Текст книги "Унесённые ведром"
Автор книги: Дмитрий Подоксёнов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
«В минтае содержится множество полезных веществ…»
Книга о вкусной и здоровой пище
Фёдор не видел Регину уже целые сутки, а потому всё происшедшее накануне стало казаться ему каким-то дурным сном. Правда, здоровенная гуля, выросшая за ночь на темени, убеждала его в обратном.
«Как бы она зла на меня не затаила, – несколько запоздало рассуждал Сивцов, почёсывая больную макушку. – Выстрелит ещё из-за угла, как Каплан в Ленина, и всё. Приходи, кума, любоваться!»
Фёдор накинул на плечи первый попавшийся на глаза полушубок, висевший у дверей, и вышел на крыльцо. Турист во дворе колол дрова для камина. Увидев жмурившегося на солнце Сивцова, он с силой всадил топор в берёзовый чурбак, отряхнул руки и, с удовольствием закурив, приблизился к крыльцу.
– Доброго утречка, – с некоторой долей сарказма поприветствовал он Быню. – Как спалось?
– Привет, – благодушно отозвался Фёдор. – Спасибо, хорошо.
– Ещё бы, – непонятно сказал Турист. – Всем бы так хорошо…
– А что? – удивился Сивцов. – Ты плохо спал?
– А ты как думаешь? – озлился вдруг его собеседник. – Я думал, тебя в живых уж нет! Ты хоть в своей комнате ночевал? Или в другой какой?
– В какой же ещё другой? – не понял Фёдор. – Конечно у себя.
– Как это «в какой ещё другой»? А к кому ты вчера из холла попёрся? – с ласковой улыбкой поинтересовался у него Турист. – «Стол двигать»? Это ж надо – даже чего-нибудь поправдоподобней придумать поленилась! Ну кто в таком платье зимой в лесу по даче расхаживает и мебель переставляет? А ты чего за ней потащился? Я тебя сколько раз предупреждал – держись от неё подальше!
– А как же я не пойду, – возмутился Сивцов, – если она меня позвала? Что ж я, скажу: «Извини, не пойду» или «Сама двигай свой стол»?
– А с каких это пор вы с ней на «ты» стали? – подозрительно прищурился Турист.
– Ну, это когда она ещё с нами за столом сидела, – пожал плечами Фёдор. – После того, как Поршень чемпионом стал. А вчера мы выпили с ней по старому обычаю на брудершафт и закрепили это обращение между собой.
– Вы пили с Ригой на брудершафт? – страшным голосом прошептал Турист и зачем-то оглянулся по сторонам. – И ты так спокойно об этом говоришь, стоя на крыльце, прямо под окнами? Ты чё, смертник, Быня?
– Она же сама предложила, – пробормотал смущённый реакцией товарища Сивцов. – Чего тут такого-то? Может, ей просто поцеловаться захотелось?
– Стол-то хоть передвинули? – с надеждой в голосе поинтересовался Турист.
Фёдор сокрушённо покачал головой.
– Эх! – его собеседник безнадёжно махнул рукой. – Долго у неё пробыл?
– Да минут десять всего, – честно признался Сивцов. – Максимум пятнадцать.
– Ладно уж заливать-то, – Турист сплюнул сквозь зубы и щелчком отбросил окурок. – Пятнадцать… Из наших, конечно, тебя никто не выдаст, это я тебе точно говорю. Потому как пацаны тебя уважают. Но ведь баба – она баба и есть. Поссорится как-нибудь с Трофимом, да в пылу ему и выложит, как вы с ней «стол двигали»…
– Зачем? – не понял Фёдор.
– А так, ни зачем. Просто – чтоб ему пообидней сделать. Или из вредности своей. Её-то он пальцем не тронет, и нашей Регине Романовне об этом прекрасно известно. А вот тебя…
– Что меня? – похолодел Сивцов.
– Не знаю, – задумался Турист. – Фантазия есть? Вот и придумай сам для себя какой-нибудь особенный ужас. Только на деле, я думаю, всё может ещё хуже оказаться. Тут надо Трофима знать. Больно уж он к Риге неровно дышит.
– Так она всё-таки его любовница? – поразился Фёдор. – А мне сказала, что просто референт.
– Ага, – удивлённо посмотрел на него Турист. – А я – писатель Лев Кассиль. Тебе ж ещё до её приезда говорено было – держись подальше. А ты не внял. Теперь молись, чтоб наружу ничего не выплыло, может, тогда и обойдётся как-нибудь…
– Наверное, уже выплыло, – негромко вздохнул Сивцов. Турист, тем не менее, услышал.
– Что выплыло? – заинтересовался он. – Ну-ка, давай, давай, колись уже. Чего-нибудь придумаем. Одна голова хорошо, а две лучше.
После недолгих раздумий Фёдор наклонил голову и дал собеседнику потрогать образовавшуюся за ночь шишку.
– Ого! – похвалил шишку Турист. – Обо что это ты так?
– Не обо что, а об кого, – поправил друга Сивцов. – Это я Регину… гм… Романовну в подбородок этим местом ударил. Наверное, сегодня она с синяком.
– Ох, ну ни фига себе! – присвистнул Турист. – Как это ты так умудрился? Во время дикой и разнузданной оргии, что ли?
– Какой, к чёрту, оргии? – рассердился Фёдор. – Она меня задушить хотела!
– Ну а я про что? – удивился Турист. – Когда душат – как раз, значит, самая оргия и начинается. Во всех фильмах так. Ты главное говори: чё дальше-то было? Она тебя душит, а ты?
– Она ещё не начинала, только собиралась, – Сивцов снова вдруг ощутил, казалось, окончательно отпустивший его ужас, говорить стало тяжело. – Я на кровати сидел, глаза были вниз опущены. Потом поднимаю их – а она уже рядом, и зачем-то наклоняется прямо ко мне.
– Ну, зачем – это-то как раз понятно, – пробормотал внимательно слушавший Турист. – А ты что?
– Я глаза поднял, а она уже вплотную приблизилась, и прямо передо мной… – рассказчик вдруг замялся.
– Что?..
– Видел, какое на ней платье было? – спросил вдруг Фёдор, рисуя пальцем на своём полушубке что-то вроде декольте.
– Видел, – усмехнулся Турист. – Хорошее платье.
– Представляешь, если к тебе в таком наклоняться станут?
– М-да, – мечтательно произнёс единственный слушатель этой душераздирающей истории. – Представляю. Та ещё картинка.
– Не то слово. Во, – Сивцов сделал около своего полушубка пару неловких пассов руками, обозначавших, по-видимому, форму и размер груди Регины Романовны.
– Ты что! – шлёпнул его по рукам спохватившийся Турист. – На себе не показывай! Плохая примета.
– Ну так вот, – продолжил немедленно спрятавший руки в карманы рассказчик, – я и подумал, что сейчас она меня будет душить.
– Титьками, что ли? – не понял Турист. – Ну вы даёте…
– Почему? Руками. Так близко подошла… А тут я ещё вспомнил всё, что ты мне про неё рассказывал. Ну и… В общем, отключилась она, – Фёдор безнадёжно махнул рукой.
– Надолго? – ахнул Турист, поражённый такой неожиданной концовкой в самое сердце. – Чё, так вот прямо с копыт её и сбил? Сколько она в себя-то приходила?
– Не знаю, – пожал плечами Сивцов. – Я к себе пошёл.
– Бли-и-ин, – протянул Турист. – А я-то думаю: чего она сегодня не показалась ни разу? Даже завтрак для неё Кислый в комнату Трофима отнёс, а самой, говорит, тоже не видел. Прячется, значит. Видать, попортил ты ей мордашку, да так, что пудрой не замажешь. Но почему тогда молчит Трофим? Насколько я его знаю, он может за один волос, что с головы его драгоценной Риги упадёт, маленькую войну развязать. А тут почему-то тихо…
– А может, Регина ему соврала что-нибудь? – предположил Фёдор. – Ну, скажем, упала, там, ударилась…
– Слушай, а что, вполне возможно, – согласился после короткого раздумья Турист. – Ей тоже, наверное, не в кайф раскрывать Трофиму настоящие обстоятельства этой травмы. По крайней мере, пока. Так что, будем надеяться, что тебе всё ещё продолжает везти, Быня. Но ты уж будь добр – не искушай судьбу дважды, а? Не ходи ты к ней больше, если позовёт, хоть стол двигать, хоть стул, ладно?
– Конечно, – клятвенно заверил товарища Сивцов. – Ни ногой с сегодняшнего дня! Тем более что она какая-то ненормальная…
– Да нормальная она, молодая ещё просто, – туманно объяснил Турист. – А Захар Игнатьевич уже немолодой. Зато тоже нормальный, – добавил он, подумав. – И ты, Быня, молодой. И нормальный. Тьфу ты! Короче все здесь молодые и нормальные. Пошли в дом, холодно.
В доме было тепло и тоже нормально.
В холле сидели Гиббон и Кислый. Первый с сосредоточенностью истинного ценителя искусства созерцал оголённое и чем-то намазанное колено, второй обмахивал сложенной вчетверо газетой своё лоснящееся от прозрачного желеобразного геля лицо.
– Во, блин, – сказал Турист, раздеваясь. – Купили детям игрушек. Второй день друг друга мажут без перерыва. Как педики, честное слово!
– Но, но! – прикрикнул на говоруна Гиббон и погрозил ему какой-то склянкой. – Будешь выступать – и тебя намажем. Верно, Кислый?
– Верно, – подтвердил его синелицый сосед. – И Регину Романовну заодно.
– А её-то зачем? – сразу насторожился Турист. – Случилось чего?
Больные переглянулись между собой.
– Расскажи, – разрешил Гиббон.
– Короче, – начал громким шёпотом Кислый. – Понёс я десять минут назад обед Риге в комнату. Она сидит, рот платком прикрывает, смотрит в сторону и ждёт, пока я накрою и уйду. Да только платок-то немного сдвинулся, а там такое…
– Ну, говори быстрей, – поторопил товарища Гиббон. – А то ещё выйдет кто-нибудь! Она сама, или Трофим, не дай бог…
– В общем, видок у ней, я вам скажу! – Кислый огляделся по сторонам и продолжил: – Будто она из окна падала, да не просто так, а пьяная и мордой об асфальт! Короче, фильм «Челюсти», часть вторая. У нас на зоне одному кенту дали ломом по бороде, так у него точь-в-точь такое же задумчивое выражение на лице было. Потом в больничке сказали, что это перелом и связали ему все зубы между собой какими-то резиночками, чтоб срасталось. Так он после этого целый месяц только жиденьким питаться мог. А мы ему: «Казан, хлеба хочешь?» И ржём все. А он киксует каждый раз, чудила. Классно тогда повеселились!
– А сейчас-то ты чего радуешься? – не поддержал веселья Турист. – Хочешь Риге жиденькое на обед носить?
– Н-нет, – моментально сник Кислый. – Я просто, вспомнил случай похожий…
– Вот и вспоминай в следующий раз про себя, – посоветовал начинающему мемуаристу Гиббон. – Если у ней что-нибудь серьёзное, на ком, как ты думаешь, Трофим зло срывать будет? Завтра стрелка с казахами, у нас и так народу не хватает, все больные, а тут ещё и с Ригой что-то… Нет, Трофиму на глаза лучше до завтра не показываться…
– Да, что-то он неважно сегодня выглядит, – подтвердил Турист. – Уставший какой-то, что ли. Может быть, правда из-за Регины расстроился?
– Кстати, – встрепенулся загрустивший было Кислый. – Трофим просил передать, что Быня с сегодняшнего дня в нашей команде. Сказал, чтобы он помог нам нынче товар принять, когда доставят, а потом к нему просил зайти, поговорить.
– Да ну? – поразился Турист. – Проверил, значит? Я ж ему говорил, что Быня наш человек, а он сомневался.
Сивцов непонимающе смотрел на оживившихся охранников.
– Регина Романовна, говорит, вчера развеяла мои последние опасения, – значительно произнёс Кислый, стараясь копировать речь шефа. – Я, говорит, ей доверяю, больше, чем себе и потому попросил невзначай проверить нашего гостя, которому она дала полностью положительную оценку. Думаю, говорит, Фёдор Юрьевич не будет на меня в обиде за это и пусть он, мол, зайдёт ко мне после приёмки груза.
– Вот это да! – выдохнул Турист, с плеч которого упала страшная тяжесть неопределённости. – Так это, Быня, получается, что Рига тебя проверяла! А ты её раскусил и – в челюсть! Нет, я видел конечно, что ты крутой чувак, но такого даже от тебя не ожидал.
Фёдор не очень-то понял, кого и зачем проверяли, но по тону Туриста догадался, что тот в очередной раз восхищён Сивцовым и, на всякий случай, принял самый независимый вид. Грабля с изумлением смотрел то на него, то на Кислого.
– Так это… это ты её, что ли? – наконец выговорил он. – Ну… ну это ваще, конечно. Как только Трофим это стерпел?
– Умный человек, потому что, – со значением произнёс Кислый. Другой, столь же удачной версии у него не было, поэтому он благоразумно и многозначительно замолчал.
В этот момент по лестнице спустился Чибис.
– Всем привет, – сказал он, принюхиваясь. – Блин, второй день какой-то дрянью на весь дом воняет! Что это такое, кто знает?
– Это вон, – Турист кивнул в сторону больных. – Ушибленные мажутся. Без перерывов на обед и сон. Задолбали уже.
– Но, но! – снова погрозил ему баночкой Гиббон. – Щас вот встану и вызову вас обоих на дуэль. Тебя за «ушибленных», а тебя – за «дрянью воняют».
– Внимание! – радостно заорал Турист. – Впервые в мире! Дуэль на канделябрах! Барон фон Гиббон против маэстро Чибиса! Господа гусары, прошу к барьеру.
– Зачем же на канделябрах? – проворчал польщённый «бароном» инвалид. – На пистолетах.
– Пистолетами рубиться будете? – удивился Турист. – Гм, неожиданное решение. Ну что ж, желание клиента…
– Не рубиться, а стреляться, – перебил разошедшегося Туриста Гиббон. – Я-то получше Чибиса шмаляю…
– Ой, я не могу! – восхитился потенциальным противником Чибис. – Шмаляльщик нашёлся. Сиди уж, великий хромой!
«Великий хромой» тут же попытался подняться, чтобы незамедлительно получить сатисфакцию, в результате чего едва не упал. К счастью, отважный дуэлянт был благополучно подхвачен под мышки и усажен на своё прежнее место. Но даже после этого одноногий забияка продолжал скрипеть зубами и бормотать какие-то страшные ругательства на древнехалдейском, пугая всех особо непонятными оборотами.
– Ишь, разошёлся, – восхитился своим несостоявшимся соперником Чибис. – Хоть в блокнотик записывай! Красота!
– Эй, красота, – прервал его Турист. – Ты не опоздаешь?
– Куда? – удивился Чибис.
– Машину с грузом встречать, – напомнил Турист. – Там ведь грузовик-то обычный, с наёмным водилой. Он без знающего человека нашу «избушку» вовек не найдёт. Так что езжай к почте, жди его там, как договаривались. Потом сюда дорогу покажешь, а мы его тут разгрузим по-быстрому.
– А как я его узнаю-то? – закапризничал Чибис. – Трофим ни номера машины не сказал, ни как водилу зовут… Может, Быня со мной съездит?
– Один съездишь, – отрезал Турист. – Нечего попусту рисковать. А что Трофим тебе номер не сказал, так он и сам его не знает. Да и зачем? Там что – несколько грузовиков, думаешь, приедет? К трём часам, к почтовому отделению и все с мороженой рыбой? Давай, не отмазывайся.
Чибис пошёл заводить свой джип, остальные в заметном волнении расселись вокруг стола.
– Эх, как бы нас не постреляли всех завтра, – вздохнул Кислый, озвучив общую невысказанную мысль. – Кто их знает, этих азиатов? Покрошат всех в капусту и всё. Спокойной ночи, малыши.
– Не каркай, – посоветовал ему Гиббон. – Трофим тоже, поди, не лох какой-нибудь. Что-то наверняка придумал. Тем более, Быня теперь с нами заодно, а он в бою пятерых стоит. Надо ему будет автомат дать.
Услышав про оружие, Сивцов принялся сосредоточенно рассматривать потолок. Ему было страшно до колик в животе, но лучший автоматчик страны старался держать себя в руках.
– А зачем Трофиму мороженая рыба? – спросил Фёдор, чтоб отвлечься.
– А мы в ней камушки возим, – охотно пояснил Турист. – Из Якутии.
– Какие камушки? – не понял Сивцов.
– Ну какие ещё можно камушки возить из Якутии? Алмазы, конечно. По нескольку штучек в каждую рыбку засунуто, заморожено – и всё, вези куда хочешь. Внутри страны, конечно. За границу уже по-другому надо. Но это пускай у казахов голова болит. Или кто они там на самом деле…
– Прямо настоящие алмазы? – поразился Фёдор. – И в обычной рыбе?
– Ловко, да? – Турист рассмеялся. – Трофим придумал. А может, Регина. Самое интересное, что рыбу нам доставляют обычные в таких случаях люди – водители, экспедиторы, грузчики. И никто из них даже не подозревает, сколько денег проходит через их руки. Но раньше партии совсем небольшие были, не то что в этот раз – целый «КамАЗ» с рыбой пригнать должны. Замучаемся мы с ней, я чувствую.
– Почему? – Сивцову было интересно слушать про алмазы, которые ему доводилось видеть только в Оружейной палате, да и то во время экскурсии, на которую их класс двадцать лет назад водили вместо урока истории.
– А кто, по-твоему, их из рыбы выковыривать будет? – вздохнул Турист. – Мы и будем. Немного распотрошишь, и то весь пропахнешь, а тут – целый грузовик! И в доме половина больных. Завтра с постели хрен поднимешься от усталости, а надо – казахи за камнями приедут. Не знаю, куда Трофим так торопится? Раньше никогда такой спешки не было, сначала «рыбку» примем, а потом уж покупателям звоним. А тут – такой аврал.
– Так если рыба мороженая, – произвёл некоторые умозаключения Фёдор, – она ведь может и до завтра не растаять. Особенно если её много?
– Кипятком в подвале обдадим, через полчаса уже мягкая будет, – махнул рукой Турист. – Нам ведь её не есть. А в остальном – технология уже давно отработана. За это не волнуйся. Меня объём работы больше беспокоит…
«КамАЗ» с рыбой прибыл через полтора часа. Разгрузили быстро – просто скидали на снег алюминиевые лотки с наклейками «Минтай свежемороженый» большой неаккуратной кучей, чем немало удивили водителя грузовика.
Получив, однако, щедрые чаевые и довольный столь быстрой разгрузкой своей машины, тот лишних вопросов задавать не стал и моментально покинул этот несколько необычный «склад». Мало ли что бизнесменам сейчас в голову взбредёт? Ну, захотел человек построить свою базу в лесу, ну и флаг ему в руки, лишь бы платил хорошо. А то, что санитарные нормы здесь, похоже, не в особой чести – так где сейчас по-другому? Он-то уж, слава богу, вдоволь насмотрелся, как у нас в стране транспортируют и хранят скоропортящиеся продукты, потому и жене чёткие инструкции всегда оставляет – какие товары в магазинах можно брать, а какие нельзя. Ту же «заморозку», например. Где гарантия, что продукт не разморожен где-нибудь по дороге, а в магазине вновь приведён в «надлежащий» вид? Нигде. Особенно летом…
Но того, как в дальнейшем будут обращаться с этой партии рыбы её новые хозяева, даже видавший виды водитель не смог бы себе представить.
– Блин, в камень замёрзла, – констатировал Кислый, переворачивая один из лотков кверху дном и с силой тряся его перед собой.
Несколько крупных рыбин, смёрзшихся ледяным комом, и не подумали подчиниться силе тяжести. Кислый, приподняв алюминиевую ёмкость повыше, с силой бросил её себе под ноги. Металл недовольно загудел. Минтай остался внутри.
– Да, такой ещё ни разу не привозили, – Турист попинал лоток ногой. – Запаримся мы с ней. Придётся прямо так в подвал скидывать, а там уж отпарим.
– Может, Поршня подключим? – задумчиво спросил Чибис, оглядывая рыбно-алюминиевую груду. – Подавать-то поди уж хватит у него соображалки? А то, я чувствую, мы рядом с этим минтаем и сдохнем прямо сегодня.
– Давай, – согласился с товарищем Турист. – Ты иди, приведи его, а мы пока начнём всё это дело поближе к дверям подвала подтаскивать.
Чибис пошёл за подмогой, а Кислый раздал всем по паре нитяных перчаток и рабочих рукавиц – чтоб не мёрзли руки и чтобы не пораниться о неровные края рыбной тары.
Успели перетащить уже лотков тридцать, когда из дома появился Чибис с Поршнем. Последний был одет в самые тёплые вещи и заботливо повязан детским шарфиком с нарисованным пингвином. Глаза нового грузчика испуганно зыркали по сторонам.
– Фу, еле уговорил его, – протянул Чибис, утирая пот со лба. – Упёрся и всё ты тут! Втемяшил себе в голову, что мы опять на санках собрались кататься. Кое-как ему объяснил, что санки мы в лесу потеряли, иначе никак не шёл.
Увидев в руках у Туриста очередной лоток с рыбой, Поршень округлил глаза и попятился.
– Да стой, ты, твою мать! – заорал на него Чибис. – Тпру! Это не санки тебе Турист несёт, это ящик такой специальный для рыбы. Ты их нам будешь сверху в подвал подавать. Понял, балда? Здесь будешь, около дома, никуда идти не надо! Понял, нет?
Поршень с облегчением закивал головой.
– Ну давай, взялись, – предложил Турист. – Раньше сядешь – раньше выйдешь. Нечего до ночи рассусоливать! Ты, Быня, потом с нами в подвал пойдёшь, принимать, а все больные сверху пусть подают…
– Погоди, – спохватился вдруг Чибис. – Забыл совсем! Трофима только что видел, он сказал, чтоб Фёдор Юрьевич с нами не возился с рыбой, а к нему прямо сейчас поднялся. У него, говорит, какое-то другое задание для него есть.
– Оба-на, – бросил лоток на землю Турист. – С этого и начинать надо было, а не с того, как ты Поршня уговаривал. Иди, Быня, – обратился он к Фёдору. – Похоже, Захар Игнатьевич тебя на какое-то серьёзное дело приметил. Давай, удачи!
– Я если быстро поговорю, то ещё спущусь, помогу вам, – пообещал Сивцов, которому очень хотелось посмотреть на настоящие якутские алмазы. Естественно, с целью утереть нос всезнающему Ефиму Бабурину.
– Ты что, – возмутился Турист. – Даже не думай. Трофим наверняка по серьёзному делу тебя приглашает, там спешка ни к чему. Разговаривай спокойно, не ёрзай, мы тут и без тебя управимся. Давай, давай, иди. Рукавицы снять не забудь, вон Поршню их лучше отдай.
Отдав рукавицы с перчатками покорному Поршню, Фёдор пошёл в дом.
Поднимаясь на крыльцо, Сивцов механически понюхал испачканный рукав полушубка.
Рукав пах рыбой.
Это был запах денег.
Очень больших денег.
«Ну, я вам!» – непонятно кому мысленно погрозил Фёдор и взошёл на крыльцо.
