Текст книги "Раксис"

Автор книги: Дмитрий Таланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

23

Мастер еще не коснулся пола, как из дыры под шаром выстрелил столб воды. Он подбросил шар словно пушинку, а взлетевшая вверх защитная решетка вырвала из колонн цепи, и шар впечатался в плиту в потолке.

Удачно приземлившись на ноги, мокрый до нитки, торжествующий Андрей отскочил подальше от осколков, которые густо посыпались в колодец и вокруг него вместе с хлынувшим сверху водопадом.

– Ага! – заорал он, прыгая на месте и издавая воинственный клич. – Получилось! Вовремя я вспомнил про горящие кусты!

Перемахнув по дороге через неподвижно лежащего Мастера, Маша подбежала к нему и вытаращилась на обвисшие цепи. По полу во все стороны растекалась вода.

– Холодная какая, – поморщилась Маша, переступив сандалиями на валявшуюся рядом решетку. – Тащи пенал, меч тоже надо уничтожить! – Правая рука ее плохо слушалась, Маша активно растирала ее.

Пока Андрей ходил за пеналом, вода чуть схлынула. Вдвоем они направились к Сашке, который ждал их, поддерживая обессиленную Лилию. Опустив голову, та бормотала будто сквозь сон:

– Сашка, мы должны уйти отсюда. Прямо сейчас, все вместе…

– Что она говорит? – спросила, подходя к ним, Маша.

– Эх, как ее Арпонис ухайдакал! – сочувственно произнес Андрей. Он с неприязнью покосился на валявшийся под ногами жезл.

– Она говорит, нам надо уходить, – сказал Сашка.

Лилия слабо кивнула. Андрей оглянулся на шкаф.

– А как же меч?

– Пусть остается, – пробормотала Лилия. – Нам надо убраться, пока этот не встал…

Она мотнула рукой в сторону Мастера, чьи пустые глаза мертво глядели в потолок.

– Мы разобьем замок, тогда дверь закроется. И его тоже надо вытащить…

Лилия показала на черную бесформенную фигуру, что колыхалась и подергивалась над полом. Узнать в ней Джокера было невозможно.

Маша поморщилась, будто куснула кислое яблоко.

– Я не прикоснусь к нему, и не просите!

Лилия протяжно вздохнула. Сашка ощутил, как теряет силы, а она вдруг выпрямилась. Он сообразил, что Лилия каким-то образом зачерпнула у него энергии, когда твердым голосом она сказала:

– Сами вытащим.

Маша скривилась.

– Глупости! – Она метнула взгляд в Андрея. – В этом нет нужды, Мастер не представляет больше опасности. Да и кому держать Арпонис – у нас осталось.

Андрей с сомнением посмотрел на жезл. Сашка возразил:

– А ты слышала, что этот черт говорил про свои способности?

Маша бросила раздраженно:

– Это сказки, он очнется ни на что не годный. А полезет, еще получит!

– От кого? – спросил Сашка.

– Да хотя бы от меня! – с вызовом сказала Маша. – Давайте лучше уничтожим меч, не нравится он мне.

– Мне он тоже не нравится, – сказал Андрей. – У меня в башке всё смешалось, когда он его достал.

– Вот и договорились, – произнесла Маша удовлетворенно. – А свалить мы всегда успеем!

Она забрала у Андрея пенал.

– Что надо делать? – спросила она у Лилии.

– Открыть и поместить туда меч…

Маша подошла к шкафу и положила на пол пенал. Сашка отправился было за ней, но Лилия придержала его. Андрей не двинулся с места.

Поколдовав над пеналом, Маша раскрыла его на две половины.

– Задержите дыхание, – сказала она обернувшись. Затем быстро и деловито проделала то же, что делал Мастер, только в обратном порядке.

Когда захлопнулся пенал, какофония звуков, рожденная мечом, пропала. Пропал и надоедливый противный звук как от гвоздя по стеклу. Подхватив пенал и обойдя Мастера по широкой дуге, Маша вернулась обратно.

– Вот теперь можно уходить! – выдохнула она. Отдышавшись, она добавила: – Он уже шевелит зрачками.

Андрей недоуменно спросил у Лилии:

– Как, и всё? Но это же обычный ящик!

И тут раздался тихий голос Мастера, который раздельно проговорил:

– Этот меч не уничтожили не потому, что не хотели, а потому, что не смогли.

Все четверо вздрогнули от неожиданности и как один повернулись на голос. Лилия бросила на Машу короткий взгляд «Я что тебе говорила!». Та смутилась и огляделась в поисках своего меча. Вспомнив, что он находится у Мастера, Маша шагнула туда, но встала как вкопанная, когда тот же голос так же раздельно произнес:

– Способ имеется, но не все компоненты существуют в природе. Никогда не будут существовать.

Маша стремительно обернулась к Лилии.

– Ты знала? – раздраженно спросила она. – Знала, что это просто ящик?

– А что это, по-твоему, может быть? – почти крикнула Лилия ей в лицо. – Если сам Раксис возник как попытка избавиться от меча! Откуда ты вытащила сейчас меч, это его самые первые ножны, затем был сделан пенал. Могли бы уничтожить, давно бы уничтожили!

Они волком уставились друг на друга, но играть в гляделки долго им не дали.

– Хорош трепаться, уходить пора, – сказал Сашка миролюбиво, кладя руку на плечо Лилии. Та раздраженно ее сбросила.

Андрей сказал нетерпеливо:

– Потом глаза глаза друг другу выцарапаете, сейчас некогда. Нам еще дедулю вытаскивать!

Маша пошла пятнами.

– Что нужно, чтобы уничтожить меч? – спросила она у Лилии.

– Большой Круг, – резко ответила та. – Даже не мечтай! – Она тоже покраснела. – Чистого сердара у нас нет, но это еще ладно, они хотя бы существуют. А вот сердара-демона ты не найдешь в обоих мирах!

Андрей кашлянул.

– Для чего именно? – спросил он осторожно.

Со стороны Мастера раздался тихий смешок. Андрей глянул туда с опаской и потянулся за саблей, но Маша его опередила. Не отрывая глаз от Лилии, она нагнулась и схватила саблю сама.

– Что такое Большой Круг? – спросила Маша.

Лилия безнадежно вздохнула:

– Шесть типов крови от чистого сердара до чистого демона, смешанные вместе, дают жидкость с особыми свойствами, такова легенда. Жидкость, в которой любое зло сгорит синим пламенем. Ты довольна?

Мастер опять издал короткий смешок и пошевелил пальцами. Не обращая на него внимания, Маша спросила в очередной раз:

– А пробовали с двумя недостающими компонентами?

– Пробовали, но не в нашем составе, – ответила Лилия.

– Тогда попробуем в нашем, – сказала Маша. Андрей с Сашкой переглянулись.

– Как пожелаешь, – сухо ответила Лилия. – Тогда дай сюда саблю!

Андрей уныло поглядел на дверь. Сашка со вздохом пожал плечами.

Тут опять раздался сиплый голос Мастера:

– Вы доставляете мне наслаждение своей перепалкой. Я семнадцать лет не слышал человеческого языка. Продолжайте, пожалуйста. А то, чем вы сейчас занялись, лучше сразу бросьте, у вас всё равно ничего не выйдет. Не вы первые.

Придвинув к себе пенал, Лилия склонилась над бесформенной грудой, которую являл собой Джокер. Черная матовая поверхность больше не шевелилась. Присев на корточки, Лилия уверенно вытащила из-под нее на свет нечто, что более всего походило на сгнившую ветку старого кустарника.

Зажав в руке саблю у острия, Лилия печально и мелодично произнесла:

– Когда его кровь прольется на землю, запахнет морем…

Она полоснула лезвием по ветке и сдвинула верхнюю крышку пенала. Маша попятилась, Андрей скривился. Сашка закрыл глаза и задержал дыхание. Дробный стук тяжелых капель по лезвию меча точно совпал с оглушающим биением его сердца.

Мастер оценивающе произнес:

– О, вы начали с демона… Ах да, сердара же у вас нет.

Громко щелкнула крышка пенала. Сашка открыл глаза и увидел, как Лилия разгоняет рукой тянущиеся вверх струйки дыма, стараясь не дышать. Затем она оттащила пенал в сторону от зараженного места и без предупреждения полоснула по руке себя. Сашка с Машей отвернулись, Андрей гулко сглотнул.

– Из капли с ревом выплеснется прибой… – тем же мелодичным голосом произнесла Лилия и щелкнула крышкой.

Мастер невозмутимо прокомментировал:

– Второй компонент – демон-человек. Второе звено, сцепленное с первым, невиданная редкость. Ваша удача, что это существо еще вчера было демоном.

После его слов, уже догадываясь о последовательности, Маша сама протянула руку, когда они перешли на новое место. И снова раздался тихий голос Лилии:

– Багрово-черный окрасится в голубой…

Услышав эти слова, Мастер сказал:

– А вот третье звено, имя которому банальность. Однако необходимая банальность, как кирпич.

Когда пришла Сашкина очередь, он покрепче зажмурился, но всё оказалось не так страшно. Касание острого лезвия не шло ни в какое сравнение с дурным ощущением от иголки шприца. Едва по руке Сашки побежали теплые капли, Лилия мягко проговорила:

– Соленой пеной растает былое горе…

Мастер забил ладонью по полу.

– Что?! – захрипел он. – Ты не можешь быть сердаром, это ложь, я бы знал! – Он вдруг осекся. – Ах, это она сердар… – прошептал Мастер и спустя время добавил почти весело: – Что ж, достойно шутки императора Флава!

Лилия закрыла пенал и понесла его на новое место. Мастер неспешно заметил:

– Ну, вот и пришла очередь того компонента, которого у вас нет. Чистый сердар, как мало их осталось. Воины, исследователи, ученые, основатели Империи, цемент здания. И они же безжалостные истребители демонов, сумасшедшие экспериментаторы, не ставящие ни во что человека и уважающие одну лишь природу. Те самые, про кого говорят, что только им каждый раз удавалось выжить при очередном исчезновении цивилизаций. Они теряли всё и почти всех, но снова возрождались. Только никого из них с вами нет, и весь ваш жалкий замок оказался построен на песке.

Лилия мрачно глядела на Машу, слушая это. Потом перевела взгляд на Андрея.

– Ты последний, – сказала она. – Он прав, пустая затея.

Сашка тронул ее за плечо.

– Подожди… Давай всё же попробуем! – Он нырнул в карман рубашки и протянул ей ладонь. Он вряд ли подумал бы об этом, если бы не последние слова Мастера.

Лилия мгновенно поняла, что он держит в руке, ему не пришлось ничего объяснять. Она потянулась к пеналу и открыла его – меч внутри кипел. Вокруг темного лезвия вздувались и лопались пузыри, и оно больше не испускало дым.

– Песок прибрежный былой сбережет мотив…

С замиранием сердца Сашка высыпал на меч пропитанный кровью песок. Лилия резко задвинула крышку, из-под которой сразу раздалось сильное шипение. Все попятились. Мастер взревел, дергаясь как припадочный:

– Где, где вы это взяли?! – И снова осекся, как в прошлый раз. – А-а! – воскликнул он с ненавистью. – Какой умный мальчик! Кто тебя надоумил? Да, кровь человека уже не сработала бы, но только не кровь сердара, ты прав. – Он поразительно быстро успокаивался. – Опять вам повезло. Ну что ж, и этот барьер вы успешно преодолели. Однако осталось замыкающее звено, сердар-демон. Самое невероятное сочетание, работает аж до седьмого колена, только интересно, кто проверял? Чтобы демон и сердар сошлись в одной паре, не смешите меня. Этого не будет никогда!

Он снова задергался. На этот раз его подергивания выглядели так, будто он пробует силы. Звякнул об пол зажатый в руке меч.

– Поспеши! – бросила Маша Лилии.

– А смысл? – сказала та.

Но перед ней уже стоял Андрей. На губах его играла странная улыбка.

– Попытка не пытка, – нервно ощерился он. – Давай!

Мастер затих. Настороженно глядя на него, Сашка поднял свой меч. Ему показалось, что Мастер собрался встать, но затем передумал. Ждет лучшего контроля над телом, сообразил Сашка, и неприятный холодок пробежал у него по спине. А Лилия уже говорила тем же голосом, что раньше:

– Чтоб неизбежно его подхватил прилив…

Потом раздался голос Андрея:

– Ой! – Затем наступила глубокая тишина. Сашка не выдержал и повернулся.

Лилия и Маша с Андреем молча смотрели на открытый пенал. Ничего особенного там не происходило. Не было видно даже пузырьков. Меч просто растворялся, оставляя после себя одну только рукоять. Потрясенно глядя на останки меча, Маша сильно побледнела. Лилия залилась краской. На лице Андрея застыла всё та же странная улыбка.

– А теперь ты умрешь, чертово отродье, – процедил за их спинами голос Мастера.

Сашка с Андреем стремительно обернулись. Маша вырвала у Лилии саблю. Мастер улыбался им, как улыбался Витька Самоходов, направляясь к Сашке бить морду. Глаза у него были стеклянные.

Сашка моргнул, и Мастер оказался на несколько шагов ближе, но первый его выпад Сашка отразил. Второй парировала Маша. Только безоружный Андрей не успел ничего сделать, перед тем как меч Мастера вошел ему в бедро. Андрей рухнул на колено, зажимая рану, а следующий удар пригвоздил его ладонь к полу.

Андрей завалился на бок. Занесенный над его головой меч отбил Сашка, присев в последнее мгновение, когда возвратным ударом Мастер едва не снес голову ему самому. А потом пришла очередь Маши. Она парировала удар в грудь, но скорость ее составляла малую часть той, с которой орудовал Мастер, и следующим ударом он пронзил ей правое плечо. Маша страшно вскрикнула, сабля вылетела у нее из руки. Сашка прыгнул вперед.

Мастер крутанулся, перемещаясь за Машу. Он толкнул ее на Сашкин меч, вынуждая отклониться и тем самым открыться, и это был бы конец, но по лицу Мастера вдруг растеклось содержимое пенала, которым врезала ему Лилия.

Он зарычал и промахнулся, утирая лицо, и Сашка успел вонзить меч ему в бедро, туда, куда сам Мастер ранил Андрея несколько секунд назад. Мастер отшатнулся, едва не достав лезвием Лилию, но она отпрыгнула. Затем из-под неподвижной бесформенной груды вылетела жуткая голая лапа со столь знакомыми Сашке когтями и полоснула Мастера под другим коленом.

Полетели клочья ткани, брызнула по сторонам кровь. Мастер качнулся, свистнуло лезвие его меча. Лапа отлетела прочь, раздалось шипение, груда заколыхалась. А Мастер сгреб позеленевшую Машу, которая всё еще боролась с болевым шоком, и, ухватив меч за лезвие, прижал его режущей кромкой к ее подреберью.

– Ты будешь моими ногами! – прохрипел он, поворачиваясь к двери.

Маша не могла ничего сделать, это было видно по ее глазам. На футболке под прижатым к животу мечом показались темные пятна. Тогда Сашка вспомнил о заколке. Он сдернул ее с рукава и швырнул Маше, которая поймала ее кончиками пальцев, а в следующую секунду Мастер взревел от боли.

Он выпустил Машу и вырвал торчащее из руки украшение. Но не выпустил меч, как надеялся Сашка. Клинок его уже взлетал, готовый настичь спину Маши, и не было возможности его остановить. И тут полыхнул Арпонис.

Белая молния ударила Машу в грудь, Андрей вскрикнул испуганно. А его рука с зажатым в ней жезлом уже катилась по полу зала. Выстрел Арпониса изменил намерения Мастера и, скользнув из-за спины Маши, он отсек Андрею кисть. Маша упала.

На какую-то долю секунды Сашка остолбенел. Он догадался, что Андрей хотел заморозить Мастера, пусть вместе с Машей, но что-то пошло не так. Затем мимо Сашки к Андрею пролетела портупея и следом, с саблей в руке, к Мастеру прыгнула Лилия. А потом всё кончилось.

Мощным ударом выбив у нее саблю, Мастер взял Лилию в тот же захват, что до этого Машу. На губах его появилась циничная улыбка. Выставив вперед меч, Сашка загородил ему дорогу к двери.

– Отпусти ее, и я дам тебе уйти, – с трудом проговорил Сашка. От ужаса у него перехватило дыхание.

Мастер не ответил ничего. Он только облизнул губы.

– ОТПУСТИ ЕЕ, И Я ДАМ ТЕБЕ УЙТИ! – закричал в панике Сашка. У него бешено колотилось сердце.

Мастер попятился назад. Пытаясь понять, что тот задумал, Сашка двинулся следом. По лицу Мастера ничего нельзя было прочитать, оно клочьями сползало с черепа.

Лилия безропотно ступала за ним шаг в шаг, опустив глаза. Уголки ее губ были тоже опущены. Ее лицо потеряло всякую красоту, его нельзя было назвать даже привлекательным. Оно светилось безжалостностью.

Сжав в руке трясущийся меч, Сашка шагал за ними. Прошло не больше десяти секунд, а они уже прошли полдороги до центра зала.

Мастер открыл рот, на котором больше не было губ.

– Я не буду ее убивать, – тихо сказал он. – Я просто сброшу ее в колодец. А потом я займусь тобой.

Меч в Сашкиной руке затрясся сильнее.

– Я… – произнес он хрипло. – Я этого не позволю! Тебе придется начать с меня!

Мастер уперся спиной в возвышение.

– У тебя нет возможности выбирать, – сказал он. – Сейчас выбор только за мной. Я перережу ее пополам, если ты сделаешь еще шаг, – предупредил он, заметив оценивающий взгляд Сашки. – Хотя…

Мастер ухватил Лилию за цепочку и выставил вперед меч.

– Бросай свой, – ухмыльнулся он. – Посмотрим, сможешь ли ты добраться без него до меня.

Не раздумывая, Сашка бросил меч. Лилия вздрогнула, когда тот зазвенел по полу, но головы не подняла. Сашка отрешенно подумал: «Это будет небольно. Это как большая медицинская иголка». Он шагнул вперед.

Боль в груди появилась, но слабая. Не сильнее, чем когда его пинал Витя. Было только противно, но и всё. Сашка вытянул руки и сделал еще шаг. Мастер откинулся назад и выхватил из раны дымящийся меч. Сашка покачнулся.

– Теперь я оставлю тебя, – сказал Мастер совершенно невозмутимо.

Но он не мог никого обмануть. В глазах его, словно птица в клетке, бился животный страх. Со скрюченными пальцами Сашка попытался шагнуть опять.

Мастер прошипел:

– А это я заберу с собой! – Одним мощным рывком он сорвал с Лилии цепочку.

Когда Лилия вскинула голову, Сашке показалось, что он смотрит прямо в бушующее пламя. Он и не подозревал, что такая ярость возможна. А в следующее мгновение Лилия превратилась в чудовище. Пространство зала прорезал визг, который Сашка уже слышал однажды. Давным-давно, в подвале тети Зины. Черная косматая тень со щупальцами вместо рук качнулась и втянулась в Мастера.

Мастер схватился за грудь, глаза его вышли из орбит. Он будто подавился огромным куском. Затем он повернулся, дергаясь как паяц, взобрался на возвышение и нырнул в колодец. Было слышно, как тело его бьется по пути вниз о каменные стенки. Несколько долгих секунд он кричал, потом умолк. А из колодца в дыру в потолке вонзился вихрь.

Как Сашка сделал это, он не мог понять, но боль отступила и даже кровотечение остановилось. Только двигаться надо было очень осторожно и плавно и постараться побыстрей добраться до тети Зины. Рана была опасная, но не смертельная, если двигаться медленно и глубоко не дышать. Главное, поскорей добраться. Добраться до дома тети Зины. Ей это вылечить раз плюнуть.

Правда, в электричке его может растрясти, а потом еще надо тащиться от вокзала через парк. Ну что ж, придется рискнуть. Пан или пропал. Деваться всё равно больше некуда, ведь только тетю Зину он может уговорить ничего не рассказывать матери, иначе мать этого просто не переживет. Мать лежит в больнице и лишние расстройства ей ни к чему.

Очень медленно и плавно Сашка повернулся и направился к двери. У стены, качаясь из стороны в сторону, пыталось выпрямиться нечто столь уродливое и отвратительное, что Сашка чуть не рассмеялся от того, какую шутку сыграла природа с этим существом. Вот уж действительно не повезло кому-то с комбинацией генов!

Но Сашка вовремя вспомнил, что смеяться ему нельзя, и только улыбнулся. А потом он увидел Андрея.

– Она умирает, – сипел Андрей, кусая себя за кулак, стоя на коленях рядом с Машей. В глазах его блестели злые слезы. С правой руки его свисали ремни портупеи, намотанные выше культи.

– У нее сердце не бьется! – закричал он, увидев Сашку. – Я не знаю, что делать! Я знаю только магию и латынь… Я потратил столько времени на всякую чушь и не удосужился узнать главного. Я НЕ ЗНАЮ, КАК ОЖИВЛЯТЬ ЛЮДЕЙ! – скривившись, заорал он, и гулкое эхо прокатилось по ярко освещенному залу.

– Подвинься, – сказал, подходя к нему, Сашка. – Я знаю.

Откинув Маше голову, он заученно проверил дыхательные пути, убедился в отсутствии сердцебиения и начал делать то, чему его учили полгода назад. Два выдоха, пятнадцать нажатий. Два выдоха, пятнадцать нажатий. Обязательно на прямых руках, иначе переломаешь все ребра, это он хорошо запомнил.

Почти сразу во рту у него появился вкус крови, рана в легком снова открылась. Но времени не было, поэтому он просто глотал кровь. Чувствуя, что слабеет, он заставлял себя не торопиться, так как от скорости здесь ничего не зависело. Нужна была лишь удача.

И ему повезло. Когда он уже с трудом сдерживал рвущийся наружу кашель, а в желудок будто положили гирю, трепыхнулось и гулко застучало под Сашкиными ладонями сердце. Воздух сам рванулся из его легких, когда Маша сделала первый вдох.

Сашка закашлялся, перед его глазами поплыли круги. Маша открыла глаза и недоуменно уставилась на него, будто не узнавая. Лицо у нее сделалось очень странное. Она легонько провела рукой по его голове и потерянно улыбнулась.

– Сашка, – сказала она. – Ты же совершенно седой…

Это было последнее, что он услышал.

24

– Я тут стишок сочинил, – сказал Андрей. Сашка промолчал.

Андрей, казалось, не ждал ответа. Глядя, как и Сашка, в потолок, он продекламировал себе под нос:

 
Наш спектакль отменили перед самою премьерой,
Нашу пьесу освистали, заклеймили как отстой.
Декорации спалили, режиссера – на галеры,
А того, кто всё придумал – на заслуженный покой.
 

 
На обугленных поленьях полупризрачного храма
Под картонною луною, перевернутой анфас,
Завершают представленье неизвестной мелодрамы
Отражения героев, так похожие на нас.
 

Немного подумав, глядя по-прежнему в потолок, Сашка сказал:

– Кого на заслуженный покой, понятно. А кто у нас режиссер?

– Дедуля, вестимо, – ответил Андрей. – Ему светит суд, как и нам с тобой. Но так как он всё это заварил, ему больше всех достанется по ушам.

Помолчав, Сашка спросил:

– А как они удержат в тюрьме демона? Или демоны не подсудны?

«Как можно удержать Лильку? – подумал он. – Точнее, Литику. Заберется в тюремщика и выйдет наружу как ни в чем не бывало. Или сбросит его в пропасть, как сделала с Мастером. За те секунды, что ей оставалось жить…» Сашка закрыл глаза.

– Еще как подсудны, – услышал он. – Плохо, что ты не знаешь латынь. Я тут потихоньку осваиваюсь с их языком, много общего! – Андрей щелкнул пальцем по переплету одной из книжек, что лежали стопкой на тумбочке рядом с кроватью. – Помнишь браслетики, которые ты сбил с нас Арпонисом два года назад?

Сашка утвердительно помычал.

– Это как раз для демонов, чтобы не форму меняли. Наденут, и никуда не денешься, и снять нельзя, разве что специальным инструментом. Да и человек от них становится смирный.

Заслышав за дверью сухой лающий голос лечащего врача, Андрей бросил:

– Горгулья идет, затычку вставь!

Сашка взял со своей тумбочки небольшую черную фиговину и сунул ее в ухо. Это был местный вариант синхронного переводчика, который умел передавать даже интонации. У Горгульи, прозвище которой Андрей дал после первого ее визита, интонации были как у доброй нянечки.

Дверь отворилась. В сравнении с тем, как выглядел встающий по стеночке Джокер, Горгулья проигрывала, но ненамного. Слишком широкие плечи, слишком угловатая фигура, слишком большие руки. Ужасный туфлеобразный нос и хрящеватые уши. В дополнение к этому имелась выдающаяся челюсть и злобные глазки неопределенного цвета. Лицо ее было морщинистое, в ухе торчал «переводчик».

– Здравствуйте, мальчики! – пролаяла она с выражением, с каким нежная мать обращается к своему ребенку. – Как ночевали? Как пальчики сегодня? – поинтересовалась она у Андрея. – Шевелятся?

Андрей радостно продемонстрировал правую руку, сжимая и разжимая кулак. Своими жесткими пальцами Горгулья начала мять и щупать его ладонь, присев рядом на край кровати.

– Замечательно! – сказала она. – Завтра еще нервную проводимость проверим, и всё.

Андрей скривился. Он не раз жаловался Сашке, что процедура эта не из приятных. Она не требовалась бы, если бы руку ему регенерировали, как собирались вначале. Однако Андрей не согласился торчать долго в больнице. Ведь нужно было сначала подавить иммунитет, превратив Андрея в своего рода земноводное, у которых нет иммунитета, зато имеется способность к регенерации. Жизнь защищается одним из этих способов, но никогда сразу двумя, вместе они несовместимы, объяснила Горгулья. И тогда Андрею заново пришили его кисть.

Их очень быстро доставили в больницу. С ветерком, как выразилась Маша. Попытка Мастера частично удалась – в обе стороны от башни до гор землю вспорол каньон. Сашка с Андреем были не в состоянии пялиться по сторонам, так что их глазами была Маша. Она рассказала, что хребет порвало в двух местах, и именно через один из разрывов к башне прибыли полицейские, когда мощный удар потряс всё и вся. Вместе с ними прибыла карета «скорой помощи».

Машу «починили» первой – слишком уж она торопилась домой. Тогда, на поле, она едва успела придумать причину своего отсутствия для родителей и сказала своему брату, что ее берут на съемки фильма. В массовку, на три дня. В конце третьего дня она и сорвалась обратно. Отпустили ее безропотно, потому что Маша не могла выступать свидетелем, не будучи гражданином. Но на суд она прибыть собиралась. Кто и как открывал ей Врата, ни Сашка, ни Андрей не имели понятия.

Машу здесь ничего не впечатлило, кроме воздушного такси, к которому она отнеслась со сдержанным скепсисом. Деревня и деревня, бросила она, когда Сашка с Андреем стали расспрашивать, что она видела на экскурсии, которую устроили ей перед отбытием. Редкие дома и сплошная зелень да жалкая кучка общественных зданий, выдала Маша.

Сашка с ней не спорил – в конце концов, из окна палаты в самом деле виднелись одни деревья и кусты. Ну, еще несколько тропинок. Спорил с Машей только Андрей.

Подумаешь, антиграв, фыркнула Маша на его возражения. Что-то такое можно было ожидать. Абсолютно неинтересно и тривиально, о нем уже много раз писали. Даже в замке было интересней, чем здесь. А тут тумбочки – и те, как у нас.

Правда, когда в конце второго дня ей сняли с плеча повязку и сказали, что все функции восстановлены, медицина ей понравилась. Но и только. Скука смертная, резюмировала Маша. Мир вроде другой, а ровным счетом ничего такого, что действительно поразило бы воображение.

Андрей в ответ разразился гневной тирадой. Почитав к тому времени кое-что из книг, которые натаскала ему Горгулья, он заявил, что кому-то, может, и нравится больше в замке, но сам он предпочитает жить в современном мире.

Антиграв и нуль-транспортировка – это задачи, которые способны перевернуть весь образ жизни, и одну из них здесь уже решили. Пусть только для совсем небольшого транспорта. «А нужно, чтобы здесь передвигались чечеткой?» спросил Андрей ехидно. Вот это действительно было бы нетривиально!

Регенерация тканей у них есть, кипятился Андрей. Здоровый образ жизни из-за чистой энергетики есть. Это куда больше, чем можно ожидать от населения в пару сотен миллионов человек. Ведь основатели попали в мир стерильный, без гуманоидов, и к пятому веку их тут было от силы с десяток тысяч. Ну, и откуда взять человеко-часы на глобальные исследования?

Здесь как раз причина их научного паразитизма. Хотя это даже не паразитизм, а использование удачно сложившейся конъюнктуры, другие бы и до этого не додумались. А самое главное, они не делают большие глаза, когда кто-то упражняется с тем, что Андрей называл магией. Но и не возносят ее до небес.

Андрей так разошелся, что Маше пришлось его успокаивать, заверив, что в следующий раз она обязательно постарается прочувствовать все прелести жизни в деревне с антигравом под кустом и электричеством из клеток шпината, а также органическими светящимися панелями вместо лампочек и пластиком, который на самом деле просто дерево. Это если ей не придется пожизненно носить им передачи в место заключения.

В первый день, сразу как Горгулья поставила им на раны «временные заплатки», в их палату вошел странного вида человек. Узкие плечики, глазки как бусинки, но мощный лоб и чересчур длинные руки. Он оказался тем самым эмпаротом, прибывшим для снятия с них предварительных показаний.

Машу он выслушал внимательно, а Андрея с Сашкой слушать не стал. Вместо этого он по очереди взял их за руки и попросил мысленно проиграть, что произошло в башне. Детали его не интересовали, только общие сцены, как получится.

От Андрея он отошел еще ничего, хотя и с трудом. А от Сашки отскочил и вылетел из палаты, распахнув дверь. Тогда-то они и увидели солдат, стоящих в карауле. И узнали, что их охраняют как императорских особ.

А точнее, стерегут, как заметил позже Андрей. Стерегут не обычные солдаты, по совместительству полицейские, с которыми столкнулся Сашка у своего дома, а те, что охраняют Внешнюю Границу, прикрывая Империю от теоретически возможного вторжения через Врата. Те самые, которыми командует Вайларк.

Эмпарот вернулся не скоро. Зайдя в палату, он присел на стул, хотя до этого сидел на краю Сашкиной койки.

– Ты сердар? – спросил он тихим голоском.

Сашка кивнул. Эмпарот некоторое время молчал, сверля его глазками-бусинками.

– Слишком сильно, слишком много всего, слишком близко к опасной грани, – сказал он. – Не будь ты сердаром, я предложил бы снять твое состояние медикаментозно. Может, согласишься?

Сашка отказался. Но иногда он об этом жалел. Невзирая на заботливый тон эмпарота, да и Горгульи тоже, он на собственной шкуре начал понимать, как здесь относятся к сердарам. Наверно так могла бы чувствовать себя горилла в зоопарке, будь у нее человеческое мышление. Внешне напоминает человека и даже ходит на двух ногах, но на самом деле зверь. И вроде не обижают ее, кормят сытно, с умилением смотрят на нее, но стоит ей сделать одно резкое движение, как все вокруг ощетиниваются и начинают с опаской коситься и даже травить.

И что самое поразительное, это идет из головы, потому что внешне сердар ничем не отличается от человека. Правда, на генетическом уровне некая разница наблюдается, как несколько невнятно объяснил Сашке Андрей, с трудом переведя несколько заумных фраз из особенно толстой Горгульиной книжки.

В ней было написано, что у сердаров из шестидесяти четырех триплетов ДНК, единиц генетического кода, в работу включены сорок, в то время как у обычного человека – максимум двадцать четыре, остальные просто не используются. Эту разницу можно выявить путем долгих и сложных лабораторных анализов, если очень понадобится, но сути это не меняет – сама ДНК у человека и сердара в целом одна и та же.

Там же было написано, что сердара значительно проще выловить на психологических тестах и именно поэтому тетя Зина не решилась стать здесь психологом. Как не решился стать учителем Батон, потому что в этом мире существует список запретных для сердаров профессий с обязательным психологическим тестированием.

Мать, которая всё еще лежала в коме в соседнем корпусе этой самой больницы, может вернуться к прежней профессии, а вот тете Зине ни психологом, ни психиатром (что здесь одно и то же) никогда не работать.

По словам Горгульи, которая являлась их единственной связью с внешним миром, у палаты тети Зины тоже поставили караул. За убийство четырех людей ей грозило длительное тюремное заключение. И не важно, что она спасала свою жизнь – действия охранников Горгулья объяснила испугом перед лицом двух вооруженных сердаров, находя его вполне естественным. Вряд ли охранники получили приказ убивать, считала она, они просто спасали свою жизнь.