зла в равной мере. Ты же потерял любимую, этот мир тоже вряд ли был к тебе так гостеприимен. И ты находишься здесь уже почти двести лет. Так не может быть, – моему сочувствию Ростиславу не было предела. Это же ад, самый настоящий ад! Что, во имя всех богов, он должен был натворить в своих прошлых жизнях, чтобы так долго страдать в этой, искупая свою вину?!

– Мне было очень тяжело. Я так устал. Я не могу спать, не могу впасть в забытье, – устало щёлкал скелет, – я вынужден существовать каждый миг. Я умолял богов, судьбу, всевышние силы об одном… Пусть это кончится!!!

– Я хочу это прекратить, – тихо сказал я, набравшись храбрости и положив руку ему на плечо, – помоги мне. Как пройти дальше?

– Текст. Ты прочитал его?

– Да, но…

– А здесь начинается самое интересное, – впервые в голосе скелета прозвучали какие-то эмоции, помимо печали, – попробуй зачерпнуть немного огня.

Осторожно подойдя к чаше с пламенем, я протянул туда руку. Жар был такой же, как и всегда, когда я подносил руку к огню слишком близко. Зажмурив глаза, я сунул руку в жаровню. Невероятно, но боли не было. Вытащив руку, я увидел, что на ней остался огонёк.

– А теперь зажги факелы вокруг себя.

Только в этот момент я увидел, что на стенах вокруг меня висит одиннадцать факелов: двое по бокам от двери в следующую комнату и по три штуки на остальных стенах. Я подошёл к одному, зажёг его, потом второй, третий… но внезапно огонёк в моих руках погас. Вслед за ним погасли и факелы, которые мне удалось зажечь.

– У меня… не получилось, – растерянно сказал я Ростилаву.

– Я тоже с первой попытки только один зажёг, – ответил скелет, – попробуй ещё.

Я снова зачерпнул огня, теперь уже двумя руками. И бережно, любовно поддерживая его, медленно пошёл вокруг факелов. Шесть… семь… восемь… и на девятом пламя иссякло, и все факелы снова потухли.

– Отлично. Мне больше семи зажечь так и не удалось, – одобрительно сказал Ростислав, – и то, наверное, попытки с десятой…

– Но ты в этом не виноват, – сказал я, возвращаясь к источнику огня, – тебе некому было помочь и подсказать. Но ты сейчас можешь это сделать. Прошу тебя, хотя бы намекни, что я делаю не так?

Но скелет в ответ лишь покачал головой.

– Ты должен догадаться сам, иначе тебе не пройти это место. Пробуй еще!

В растерянности я взял еще огня и принялся зажигать факелы снова. Уже пять, шесть. Но как же это все-таки глупо, какой-нибудь дракон вроде Алаэрто справился бы с этим заданием играючи, просто плюнув огнём, куда надо. И в тот самый момент, когда я вспомнил Алаэрто, меня охватила злость… и в следующий момент я ощутил ужасную боль на своих руках.

Закричав, я упал на пол, принимаясь тушить ладони, но уже через три секунды обнаружил, что на моих руках огня давно уже нет, кожа была полностью невредима, ни малейшего намёка на ожог, но вот боль… боль ещё отдавалась эхом в моих руках.

– А теперь вспомни, что ты сделал в тот момент, когда тебе стало больно, – сказал Ростилав.

– Да ничего я не делал, – растерянно ответил я, – огонь разносил. Хотя…

Ну конечно! Злоба, огонь так на неё реагирует. Ведь это пламя жизни – и нести его нужно лишь со светлыми помыслами. Бесстрашно окунув руки в огонь, я зачерпнул новое пламя и медленно понёс его по факелам, вспоминая всё то хорошее, что мне удалось сделать, и что со мной приключилось в этом мире… Кейден, его крестик, откровения Райлисса… три, четыре… Кермол и Неридот… Знакомство с Сайрашем… шесть, семь… деревня таисианов, Аксоша… милосердие к Кичандашу и возвращение Сайрашу доброго имени… восемь… Университет, студенты… Нет, пламя угасает, дальше! Защита орков, отражение нападения… девять… посаженный жёлудь, эльф с красавцем-грифоном, несущий меня по Зачарованному лесу… десять … И Миариали…

Одиннадцатый факел так долго не хотел загораться, что я уже почти было поверил, что придётся начинать всё заново. Однако же медленно, но верно, искорка за искоркой, но он разгорелся и осветил всю комнату. Три огненные печати пришли в движение, и я услышал скрежет. Створки каменной двери начали медленно разъезжаться.

– Удачи тебе, – сказал Ростислав, – ты просто молодец, никто из других не справился так быстро, как ты. Умоляю тебя, сделай всё, чтобы это кончилось. И, да, возьми это – он протянул мне приятный на ощупь кусок ткани, – это платок моей… Алёны. На удачу.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарил я. Сделав несколько шагов, я услышал, как захлопнулась за мной дверь. Я был в новой комнате, и здесь меня ждало следующее испытание.