Текст книги "Штурмовик из будущего 4 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Политов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Annotation

И вновь продолжается бой. И снова поднимается в огненное небо войны штурмовик, за штурвалом которого сидит пилот, оказавшийся в чужом мире и совсем другом времени. Но ведь это не повод для того, чтобы смириться, правда? А, значит, от винта!

Штурмовик из будущего-4

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Штурмовик из будущего-4

Глава 1

© Политов Дмитрий Валерьевич. На правах рукописи. 18 февраля 2024 года.

ШТУРМОВИК ИЗ БУДУЩЕГО-4 (рабочее название)

– Слепцов, чего ждешь? – громко крикнул Джангулов, что шел на пару шагов впереди Григория. – Давно бы уже машину развернул, бестолочь! Сейчас ведь начнешь крутить и сядем по самое днище. Знаю, ты лихач известный! Ох, смотри у меня, допрыгаешься, давно «губа» по тебе плачет!

Экспат немного замедлился, чтобы не врезаться в остановившегося гэбешника и бросил короткий взгляд назад. В темноте, что его глазами выглядела вполне себе различимой, серой картинкой, двое мужчин в офицерских шинелях были видны ясно и четко. Они стояли позади Дивина, чуть разойдясь в стороны. Что интересно, их оружие мирно покоилось в кобурах. Непонятно.

– Извините, товарищ подполковник, пришлось сюда сдать, иначе наверняка застрял бы, – зачастил шофер. Он топтался у передней двери со своей стороны и курил в кулак. – Я тут прошелся немного, яма дюже вредная, зазеваешься и точно влетишь. А как потом выбираться? Вы же первый ругаться будете.

– Поговори у меня! – погрозил ему кулаком Джангулов. – Заводи свою колымагу.

– Это мы мигом! – швырнул окурок в сторону водитель. – Сей момент! – Он резво нырнул внутрь автомобиля.

– Сюда проходите, – потянул Григория за рукав Джангулов. – Назад садитесь.

Экспат нехотя поплелся в указанном направлении. А его молчаливые конвоиры вдруг быстро прошли мимо и почти бегом понеслись ко второй машине, что стояла немного поодаль. Дивин аж остановился на секунду. Да что здесь происходит⁈ А вдруг он сейчас вырубит подполковника и даст деру? Сугробы по обочинам, конечно, высокие, но все же, все же.

Черт, обожгла его внезапно пришедшая в голову мысль, у него ведь даже оружие не забрали! Григорий незаметно провел рукой по правому боку. Ну да, как была кобура с пистолетом перекинута через плечо, так до сих пор и болтается на поясе. А он почему-то про нее и не вспомнил. Чудеса, да и только!

Или…

– Здравствуйте, товарищ полковник!

– Да ладно! Эх, значит, все-таки правду мне говорили и ты в темноте видишь, как кошка?

– Почти, Василий Иосифович, почти, – экспат сел на слегка продавленный диван и искоса глянул на улыбающегося Сталина-младшего. – Не знал, что вы в НКГБ нынче служите.

– Что, испугался, сокол? Ну прости, шутканул.

– Проехали, – мрачно сказал Дивин. Спорить с сыном вождя…нет, дураков ищите в другом месте. Да и, судя по запашку, товарищ полковник пребывает слегка подшофе. Поэтому, может легко и просто поменять свое настроение на прямо противоположное – дай только повод.

Джангулов тем временем сел на переднее сиденье рядом с шофером и громко хлопнул дверью. Машина скрипнула и немного наклонилась. Здоровый бугай, хорошо, видать, в ГБ кормят.

– Сколько еще будешь возиться? – рявкнул он на водителя. – Трогай! Газуй, давай!

– А уже едем, – весело отозвался шофер. Скрежетнул стартер, Слепцов ругнулся вполголоса, но движок вдруг басовито заворчал, схватился, и автомобиль плавно тронулся с места.

Экспат глянул в окно. На взлетке по-прежнему толпились люди. Они стояли молча, провожая уезжающие машины тяжелыми взглядами.

– С комполка и другими пилотами нехорошо вышло, – угрюмо сказал Григорий. – Что они теперь подумают?

– Да ладно, – пренебрежительно отмахнулся младший Сталин. – Позвонят им чуть позже и все объяснят. Не переживай, Кощей, все будет в норме!

– Куда мы сейчас? – поинтересовался Дивин, рассматривая проплывающие за окном припорошенные снегом деревья. Позади то появлялись, то снова пропадали, фары сопровождающей машины, закрытые маскировочными колпаками.

– На Ближнюю дачу.

– Куда?

– Вот ты, темный, – захохотал Василий. – Впрочем, откуда тебе такие вещи знать? Ты ж все больше на фронте обретаешься, в наших Палестинах гость редкий. Поэтому скажу так: есть одно местечко, куда тебя велено доставить в срочном порядке.

– Но…почему вам? – искренне удивился экспат. – Неужели не нашлось кого-нибудь рангом поскромнее.

– А, ты об этом. Не бери в голову, – дернул головой полковник. – Так уж получилось, что я здесь недалеко со старыми фронтовыми дружками гужебанил. Ведомый мой бывший майора получил и проставлялся. Поэтому, когда от дяди Коли позвонили, то оказалось, что мне и ехать-то было всего ничего.

– А дядя Коля, – осторожно поинтересовался Дивин. – Это у нас кто?

– Комиссар госбезопасности Власик, – поморщился сын вождя так, будто вспомнил что-то неприятное.

– Понятно, – кивнул Григорий, хотя, на самом деле, для него все оставалось по-прежнему во тьме неизвестности. Кто такой Власик, экспат представлял себе плохо. Точнее, вообще не представлял. И, как не пытался отыскать в своей памяти хоть какие-то сведения на этот счет, ничего не получалось.

– Курить будешь? – протянул ему портсигар младший Сталин.

– Спасибо, не хочу, – отказался Дивин. – Василий Иосифович, можно я лучше покемарю, пока едем? Устал зверски. Машину обломками зацепило, двигатель на честном слове работал, вымотался, пока сажал.

– Понимаю, – посуровел полковник. – Спи, конечно, отдыхай. Я, пожалуй, тоже придавлю. Джангулов!

– Я.

– Разбудишь, когда подъезжать будем.

– Слушаюсь.

Григорий поплотнее вжался в угол сиденья и закрыл глаза.

– Капитан, подъем! Да просыпайся ты, черт, приехали почти!

Экспат нехотя открыл глаза, выныривая из сладкого плена сновидений.

– Где мы? – хриплым голосом поинтересовался он.

– Сейчас пост охраны будет, – зевнул младший Сталин. – Документы при тебе? Вот и молодец, можешь достать и приготовиться к проверке.

В следующие полчаса они миновали даже не один, а целых два поста. На обоих автомобиль тщательно проверили, придирчиво изучили документы всех пассажиров. Даже для Василия не сделали ни малейшей поблажки. Григорий про себя тихо присвистнул, видя такое усердие караульных. Интересно, кого они охраняют с таким рвением? Были кое-какие мыслишки на этот счет, но пока экспат держал их при себе.

Наконец, автомобиль остановился, и Дивин полез наружу, протирая кулаками глаза и позевывая. Машина стояла у входа в двухэтажное приземистое здание. За стеклянными дверьми пробивался слабый свет.

– Иди, нам туда, – негромко сказал сын вождя, легонько подтолкнув летчика в спину. – Ждут, поди.

Внутри оказалось светло и очень тепло. Молчаливый охранник провел экспата к вешалке. И вот тут Дивин замешкался. Получалось так, что ему надо было скинуть подаренную Шепорцовым форсистую американскую куртку из овчины, шлемофон, краги и остаться в пропитанной потом гимнастерке и довольно затрапезных брюках. Тот еще видок, если честно.

– Ты чего? – удивленно поинтересовался у него Василий, что расстегивал рядом свою щегольски пошитую шинель.

– Да я ведь прямиком из кабины, – нерешительно ответил Григорий. – Пахну, прямо скажем, совсем не розами. И вообще…

– Брось, – построжел лицом сын Верховного. – Ты не с гулянки, а из боя. Приказ был какой? Прибыть немедленно! Вот ты и исполнил его. А если кому-то духи надо понюхать, то пусть в оперетку едут. Раздевайся!

Экспат нехотя подчинился. Повесил куртку на крючок рядом с несколькими генеральскими шинелями, забросил на полочку сверху свой шлемофон и краги.

– Планшет и оружие придется сдать, товарищ капитан, – возник возле него подтянутый старлей в фуражке с васильковым верхом. – Получите на обратном пути. А сейчас пройдемте, я покажу, где вам надо обождать.

Дивин оглянулся. Младшего Сталина и след простыл. Что ж, ехать, так ехать, как сказала канарейка, когда кот потянул ее из клетки.

– Простите, а можно руки помыть? – поинтересовался Григорий. – Да и лицо немного ополоснуть?

– Конечно, – кивнул старлей. – Пойдемте со мной, я провожу.

Экспат посетил туалетную комнату, а потом долго, шумно отфыркиваясь, умывался. Тем более, что из крана шла не только холодная, но и – чудо чудное! – горячая вода.

После этого чекист провел летчика по длинному коридору и указал на высокий массивный диван возле стены.

– Присаживайтесь здесь и ожидайте. Вас вызовут.

Григорий тоскливо вздохнул и сел. Откинулся на спинку и лениво посмотрел по сторонам. Ковровые дорожки, приглушенный свет, отделанные изящными деревянными панелями стены. Прямо перед ним наполовину стеклянная дверь с вычурной ручкой. Что за нею, не поймешь – с внутренней стороны стекло было наглухо закрыто материей. Чуть поодаль стоит стол, на котором примостился здоровенный черный телефон и лампа с зеленым абажуром. На стуле неподвижной статуей замер строгий охранник.

Черт, покурить бы, пришла вдруг в голову совершенно неуместная в нынешней ситуации, мысль. Вот ведь, в машине не хотелось, а сейчас аж скулы сводит. Ага, надо у охранника пепельницу попросить!

Дивин и сам не заметил, как снова заснул самым позорным образом. Казалось, только вот сидел и мечтал о том, чтобы затянуться, как вдруг…

Дивин и сам не заметил, как снова заснул самым позорным образом. Казалось, только вот сидел и мечтал о том, чтобы затянуться, как вдруг…

– Капитан! Встать!

Вбитые на подкорку армейские рефлексы не подвели. Еще не до конца очухавшись, экспат уже вскочил на ноги и замер, вытянувшись в струнку по стойке «смирно».

– Кто такой? Доложите! Ишь, грязи-то сколько с унт нанес! Весь пол изгваздал, то-то уборщице радости будет.

– Капитан Дивин. Прибыл в Академию ВВС на обучение!

– Не заблудился, часом? – хохотнул высокий комиссар госбезопасности 2-ого ранга, что стоял перед Григорием и с интересом рассматривал летчика словно экзотическую зверушку. – Академия ВВС, если мне память не изменяет, находится в Монино. Какими судьбами здесь оказался?

– Виктор Семенович, капитана вызвали по личному приказу Самого, – веско произнес среднего роста лысоватый мужчина в пенсне, выходя из-за спины гэбешника. Вот его-то Дивин узнал мгновенно. Глава НКВД и один из ближайших помощников Сталина, Лаврентий Павлович Берия. А комиссар госбезопасности – это не кто иной, как начальник Главного управления контрразведки «Смерш» Абакумов. Твою мать, куда я попал, метнулась в голове мысль испуганным тараканом⁈

– Погодите, – повернулся к Берия в пол оборота руководитель военной контрразведки. – Дивин? Как же, как же, помню. Докладывали мне не так давно о том, что некий летчик по фамилии Дивин сбил стратегический разведчик немцев. Мы еще…впрочем, это неважно. Получается, это ты и есть, капитан? Я, помнится, еще представление на орден подписывал. Чего молчишь? А ну, признавайся, как на духу, ты сбил фашиста или наврали мне?

– Так точно, – рявкнул экспат, преданно поедая глазами гебэшника, как и предписывал устав. – Сбил. Ю-86.

– Он сегодня ночью еще двоих гадов приземлил, – бледно улыбнулся Берия. – Тоже весьма непростых. Из специальной немецкой разведывательной эскадры. Мои люди их уже взяли и ведут с ними работу. Разумеется, тех, кто выжил, – Лаврентий Павлович недовольно поморщился и укоризненно погрозил Григорию пухлым пальцем. – Больно метко стреляешь, капитан. Мог бы и промазать. С трупа, знаешь ли, много не спросишь.

– Двоих? – изумился Виктор Семенович и широко улыбнулся. – Каков молодец! – Взгляд комиссара ГБ на мгновение задержался на Золотых Звездах Героя, прикрепленных над левым карманом гимнастерки Дивина, и вновь уперся в Берия. – Надеюсь, вы потом передадите пленных летчиков нам? Все же, они больше по нашей части проходят.

Лаврентий Павлович снова поморщился. Недовольно сверкнул стеклами пенсне, неопределенно пожал плечами и бодрой походкой направился по коридору в сторону выхода. Абакумов проводил его долгим взглядом, думая о чем-то своем, а потом искоса посмотрел на экспата.

– Так зачем ты, говоришь, здесь?

– Не могу знать!

– Ладно, – недовольно тряхнул головой главный «смершевец». – Разберемся. В принципе, я могу предположить, с чем связано твое появление здесь. Ну, бывай, Дивин!

Григорий не успел еще перевести дух после неожиданной встречи, когда с легким, едва слышным скрипом, открылась дверь, и на пороге возник улыбающийся Василий.

– Заходи, Кощей!

– … Дурак ты, Дивин! Дурак, и не лечишься!

– Василий Иосифович, да я…

– Молчи! – яростно прошипел младший Сталин. – Молчи лучше! А то, не ровен час, пришибу! Вот те крест!

Дивин отвернулся. За окном автомобиля, двигающегося по занесенному снегом шоссе, серело тихое зимнее утро. Убегали назад деревья, мелькали изредка указатели и таблички.

– Это ж надо было такое ляпнуть! – все никак не мог успокоиться Василий Иосифович. – «Хочу обратно в свой полк»! – передразнил он экспата. – Долго думал? А, впрочем, что я спрашиваю – ни хрена ты не думал! Я, как дурак, перед отцом распинаюсь, расписываю ему, как здорово пригодится в моей дивизии летчик с таким удивительным даром, почти уже дожал его и, нате вам, этот придурок несет черт знает что!

– Товарищ полковник, ну не мое это, – тоскливо сказал экспат. – Поверьте, я за последнее время уже и на «бостонах» успел повоевать, и на «кобрах». Теперь вот даже на «спите» довелось. Но, как бы вам это объяснить? С начала войны ведь на «илюхе». Прикипел уже к штурмовику. Я его с закрытыми глазами до винтика могу разобрать, а потом собрать. Да, может быть, не такой комфортный, как американские или английские машины, не такой скоростной, как наши истребители. Ну и что? Зато знаете, как у нас говорят: летчик на самолете Ил-2 – это богатырь, который в правой руке при помощи штурвала держит шесть тонн, а в левой с помощью сектора газа – тысячу семьсот пятьдесят «лошадей»!

– Идиот! – шумно фыркнул полковник. Но уже не столь зло, как раньше. Видать, остыл немного. – Форменный идиот! У меня же истребители! Это ведь ласточка, птичка – фьюить, и в вышину! Любого «месса» или «фоку» влет сшибает. А если бы еще и ночью, так мы с тобой таких дел наворотили бы! Скажу тебе по секрету, Яковлев обещал новую модель скоро представить, еще лучше прежних. Может быть, передумаешь? Гляди, я за тобой бегать не буду!

– А вы знаете, товарищ полковник, что идею создания штурмовика высказал сам товарищ Ленин? – коварно улыбнулся Григорий, решив взять собеседника при помощи нового аргумента.

– Ленин? Врешь! – ошалел младший Сталин. Прищурился недоверчиво. – Когда это он такое говорил, не помню что-то?

– Ну, как же, – покровительственно улыбнулся экспат и мысленно поблагодарил Багдасаряна – не зря им комиссар головы морочил на своих политинформациях, ой, не зря! – Сохранилась записка от начала сентября 1919 года. В ней Владимир Ильич написал о необходимости борьбы с конницей Мамонтова на Южном фронте. И, в частности, настаивал на том, что Красной Армии нужен такой аэроплан, который летал бы совсем низко над землей и атаковал врага. Ведь против подобного самолета в этот момент никто ничего сделать не может. Разве не про штурмовики сказано?

– И что, сделали такой самолет? – со скепсисом спросил Василий Иосифович.

– А как же! – с жаром ответил ему Григорий. – Целый авиаотряд создали для борьбы с вражеской кавалерией. Летчики действовали исключительно с малых высот и расстреливали белогвардейцев из пулеметов, – доложил Дивин. – Сильно помогли этим конникам Буденного, между прочим. А, заодно, дали основу для последующей разработки тактики создания и применения штурмовой авиации. А вы говорите: «Истребители»!

– Эк, завернул! – крякнул полковник. – И не подкопаешься. Язык у тебя подвешен, что надо. Убивать пора, майор. Кстати, мог бы и поблагодарить – это ведь я отцу намекнул, чтобы тебе звание дали. Надеялся, что у меня в дивизии на хорошую должность сядешь. Эх, да что с тобой говорить теперь! – он разочарованно махнул рукой и полез за папиросами в карман шинели.

Дивин непроизвольно улыбнулся. Да уж, съездил, называется, к Верховному на дачу! Нежданно-негаданно вместо четырех маленьких звездочек на погонах получил одну большую. Товарищ Сталин счел, что такой заслуженный летчик должен иметь более солидное воинское звание. Ага, так и сказал: «заслуженный». Дескать, даже союзники оценили талант и воинское мастерство Григория, наградив его высокими орденами, а руководство советских ВВС почему-то зажимает.

– Заедете, может, товарищ полковник? Готов загладить свою вину. Да и звездочку обмыть сам бог велел. Хозяйка у меня мировая, стол мигом накроет.

– Нет уж! – сказал, как отрезал младший Сталин. – Раз уж не сложилось вместе послужить, то и за столом давай каждый за своим праздновать будет! Сам отсюда до деревни доберешься?

– Доберусь, – согласно кивнул экспат, выглянув в окошко. – Вот здесь остановите, пожалуйста.

– Все, бывай, Кощей! – мрачно бросил Василий, когда Дивин выбрался наружу. – Дверь за собой закрой.

– Всего доброго, товарищ полковник, – козырнул Григорий. Проводил взглядом удаляющиеся машины, глубоко вздохнул и улыбнулся. Ничего, еще повоюем!

Глава 2

– Куда ж вы теперь, товарищ командир? – хозяйка промокнула глаза краешком платка. – Толком и не пожили у нас. А говорили, что на учебу приехали…

– Что поделать, Евдокия Петровна, – улыбнулся экспат, складывая свои вещи в чемодан. – Сами понимаете, время военное, я – офицер, а, значит, должен выполнять приказы командования.

– Дядь Гриш, а ты мне пистоль подаришь? – высунулся из-за спины матери вихрастый оголец.

– Какой еще пистолет⁈ Ишь чего удумал! Вот я тебя сейчас взгрею! – ахнула женщина и попыталась было ухватить сынишку за ухо. Но хитрый сорванец ужом проскользнул мимо ее пальцев, стремглав унесся прочь и мигом взлетел на печку, где надежно укрылся от материнского гнева.

– Будет вам, Евдокия Петровна, – громко рассмеялся Дивин. С наслаждением потянулся до хруста в суставах и захлопнул крышку чемодана. – Неужто я похож на идиота? Разумеется, никакого оружия я никому дарить не собирался. Вы вот что: мне лучше напишите свой адрес, только точно и разборчиво.

– Зачем вам? – искренне удивилась хозяйка.

– Знаете, я ведь семью свою не помню, – сокрушенно вздохнул Дивин. – Последствия контузии. И, как не пытался, никого из родных так и не нашел. Поэтому, подумал на досуге и решил, что, пожалуй, оставлю вам свой денежный аттестат. Мне он на фронте все равно ни к чему, а здесь, какое-никакое подспорье вам с ребятишками будет.

– Да что вы такое говорите⁈ – женщина смотрела на летчика круглыми глазами, что стремительно наполнялись слезами. – Как же это⁈

– Тихо! Не реветь! – прикрикнул на нее экспат с досадой. – Терпеть не могу бабских слез. – Сказал же, ребятишкам!

– Григорий Иванович…

– Все, проехали! – решительно оборвал Дивин хозяйку. – И слушать ничего не желаю. Я раньше семье своего стрелка помогал, да, вот беда, они куда-то в эвакуацию уехали и следы их пребывания затерялись. Так что, здесь и думать нечего. Да, вот еще что, – потер он лоб. – Тут такое дело… – майор прошел по комнате к дверному проему и выглянул наружу. – Эй, бузотер, а ну, сбегай к колодцу, да флягу мне наполни! – Григорий дождался, пока они останутся с Евдокией Петровной одни и, понизив голос, сказал. – Не хочу, чтобы кто-то из детей видел. В общем, мне как-то на фронте случайно попали в руки кое-какие ценности. В ранце убитого немца нашел. А тот, видать, мародерствовал на полную катушку. Так вот, сам не знаю почему, но бросил тогда в вещевой мешок, и думать про них забыл. А когда в академию собирался, то наткнулся.

– С убитых, поди, снимал фашист тот? – ужаснулась Евдокия Петровна.

– Что? Да ну, ерунда какая, – нетерпеливо отмахнулся летчик. – Скажете тоже! Скорее, где-то ювелирный магазин грабанул, сволочуга, на драгоценностях бирки с ценой остались.

– Так пошли, да сдали бы куда следует, – непонимающе захлопала глазами женщина.

– Нельзя, – тяжело вздохнул экспат. – Времени-то к тому моменту уже много прошло. Спросили бы, а чего, мол, сразу не сдал? Или припрятал что-то? Нет, не получилось. Да, к чему я вам про это? Как уже сказал, цацки эти мне одни проблемы создают. И потому я их тоже вам оставлю. Глядишь, потихоньку поменяете на что-нибудь полезное, если вдруг такая нужда появится. – Дивин достал из кармана брюк небольшой, но плотно набитый кисет и протянул его хозяйке.

Та вдруг отшатнулась.

– Что вы, товарищ командир! – жарко прошептала она, испуганно оглядываясь по сторонам. – Не возьму! Не ровен час, узнает кто, порешат всю семью! Народ нынче озлобился с голодухи, а тут ведь на многие тыщи!

– Спрячьте получше, – настойчиво сказал экспат. – Так, чтобы ни одна живая душа не видела. Лучше всего разделите и в разные места. И на обмен берите по одной вещице, да изредка. В случае чего, сошлетесь на подарки мужа. Поверьте, я специально вам отобрал колечки и всякие там брошки-сережки попроще.

– Нет! – отчаянно замотала головой Евдокия Петровна, глядя на кисет так, словно перед ней была ядовитая змея. – Боюсь!

– Я ведь их все равно оставлю! – сурово пригрозил летчик. – В постель к пацанятам суну, или еще куда. Лучше будет, если дети золотишко найдут?

– Ох!

– Вот и договорились. Все село спасти не смогу, а вот одну семью…А, пришел, оглоед? Принес флягу? Клади вон рядом с чемоданом.

– И что тебе там не сиделось? – пропыхтел Григорий, перекладывая корзинку с котом из одной руки в другую. – Холили, лелеяли, вычесывали – не жизнь, а малина! И мне забот куда меньше было бы. Таскай теперь тебя, проглота! Ишь, пузо нажрал, точно интендант тыловой, хрен подымешь. Вот возьму, да и выброшу! – пригрозил экспат.

Шварц возмущенно мяукнул. На морде у кота читалось явное возмущение. Похоже, что он даже специально когти выпустил и впился ими в борта корзины. Дескать, фига с два ты меня отсюда вытряхнешь, хозяин, даже не надейся!

Майор со своей тяжелой меховой «поклажей» в одной руке, чемоданчиком в другой и вещмешком за плечами, вышел, наконец, к шоссе. Машины по нему шли довольно редко. Но Григорий у съезда к селу ждал легковушку, что обещал выслать за ним командир истребительного полка Сотников. Как ни крути, но своим лихим ночным вылетом Дивин здорово его выручил и позволил отчитаться перед начальством о достигнутой победе.

К слову, подполковник очень жалел, что экспата направили к новому месту службы.

– Я во все возможные инстанции обращался, – жаловался он Григорию, когда они обмывали майорские звезды летчика. – Звонил, доказывал, говорил, что с твоим зрением мы мигом этой фашистской сволочи укорот сделаем. Но…

– Да ладно, товарищ подполковник, не переживайте, – грустно ухмылялся Дивин. – Я ведь сам на фронт попросился. Так прямо товарищу Сталину и сказал.

– Василию?

Экспат немного помедлил.

– Ага, Василию. – Пьяный-пьяный, но даже в таком состоянии он прекрасно помнил, что болтать лишнего не следует. Тем более, что на той самой Ближней даче ему об этом довольно недвусмысленно сказали.

Нет, не Верховный или кто-нибудь из его помощников, вовсе нет. А вот незаметный, невзрачный такой мужичок с погонами капитана остановил летчика перед самым уходом в коридоре и тихо так проговорил:

– Дивайн, вас ведь предупреждали о том, чтобы не лезли к руководству страны?

Экспат тогда вздрогнул, оглянулся беспомощно по сторонам – рядом, словно по волшебству, ни единой живой души. Угрюмо развел руками:

– Так ведь не напрашивался. Сам ни сном, ни духом. Василий в машину посадил и привез.

– Только поэтому живой до сих пор, – бледно улыбнулся капитан. – Болтнул бы лишку, уже в мертвецкую везли. Помни об этом, Дивайн, хорошенечко помни!

– Майор Дивин?

Григорий вздрогнул. Поднял голову. Перед ним замерла окрашенная в белый цвет легковушка. Водитель, пожилой, серьезного вида старшина, приоткрыл окно и выжидательно смотрел на офицера. Что характерно, в руке явно сжимал пистолет или револьвер. Опытный боец, сторожится.

– Да, я. Вот мои документы, – экспат полез в карман за удостоверением.

– Видел я вас на аэродроме, – проворчал старшина. – Как голову подняли, враз узнал. Уж больно шрамы от ожогов приметные. Погодите, сейчас помогу вещи на заднее сиденье закинуть. Да, кота тоже туда сажайте, а то еще кинется, не дай бог, разобьемся.

– Кошек не любишь? – улыбнулся Дивин.

– Кошек люблю. Но про зверя вашего наслышан.

– Слыхал, дармоед? – потрепал по загривку питомца экспат. – Приехали недавно, а ты уже притчей во языцех стал. Бандит!

Шварц недовольно зашипел, обнажив внушительные клыки. И угрюмо полоснул хозяина злобным взглядом исподлобья.

– Поворчи мне, – прикрикнул на него Григорий. – Мигом пинка выпишу. Полетишь в сугроб, там и останешься.

Наконец, разместились. Машина, слегка присев на задние колеса, как перед прыжком, довольно резво стартанула с места и понеслась по дороге.

– Папироской не угостите, товарищ майор? – деликатно поинтересовался шофер.

– Запросто, – Дивин достал початую пачку «Беломора» и ловко выбил из нее папиросу. – Держи.

– Ух ты! – восторженно воскликнул старшина. – Откуда такое богатство? Тыщу лет «Беломор» не курил.

– Подарили, – рассеянно ответил экспат, разминая свою папиросу. – Слушай, мне ведь в штаб ВВС нужно. Тебе подполковник сказал об этом?

– Не переживайте, – степенно ответил водитель. – Доставим в лучшем виде. Документы оформлены честь по чести, так что до самых дверей довезу. Приказано именно так.

Навстречу автомобилю понеслись заснеженные деревья. Иногда они расступались и тогда по обочинам возникали почерневшие, также укрытые снегом, деревенские домики. Некоторые из них печально глазели на дорогу выбитыми окнами.

– Бомбит фриц, – сокрушенно вздохнул старшина, заметив, что Григорий пристально разглядывает покинутые жителями дома. – Лютует, собака. Нет-нет, а прилетает гражданским. Вот и бежит, народец, куда подальше, в более безопасные места. А кого и вовсе в живых не осталось – на фронте сгинули. А знаете, ведь раньше, до войны, здесь совсем другая жизнь была. И машин, и пешеходов пруд пруди. Дачники, опять же. Я при аэродроме давно состою, дорогами этими хошь с закрытыми глазами проеду, всякого навидался.

– Эва! – уважительно покачал головой майор. – Выходит, ты кадровый? Держи, боец, заслужил, – он разорвал пачку и половину отдал водителю. – Уважаю!

– Вот за это спасибо! – расцвел широкой улыбкой шофер. – Царский подарок!

– А ты, поди, и царя застал? – глянул на него искоса экспат.

– Лично не видал, – признался старшина. – Я тогда еще пацаном был. Да и не заезжал он в мою деревню. Так, на портретах газетных, разве что. А власть «батюшки-царя» застал – это да.

– И при ком лучше жилось? – с любопытством поинтересовался Дивин.

Шофер покосился на него с явным изумлением.

– Шутите, товарищ командир?

– Да ты не бойся, «особистам» не сдам, – криво ухмыльнулся Григорий. – Я ведь про те времена только в книгах читал, вот и стало интересно.

– В книгах, – проворчал старшина. Глубоко затянулся и с шумом выдохнул сизый дым. – Жизнь, она куда страшнее любой книжки. Даже самой ученой. Я вам так скажу: что бы кто ни говорил, только, посудите сами, я свои первые ботинки и нормальные брюки с рубахой при Советской власти заимел. А до того все больше в лаптях или босиком. Армяк один на всю семью был. По очереди зимой носили. Молчу уж, что мяса вдоволь только в армии попробовал. Зато хлеб с лебедой до сих пор на вкус помню. И как мать с отцом братьев с сестрами на погост отвозили, когда они с голодухи помирали. Из тринадцати нас только пятеро выжило, – шофер вцепился в «баранку» с такой силой, что его пальцы побелели. – Нет, я Николашку не жалею и добром не вспоминаю! Сдох, паскуда, туда ему и дорога!

– Надо же, – подивился летчик. – А нам про это только на политинформациях рассказывали. И, знаешь, без подробностей.

Водитель недобро покосился на него, покачал головой, но промолчал. Григорий понял, что разговора по душам не получится, отвернулся и вновь принялся рассматривать пролетающую за окном местность. Редкие деревеньки то приближались к дороге, то отступали куда-то вдаль. Из нацеленных в низкое серое небо труб деревянных изб кое-где курился дымок.

– Греются?

– Или готовят, – равнодушно посмотрел водитель. – Здесь с продуктами не шибко богато, но есть кое-что. Да и с дровами проблем почти никаких. Не то, что в Ленинграде. Мне недавно на центральный аэродром пришлось ехать, а там как раз транспортник приземлился. Как начали по лесенке скелеты спускаться, я даже не сразу понял, что это люди!

– Да уж, – помрачнел Дивин. Желваки заходили на скулах. – Слышал. Я бы этих фашистских гадов, что целый город голодом морили, собственными руками! До последнего ганса или фрица!

– Ничего, посчитаемся с ними, время придет! И Берлину ихнему хана настанет.

– Придет, батя, придет. Блокаду ведь с Ленинграда сняли уже, даже салют был. Так что, теперь жизнь только к лучшему поворачиваться станет.

В штабе ВВС Дивину сразу же выписали пропуск и указали, куда нужно пройти.

– Генерал-майор уже ждет вас, – уважительно сказал офицер с широкой красной повязкой дежурного на рукаве. – Дважды справлялся.

Экспат оставил вещи в просторной приемной – адъютант хоть и поморщился, углядев любопытную морду Шварца над краем корзины, но выпендриваться или цепляться не стал. Просто сухо проговорил:

– В угол корзину поставьте. Вещи остальные туда же. Раздевайтесь и проходите.

– Позвольте, но я здесь уже два часа жду! – громко возмутился невысокий полковник с идеальным пробором. Он сидел на стуле возле двери в кабинет и нервно барабанил пальцами по портфелю, что стоял у него на коленях. – У меня срочное дело! Почему этот майор идет без очереди?

– Приказ генерала! – веско обронил адъютант, взглянув на него искоса.

– Черт знает что! – вскипел полковник, глядя на Дивина неприязненно. – Что за фрукт такой на мою голову выискался?

Экспат пристроил шинель и шапку на вешалку, одернул китель и повернулся. Полковник хотел было сказать что-то язвительное, даже рот раскрыл, но в этот момент взгляд его упал на гроздья орденов, Золотые звезды Героя и необычные кресты заграничных наград и слова застряли в горле. Офицер сначала покраснел, затем побледнел, выпучил глаза и замер. Адъютант довольно громко хмыкнул и посмотрел на него с веселым любопытством.

– Прошу вас, товарищ майор. Проходите.

Григорий подошел к высокой, обитой черным дерматином двери и с шумом выдохнул, словно собирался зайти в атаку на вражеские позиции. Екало слегка сердце, екало. Что-то ждет впереди?