Текст книги "Интуит. Арка 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янтарный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5.12

ГЛАВА 12. Зачарованный лес.

Я сидел на берегу озера и наслаждался открывшейся мне картине. По озеру степенно плавали чёрные лебеди. Они были невероятно красивы. Что более интересно, плавали они не беспорядочными кругами, а как будто танцуя какой-то медленный танец, двигаясь в определённом направлении. Этот танец успокаивал разум и дарил, если так можно выразиться, внутреннее спокойствие. А спокойствие мне сейчас было так нужно…

Я уж не знаю, почему почти везде по умолчанию предполагается, что у тёмных эльфов исключительно матриархат. Это совершенно не так. Зачарованный Лес – это место обитания тёмных эльфов. Светлые эльфы обитают на другом острове, не столь далеко расположенном от этого и связанного с ним постоянно работающим порталом.

Начать стоит с того, что на троне властвует обвенчанная по всем законам супружеская пара. Исключений нет, король или королева единолично править не могут. И роль свадебной генеральши никто не играет – каждый исполняет определённый спектр обязанностей. Как и во всяком обществе, власть у эльфов делится на законодательную, исполнительную и судебную. Женщина держит в своих руках исполнительную и судебную власть, мужчина – законодательную. Более того, при рождении первенца и достижении им совершеннолетия, то есть сорока восьми лет, к нему переходят все полномочия по исполнительной власти. В данном случае исполнительная власть – это командование стражей и заплечных дел мастерами, кои имелись даже тут.

Зачарованный лес был огромен. Я любопытства ради посчитал его площадь – выходило что-то около 1360 квадратных километров. Наверное, стоит пояснить и то, почему Храм, расположенный в эльфийском лесу, нашли люди-пираты? Эльфы не могли о нём никому сообщить, что ли? Нестыковка, однако. Ответ в том, что Зачарованный лес всё время разрастается, и в момент обнаружения Храма (а было это почти двести пятьдесят лет назад по времени Авиала) Лес ещё не дотянулся до него, пираты же подобрались к нему с другой стороны. Домики здесь были необычные. Похожие по структуре на обычные людские дома, они, тем не менее, оказались выращенными прямо из-под земли и имели корни. Как мне услужливо подсказала интуиция, по одному из обычаев эльф должен сам вырастить себе дом – используя свои знания и умения – прежде, чем делать предложение невесте.

По пришествии в лес нас сразу же сопроводили на церемонию представления королевской чете. И, поскольку замок находился в самом центре леса, добираться мы туда должны были по воздуху. Увидев меня в облике таисиана, оба наших провожатых ахнули от гнева, но всё же промолчали, ехидно между собой переглянувшись. Мы прошли чуть дальше и вышли на огромное пространство, служившее, как видно, посадочной площадкой. На которой разгуливали гигантские орлы и грифоны. Пара наших провожатых, злорадно посмотрев на меня, подошли каждый к своему питомцу. Рассеянно сделав пару шагов к орлу первого провожатого, я благодаря своему инстинкту отскочил на секунду раньше, чем в том месте, где находился мой живот, щёлкнул клюв разъярённой птицы. Что ж, меня вполне разумно поставили на место. Но я тоже не так прост.

Подойдя к грифону, я без страха склонил перед ним голову. Спустя три секунды я завершил поклон и подошёл к грифону. Самую малость воздействуя на зверя гипнозом, чтобы не вызвать у него вспышку ярости, я принялся гладить грифона и на все лады расхвалить его изумительную сизую расцветку. Грифон, бывший сначала не в восторге от того, что вокруг него шастает таисиан, со временем всё же позволил мне даже погладить свой клюв, после чего опустился, предлагая садиться на него. Когда я на него забрался, гигантский орёл крикнул с какой-то обидной и издевательской интонацией. Грифон немедленно бросился на него, и лишь железные привязи, на которых держались звери, помешали сойтись им в схватке. Я едва не вылетел из седла, но, успев-таки ухватить грифона за шею, удержался. Хозяева немедля бросились успокаивать своих питомцев, даже я внёс свою лепту, ласково гладя и успокаивая грифона. Наконец, звери были усмирены, Мир и Миа заняли своё место на орле. Отстегнув цепь грифона, его хозяин без слов дал мне знак подвинуться назад. Однако, как только он уселся, я тотчас обхватил его руками.

– Извините меня, – виновато прошептал я, – очень высоты боюсь.

Охранник, бывший совершенно не в восторге от того, что его обнимает таисиан, коротко и сердито отдал команду своему питомцу, немного пришпоривая его и дёргая за узду. Грифон тотчас взмыл вверх, заставив меня ещё крепче вцепиться в своего провожатого. Но затем полёт выровнялся, и я ослабил хватку.

– Надо же… сосновая свежесть… мой любимый запах, – прошептал я охраннику на ухо, чтобы немного его подразнить. Мой проводник сердито хмыкнул, явно не желая поддерживать разговор.

– Но питомец у вас действительно замечательный, – коварно продолжил я, увлекая разговор в явно уязвимое для моего провожатого русло, – сильный, выносливый, а уж расцветка и в самом деле удивительная. Вы ведь сами его выращивали и тренировали?

Эльф снова хмыкнул, однако теперь в интонации безошибочно послышались нотки гордости и самодовольства.

– Орлы, это, конечно, тоже неплохо, – тем временем продолжал я свою мысль, – но орёл, как ни крути, тоже птица, а значит и мозги – птичьи. И вот результат – всегда задирает других зверей по поводу и без повода. То ли дело грифон – умный, послушный, спокойный…

С этими словами я ощутил на себе два не очень дружелюбных взгляда. Обернувшись, я увидел, что орёл со своим хозяином, летевшие с отставанием чуть правее, смотрят на меня крайне далёкими от симпатии взглядами. Которые ясно давали понять, что, останься я с ними один на один, очень скоро переменил бы своё мнение. Показав им язык, я отвернулся и снова стал смотреть через плечо эльфу, который совсем перестал излучать в мой адрес раздражение, и, как подсказывал инстинкт, где-то в глубине подсознания в нём начинает зарождаться мысль из разряда: «Может, он не такой уж и плохой.»

Тем не менее, без единого слова они привезли нас на посадочную площадку у дворца и, благополучно ссадив, улетели по своим делам. После этого на меня снова накатило уныние и безразличие. Так что все красоты замка, мимо которых мы направлялись к ждущим нас правителям, меня совершенно не коснулись.

И вот мы стоим в тронном зале. Стражники, как и все до того встреченные нами, были в шоке и с неприязнью смотрели, как мы идём к королю и королеве. В конце концов, двое из них даже не выдержали и пошли вслед за мной, пристроившись по бокам и готовые в любой момент проверить остроту своих клинков и прочность моей шкуры. Не обращая на них никакого внимания, я терпеливо ждал. Королева тёмных эльфов тепло поприветствовала на своём языке Миа, обняв её в конце приветствия, после этого король дружески кивнул близнецам, прижав руку к груди и тоже что-то сказав им. Наконец, они обратили внимание и на меня.

– Надо же, – мягко произнесла королева эльфов на староимперском, – таисиан. Вас прямо в таком облике и нашли в вашем мире?

– Не совсем, – равнодушно ответил я, – у меня произошёл… кризис. Который удалось разрешить вот таким путём.

– И всё же мы хотели бы посмотреть на вас, как на человека, – дружелюбно сказал король, – если вы, конечно, не против.

Подняв голову, я долго и внимательно смотрел на короля, но выражение его лица оставалось неизменно дружелюбным. Сначала мне на язык запросился нелестный ответ, но я сдержал себя. Не исключено, что за мою дерзость расплачиваться придётся Миа, которая вместе с близнецами почти умоляюще на меня смотрела. Кивнув, я позволил принять себе человеческий облик.

– Так вам намного больше идёт, поверьте, – улыбнувшись, сказала королева.

– О вкусах не спорят, – вежливо ответил я, – и вам это прекрасно известно, не так ли? Коль скоро у вас в Лесу уживаются и гигантские орлы, и грифоны, а так же страстные любители и тех, и других.

Супруги мелодично рассмеялись.

– Вы можете занять свои места, – мимоходом сказала она охранникам за моей спиной. Те, хоть и крайне неохотно, но подчинились приказу, – да, вы совершенно правы, мы сначала хотели определиться на ком-то одном, но так и не смогли. В итоге решили оставить так, как есть, и это было весьма удачное решение. Ведь и те, и другие хотят выгодно выделиться, так что всегда выводятся новые породы, новые расцветки, эта отрасль в постоянном, динамичном и естественном развитии. Ну а теперь вернёмся к вашей цели прибытия сюда. Вам предстоит войти в Храм тысячи и семи снов. Не покажете ли вы нам, что умеете?

Я равнодушно поднял взгляд на супругов. В их глазах сейчас читалось самое искреннее любопытство, что и неудивительно. Они должны были общаться с предыдущими кандидатами, и те наверняка смогли их поразить… вот только, интересно, чем…

– Вас, – я посмотрел на короля, – зовут Виххоластиэль Валоктаель… фамилия, впрочем, у всех членов королевской семьи всегда одинакова, род не прерывается по мужской линии. Вам девятьсот один год… и четыре месяца по летоисчислению Авиала. Вы, – перевёл я взгляд на супругу, – Караниэль Валоктаель, вам семьсот шесть лет… вы состоите в браке и, соответственно, правите Зачарованным Лесом сто пятьдесят четыре года. У вас двое детей, старший – Кластаниэль, уже сто сорок два года отвечающий за стражников… и прочие, смежные подразделения, следовательно, ему сто девяносто лет. Младшему, – Грандаэлю – семьдесят девять лет.

– Всё верно, разумеется, но это вам могла рассказать и Миариали, – мягко сказала королева, – нам бы хотелось более веских… доказательств.

Вздохнув, я сделал несколько шагов по направлению к королевской чете. Стражники вновь бросились ко мне, но по знаку короля вернулись на место. Остановившись в двух метрах от супругов, я негромко продолжил.

– У вас могло быть трое детей, однако малыш, родившийся сто пятьдесят четыре с половиной года назад, умер всего через несколько часов от порока сердца, невзирая на все усилия лекарей. Мои соболезнования, – я склонил перед ними голову в знак сочувствия утрате, – вам требуются ещё доказательства?

– Нет, вы нас убедили, – супруги прекрасно владели собой, – подобную информацию мы, конечно же, не делали достоянием общественности. И всё же, ещё одна небольшая проверка, чтобы полностью исключить возможность ошибки… с вашего позволения.

В зал внесли десять шкатулок. Мне сказали, что в шести из них лежат опал, два сапфира и три изумруда, и попросили показать, где что лежит. Вздохнув, я сообщил им, что в шкатулках лежат только алмаз и два оникса, и указал на верные.

– Что ж, сомнений у нас больше нет, – сказал Виххоластиэль, – вы можете идти.

– И, если вас не затруднит, – мягко добавила Караниэль, – оставайтесь в этом облике. Вы бы нас очень обязали.

– К сожалению, это невозможно, я уже решил, что войду в Храм в облике таисиана, – твёрдо ответил я, – в качестве компромисса в знак моего к вам уважения могу пообещать, что в пределах вашего дворца я буду появляться исключительно в облике человека. На остальной же территории…

* * *

Больше меня никто не беспокоил. Надо думать, местным жителям было приказано не обращать на меня внимания. Мне не было запрещено никуда ходить, смотреть на всё, что захочется (ну, в разумных пределах, конечно). Миа, ходившая со мной на всякий пожарный случай, попутно рассказывала, что да как устроено. Самым интересным делом были рынки. Базарных дней было пять в месяц. Два – продуктовые, два – для продажи товаров а-ля тысяча мелочей, и ещё один, самый важный – день подбора экипировки для своих питомцев. Мне повезло, на третий день моего пребывания выпал как раз день экипировки.

Я с удовольствием разгуливал в компании Миа и любовался на орлов и грифонов всех расцветок и на их экипировку, благоразумно при этом держа почтительную дистанцию. Причём самой экипировки как таковой было очень мало. Нет, хозяева питомцев приходили со своей экипировкой, и мастера брали у них заказы, что починить, переделать, поменять цвет, увеличить размер, потому что питомец вырос, и так далее, и так далее. По случайности мы встретили и того самого эльфа, который вёз меня в замок на своём грифоне. Его питомец как раз примерял на себя новую упряжь, позолоченную и инкрустированную синими камнями. Увидев меня, эльф приветливо махнул мне рукой, явно прося подойти. Когда мы с Миа приблизились, он даже нашёл в себе силы поздороваться – первый из всех эльфов в этом лесу – и поинтересовался моим мнением касательно обновки.

Подойдя ближе к грифону, я восхищённо на него уставился. Зверь, явно понимая, что им любуются, выпрямился и гордо задрал клюв.

– Эта сбруя просто произведение искусства, – с искренним восхищением сказал я, – а ваш грифон в нём просто великолепен, никто с ним не сравнится.

И хозяин грифона, и мастер, изготовивший экипировку, самодовольно переглянулись.

– Да это ещё что, мне и не такое мастерить приходилось, – с притворным равнодушием сказал ремесленник, – а умельцы таисианов такого небось и не могут.

– Да может, и могли бы, – рассеяно ответил я, – да только для кого им такую красоту мастерить? Таких красавцев, – кивнул я на грифона, – больше нигде и не водится.

Грифон с важным видом кивнул мне в ответ, точно понимая нашу речь. И вдруг опустил ко мне свою голову и стал тыкаться гладкой частью клюва в живот, явно прося ласки.

– Ишь, как ты моему Керксу понравился, – удивлённо хмыкнул его хозяин, – он у меня уже долгое время ни к кому сам не ластился.

– Так что ж вы хотите, он же зверь, – сказал я, ласково поглаживая его голову, – он эмоции чувствует и на них откликается. А я неужто зла кому желаю? Ладно, господа Кайристаель и Нестероель, приятно было с вами поговорить и повидать как вашего питомца, так и его новую экипировку, но нам пора дальше…

– Мы же, кажется, не представлялись… хотя да, как можно забыть, – улыбнулся хозяин грифона Кайр, – а… когда ты должен… ну…

– Через неделю, в день пересечения лунных циклов, – сказал я.

– Да, конечно… я хотел, чтобы вы знали, что мы все, – неловко начал Кайр.

– Да, я знаю, – с улыбкой ответил я, – ведь это же я.

И самое интересное, что на внутреннем рынке эльфов, если так можно было выразиться, денег не было совсем. В день экипировки мастера просто принимали заказы и новый предмет экипировки делали только в том случае, если он кем – о совершенно точно востребован. В другие же дни каждый продавец, вернее, ремесленник, имеет с собой корзинку, куда другие эльфы складывали палочки, украшенные рунами (каждый клан или семейство – свои руны). В конце дня хозяин проверяет их количество и к следующему базарному дню готовит именно затребованное количество продуктов – столько-то мер масла, столько-то мер молока, столько-то яиц. Очень хорошо продуманная система: никаких излишков производства, все делается медленно и неспешно. И, главное, качество – ведь для соплеменников стараются, которые доверяют им, как себе – всегда на высшем уровне. Да, эльфы могут позволить себе такой распорядок, они живут по тысяче лет, куда им спешить. А я вот неизвестно, сумею ли ещё хоть раз справить день рождения…

Глава 5.13

ГЛАВА 13. Прощание.

В другие дни мне было совершенно нечем заняться, так что я нашеё это озеро и коротал свои дни около него. Было решено, что я войду в Храм в день местного Новолуния, которое как раз таки и является пересечением четырёх лунных циклов. Я даже не знаю, с чем это связано. Попытка выяснить это окончилась полным провалом: как только я пытался узнать что-то, хотя бы отдаленно имеющее отношение к Храму, мои способности тут же блокировались.

Разумеется, я уже ходил смотреть на этот Храм, и он оставил у меня самое гнетущее впечатление. Чёрный. Никаких узоров, никаких рисунков, ничего. Огромный чёрный куб. Непонятно даже, почему его назвали Храмом. Но не менее важно было другое. Я ощущал его зов. Храм звал меня к себе, он чувствовал, что я рядом, и я все время ощущал… сладкий гнев. Желание войти в него. Этот зов был очень похож на тот, с помощью которого меня пыталась поймать Плоть Авиала. Я с трудом ушёл оттуда – и в ту же ночь меня мучил один из самых страшных кошмаров в моей жизни. Я падал. Падал в бесконечную черноту, и, что было ещё ужаснее, мимо меня проплывали лица: Миа, Ари, Мир… Вогнар… Сайраш, Дхассс… Райлисс… Ворррт… Аксоша… Алесса… Мои родители… мой брат… моя бабушка… И все они твердили ужасную фразу: ты бросил нас. Ты предал нас. Там тебе самое место.

Я помню, что я закричал, потому что будил меня специально приставленный ко мне эльф. Я вскочил тогда со своей постели и кричал, плакал, и не мог успокоиться. В конце концов, он дал мне испить какой-то напиток, который помог мне забыться сном без сновидений.

И вот я снова сижу здесь, у озера. И вовсе не горю желанием идти спать. Лучше уж посижу тут.

Внезапно около меня села Миа. Я даже не заметил, как она подошла. Хорошо. Нам надо было о многом поговорить…

– Квадриэль рассказал мне о том, что случилось прошлой ночью. Кошмары?

– Да. Храм зовет меня, он больше не желает ждать.

– Жалеешь?

– О чём? О том, что спасу мир? Жалеет ли железо, что из него выкуют клинок, и оно не будет прежним? Нет, не жалею. И сказать, что переполнен воодушевлением и прочими высокими чувствами, значило бы солгать.

Миа немного помолчала. Я чувствовал, что она хочет положить мне руку на плечо, но передумала.

– Знаешь, – всё же неловко начала она, – хотела бы я сказать, что понимаю тебя, что знаю, каково это: жертвовать своим счастьем ради общего блага, да вот только неправда это. Я родилась в семье кузнеца, да и тебе об этом уже известно. И потом, когда выросла, поняла, какой это дар. Это полная свобода. Ты можешь делать то, что тебе хочется, заниматься тем, к чему лежит твоё сердце. Райлисс как-то сказал мне, что я девочка, выросшая на шелках и не знающая почти ничего о реальной жизни. Ну, отчасти он был прав. Росла я не на перинах, и ела не один изюм в шоколаде, но росла далеко от людей, и зло стала видеть тогда, когда была к этому готова. Но… за всё приходится платить.

– И чем же тебе пришлось заплатить, если ты почти ко всему была готова?

– Я, – вздохнув, Миа опустила голову, ей явно было нелегко продолжать этот разговор, – я никогда никого не любила. Несмотря на то, что случилось между мной и Сафтимиэлем, я сохранила в душе ясность и чистоту, поэтому большинство людей, эльфов я видела насквозь. Нельзя сказать, что все они поголовно были плохими, но… я не видела будущего ни с кем из них. Вот, взять хотя бы нашу команду: их личная жизнь просто прошла мимо тебя. Вогнар и Райлисс имеют семью. Во время твоего нахождения в Академии они оба выбрали время, чтобы навестить их. У Дхасса тоже есть девушка на примете. Непонятно, чего он тянул. Ари и Мир… тут отдельная песня. Им категорически нельзя быть вместе. Как только появляется девушка у Мира – в самый неподходящий момент появляется Ари и всё портит. Аналогично и с ней – за её ухажерами Мираэль регулярно гоняется со своей сабелькой, угрожая отрубить им… ну ты понял.

Снова молчание. Но оно было естественным. Миа набиралась сил для каждого предложения… мне же оставалось лишь молча поощрять её говорить дальше.

– А вот я никому не открывалась. Я чувствовала, что они чужие мне. Пока… пока…

– Пока не встретила меня? – тихо подсказал я.

Она не ответила. Тщательно взвешивая каждое слово, я осторожно продолжил:

– Ты думаешь, я забыл сцену перед тем, когда нам пришлось расстаться в Краспагене. Нет, я ничего не забыл. Я много думал об этом. Но надо оставаться реалистами: даже выживи я в Храме, у нас нет будущего. Тебе четыреста лет, мне – двадцать. Мой срок в этом мире в лучшем случае лет восемьдесят. Хорошо, я вернул себе магию, самый крайний срок – сто двадцать лет. Из которых последние тридцать я буду вредным маразматическим стариком, жить с которым будет просто невозможно. Ты же за эту сотню лет почти не изменишься.

– Родители Мира и Ари были готовы так жить, – совсем тихо сказала Миа, – и ты весьма ловко уклонился от самого главного. Ты не сказал, нравлюсь ли я тебе. Посмотри мне в глаза, Дэмиен. И скажи – я тебе нравлюсь?

Я смотрел в её фиалковые глаза, и не мог ничего сказать. Помимо своей воли я стал превращаться обратно в человека. Лжи здесь не место…

– Это обречено на…

– Да забудь ты хоть на секунду об этом будущем!!! – чуть не плача, сказала она, – неужели так трудно посмотреть на то, что происходит здесь и сейчас?? Скажи – да или нет?!

– Да – сказал я. И, крепко обняв её, поцеловал. Ужасно неумело, ужасно банально… но она, словно все поняв, ответила. Так, что я чуть не улетел на небеса прямо на берегу озера.

Я не помню, как мы оказались в выделенном мне домике, растущем в тополе. Но эту ночь я буду помнить до гробовой доски. И, что самое главное, сегодня, когда Миа во всех смыслах была рядом, Храм со своими проклятыми кошмарами не смог до меня дотянуться.

Я проснулся раньше Миа. Эхо сладости минувшей ночи всё ещё пело во мне. И мне безумно захотелось сделать ей приятно. Когда она проснулась, то увидела около себя стакан с брусничным соком.

– А… это что?

– Ну… – смущённо ответил я, – в моём мире есть такое понятие – кофе в постель. Но поскольку эльфы кофе не употребляют, то я решил сделать тебе сок в постель.

– И ты узнал, что это мой любимый сок благодаря своим способностям? – лукаво спросила она.

– Нет. Я помню, что ты заказала его, когда вы устраивали прощальный обед в честь того, что мы прощались на три месяца.

– Правда? Это так… мило, – и она смущённо порозовела. С учётом того, что её кожа обладала лёгким лиловым оттенком, покрасневшей она выглядела особенно красивой.

– Представь, какой была бы наша семейная жизнь, – хмыкнул я, – ты – телепат. Я – всё ведающий разум. Ты была бы готова так рискнуть?

– А ты разве нет? – спросила она.

Я сел возле неё на кровать и приобнял.

– Сегодня я войду в Храм, – сказал я грустно, – так что, как бы ни хотел, это невозможно.

– Как сегодня? – ужаснулась она.

– Ну вот так. Лунные циклы сходятся сегодня, а значит, что время моё настаёт.

В этот момент нас окликнул за дверью один из королевских гонцов.

– Вот видишь? Нет нам покоя, – сказал я, улыбнувшись. Её ответная улыбка заставила во мне вспыхнуть тысячи разноцветных огоньков. Жаль, ужасно жаль, что уже сегодня я расстанусь с ними навсегда.

* * *

День прошёл незаметно. Эльфы хотели устроить пир в мою честь, но я ясно дал им понять, что хочу побыть наедине с Миа. Что нам любезно разрешили, предупредив меня, что на закате солнца я должен быть возле Храма.

– Торжественный пир. Ну конечно. Перед тем, как принести в жертву барана, его надо хорошенько откормить. Тактичность, как у плавающего топора, – недовольно ворчал я.

– Не злись на них, Дэмиен, – ответила Миариали, обнимая меня за плечи, – когда в прошлый раз пятый… не явился в Храм в положенный срок, здесь была страшная катастрофа. Огромный пожар нанёс колоссальный ущерб Зачарованному Лесу. Некоторые погибли. И теперь эльфы готовы на всё, чтобы такая катастрофа не произошла снова.

– Готовы на всё, как же. С их стороны было бы очень мило позволить мне увидеть последний раз своих друзей. А они даже не согласились пустить их сюда.

Миариали на минуту задумалась. Но потом сказала:

– А знаешь, если ты действительно этого хочешь, кое-что сделать можно.

Полчаса спустя мы стоим в одной из спален Королевы эльфов Караниэль. Я, держа своё обещание, находился в замке в человеческом обличье. Она с лёгким неодобрением посмотрела на меня и сказала:

– Обычно я не разрешаю использовать это зеркало даже своим подданным. Но, учитывая вашу роль и прочие обстоятельства, я делаю для вас исключение. У вас есть десять минут, – и она покинула спальню. Я же, затаив дыхание, подошёл к зеркалу и прошептал:

– Покажи мне Вогнара, человека…

Туман, который витал во Всевидящем Зеркале, развеялся. Показалась небольшая горница, в которой дородного вида женщина с очень приятными чертами лица крутилась у печи. А за столом сидел Вогнар в домашней одежде и с наслаждением вкушал домашнюю стряпню.

– Я же говорила, что у него есть семья, – негромко сказала Миа, – смотри, а вот и его дети.

В этот момент мимо него пробежал шестилетний карапуз, за которым бежала девочка лет девяти и что-то возмущённо кричала. Вогнар, отложив прибор, ловко поймал карапуза и отвесил ему лёгкий подзатыльник. Фыркнув, я попросил:

– Покажи мне Райлисса, вампира.

Образ в зеркале сменился. Возникла тренировочная площадка, где Райлисс безжалостно вытрясал пыль из какого-то зелёного новичка. Точно так же, как из меня несколько месяцев назад. Пару минут спустя парнишка поднял руки, прося передышки. Плюхнувшись на скамью, он присосался к фляжке.

– А скажи-ка мне, новичок, – спросил вампир, – полнолуние же сегодня?

– Так точно, наставник Райлисс, сегодня.

– Значит, почти наверняка он сделает это сегодня, – прошептал Райлисс.

– Покажи мне Дхасса, орка, – попросил я. Всевидящее Зеркало показало мне берег моря. По нему шел Дхасс с незнакомой мне клыкастой барышней с длинной чёрной косой. Как видно, это и есть та его подруга.

– Четыре года. Четыре года ты набирался смелости, чтобы мне признаться. И четыре года я тебя ждала, отгоняя от себя всех женихов, – она обернулась и, твёрдым взглядом посмотрев на Дхасса и уперев руки в бока, сказала – я понимаю, смерть брата, да ещё такая ужасная, не могла на тебе не сказаться, но, Святая Фалла, четыре года! Нам придется очень, очень много наверстывать, милый.

Дхасс, шедший и согласно мычащий, внезапно посерьёзнел лицом и сказал:

– Сегодня Полнолуние. Сегодня он это сделает.

– Твой друг? Да, судьба его нелегка, мне его…

– Покажи мне Сайраша, таисиана, – громко перебил я голос подруги Дхасса. Зеркало снова окуталось туманом, а когда он развеялся, я увидел, что Сайраш отдыхает, сидя под деревом. Судя по всему, он направлялся в Прозрачные Топи для того, чтобы навестить семью и раз и навсегда выяснит, нужен он им хоть сколько-нибудь или нет. Сидя возле большого дуба, он что-то держал в руке и печально рассматривал, говоря: «Мне тебя так не хватает…»

– Покажи мне то, на что он смотрит, – попросил я. Изображение дёрнулось и увеличилось, концентрируясь на его руках. Он смотрел… На мой портрет в медальоне. И не простой портрет: одну половину его занимала моя человеческая ипостась, лицо, смотрящее влево. Другую – ипостась ящера, смотрящая вправо. Где он успел раздобыть, сделать, заказать… Неважно. Уже всё неважно.

– Время вышло, – сказала Караниэль, заглядывая в спальню.

– А мы как раз закончили, – сказал я. Подойдя к королеве, я отвесил небольшой поклон, поблагодарил её и пошёл прочь.

Зря я это сделал. Мне не надо было этого видеть. Потому что во мне стал расти огненный шторм зависти. Почему такая несправедливость? Почему у каждого из них есть своя судьба? У всех есть будущее, есть семья, есть возможность исправить старые ошибки. А у меня… В моём будущем лишь огромный чёрный Храм.

Остаток дня я провел с Миа у озера. Мы сидели, обнявшись, и молчали: слова были не нужны. С ней было так замечательно молчать. Она ничем не нарушила благодатной тишины, прерывавшейся лишь всплесками чёрных лебедей. Но и этому пришел конец.

Я уверен, что проводить меня пришли бы почти все, но я отдельно попросил, чтобы толпы в момент вхождения не было. Так что лишь королевская чета, десяток придворных, Кайр со своим питомцем Керксом и Мир с Миа и Ари стояли и смотрели на меня. С Миром и Ари я попрощался отдельно. С Миа тем более – не хотелось делать это прилюдно, вернее, приэльфно. Посмотрев на них последний раз, я не выдержал и подошёл к грифону, обнимая его на прощание. Грифон тоже ласково погладил меня клювом по голове, тихо урча какую-то ему одному понятную мелодию.

Наконец, понимая, что лишь оттягиваю неизбежное, я освободил его от своих объятий и подошёл к Храму, который уже давно звал меня к себе. Подойдя к нему, я увидел на двери шесть печатей. Четыре из них были сломаны специально, пятая истончилась и рассыпалась сама. Шестая же пока была нетронута. Я положил на неё свою ладонь – и печать тотчас рассыпалась, приводя всегда неподвижный Храм в движение. Какое-то жуткое, непонятное перемещение каменных блоков внутри. В конце концов, стена передо мной поднялась вверх. Я посмотрел назад, и мне показалось, что я схожу с ума. Откуда здесь могла взяться мелькнувшая в толпе шпага Райлисса? А вон то… это же куртка Сайраша… среди лиц внезапно мелькнула знакомая багровая татуировка паука… Я сделал шаг навстречу темноте…

И в этот самый момент грифон жалобно и пронзительно закричал. Этот звук тронул меня до глубины души, расколол мою холодную броню равнодушия и обречённости, в которую я с таким трудом себя заковал… И выпуская наружу истинного меня, меня, желающего любить и познавать мир, желающего любить и дружить… желающего жить! Этот жалобный крик… слышать его было невыносимо.

– Прошу вас, пусть он прекратит! – не скрывая слёз, закричал я, – иначе я не смогу этого сделать!

Сразу после этого наступила тишина – Кайр, успокаивая грифона, уводил его прочь. Я заставил себя снова сосредоточиться. И мне не дано было понять, сколько на меня сейчас смотрит глаз. А смотрело немало. Драконы внимательно следили за мной из своих источников магии. Провидица Молчаливых Сестёр тоже смотрела мне в спину, с грустью и достоинством признавая поражение. Королевская чета Светлых эльфов смотрела на меня из своего Всевидящего Зеркала. Даже милорд ректор Эльтеко Нейетти смотрел на меня через призрачный огонь. Но я, конечно, всего этого не знал. Обернувшись в последний раз, я произнёс всего одно слово:

– Прощайте…

И на полной скорости вбежал в Храм, понимая, что если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю этого никогда. Стена за спиной мгновенно опустилась, оставив меня в полной темноте…