Текст книги "Раксис"

Автор книги: Дмитрий Таланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Ты имеешь в виду, когда я была демоном? Литика. Простенько и незамысловато. Только учти, это уже не сработает.

Она опять бросила на него неуверенный взгляд и засмеялась. Сашка старательно смотрел в сторону. Бодрым и веселым голосом она добавила:

– Ты вообще собираешься рассказать, зачем вы прибыли сюда с мечами за спиной в компании Джокера?

Сашка медленно повел глазами вокруг. Он, оказывается, забыл, как здесь красиво. Укрытые снегами горы держали на себе синее небо, отливая на дальних пиках золотом. В легком вкусном воздухе, насыщенном запахом лугов, слышалось журчание ручья и щебет птиц. Это было место невероятной красоты и роскоши, и только башня за их спинами выглядела совершенно чужой. Ненужной здесь, фальшивой, как новый развеселый голос Лилии. Этого ее нового голоса Сашка не выдержал.

Он заступил ей дорогу и взял за плечи. Лилия удивленно подняла брови, но он ее опередил. Его собственный голос прозвучал незнакомо, когда он задал ей вопрос, который хотел задать с зимы, после разговора с Игорем и Машей.

– Лилька, – сказал он хрипло. – Что ты наделала?

Фальшивая улыбка стала шире, зеленые глаза потемнели. Затем лицо Лилии исказила некрасивая гримаса.

– Потому что я была дура, набитая дура! – закричала она неожиданно, отталкивая Сашку от себя и взмахивая руками перед его носом. – Я только несколько месяцев была человеком и не понимала ничегошеньки! Что происходит со мной, с тобой, с нами и с твоими друзьями – я брела как слепая! Да, я умная, очень умная. Ха-ха, кто мне только этого не говорил! – воскликнула она с сарказмом. – С момента, как научилась читать, я поглощала знания как пылесос. Но я не знала, как это БОЛЬНО – быть человеком! – закричала она опять и всплеснула сжатыми в кулаки руками.

Глядя в ее искаженное пылающее лицо в обрамлении растрепавшихся волос, Сашка сильно жалел, что сроду не умел успокаивать людей. Потому он молчал, давая ей выкричать то, что долгое время копилось в ней и сейчас рвалось наружу, будто своим вопросом он разом сорвал крышку с бурлящего котла.

– Нигде не написано, что ждет тех, в ком течет человеческая кровь! – горько воскликнула она. – Нигде не написано, что любовь есть сумма всех чувств! Врут ваши поэты! Ненависть, злость, ревность, жадность в ней присутствуют так же, как все остальные чувства. Любовь – это их ОБЩАЯ СУММА! Итоговое количество. Просто ВСЁ! Ваша кровь дает вам эту способность, именно она возбуждает в демонах любопытство, зависть, страх и презрение – а я была чрезвычайно любопытным демоном!

Она убрала с лица волосы и сказала сердито, не глядя на Сашку:

– Пошли куда-нибудь, а то я взорвусь сейчас! Там есть озеро, неподалеку…

Она всё еще порывисто размахивала руками, и Сашка не стал брать ее за руку, а просто пошел рядом.

– Я сгорала от желания испытать это ощущение и решилась на трансформацию, – сказала Лилия несколько спокойней. – Сама нашла способ, старый и весьма ненадежный, как выяснилось, потому что я умерла. Вторая попытка оказалась удачней, я выжила, но никому не пожелаю увидеть то, во что я тогда превратилась – сгорбленное, скрюченное, жуткое подобие человека. У демонов нет понятия внешности – какая разница, как выглядишь… А оказалось, чтобы жить среди людей, человеком надо родиться!

Она вдруг усмехнулась.

– Оказалось, что счастья мало, а боли много, потому как даже в том облике я почти сразу умудрилась влюбиться. То есть это я сейчас понимаю, а тогда только ревела целыми днями и била зеркала, чтобы не видеть себя… По человеческим меркам мне было чуть больше шестнадцати лет. А объектом страсти оказался самовлюбленный красавец, который открыто высмеивал меня перед своими друзьями. Тоже очень умный. Осознав, во что вляпалась, я решила с собой покончить и сообщила ему точную дату. Он обещал прийти и привести с собой друзей. Но вместо него пришел Джокер…

Она замолчала, теребя на шее цепочку, ту самую, что он давно привык считать своей. Из высокой травы слышалось нестройное тонкоголосое пение кузнечиков. Сашка выискивал на пути метелки иссопа, стараясь держаться края тропинки, чтобы Лилия шла посередине. Но, погруженная в свои мысли, она ничего не замечала, а скорее всего, точно знала что здесь нет опасного для нее растения.

– Джокер предложил сделку, – произнесла она спустя некоторое время, – твою раковину на новую внешность. Мне было всё равно, я согласилась. Информацию он дал скупую: факт, что его внук появился здесь с двумя друзьями, затем один из них сбежал, но опять вернулся обратно. Джокеру нужна была раковина, которая, возможно, находится у этого третьего. И если она рабочая, в том же состоянии я должна была ее принести… Он дал мне карт-бланш и время до следующего лета, потому что последнее условие трудно обеспечить. Чтобы выяснить, рабочая ли раковина, достаточно узнать, что она не ворованная. Но получить ее в таком состоянии я могла только из твоих рук. А это значило получить твое доверие.

Она обогнала его и повернулась к нему лицом, продолжая идти спиной вперед.

– Думаю, за полтора года ты успел разобраться, что и как я проделала, – сказала Лилия, не пряча глаза. – Если не сам, то с помощью Маши.

– Я ему верю, потому что он так сказал, – произнес Сашка слова, которые он запомнил на всю жизнь.

Лилия кивнула:

– Эта фраза тщательно рассчитана. Ни одного лишнего слова и нужный эффект.

Она не улыбалась, она просто констатировала факт. Сашка спросил:

– А что раковина не ворованная, ты поняла из реплики Маши на лестничной площадке, да?

– Именно из нее.

– А дальше? – Он догнал Лилию и взял ее ладонь в свою. Они снова пошли рядом. – Твой рёв на полу перед дверями в ванную, когда ты получила что хотела, он чем объясняется?

Он почувствовал, как дрогнули ее пальцы, и крепче сжал ладонь.

– А дальше произошла катастрофа, – сказала она. – Твоя раковина оказалась не регистрирована, у нее нет характерного утолщения по ободку. Это страшная редкость, за много лет их выявлено меньше десятка и все, буквально все они принадлежали сердарам. Но сердар никогда не передаст свою раковину человеку, а значит, тот, кто тебе ее вручил, знал, что ты не человек.

Ее пальцы задрожали сильней, она клещами впилась в Сашкину ладонь. Однако голос ей не изменил.

– Вот тут-то и встал передо мной выбор: забрать у тебя раковину, и тогда Джокер узнает, что ты сердар. И при следующей вашей встрече, коли такая случится, тебе не уйти живым. Или мне, потому что этот господин жестоко наказывает тех, кто его обманул. То есть выбор однозначен. Только вот, слушая твою с Машей перепалку, я успела посмотреть назад, вспомнив всё происшедшее с нами с самого первого дня, и я…

Лилия остановилась, глядя перед собой.

– Я получила сокрушительный удар. Совсем не тот, каким я заставила ударить себя Игоря. Я вдруг разом поняла, что умру, если ты умрешь по моей вине. Оказалось, я давно получила что хотела. Я просто сложила всё вместе, чисто аналитически, пока вы лаялись с Машей. А потом… Потом я по-настоящему стала человеком, и надо было делать выбор, и всё произошло так быстро… В общем, это была агония, ее ты и наблюдал.

Она усмехнулась, опустив голову. Затем снова взглянула в его лицо.

– Я не ответила на твой вопрос. Ответ будет такой, – Лилия сорвала травинку и принялась ее рассеянно жевать, – я перехитрила сама себя. Я бросилась из квартиры, уже зная, что Джокеру придется обойтись без твоей раковины, а значит, надо было продумать стратегию защиты. Ты – сердар, это всё, что у меня было. Но у сердаров есть собственная, запрещенная сейчас техника тренинга, которую я стала искать. Заодно раскопала твои корни и узнала, что твой отец – первый меч Империи. Глупость, конечно, мечами махать, но сам факт… – Она махнула изжеванной травинкой. – Против Джокера это могло сработать.

Утро было замечательное – тихое, прозрачное, в меру прохладное. Зеленые кроны деревьев, что тянулись в синее небо, пронизывали ласковые лучи поднимающегося над горами солнышка. Сашка поймал себя на мысли, что у него нет ни малейшего желания слушать сейчас про своего отца, и перебил:

– Лилька, ты уходишь от ответа. Не убеги ты тогда, Маша с Андреем ничего не смогли бы сделать. Тебе надо было только рассказать мне всё, как есть, но ты убежала. Почему?

Она отбросила травинку и сорвала следующую. Похлопывая ею себя по ноге, Лилия двинулась спиной вперед по тропинке.

– Я же сказала тебе в самом начале – дура была потому что! – Она покраснела. – Решила, что признание в моей необычной родословной надо делать при полном параде, а не покрытой коростой. В лучшей возможной форме, так сказать. Уж больно страшно было в этом признаваться…

Она потупилась и стала грызть травинку, глядя исподлобья на Сашку.

– Я даже турнир выиграла с перепугу.

Он заметил за ней толстый корень сосны и сказал с улыбкой:

– Ты сейчас брякнешься, как тогда.

Лилия сказала:

– Не брякнусь…

Но тут же споткнулась и полетела спиной в высокую траву. Не успел Сашка подскочить к ней, как она выпалила возмущенно, сама встав на ноги:

– Я говорила тебе: не жди, что упаду, и я не упаду! Ну когда ты, наконец, запомнишь?

Она надулась и стала стряхивать с себя прилипшую траву. Сняв с ее головы запутавшийся в волосах листочек, Сашка спросил миролюбиво:

– Лилька, а сколько сердары живут?

– От ста пятидесяти до двухсот лет, а вообще по-разному, – ответила она и хлопнула в удивлении глазами. – А что?

Сашка снял с ее плеча лепесток ромашки.

– А демоны?

– Демоны заметно дольше, – улыбнулась Лилия. – Да зачем тебе это?

Сашка тяжело вздохнул.

– Тогда возьмем сто пятьдесят… Откидываем мой возраст, еще полгода на разные ссоры, остается сто тридцать два. Как думаешь, мне достаточно сто тридцать два года, чтобы запомнить, если ты будешь повторять это каждый день? Только учти, я тугодум.

Лилия побледнела и сделалась очень серьезной. Кроме глаз, взгляд которых стал нежным, радостным и абсолютно сумасшедшим.

– Заранее предсказать трудно, – произнесла она спокойно, хотя губы ее плясали, готовые расползтись до ушей. – Проведем эксперимент?

– Давай, – сказал он. И рассмеялся вместе с ней, как не смеялся очень давно. А именно все эти долгие-долгие полтора года.

Потом они сидели у лесного озера и бродили по полянам цветов куда глаза глядят, а Сашка рассказывал, как они всё-таки раскололи ребус и что произошло в Крыму. Лилия стала проклинать Хавелока на чем свет стоит, и тогда Сашка рассказал заодно, что он узнал от тети Зины, а потом что случилось сегодня. Он постарался сделать это как можно быстрее и короче, так как внезапно ощутил, что едва затянувшаяся рана в душе начинает снова приоткрываться.

Лилия поняла его состояние и не стала дополнительно расспрашивать. Сашка быстренько перескочил на историю с Витькой Самоходовым, и Лилия злорадно посмеялась над тем, как Витька пятился в ужасе от Андрея. А потом она застыла на секунду, будто прислушиваясь к чему-то, и сказала деловито:

– Пошли, дедушка Джокер зовет!

– Как это? – удивился Сашка. Он растерянно огляделся. – Его же тут нет… А, знаю, магия какая-нибудь? – прищурился он.

– Вроде того, – усмехнулась Лилия. – Пошли, пошли!

Они быстро зашагали к далекой башне.

– Слушай, – торопливо спросил Сашка, – а почему у Андрея ничего не выходило в прошлом году вблизи Сотериса? Что за эффект такой странный? А потом в волноводе нас чуть не утопило в грязи.

Лилия хмыкнула:

– Так и должно быть. Вдали от Сотериса поле слабое, как батарейка в игрушке. А вплотную к нему – как в розетке. Игрушка или не будет работать, или сразу сгорит, а постараешься, так и тебя долбанет током.

– Доступно, – кивнул Сашка. – Тогда еще вопрос: Джокер на совсем другом языке обращался к книге, чем мы два года назад. А тут в чем собака зарыта?

– А тут совсем просто, – сказала Лилия. – Граница между мирами сильно искажает звук. Источник-то энергии, которым пользуется книга, находится здесь, – пояснила она.

– Где именно? – насторожился Сашка. Он только сейчас вспомнил о страхах Маши, связанных с какими-то там Запретными Землями.

Лилия ответила:

– Здесь есть очень плохое место, туда когда-то ударил метеорит. Он так там и лежит, потому что никому неохота травить себя, а он довольно токсичен. И еще он искривляет вблизи себя магнитные линии. Раньше там жили демоны, но в сильно неравномерном магнитном поле они теряют психическую стабильность. Вообще демоны просто-напросто очень любопытны, отсюда их беды, а тут становятся агрессивными. Одно хорошо, скорость реакции у них падает с ростом агрессии… В общем, жуткое место, там всё мутирует – люди, животные, оттого доступ туда закрыт.

Она вдруг рассмеялась чему-то, а Сашка вспомнил про «забор».

– Кем закрыт, сердарами? Они забор там построили?

– Ага, – сказала она. – И решение его типично сердарское.

– Мечами по периметру утыкали? – спросил Сашка.

– Нет, зачем? – усмехнулась Лилия. – Травкой засадили. Специально выведенной.

– С ума сойти, – пробормотал Сашка. – Изящно, мне нравится!

«Если иссоп ее практически искалечил, на что способна специально выведенная травка?» – подумал он с уважением.

Не отрывая глаз от близкой уже башни, Лилия вздохнула.

– Железная книга демонов когда-то хранилась там, – сказала она. – Под запором, так как в ней прописан путь в Запретные Земли. Это третье место, где вы могли оказаться, кроме Хранилища и самой башни, и я думать не хочу, что случилось бы, попади вы туда. Тот лагар и волки, о которых ты рассказывал и которые вовсе не волки, они ведь именно оттуда!

Сашка видел, что ее надо как-то отвлечь, но, кроме торчавшей перед ними башни, ничего в голову не лезло. Потому он ляпнул первое, что пришло на язык:

– Расскажи мне ее историю, есть же у нее какая-то история? Это же часть замка, как я понимаю?

Слова «который разрушил мой отец» он проглотил. Оказалось, он угодил в точку – Лилия разулыбалась.

– Правильно понимаешь, – сказала она. – Был здесь когда-то славный, очень добрый, не от мира сего император Флав. Это его любимая башня, он устроил там лабораторию. Он же был первый, кто сообразил, что соседство вашего мира нужно использовать. Он отправил к вам своих шпионов, наказав им собирать доступную техническую информацию и сманивать лучшие умы. Потом он открыл университет и взял его на баланс государства… Он вообще много чего сделал, но главная его страсть была запираться в этой башне и проводить различные опыты. Именно он однажды запустил в Хранилище Арпонис и развалил замок Хальмстем, чем впоследствии очень гордился. А незадолго до своей смерти учудил кое-что похуже – с помощью таинственной установки, которую собрал в своей лаборатории, он вырастил из окружавших город холмов эти горы. Тут уж Совет не выдержал и заставил его подписать отречение. С тех пор императора у нас выбирают, столицу перенесли, башню закрыли и опечатали. Во-от… Такая вот история!

Она бросила на него быстрый взгляд и взяла под руку. Вытянув шею, Сашка заглянул ей в лицо.

– Ты ничего специально не опустила?

Лилия неопределенно повела плечом.

– Вроде нет… Ну ладно, ладно! – сказала она, поняв, что ей не отвертеться. – Город в самом деле уничтожил твой отец, или так говорят. Только без него ведь не было бы меня! У самого дедушки Джокера, какой бы он ни был старый и мудрый, нужных знаний просто нет. Их нет ни у кого, даже у этого бандита Хавелока. Кроме твоего отца – он эксперт.

Горные пики на горизонте медленно погружались в густые темные облака. «А ведь это мои тучки, – подумал Сашка. – Их несет с юга…»

– Ладно, – сказал он, тяжело вздохнув. – Пойдем, поговорим с этим экспертом.

21

Прежде чем снять со стены факел, Сашка задержался и оглянулся на сноп солнечного света, проникавшего в зал. Выход из башни остался позади, а под ногами зияло квадратное отверстие, в которое уходила винтовая лестница с железными перилами.

Как объяснила Лилия, это был вход в лабораторию чудака-императора. Только вот спускаться туда Сашке не хотелось, хотя сама Лилия стояла уже внизу и терпеливо ждала его, задрав голову. Добравшись до нее, он пробурчал недовольно, едва успев оглядеться:

– Совершенно адское освещение. Трудно было провести электричество?

Коридор был узкий, но с высоченным потолком, и свет факелов терялся, не достигая его.

– Можно было, – сказала Лилия. – Но решили оставить как есть.

– М-да? – хмыкнул Сашка. – Тогда что же это за лаборатория такая?

Лилия хихикнула:

– Сейчас увидишь, только не пугайся. Мне самой стало не по себе, когда увидела это.

Подняв повыше факел, она пошла вперед. Сашка двинулся следом, бормоча:

– Ваш император – клад для психоаналитика, это ж надо было творить в такой обстановке! Здесь одни коридоры и залы, и всё темное, хоть глаз выколи. Говоришь, мой папаня тут восемнадцать лет сидит? Я сейчас разрыдаюсь. Хотя не стану, потому что на его месте я бы скорее разбил палатку. Или дом построил, деревьев-то сколько!

Они прошли пару десятков шагов и повернули за угол.

– Император Флав это место выбрал для пущей безопасности, – сказала Лилия. – У него увлечения были исключительно травмоопасные, а он был дядька ответственный.

– Ну-ну, – сказал Сашка. – Интересные тут понятия об ответственности – людей в капусту рубят, города с лица земли сносят. Не скучно живете!

Тут он замер, едва не прикусив себе язык. Лилия рассмеялась:

– Ага! А я что говорила!

Она отошла в сторону, давая Сашке дорогу. Перед ними была толстая дверь, обитая медными листами с заклепками величиной в чайное блюдце. Дверь была наполовину открыта. Из просторного помещения за ней, освещенного множеством факелов, доносился возбужденный голос Андрея, тихий – Маши и еще чей-то ясный, уверенный в себе и незнакомый.

С бешено колотящимся сердцем Сашка шагнул вперед. Этот голос мог принадлежать только тому узнику, кто, по общему мнению, являлся его отцом. Но его еще надо было разглядеть среди мешанины разноцветных стеклянных трубок, колб, реторт и пробирок, в изобилии поблескивающих отовсюду.

Создавалось впечатление, что содержимое сразу нескольких кабинетов химии разместили на двух длинных массивных металлических столах по обеим сторонам прямоугольной комнаты, а затем все емкости соединили между собой в нечто совершенно непостижимое.

За железными дверями широких тумб правого стола вились слабые языки пламени, превратив тем самым стол в подобие кухонной плиты. Судя по шильдикам с выбитыми на них цифрами, для каждого куба, колбы и реторты был определен свой температурный режим.

Между столами был метровой ширины проход, в конце которого виднелась еще одна дверь. Куда более серьезная, безо заклепок, из сплошного металла. И без каких-либо замочных скважин и задвижек, с едва заметной щелью по периметру, указывавшей на то, что это была дверь, а не стена.

Запах в помещении стоял невообразимый. Гарь от факелов смешивалась с химическими испарениями, и если бы не вентиляционные отдушины под потолком да поток свежего воздуха из открытой двери, здесь было бы нечем дышать.

Так что это место никак не могло быть лабораторией, по крайней мере физической, иначе чудак-император долго бы не протянул. Да и вообще здесь всё выглядело так, словно было построено для какой-то одной цели. А вот настоящая лаборатория, как пить дать, пряталась впереди за монстрообразной дверью. Но тогда какую функцию выполняла эта?

Взъерошенный, с горящими глазами и черной полосой на щеке, Андрей подлетел к Сашке и, небрежно кивнув Лилии, выстрелил одной фразой:

– Сашка, прикинь, здесь электричество получают из белков, из растений, – в смысле, не здесь, но в этом мире. А это, – он махнул рукой за плечо, – самый древний в мире генный секвенатор! Он умеет самостоятельно определять последовательность оснований ДНК, ты с Мышильдой занимался чем-то подобным, помнишь?

– Не совсем так, – поправил его тот самый четкий ясный голос. Сашка увидел наконец его владельца. – Эта установка действительно режет на части ДНК, но не столько определяет, сколько ищет.

У дальнего конца стола, что располагался вдоль левой стены, опершись о его край ладонями, стоял светловолосый мужчина и, подняв голову, смотрел на Сашку.

Рядом с ним в той же позе стояла Маша. Ее футболка и шорты с сандалиями смотрелись малость диковато в контрасте с одеждой мужчины. Свою портупею Маша сняла и бросила в угол. Там же лежала сабля Андрея.

«Та-ак… А папочка поразительно быстро завоевывает доверие!» – с неприязнью подумал Сашка, следя за тем, как мужчина выпрямился и направился к нему по проходу.

Он удивился, какое такое сходство с этим человеком обнаружила на гобелене Маша. Ничего похожего на себя он не находил. Разве что тот же рост и курносый, как у Сашки, нос. Однако фигура приближающегося к нему человека была значительно мощнее. И, самое главное, глаза. В них Сашка не мог прочесть ровным счетом ничего.

На боку мужчины висел в ножнах меч. А на груди, обтянутой черным поношенным камзолом, блестел на короткой цепи серебряный треугольник. Такой же самый, как и на Хавелоке год назад. И тот самый, что два года назад так удачно отразил свет в глаза Сашки, повисшего в когтях Джокера на крыше этой башни. Именно тот отблеск заставил Сашку нажать на Арпонисе треугольник, и это оказалось самым правильным решением.

Мужчина приветливо улыбался мягкой спокойной улыбкой, а когда до Сашки осталась пара шагов, протянул к нему руки, собираясь обнять.

Толкнув спиной Лилию, Сашка шагнул назад, заметив неодобрение, мелькнувшее на лице Андрея. И сразу почувствовал себя оказавшимся в перекрестии лучей: сзади Лилия жгла ему взглядом затылок; справа на него вылупился Андрей; спереди – папочка; а с другого конца зала, встав так, чтобы хорошо видеть Сашкино лицо, на него уставилась Маша, будто готова была сожрать его живьем. Не хватало только Джокера, который куда-то подевался.

Мужчина первым прервал повисшее молчание.

– Что ж, – сказал он разочарованно, склонив голову. – Тогда зови меня Мастер. Думаю, это звание никак не оскорбит твоих чувств.

Донельзя смущенный всей ситуацией, Андрей пробормотал:

– Зря ты так, твой отец классный мужик. Он нам тут такого понарассказывал, ты не поверишь!

Серые глаза Мастера смотрели на Сашку в ожидании, но тот молчал. Он не мог заставить себя открыть рот. Подобное уже случалось с ним, в доме тети Зины, когда она настаивала на обмене раковины на железную книгу. Тогда он просто не мог выдавить из себя ни слова – то же самое происходило с ним сейчас. Он лишь сумел кивнуть в ответ.

Мастер сдержанно вздохнул и обратился к Андрею:

– Тогда ты расскажи ему, зачем он здесь. Меня он слушать не станет, это видно. Только поторопись, осталось пятнадцать минут.

Мастер направился к столу, где находился ранее, но на полпути обернулся и горестно произнес:

– Однояйцевые близнецы, являющиеся генетическими копиями один другого, тем не менее две самостоятельных личности. Идентичность генотипа ни в коей мере не ведет к идентичности сознания. Я хорошо представляю, что рассказала тебе твоя мать, и скорблю о том, что случилось сегодня.

У Сашки пересохло во рту от злости. «Ох, не упоминал бы ты ее! – подумал он. – А то ведь и я что-нибудь скажу, что тебе совсем не понравится…».

– Я знаком с «феноменом близнецов», – сухо произнес он. – Мы это по биологии проходили. Так что ты должен мне рассказать? – спросил он Андрея.

Тот с некоторым беспокойством посмотрел на Мастера, который опять вздохнул и, отойдя к дальнему концу левого стола, стал подливать что-то в стеклянный куб. Там он заговорил с Машей, а Андрей ухватил Сашку за рукав.

Старательно избегая взгляда Лилии, Андрей повел его вдоль столов как заправский экскурсовод.

– Короче, это нечто вроде генетического замка, – начал он, оживляясь с каждой секундой. – Состряпали его в незапамятные времена, после того как один местный император вырастил окружающие горы. Этим он повредил кое-какие здания и напугал кучу людей, а замок поставили для того, чтобы всё же не разрушать уникальную установку…

Андрей махнул рукой в сторону дальней двери, которая выглядела как металлическая стена.

– Ее решили сохранить как музейный экспонат и правильно сделали, потому что она натолкнула потом на некие идеи, напрямую с ней не связанные, но крайне интересные!

Остановившись, Андрей рассеянно провел рукой по штативу с очередной колбой, в которую что-то вливалось и тут же переливалось дальше. Рот у него приоткрылся и снова закрылся, будто совсем не об этом он хотел сейчас говорить, потому как это была мелочь в сравнении с той новостью, что жгла ему язык.

Наконец он выпалил, понизив голос и пронзительно глядя на Сашку:

– Ты не поверишь, они изобрели антиграв! Устройство для компенсации веса. У них такси летают!

– Че-го? – Сашка бессмысленно уставился на него, шевеля губами. – Подожди, подожди, – добавил он. Ему подумалось, что он ослышался. – Антиграв? Правда, что ли? – спросил Сашка у Лилии и отмахнулся. – Да быть этого не может!

Он отвернулся от них, считая, что его разыгрывают. За его спиной раздался смешок.

– Может, может, – произнесла Лилия лаконично.

Растерянный Сашка снова обернулся. Должно быть, у него был крайне необычный вид, потому что Лилия иронически улыбалась, а Андрей чуть не жмурился от удовольствия. И значит, это была правда про антиграв. И это круто, подумал Сашка, это ж никаких дорог не надо, только преодолевай сопротивление воздуха, то-то дорог у них нет, одни дурацкие пляжи!

Лилия сказала насмешливо:

– Представь, что кто-то бесплатно пользуется чужими результатами, а собственные силы вкладывает только в рисковые пути. Как орхидеи, паразитирующие на деревьях.

Отрешенно уставясь на нее, Сашка снова пошевелил губами: «Орхидеи, антиграв… с ума сойти! И это рядом с этим!».

Факелы на стенах трещали и кадили, и хотя дым уносило кверху, но запах оставался. Освещению и декорациям мог позавидовать любой фильм ужасов, а главный узник вообще был одет как по заказу – в камзоле, штанах, сапогах и с мечом. Меч имелся и у его сыночка, жесткими ножнами заставляя держать чуть не военную выправку, недаром Маша его сняла.

– Чем является Хальмстем, как ты думаешь? – спросила Сашку Лилия. – С Сотерисом и зоной вокруг него, где возможно открыть Врата? Так вот, это форпост нашего промышленного шпионажа. Официально звучит очень прилично – Департамент Технического Развития, но сути не меняет. А с поста главы этого Департамента путь только в кресло Председателя Совета, так что сам понимаешь важность.

Сумев очнуться, Сашка повел вокруг рукой.

– Так у вас тут что, города будущего, дома в тысячу этажей, как в фантастических книжках?

Они стояли в середине комнаты, у правого стола, от которого тянуло по ногам жаром, и трудно было поверить, что где-то за стенами этой башни может быть другой, нормальный мир.

– Как раз нет, – засмеялась Лилия. – Основатели-то сердары, а они были двинуты на поиске решений, которые как можно меньше вредят природе. Так что скорее – деревни.

– А почему сердары были? – спросил Сашка, отвлекаясь от мыслей о невиданном техническом прогрессе.

Маша, которая крутила какой-то бронзовый регулятор ближе к торцу левого стола, подняла голову. Мастер, копавшийся в механизме на стене, недовольно покосился на Андрея.

– Потому что они уходят, – сказала Лилия. – Понемногу, но уходят к вам. Их здесь сильно не любят, вот и уходят.

Сашка угрюмо кивнул.

– Ясно… Дружно живете.

Они посмотрели с Андреем друг на друга, и Андрей отвел глаза. А Сашка подумал, что ситуация в этом мире в точности повторяет его собственные взаимоотношения с ним и Машей. Недаром Джокер так удивлялся.

Андрей сказал:

– Ладно, мы теряем время…

– Куда спешим? – поинтересовался Сашка.

– Надо успеть попасть в лабораторию до полудня, – сказала Маша, подходя к ним.

На лбу у нее красовалась полоска сажи. Следы сажи виднелись также на ее шортах, коленях и когда-то белой футболке. Маша старательно смотрела мимо Лилии.

– Твой… отец, – сбилась она на секунду, – просит тебя объявить свое решение не позже чем через десять минут.

Сашка удивился:

– Какое еще решение?

– Я не успел, – смутился Андрей. – Короче, так…

– Будет короче, если расскажу я, – прервала его Маша. – Лучше помоги ему, он там смазывает какие-то направляющие.

Андрей безропотно направился к Мастеру, а Маша перевела дух, собираясь с мыслями. Потом заговорила быстро и отчетливо, похлопывая в такт по поверхности стола. Похоже, что она записала это в свой «магнитофон» и теперь воспроизводила, что рассказывал Мастер, пока Сашка гулял по полям.

– Семнадцать с половиной лет назад в городе, который располагался на этом месте, был праздник, – начала она.

Сашка навострил уши. «О, версия событий от папочки! Интересно послушать…»

– Твой отец, как глава Департамента Технического Развития, должен был присутствовать на нем, но заболел и остался дома. Однако, получив сообщение от своего брата-близнеца, бросился сюда после того, как узнал, что из Хранилища исчез особый меч, замененный на похожую копию. Меч служит ключом к установке под названием Раксис и обладает специфическими свойствами, так как выкован из упавшего в незапамятные времена метеорита. Ковали его для борьбы с демонами, но он токсичен и для людей, поэтому его держат в специальных, только для него сделанных ножнах. Причина, по которой твой отец кинулся сюда, состоит в том, что его брат был психопатической личностью и давно горел идеей совершить что-нибудь страшное. Как Герострат, который сжег храм Артемиды, чтобы войти в историю…

Мастер закончил свои дела и подошел ближе, внимательно слушая. Выражения его лица Сашка не мог понять – по нему бегали тени от пламени факелов.

– Больше всего его привлекал Раксис, – продолжала Маша. – Только проникнуть туда он не мог, потому что страдал редким заболеванием, которое обнаруживал генетический замок. Замок ищет определенный участок Y-хромосомы, который у него был поврежден. Настраивают замок на каждого нового главу Департамента Технического Развития, то есть он был настроен на твоего отца, получившего в тот день сообщение: «Я нашел путь. Когда ты будешь это читать, я буду уже внутри».

Мастер склонил голову. Вокруг рта его залегли глубокие складки, он крепко сжал рукоять меча. Он несомненно переживал неприятные воспоминания, и Сашке стало ясно, с чего вдруг он делегировал другим полномочия своего рассказа.

– Твой отец вспомнил, что видел в доме своего брата альпинистские крючья и веревки, и понял, что тот задумал. В лабораторию можно проникнуть с крыши, если разобрать стенку колодца, что идет вниз вдоль всей башни. Но спускаться внутри колодца придется на веревках. Праздник был костюмированный, такова традиция, и, чтобы не привлекать внимания, твой отец оделся по старинной моде, пристегнул к поясу ту самую фальшивку и бросился сюда. Охрана его внутрь не пустила и тогда он…