Текст книги "Силь"

Автор книги: Дмитрий Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Четвёртая глава

Армия орков на мгновение замерла, не в силах принять и осознать гибель своих товарищей, уже, казалось бы, ворвавшихся в Город Людей. Все орки с ужасом уставились на убитых стрелами товарищей, как вдруг тишину разорвал отчаянный вопль Младшего Шамана, преисполненный животного страха:

– Там эльфийские лучники!

Этот вопль прозвучал на какое-то мгновение ранее властного рыка главнокомандующего:

– Все вперёд!

Но этот приказ, единственный, способный переломить ход сражения в пользу орков – так и остался невыполненным. Страх перед эльфийскими стрелами, усиленный впечатлением быстрой гибели товарищей, окончательно лишил войско боевого духа.

– Я не хочу умирать! Нас всех убьют! – раздавались среди оркской армии крики, звучащие всё чаще и чаще, всё громче и громче. Паника разрушила все остатки дисциплины в войске орков. Это уже было не армия, подчинённая единой воле, а хаотически мечущаяся толпа, в которой каждый был сам за себя. Особенно раздували беспорядок вопли Младшего Шамана, совсем потерявшего голову от страха:

– Они нас всех перебьют! Мы слишком близко! Нужно бежать!

Некоторые орки, бросив оружие, помчались в степь – куда глаза глядят, и их количество всё возрастало… В армии орков воцарился хаос. Главнокомандующего, пытавшегося перекричать толпу, и хватавшего за руки убегающих, не только никто не слышал – его никто и не замечал. Страх перед эльфийскими стрелами оказался столь силён, что затмил даже страх перед главнокомандующим. Те, кого главнокомандующему удавалось схватить, вырывались столь яростно и самозабвенно, что он не мог их долго удержать. Наконец он не выдержал и вцепился в горло Младшему Шаману, который ему представлялся чуть ли не главным виновником паники, охватившей армию – ибо Младший Шаман продолжал вещать:

– Спасайтесь! Спасайтесь кто только может!

Крик оборвался, но страх и ярость придали Младшему Шаману сил – он разжал захват на своей шее, и они вдвоём с главнокомандующим упали в траву и принялись кататься по ней, обмениваясь при этом ударами.

Старший Шаман в это время пытался сплести какое-то сложное заклинание, но довести его до конца так и не удавалось – мечущиеся орки, не видя перед собой ничего, кроме страха перед эльфийскими стрелами, то и дело натыкались на него, сбивая с ног. Старший Шаман довольно увесистыми ударами яростно расшвыривал мешающих ему орков, очищая вокруг себя пространство и начинал плетение заклинания заново, но ситуация повторялась. Наконец, после очередной неудачи, Старший Шаман понял, что ещё немного – и от армии никого не останется. Он выхватил из рукава небольшой жезл и бросил его вверх, где он и взорвался в ослепительной вспышке. Донёсшийся вслед за вспышкой резкий удар грома буквально пригвоздил всех к земле. Пользуясь возможностью, Старший Шаман не допускающим возражений тоном приказал:

– Лечь на землю! Всем! Теперь намочить ткань и дышать сквозь неё! Быстро!

Его голос, явно усиленный заклинанием, разнёсся по всей округе. Командные нотки, звучащие в этом приказе, заставили большинство орков подчиниться. И Старший Шаман с удовлетворением отметил, что у тех, кто первым последовал этому приказу, с лиц начинает отступать печать страха. Он зло покосился в сторону Города Людей и быстрым шагом подошёл к парочке главнокомандующий – Младший Шаман; единственным оркам, которые проигнорировали приказ и ожесточённо, с прежним пылом продолжали мутузить друг друга. Опыт мало-помалу брал верх над яростью и страхом – главнокомандующий, уже совершенно не контролируя себя, не соизмеряя силу, одной рукой схватил Младшего Шамана за горло и широко замахнулся другой, намереваясь нанести сокрушающий удар, который вполне мог оказаться смертельным…

На полпути кулак главнокомандующего оказался перехвачен сильной рукой Старшего Шамана.

– Приди в себя! – воскликнул Старший Шаман, сплетая посредством сложного жеста заклинание и швыряя его в сторону главнокомандующего. Тот на миг расслабился, и Старший Шаман решил было, что заклинание подействовало… но ошибся. Главнокомандующий резко вырвал руку из хватки Старшего Шамана и нанёс ему удар ногой. Вернее, попытался нанести, ибо Старший Шаман эту ногу перехватил на лету, и, не тратя времени на ненужные споры, двинулся быстрым шагом к шатру главнокомандующего, раскинутому позади. Причём ногу главнокомандующего он так и не отпустил, фактически волоча его за собой. Главнокомандующий извивался, выкрикивал угрозы, но освободиться никак не мог. Наконец, подойдя к шатру, Старший Шаман зашвырнул главнокомандующего внутрь, и лишь затем вошёл сам, аккуратно закрыв за собою входную ширму.

* * *

Паузу среди защитников Города первым нарушил гном – он отшвырнул в сторону свой шлем, снятый в целях галантного преклонения перед эльфийкой, бодро вскочил на ноги и немедленно бросился к своим сородичам. Дон и Миралисса тут же поспешили к нему на подмогу. Гном принялся поднимать лежащего без сознания сородича и едва не уронил его – ибо перенапряжённые невероятным усилием мышцы ещё не вполне хорошо повинуются ему. И лишь своевременная помощь Дона и Миралиссы позволила ему мягко опустить соплеменника на землю.

Судя по морщине, прорезавшей лоб гнома, и его непривычно серьёзному виду, ранение не из самых лёгких, – с тревогой подумала принцесса, пытаясь вспомнить подходящее заклинание.

Рука гнома оказалась на груди раненого, губы что-то шептали… Эльфийка, приблизившись, попыталась вызвать лечебный поток серебряных искр, но у неё для этого не хватило сил. Вместо сплошного потока с её ладони срывались одинокие искры, она отчаянно повторяла попытки, ещё и ещё, пока свободная рука гнома не сжала её запястье.

– Не нужно, – необычно мягко и мелодично произнёс гном. – Спасибо, но в этом нет нужды. На нас, гномов, волшебство этих стихий почти не действует, ибо мы созданы из камня одним из великих Валар… А ты слишком устала… Я справлюсь.

Рука гнома напряглась, и Миралисса своим магическим чувством ощутила громадную тяжесть, навалившуюся на гнома – столь невообразимую, что даже воздух изгибался от её тяжести, шёл волнами, преображавшими и искажавшими очертания предметов… и вдруг всё закончилось. Раненый пришёл в себя и даже попытался встать, с удивлением глядя на светящийся остывающим багровым светом отпечаток ладони гнома на прочном металле доспеха.

Гном бросился ко второму соплеменнику, лежащему без сознания, но тут ситуация явно полегче – ибо гном ухмыльнулся и отвесил валяющемуся без сознания сородичу полновесную затрещину, приговаривая:

– Вставай, ты не ранен! Чего разлёгся? Ты даже не ранен!

– А что со мной? – пробормотал тот, поднимаясь.

– Ничего особенного – ты решил проверить прочность стены своей головушкой, – балагурил веселеющий на глазах гном, пытающийся за иронией скрыть недавнее беспокойство за жизнь товарищей. – И проверил, да вот жалость – стена-то прочнее оказалась!

У эльфийки вырвался невольный вздох облегчения, и тугая пружина воли, гнавшая её в бой, немного ослабилась. Но и этого немного оказалось достаточно, чтобы усталость подкосила её ноги, но Дон своевременно заботливо поддержал её.

– Позвольте представиться, – обернулся гном к эльфийке. – Меня зовут мастер Грахель, или просто Грахель – как вам будет угодно. Я гном, как вы, наверное, заметили по… – гном какое-то время изображал напряжённую работу мысли, затем его лицо просветлело, – по моему молоту!

Миралисса и Дон невольно прыснули со смеху.

– А что смешного? – изображая обиду, протянул гном. – Такие молоты бывают только у гномов! Поэтому по наличию молота легко понять, что я именно гном. Ведь во всём остальном я совершенно не отличаюсь от людей, вот ничуточки! А этот дылда, что ухватил тебя за талию – его зовут…

– Я и сам могу представиться! – оборвал Дон словоизлияния гнома, немного краснея от смущения. – Меня зовут Дон, и я занимаюсь алхимией… в основном.

– А ты разве не воин? – удивлённо спрашивает эльфийка. – Ведь ты так здорово…

– Я обучился воинскому искусству в той степени, чтобы суметь защитить тех, кто мне дорог, – уверенно ответил Дон. – Но я никогда не хотел сделать это своей профессией.

– О, как я тебя понимаю! – негромко произнесла Миралисса. – Ведь я… тоже…

– Я всё понимаю, но в гляделки играть будете потом! – бесцеремонно вмешался в их беседу Грахель. – Осада ещё не кончилась, хотя… – он довольно прислушался к крикам со стороны лагеря осаждающих, – мы получили передышку.

– Твоя хитрая улыбка что-то да означает, – прищурился Дон, пристально глядя на гнома. – Что ты сделал на этот раз?

– О, ровным счётом ничего особенного! – немного рисуясь, изрёк гном. – Так, небольшая смесь нефритовой пыли с добавлением опаловой стружки, а также…

– Зелье Усиления Сути? – широко улыбаясь, спросил Дон, практически уверенный в положительном ответе.

– Именно.

– Усиления Сути? – непонимающе поинтересовалась принцесса.

– Это зелье позволяют усилить те качества, что составляют внутреннюю сущность человека… Да и не только человека, но и гнома, эльфа, орка, гоблина – всех. Эти качества и определяют характер личности, и они лежат в основе всех поступков, целей, устремлений. Но из-за системы отношений в обществе они обычно приглушены – моралью, традицией, или дисциплиной, – Дон кивнул в сторону оркского войска. – А зелье их усиливает, так что они начинают доминировать.

– Я понимаю, но разве это изменит поведение орков? – с неподдельным интересом продолжила задавать вопросы эльфийка.

– Изменит! Вот как ты считаешь, какие качества лежат в основе внутренней сущности орка?

– Я как-то не задумывалась об этом… Наверное, ненависть ко всем, кто не похож на них, желание убивать, грабить…

– Ошибаешься. Это лишь последствия, внешние проявления главного. А главное для орка – это стремление получить как можно больше благ для себя лично, затратив как можно меньше личных усилий.

– А разве это свойство только орков? – недоумённо пожала плечами принцесса. – Разве другие ведут себя не так?

– Не так. Вот представь – если эльф увидит тонущего сородича, бросится ли он ему на помощь?

– Ещё бы! Несомненно! Как же иначе???

– Вот видишь. Так же поступит любой эльф, гном, человек… почти каждый. А орк – орк поступит не так.

– А как?

– Орк оценит – получит ли он от спасения сородича какую-либо выгоду, которая компенсирует неприятные эмоции от купания в холодной воде и мокрой одежды. И если расчёт покажет, что получит – орк бросится спасать сородича со всем пылом, а если нет – то орк спокойно пройдёт себе мимо.

– Но это ведь… Это же подло!

– Для нас. А для них – это естественно. Именно такими их создал… ТОТ_ЧЬЁ_ИМЯ_НЕ_ПРОИЗНОСИТСЯ. Все другие существа способны любить и заботиться о других – одни орки любят только себя и заботятся только лишь о себе. В этом их сила… но в этом и огромная слабость.

– Но почему же они тогда идут воевать – ведь их могут убить?

– Их заставляют. Они знают, что если не пойдут в бой, то командир их накажет… сурово. Их гонит страх, ибо перспектива быть убитым – сомнительна, а неотвратимость жестокого наказания со стороны командира – вот она, рядом.

– А сам командир?

– А над командиром есть свои начальники, что ставят перед ним задачу – например, захватить наш Город. И если он не справится – то наказание для него будет во сто крат более жестоким, чем для солдат… Вот он и гонит их вперёд. Но зелье временно вывело иррациональный страх за собственную шкуру на первый план – и поэтому орки сейчас в бой не идут.

* * *

Внутренность шатра главнокомандующего не отличалась особым убранством. Обстановка была достаточно простая, без особых изысков и удобств, из предметов роскоши можно было назвать лишь красивый багровый кристалл в золотой оправе, покоящийся на походном столике. И в этот столик чуть было не врезался кубарем влетевший в шатёр его хозяин. Главнокомандующий, пылая от гнева, резко вскочил и бросился на вошедшего следом Старшего Шамана. Тот увернулся от удара, размахнулся и от всей души отвесил главнокомандующему полновесную плюху, бросившую его на пол. Капля крови, сорвавшись с разбитой губы главнокомандующего, упала на отполированную сторону кристалла – и начала шипеть и пузыриться. Не замечая этого, Старший Шаман зло принялся выговаривать:

– Болван! Тебя что, не учили – солдатам можно отдавать только тот приказ, который они точно выполнят, ты же спровоцировал бунт, идиот!

– Ты меня ударил… – медленно поднимаясь, прошипел главнокомандующий. – Да я тебя сейчас…

Но Старший Шаман его уже не слышал – он с ужасом смотрел на кристалл, по грани которого кровь растеклась тонкой плёнкой, заставив эту грань потемнеть настолько, что из багровой она превратилась в какое-то воплощение абсолютного мрака. Кристалл вздрогнул, шевельнулся, словно живой, и в сторону главнокомандующего потянулась тонкая струйка дыма. Главнокомандующий, не замечая ничего вокруг, с искажённым от ярости лицом прыгнул к Шаману, так что струйка дыма достигла его в середине прыжка. Неведомая сила остановила орка прямо посреди прыжка, заставив беспомощно зависнуть в воздухе – и в кристалле загорелась багровая искорка. Главнокомандующего приподняло и развернуло к кристаллу, запрокидывая ему голову назад до самого предела – так, что шейные позвонки были готовы захрустеть. Гулкий, и в то же время глухой голос, идущий из кристалла, произнёс:

– Что там у вас происходит? Как ты смел отвернуться?!?… Докладывай!

Старший Шаман, мгновенно понявший, кому может принадлежать этот голос, свалился навзничь, стараясь даже не дышать, в надежде, что главный его не заметит и не накажет под горячую руку.

– У нас… Это… Штурм продолжается… В целом успешно, – ухитрился произнести главнокомандующий, после того как сила немного отпустила его голову; но после такого ответа голова главнокомандующего вновь оказалась запрокинута назад – до хруста шеи.

– Издеваешься? – гулко прошипел голос. – Цель, я так понимаю, не достигнута… Почему??? Может, ты мне расскажешь? – с этими словами сила вздёрнула вверх и Старшего Шамана.

– Да, мой повелитель. Предпринято три атаки – все отбиты. Потери значительны. Среди защитников есть опытные воины, а также гномы, в том числе маг, и несколько эльфийских лучников. Гномье заклинание вызвало панику и деморализацию остатков войска… – выпалил одним духом Шаман.

– Заклинание? – шипящим смехом отозвалась тьма в кристалле. Главнокомандующего при этом охватило призрачное сияние. – Вижу. Это не заклинание… хотя весьма эффектно. – С этими словами сияние вокруг главнокомандующего погасло и он обессилено брякнулся на пол.

– Значит, так, – продолжил после некоторого раздумья голос. – Тактика лобовых атак успеха не принесёт. Поэтому нужно сыграть на слабости неполноценных рас – стремлении к чести, доблести и благородству, – голос произнёс эти слова, как ругательства – с отвращением. – Ты, – главнокомандующего вновь немного приподняло, – сейчас пойдёшь к воротам Города и предложишь решить исход штурма в поединке. Вызовешь на бой любого их бойца.

– А если они не согласятся принять вызов? – Старший Шаман решился задать вопрос.

– Сделай так, чтобы согласились! Оскорбляй их, обвиняй в трусости… Люди помешаны на всяких глупостях вроде «чести» – они такого не стерпят!

– Но меня же могут убить! – наконец понял всю степень риска главнокомандующий. – Это же опасно!!!

– Тебя могут и не убить, а если и убьют, то относительно безболезненно, – налился злобой голос. – Но если ты не выполнишь задание, то я тебя убью! Убью наверняка, притом даже не убью, а буду убивать… медленно. Понятно?

– Но неужели нельзя послать кого-нибудь другого? – сделал последнюю попытку увильнуть главнокомандующий. – Есть ведь неплохие бойцы…

– Среди этой армии ты – лучший, – бесстрастно ответила тьма. – Поэтому пойдёшь ты. И если я услышу ещё одно возражение, то действительно пойдёт кто-то другой… а ты отправишься прямиком к моим палачам.

– Будет исполнено, – обречённо ответил главнокомандующий, уяснивший бессмысленность дальнейшего продолжения спора.

– Тогда – вперёд! – сила их отпустила, и орки упали на пол, с облегчением глядя на меняющий цвет кристалл – с чёрного на багровый.

* * *

Возле ворот тем временем царило самое непринуждённое веселье, центром которого был гном – с самым серьёзным видом доказывавший потешающейся толпе людей, что он лично только что завалил 98 орков и ещё одного тролля, и единолично спас этим самым Город Людей. И поэтому он настаивал на увековечивании своей воинской доблести и примера для подрастающих поколений – в виде небольшой статуи в центре Города. Маленькой – всего лишь в натуральную величину, т. е. на два пальца… или лучше – на локоть повыше тролля. Но непременно – из чистого золота. Из толпы раздавались недоверчивые возгласы, которые только сильнее его раззадорили – и Грахель принялся в лицах изображать, как он наносил двадцать восьмой или тридцать девятый удары, успевая изобразить в лицах как себя в бою, так и противника, да ещё парочку зрителей, в число которых непременно попадал и староста. Зрители просто покатывались со смеху, староста злился, но не мог ничего сделать – ибо кумиром для сердец людей в это время, бесспорно, являлся Грахель.

– А он забавный! – улыбнулась Миралисса, на щеки которой наконец вернулся румянец. – Вот только…

– Не слишком серьёзный? – подхватил Дон, продолжая аккуратно поддерживать эльфийку за талию, и будучи не в силах её отпустить. – Это всего лишь видимость, маска. На самом деле он очень умён, и то что он делает сейчас – вовсе не лишено смысла.

– Дай-ка я сама догадаюсь. Грахель пытается помочь людям разрядиться, выпустить пар, излить наружу ярость схватки, будоражащей кровь – чтобы эти эмоции не выплеснулись бесконтрольно, на кого попало, например, на некую незваную гостью – эльфийку…

– На прекраснейшую воительницу, воплощение детских сказок и грёз, появившуюся как по волшебству и спасшую нас всех! – произнёс Дон, с прежним восхищением глядя на неё.

Миралисса немного покраснела, хотя эти слова ей были очень приятны. Тем более что особое выражение, с которым человек произнёс эту фразу, не давало возможности ни на миг усомниться в его искренности.

– Так уж и спасшую…

– Спасшую. Несомненно. Без тебя нас всех ждала бы смерть – в лучшем случае. Ты появилась, как виденье…

– Ух ты, да ты ещё и менестрель!

– Немного. Мне… это просто нравится. Но иногда и в бою полезно – как, например, сегодня.

– Потрясающая баллада. Но мне показалось, она немного…

– Неокончена?

– Да.

– Ничего удивительного. Я не пропел последний куплет… Потому что не смог – он опасен. Это песнь воина, погибающего в безнадёжной, неравной схватке, и песнь может придать бойцу сил и неуязвимости – неведомым образом совпадая с неким ритмом, лежащим в основе…

– Я понимаю, о чём ты… Я слышала этот ритм, эту мелодию. Но если песнь помогает, чем опасен последний куплет?

– Потому что это песнь воина погибающего. И после последнего куплета сложно остановиться, остаться здесь… Постой, ты сказала… Ты слышала?

– Да, это было…

Миралиссу прервал звук рога, внезапно раздавшийся у ворот… вернее, у того места, где они были. Люди испуганно замолчали, обернулись на источник шума – и вздрогнули. Перед ними смело возвышалась фигура главнокомандующего в сверкающих доспехах. Шлем полностью скрывал его лицо, и следов недавнего видно не было – лишь глаза мертвенно мерцали сквозь прорезь шлема. Правую руку орк держал на рукояти ятагана, готовясь в любой миг его выхватить, левая была заведена за спину.

– Эй вы! – обратился он к молчаливым защитникам. – Мы пришли спасти вас от тирании – поэтому, чтобы избежать ненужных жертв, предлагаю решить дело в поединке – один на один. Побеждаю я – и все люди смогут уйти из Города, целыми и невредимыми, побеждает ваш боец – мы уходим и никогда больше не возвращаемся. Что скажете?

– Иди сюда, я тебя сейчас вобью в землю! – закричал гном, пытаясь вырваться из рук соплеменников и схватиться с орком. Не обращая на него никакого внимания, орк обратился прямо к старосте, мгновенно сообразив, кто здесь главный:

– Или вы боитесь? Тогда мы согласны признать Вас побеждёнными, и разрешим людям покинуть Город!

В глазах старосты зажёгся интерес – какое-то время он всерьёз обдумывал это предложение, но тут взгляд его упал на Дона, и в нём зажглась искорка ненависти.

– Мы будем сражаться! – патетически воскликнул староста. – Сражаться с тобою будет Дон!

Дон, явно не ожидавший этого, вздрогнул, но тут же твёрдо отвечает:

– Я готов!

– Может быть, лучше попросить старосту, чтобы он отправил на бой Грахеля? Ведь ты еле на ногах стоишь, ты ещё в себя не пришёл! – одними губами спросила его эльфийка.

– Отказаться от поединка – бесчестье, – гордо поднял голову человек.

– Но он тебя убьёт!

– Не убьёт. По двум причинам. Во-первых, это сражение не столько за Город, сколько за твою жизнь…

– Но ведь он обещал отпустить…

– Людей. Только людей. Да и – не верю я обещаниям орка. Они и своих сородичей обманывают. Держат слово лишь в том случае, если оно заверено в трёх экземплярах в присутствии орков со странной должностью – «магвокат». А здесь я таковых что-то не вижу.

– А во-вторых?

– А во-вторых – кишка у него тонка – меня убить, – громко, чтобы всем было слышно, ответил Дон, и негромко, только для неё, добавил:

– Не беспокойся. Всё будет хорошо.

И Миралисса ощутила: он ответил бы точно так же, идя в одиночку против целой армии, или на поединок с драконом, или – на верную смерть. Лишь бы только она меньше волновалась.

Дон твёрдым шагом направился прямиком к орку. Толпа расступилась перед ним, но люди одаривали его в основном молчанием и сочувственными взглядами. Мало кто верил в победу, лишь гном, ставший неожиданно тихим и молчаливым, глядел на Дона с надеждой, да Миралисса – с мольбой, закусив бледную губу.

Дон вышел за пределы защитной стены и остановился в пяти шагах от орка, как и следовало согласно правилам поединков – на расстоянии чуть большем, чем нужно для надёжного удара копьём. Спокойно выдержав мрачный, тяжёлый взгляд орка, человек бесстрастно предложил:

– Ну что, может, начнём?

– Начали! – зарычал орк, резко выбросил из-за спины левую руку с зажатым в ней комком багрового пламени – и швырнул этот комок в Дона. Тот отреагировал моментально, совершив фантастический прыжок назад, жалом копья сбивая налетающий со скоростью ветра огонь. Огонь отлетел назад, кружась в быстром вихре, потом вновь, ещё быстрее, рванулся к Дону, ещё удар – отбит; огонь ускорился ещё, отбит – отбит – не отбит! Огонь врезался в грудь Дона – во всяком случае, так показалось всем наблюдателям со стороны, и бессильно расплылся пятном по защитному куполу, внутрь которого какой-то неуловимой долей мгновения ранее Дон успел влететь. С проклятием Дон сдёрнул с себя нагрудник, с которого уже срывались капли расплавленного металла, и, обжигаясь, отшвырнул его в сторону.

– Нечестно играешь, – тяжело глядя на орка, произнёс Дон.

– Правилами не запрещено, – злорадно ухмыльнулась темнота, клубящаяся в смотровой щели оркского шлема.

– Ах, так правилами не запрещено? – издевательски протянул Дон. – Что ж, тогда… не жалуйся.

Он ухватил копьё двумя руками, направляя жало немного в сторону от орка. Главнокомандующий непонимающе хмыкнул, да и среди защитников зазвучали недоумённые возгласы. Никто не понимал смысла этого манёвра, кроме Миралиссы. Эльфийка увидела в отражении от полированного жала копья оркский шлем, поняла задумку человека – и принялась действовать! Только что принцесса стояла спокойно – как вдруг у неё лук оказался уже в руках, и с него сорвалась тяжёлая бронебойная стрела, устремившись в смертоносный полёт. Стрела высекла искры из недрогнувшего жала копья, вильнула, меняя направление полёта, и направилась точнёхонько в центр шлема главнокомандующего.

Главнокомандующий недаром считался лучшим бойцом оркской армии. Он успел дёрнуться в сторону, и стрела попала не в центр шлема, а лишь задела его край. Но и этого оказалось достаточно, чтобы шлем перекосило и из него брызнуло красным. Орк сорвал шлем и отбросил в сторону, прижимая руку к тому месту, где раньше у него было ухо, начисто срезанное стрелой.

Дон обернулся и с благодарностью улыбнулся Миралиссе, показывая ей большой палец – молодец, мол, а гном ехидно откомментировал:

– Судя по всему, количество одноухих орков – величина постоянная!

Главнокомандующий этой насмешки не выдержал – это была последняя искра, воспламенившая костёр его гнева. Молнией сверкнул выхватываемый ятаган, и орк ринулся в бой. Дон встретил его ударом копья, орк отразил удар, атаковал сам, был отбит – отступил на шаг, затем снова: атака – защита – атака!

Люди смотрели за схваткой во все глаза. Каждый из них видел, что в бою сошлись два Мастера – выделяющиеся из общей массы не только силой и ловкостью, а мастерством, разнообразием тактических приёмов. За копьём и ятаганом сложно было уследить, они мелькали будто в калейдоскопе, то становясь размытыми, то на мгновение обретая чёткость – чтобы вновь отправиться в полёт…

Дон очень быстро понял, что в его нынешнем состоянии – в состоянии предельной усталости от предыдущего боя, он этот темп долго выдержать не сможет. Движения копья становились всё менее чёткими, и ятаган перешёл в наступление, плетя смертоносную паутину, охватывая ею жертву со всех сторон… Вдруг Дон, вкладывая все силы в последний рывок, внезапно ускорился, на мгновение даже исчезая из вида. И тут же последовал удар, высекший искры из плеча орка, затем удар пяткой копья в лицо. За вторым ударом последовал и третий: на разгоне, на рывке, в прыжке – удар всей суммарной массой копья и копьеносца в грудь орка. Раздался треск.

Дон неудачно приземлился на колени, держа копьё над головой – и какое-то время не мог понять, что происходит вокруг – последний рывок отнял все силы, в глазах всё расплывалось. Наконец, он, сфокусировав зрение, поднял глаза и с сожалением увидел перед собой крепко стоящую на ногах фигуру орка. Но хоть надежда увидеть перед собой пронзённого копьём противника и не оправдалась, Дон понял, что некий ущерб он орку всё-таки нанёс. Главнокомандующий судорожно шарил рукой по груди, наконец ухватил и выдернул из трещины в нагруднике нечто короткое, острое, синеватое, обагрённое кровью. Дон перевёл взгляд на своё копьё – и увидел, что от него осталось лишь древко – ибо жало от удара разлетелось вдребезги, сумев-таки ранить орка. Но не очень серьёзно ранить.

– Ну вот и всё, – довольно произнёс орк, придерживая левой рукой беспокойно шевелящийся мешочек на поясе, а правой ведя ятаган на замах, – лучше не дёргайся, и умрёшь быстро…

Дон вскочил на ноги и с оставшимся в руках древком копья бросился на орка. Конечно, это не было не самое эффективное оружие против ятагана. Клинок главнокомандующего легко рубил прочное дерево, но один раз Дону удалось приложить орка по лицу своим всё укорачивающимся оружием, отбросив того на два шага назад. Орк схватился за ушибленную щёку, и в его глазах ярость постепенно уступала место толике уважения.

– Отойди в сторону, и останешься жив, – великодушно предложил человеку орк.

– Ни за что! – твёрдо ответил Дон, сжимая в руках палку в локоть длиной – всё, что осталось от копья. – Отступать – это бесчестно!

– Ведь я же тебя сейчас убью, – вкрадчиво продолжил орк.

– Но честь останется жить! – последовал гордый ответ.

Орк плавно скользнул в сторону бывшего копьеносца, и когда расстояние между ними сократилось почти до необходимого для удара ятаганом, раздался властный окрик:

– Стоять!

Орк послушно замер, медленно поворачивая голову в сторону источника окрика. В десяти шагах от него стояла эльфийка. И стрела на натянутой тетиве, с хищно сверкающим наконечником, была нацелена главнокомандующему прямо в глаз. Главнокомандующий ничуть не испугался, или, по крайней мере, сумел ничем не выдать своего испуга. Он с любопытством глянул на эльфийку и насмешливо поинтересовался:

– Неужели ты сможешь выстрелить?

– Не нужно, не стреляй, – внезапно сказал Дон, делая шаг в сторону и оказываясь на линии огня, закрывая эльфийке мишень. – Вмешиваться в такой поединок – это нельзя, понимаешь?

– Не понимаю! Он же убьёт тебя, убьёт насмерть! – топнула ногой принцесса.

– Смерть – не самое худшее, что может случиться. Хуже всего – это стать внутри такими, как они, – Дон кивнул головой в сторону орка. – А это очень легко – нужно совершать бесчестные поступки, сначала один, потом другой… И станешь орком. Ничем не будешь от них, – ещё презрительный кивок, – отличаться.

– Но не превращусь же я в орка?

– Именно превратишься. Вспомни – откуда взялись орки?

– Их создал ТОТ_ЧЬЁ_ИМЯ НЕ_ПРОИЗНОСИТСЯ из… из… из эльфов, – растерянно закончила Миралисса.

– Вот видишь – создал. Это не значит, что он над ними совершал какое-то колдовство. Всё куда проще… и отвратительнее. Он заставлял пленных эльфов совершать подлости, поощрял предательства, наказывая за проявления чести и благородства… Многие умерли, не выдержав. Но некоторые, со слабиной внутри, выжили, сумели… И стали орками. Вот такими вот, – очередной кивок, – без совести, без чести, без морали. Думающими только о себе.

– И это правильно! – вступил в разговор орк, слушавший предыдущий диалог, не совершая резких движений, ибо резонно опасался получить за них стрелу в глаз. – Мы, орки, устроены гораздо лучше вас, всех вас! Пока вы думаете о всяких глупых отвлечённых понятиях, вроде благородства, мы добиваемся результата! Вы не бьёте в спину… а этот удар самый эффективный! Поэтому мы, орки, победим во всём мире – так же, как я победил здесь!

– Ты кое-что недоучёл, – спокойно возразил Дон, глядя орку прямо в глаза.

– Чего же? – с оттенком превосходства в голосе поинтересовался его противник.

– Вы бьёте в спину не только нас, но и друг друга. Поэтому вы спинами друг к другу не поворачиваетесь, распыляете свои силы. Поэтому у вас полностью отсутствуют такие понятия, как взаимопомощь и самопожертвование. А они зачастую оказываются определяющими для хода сражения. Например, как сейчас!

Дон улыбнулся и вскинул руку, ловя… косу, которую тот самый подросток, подкравшийся со спины к орку, перебросил Дону. Орк яростно извернулся, норовя нанести удар, убить наглеца, но ему пришлось отвлечься, чтобы отразить удар лезвием косы, из-за чего ятаган пронзил лишь одежду на плече подростка.

Вновь вскипел бой, который из-за усталости бойцов и незнакомого для них обоих оружия – косы, протекал уже не столь стремительно. Но орк постепенно теснил своего противника, вот ятаган ускорился… хитрый финт, удар – и коса лишилась лезвия.

Но оказалось, что этот удар входил в план Дона, судя по лёгкой улыбке, возникшей на его лице – и по тому, как ловко он развернул деревяшку в своей руке и ударил ею орка в грудь, которую тот и не думал прикрывать, уверенный в качестве доспехов. Удар был столь силён, что орк упал на спину. И хоть он тут же вскочил на ноги в кувырке назад, но этого мгновения Дону хватило, чтобы обернуться к эльфийке и протянуть к ней руку. Принцесса выхватила свой меч – узкий, прямой, сияющий серебристым светом – и без колебаний перебросила его Дону. Орк бросился к человеку, надеясь его поразить, пока он безоружен… Не успел. Дон подхватил меч, отразил удар… В точке соприкосновения меча с ятаганом сверкнула яркая вспышка, и орка буквально отшвырнуло назад, словно его невзначай пнул некто, превосходящий силой во много раз. Дон мог бы его легко добыть, но он на какое-то время забыл об орке и поединке с ним, с восторгом уставясь на эльфийский меч, любуясь рунами, испещряющими его поверхность.