Текст книги "Унесённые ведром"
Автор книги: Дмитрий Подоксёнов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
«Может взять его сейчас? – быстро подумал убийца. – Другого такого случая может и не представиться».
Именно в этот момент машина резко рванулась в сторону Итальянца. Он успел только осознать, что всё вокруг на мгновение осветилось ярчайшим светом, затем что-то ударило его по коленям, по голове, после чего он своим собственным лицом разбил этот ослепительно яркий источник света и отлетел в сугроб. Затем рычание снегохода стало быстро удаляться, а сознание Альберта Ростоцкого, наёмного убийцы по кличке Итальянец, столь же стремительно начало покидать его истерзанное тело.
Он пришёл в себя лишь через сорок минут. Голова гудела, словно колокол, изрезанное и разбитое лицо было покрыто толстой коркой замёрзшей крови, а ноги отказывались слушаться. Испытывая страшную боль во всём теле, Альберт всё-таки поднялся, ощупал голову и обнаружил, что он без шапки. Уши, похоже, были безнадёжно обморожены, а сотрясение мозга не вызывало ни малейших сомнений.
Ещё что-то с коленями, но это потом. Сейчас главное дойти. Ростоцкий с ненавистью подумал о предстоящих ему пяти километрах бездорожья. Вокруг было тихо, в злополучном доме горело всего лишь одно окно.
Шапка обнаружилась в трёх метрах левее, в колее, оставленной снегоходом, и из неё был выдран огромный кусок меха. Убийца натянул изувеченный головной убор на голову и, тяжело ступая на обе ноги и постанывая, пошёл через лес.
«Зачем он это сделал? – с трудом размышлял Альберт. – Неужели заметил меня? Тогда почему оставил лежать, не разобравшись, кто я такой? А, чёрт, даже думать больно!»
Снег скрипел под ногами позднего путешественника.
В кармане его телогрейки лежали четыре раздавленных всмятку картофелины в полиэтиленовом мешочке, аккуратно завёрнутом в чистую тряпочку.
Мазь Вишневского
Утром следующего дня Фёдор почувствовал некоторую разбитость организма. Болело, в основном, в области крестца и поясницы.
«Перекатался вчера», – решил Сивцов.
Перекатавшийся кое-как умылся, причесался и решил сходить позавтракать. Когда он спустился вниз, в холле уже сидели Турист, Кислый и Чибис.
– О, Быня проснулся! – обрадовался Турист. – Садись, Кислый суп сварил.
Фёдор благодарно придвинул к себе наполненную до краёв тарелку. Съев пару ложек, он отставил суп в сторону и недоумённо осмотрел собравшихся.
– Ну чё? – с интересом спросил Турист. – Говно?
Сивцов неуверенно кивнул и потянулся налить себе чаю.
– Оп-па! – радостно хлопнул в ладоши Чибис, глядя на поникшего Кислого. – Уговор дороже денег! Гони сто баксов.
Проигравший неохотно пошёл за деньгами.
– Чего это вы? – удивился Фёдор. – Поспорили, что ли?
– Ага, – подтвердил Турист. – Кислый сегодня с самого утра хвалился, что он умотаться какой кулинар. Суп вот сварил, мы попробовали с Чибисом и чуть не гикнулись оба. А этот подумал, что мы специально, ему назло выделываемся. Сейчас, говорит, первый, кто выйдет, целую тарелку съест, да ещё и добавки попросит! Ну, мы и поспорили на сто баксов. А тут ты вышел.
– Предупреждать надо, – буркнул Сивцов. – Что это было?
– Французская кухня, – торжественно признался Чибис. – Луковая похлёбка. Ведро лука на головку воды. Ой, то есть наоборот, – захохотал он.
– А чем тогда завтракать? – растерялся Фёдор. – Есть-то охота.
– Мы бутерброды с маслом жрали, – показал на стол Турист. – Больше всё равно ничего нет.
Пока Сивцов готовил себе бутерброды, к столу вышел заспанный Гиббон.
– Кто мою палку видел? – спросил он, дохромав до стула. – Чего-то я её всё утро найти не могу.
– Последний раз я её видел, когда ты танцевал вчера, – вспомнил, наморщив лоб, Чибис. – Крутил ей над башкой, как сумасшедший. Чуть меня не пришиб. А потом, вроде бы, без палки уже ходил, и не хромал даже. Раскрутил, наверное, да и закинул куда-нибудь.
– Зачем она тебе? – удивился, в свою очередь, Турист. – Пойдёшь сегодня санки искать, там и вырежешь себе новый костыль.
– Чего это я санки искать должен? – возмутился Гиббон.
– А я откуда знаю, зачем ты вчера вызвался? – пожал плечами Турист. – Найду, говоришь, санки с утра, да и прокачусь, как человек, проигравший квалификацию. Не знаю, кто тебя за язык тянул, но слышали все присутствовавшие на вечеринке. Так что завтракай, одевайся и – вперёд!
– Чё, правда? – поразился Гиббон. – Я так говорил?
Жестокосердные сотрапезники дружно покивали головами. В этот момент вернулся Кислый и мрачно отдал Чибису стодолларовую купюру.
– О! – обрадовался Турист. – Один уже за свои слова ответил.
– Да вы чего, братва? – побледнел Гиббон. – Я же сейчас даже по лестнице кое-как спустился. Какие мне катания?
– Ладно, – смилостивился Чибис. – На первый раз прощаем. При условии, что съешь тарелку супа. Кислый готовил.
Гиббон с готовностью пододвинул к себе отставленную Фёдором тарелку и принялся рьяно поглощать «луковую похлёбку», изредка бросая на Кислого полные ненависти взгляды.
– Классно вчера повеселились, – удовлетворённо вздохнул Сивцов, доедая последний бутерброд с маслом. – От души.
– Особенно Грабля, – расстроился Кислый.
– А что с ним? – заинтересовался Фёдор.
– Да у него вся рука опухла, – объяснил Турист. – Помнишь, он обжёгся вчера? Ну вот, сейчас ещё сильней болеет, чем раньше. Чего-то не везёт ему с ожогами.
– Надо его лечить, – подал идею Сивцов. – А то помрёт ещё. Тогда хоронить надо, – добавил он, подумав.
– Их лечить-то уже нечем, – вздохнул Турист. – Кончается всё.
– А я сейчас всё равно за продуктами поеду, – сказал Чибис. – Заодно и в аптеку могу заскочить, по пути. Я только не знаю, чего им купить.
– Гиббону, наверное, мазь Вишневского надо, – со знающим видом заявил Сивцов. – Раз у него колено. А Грабле – что-нибудь от ожогов. И жаропонижающее с общеукрепляющим.
Все с благоговейным трепетом посмотрели на обладателя столь обширных фармацевтических познаний. Фёдор, нахватавшийся названий всех вышеперечисленных препаратов по большей части от Амины, приосанился.
– Так ты, может, со мной съездишь? – осторожно спросил Чибис. – Я этого всего в жизни не запомню.
– Ты чего, обалдел? – удивился Турист. – Мы же с Быней в розыске!
– А если Грабля умрёт? – со слезой в голосе спросил Кислый. – Ты к нему, что ли, на могилку ходить будешь? И к Мальборо?
Турист стушевался. Было опасно отпускать Быню в населённый пункт вопреки наказу Трофима – а ну как исчезнет? Тогда за свою жизнь Турист не дал бы и ломаного гроша. С другой стороны, бежать Быне вроде бы незачем, да и в самом деле – вдруг кто-нибудь из больных загнётся? Тогда всю оставшуюся жизнь придётся терпеть косые взгляды братвы. Вот ведь вилы какие на ровном месте образовались! И так неладно, и этак нехорошо.
– Я могу переодеться, – подкинул идею засидевшийся взаперти Сивцов. Ему очень хотелось хоть на полчаса оказаться в цивилизованном мире. – Тогда меня никто не узнает.
– Ладно, – решился, наконец, Турист. – Только мы тебя сами оденем. Со стороны виднее, что маскировать, а что так оставить.
На том и порешили.
Чибис пошёл греть автомобиль, а Фёдору стали подыскивать приличествующие для находящегося в федеральном розыске вещи понеприметней. В результате Сивцова облачили в длинное пальто зелёного цвета, оказавшееся примерно на два размера больше требуемого, а также в жёлтую широкополую шляпу, которая в своё время наверняка подошла бы Клинту Иствуду в качестве реквизита для очередного вестерна. Шея маскируемого была обмотана красивым кашемировым кашне малинового цвета, причём пара последних витков прикрывала нижнюю часть лица особо опасного преступника. Прежними оставались только глаза, удивлённо взирающие на отражавшуюся в зеркале нелепую фигуру.
– По глазам могут узнать, – вынес свой вердикт Гиббон и, отчаянно хромая, быстро куда-то удалился.
Через минуту калека вернулся и торжественно нацепил на Сивцова «кислотные» молодёжные очки со стёклами невероятного синего оттенка. Все восхищённо зацокали языками.
– Ты, Быня, прям как на какую-нибудь «пати» собрался! – оценил наряд Кислый. – Вечеринка, блин, у Децла дома. Кайф!
– Ага, – не очень уверенно произнёс Турист. – Ещё бы в Пелыме «пати» каждый день проходили… Желательно в районе аптеки.
– Да, – почесал в затылке Гиббон. – Узнать-то тебя, конечно, хрен узнают. А вот в ментовку вполне загрести могут. Для выяснения, так сказать, личности…
– Подрывающей моральные устои мирного населения, – продолжил Турист. – Вряд ли тут принято в таком виде по улицам расхаживать.
– Да ладно, – отмахнулся от малодушных высказываний Фёдор. – Нормальный костюм. Тем более что мне и надо-то всего – в аптеку заскочить и обратно. Не дежурит же в аптеке милиция, зачем им это нужно?
– Может, и не дежурит, – не очень уверенно согласился Турист. – Но ты всё равно, Быня, постарайся особо не светиться. Только туда и обратно, пулей. Хорошо?
– Кого ты учишь? – презрительно оттопырил нижнюю губу Сивцов. – Всё будет в лучшем виде. Привезём вам и еды, и лекарств.
– Мне спроси тоже что-нибудь, – робко попросил Кислый. – Чтоб быстрей проходило.
– А что у тебя? – поинтересовался Фёдор.
– Как это? – растерялся Кислый. – У меня ж всё лицо синее…
– А, – протянул Сивцов понимающе. – Хорошо. Если не забуду.
В этот момент заглянул Чибис и сказал, что можно ехать.
– Голос тоже можешь изменить, – посоветовал вслед уходящему Фёдору Турист. – Когда с аптекаршей будешь разговаривать.
– Ладно, – тут же ответил Сивцов изменённым голосом. – Сам знаю…
Фёдору хотелось петь, настолько приятно оказалось ехать в большой и тёплой машине сквозь зимний лес. На улице светило солнце, в салоне джипа играла музыка, и всё было просто отлично. Правда, песни были по большей части блатные и совершенно непонятные, но, тем не менее, Сивцов вовсю подпевал Чибису, который знал, казалось, все звучавшие композиции наизусть. Уже перед самым выездом на совхозную дорогу из-под самых колёс автомобиля шарахнулись в сторону два человека.
– Твою мать! – выругался Чибис, резко выворачивая в сторону руль, но, не снижая, тем не менее, скорости. – Колхознички хреновы! Так и норовят под колёса прыгнуть!
Фёдор хотел заметить, что можно было бы ехать и потише, особенно по такой извилистой лесной дороге, но вдруг, вспомнив лицо одного из отпрыгнувших в сторону «колхозничков», похолодел. Это было лицо капитана, проверявшего сивцовские документы сразу после того, как его поймали в квартире соседа.
«Капитан Попович! – вспомнил, наконец, Фёдор фамилию милиционера. – И второй тоже там был. Только он не представлялся. Но что они тут делают? Неужели смогли меня найти? Но как? Я даже сам не знаю, где нахожусь. Если только Амина им помогла. Или они просто приехали сюда к кому-нибудь в гости, в отпуск, например. Да. Наверное, так оно и есть».
Успокоив себя таким образом, Сивцов через пять минут уже забыл о происшествии, поскольку за окном стали проплывать первые дома, и Фёдор полностью посвятил себя созерцанию успевшей стать для него непривычной картины.
Притормозив на одном из перекрёстков, Чибис показал рукой на угловое здание:
– Вот аптека. Ты пока купи что надо, а я до продуктового сгоняю, – он махнул рукой дальше по направлению дороги. – Это метров двести отсюда будет. Как купишь, жди меня здесь, на перекрёстке. Да, чуть не забыл, держи деньги. Бери всё только самое лучшее, не жалей для братвы, – Чибис протянул пассажиру толстую пачку денег.
Когда Фёдор остался на перекрёстке один, он автоматически бросил взгляд на банковскую упаковку и на мгновение онемел. Пачка целиком состояла из тысячерублёвок.
«Какие лучшие лекарства? – поражённо подумал Сивцов. – На эти деньги можно всю аптеку купить».
Заметив, что вокруг него, привлечённые необычным нарядом, начинают собираться окрестные мальчишки, уже разевающие рты от любопытства, Фёдор стремительно вошёл в аптеку.
– Ой, – сказала молоденькая провизорша, едва увидев ввалившегося в помещение странно одетого мужчину в синих очках для слепых. Её рука метнулась было к тревожной кнопке, но тут же осторожно вернулась на место.
«Явно больной человек пришёл за помощью, – укорила себя девушка, – а ты сразу же наряд милиции вызывать. Стыдно».
– Здравствуйте, – вежливо сказала она. – Вам нужны глазные капли?
– Почему вы так решили? – страшно просипел вошедший каким-то ненатуральным голосом, оттягивая при этом вниз закрывающий пол-лица широкий шарф.
– Но ведь у вас, наверное, болят глаза? – испуганно уточнила аптекарша. – Иначе зачем вы носите зимой затемнённые очки?
– А, это, – с досадой сказал Фёдор, дотронувшись до оправы рукой. – Нет, глаза у меня не болят. Тем более что очки не затемнённые, а синие, не видите разве? Просто я ходил на «пати», а сейчас еду домой. Поэтому мне срочно нужна мазь Вишневского. Надеюсь, она у вас есть?
– Двадцать девять рублей, – прошептала девушка, сражённая таким количеством обрушившейся на неё разнообразной информации. – Будете брать?
– Буду, – подтвердил Сивцов. – Упаковок восемь.
– Зачем вам столько? – удивилась аптекарша.
– Надо, – отрезал Фёдор. – Колено болит. И от ожогов бы что-нибудь.
– Есть очень хороший немецкий аэрозоль, но он, к сожалению, дорогой…
– Давайте, – перебил покупатель. – Десять баллонов.
– Но они довольно большие, – осторожно сказала девушка. – Одного-двух баллончиков будет вполне достаточно…
– Ожог очень большой, – доверительно склонившись к кассе, пояснил Сивцов. – Во всю спину. И рука тоже.
Аптекарша с ужасом взглянула на обожжённого посетителя с больным коленом и быстро пробила необходимую сумму.
– Всё? – с надеждой спросила она.
– Нет, – не оставил её в покое странный человек. – Ещё что-нибудь от высокой температуры и так… Общеукрепляющее.
– У нас большой выбор таких препаратов, вот, смотрите. Здесь – витамины, есть бальзамы на разных травах… А из жаропонижающего вот… Тоже много всего. Самое простое – парацетамол.
– Давайте которое самое лучшее, – не согласился Фёдор. – И побольше. В ваш пакетик.
В результате серии несложных операций по выбору и упаковке самых дорогих пилюль и таблеток Сивцов стал обладателем целого мешка разнообразных медикаментов.
– А от сломанных рёбер есть какое-нибудь средство? – спросил он, внезапно вспомнив про Мальборо.
– Это вам в больницу надо, – испуганно посоветовала аптекарша. – В травматологию.
– Понятно, – протянул Фёдор, собираясь расплатиться, но тут снова вспомнил, на этот раз про Кислого: – А от синяка во всё лицо?
– Свинцовая примочка, – пробормотала девушка, пытаясь разглядеть лицо необычного посетителя.
– Давайте, – разрешил Сивцов. – И посчитайте всё вместе.
Через полминуты всё выбранное фармацевтическое великолепие было скрупулёзно посчитано.
– Четыре тысячи триста восемьдесят два рубля двадцать копеек, – удивились из-за окошечка такой неожиданной сумме.
Фёдор небрежно отслюнил от пачки пять бумажек.
– Ой, у меня, наверное, сдачи не будет, – испугалась аптекарша. – Рано ещё, денег в кассе мало. Сейчас посмотрю.
Она выдвинула ящик из-под кассового аппарата и стала считать наличность. Через минуту виновато подняла взгляд на покупателя:
– Ста с небольшим рублей не хватает. Может, возьмёте ещё что-нибудь?
– Давайте, – махнул рукой Сивцов.
– А вам без разницы, что брать? – с надеждой спросила девушка.
– Абсолютно, – подтвердил Сивцов.
– Возьмите тогда большую коробку презервативов, – обрадовалась аптекарша. – И у нас с вами как раз очень хорошо всё получится!
– В каком смысле? – поинтересовался подлый гражданин в зелёном пальто.
– В смысле сдачи, – покраснела девушка.
– Заверните, – смилостивился Фёдор.
Когда посетитель уже взялся за ручку двери, собираясь выйти, аптекарша не выдержала:
– Скажите, – смущаясь, спросила она. – А что такое это ваше «пати»? С которого вы едете?
– Это такая специальная вечеринка в ночном клубе, – охотно пояснил Сивцов. – Обычно тематическая.
С этими непонятными словами человек в пальто покинул помещение аптеки, оставив юную провизоршу один на один с тяжёлыми думами: какой такой ночной клуб работает в Пелыме в самый разгар рабочего дня, и что это за тематическая вечеринка, на которую надо так странно одеваться, а после неё скупать оптом лекарства от страшных ожогов, переломов и синяков во всё лицо?
Фёдор тем временем вышел на крыльцо и обнаружил, что около входа его продолжают поджидать любопытные дети младшего школьного возраста. Причём их стало заметно больше, чем до посещения аптеки.
– Вот он! – раздался звонкий голосок. – Я же вам говорил! Майкл Джексон! И шарфом замотан, потому что у него носа нет!
Сивцов заволновался. Чибиса не было.
– Человек-паук, человек-паук! – выдвинули новую версию с другой стороны тротуара. – Это же Спайдермен, только он замаскировался!
Замаскированный человек-паук с тревогой посмотрел на часы.
– Это Морфеус из «Матрицы», – произнёс серьёзный карапуз, не по-детски пристально рассматривающий Фёдора. – Видите, какое у него пальто? А если снять шапку, он должен быть под ней лысым.
Мимо волнующегося Сивцова просвистел снежок, видимо, имевший целью сбить с загадочного незнакомца шляпу. Фёдор воровато огляделся по сторонам и на несколько секунд быстро приподнял головной убор, давая всем детям возможность убедиться в наличии у него шевелюры. Ребятня издала дружный разочарованный вздох. В этот момент из-за угла показался джип Чибиса. Сивцов рванул ему наперерез и едва ли не на ходу вскочил в машину. «Land Cruiser» выпустил синее облачко дыма и скрылся вдали, породив среди младшей части местного населения очередную красочную легенду о странном человеке в зелёном пальто, жёлтой шляпе и синих очках.
Приобретения Фёдора рассматривали все вместе, с трудом разбирая сложные инструкции.
– Во, – хвастался Чибис. – Чего бы мы без Быни делали? А так – раз, раз! Я в магазин, он в аптеку. Вон сколько мазей всяких! Хоть весь намажься, всё равно останется!
Гиббон, высунув кончик языка, уже опробовал мазь Вишневского на своём распухшем колене. В холле резко запахло больницей.
– Ну ты, увечный, – возмутился Турист. – Иди у себя в комнате воняй!
– Нормально пахнет, – огрызнулся Гиббон. – Дёгтем.
– Фигёгтем! – ловко срифмовал Турист. – Здесь у нас не завод машинных масел. Мы здесь, между прочим, кушаем.
– А это чего? – удивился Кислый, доставая упаковку с витаминами.
– Общеукрепляющее средство, – важно объяснил ему Сивцов. – Я для тебя, кстати, ещё свинцовую примочку купил.
– Кастет что ли? – не понял Кислый. – Свинчатку? А зачем мне?
– Свинцовая примочка – это от синяков, балда! – дал ему подзатыльник более просвещённый в таких делах Чибис. – Чтобы морда твоя ужасная рассосалась.
– А, – протянул обладатель «морды». – Спасибо, Быня. Не забыл, значит…
– Как я мог, – потупился Фёдор. – Всю дорогу помнил.
В этот момент Турист достал из пакета большую коробку презервативов.
– О! – восхитился он. – А это Мальборе в подарок! Раз для него никаких лекарств в аптеке не нашлось…
– Ага, – подтвердил Гиббон. – Он там лежит и прямо весь мечтает о таком подарке. Лучше бы яду ему купили. Крысиного.
– Ну почему? – не согласился с Гиббоном Кислый. – Он посмотрит на наш подарок, и ему снова жить захочется. Глядишь, и поправится ещё…
– Это кого вы собрались лечить столь радикальными психотерапевтическими методами? – раздался сзади насмешливый голос. – Если Мальборо, то он может и не выдержать очередного издевательства.
Все присутствующие, как по команде, обернулись.
На лестнице стояла Регина в умопомрачительном облегающем платье, подчёркивающем все достоинства её великолепной фигуры. По помещению пронёсся общий тихий вздох.
– Фёдор, – ласкающим слух голосом произнесла Рига, – вы не поможете мне передвинуть письменный стол?
В наступившей гробовой тишине с грохотом ударилась об пол баночка с мазью Вишневского, вывалившаяся из внезапно ослабевших рук Гиббона.
Интим не предлагать
– Стол? – переспросил Сивцов. – А зачем?
– Хочется переменить обстановку, – объяснила непонятливому Регина.
– Пожалуйста, – пожал плечами Фёдор. – Пойдёмте, передвинем.
Когда Сивцов двинулся следом за Региной, за его спиной раздался сдавленный стон Туриста. Рига поднималась по лестнице чуть впереди, давая своему спутнику прекрасную возможность по достоинству оценить её фигуру. Фёдор послушно следовал за провожатой, но его мысли были далеко не о своей спутнице.
«Так хорошо разговаривали сейчас про лекарства, – сокрушённо думал Сивцов. – Меня все очень внимательно слушали, особенно Гиббон и Кислый. Они ведь, наверное, даже не догадывались, что я столько знаю про разные способы лечения. А тут её вынесло со своим столом! Ни раньше, ни позже!»
Рига в этот момент немного напряжённо думала о том, как она выглядит в этом платье со спины. Узнай она сейчас, какие мысли превалируют в голове идущего за ней Фёдора, ради которого, собственно, и затевался весь этот спектакль с вечерними нарядами средь бела дня, и тяжёлая депрессия на несколько суток подряд ей была бы обеспечена. Регина Краснова пока ещё не встречала на своём жизненном пути человека противоположного пола, могущего оставаться равнодушным к её женским чарам, которые, ко всему прочему, были в своё время ювелирно отработаны на многочисленных жертвах.
– Вот, – со вздохом сказала Рига, как только они зашли в её апартаменты. – Этот самый стол. Мне не нравится, как он стоит.
– Хорошо стоит, – не согласился с хозяйкой Сивцов. – У окна.
– А при чём здесь окно?
– Ну как же? – удивился Фёдор. – Свет и всё такое…
– Во-первых, – возразила ему Регина, – на столе имеется лампа. А во-вторых, за этим столом всё равно никто никогда не писал и вряд ли когда-нибудь будет.
– А зачем он тогда вообще? – спросил Сивцов. – Может, его проще выбросить? В окно, например, как делают в Италии.
Рига недоверчиво посмотрела на своего гостя, затем на окно.
– Я шучу, – сжалился над хозяйкой Фёдор. – Давайте переставим, куда вам надо.
– А я уж было поверила, – хрипловатым голосом сказала Регина и неуверенно рассмеялась. – А почему мы опять на «вы»? Вчера ведь вроде уже на «ты» переходили?
– Переходили, – согласился Сивцов. – Будем стол-то двигать?
– Дался тебе этот стол, Федя, – поморщилась Рига. – Давай лучше с тобой вина выпьем, просто поговорим.
«Вот тебе на! – обиделся про себя Сивцов. – Оказывается, это мне этот стол „дался“! Вытащила из холла чуть ли не силой, а сама даже не знает, чего хочет!»
– Чего-то мы с тобой каждый день уже вино пьём, – пробурчал он, проходя вслед за хозяйкой к столику, на котором стояли бокалы и бутылка. – Тебе больше не с кем, что ли?
– Представь себе, не с кем, – вздохнула Регина, садясь в мягкое кресло и кивком приглашая своего собеседника занять место напротив. – Ты не поверишь, но каждый раз я ужасно одиноко чувствую себя, как только оказываюсь в этом доме.
– Да ладно тебе, – не поверил ей Фёдор. – Столько народу!
– Какого народу? – картинно удивилась хозяйка. – Ты про охранников? А о чём я могу с ними поговорить? О преимуществах «беретты» перед «смит-и-вессоном»? Так мне это не интересно. А на другое они не способны. Не на санках же мне с ними кататься от скуки. Я всё-таки женщина. А ты, Фёдор, что не говори, заметно отличаешься от них в лучшую сторону. Ты умён, вежлив, хорошо воспитан. Но самое главное – с тобой есть о чём поговорить, поэтому я и позвала тебя. А не Чибиса, например.
Сивцов слегка зарделся от приятных слов в свой адрес, но всё-таки счёл должным вступиться за своих недавних собеседников.
– Они тоже по-своему неплохие, – сказал он, подбирая слова. – О больных вон заботятся.
– А по-моему, Федя, это ты на них так влияешь, – понизив голос, сообщила Регина. – Раньше они были совершенно другими. Давай выпьем. За тебя.
– Давай, – Сивцов послушно поднял бокал. Столько душевных и добрых слов в свой адрес ему ещё не приходилось выслушивать. Разве только на работе, в день рождения. Они выпили вино и немного помолчали.
– Вот ты говоришь, что тебе тут не с кем общаться, – осторожно начал Фёдор. – А как же Захар Игнатьевич? Он ведь, кажется, тоже неглупый человек?
– С Трофимом я обсуждаю только сугубо деловые моменты, – горько улыбнулась Рига. – Во-первых, он очень сложный в общении человек. С ним не поговоришь просто на отвлечённые темы, как мы говорим с тобой сейчас. Только о делах. А во-вторых, я просто его референт. Наёмная рабочая сила, как говорится. А о чём можно разговаривать с наёмной рабочей силой? Правильно – снова о делах. Кроме того, в этом доме я единственная женщина, поэтому даже какой-нибудь временной подруги не имею возможности себе завести. Вот и кукую одна в этой комнате посреди леса. Иногда такая тоска накатывает – хоть волком вой.
– Так вы с Трофимом просто работаете вместе? – поражённо произнёс Сивцов, снова разливая вино по бокалам.
– Конечно, – удивилась Регина. – А ты что подумал?
– Ну, – протянул Фёдор. – Не знаю…
– Понятно, – рассмеялась хозяйка, показав белые зубы. – Турист наплёл? Погоди, не рассказывай, дай сама угадаю, что он тебе втирал… Значит так: я – любовница Трофима, в которую он без ума влюблён и готов выпустить кишки каждому, кто посмотрит на меня неравнодушным взглядом. Ну как, угадала?
– Почти, – промямлил покрасневший Сивцов. – Только Турист ещё говорил, что ты и сама можешь убить кого угодно.
– И ты поверил? – Регина широко распахнула свои красивые глаза. – Во всю эту чепуху?
– Ну, я же ещё тебя не знал, – сказал приободрившийся Фёдор. – Теперь бы ни за что не поверил.
– Спасибо, Федя, – проникновенно сказала Рига. – С тобой так легко…
Она на мгновение отвернулась, чтобы смахнуть с глаз несуществующую слезинку, чем окончательно растрогала Сивцова.
– Ладно, чего уж там, – грубовато сказал он, беря бокал с вином. – Поговорю я с тобой, раз тебе так скучно. Давай выпьем, что ли…
– Давай, – Регина подняла своё вино. – За благородство, Федя. И ещё раз спасибо тебе.
Они со звоном сомкнули бокалы и, заговорщицки поглядывая друг на друга, не спеша осушили их.
– Хорошее вино, – сказал Сивцов, чтобы поддержать разговор.
– Неплохое, – согласилась Рига. – Кстати, чтобы официально оформить наше обращение на «ты», мы с тобой просто обязаны выпить на брудершафт. Ты знаешь этот обычай?
– Знаю, – охотно подтвердил Сивцов. – Я много всяких древних обычаев знаю. Рассказать?
– Потом, – остановила его Регина, поднимаясь из кресла. – Сначала – брудершафт, как договаривались.
– Ну хорошо, – Фёдор недоумённо пожал плечами и тоже встал. – Как хочешь…
Они выпили, переплетя руки с бокалами вина, после чего Сивцов был нежно объят свободной женской рукой за шею и страстно поцелован в губы. Глаза у целуемого в этот захватывающий момент стали выпученные и страшно удивлённые.
«Чего это она, а? – лихорадочно соображал объект домогательства. – Сдурела, что ли? Сначала стол двигать звала, потом – просто поговорить, а сейчас что творит? Может её по голове ударить, чтоб отцепилась? Чёрт, хотел же мышей наловить!»
«Вот это да, – расстроено думала в это время Регина. – Похоже, он абсолютно равнодушен к моему поцелую! Даже не пытается ответить. Но разве такое возможно? На „голубого“, вроде бы, не похож. Если только подозревает меня в нечестной игре?»
Она снова опустилась в своё кресло и с притворным весельем пригрозила ошарашенному таким неожиданным развитием дел Сивцову.
– А ты, Федя, не промах, – сказала она, вздыхая. – Девушки от тебя, наверное, плачут?
– Почему? – не понял Сивцов.
– Ну как же? – Рига недоумённо изогнула бровь. – Такой мужчина… Думаю, многие хотели бы тебя видеть в качестве своего мужа…
– Я женат, – брякнул Фёдор. – Восемь лет уже.
– Серьёзно? – от души поразилась его собеседница. – А почему ты никому об этом не говорил?
«Чёрт! – выругался Сивцов в глубине души. – Надо же было проговориться! Ещё не хватало Амину с Алисой в это дело впутывать!»
– Кому надо, тот знает, – буркнул недовольный собой Фёдор. – Это мы просто расписаны восемь лет уже, а прожили всего полгода после свадьбы. Потом расстались, только вот развестись официально всё никак руки не доходят. Ошибки молодости, короче.
– Понятно, – вздохнула Регина. – Извини, если напомнила о неприятном.
«Проговорился голубчик, – быстро подумала она про себя. – Сначала правду сказал, а потом изо всех сил выкручиваться начал. Но не учёл, что по глазам-то всё видно… Ну что ж, Фёдор Юрьевич, или кто ты там есть на самом деле, будем раскручивать тебя дальше. Трофиму необходимо знать о своём незваном госте всю правду, какой бы неприятной она ему не показалась».
Они немного помолчали, потягивая терпкое вино.
– А где ты работаешь, Федя? – осторожно начала Рига. – Я имею в виду, что ты ведь должен где-то официально быть оформлен? Чтоб ни у кого не возникало ненужных вопросов?
Коварная сивцовская собеседница не без оснований полагала, что под воздействием вина, красивой женщины и располагающей обстановки её гость может сказать что-нибудь важное. Причём, желательно, чтобы это была информация из его реальной жизни. А в том, что сидящий напротив неё человек играет сейчас не свою роль, Регина уже не сомневалась. Её уверенность была немедленно подкреплена легкомысленным ответом Фёдора.
– В институте одном, – простодушно признался Сивцов, но тут же слегка притормозил, боясь наговорить лишнего. – Только я не могу тебе сказать, чем конкретно я занимаюсь. Понимаешь, у нас всё очень секретно. Как бы тебе объяснить? Мы даже подписку в своё время давали. О неразглашении.
– Милиции? – шёпотом спросила Рига.
– Нет. Не милиции, – ещё более страшным шёпотом произнёс Фёдор и зачем-то для убедительности повращал глазами. – Только я тебе этого не говорил. Иначе без работы останусь. Да и под суд попасть можно. И товарищи по работе могут не понять моего предательства.
– Всё настолько серьёзно? – округлила глаза его собеседница.
– Ты даже не представляешь, насколько всё это серьёзно, – Сивцову нравилось, что их дышащий на ладан, когда-то действительно секретный институт, может вызывать у кого-то такое серьёзное уважение, смешанное с благоговейным страхом. – У нас даже плакат до сих пор висит: «Болтун – находка для шпиона», во как! Хотели его снять после перестройки, но главный не разрешил. Он у нас жутко консервативный тип. Говорят, даже с Андроповым был лично знаком. Такой вот у нас директор, понимаешь?
«Так, кто у нас сейчас директор ФСБ? – растерянно соображала Регина. – Чёрт, выскочило из головы, а уточнить не мешало бы. Хотя всё и так понятно. Вот, блин! Кажется, влипли мы с Трошей, капитально влипли! А всё-таки я молодец, сумела его разговорить. И про то, что только работаю на Трофима, грамотно вставила. Референтом, ха-ха! А вдруг поверят? Так, глядишь, в случае чего, и соскочить удастся? Хотя, нет, вряд ли. „Доброжелателей“ найдётся, хоть отбавляй. Всё расскажут, да так, что я ещё и главой группировки окажусь. Да, хорошенькая новость для Захара, что ни говори! Самое страшное, чего он сейчас опасается, это пригреть „тихаря“ из ментовки или от конкурентов. А тут я со свежими новостями: здравствуйте, я ваша тётя – Федеральная служба безопасности! Вам разрешается взять с собой одну смену белья и туалетные принадлежности. Вот так поворот!»
