Текст книги "Смех в Древней Руси"

Автор книги: Дмитрий Лихачев

Соавторы: Александр Панченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Фаболь о безместном дворе

– Не знаеш ли где двора сыскать,

а мне место приискать?

В кабаках жить без денех скушно,

в торговых банях начевать душно.

Водоливы упрямы,

не любят, когда приходим мы пияны,

Начевать не пускают

да со двора взашей толкают.

Толко, братец, прибежище у меня

в харчевне у баннаго двора.

В день я по рядам гуляю,

а вечеру тая счербу хлебаю.

С в о д ъ ч и к:

– Очень хорошо, я тебе двор сыскать, толко изволь мне прежде на вино дать. Есть хорош двор продають, толко хозяина не найдут, а когда и не найдеш, так и даром отдадуть.

Текст внизу картинки:

Сей двор продать, а о цене спросить хозяина, которой жител-ство имеет у всех святых на Куличках, что в Кожухове за Пре-чистинския вороты, в Тверской-Ямской слободе, не доходя Яуских ворот, близ Новинского монастыря, в Таганке у Благовещения на беретках, прогпед Симонов монастырь, в белом городе, в Басманной, у Орбацких ворот на Пресне, у Ондроньева монастыря на Болшей улице на Никицкой, не доходя Донскаго монастыря, у Покровских ворот в Дрогомиловской слободе, прошед вдоль Каменаго мосту, в мещанской у Калуских ворот, против каменных полат, в Переславской ямской, не доходя старых воротников у Данилова монастыря, за Месницкими вороты в кожевниках у самого Рожественского монастыря, в Коломенской ямской за пустым болшим жилищим близ сесвятца, не доходя Ехолова, у Каменнаго столба на гороховом поли у забору, не доходя Алексеевской башни чрез мостовую в третием переулке у Сухо-ревой башни за шестерыми вороты, прошед трапенцу (?) в Ро-госке близ Краснаго села под Девичием в Малых Лужниках, что в Гончерах в новой слободе близ Преображенскаго за Москвою-рекою на Варгунихи, на болоте за Красными вороты у Николы в Толмачах, что на трех горах, не доходя стараго убогаго дому в Лафертове, прошед Серпуховския ворота, на Бутырках у Троицы в Лужниках, что на Филях на Сивцаве Вражке в Кружалной улицы, а именно – не ходя в далную страну пройди Марьину рощу в соснегу, не ростаел ли он был на снегу.

А в том дворе хоромнаго строения твердаго: посреди двора горница под жильем, 2 – подклет под сенми, 3 – крылцо в яме, 4 – в заходе печь, 5 – на кровле красное окно, 6 – на потолке погриб. А у самаго двора крышка крыта красною черепицею так часто, как есть. Кузница, а в ней накавалны деревянныя и глиненыя, молоты – три пуда, а клещи свинцовыя. А кузнецы – схожая братия, карманныя теглецы: Фома Мозгов, Антон Драз-дов, Шелкотей Блинник, Ерила Мылник. Ана погребица на улицы, а за ней стоит баня леденая, а веники водяныя: парса – не ожгис, поддавай – не опалис, а долой не свалис.

А примета того двора, что ой огорожен крепким забором полям, а покрыт небом. А оной двор знатнаго бывшаго старинного купца, карманной слободы тяглеца, серебрянных и медных и других вещей волочильщика. А за тот двор цена семь рублев, без четырех и трех не давать, а кому понадобится, то можно и даром ево отдать.

Текст с листовой картинки первой половины XIX в.: Ровинский Д. Русские народные картинки, кн. 1. Сказки и забавные листы. СПб., 1881, № 181, с. 417—419. На картинке представлены «свотчик побродяга»  и «аз купец сутяга» и дан текст диалога между купцом и сводчиком.

РОСПИСЬ О ПРИДАНОМ

Вначале 8 дворов крестьянских

 промеж Лебедяни, на Старой Резани, не доезжая Казани,

где пьяных вязали,

меж неба и земли, поверх лесу и воды.

Да 8 дворов бобыльских,

в них полтора человека с четвертью,

3 человека деловых людей, 4 человека в бегах да 2 человека в бедах,

один в тюрьме, а другой в воде.

Да в тех же дворех стоить горница о трех углах

над жилым подклетом <...>

третий московский двор загородной

на Воронцовском поле, позади Тверской дороги.

Во оном дворе хоромнаго строения:

два столба вбиты в землю, третьим покрыто <...>

Да с тех же дворов сходитца на всякой год насыпного хлеба

8 анбаров без задних стен;

в одном анбаре 10 окороков капусты, 8 полтей  тараканьих да 8 стягов комарьих, 4 пуда каменнаго масла.

Да в тех же дворех сделано:

конюшня, в ней 4 журавля стоялых,

один конь гнед, а шерсти на нем нет,

передом сечет, а задом волочет

да 2 кошки дойных,

8 ульев неделаных пчел, а кто меду изопьет <...>

2 ворона гончих, 8 сафьянов турецких.

2 пустоши поверх лесу и воды.

Да с тех же дворов

сходится на всякий год всякаго запасу по 40 шестов собачьих хвостов,

да по 40 кадушек соленых лягушек,

киса  штей да заход сухарей,

да дубовой чекмень рубцов, да маленькая поточка молочка,

да овин киселя.

А как хозяин станет есть, так не за чем сесть,

жена в стол, а муж под стол,

жена не ела, а муж не обедал.

Д а  о  п р и д а н о м  п л а т ь е:

шуба соболья, а другая сомовья,

крыто сосновою корою, кора снимана в межень,

в Филиппов пост, подымя хвост.

Три опашня  сукна мимозеленаго, драно по три напасти локоть.

Да однорядка  не тем цветом, калита  вязовых лык,

драно на Брынском лесу в шестом часу.

Крашенинные сапоги, ежевая шапка <...>

400 зерен зеленаго жемчугу

да ожерелье пристяжное в три молота стегано, серпуховскаго дела.

7 кокошников шитые заяузским золотом...

8 перстней железных золоченые укладом,

каменья в них лалы, на Неглинной бралы.

Телогрея мимокамчатая, круживо берестеное.

300 искр из Москвы-реки браны <...>

И всего приданаго будет на 300 пусто, на 500 ни кола.

    А у записи сидели: сват Еремей да жених Тимофей, кот да кошка, да поп Тимошка, да сторож Филимошка.

    А запись писали в серую суботу, в рябой четверток, в соловую пятницу.

    Тому честь и слава, а попу каравай сала да обратина пива. Прочиталыцику чарка вина, а слушальникам бадья меду да 100 рублев в мошну. А которые добрые люди, сидя при беседе и вышеписанной росписи не слушали, тем всем по головне <...>

Свадебный указ

1

Прислан указ из Польши,

Нет его больше,

Из Симского леса,

От лысого беса.

Хотел сам начесть,

Да провалился на честь.

Ну, так ли, товарищ? {спрос указчика)

Точно так-с (ответ жениха)

2

Вы, господа смотрелыцики, двери затворите.

А вы, малые ребята, сопли подберите.

А вы, дорогие гости, вон не бежите

А вы, Стой, жених, не вертись,

Что читать буду, не сердись.

Слушайте, послушайте,

Вы, молодые мужики, своих баб слушать не отпускайте.

Нынче народ волен,

Шалит больно,

В охапку схватит

Да и за гать прикатит,

Иль уведет в овин

Да и ладит один.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

3

У вашего свата

Голова кудрява и хохлата,

Рожа – как кринка,

Нос – как дубинка,

Вместо рук – два ухвата,

Вместо ног – клюка да лопата.

Вашему свату прислано

Тридцать три штучки с пристани.

И велели переполоскать

Да на верхний этаж зубами перетаскать.

Теперь расскажу про вашего жениха.

У вашего жениха есть хоромы,

Летают там одни вороны,

В полу круглые окошки,

Лазают одни кошки,

В первом ряду порог,

На втором потолок,

Четыре столба врыто

И бороной покрыто.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

4

У вашего жениха и одежи —

Куль да рогожа,

Шапочку и пиджачок

На время одолжил осоевский дьячок,

Да есть пальто лисье,

У дяди на стене повисло.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

5

В вашей деревне приволье:

И вода в подполье.

А ваш новобрачный князь куиался: рак не рак,

А не вытащишь никак.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

6

У вашего жениха шесть коров:

Корова бура,

Корова будет,

Корова есть,

Да корову даст тесть,

Да корова отелится и будет шесть.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

7

Есть еще телушка,

Доит ее бабушка,

Доит с мосту,

Дает по сту.

Молоко сине,

Хлебать порки скинет

Как отхлебает,

Так опять надевает.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

8

Да есть еще овца ялова,

Принесла дьявола,

Положили в уголок,

А ее чорт и уволок.

У вашего жениха четыре лошади:

Лошадь пега,

По заполю бегат,

Лошадь чала,

Головой качала,

Да лошадь булана,

Под хвостом два чулана:

Один – молодым спать,

Другой – курам с. ..

Да лошадь савраса,

На ней вся шкура в груду собралася.

В гору-то без хомута,

А с горы-то без кнута.

Ты ее кнутом хлестать,

А она грит «слазь»,

Ну ты ее раз,

А она оглянется и спрашивает «много ль вас?».

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

9

Теперь расскажу про себя: я был женат три раза.

Первая жена Варвара

Выше амбара,

Молилась

Да и переломилась.

Я лыком сшил

И три года жил.

Вторая жена Ненила,

Долго белья не мыла,

Много вшей накопила.

И такие вши,

Хоть избы мши.

Первая вшичка,

Что брусничка,

А вторая – как клубничка,

А третья – как скатится,

Так с соседской собакой драться схватится.

Третья жена была Маланья, у нее была. . .

А я, грешный человек, повалил ее..., и пошел такой

смород,

Что у нашего соседа околели свинья и боров.

Ну, так ли, товарищ? Точно так-с.

10

Теперь расскажу про нашу невесту.

У нашей невесты именья —

Три воза каменьев,

Сундук-веретён

Камнями пригнетён,

Семь корчаг

В берегу торчат.

У нашей невесты четыре рубахи:

Рубаха бориха,

Рубаха брызжиха,

Рубаха  пришей рукава

Да рубаха над пиздой дыра.

Да есть еще четыре юбки:

Юбка драна

Да юбка рвана,

Юбка полосата

Да юбка волосата,

Как съедет ниже пупка,

Так и ходит наша голубка.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

11

Наша невеста какая в работе!

Люди косить,

А она голову мочить,

Люди грести,

А она косу плести,

Люди жать,

А она за межой лежать.

Как ноги сожмет,

Так и полосу сожнет,

Как ноги расставит,

Так и копну поставит.

Наша невеста какая молотить-то!

Люди молотить,

А она за овин пойдет ворошить.

Как задницей поведет,

Так всю мякину с гумна сметет.

Наша невеста какая в стряпне-то!

Творит на дрождях, а вынимает с горшков крышки.

Верхнюю-то корочку сдери,

А есть-то ложечку бери.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

12

У нашей невесты есть сундук в красной оковке,

А отпирается маковкой.

А ключи-то у вашего жениха подбери.

У нашей невесты есть перина —

С первого овина,

Каждая пушина

Полтора аршина.

Да есть одеяло ежово,

Кто под него ляжет,

Того всего задавит.

У нашей невесты есть пальто:

Мех-то лисий,

А воротник-то крысий,

В елочку пушон

Да на погребе сушон,

Мимо его люди ходят, никто не берет,

Знать, никому не нужен.

Ну, так ли, товарищ?

Точно так-с.

13

У нашей невесты есть благословенье

Отца родного после матушки крестной,

В поле у сосны в серебряной ризе, в золотом окладе,

У евреев в закладе.

Нельзя ли его выкупить?

(Жених плотит деньги указчику)

(Хор девушек:) Запели петушки, запоют и курочки. Вылезайте из-за стола, осоевские дурочки.

Текст записан Е. Э. Бломквистом в 1924 г. в дер. Осоево Ростовского уезда Ярославской области: Бломквист Е. Э. Свадебные указы Ростовского уезда.– В кн.: Художественный фольклор. М., 1927, с. 108—110. Собиратель сообщает, что подобные указы читаются одной из подружек невесты, когда накануне венчания жених приезжает к невесте.

Послание заключенному «в тюрьму»

Господину онсице челом бью.

Дивлюсь убо твоему многосудителному уму, по нему же неславная и нелепослышная достойнодивоство учинил еси, его же несмыслении младенцы стыдятся действовати. И в чяс, в он же помыслил еси в путное шествие, и в то время приступила к тебе дурость

и ударила теби в бок, —

и то тебе вечной зарок.

И потом пришел к тебе бес,

и завел тебя в лес,

и там положил на тебя свою узду,

и въехал на тебе в тюрму.

Поистинне от неких некоя притчя реченна бысть:

не давай бешеному черньцу молока,

да не залетит за оболока.

И тебе убо вместо млека дали меду.

И ты убо презрел мед и восхотел еси в тюрьме леду.

И ныне спасения ради своего тамо прсбываеши,

и не веси, камо помышляеши.

Аще и мысль твоя высокопарителнейша, но твердейша ея четвероуголные стены преподобное твое тело огражают. Тамо жителство имей и неисходително пребывай, дондеже воздаси последним. Кондрат.

Текст (в списке первой трети XVII в.) публикуется по изданию: Демин А. С. Демократическая поэзия XVII в. в письмовниках и сборниках виршевых посланий. – ТОДРЛ, т. XXI. М.—Л., 1965, с. 77—78. По наблюдению А. С. Демина, это сочинение «может быть понято как ироническое послание к приятелю, у которого испортился желудок».

ПОСЛАНИЕ СЫНА, «ОТ НАГОТЫ ГНЕВНАГО», К ОТЦУ

  Присному моему пречестному отцу, приведшему душу мою ко общему творцу,

государю моему,

паче же и благоприятелю моему,

спастися и радоватися.

    Бъет челом сынъ твой, богом даной,

а дурак данной.

    Смилуйся, государь!

    Для ипостаснаго троическаго божества,

и для Христова от девы рожества,

и для своея праведныя души

глаголы моя внуши.

Где моя грубость —

покажи свою милость.

Пожалуй меня, беднаго,

и от наготы гневнаго:

одень мою спинку,

вели дати свитку.

Воистинно, государь, хожу голъ,

что бурой волъ.

Свитченко у меня одно,

и то не бывало с плЪчь давно.

И я, государь, храню свой обет

и за то хощу быти одЪтъ.

    Смилуйся, государь!

    Прикажи въскоре

размыть мое горе,

и угаси рыдание слезное,

да въ царствии небеснем обрящеши пристанище полезное.

    Ведая бо, государь, толикую твою мощъ,

надеюся не отъити от тобя тощъ.

    Здрав буди,

толко меня не забуди.

Писмо Олонецкаго бывшаго с приписью подьячего

Клима Нефедьева, писанное с того света,

к сыну ево Артамону

Любезной мой сын Артамон,

не пренебрегаю я, что ты сухорук и хром,

при сем тебе объявляю

и о здешнем житии напоминаю.

По приходе моему суда

не мог я избыть без суда,

у Иуды я много раз был,

вместо кофии смолу отборную пил.

По несчастию здесь моему

не застал я в жилище сатану:

пред приходом моим в тартар пошел

и там многих тавлинцев нашел,

обратно назад не бывал,

тюрмы делать им стал.

А живу я во мздоимческом остроге,

при болгной тартарской дороге,

определен я пивоваром,

вечным адским смоловаром.

И тут я копеичку принаживу,

а своих денежек не проживу.

Харчем здесь нас не морят,

мышей и лягушек с червями варят.

Да теперь, сын, как можно поспешай,

денег для роздачи в проценты присылай,

калугу в дорогу з денгами нанимай,

а ему за труды хотя пять сот рублей давай,

другому суда не дойти

да и меня здесь не найти.

Пять тысяч с ним ко мне пересылай

да и исачку в помочь ему давай.

Калуга в дороге поспешать будет

да псачку научить пе забудет,

которой вьгучитца дорогу знать

и об здешних жилищах подробну вам расказать.

Калуги дай мою лисью епанчу,

я отсюда к вам поскоряе ево поворочу.

Да при том не забудь дать ему бобровой шапки,

потому что дороги здесь шатки.

Да еще дай всю мою одежду и сапоги,

чтоб на притинах здесь не прибили ево батоги.

Игнашку и Степку в доме не держи,

на волю с награждением отпусти.

Васку горбача у себя оставляй,

а за ево услуги по мере награждай.

Теперь до оказии прощай,

а что писано, того не забывай.

Да при том имя мне здесь переименовали,

другим, нескладным назвали.

Назвали меня Макаром,

адъским главным смоловаром.

Не погневайся, что году и числа не написал,

потому что надзиратель с линком застал.

Здесь не велят много писать,

чтоб о житии здешнем не могли у вас знать.

 Текст (в списке конца XVIII в.) публикуется по изданию: Смолицкий В. Г., Тургенева Т. А. Четыре произведения народной сатиры,– ТОДРЛ, т. XVII. М.—Л., 1961, с. 509-510.

Повесть о некоем господине

Некий господин приехал во свой дом и встрете его посреде двора раб его. Господин же вопросил раба своего о здравии и управлении дому своего.

–Здравствуй, государь! Родители твои здравы и перездравы, только, государь, ножик твой булатной переломили да еще лут-шего твоего коня уморили.

–Как вы его уморили?

–Матушку, государь, твою возили.

–Куды возили?

–На погост, подымя хвост. А отец и мать живы. И батюшка, государь, и матушка истыли, и мы их погребали, и мы их поминали.

–Тьфу, дурак, ... ин сын, сказал все здравы: мать мою по* минали, а отца погребали.

–А то не само здраво?

–А што после отца моего пожитков осталось?

–Государь, после батюшки твоего осталось денежной казны семь копеек, и те, государь, в расходе, еще свещникам дали, что батюшку твоего поминали, да еще, государь, в расходе портки, да скатерть, да семь копеек денег изошли па поминок.

Государь же вопроси старосты своего:

–Много ли у тебя, староста, хлеба в расходе? И рече ему староста:

–В расходе, государь, у меня многое число: кобелю Вопй-лону да батюшке • твоему Родивону дано двадцать четвертей. Суке Поляне да матушке твоей Ульяне дано тридцать четвертей. Деловым ребятом да побылым телятом в расходе у меня твоего барского хлеба девяносто четьвертей и остатки, государь, мыши перетаскали пять четвертей.

–А, так ты, блядин сын, солгал и украл!

–Никак, государь, ни солгал, ни украл, а остатки, государь, мыши перетаскали.

Текст (в списке 1792 г.) публикуется по изданию: Кузьмина В. Д. Неизвестные произведения русской демократической сатиры XVII века. – Известия АН СССР. Отделение литературы и языка, 1955, т. XIV, вып. 4, с. 374-383.

Список с челобитной

Господину моему судье свинье бьет челом и плачетца и за печь прячетца, ис поля вышел, из лесу выполз, из болота выбрел, а не ведомо кто. Жалоба нам, господам, на такова же человека, каков ты сам, ни ниже, ни выше, в той же образ нос, на рожу сполс, глаза нависли, во лбу звезда. Борода у нево в три волоса, широка и окъладиста. Кавтан на нем сраной, пуговицы тверския, в три молота збиты. Господарь судья свинья, возми па колачи, а делом не волочи.

Текст (в списке первой четверти XVIII в.) публикуется по изданию: Адрианова-Перетц В. П. Очерки по истории русской сатирической литературы XVII в. М., 1937, с. ИЗ.

Челобитная

Господа бояря, судите, рядите в божию правду, в кресное целование. Дело у вас в месице саврасе, в серую суботу, в соловой четверк, в желтой пяток. День шел де я, Сергунка, в судне по подледью, в зиме на свинье, сам стоял на петах, а жопу вес в тороках по четыре чяса на день, а руки держал за пазухою, а ногами правил, а головою в седле сидел. Как буду де я, Сергунка, против Симонова лицем, Воробьева задом, тут де мои недруги стоят, ниже меня ростом и глупея меня разумом, именем он долог. И тут-де они меня били и грабили, однорятку сняли не тем цветом, чирей нарядной да килу бархотную, татоур вяземских лык. Возми на колачи, а делом не волочи. Аминь. Хлопочи.

Текст (в списке первой четверти XVIII в. – ГПБ, О. XVII. 57) публикуется (с исправлением нескольких чтений по рукописи) по изданию: Адрианова-Перетц В. П. Очерки по истории русской сатирической литературы XVII в. М., 1937, с. ИЗ.

Послание к Звавшим, а самим себя и дома не сказавшим?

Пожаловал ты, государь, вчера нас к себе примолвил,

а з домашними своими ся не смолвил.

Мы к тебе пришли, да тебя дома не нашли.

Ноги загрязнили,

а реченнаго тобою не получили.

Круг слободы обошли

да и по домом ся розошли.

Гостей ты к себе звал,

а сам себя и дома не сказал.

Двор твой едва нашли,

а на двор не за великим не пошли,

потому что ворота затворены

да сверх тово великим древом завалены.

Спаси бог тебе и на том, что у ворот твоих постояли

да на избные окна посмотрели.

С чем к двору твоему пришли,

с тем и по домом ся разошли.

Пришли боло и званы,

за благо домой пошли не драны.

А после и сами ся дивили,

что благо-здорово сходили.

Молим, государь, бога,

чтоб тебе воздал за наш протор толика ж блага.

Елика ты воздал нам,

толико бы бог воздал вам.

Нам было хотелося испить не для пьянъства,

да у тебя к нам не стало духовного братъства.

Тем бы мы тебя не испроторили,

чтоб по чарке вина выпили.

Когда тебе показался убыток,

а бог бы тебе воздал со сторицею прибыток.

Мы к тебе не называлися,

еще было и отбивалися.

И ты нам велми притужал,

а как мы пришли, и ты ся и дома не сказал.

Лише труд сотворил нашим ногам,

наипаче же и сапогам.

Толко бы мы то ведали,

и мы б лутчи дома обедали,

а к тебе не ходили

и у ворот твоих не стояли.

Впервые было у тебя сошлося

да и того не збылося.

Хороши твои хвасты,

столь бы у тебя были хлебы квасны.

Был ты нам добродейца,

а вчера нам пуще всякого лиходейца.

Неведомо, как тебя похвалить

или чем у тебя применить.

А за твою добродетель

буди ты многолетен.

А за твое лгание

подай нам бог молчание.

Хотели было говорить,

да жаль тово, чтоб тебя не осоромить.

И впредь нам твоего жалованье не забыть,

а тебе б сорому своего не избыть.

Текст в списке XVII в. публикуется по изданию: Адриаиова-Пе-ретц В. П. Русская демократическая сатира XVII века. Изд. 2-е, дополн. М., 1977, с. 232—233 (там же см. комментарии, с. 240).

ПОВЕСТЬ О БРАЖНИКЕ КАКО ВНИДЕ В РАИ

 Древнерусский вариант

      Бысть неки бражник, и зело много вина пил во вся дни живота своего, а всяким ковшом господа бога прославлял, и чясто в нощи богу молился. И повеле господь взять бражников душу, и постави ю у врат святаго рая божия, а сам ангел и прочь пошел.

     Бражник же начя у врат рая толкатися, и приде ко вратам верховный апостол Петр, и вопроси: «Кто есть толкущися у врат рая?» Он же рече: «Аз есмь грешны человек бражник, хоп с вами в раю пребыти». Петр рече: «Бражником зде не входимо!» И рече бражник: «Кто ты еси тамо? Глас твой слышу, а имени твоего не ведаю». Он же рече: «Аз есть Петр апостол» Слышав сия бражник, рече: «А ты помниши ли, Петре, егда Христа взяли на распятие, и ты тогда трижды отрекся еси от Христа? О чем ты в раю живеши?» Петр же отъиде прочь посрамлен.

     Бражник же начя еще у врат рая толкатися. И приде ко вратом Павел апостол, и рече: «Кто есть у врат рая толкаетца?» – «Аз есть бражник, хощу с вами в раю пребывати». Отвеща Павел: «Бражником зде не входимо!» Бражник рече: «Кто еси ты, господине? Глас твой слышу, а имени твоего не вем».—«Аз есть Павел апостол». Бражник рече: «Ты еси Павел! Помниш ли, егда ты первомученика Стефана камением побил? Аз, бражник, никово не убил!» И Павел апостол отъиде прочь.

     Бражник же еще начя у врат толкатися. И приде ко вратом рая царь Давыд: «Кто есть у врат толкаетца?» – «Аз есть бражник, хощу с вами в раю пребыти». Давыд рече: «Бражником зде не входимо!» И рече бражник: «Господине, глас твой слышу, а в очи тебя не вижу, имени твоего не вем». – «Аз есть царь Давыд». И рече бражник: «Помниши ли ты, царь Давыд, егда слугу своего Урию послал на службу [*] и веле ево убити, а жену ево взял к себе на постелю? И ты в раю живеши, а меня в рай не пущаеши!» И царь Давыд отъиде проч посрамлен.

     Бражник начя у врат рая толкатися. И приде ко вратом царь Соломон: «Кто есть толкаетца у врат рая?» – «Аз есть бражник, хощу с вами в раю быти». Рече царь: «Бражником зде не входимо!» Бражник рече: «Кто еси ты? Глас твой слышу, а имени твоего не вем». – «Аз есмь царь Соломон». Отвещав бражник: «Ты еси Соломон! Егда ты был во аде, и тебя хотел господь бог оставити во аде, и ты возопил: господи боже мой, да вознесетца рука твоя, не забуди убогих своих до конца! А се еще жены послушал, идолом поклонился, оставя бога жива, и четыредесятьлет работал еси им! [*] А я, бражник, никому не поклонился, кроме господа бога своего. О чем ты в рай вшел?» И царь Соломон отъиде проч посрамлен.

     Бражник же начя у врат рая толкатися. И приде ко вратом святитель Никола: «Кто есть толкущися у врат рая?» – «Аз есть бражник, хощу с вами в раю во царствие внити». Рече Никола: «Бражником зде не входимо в рай! Им есть мука вечная и тартар неисповедим!» Бражник рече: «Зане глас твой слышу, а имени твоего не знаю, кто еси ты?» Рече Никола: «Аз есть Николай». Слышав сия бражник, рече: «Ты еси Николай! И помниш ли: егда святи отцы были на вселенском соборе и обличили еретиков, и ты тогда дерзнул рукою на Ария безумнаго [*] ? Святителем не подобает рукою дерзку быти. В законе пишет: не уби, а ты убил рукою Ария треклятаго!» Николай, сия слышав, отъиде прочь.

     Бражник же еще начя у врат рая толкатися. И приде ко вратом Иоанн Богослов, друг Христов, и рече: «Кто у врат рая толкаетца?» – «Аз есть бражник, хощу с вами в раю быти». Отвещав Иоанн Богослов: «Бражником есть не наследимо царство небесное, но уготованна им мука вечная, что бражником отнюдь не входимо в рай!» Рече ему бражник: «Кто есть тамо? Зане глас твой слышу, а имени твоего не знаю». – «Аз есть Иоанн Богослов». Рече бражник: «А вы с Лукою написали во Евангели: друг друга любяй. А бог всех любит, а вы пришельца ненавидите, а вы меня ненавидите. Иоанне Богослове! Либо руки своея отпишись, либо слова отопрись!» Иоанн Богослов рече: «Ты еси наш человек, бражник! Вниди к нам в рай». И отверзе ему врата.

     Бражник же вниде в рай и сел в лутчем месте. Святи отцы почяли глаголати: «Почто ты, бражник, вниде в рай и еще сел в лутчем месте? Мы к сему месту не мало приступити смели». Отвеща им бражник: «Святи отцы! Не умеете вы говорить з бражником, не токмо что с трезвым!»

     И рекоша вси святии отцы: «Буди благословен ты, бражник, тем местом во веки веков». Аминь.