Текст книги "Раксис"

Автор книги: Дмитрий Таланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

2

По крыше башни свободно гулял ветер, раздувая полы плаща атлетически сложенного светловолосого человека, что стоял у самого ее ограждения. Поношенный, залатанный в нескольких местах камзол украшала цепь, на конце которой горел в лучах заката серебряный треугольник. Серые глаза под длинными ресницами пристально всматривались в далекие горы, на губах играла ироническая улыбка.

Заходящее солнце коснулось изрезанного горизонта, вспыхнуло радугой на могучих пиках и стало быстро исчезать из виду, освобождая дорогу наступающей ночи. Легкое пламя на покрывающих горы снегах остыло постепенно до розового, затем бордового, а потом вовсе исчезло, оставив после себя лишь пепельные очертания хребта и погрузившийся в сумерки лес у его подножия.

В момент, когда горы, казалось, окончательно примут холодный, враждебный вид, зеленое сияние поднялось из-за них к небу, и прощальный луч уперся в одинокую башню. Зрачки человека сузились на мгновение, он невольно отвел глаза, и в ту же секунду за его спиной послышались шаги. Улыбка его погасла, он порывисто обернулся.

Насмешливый голос произнес:

– Вы проиграли, Мастер.

Человек в плаще вздохнул разочарованно.

– Недаром вас зовут Джокер, третий раз подряд оставляете меня в дураках, – произнес он с неприкрытой досадой. – Как вам это только удается?

Он пожал руку гостя, одетого в светло-серый летний костюм и белую шелковую рубашку. Белки глаз подчеркивали черноту зрачка и придавали гипнотический характер умному взгляду. Длинные темные волосы были схвачены в хвост серебряной заколкой.

– Секреты ремесла, – ответил Джокер бесстрастно. – Послушайте, я на ногах целый день, давайте где-нибудь присядем!

Мастер согласно кивнул и протянул руку, приглашая следовать за собой. Они покинули крышу и стали спускаться по винтовой лестнице вдоль каменных стен, на которых через равные промежутки висели закрепленные в металлических крюках факелы. Джокер скользнул рассеянным взглядом по закопченной кладке с потеками смолы, затем перевел его на спускавшуюся впереди коренастую фигуру в плаще, из-под которого виднелись голенища сапог с крепежом для шпор.

– Каждый раз забываю спросить, – проговорил он задумчиво, – это сделано специально или вышло ненароком? Двадцать первый век на дворе как-никак…

Мастер бросил коротко, не оборачиваясь:

– Этой башней не пользовались со времен императора Флава.

– Да? – удивился Джокер. – Никогда этого не знал. Впрочем, это ваши людские забавы.

Они остановились на небольшой площадке. Мастер толкнул рукой один из камней внутренней стены – часть кладки отошла в сторону. Сквозь образовавшийся проем им открылась просторная круглая комната с широким окном и столом напротив, который частично скрывала каменная колонна.

Над грубо сколоченным верстаком на суровой нитке свисал с потолка воздушный змей. Под верстаком, рядом с массивным креслом, лежал волк.

Заметив вошедших в комнату, волк медленно поднял голову, встал на лапы и направился к Джокеру. Того это нисколько не обеспокоило.

– Уберите слуг, они будут мешать, – вежливо попросил он. Мастер кивнул, и волк покинул комнату.

Джокер снял пиджак и бросил его на скамью, что протянулась вдоль всего стола. Подойдя к окну, он принялся осматривать окрестности, закатывая рукава рубашки.

– Они не слуги, – отозвался Мастер безрадостно. – Они мои единственные друзья. Вы это знаете, но продолжаете звать их слугами.

Свой плащ Мастер аккуратно положил на верстак рядом с другим воздушным змеем, еще не законченным. Неподалеку от верстака висела многоярусная полка из полированного красного дерева, повторяющая профиль стены и набитая книгами.

Джокер уже сидел на краю оконной ниши, опершись спиной о стену и поставив ногу в туфле на подоконник. Другой ногой он болтал в воздухе.

– Ну да, и поэтому вы не расстаетесь со своим мечом, – иронически улыбнулся он, показав на свисающий с потолка воздушный змей. – Как успехи?

– Недавно побил собственный рекорд, – сказал Мастер, кончиками пальцев проверяя плотность обтяжки второго змея. – Без ваших книг да этой забавы я давно сошел бы с ума.

Джокер, прищурившись, принялся разглядывать черное нагромождение леса у горизонта, звезды, которые медленно прорисовывались на небе, и тропинку, что начиналась от башни, теряясь в темнеющих сумерках.

Мастер проверил приклеенную рейку на прочность.

– Шесть тысяч сто семнадцать дней я здесь, – сказал он с ожесточением. – И всё мое общение составляют эти звери.

Джокер повернулся к нему.

– Шесть тысяч сто семнадцать дней – это чуть больше, чем шестнадцать с половиной лет. Какая жертва, было бы о чем переживать!

Мастер посмотрел на него через плечо. Вокруг рта и глаз его залегли морщины, превратив добродушное лицо в грубое и неприятное. Джокер спустил ноги, присев на край оконной ниши.

– Вы не первый раз смакуете происшедшее с вами, словно это черт знает какая трагедия, – произнес он с сарказмом. – Берите пример с меня, я же не ною. Наоборот, я не устаю искать пути сломать существующее положение, и готов заключить сделку хоть с самим О́дином.

Мастер уже справился с собой. Что-то вроде усмешки промелькнуло на его лице.

– А потому вы снова здесь, – ровным голосом сказал он. – Что, Хавелок не оправдал ожиданий?

Скривившись, Джокер произнес желчно:

– Внутренний мир Хавелока богатый, но компактный, то есть замкнутый и ограниченный. Оказалось, он всё еще лелеет старые обиды. Мне приходилось проявлять ангельское терпение, но и ему пришел конец, когда я узнал, что он предпринял попытку убить мальчишку.

Мастер рывком обернулся. Зрачки у него стали во всю радужку.

– Что? – выдавил он хрипло. – Как это случилось? Что с мальчишкой?

Джокер произнес успокаивающе:

– Мальчишка жив и здоров, все трое благополучно убрались восвояси.

– Подробности! – потребовал Мастер. Лицо его окаменело.

Вдруг оно перекосилось и пошло пятнами. Поведя шеей, словно ему стало нечем дышать, Мастер прохрипел:

– Вы с этим плешивым интриганом превратите меня в идиота!

Тонко очерченный нос Джокера заострился. Он вскинул подбородок, отчего стал удивительно похож на хищную птицу. Мастер бросил ему со злобой:

– Два хорька в курятнике! Прекрасно ведь знаете, что мальчишка – моя единственная надежда! – Он двинулся к Джокеру, но не сделал и пары шагов, как тот тихо щелкнул пальцами.

Налетев на невидимую стену, Мастер схватился за меч и потащил его из ножен. Когда показалось темно-серое лезвие, Джокер мотнул головой словно от пощечины. Заметив это, Мастер ударом ладони вогнал меч обратно, приходя в себя.

– Прошу прощения! – произнес он хрипло, отворачиваясь. Плеснув в бокал вина из стоящего на столе кувшина, он залпом его осушил.

Джокер отрывисто, с облегчением, проговорил:

– Мне надоело извиняться за тот инцидент. Я действительно потерял контроль, но я был уверен, что мальчишка – сердар. Под прицелом Арпониса плохо соображается, знаете ли!

Мастер выпустил из рук бокал, прошел к столу и устало опустился в кресло.

– Ваше сообщение напугало меня до полусмерти, – сказал он, вытирая со лба выступившую испарину. – Расскажите, что произошло между Хавелоком и отважной троицей. И угощайтесь, я уже поужинал.

Он показал на стол, где на обширном блюде лежала часть запеченной туши какого-то животного и стоял кувшин.

– Выпейте вина, это местное, а олень еще утром бегал в лесу…

Джокер, казалось, тут же забыл о случившемся. Усевшись без лишних слов на скамью, он вооружился вилкой с ножом.

– М-мм, – пробормотал он в восхищении, едва успев прожевать первый кусок. – А вы в некотором роде счастливчик, имея под руками такую еду! – Оглядев блюдо, Джокер примерился и оттяпал кусок посочнее. – Учтите, я буду говорить исключительно со слов Хавелока, не принимайте всё сразу на веру.

Покончив со вторым куском, он начал:

– Они появились на рассвете седьмого июля, открыв Внутреннюю Границу с помощью Навигатора, того самого, что я как-то позаимствовал у Хавелока…

Рассказывал он долго и обстоятельно, прерываясь, чтобы прожевать мясо, не забывая о душистых помидорах в плетеной корзине.

Откинувшись в кресле, Мастер внимательно его слушал. Наконец Джокер насытился, вытер руки полотенцем, налил из кувшина вина и, поддернув брюки, положил ногу на ногу. Облокотившись о стол и покачивая носком туфли, он закончил:

– Так обстоит дело в настоящий момент… Сотерис разрушен, Внутренняя Граница тоже, и всё это случилось по милости Хавелока.

Закрутив в бокале вино, Джокер понюхал его и сделал глоток.

Сдвинув брови, Мастер сказал:

– У меня два вопроса. Первый: каким образом мы вытащим теперь сюда мальчишку? И второй: почему вы решили, что Хавелок пытался его убить? Я не услышал ничего в подтверждение этого.

Резкие черты лица Джокера сложились в насмешливую улыбку.

– Я уже упоминал, как скорбел Хавелок, что в замке не осталось тех мерзких созданий, которых он зовет воронами?

Мастер кивнул.

– Так вот, – сказал Джокер, – на следующий день после известных событий под креслом в его библиотеке я обнаружил два вороньих пера.

Мастер удивился.

– Что обнаружили? Два пера? – Он тут же переспросил, подавшись вперед: – Два вороньих пера?

Джокер отсалютовал бокалом и сделал большой глоток. Мастер задумался ненадолго.

– Тогда Хавелок лжет, – откинувшись в кресле, произнес он без колебаний. – Мальчишка сбежал не из обычной камеры.

Джокер отсалютовал опять.

– Браво, вы быстро соображаете!

Мастер отмахнулся.

– Мальчишка украл собачью цепь из Хранилища, как вы думаете? – спросил он с любопытством.

Джокер покачал головой:

– Совсем нет, ему некуда было ее спрятать. Все трое были одеты в майки и купальные трусы. Если и были в них карманы, то очень маленькие. А мы оба знаем, какую цепочку он мог пронести в замок в таком кармане. Ту самую, которую сделали вы.

Белесые брови Мастера сами собой полезли на лоб. Закинув голову на спинку кресла, он от души расхохотался.

– А он что, не знает до сих пор, что девушка была демоном? Вот это номер! Ай да Литика! Теперь я понимаю ваше высокое мнение о ее способностях.

В глазах Джокера мелькнуло удовлетворение.

– У меня была в точности та же реакция, – сказал он. – Пока я не узнал, что мальчишка присутствовал при ее уничтожении.

– Неужели? – иронично протянул Мастер. Он упер локти в подлокотники и стал задумчиво постукивать кончиками пальцев друг о друга.

Поставив бокал на стол, Джокер сказал значительно:

– Абсолютно точно. И это сильно облегчает задачу – теперь можно забыть о роли ходячего ужаса, которая, признаться, мне надоела. В прошлом году с ней ничего не вышло, в этом до моего появления на сцене и дело не дошло. Считаю, нам не стоит больше терять время на театральные представления и надо договариваться открыто.

Мастер долго смотрел на него поверх сплетенных пальцев, потом произнес с сомнением:

– А может, не станем горячиться? Что тигру лишняя полоска? Сыграем как договаривались – вы злодей, я спаситель – только на сей раз до конца. Беспроигрышная комбинация, я считаю.

Отодвинув от себя бокал, Джокер живо проговорил:

– Эта комбинация никогда не была такой. Во-первых, мальчишка знал, кем была Литика, и всё равно продолжал носить с собой ее цепочку. Вывод из этих двух фактов очевиден, и значит, его крайне сложно будет испугать. Во-вторых, самое важное: этому юноше опасно лгать, он эмпат. В свое время я слишком понадеялся на себя, и он поймал меня на лжи, сломав игру, которую мы почти довели до конца. Обиднее всего, что я просто уклончиво ответил, даже не лгал в полном смысле слова.

Хлопнув ладонями по подлокотникам кресла, Мастер бросил раздраженно:

– Он эмпат, но не эмпарот! Не забывайте, ваша девчонка водила его за нос четыре месяца, а он так ничего и не заподозрил.

Джокер в ответ криво усмехнулся. С силой проведя пальцами по лбу, он неторопливо поднялся, сделал несколько шагов по комнате и развернулся к сидящему в кресле Мастеру.

– Самые проницательные люди рано или поздно попадают в обстоятельства, где они слепы, – размеренно проговорил он. – Именно такую ситуацию я стремился создать. Мне удалось подобрать ключи: блестящий ум и правильная внешность. Однако вы не Литика, выключить его критическое восприятие вам не по силам. И не четыре, только три месяца. Что происходило там в декабре, мы не знаем. И кто кого в той игре обыграл, можем лишь догадываться.

Мастер бросил на Джокера острый взгляд.

– Хорошо, три… Но неужели я глупее ее?

Джокер махнул рукой, словно возражая и одновременно прогоняя непрошеную мысль.

– Временами я испытываю горькое сожаление, что позволил этому случиться. Такие умы рождаются нечасто, их предназначение – учить других. А наша птица погибла на взлете.

– Бросьте разводить сантименты, – жестко прервал его Мастер. – Она знала, на что шла. А впрочем, как вам будет угодно, – сказал вдруг он. – Я согласен покинуть старый добрый круг «спаситель – преследователь – жертва». У меня появилась другая идея, как можно заставить мальчишку открыть двери этой тюрьмы. Я даже не буду против, если он объявится здесь со своими друзьями.

Стоя у стены, Джокер вскинул голову.

– Какая именно идея?

Лицо Мастера было непроницаемо.

– Сначала я должен всё обдумать, ваше дело доставить его сюда.

Джокер поморщился.

– С этим проблема, – оторвавшись от стены, сказал он и принялся вышагивать в пространстве от стола до двери. – После катастрофы с Сотерисом старые каналы закрылись. Подобное случалось в незапамятные времена – помните старую историю, когда некий юноша рубанул по кольцу?

Мастер склонил голову, давая понять, что помнит. Джокер продолжал:

– Нам придется ждать пока или Хавелок починит бассейн, собрав туда всё, что осталось от Сотериса, и затем действовать быстро. Или…

– Или? – спросил Мастер, устремив пристальный взгляд на собеседника.

– Всегда есть шанс, что кто-нибудь с той стороны захочет пообщаться с демоном, – ответил Джокер. – Я буду наготове, явлюсь на самый невнятный запрос и обеспечу себе дорогу на будущее.

По лицу Мастера скользнула тень. Это было явно не то, что он надеялся услышать.

– А если вас опередит какой-нибудь шутник и напугает того, кто на той стороне? – спросил он.

– Без моего разрешения никто не посмеет, – начал Джокер, но его перебили.

– Я бы не рассчитывал на это. Да и желающих встречи с вами немного. Если забыли, я процитирую, что писали когда-то здесь: «Демоны – злобные существа, способные принять любой облик. Практически всегда замышляют недоброе…».

Джокер побледнел.

– Проклинают тем не менее вашим именем, не моим, – произнес он негромко.

По лицу Мастера опять прошла тень.

– Я не стесняюсь своего имени, – бросил он. – Но давайте мыслить реально: если таких, как вы, здесь держат в черном теле, то там вас боятся. Скажите, со сколькими из них вам довелось нормально общаться?

Джокер помолчал секунду.

– Ну, почему же, – заметил он уклончиво. – Помнится, двое оказались вполне адекватны.

Мастер посмотрел на него с откровенной иронией.

– Двое? И за сколько лет?

Джокер промолчал. Мастер понимающе улыбнулся.

– Лучше воспользуйтесь тем, что находится в Запретных Землях, – мягко посоветовал он. – Тогда не придется ждать.

Джокер, казалось, ожидал чего угодно, но не такого поворота событий. Бледное лицо его совсем утратило краски, в глубине зрачков зажегся опасный огонь.

– Я не стану этого делать, – проговорил он решительно. Вынув руки из карманов, он вновь занял место у стены.

– Боитесь? – с издевкой спросил его Мастер.

– Вы прекрасно знаете, что это поставит меня вне закона, – холодно ответил Джокер. Огонек в глазах стал ярче.

Мастер чуть пошевелился в кресле и сказал:

– Вы отличный тактик, но никудышный стратег. Избранный вами путь безопасен, но сколько это займет времени? Что, если Хавелок доберется первым? Вы говорили, сейчас он гробит своих людей, заставляя доставать Сотерис со дна моря, и при этом очень спешит.

– Людей у него всего ничего, – сухо произнес Джокер. – Многих покалечило в июле, еще больше разбежалось. Чтобы нанять новых, Хавелок распродал собак, однако на море начался сезон штормов. Не думаю, что он сможет задействовать Открывающий Путь раньше чем через восемь-десять месяцев. Но даже если он меня опередит, я немедленно узнаю об этом и лично встречу его у замка.

– С вами сложно спорить, – вздохнул Мастер.

– Как вы сами заметили, я отличный тактик, – ровным голосом произнес Джокер.

Серые глаза Мастера, в которых ничего нельзя было прочитать, медленно окинули застывшую в неподвижности фигуру.

– Давно подозреваю, что когда О́дин раздавал качества характера, у него не осталось для вас ничего, – дружелюбно сказал Мастер. – И тогда он создал такое самомнение, чтоб оно одно заменило вам всё остальное.

– Я думаю, он просто реально оценил мои способности, – без улыбки ответил Джокер.

– Тогда почему вы не допустите к рассмотрению альтернативный вариант действий, который я предлагаю?

– Я могу допустить всё что угодно, но потом я смотрю, что из этого следует, – сказал Джокер.

Некоторое время Мастер глядел на него, словно собираясь спросить еще о чем-то.

– Хорошо, будем считать этот вопрос закрытым, – согласился он. – Что еще есть у вас ко мне?

Он снова поставил локти на подлокотники и сплел пальцы. Джокер сказал:

– Я хотел бы получить свой выигрыш.

Мастер оживился.

– Да, верно, книга! – Он поднялся на ноги. – Как же я забыл? Пойдемте, ее принесут.

Он накинул на себя плащ, Джокер подхватил свой пиджак, и оба стали неторопливо подниматься тем же путем, каким спускались.

– Нипочем не отдал бы ее, не проиграй я в нашем маленьком споре, – вздохнул Мастер с сожалением, выходя на крышу. – Она напоминает мне о днях моей юности.

Над ними во всей красе раскинулось ночное небо. Свет многочисленных звезд чуть подсвечивал заснеженные громады гор на горизонте. Ветер стих, а воздух сильно посвежел.

– Холодновато становится, – пробормотал Джокер. – Изменилось что-нибудь после катастрофы с Сотерисом? – спросил он.

– Ровным счетом ничего, – запахивая плащ плотнее, отозвался Мастер. – Как и раньше, горы с какого-то момента перестают приближаться, сколько до них не идешь.

– Точно то же происходит и с другой стороны.

Они замолчали. Но их молчание скоро нарушил шум чьих-то шагов и тяжелое дыхание. Грубый, картавый, с плохой дикцией голос произнес:

– То, что вы просили, Мастер!

Прижимая к себе массивный том, позади них стоял низкорослый коренастый человек, одетый в мешковатые штаны и такую же куртку, наглухо застегнутую у подбородка. Руки и лицо его густо заросли волосом.

Мастер забрал у него тяжелую ношу, человек с облегчением вздохнул и направился обратно. Джокер с любопытством проводил его взглядом. Мастер протянул ему книгу, Джокер взял ее и принялся переворачивать страницы. Усеянные разнообразными фигурами черные листы падали друг на друга с глухим металлическим стуком.

– Помните бумагу, что мы нашли тогда среди страниц? – спросил Джокер, бегая глазами по тексту.

– Помню, – подтвердил Мастер. – Часть фонетического словаря, что составила ваша невольная соратница.

Джокер улыбнулся.

– Я пробовал произнести что-нибудь оттуда. У меня ничего не вышло, это не произносимо. Моя, как вы ее назвали, невольная соратница здорово рисковала, подбирая нужные сочетания звуков.

– Насколько понимаю, у нее не было выбора, – с намеком произнес Мастер.

– Не по моей вине, – отмахнулся Джокер. – Я на нее велару не натравливал. Это Хавелоку пришла в голову идея, что книга способна там работать, только потребуется дополнительная трансляция. Но кто же пойдет на это добровольно?

Продолжая держать распахнутую книгу в руках, Джокер быстро оглядел небо и повернулся вполоборота к хозяину.

– Что ж, мне пора, спасибо за ужин!

Он нараспев прочитал короткую фразу, и в темноте перед ним появился тускло светящийся, как карандашом проведенный в воздухе прямоугольник, словно распахнутая настежь дверь. Камень крыши за ней переходил в черные гранитные плиты.

– Вы не сказали, как вам удалось опять пробраться сюда незамеченным, – бросил ему в спину Мастер. Глаза его не отрывались от открывшегося перед ним пространства.

Джокер оглянулся через плечо.

– В это время года здесь всегда особенно ясное небо. У меня не было сомнений, что вас отвлечет зеленый луч, – сказал он и, перешагнув светящуюся черту, ступил на гранитные плиты.

3

Две недели Сашка ходил под впечатлением от рассказа Андрея. Первый день он не помнил, как провел в школе – ему было тошно, что его обманули. Ничего подобного с ним раньше не случалось, и потому он не знал, как с этим бороться.

Кем бы ни был Батон, он сделал всё, чтобы спасти их от Хавелока. Хотя одновременно он спасал себя. Однако Сашка помнил, как держал Батон дверь в пещере, не давая ей закрыться. От напряжения у него пошла кровь носом, но он упорно ждал, пока Сашка с Машей добегут до него. Даже если бы ему сломало руки, Батон всё равно остался бы стоять, Сашка был уверен. Но, как он ни старался, в глубине души он не мог относиться к Батону как прежде.

Маша с Андреем не разговаривала, да и Сашку не очень привечала. Большую часть времени она проводила теперь с Витькой Самоходовым, который был от этого невероятно счастлив. И совершенно расцвел, приметив, что Андрей для Маши будто перестал существовать, а самого Андрея это нисколько не трогает. Тем большим было удивление Сашки, когда в пятницу вечером в конце второй недели после ссоры его друзей мать подозвала его к телефону, сообщив, что звонит Маша.

Маша сразу перешла к делу.

– Возьми ручку и бумагу, – сказала она. – Взял?

В трубке были слышны вопли ее брата и лай собаки. Сашка сообразил, что Маша говорит из дома.

– Ты что, на пожар спешишь? – буркнул он, открывая блокнот на телефонном столике и хватая висевший на стене карандаш. – Ну, взял…

– Записывай, – сказала Маша. – Крапива, полынь, чертополох, укроп, чабрец, иван-да-марья…

– Подожди, – прервал ее Сашка. – Объясни, что это ты перечисляешь. Я это где-то уже слышал.

– Это компоненты венка.

Сашке показалось, что голос Маши пропал на секунду, и он понял, что за венок она имела в виду.

– Для кого на этот раз? – медленно спросил Сашка.

– Для Андрея. Он просил. Ты давай, записывай!

Растерявшись от полученного ответа, Сашка дописал названия трав, что протараторила Маша, и утащил листок к себе в комнату. Звонить Андрею, чтобы спросить, зачем ему понадобился венок, которым Маша год назад пригвоздила Лилию к месту, было уже поздно.

Проснувшись на следующий день, едва за окном забрезжил рассвет, Сашка позвонил Андрею.

– Слушай, – сказал он, переминаясь босыми ногами на прохладном полу прихожей, – мне вчера передали любопытный список.

– А, Маша звонила! – мгновенно догадался Андрей. – Замечательно!

– Занести к тебе? – спросил Сашка и протяжно зевнул.

– Нет, ко мне не надо, – быстро сказал Андрей. – У меня тут… нехорошо. Я сам к тебе приду.

Он повесил трубку. Едва Сашка успел умыться, как Андрей стоял на пороге. Черные волосы его торчали во все стороны, лицо было бледное, на правой щеке виднелась засохшая царапина. Он покосился на комнату Сашкиной мамы.

– Дома?

– На работе. Что случилось? – спросил Сашка. – Ты как-то странно выглядишь.

Андрей смутился.

– Странно? А, ты это имеешь в виду! – Он провел ладонью по щеке, где была царапина. – Могу рассказать, если интересно.

– Интересно, – сказал Сашка. – Проходи. Завтракать будешь?

– Когда это я отказывался у тебя есть?

Андрей уверенно направился на кухню и оседлал любимый табурет. Затем поднял салфетку, что накрывала плетеную корзинку с пирожками.

– Надо же, ничего не меняется! – улыбнулся он. Не дожидаясь, пока Сашка нальет чаю, Андрей впился зубами в пирожок и расплылся в улыбке. – Ум-мм… С мясом, класс! Уважаю твою мать.

Сашка бросил на него короткий взгляд. Усевшись напротив, он пробормотал:

– Дежа вю какое-то.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Андрей, цепляя из корзинки второй пирожок. В другую руку он взял стакан с чаем.

Сашка сказал задумчиво:

– Сначала по пути домой ты рассказываешь мне о магии. Потом мы, точнее, я сижу на лавочке у подъезда. Теперь ты у меня на кухне пожираешь пирожки, словно тебя сроду не кормили. Это всё происходило именно в такой последовательности два года назад. Осталось найти Арпонис у физрука в кладовке, потом дождаться весны и поехать к тете Зине. И будет полное дежа вю.

Он помотал головой, словно отгоняя непрошеные мысли, и в свою очередь принялся уминать пирожки.

Андрей гоготнул с полным ртом:

– Не стоит упоминать тетю Зину, я еще не позавтракал!

Сашка глянул исподлобья на него.

– Откуда, говоришь, у тебя царапина? А то ты что-то слишком веселый.

Андрей непроизвольно потер щеку.

– Производственная травма, – бросил он, зыркнув глазами в коридор, будто проверяя, нет ли там кого. – Я не веселый, я взвинченный. Проблемы у меня, на почве невиданных успехов в изучении магии.

Сашка опустил стакан на стол.

– И потому тебе понадобился Машин венок?

Андрей кивнул.

– Ты только не ругайся. – Он вздохнул тягостно. – Кажется, я здорово сглупил…

Он наклонился и задрал штанину на правой ноге. Сашка взглянул и похолодел – кожа от щиколотки до колена была серого цвета и выглядела в точности как змеиная. Под коленом черными пятнами выделялся след укуса.

Сашка поднял на Андрея испуганные глаза.

– Ты где это заполучил?!

Андрей опустил штанину.

– Помнишь словарь к железной книге? – спросил он хмуро.

– Помню, – сказал Сашка.

Уткнувшись взглядом в корзинку с пирожками, Андрей скомканно произнес:

– Я догадался, какие значки оттуда задают параметры возможного прохода. Или портала, если тебе больше нравится. Ну, я и принялся строить всякие мыслеформы на основе этих значков… пользуясь новым источником энергии.

– Ты с ума сошел? – перебил его Сашка.

– Так! – Андрей выставил перед собой ладонь. – Если ты заведешь сейчас Машину песню, я ничего больше не рассказываю.

– Молчу, – живо сказал Сашка. – Давай дальше. Обещаю быть конструктивным, насколько это в моих силах.

Андрей торопливо проговорил:

– Короче, одна комбинация сработала, я открыл портал.

Было заметно, что, невзирая на происшедшее, он необычайно горд этим фактом.

– И? – выдохнул Сашка нетерпеливо.

– И потом оттуда выскочила какая-то тварь и цапнула меня за ногу.

– А царапина? – напомнил Сашка.

– Когда закрывал портал, в спешке не рассчитал, и меня приложило к стене. Я стоял на диване, а там рядом карта с флажками, ты видел. Впечатался в нее щекой.

Сашка оторопел.

– Ты что, дома это делал? – воскликнул он, выскакивая из-за стола. – Ты совсем ненормальный?

Андрей опустил нос.

– Ждать не хотелось, – промямлил он.

Сашка собрался было высказать всё, что думает по поводу доступа в городскую квартиру таинственных хищников, от чьих укусов кожа превращается в змеиную, но вовремя вспомнил обещание быть конструктивным.

– Еще чай будешь? – спросил он.

Андрей покачал головой. Сашка стал мыть посуду, а Андрей, помолчав, грустно произнес:

– Прикинь: я сижу, разглядываю укус, пытаюсь остановить кровь, и тут влетает мать. Я-то думал, они уже спят! Ну, я наплел не помню чего, вроде успокоилась. А вчера прямо с кровати иду в ванную и слышу вопль, словно кого-то убивают. Оборачиваюсь, а это мать пятится от меня, как от прокаженного, и тычет в мою ногу рукой.

Сашка неожиданно ярко представил себе эту картину и не смог сдержать злорадства. Он прекрасно помнил, что говорили ему Андрей с Машей после того, как избавили его от Лилии.

– Я хорошо ее понимаю, – не оборачиваясь, произнес он с сарказмом. – Потому что это просто-напросто страшно. Нормальные люди так не выглядят. Наверное, она ходит теперь и всё время оглядывается.

Тут Сашка сообразил, для чего, собственно, понадобился венок, и ему стало совестно.

– Ладно, не грусти, – бросил он Андрею, который сидел мрачнее тучи. – Сейчас вместе отправимся искать твои цветочки. Куда вы там ездили с Машей в прошлом году?

Андрей несколько приободрился.

– Я уже выцыганил у матери с работы те, что помнил, и которые сложно было найти, стоят дома в горшках. Остальную мелочь отыщем в Ботаническом саду и в оранжереях.

Сашка ухмыльнулся:

– А что ты сказал матери, когда их просил? Что воспылал любовью к ботанике?

– Примерно, – преувеличенно оживленно бросил Андрей. – А домой ты ко мне не ходи, не вздумай! – предупредил он, поднимаясь из-за стола. – Там черт-те что сейчас творится, не хочу даже говорить.

Они ушли в комнату, где Сашка принялся одеваться, а Андрей, заметив дыру в обоях, стал с интересом ее разглядывать. Потом он увидел на столе обломки, хмыкнул и снова посмотрел на стену. Сашка решил его отвлечь.

– А ходишь ты как? Нормально? – спросил он. – Ничего не болит?

– Ничего не болит, – заверил Андрей. – Болело первые полчаса, теперь только тянет немного.

Когда Сашка зашнуровывал кроссовки, Андрей вспомнил, что пришел к нему в одной футболке и легких штанах.

– Я мигом, жди меня на улице! – открыв дверь, торопливо проговорил он. – Заодно захвачу горшки, чтоб лишний раз домой не заходить.

К обеду остальные компоненты венка они отыскали. Небо было обложено тучами, из которых сыпал мелкий снег. Ноги скользили и разъезжались в образовавшейся на асфальте каше.

– Нет, я так больше не могу, – простонал Андрей, завидев впереди рекламный щит у дверей какого-то кафе. – Давай хоть кофе попьем!

– Давай, – устало согласился Сашка, – только недолго. Венок надо успеть сплести до прихода матери, а то вдруг ты исчезнешь прямо на ее глазах. Что она тогда про нас подумает?

За иронией Сашка прятал растерянность. Он не знал, что будет делать, если Андрей и вправду застынет под венком столбом, как это произошло с Лилией. Или покроется какими-нибудь жуткими пятнами. Также Сашка старательно отгонял от себя мысль, что Андрей уже неизлечимо болен и вот-вот на самом деле превратится в монстра.

– Не должен исчезнуть, – храбро сказал Андрей. – Эта штука встала, дальше не ползет.

Они ввалились в теплое, ярко освещенное помещение, сделали заказ и рухнули за первый свободный столик. Не в силах пошевелиться, ребята молчали, пока перед ними не появился заказанный кофе с молоком и тарелка с бутербродами. Подкрепившись, Сашка спросил:

– Ладно, а что ты собираешься делать, если с венком обойдется, но твоя кожа на ноге не пройдет и через месяц?

– Застрелюсь, – сказал Андрей. – Потому что так жить нельзя.

Сашка возразил:

– Давай какие-нибудь другие опции рассмотрим сначала. Кого мы знаем, кто мог бы с этим помочь? Может, Машу спросим?

Андрей едва не подавился кофе. Он быстро отставил стакан в сторону и закашлялся, колотя себя в грудь.

– Однозначно лучше застрелиться, – прохрипел он через некоторое время. – Или ты Машу не знаешь?

– Нет, не лучше! – рассердился Сашка. – Твою ногу надо лечить, и как можно быстрее, а Маша не раз доказывала, что умеет переводить проблему в задачу. И если бы ты с ней не рассорился, я бы еще утром ей позвонил, как только увидел этот ужас!