Текст книги "Раксис"

Автор книги: Дмитрий Таланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Стоило ей сделать что-то против, как она испытывала резкий упадок сил. А поступая так, как хотел Хавелок, наоборот, ощущала стремительный подъем. Не зная о своей болезни, она вынуждена была пойти по легкому пути. В конце «перевода» книги она и сама подключилась к работе, а закончив, вдруг «поняла», что надо делать дальше.

Электрический свет никак не влияет на железную книгу, это был заведомый обман. Нужный для того, чтобы увеличить шансы на появление Александра в дневное время – так было удобней для Хавелока. Который решил стрелять сразу из двух стволов: или Александр оказывается в том мире, воспользовавшись железной книгой, или соглашается обменять ее на раковину. Но, прогнав паразита, тот сломал игру. Во-первых…

Сашка возразил:

– Я это сделал с Андреем!

Тетя Зина не согласилась.

– Андрей здесь ни при чем, ты сделал это сам, – сказала она, улыбнувшись уголком рта. – Ворон ворону глаз не выклюет. Так что потерпи ты тогда поражение, сейчас ты был бы в рабстве.

Сашку передернуло, стоило ему вспомнить тварь, что вылезла из спины тети Зины в ее подвале. Он спросил:

– А давно вы знали, что Андрей демон?

Она усмехнулась опять.

– С момента, как ко мне вернулась память и я вспомнила нашу первую встречу в моем доме. Уже предполагая, что случилось, только не понимая как, я припомнила, что в его присутствии ощущала полное спокойствие. А вот от тебя тогда веяло угрозой…

«Аналогично и от вас тоже», – подумал, но не стал говорить этого Сашка.

– Только не называй его демоном, – услышал он. – Четверть демонской крови в Андрее дает способности и иммунитет, но совершенно не превращает в демона. Не делай такой ошибки. Даже та девочка, с которой ты навещал меня, она, по сути, была человеком, иначе ты вел бы себя совершенно по-другому.

– Меня бы тошнило? – невинно поинтересовался Сашка, припомнив недавнее поведение мамы.

Тетя Зина утвердительно кивнула:

– Тошнота, учащенное сердцебиение – нормальные психосоматические реакции на присутствие демона, его прикосновение и множество других вещей.

«В том числе заключение с ним сделки, – мрачно закончил Сашка про себя. – А вот интересно, очнись я в лапах Джокера два года назад, когда он перетаскивал нас обратно с башни, облевал бы я его или нет?»

Он спросил, подавшись вперед:

– А чего, собственно, хочет Джокер? Что общего у него с Хавелоком?

Тетя Зина отодвинула тюль в сторону и посмотрела в ясное небо.

– Того же, чего хотят лишить тебя, – сказала она. – Полных гражданских прав для демонов. Но у него ничего не выйдет, он сумасшедший. Хотя в погоне за этим миражом готов оказать услугу кому угодно. Это ведь Джокер вернул тебя с башни.

– Откуда вы знаете? – быстро спросил Сашка. – Батон тоже… В смысле, Гуннар то же самое сказал, но почему вы в этом так уверены? И кто тот другой человек, что был на башне?

Тетя Зина бросила равнодушно:

– Отшельник какой-нибудь. Выжил и живет теперь там. Учитель же твой уверен оттого, что лично наблюдал прибытие Джокера в спортзал с вами под мышкой. По его описанию, выглядел тот как только что вставший из могилы.

Сашка вздохнул. «Еще бы! Сначала я стреляю в него из Арпониса, потом он, придя в себя, вынужден из Арпониса же лечить нанесенные нам раны. Я бы тоже выглядел, будто только что встал из могилы. Бедный Джокер! Маша права, мой последний выстрел изменил тогда всю ситуацию. Теперь ясно, почему он не стал продолжать игру с нами… Но неясно, почему Батон его не убил. Ведь Батон – сердар, Джокер – демон, между ними сходу должна была вспыхнуть ненависть!»

– Э-э… – протянул Сашка, которому пришла в голову необычная мысль. – А откуда у Гуннара взялся Арпонис? Арпонис Пал Палыча остался в башне, у Батона был другой. Откуда тогда?

– Я доставила его, – сказала мама, входя в гостиную. – Ада, у нас не больше часа в запасе, – бросила она тете Зине и, положив на диван раковину, которую держала в руках, подняла с пола портупею. – Санька, вставай, я помогу ее надеть!

Сашка поднялся с дивана, повернулся спиной к маме и уставился на раковину. Внутренний перламутровый слой ее темнел на глазах, но всё еще слабо светился.

– Мам, – удивленно произнес он. – А почему раковина у тебя светится?

– Потому что когда-то это была моя раковина, – ответила мама, затягивая и одергивая на нем ремни. – Я ее первый хозяин. Санька, не вертись!

Сашка покачнулся от очередного рывка, едва не потеряв равновесие, но следующий вопрос уже жег ему язык.

– А кому ты ее отдала? Это именно он мне ее послал, да?

– На эти вопросы я не стану сейчас отвечать, – произнесла мама из-за Сашкиной спины. – Я смогу обмануть суд, а у тебя это вряд ли получится. Они вытащат у тебя имя, и тогда тому, кто нас выручил, не поздоровится.

– Почему это ты можешь, а я нет? – с сарказмом спросил Сашка.

– Потому что ты наполовину сердар, – устало сказала мама, поворачивая его к себе лицом. – Готов!

При этих словах сквозь тетю Зину будто прошел электрический разряд.

– Какой демон дернул тебя за язык?! – возопила она, подпрыгнув на месте. – Даже Дина молчала до самой смерти, хотя была не от мира сего!

Сашка испугался: не хватил ли ее родимчик, столь неожиданно она среагировала.

– В смысле, сердаром был мой отец? – спросил он.

Сашка давно был готов к такому повороту событий и оттого не слишком удивился этой новости. Однако в комнате ни с того ни с сего повисла гнетущая тишина.

Обе женщины переглянулись. Лицо мамы залил яркий румянец. Тетя Зина тоже покраснела, но пятнами. Они смотрели друг на друга, Сашка с подозрением смотрел на них. Наконец мама повернулась к Сашке, но тетя Зина перехватила ее за рукав.

– Не вздумай! – прошипела она яростно.

Мама вздохнула:

– Какая теперь разница?

Тетя Зина произнесла возмущенно:

– Ты погубишь мою карьеру! Я хочу там жить, здесь мне смертельно надоело!

Мама закрыла форточку и задернула шторы.

– Я всё равно должна вызвать Терса, его защита нам не помешает.

– Ну и вызывай! – воскликнула сердито тетя Зина. – Собака и собака, никто ничего не подумает!

– Ты считаешь, что Хавелок идиот? – спросила ее мама спокойно. – Думаешь, он не догадается, если увидит рядом с нами эту собаку?

Тетя Зина опять хотела возразить, но только раздраженно отвернулась и надула губы. Она принялась изучать содержимое книжного шкафа. Мама сказала ей ласково:

– Не волнуйся, всё будет хорошо. Правда выплывет так или иначе, мы не можем ее больше скрывать.

Тетя Зина не ответила, глядя в сторону.

– И, в конце концов, посмотри на себя, – улыбнулась ей мама. – Если не удастся проскочить незаметно, кто в здравом уме поверит, что ты человек, когда ты вытянешь свои клинки? Ну в самом деле, Аманда!

Мама мягко обняла ее за плечи и притянула к себе, словно обиженного ребенка. Затем поцеловала в лоб. Тетя Зина зарделась пуще прежнего. Потупившись, она произнесла:

– Связалась я с вами…

Вдруг она расплылась в издевательской улыбке.

– Ну ничего, зато какой сюрприз Лавизусу, собственная жена была сердаром!

Сашке понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, почему устремленный на него взгляд мамы стал таким тревожным. Он отчаянно пытался привести в порядок мысли, наблюдая, как мама медленно становится одного цвета с тетей Зиной.

– ТЫ?!. – выдохнул он.

Две женщины быстро и дружно кивнули. Тетя Зина заметила с ехидцей:

– Ты тоже, друг мой. Отпрыск чистокровного сердара сам по закону сердар. Готовься испытать на своей шкуре, как нас там любят.

Они стояли перед ним, несомненно ожидая, что он скажет, а Сашка думал, какой он всё-таки тупой. Один желтый иссоп чего стоит, не говоря уж о загадочных настоях тети Зины! Воистину лицом к лицу лица не увидать. Теперь нет никаких сомнений, для чего понадобился иссоп Сергей Сергеичу – в качестве улики, конечно, что мать была там! Да, но там же патрули вокруг замка, вспомнил он.

Сашка нахмурился.

– А две недели гриппа в прошлом году чем были вызваны на самом деле? – с подозрением спросил он у мамы.

– Сквозное ранение грудной клетки, – ответила вместо нее тетя Зина.

Сашка обомлел.

– Нижняя треть легкого, точнее, – невозмутимо поправила мама. – Когда стало ясно, что память к твоей тетке сама по себе не вернется, я отправилась за лекарством. Заодно и попросила Арпонис. А когда отправилась забирать, оказалось, что Хавелок усилил патрули.

– Ты же могла умереть! – воскликнул Сашка с тревогой.

– Не могла, – уверенно сказала мама. – На кого бы я тебя оставила?

– В этом разница между сердаром и человеком, – снисходительно пояснила тетя Зина. – Полная концентрация на цели творит то, что люди называют чудом.

18

Солнце уже поднялось над горизонтом и весело блестело на яркой листве. В воздухе было свежо, на траве газонов лежала роса. На тротуаре у подъезда стояла криво запаркованная дорогая машина тети Зины, тоже вся в мелких каплях росы. Только участок капота над двигателем оставался сухой.

Придержав подъездную дверь, Сашка бросил:

– Вы обе ненормальные! Мы на сто метров не продвинемся, если их наберется хотя бы десяток.

Проходя мимо него, тетя Зина небрежно похлопала его по плечу.

– Десяток как раз неплохо, – ответила мама. – Хуже, если их окажется значительно больше.

Сашка недоверчиво посмотрел на нее и увидел, что она не шутит.

– Не волнуйся, Сашенька, – обернулась к нему тетя Зина, – мы дорогу прорубим, ты только рядом держись. А не судьба, так вместе ляжем!

Вдохнув поглубже утренний воздух, она засмеялась как ребенок, получивший вожделенную игрушку:

– Славный сегодня денек для смерти!

– Ада, не накликай беду! – остановила ее мама. Она бросила Сашке на ходу: – Не слушай ее, при определенной удаче драться не придется. Главное, не столкнуться с ними лоб в лоб, а от погони мы всегда убежим.

– Если добудем лошадей, – добавила тетя Зина. – С них придется начать, не забывай.

Навстречу им попалась молодая женщина с пятнистым догом на поводке. Увидев процессию, она подалась в испуге к газону, но потом улыбнулась и спросила вслед:

– Кино снимаете?

– Оно самое! – Тетя Зина приветливо обернулась к ней с арбалетом в руке. – Ждем только съемочную группу.

Сашка мрачно усмехнулся, поняв, что под съемочной группой она имела в виду бандитов Хавелока. Пусть даже регулярных солдат – тетя Зина объяснила, что и это возможно, после того что натворил Сашка с друзьями в прошлом году.

Но всё равно Хавелок бандит. Если именно его поставят во главе тех, кого пошлют сюда, им несдобровать. Как и тете Зине, представлявшей теперь для Хавелока реальную угрозу. Оттого они обе заранее отвергли идею мирно сдаться, ни на йоту не сомневаясь, что тогда им недолго останется жить.

До рассказа тети Зины Сашку не требовалось убеждать в кровожадности Хавелока, а после него он окончательно уверился, что у того не всё в порядке с головой. Сашка только сомневался, что Хавелок предпримет попытку убить их на глазах кучи свидетелей – не один же он придет их арестовывать? Мама на это усмехнулась, а тетя Зина сказала, что, лично зная не один год Хавелока, она верит, что у него всё получится. Если ему дать шанс.

По словам тети Зины, задача предстояла несложная. И она, и мать были уверены, что, едва Сотерис позволит, Хавелок будет здесь. Третью часть своих сил он наверняка оставит охранять Врата, а две трети отправятся к ним домой. То есть всё, что требуется – это дождаться, пока основная группа отойдет подальше, затем выскочить из укрытия, влететь во Врата и закрыть их за собой.

Даже если Хавелок додумается взять с собой еще одну раковину, у них будет время, пока он ее активирует – тетя Зина объяснила, что это не просто сделать. У сердаров это легко получается, от человека же требуются специальные усилия. За это время им надо успеть дать деру.

Задачу закрыть Врата тетя Зина взяла на себя, именно для этого ей был нужен арбалет. Раковину требовалось разрушить мечом или стрелой. А потом они вскакивают на лошадей, добыть которых из-под всадников – задача матери, и устремляются к столице.

Холодное оружие, как узнал Сашка, доставил в прошлом году Батон, когда после «болезни» тети Зины мать почувствовала, что пахнет горячим. Именно Батон сидел в дальней комнате в санатории, когда Сашка приезжал туда с Лилией. И именно он заметил тогда за окном странного ворона и переделал на всякий случай свой генератор.

Батон на самом деле был учителем физики и жил здесь долгое время. Всё, что ему хотелось в жизни – это учить детей. Но в процессе допуска его бы обязательно уличили, как и тетю Зину, стань она там психологом или психиатром, и тогда он перебрался сюда.

Три года назад в день, когда Сашка исчез из класса, Батон шел к своему кабинету. Он догадался, что произошло, а Пал Палычу срочно требовалось передать кому-то полномочия, и Батон волей-неволей занял его место.

Андрей был прав, всё началось именно с его, Андрея, появления в школе. Кто он такой, сердары знали, и кое-кто из них испугался последствий возможного его с Сашкой столкновения. Или столкновения с его дедом. Вот тогда в школе и появился Арпонис, хотя Арпонис в руках сердара есть прямое нарушение закона.

Спускаясь по тропинке к обгоревшим кустам по хлюпающей после ночного дождя земле, Сашка повторял, что наказала запомнить ему тетя Зина на случай, если они будут вынуждены разделиться: как добраться до ближайшей к замку стоянки транспорта, а оттуда до здания Имперского Суда и что следует делать после этого. В ее устах это звучало настолько просто, что Сашка почти поверил. Если бы не одно «но» – когда они вышли из квартиры, мать взяла его за плечи и повернула к себе.

– Санька, выслушай меня внимательно, – произнесла она с тревожной интонацией. – Никакой мести, если со мной что-нибудь случится. Хавелока его кара настигнет, но пусть это будешь не ты. Это очень плохая дорога – посмотри, куда она его привела. Он теперь считает, что миром правит страх, и потому мир для него – зло. Он поверил, что смерть сильней жизни, и мертвое для него стало сильней живого. Не повтори той же ошибки.

– Он не повторит! – засмеялась тетя Зина, спускаясь по лестнице. – У него просто не будет шанса, потому что я буду первая.

– Мы должны прекратить это, Аманда, – сказала мама ей вслед. – Кто-то должен это сделать!

– Не сомневайся, я это сделаю, – зловеще улыбнулась снизу тетя Зина. – В суде или один на один, но Лавизусу конец. Ты чего спал с лица? – спросила она Сашку, спускавшегося последним с фонарем наперевес. – Твоя мать права – не переживай за нас. Да и всё равно мы их всех положим, если эти дураки прежде сами не убегут. Не думаю, что за нами пошлют усиленный отряд. Как мне надоело скрывать, что я сердар! – воскликнула она, обнимая мимоходом мать. – Так хоть оторваться напоследок!

– Мне тоже надоело, честно говоря, – сказала мама спокойно.

– Ну вот и славно!

Они укрылись среди деревьев за кустами шиповника на краю большого поля, где Сашка с Андреем гоняли когда-то модель самолета и где состоялась их первая встреча с Джокером. Сашка не стал пересказывать Машины страхи и просто заявил, что уверен – именно здесь появится Хавелок. Это место довольно далеко от их дома, и есть возможность развернуть Врата так, что они окажутся прикрыты от их окон новостройкой. К тому же оттуда, где они стояли, просматривалась знакомая тропинка и дверь в их подъезд, пусть даже только верхняя ее часть.

Был в их позиции еще один плюс – солнце светило им в спину. Сашка не обратил на это внимания, зато обратила тетя Зина. Она стала шушукаться с мамой, он к ним не прислушивался.

Разглядывая знакомый ему пейзаж, Сашка старался вообще ни о чем не думать. Потому что единственными мыслями, лезущими ему сейчас в голову, были воспоминания о том дне три года назад, когда он познакомился с Машей и Андреем, а затем они вместе сидели на краю обрыва, что находился отсюда недалеко.

Он вспомнил, что второй раз они сидели там после ареста Батона, когда Сашка впервые увидел Врата, и вдруг он ощутил во всем теле то самое неприятное покалывание, словно тысячи иголочек разом вонзаются в кожу.

– Дождались, – прошептала тетя Зина.

Метрах в сорока впереди воздух задрожал, как бывает при сильной жаре, а потом там будто разом раздвинулись гигантские шторы. Сквозь возникшие ниоткуда призрачные ворота размером не меньше футбольных перед Сашкой открылась знакомая перспектива.

Замок виден не был – Врата располагались слишком близко к нему, перегораживая собой полосу песка рядом с пещерой, в которой Сашка, Андрей и Маша прятались в прошлом году. Но знакомый подъемный мост был как на ладони, и от него к Вратам двигалась конница. Совсем не десять, а никак не меньше пятидесяти всадников, первые из которых уже ступили на поле.

В зловещей тишине, нарушаемой позвякиванием сбруи, половина из них расположилась по ту сторону, другая – по эту, образовав своего рода коридор, в конце которого блеснул лысый череп Хавелока.

На всадниках была форма имперских солдат, напоминающая форму канадских конных полицейских, сериал о которых Сашка смотрел зимой. От будничности, с которой они двигались, ему стало страшно. Это был не гипотетический страх, которого пыталась избежать Маша – этот страх приобрел зримые очертания противника, уверенного в себе.

– И что нам теперь делать? – потерянно спросил Сашка, взглянув по очереди сначала на маму, затем на застывшую в полной неподвижности тетю Зину.

Но удивительное дело – никто из них, казалось, ничуть не испугался. От обеих женщин исходила та же, если не большая, уверенность, что и от солдат. Холодные бледно-голубые глаза одной и ярко-синие другой внимательно следили за перемещениями противника. А когда следом за Хавелоком на поле появились четыре огромные собаки, мама даже позволила себе улыбнуться.

– Ему не стать военным стратегом, – бросила она иронично.

Тетю Зину факт появления собак тоже почему-то обрадовал. Она сказала оживленно:

– Тогда с них начнем!

Она повернулась к Сашке.

– Но сначала ты пустишь в ход свою штуку, если уверен, что сможешь их дезориентировать. Далее твоя задача взобраться на лошадь и двигаться к Вратам, страшно размахивая мечом!

Ухватив поудобней генератор в потной ладони, Сашка кивнул. Он недоумевал, как она может сейчас шутить. Он, правда, догадывался, что тетя Зина прекрасно представляет себе серьезность ситуации, но почему они с матерью так спокойны? Они что, вообще ничего не боятся?

– Где твой Терс? – спросила тетя Зина, наблюдая, как пять солдат спешились. Следом спешился Хавелок.

– Скоро будет, – ответила мама. – Обернись назад, только не пугайся, – сказала она Сашке, провожая взглядом поднимающихся по знакомой тропинке солдат. Во главе их шел Хавелок. Редкие прохожие с интересом глядели на них.

Сашка обернулся и увидел черную тень, что пробиралась от дерева к дереву как охотник, выслеживающий добычу. Когда тень приобрела знакомые очертания медвежьей морды, Сашка нервно спросил:

– Это и есть твой Терс? Где ты взяла такое чудовище?

Мама улыбнулась, положив ладонь на голову подползшей к ее ногам собаки.

– Он старый уже, оттого такой большой. Я спасла его от смерти и вызывала сюда время от времени, когда считала нужным. Он единственный, кто может это делать. Возможно оттого, что щенком его почти утопили в Сотерисе.

Сашка покосился на громадную голову с жуткими клыками. «Ага, вот и таинственный защитник из таинственного письма! Как же ты выжил после столкновения с Джокером?» Всплывшие в памяти события трехлетней давности натолкнули Сашку на мысль, что он забыл кое-что рассказать, что может оказаться важным.

Тетя Зина сухо произнесла:

– Приготовились… Как только скроются в подъезде.

Сашка вскинул глаза на далекую дверь. В окнах их дома играло солнце, не давая толком ничего разглядеть, но головы Хавелока и солдат были где-то рядом с невидимой отсюда машиной.

Выпрямившись в кузове грузовика у новой многоэтажки, мужчина в спортивном костюме бросил выволакивать диван и с любопытством посмотрел вслед солдатам. Потом перевел взгляд вниз, на поле с всадниками, и неистово забарабанил по крыше кабины, на подножке которой тотчас появился водитель. В любое другое время Сашка с удовольствием понаблюдал бы за потрясенным выражением на их лицах, но сейчас он только ждал, когда распахнется знакомая дверь, чувствуя себя так, словно воздух вокруг него наполнился невидимой клейкой патокой.

Тетя Зина вложила в арбалет стрелу, вынув ее из чехла на правом бедре. Мама вытянула из-за спины меч. Его лезвие оказалось в точности как у тех, что висели за спиной Сашки, – светло-серое, не дающее бликов. Понимая, что времени не остается, Сашка сбивчиво, торопясь и проглатывая слова, сказал:

– Мам, я совсем забыл, у человека на башне был меч. Когда мы об этом рассказали Батону, тот сильно растерялся. Поэтому я думаю, это важно.

– Какой меч? – тихо спросила мама, не сводя глаз с их дома. – Почему он растерялся?

Вспомнив слова Батона, Сашка протараторил:

– Потому что когда тот человек достал его, раздался звук, словно рушатся горы.

Мама переспросила:

– Что?

Голос ее странно изменился в конце, и тетя Зина бросила раздраженно:

– Очнись, ты теряешь концентрацию!

Мама медленно повернулась к Сашке. Дверь подъезда открылась и через секунду снова закрылась.

– Что ты сказал? – повторила она. Взгляд ее стал отсутствующим, подбородок мелко дрожал.

Сашка пролепетал растерянно:

– Да я просто вспомнил…

Тетя Зина прошипела яростно:

– Не мешай нам, Сашенька! Ты сам не знаешь, что творишь!

С лицом восковой белизны, мама спросила опять:

– Какой, говоришь, был звук? – Теперь голос ее звучал так, словно она вот-вот упадет в обморок.

Тетя Зина приглушенно рявкнула:

– Мина, соберись!

Терс заворчал, собаки на поле навострили уши. Онемев при виде слез, покатившихся по маминому лицу, Сашка не мог выговорить ни слова. Собаки поднялись на лапы и двинулись в их сторону.

Обернувшись на мгновение к сестре, тетя Зина в ужасе закричала:

– С ума сошла, ты не сделаешь это со мной!

Несколько солдат перекинулись между собой фразами и направили к ним своих лошадей. Терс встал и попятился для прыжка.

Отшвырнув арбалет, тетя Зина со свистом обнажила свой меч.

– Ты убил нас всех, мальчик мой дорогой, – произнесла она плоско и безжизненно. А в следующую секунду она заорала:

– ДАВАЙ!

Сообразив, что последний вопль относится к нему же, Сашка вскинул генератор и с силой вдавил клавишу в рукоять. Собаки на бегу зарылись мордами в землю, покатившись через голову как только оглушающей силы рев разорвал тишину раннего утра. Лошади споткнулись об их массивные тела и завалились на бок, придавив седоков. Остальные встали как вкопанные, изо всех сил упершись задними копытами. Но пугающий рев не собирался прекращаться, и тогда, с выкаченными от страха глазами, лягаясь и взбрыкивая, кусая в бешенстве друг друга, они повернули прочь.

Придерживая сверху корпус генератора, Сашка чувствовал, как тот стремительно разогревается. Рукоять, где размещались аккумуляторы, тоже нагрелась и оставалось только надеяться, что усилитель сгорит первым, не дав им взорваться. Не имея представления о диаграмме направленности, Сашка водил раструбом туда-сюда, стараясь, чтобы так или иначе досталось всем.

Адский звук рвал барабанные перепонки, не давая собакам поднять головы, заставив их свернуться в комочек, зажав уши лапами. Но лошади не могли сделать того же, и в поисках спасения они обезумели. Остававшиеся за Вратами, сбившись в кучу, бросились прочь от замка, не обращая внимания на усилия всадников вернуть их обратно. А те, что были здесь, на поле, понеслись в разные стороны, не разбирая дороги.

Когда из генератора повалил дым, Сашка отбросил его подальше и некоторое время стоял, переводя дух. Руки его тряслись, а уши почти ничего не слышали, кроме ржания лошадей, доносившегося как сквозь вату.

Сашка оглядел поле битвы и почувствовал гордость за себя и за Батона – от отряда, что прибыл их арестовать, осталась половина, да и та была по локти занята взбесившимися лошадьми, часть из которых галопировала сейчас на обгоревшие накануне кусты; двое без седоков и с болтающимися поводьями.

А по тропинке вниз гигантскими скачками уже несся Хавелок, пятеро солдат держались позади. Скинувшие седоков лошади, напуганные запахом гари от кустов, взяли влево и, не видя ничего перед собой, помчались на людей.

Хавелок успел отскочить, как и четверо других, но один споткнулся, и его затоптали. Солдаты бросились подбирать неподвижно лежащее тело. Лошади же, преодолев подъем к дому, уже значительно спокойней пустились обычной рысью по асфальтовой дорожке, где редкие прохожие шарахались от них к бордюрам.

Вытаскивая один из своих мечей, чуть не оставшись при этом без уха, Сашка с удивлением заметил изменение в поведении собак. Придя в себя, две из них отбежали в сторону и уселись, будто зрители в театре. А две другие и присоединившийся к ним Терс кинулись к ближайшим лошадям.

Терс вцепился в поводья той, что была без всадника, и безжалостно потянул ее к выступившим из укрытия Сашке, маме и тете Зине. Еще с двух лошадей собаки сбили солдат, прыгнув на них сбоку.

Потерявшие седоков лошади неуверенно поскакали к деревьям, солдаты потрясенно смотрели им вслед. Затем, вскочив на ноги, они закричали, показывая на уже сидящих в седлах женщин:

– Сердары! Это сердары!

Тетя Зина произнесла сквозь зубы:

– Сообразительные какие! – Она бросила злой взгляд на Сашку. – Давай живей, чего копаешься?

Ругаясь вполголоса, Сашка взобрался на коня, кляня себя, что по примеру мамы с тетей Зиной достал меч до того, как сел на лошадь. Сунуть его обратно в ножны нечего было думать – может, в фильмах это смотрится эффектно, но в реальной жизни можно остаться без почки. Наверное, это должно быть в крови, думал Сашка, потому что только у них была такая дурацкая сбруя – у солдат ножны висели, как у всех нормальных людей, на поясе.

За полминуты, прошедшие с момента выключения генератора, Сашка не успел отделаться от первоначального впечатления, что всё происходящее – это какое-то театральное представление. Просто сначала была спокойная часть с неторопливыми диалогами, затем она по воле режиссера перешла в фазу замешательства, которую весьма недурно изобразили многочисленные статисты, а теперь надо было ждать кульминации, после которой действие заканчивалось, и оставалось пожать друг другу руки. Помахав на прощание зрителям.

Два обстоятельства мешали в это поверить. Отчаянный возглас тети Зины, причин которого Сашка не понимал, и полный ненависти крик солдат. Чем бы ни были вызваны слезы матери, которая за всю его жизнь ни разу не плакала, спрашивать времени не было. Да и не дала бы она ответ – мать сидела с отрешенным лицом, словно отгородилась от всего мира. Куда важнее было то, что с тети Зины схлынула ее спокойная уверенность, и на смену ей пришла обычная ярость загнанного в угол опасного хищника. А этого было явно мало для того, что они задумали.

Солдаты же своим криком выдали такой ужас, смятение и растерянность, что сыграть это было не под силу никакому актеру. Здоровые парни, судя по всему хорошо тренированные, на секунду превратились в маленьких мальчиков, воочию увидевших свой самый страшный детский кошмар. Но солдаты остались солдатами, потому что продолжалось это всего секунду, а затем они выхватили свои мечи.

Тетя Зина издала пронзительный крик, напоминавший плач:

– Потеха пошла-а!

Она грубо пришпорила своего коня. Мама одновременно сделала то же самое, Сашка последовал ее примеру. Втроем они поскакали к Вратам, с Сашкой чуть позади.

Откуда-то сбоку вылетели три собаки, шерсть на них стояла дыбом. Опередив лошадей, собаки сбили солдат, что стояли на пути, и понеслись дальше, в самую гущу только было пришедшей в себя маленькой армии.

А над полем уже катился крик Хавелока, похожий на рев раненого быка:

– Блокировать Врата! Все к Вратам!!

Плоской стороной мечей мама с тетей Зиной приложились к крупам лошадей. Оставив свой клинок болтаться на темляке, Сашка старался держаться к ним как можно ближе. Дополнительно подгонять доставшегося ему крупного жеребца не требовалось.

Врата быстро приближались, и так же быстро росло перед ними количество всадников, торопившихся занять место в строю, сначала в один, потом в два ряда. Все как один ощетинились горящими на солнце клинками, и непонятно было, как можно преодолеть эту силу. Но тут до вставшего на пути заслона добежали собаки.

Черные тени молнией нырнули под брюхо коням и, оскалив чудовищные клыки, принялись впиваться ими во всё, что ни попадя, особо не разбираясь, где человеческие ноги, а где лошадиные. Лошади стали лягаться и вставать на дыбы, но собаки продолжали неистовствовать, мечась между рядами. Их грозный рык смешался с оглушительным ржанием и криками людей, и наконец строй распался. За мгновение до того, как путь очистился, за спинами всадников мелькнула лысина Хавелока.

С трудом избежав направленного в грудь меча, Сашка проскакал там, где только что были Врата, и, развернув по дуге коня, в недоумении остановился. Они находились на том же поле, отнюдь не у замка. Поймав торжествующий взгляд Хавелока, Сашка догадался, что тот успел их закрыть. Тогда мама с тетей Зиной, зацепив поводья за луку седла, достали из ножен по второму мечу.

Терс закрутился рядом с Сашкой волчоком, защищая его левую сторону – махать одновременно двумя мечами и управлять конем Сашка думать не смел. Остальные собаки не могли ничем помочь – сразу после исчезновения Врат их зарубили. Театральное представление кончилось, перейдя в жестокий бой с наседавшим противником.

После первых резких и абсолютно неожиданных маневров своего жеребца, позволивших избежать смерти в самом начале, когда Сашка еще не осознал, что предстоит, он понял, чего так испугалась тетя Зина. Мать могла в какой-то степени управлять не только собаками, но и лошадьми.

Как это проделал Батон в течение той сумасшедшей скачки, когда лошадь под Сашкой с Андреем повторяла его маневры, ни разу не споткнувшись даже там, где сами они давно бы покалечились. А значит, всё должно было пойти совсем по-другому, не расскажи Сашка о мужике на башне.

Мать потеряла концентрацию, как выразилась тетя Зина, и едва совладала с двумя чужими собаками, когда поначалу ее ничуть не смутили все четыре. То есть, придержи Сашка язык, она сама могла очистить им путь. Но случилось то, что случилось, и теперь оставалось только драться за свою жизнь так, как Сашке еще не приходилось.

Он находился в середине круга, по периметру которого, двигаясь вполоборота к наседавшим солдатам, скакали мама с тетей Зиной. Мечи в их руках мелькали так быстро, что догадаться в каждый конкретный момент, где они находятся, было невозможно. Из всех троих никто пока не был ранен, чего нельзя было сказать о солдатах.