Текст книги "Чужая мечта (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Дмитрий Владимирович Бондарь
Чужая мечта

(Взгляд в будущее)

Роман

Меня зовут Максим Сергеевич Берг. Не это имя было дано мне с рождения, но теперь в моем паспорте написано именно так.

Впрочем, ни меня, ни того, чье место я занял, уже никто и никогда не назовет этим именем. В своей нынешней жизни я больше известен под прозвищем Авгур. Смешное прозвище. Тем более смешное, что никакими предсказаниями я сроду не занимался. Не занимаюсь и ныне. Но случайное прозвище приклеилось, приросло, я сроднился с ним. И уже не отзываюсь ни на Макса, ни на любое из других имен, позывных и кличек, которыми обзаводился всю свою жизнь. Вернее, даже две жизни.

Так уж получилось, что за свои тридцать лет я прожил шестьдесят – как говорится – за себя и за того парня. На самом деле – кто из этих двоих я, а кто – «тот парень», мне предстоит разбираться еще очень долго. Если, конечно, захочу. Сейчас я уверен, что мне до этого совсем нет никакого дела, но кто знает (может быть – легендарный Монолит?), что ждет меня впереди?

Я всегда полагал, что удача – это достижение поставленных целей. Не глупое случайное везение, а построение некоего пути, который при любых внешних обстоятельствах приводит тебя к намеченному результату. Не каждому выпадает шанс найти или создать такой путь, но тех, кто все-таки нашел и смог воспользоваться им, можно считать по-настоящему удачливыми, поймавшими свою синюю птицу, разглядевшими лицо переменчивой Фортуны и прочая, прочая, прочая.

Только как быть, когда в конце пути вдруг понимаешь, что дорога не твоя, что встал ты на чужую тропу не по своей воле, прошел её до конца, получил все, чего хотел и даже гораздо больше, но это были не твои желания? Когда знаешь, что синяя птица, которую ты держишь в руках, поет не тебе, а Фортуна, вынужденно улыбаясь, не узнает тебя? Вправе ли человеку принимать то, что ему не принадлежит?

Или, коль уж назвался груздем – полезай в кузов? Стал Максом Бергом, стало быть, имеешь право и на его наследство?

Черт! Мы даже не были с ним знакомы, но никто не знает его лучше меня.

Когда я надолго задумываюсь о нем – о нас? – начинает болеть голова, поэтому я не буду мучить никого долгими размышлениями, а просто расскажу нашу с Максом историю, которая началась

22 июня 2016 г.

– Вот так-то, дружок. – Корень сидел на подлокотнике кресла и носком лакированного ботинка растирал на полу лужицу крови. Моей крови. – Долги надо отдавать. Особенно мне. Ты деньги брал? Брал?! Не слышу ответа?!

– Брал – согласился я, облизывая разбитые губы. Последние два часа телохранители Корня приложили немалые усилия к тому, чтоб с любыми его словами я соглашался сразу.

– Брал, – удовлетворившись моим ответом, Корень встал и прошелся вдоль подоконника. – Обещал отдать. Вовремя. Не получилось…. Ну что ж делать, всякое бывает… Пришел бы к дяде Корню, повинился. Я ж не зверь какой – подкинул бы работенку тебе. Непыльную. Лет за двенадцать, глядишь, и отдал бы все. С моим профитом. Не рассматривал такой вариант? – он наклонился надо мной, приставил ладошку к своему уху и рявкнул, брызгая мне в лицо слюной, – Не слышу!

– Нет, – в голове моей, изрядно подрихтованной его костоломами что-то гудело и звенело, мешая сосредоточиться.

– Не рассматривал… – Корень отвернулся, взял у одного из своих мордоворотов носовой платок и вытер влажную ладонь.

Потел он здорово. Хотя при его весе и духоте в подвале это вовсе не мудрено.

– Не рассматривал, – задумчиво повторил он. – Зря не рассматривал. Наверное, боялся очень и думал, что злой дядька Корнеев сразу с тебя шкуру снимать примется? Молчишь? Ну и не говори, по глазкам твоим заплывшим видно. Ты и сейчас боишься. Только видишь, какое дело – с должников сейчас не принято шкуры снимать. На что мне твоя шкура? За те деньги, что ты профукал, твою шкуру никто не возьмет. Ты ж не горностай какой… Ха.

Он поднял с обломков стола пластиковый конверт с копией моего кредитного договора, который принес собой, обмахнулся им как веером и бросил в корзину.

– Думаю, Макс, мы с тобой обойдемся без судов, ага? По-свойски. Ведь не чужие люди друг другу?

Я промолчал, не спеша бросаться на шею «свойскому» человеку.

– В общем, – Корень подошел к окну и посмотрел куда-то вверх, где виднелись колеса припаркованного рядом со зданием джипа, – отрабатывать долг тебе все равно придется. Только теперь не обессудь, непыльной работы у меня для тебя, Максик, нет. Осталась только пыльная, трудная и немного вредная для организма. Ну, ты согласен? – Он уставился на меня своими черными выпуклыми глазами.

– Разве есть другие варианты? – мне было больно и продолжения утренней экзекуции совсем не хотелось.

– Вариантов, собственно, два, – Корень улыбнулся и поморщился одновременно. – Первый вариант – сейчас ты выписываешь генеральную доверенность на управление всеми твоими активами, у тебя ж квартира, два гаража, офисное помещение метров на триста, грузовик какой-то есть…, все заложено, но это не беда. Надеваешь бетонные ботинки на ноги и плывешь инспектировать царство Нептуна. Мне этот вариант не нравится, честно сказать – гавно вариант, сколько там твоих активов? Крохи. Но у меня тоже выбор невелик… – он замолчал, давая мне возможность обдумать его слова и проникнуться мрачной перспективой.

– А второй?

– А второй будет такой: ты выписываешь генеральную доверенность на управление всеми твоими активами… – Корень снова улыбнулся, – Надо же, как похоже на первый! Не пугайся, конец будет другой. И отправляешься в экзотик-тур по местам боевой славы украинских и белорусских партизан.

– Это как? – смысл его фантазий пока что оставался для меня тайной. – И зачем?

– Это, друг мой юный, не отдающий долги, в Зону. Чернобыльскую.

– Куда?! – Вроде и не трогал меня никто, а в голове опять зашумело.

– В Чернобыльскую Зону. На охоту. За артефактами…

– Корень, побойся бога! – я нашел в себе силы подняться с пола на колени. – Там же … там же копец! Сразу и без всяких вариантов! Это не выбор!

– Макс, я же говорил тебе, что работа трудная? Так чего ты развыступался? Ты думал, я тебя поставлю в кинотеатре контроль на билетиках отрывать? Зря так думал.

– Петрович, придумай что другое, а? Там ведь …

– Да ладно не ссы, Максимка! И там людишки живут. Плохонькие, но уж какие есть. – Он наклонился ко мне и снисходительно похлопал меня по плечу. – На первых порах помогут.

– Иван Петрович, а может эти людишки артефакты принесут? – с надеждой спросил я.

– Максик, ты совсем работать не хочешь? – он повернулся к своим мордоворотам, – Костик, ты ж обещал, что вопросов глупых я не услышу?

Костик, одним движением переместился ко мне и без замаха ударил меня в левое ухо. Если раньше в голове звенели колокольчики, то сейчас, похоже, они развалились на части. Я снова оказался на полу в луже натекшей из моих ссадин крови.

Как сквозь подушку до меня донесся голос Корня:

–.. принесли бы. Но я же сказал – плохонькие людишки. Башку кому отрезать – могут, а чего-нибудь путное сделать? Не, не выйдет у них, только пропадут зазря. Так что, Максимка, работа для тебя. Ты ж спортсмен, предприниматель… От меня вон почти два года бегал, предприимчивый ты мой. А я ж не глупее кровососа какого-нибудь! Я думаю, жить захочешь – справишься. Соглашайся! Хоть на Зону эту расчудесную посмотришь. Романтика! Опять же за мой счет. Ага? Я тебя не саркофаг над реактором вскрывать пошлю. И не хранилища Сбербанка в Припяти потрошить. Так, прогуляешься по спокойным местам, и через пару дней – обратно. Других-то вариантов у меня для тебя все одно нету. Вернее – есть, но тебе они понравятся еще меньше. Так что, по рукам?

С трудом поднявшись с пола и усевшись на свою отбитую резиновыми дубинками задницу, я помотал головой, прогоняя из неё сотню маленьких Карлссонов. Со всей отчетливостью мне становилось понятно: нужно соглашаться сейчас. До обещанного царства Нептуна я просто не доживу. Зачем-то Корню очень хотелось отправить меня в эту треклятую Зону, что, в общем, совпадало с моими планами. Или сделать так чтоб меня не стало. Ведь структура у него вполне официальная – банк. И стоит мне с моим разбитым лицом добраться до прокурора – и, по меньшей мере, скандал ему будет обеспечен. Ничего смертельного конечно, но неприятно. А терпеть неприятности Корень не любил. Устраивать их кому-нибудь – милое дело, а самому отписываться и оправдываться? Никогда.

Будь проклят день, когда я пошел за кредитом в этот банк! Суки! Так вежливо улыбались. И Корень – Корнеев Иван Петрович – начальник безопасности банка, его главный акционер и по совместительству давний приятель моего папаши долго жал мне руку, обещая любое содействие в щекотливых вопросах. Собственно, он и привел меня в свой банк. Надо же, старый друг отца! Вместе с папашей под Кандагаром водку на траву меняли, сапоги на ковры и машины на «Панасоники»… Боевые ранения, честь офицера! Поднялся сам и мне поможет! Так я думал тогда. Лучше б подумал: на чем он поднялся?! Сука припадочная.

Только потом, спустя полтора года, уже находясь в бегах, я вдруг понял, что меня просто подставили с этим кредитом. Схема «загони дурного лоха в долги» была отработана до мелочей – кому когда улыбнуться, кому когда внезапно заболеть или не там расписаться в малозначащей бумажке. Удобные поставщики, рекомендованные банком, склады, находящиеся у банка в залоге, транспортная компания, кредитуемая банком, чиновники – акционеры банка. Минимум издержек, одна сплошная прибыль! Но! Несколько простеньких, внешне никак не связанных технических ошибок и денег на моем счете нет, склады пусты, а долги есть и проценты по долгам немалые. И смешнее того – эти деньги из банка никуда не ушли, так и остались на его счетах, и ими же он выдавал новые кредиты другим лохам. Вот только я стал должен полтора миллиона евро. Это без процентов, которые даже считать не хотелось.

Впрочем, как рассказали мне знающие люди, очень многие банки работают подобным образом.

Урод! Как же я тебя ненавижу!

Ладно, надо соглашаться, по-другому, раз уж попался, все равно не выйдет.

– Когда надо ехать? – прохрипел я.

– Через недельку, – сразу откликнулся Иван Петрович, – рожица твоя заживет чуть, и отправишься. Ты молодец, с тобой хорошо договариваться. Прошлый раз быстро договорились и сейчас тоже недолго упрямился.

– Корень, можно последний вопрос не в тему? – по морде получать не хотелось, но язык мой был быстрее меня.

– Валяй, – неожиданно согласился Корнеев и примостился на любимый подлокотник.

– Почему я? Не проще нанять каких-нибудь спецов? – Размазывая кровь по лицу, я уселся поудобнее.

– Видишь ли, Макс, специалистов я уже нанимал. Денег в экспедицию вбухали – мама не горюй. А экономическая эффективность нулевая. Даже отрицательная. Пропали специалисты в Зоне, пропали деньги, результата нет. Не спрашивай как пропали – не твое пока это дело. А почему ты? – он достал из внутреннего кармана пиджака портсигар и прикурил сигарету, – Просто никто, Максимка, не бегал от меня целых два года. Не мог. Даже, помнится, в Парагвае и Ботсване должников находили. И гораздо быстрее. Но ты просто уникум какой-то. Вот я задумался немного и решил дать тебе возможность проявить себя. Ты ж там чего на часть кредита открывал? Школу выживания? Так покажи, что ты сам можешь выживать! Глядишь, и я к тебе в ученики запишусь. Хе-хе, учиться ж никогда не поздно? К тому же ты сын моего сослуживца, упокой, Господи, душу раба твоего Сергея, – Корень быстро перекрестился сигаретой. – Кому, как не тебе, поручить это хлопотное дело? Доступно для понимания такое объяснение?

– Вполне, – ясно было, что чего-то он не договаривает, но что правды от него я не услышу было еще яснее. Школа выживания! Надо ж, вспомнил! Пионерский лагерь это был для детей состоятельных родителей. Всё выживание – змею поймать и сожрать впятером.

– Ну и отлично, – он встал, стряхнул со штанов видимую только ему соринку и повернулся к Костику. – Значит так: тащите сюда лепилу, клиента лечить, кормить, холить и лелеять. Дайте в тире пострелять – там это может пригодиться. Костик, отвечаешь за него головой. Гадить пойдет – ты воду смываешь, понял? Я буду через три дня. Поправляйся, Макс. Пока.

Он ушел, а я думал о том, что все правильно рассчитал Зайцев: Корню очень нужен человек в Зоне. Кто-то лично ему знакомый, в меру не дурак, кого не жалко и кого можно полностью контролировать. А Корень уверен, что контроль его надо мной теперь стопроцентный. Дай бог, чтобы и остальные расчеты моего мутировавшего друга оказались верными, а я и дальше не выпадал из предназначенной мне роли.

Я очень боялся, что Петрович потащит меня на какой-нибудь полиграф, и тогда у него может появиться куча дополнительных вопросов, на которые я не смогу дать удовлетворительных ответов, но – обошлось.

26 июня 2016 г.

Три дня пролетели быстро. Вернее не так – первый день я мучился от боли во всем теле и обколотый участливым доктором отрубился, проспав целые сутки. На второй день меня повели в тир и дали вволю пострелять, предоставив на выбор целый арсенал. Результаты стрельбы вызвали на лице Костика сочувствующую усмешку. Ну да, я ж не какой-нибудь майор ГРУ – целый день отбивать лицом его пудовые кулаки, а на следующее утро маятники качать и попадать при этом в муху на лету – не обучен. Шестьдесят два очка из ста на пятидесяти метрах – кому-то может быть и смешно, но мне, увидевшему восемнадцатый «Глок» в первый раз, их смех был бы непонятен. Пока с переводчиком режимов огня разобрался – один пистолет стреляет одиночными и длинными очередями, а второй длинными очередями и короткими по три патрона – руки уже трястись начали. Они и без того тряслись: Костик гораздо лучше умел превращать людей в кровавую отбивную, чем учить их чему-то серьезному, и общаться с ним мне было тяжело. За предыдущий день знакомства у меня уже выработался условный рефлекс, заставляющий тело сжиматься и защищать руками голову на любое его резкое движение. Он это понял и иногда специально провоцировал меня, внезапно принимаясь причесываться или мять свое вареникообразное ухо. Моя реакция вызывала у него снисходительную улыбку, и Костик еще больше убеждался, что ждать от меня сюрпризов не придется. Эта игра мне не нравилась, но была на руку.

Когда я более-менее научился управляться с «Глоком», мы перешли к более существенным аргументам в любом споре и остаток дня стреляли из АК-105, АК-104, ФН пять-семь, ПМ, каких-то американских, французских, бельгийских винтовок, к концу пропахшего порохом дня мне казалось, что теперь я смогу заставить выстрелить и простую швабру. Впрочем, когда Костик осматривал мишени, лицо его приобретало все больше траурное выражение. Этот человек меня уже похоронил.

– Учить тебя стрелять уже некогда, да и вряд ли получится, – сказал он мне. – Вот что скажу: магазины валетом не скручивай, как в кино показывают. Делай вот так, – он показал мне пару алюминиевых магазинов, обернутые изолентой с проложенной между ними дощечкой. – Чтобы оба были сверху: когда будешь стрелять из положения лежа – второй магазин не испачкается в земле, не перекосит патрон и ты все-таки выстрелишь. Хотя с твоим умением – застрелиться тебе и одного магазина за глаза хватит.

Больше он ничего жизнеутверждающего говорить не стал.

На третий день, после бесконечной стрельбы, занявшей все время до обеда и чуть после него, Костик притащил в тир какие-то бронежилеты, разгрузки, противогазы, рюкзаки, штук пятнадцать разных моделей ботинок – со шнуровкой, на липучках, кнопках и еще черт знает каких. Заставил меня всю эту амуницию примерить по разу, составил мне комплект и на этом тренировочный день закончился.

Да, каждый день доктор утром и перед сном добросовестно обкалывал меня какой-то мутью из десятка разнокалиберных ампул.

Поглядев на третий день на себя в зеркало, я удивился: от побоев, если не считать рассеченной губы и желтизны по всему лицу, следов практически не осталось. Чувствовал я себя уже гораздо лучше, понимая, что всё, в общем, выходит просто прекрасно! Я жив, почти здоров, и скоро окажусь на свободе!

К приезду Корнеева Костик вырядил меня в подобранную амуницию, дал в руки АК-105 без патронов, но с пристегнутым гранатометом ГП-30, из которого так ни разу и не позволил выстрелить, и поставил к тумбочке – как он выразился «будешь временно дежурным по роте».

Корень вошел в наш подвал степенно, как и полагается большой шишке, но, увидев меня, расхохотался и стал хлопать ладошками по своим жирным ляжкам.

– Ха, Костик, это чего еще за чучело? Боец, ты с кем воевать собрался? – это уже ко мне. – Не могу…. Насмешили старого. Костик, ты б ему еще «Град» к жопе привинтил. Снимай, Максимка, эту хрень, война отменяется.

– Не… надо в Зону? – я боялся поверить в свою «удачу», и как оказалось, не зря.

– Чего это не надо?! Еще как надо! – Корень прошел мимо меня и сел на мою кровать. – Только вот это все, – он показал пальцем на мои бронежилеты, каски, разгрузки, – ни к чему. Раздевайся. Навыка обращения с подобными вещами у тебя нет, а значит, в реальной стычке они тебе не помогать, а мешать будут. Костик, согласен?

– Да, шеф, извините, не подумал, – Костик выглядел как щенок, нассавший хозяину в тапок.

– Да я как-то и не надеялся. Эх, молодежь! Все нам, старым, за вас делать приходится. Может быть, и в Зону мне вместо тебя пойти, а, Макс?

– А это возможно? – я как раз снимал с себя бронежилет.

– Макс, ты реально теряешь берега! К Нептуну захотел? А, это юмор такой? – догадался Корень и натянуто улыбнулся, – Ха-ха, смешно. Ладно, детки, диспозиция такая: вылетаем завтра. Недели у нас нет. В Зоне вчера прошел Выброс, нужно пользоваться моментом. После Выброса еще сутки лучше не соваться: у мутантов крышу напрочь сносит. Опасно это. Ну, а завтра ты, Макс, должен быть на месте.

– Уже завтра? – как-то подозрительно ножки мои ослабли. Не хотелось мне туда по доброй воле так быстро возвращаться.

– Ну да, завтра. А ты чего хотел? Просидеть здесь неделю на казенных харчах, подлечиться, подучиться, стать суперснайпером и дернуть отсюда, проделав в дядьке Корне штук сто входных отверстий?

– Была шальная мысль, – я стоял перед ним в одних трусах, и отчего-то дико смущался, чего показывать мне совершенно не хотелось.

– Повоюешь еще, герой первых пятилеток, – Иван Петрович оценивающе осмотрел мое избитое тело, украшенное пятнами пожелтевших гематом. – Дохловат немного. Ну да мы не на чемпионат по бодибилдингу собираемся, ага?

– Ага, – вяло согласился я насчет чемпионата.

– Тогда оденься во что-нибудь попроще и… жду тебя через пять минут в Красном Уголке. Время пошло. Нет, Макс, отставить! Повернись-ка.

Не налюбовался что ли? Или что-то заметил? Я послушно повернулся.

– Макс? А где твоя татуировка?

Татуировка? Я полагал, что она на том же месте где была всегда – ровно между лопаток. Я попытался заглянуть за спину, но шея оказалась короткой.

– Так где партак, Макс? Свел что ли?

Если татушки там нет, что очень странно, то о том, кто мне её свел – я не имел никакого понятия. Но догадывался, кто мог это сделать. На всякий случай я кивнул. И добавил:

– Полтора года как. Избавлялся от особых примет.

Корень понимающе покачал головой:

– Ага, ага, а шрам на ноге? Вот здесь – под коленом у тебя был такой чудный рубец. Тоже свел? У Кашпировского? Или у Чумака?

– Угу, – буркнул я, не вдаваясь в подробности, давая понять, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.

– Надо же, до чего медицина дошла! – неискренне восхитился Корнеев. – Надо будет поговорить с людьми: вдруг и мои дырки криво заштопанные свести смогут. А то, понимаешь, бабы иногда пугаются. Ты иди, иди, Макс. Потом время будет – обсудим твои косметические операции.

Красным Уголком они называли комнату, в которой три дня назад мне били лицо. Там был диван, пара кресел и новый стол, с массивной блестящей столешницей, имитирующей светлый дуб. Старый сломался, когда Костик проверял его на прочность моей головой.

Когда я вошел, на столе уже были набросаны какие-то карты, снимки аэрофотосъемки, карандаши, прочая канцелярия. Костик стоял возле двери, а Корень сидел на диване и увлеченно курил свои ментоловые сигареты.

– Ага, успел Аника-воин! Садись. Часок плотненько с тобой поработаем, а там и собираться пора. В дальний путь. – Корень, похоже, настроен был благостно.

Я сел напротив него и уставился на карандаш, зажатый в его пухлой руке.

– Значит так, Макс. Высаживаешься здесь – он нарисовал круг на каком-то холме, – собираешь шмотки и по дороге двигаешься сюда. – Карандаш прочертил длинную линию, судя по масштабу карты, минут на двадцать бегом. – Этот район у них там в Зоне называется Темная Долина и тебя там будут ждать люди Борова, Царствие ему Небесное, – Корень трижды перекрестился. – Веня Крот и Сашка Плюха. Вот в этом заброшенном скотном дворе. Расскажут тебе все местные новости, введут в курс относительно тамошних обычаев, мутантов, аномалий и прочих ужастиков. На это все у тебя сутки. Пока понятно?

– Угу, – мне очень хотелось дать ему по морде, тем более, что такой возможности, скорее всего, больше не представится, но что-то сдерживало. Наверное, Костик, молча возвышающийся за моей спиной.

– Тогда дальше. Эти два отморозка – Крот и Плюха – сопроводят тебя до района Свалки. Дальше им хода нет – завалят местные партизаны, как только увидят. И тебя вместе с ними. А нам с тобой это надо?

Вопрос, видимо, был риторическим, и отвечать на него я не стал.

– Не надо. Значит, дальше идешь один. Может быть, найдешь напарников, мне это поровну, главное – дойди. Будет трудно, но ты, я верю, справишься. Здесь возможны три пути – либо через Завод, он же база группировки «Долг», там располагается бар, где всегда полно опытного народу, ЖД-станцию, озеро Янтарь. Судя по размерам на карте и проставленным глубинам – никакое это не озеро, а нормальное такое болото, ну, сам посмотришь. К Рыжему лесу. Либо через Росток, опять же озеро Янтарь к Рыжему лесу, Либо через Завод, Военную базу, Радар, опять же к Рыжему лесу. Последний маршрут почему-то очень путаный, но сталкеры настаивают, что другого пути нет. Сказать тебе сейчас – как идти – не могу. Я не сталкер. Там все непрерывно меняется и прежде безопасный маршрут может стать прямой дорогой к Богу, – он опять перекрестился. – Короче, там, на Свалке, тебе придется найти кого-то поопытнее, и узнать, какой дорогой двигаться. Крот с Плюхой помогут подобрать проводника. Ага?

– Понятно, – вопросов и комментариев как-то не возникло. Дороги, намалеванные Корнем на двухкилометровке, совсем не соответствовали известным сталкерским тропам.

– Ну и хорошо, что ты такой понятливый, другой бы начал выспрашивать: что да как, а тебе все понятно сразу. Молодец! Костик учись, пока он жив! Дальше: как ты, наверное, уже понял, интересующий нас район – Рыжий лес. Там, примерно вот здесь, – карандаш нарисовал еще один кружок, – раньше находился вход в лабораторию Х-19/2 МО СССР. Теперь его там нет. Но рядом должны быть вентиляционные шахты, запасные выходы и, может быть, какие-то другие пути для проникновения внутрь. Ищи. Можешь там себе шалаш поставить, если придется надолго остаться. Ха-ха, – видимо, в его словах было что-то смешное. – Вход найди! Вот планы второго, четвертого, пятого и восьмого уровней лаборатории. Все, что удалось добыть, – он протянул мне несколько ксерокопий. – Тебе на двенадцатый уровень. Там, в боксе 126.12 см, в сейфе, должен лежать металлический ящик, что-то вроде системного блока компьютера. Да собственно это он и есть. Вес его килограммов восемь-девять, пустяки для настоящего сталкера. Вот этот ящик мне и нужен. Понятно?

– Понятно. А что там?

Корнеев посмотрел на меня своим «фирменным» взглядом, на минуту задумался и, повернувшись к Костику, сказал:

– Костик, выйди отсюда на десять минут, ага?

Когда за телохранителем закрылась дверь, Корень затянулся новой сигаретой и начал:

– Вообще говоря, сначала я думал использовать тебя втемную. Потом немножко задумался и решил, что некоторые знания тебе не повредят. К тому же, ты сын моего приятеля, и, несмотря на наши с тобой разногласия по поводу просранного тобою кредита… – увидев, что у меня появились возражения, он ловко поднял мою нижнюю челюсть, закрыв мне рот, – да, дружок, просранного! Именно так! Если б ты по-настоящему хотел работать, ты б нас на хер послал с нашими поставщиками, складами и прочей ерундой. И делал бы все сам! И у меня нет сомнений, что сейчас ты был бы в шоколаде. Но, если человек не дорожит деньгами и доверяет их кому ни попадя, взять эти деньги – наша прямая задача. Так что в своих бедах вини свою лень и доверчивость. Ладно, проехали. Короче, слушай. Лаборатория эта занималась много чем, большинство тем засекречены и уже никто не сможет дать тебе их список с пояснениями, но в их числе один из отделов работал с нейросетями. После развала Советского Союза работы продолжались. После второго взрыва на ЧАЭС тоже продолжались. Закрылась она только в прошлом году и не по причине переезда. Просто стала недоступной для армейских. Говорят, был внутренний взрыв и все, доступа нет. Не знаю, в чем там дело, с этим придется тебе разбираться, но попасть туда никто не может уже очень долго. Собственно, в нужном мне ящике – нейрокомпьютер, сращенный с кое-какими артефактами. Основное его предназначение – предсказание ближайшего будущего. Даже не так. Он каким-то образом видит это будущее. Его нейросеть этому «обучена» и многократно испытана. Горизонт предсказываемых событий – неделя. Вероятность исполнения предсказания – девяносто девять с небольшим хвостиком процентов. И в доступных мне документах эта штука проходит под названием «Оракул», инвентарный номер – четыре ноля-сто-двадцать три.

– Ерунда какая-то, – подобных сказок я наслушался еще в детстве, – не может этого быть! Нейросеть… ну куда ни шло. Чисто технически провести правильную аппроксимацию статистической функции несложно. Вероятность совпадения численных параметров будет невысока, но общее направление угадывается запросто. Но такой процент? Враки.

– Максик, возьми вон тот контейнер, – Корень показал рукой на блестящую металлом коробочку на подоконнике и откинулся на спинку дивана, прикуривая очередную сигарету. – Я предполагал, что сомнения могут возникнуть, поэтому все будешь делать сам, чтоб не говорил потом про мошенничество. Открой его.

Отщелкнуть застежки оказалось не просто – хитромудрое сплетение рычажков не сразу поддавалось вскрытию. Подергав их за разные концы, я все-таки открыл контейнер. Внутри лежала какая-то ржавая гайка с блестящими нитями.

– Что это? – я попытался выковырнуть ее из ложа. – Волосатая гайка?

– Не тронь руками! – Корнеев даже привстал со своего дивана. – Осторожно. Подойди с ним сюда. Это, братец, самый настоящий артефакт из Зоны. Простенький, дешевенький и практически бесполезный, но для демонстрации вполне достаточно и такого. Налей в стакан воды. Полный. До края. Ага? Теперь брось в стакан артефакт.

Я выполнил его команды, ожидая, что из стакана выплеснется некоторое количество жидкости. Но случилось все по-другому: вода поднялась над стаканом, и застыла, верхний срез водяного столба бурлил, как будто кипел, стакан с гайкой переливался радужными сполохами. Контейнер выпал из моих рук, и покатился по полу. Я проморгался и …. Все осталось как было – кипящая вода висела в воздухе над стаканом.

Корень довольно улыбался.

– Пойми, Максик, это А-Р-Т-Е-Ф-А-К-Т из Зоны. А есть и такие, которые отклоняют пули, заживляют раны, многократно облегчают вес предметов и еще целая куча других. Видимо, какая-то их комбинация придала нашему нейрокомпьютеру уже известные тебе свойства. Как – не знаю, но он работает! И вот это важно!

– Тебе это зачем? – задал я самый тупой вопрос вечера. – Второй бабкой Вангой хочешь стать? Или погоду предсказывать во всемирном масштабе?

– Это тоже хорошее и денежное дело, но нет. Фондовый рынок, – затянувшись сигаретой, ответил Корень, перевернув стакан с гайкой над контейнером. Вода осела на стол, устроив небольшой потоп.

И здесь до меня доперло! Если на самом деле такая четкость моделирования будущего достигнута – все! Не надо будет Корню никаких банков, холдингов и заводов! Иди на биржу и бери деньги! В любых количествах!

– Охренеть! – это вырвалось откуда-то из моей подкорки.

– Вот так, сынок! И если ты притащишь мне эту штукенцию, я тебе все прощу и еще бабла дам столько же, сколько ты должен. И, напротив, если не притащишь, можешь там и оставаться – слишком много вложено сил и средств в эту тему. Теперь, зачем я тебе все это сообщил: во время взрыва наш драгоценный ящик мог пострадать. В этом случае тебе надо будет найти все документы, по которым можно машинку воссоздать. Вот так, Максиимка. Задача ясна?

Я не знал, что ему ответить. Ай, да Зайцев! Ай, да сукин сын! Нашел, на какой крючок Корнеева И.П. до самой жопы подцепить! Эх, было бы это еще правдой! От замелькавших в сознании возможностей дух захватывало. Просто сидел и тупо смотрел на развернутую карту, на артефакт в контейнере, на улыбающегося Корня. Вдруг какая-то мысль метнулась в голове от одного уха к другому, – так, во всяком случае, мне показалось.

– Зачем же надо было меня так бить?

– В воспитательных целях. Чтоб четко понимал кто здесь хозяин, чтоб в голову дурацкие мысли не лезли, чтобы проникся своим положением. Я не хочу, чтоб ты от меня еще два года бегал – после этой командировки. И поэтому считай этот урок моим последним предупреждением. Ага?

– А еще кто об этом ящике знает?

– Из живых вне Зоны? Никто. Я очень много над этим работал, – усмехнулся Корень, а я представил, через какую гору не самых легковалимых трупов пришлось ему пройти.

– То есть, конкурентов у меня не будет?

– Снаружи нет, – Иван Петрович, прикурил еще одну сигарету, – а там, внутри? Кто знает? Вся надежда на твои способности. Костя! – вдруг крикнул он, – заходи, мы закончили.

– Да, код сейфа, коды уровней, электронная сопроводиловка – вот в этом коммуникаторе – Корень выложил на стол кожаный чехол с гаджетом. – Ну, все, отсыпайся, завтра рано утром в путь. Костик, проводи меня.

Он поднялся и, не прощаясь, вышел. Следом за ним скользнул Костик.

Легко сказать – «отсыпайся»! После того, что он мне выложил, уснуть не было никакой возможности. Я, конечно, понимал, что воспользоваться этим нейрокомпьютером у меня вряд ли получится, но, бог мой, какие возможности открываются! И не только для фондового рынка.

К тому же рынок это хорошо, конечно, но правит фондовым рынком не математика и логика, даже не инсайд. Рынком правят большие деньги. Если какому-нибудь Джи-Пи Моргану или Баффету захочется, чтобы акции Верхнеурюпинского колбасного пивзавода поднялись в цене за месяц в девять раз, будте спокойны, они это сделают, и не посмотрят на предсказания, математику и всякую экономику. Они выше этих глупостей. А когда это взбредет в голову господам из Джи-Пи – не сможет предсказать ни один компьютер. Странно, вроде бы Петрович это должен хорошо понимать. С другой стороны, есть ведь и валютный рынок и сырьевой, а там, в силу присутствия большого количества очень серьезных участников с противоположными интересами, все не так просто – помимо огромных денег присутствует еще и политика, внутренняя и внешняя, которая реально считается. Хотя, если не искать спекулянтских пузырей, выгода от такого предсказателя и на фондовом рынке очевидна.