Текст книги "Смех в Древней Руси"

Автор книги: Дмитрий Лихачев

Соавторы: Александр Панченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Служба кабаку

Месяца китовраса в нелепый день, иже в неподобных кабака шалнаго, нареченнаго во иноческом чину Курехи, и иже с ним страдавших три еже высокоумных самобратных по плоти хупа-вых Гомзина, Омельяна и Алафии, буявых губителей [христианских. Празднество в неподобных местех на кабаках, где, когда, кто с верою изволит праздновати трех слепителей вина и пива и меда, христианских лупителей и человеческих разумов пусто-творцев].

На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже позвоним в полведришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад в перстни, и в ногавицы и в рукавицы, и в штаны и в портки.

Глас пустошний подобен вседневному обнажению.

Запев: Да уповает пропойца на корчме испити лохом, а иное и своему достанетца.

В три дня очистился еси донага, яко же есть написано: пьяницы царьствия божия не наследят. Без воды на суше тонет; был со всем, а стал ни с чем. Перстни, человече, на руке мешают, ногавицы тяжело носить, портки на пиво меняет; пьеш з басы, а проспишся с позоры, воротишь в густую, всякому велишь пити, а на завтреи и самому будет просити, проспишся – хватишся.

Стих: И той избавит тя донага от всего платья, пропил на кабаке с увечьем.

Три дни испил еси, безо всего [имения стал еси], доспе мя еси похмельный болезни и похмелья. На три дни купил еси, рукоделие заложил еси, и около кабака часто ходити извыкл еси, и гледети прилежно ис чужих рук извыкл еси. Гледение лихое пуще прошенья бывает.

Стих: Хвалят пропойцу, как у него в руках видят.

Бубенная стукота созывает пьющих на шалное дуровство, велит нам нищеты ярем восприяти, глаголет винопиицам: приидете, возвеселимся, вмале сотворим с плечь возношение платью нашему, па вине пропивание, се бо нам свет приносит наготы, а гладу время приближается.

Стих: Яко утвердися на кабаке пьючи, голым г... сажу с полатей мести вовеки.

Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче непо-требне? Како ли кто не воздохнет: во многая времена собираемо богатство, а во един час все погибе? Каеты много, а воротить нелзе. Кто ли про тебя не молвит, кабаче непотребне, да ли-шитца не мотчи?

Слава и ныне сипавая с позоры.

Приидете, вси-искуснии человеци и благонарочитии в разуме, почюдимся таковаго пития науке. Исперва неволею нудими бывают от родителей своих или от другов своих ближних, сегодни и позавтрее от болезни похмелныя нудят неволею пити, и мало-помалу и сами гораздни станем пити и людей станем учити, а как научимся пива пити, и не мотчи ся и лишити. В прежние времена, как мы не умели пива пити, всяк зовет и на дом ходят, и мы пе ходим, и в том гнев живет от другов своих. А ныне где и не зовут, и мы идем своим папрасньством. Хош и оговорят, а мы терпим, глухой клобук на себя наложим. Се довлеет нам, братие, отбегати, яко ото лва, снедающа человека. Тому почудимся, в мале часе, како изчезе мудрость, иступи же нагота, и безумием наполнихся, видящим на смех, а себе с пропою на великую срамоту. Тем же злословим тя, кабаче непотребне, бесо-ванию наставниче.

На стиховне стихиры, подобен: Дом пустеет.

Дом потешен, голодом изнавешан, робята пищать, ести хотят, а мы право божимся, что и сами не етчи ложимся.

Стих: Многи скорби с похмелья живучи бывают.

Полати кабацкие, приимете пропойцу! Нагие, веселитеся, се бо вам подражатель явися, голоду терпитель.

Стих: Пьяница, яко теля наго, процвете убожеством.

Днесь пьян бывает и богат вельми, а как проспитца – перекусить нечего, с сорому чужую сторону спознавает.

Слава и ныне. Отецкому сыну суровому. Отецкой сын суровой роспотешил еси, с ярыжными спознался и на полатях в саже повалялся, взявши кошел и под окны пошел.

И протчее всеобычное пьем по добыткам, во што верят. Таже нагота или босота и отпуст по обычаю ж и многое падение бывает, ронянию шапкам.

На велицеи вечерни позвоним во все платье, пред обедом изопьем ковша по три вина, таже глаголем пустотную кафизму, что прибрело. Таже на ризы пропивание, понесем ис погреба болшии ведра вина. Таже стихиры на все платье вина донага, вседневно скорби воздыханием.

Глас шестопятой, подобен: Не радуйся пити на людех, да своего не потеряешь.

Запев: изведи из непотребнаго пьянства душу мою.

Приидете всяк град и страна, торжествуем мерских смуто-творцев память мрачно, сверчков запечных возвеселим голодом, воспоем торговыми казни, иже от своего неразумия страждущих, непослушливых, отцем и матерем непокоривых укорим. Не бога ради мраз и глад и наготу терпящих битьем и похвалами воспоем, глаголюще: радуйтеся, яко мзда ваша многа на полатях в саже.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                             ,

Стих: Вземлюще заклад, что мне пропити. Приидете, безумнии, и воспойте песни нелепые пропойцам, яко из добрыя воли избраша себе убыток. Приидете, пропойцы, срадуйтеся, с печи бросайтеся [голодом, воскликните убожеством, процветите, яко собачьи губы, кои в скаредных местех растут.

Стих: Глухие, потешно слушайте; нагие, веселитеся, реме-нием секитеся, дурость к вам приближается. Безрукие, взыграйте в гусли; буявые, воскликните бражником песни безумия; безногие, возскочите, нелепаго сего торжества злы диадиму украсите праздник сей.

Запев: Яко желает всяк человек с похмелья оправитися. Дурныя и бесныя, стецытеся, самохотныя вам дары пред-грядут; носяще своя кропивныя венцы терпения своего. С конца бо горят, а з другова говорят. Безголовыя и слепыя, последуйте ми на печь в Пропасную улицу и видите, каково се приятие в земли пропойцы, отлучение своего живота. Взяша бо себе корень тоски, цвет охания, ветви срамоты. 3 голодом звонят, с босотою припевают, глядят из запечья], что живые родители, что жуки ис калу выползли, пищат, что щенята, просят денешки на чарку, а иной на хлеб подает. Белые руки – что ожоги, рожи – что котелные дна, зубы светлеют, глазы пиликают, горлы рыкают, аки псы грызут. Как дал тот боголюбец денешку, а иний глаголет: меня пожаловал.  Кто тех жития не похулит, яко вместо добра злые дни себе возлюбиша, кражею и ложыо и татбою величают и своея жизни нерадящих. Стих: От всего блага пьянства ради лишихся. Приидете, вси искуснии и благонарочитии в разуме, отбежим таковаго рва самохотнаго, впадающих в него и влекущих пас другов в сие. Вси отревайтеся, яко не добре нам, смышляющим и влекущим нас в ров погибели. Невинно бо есть [нам вино], но проклято есть пьянство с пеудержанием. Создан бо есть хмель умному на честь, а безумному на погибель. Яко бог прославится в разумном человеце, свет бо ему разум, им же ся озаряет раз-суждение, таковых  [зол]  отлучаетца, тех достойно ублажаем. Стих: Егда зазвоним во все животы, слава всякому человеку по делом его.

Егда славнии человецы, в животех искуснии, в разуме за уныние хмелем обвеселяхуся, тогда егда во многая дни се творимо, питьем омрачаху свой сущий разум, в иощ неразумия претворяху, донага пропивахуся. Егда же просыпахуся, срамотою уязвляхуся. Егда  же от даема  пития с похмелья на первый свой чин возвращаху, на свой живот пагубно обол-гахуся, яко ни единоя ризы в дому оставити. Пространныя пропасти возлюби, на ветр живот свой розвеяша. Потащи, понеси, наливай! Егда же напившеся, тогда же веселием, дуростию и шумом наполняшеся, рытье во все горло во отлучение своего живота. Еще же просыпашеся, тогда болезнию озаряшеся и частым оханьем согубяшеся. Егда же в меру трезваго разума до-стигаше, тогда печалию болезнено уязвляшеся, яко много пропито, неведомо, что конец житию моему будет, не вем, откуду и как почати жити, и обеты и каеты на себя и клятву налагаше, яко впред не пити. Егда же долго не пиваше, тогда же похотию, яко стрелою, уязвляшеся, как бы мощно испити в славу божию. Егда же чрез клятву дерзаше, на питие простирашеся и испи-ваше, и [на] пугвицы изливаше, и семо и овамо, яко болван, бездушен [валяхуся], сам себе душегубец и убийца являшеся, и в горшая напасти впадаше горчае перваго, и тайная наша вся си являше в позор человеком. Чего и пе творим, ино добрые люди втрое прибавят. Всяк ся ублюет, толко не всяк на собя скажет. Под лесом видят, а под носом не слышат. Безместно житие возлюбихом, по глаголющему: злато выше изоржаве, си ризы ваша молие поядоша, а пьяницы же и пропойцы злату ржавчину протираху и своему житию веятели являхуся. Наг обявляшеся, не задевает, ни тлеет самородная рубашка, и пуп гол. Когда сором, ты закройся перстом. Слава тебе господи, было да сплыло, не о чем думати, лише спи, не стой, одно лише оборону от клопов держи, а то жити весело, а ести нечего. Руки к сердцу прижавше да кыш на печь, лутче черта в углу не стукаешь. Того ради вси от бездилия вопием ти: веселися, радуйся, уляпался, и двожды наймуйся, денешку добудь, алтынец съеж, а половиною прикуп твори, а иногда и не етчи спи.

[Слава] и ныне, таков же голос.

Одиннатцать семь и платье с плечь, стремка не стала, один-натцать солгала, в бороду скочила, радость сказала. Радуйся, уляпался, не один вас у матки, много вас, смутотворцев, да не в одном месте, оголи г..., скачут, белые руки в роте греют. Родила вас мама, да не приняла вас яма. В лете не потеете, а в зиме не зябете, за щеками руки греете, живете, что грязь месите. Увы нам, куды нам, где ни поживем, везде загрезим, где ни станем, тут в ... людей от себя разгоняем, за дурость ума нашего и сущий родители нас отлучишася и глаголют, яко не родивше нас. Житием своим процвели есте, яко голики, чем баню метут, тако и вами, пропойцы, что чортом, диру затыкают. Тем достойно злословим и ублажаем вас.

Святыя славы кабацкия.

Несвятыя славы на кабак залесть [желают], но недобрые поминаем отцем и матерно наказание, да мы их не слушаем, таково нам се и збываетца. Поминают сына [на] воровстве, и отцу не пособил, бьют по хребту, а сторонные люди глаголют: достойно и праведно вора смиряти и всяк, смотря на то, добру накажется. Сыне, добро слышати отца, жизнь твоя пробавитца, тем же тя мир хвалит,

Таже выход ис погреба с пивом. Прокимен и ермес на печи глаголет: Пьяница, пропився, в раздранныя рубища облечется.

Стих: А буде что найдеш или украдеш, то понеси на кабак.

Стих: Хошь и любое платно, да пропита не мотчи ся удер-зкати.

Таже паремьи. От мирскаго жития чтение.

Пьяниц безвоздержанных и непослушливых душа в руках бесовских, и прикоснется им мука. Непщевани быша во очию мудрых и мрети без покаяния, и еже от пития сокрушение ко-стем и отпадения плоти его, ибо пред лицем человеческим непо-стыдни суть. Аще и наготу приимут, упование их на пьянство с напрасньством. Аще и биени от вина, докуки не отлагают, яко бес искуси их и обрете их, подобных себе, яко смолу на них приготових и яко всеплодну жертву огненному родству подав. И до время воровства их наги по торгу [биени] будут, и, яко река, ото очию их слезы потекут. Прейдет судят своему невоздержанию и обладаеми хмелем, и вкоренитца в них пьянство, и в нищете пребудут о нем, яко благодать на полатях и запечная улица на гольянских, и попечение в костарне их.

От мирскаго жития чтение.

Пьяницы на кабаке живут и попечение имут о приезжих лю-дех, [како бы их облупити и на кабаке пропити, и того ради приимут раны и болезни и скорби много]. Сего ради приношение Христа ради приимут от рук их денешку и две денешки и, взявши питья, попотчюют его, и егда хмель приезжаго человека преможет, и разольется, и ведром пива голянских напоят, и при-имет оружие пьянства и ревностию драки, и наложит [шлем дурости и приимет щит] наготы, поострит кулаки на драку, вооружит лице на бой, пойдут стрелы ис полинниц, яко от пружна лука, и каменьем бывает бьем пьяница. Вознегодует и на них целовальник и ярыжные напрасливы з батоги проводит; яко вихор, развиет пьяных и, очистя их донага, да на них же утре бесчестие правят и отпустит их во свою землю безо всего. Слышите, благочестия млады, и внушите приезние гости, а даеться вам сия напасть за глупость, и сила ваша в немощь претворяется.

От мирскаго жития чтение.

Правдивый человек аще пьет и по корчмам водится, в позор будет. Старость его не честна, ни многодетна, и в силе воровство его лишит, седины же его срам ему приносят, старость бо жития его с позоры. Изволив житие скверно, благоугоден пьяницам быв, живый посреде трезвых преставлен бысть жалством, восхищен бысть и [с] ярыжными на воровстве [уловлен бысть], да злоба покрыет разум его и лесть пьянства превратит душу его. Рачение бо злое губит добрая, и желание похоти прелагает его в ров погибели. Скончавшуся ему от воровства никто по нем не потужит, исполнит лета своя в питии, и угодна бы бесу душа его. Сего ради подщався от среды лукавствия, где что выманити  да пропити, у всякаго человека просити пива и вина и отниматй насилством. Людие же видевше, у кого имаеть, бити ему сотво-риша, а иные человецы бога ради его пустиша и не положиша в кручину сего, яко бити его некого и сняти с него нечего.

Таже: Сподоби, господи, вечер сей без побоев допьяна напи-тися нам. Лягу спати, благ еси нам, хмелю ищущим и пьющим и пьяни обретошася. Тобою хвално и проставлено имя твое вовеки нами. Буди, хмелю, сила твоя на нас, яко же уповахом ньюще на тя.

На литии стихиры: Во отлучение досталных крох и прибыток чюжаго имения.

Глас иные, 18, подобен: О болезненое шествие.

Вооружился на пьющих крепко, яко гороховое полохало, по образу яко человек, по разуму же яко нетопыр, в день не летает, а в ноче летает, тако и ты, пропойца, в день за печью лежишь, свернувся, яко пес, голодом мрешь, а в ноче, яко глуп подваж-пик, у пьяных мош пи холостиш, а за труд свой почесть – прутьс терпишь, но дурна го обычая не отлучается, на преднее свое дуровство простирается, яко ворона по полатям летает, тако и ты на полатях смышляеш, как бы кого облупити. Сего ради почесть прием трудов своих, кропивным венцем увязе главу свою, кручиною изнаполнил еси сердце свое, дектем помазал еси лице свое, процвел еси, яко кропива, кто ея ни возмет, тот руки ожжет, тако и с тобою, с пропойцем, хто ни подружитца, тот охнет. Житием своим всех удивил еси, светяся, яко запечная звезда, или, яко бисер, в нелепе месте являяся, кои свини берут. Разумом своим во глубину пропасти понырнул еси и от тру-. дов сниде во три ады.

Посреди напасти скочил еси, в тюрму вселился еси и тамо сущую мзду трудов своих прием, ожерелье в три молоты стегано и перстен бурлш7ской на обе руки, и нозе свои во кладе утверди, и тамо не мятежно и не смутно житие имея, поминай чтущих дурость iroio, славословие к миру о милостыни принеси, чтоб тебе было чем чрево свое наполнити. Тем вас, непослушливых, в песнех поносных уляпаем.

Слава хваглиному но щокам. Глас остатошной: В терпении своем стяжал еси мзду свою, почесть [по щекам] трудов своих приемля, скорби, соломянным венцем главу свою увязе, лице свое для ковша цоушники пьяным, главу свою попелом изнаполнил, лицо свое сажею удручив, постнически жизнь свою скончав. Люди в рот, а ты глот.

Послушлив быв пьяницам и игумна народят, а ты, что бес, скочил. Иному на полати на имя ковш подали, а ты с полатей и скочил, бросился, мало головы не сломил, прискоча, что идол, хватился за ковш, ковша не выпил, а поушник схватил, спасибо сказал: яз виноват. Б... сына вырвал, а ты, пропойца, не впреки глаголеш: бог тебе платит на добром слове. Блажен еси, яко ни-какова тебе скорбь не может от пития разлучити, ни побои, ни поушники, ни глад, ни срам, ни родивших тя журбы; непостыдно лице имея, что бес пред заутренею, лстиш, тако и ты, пропойца, для ковша душу свою топиш, пьющему потакает, льстиш, вежлив ся твориш пред ним, огонь у ярыжиих из рук рвеш, его осужаеш: не гораздо светит. Руку со огнем вверх протягаеш, на место пропойцу садиш и место ему одуваеш, чтоб ему сесть, седалища не изгрязнити. Избу метеш, как и всегда добрый послушник; а как его опьеш, так ты, что бес, на старые полати скакнет, а сам молвит:– коли, брате, денег нет ничево, а в старые заклады пе верят, поди к нам на полати и приставай к нашему стаду, садися с нами на печь голым г. . . сажи мести. Поедем с полатей, оголи г..., на печь, привыкай к побоям, пости-тися научись, заглядывай из запечья с нами, что живой родитель, жив п. . ., глаза пиликают, зубы светлеют, с радением бажите, что вам бог пошлет на голыя зубы. Стряпайте около ево, что чорт у слуды. Стояния много, а воздаяния мало. Тем вас побоями почитаем и напраснство ваше похуляем, терпению вашему дивимся, не бога ради страждущих, но з дурносопы непослушливыми хулными глаголы воспеваем вас, страждущих от своей совести.

И ныне. Глас той же: Отецкому сыну суровому.

Отецкой сын роспотешился, с ярыжными спознался, сажу и руду на полатех претерпел еси, взявши кошел да под окны пошел, Христа помянул, а собак подразнил.

Таже на стиховне стихиры, подобен: Дом пустеет.

Радуйся, кабаче непотребный, несытая утроба, от всего добра отводителю, домовная пустота, неблагодарная нищета, чужая сторона от тебе неволею познавается. Тебе ради, кабаче не-потребне, люди меня ненавидят, взаймы мне не дадут. С похмелья еси велика стонота, очам еси отемнение, уму омрачение, рукам трясание. Старость есть человеком недобрая, не христианскою смертию мнози человеци от тебе умирают.

Стих: Умел запити до пьянства и во срамную облещися наготу.

Радуйся, корчмо несытая, людем обнажение велие в мале часе, а на опосле печали умножение. Во всю землю слава идет про тебя неблагодарная, мнишескому чину поругание велие. Кто к тебе ни приидет, тот даром не отойдет, всякому человеку не постыден еси чистоха. Хто с тобою ни знаетца, тот от тебя охнет, а на опосле много и слез бывает.

Стих: Яко на корчме всякое воровство бывает.

Радуйся, кабаче веселый, яко мнози тобою хвалятся и хвастают, по мале же и нищетою болят, проповедают чюдеса твоя великая. Днесь есми был пьян, не помню, как с кабака свели, в мошне было денег алтын десять, то все вычистили и сказывают, что со многими бранился, а с иными дрался, того я не помню всего. А ин проповедует: яз тебя пьяние был, весь п.. . и в калу перевалялся, дошед до проходу, тут и спал, пробудился, шед в полночь на реку, умылся, кому ни сказать, тому из... Ин же чюдеса и того дурнее вопиет: яз вас всех пьяние был, пришед домов, жену свою перебил, детей своих розгонял, судьи все притоптал, не ис чего стало пити, ни ести, и купити. нечем.

Стих: Хвалят всякаго человека, как у него в руках видят.

Радуйся, кабаче веселый, с плачем людский губителю, приезжим гостем досада великая! Хто на тебе побывает, тот всего повидает, учителю молодым и старым и безумным, жалованье ярыгам городским и деревенским даеш по всему хрепту плети, и крепко шиты да кафтаны даеш, часто стеж, вековая память. Иным даеш ожерелья нашего в три молоты сажено, комуждо различный дары даеш. А иному даеш зарукавья железные, а кры-лошан и старцев жалуеш темною темницею и кормиш их с похмелья сущьем с гряд или их дариш осетриною вязовою по всему хрепту. Раздирай платье, не стой, потчивай по-манастырски, не робей. Хлеб, господине, по силам, а полога по плечам, а на при-хлебку не диви, плетей не лучилось. Тем ти, господине, по спине челом бьем, не часто тое вологу кушают, а вовеки отрыгается.

Слава и ныне недобрая непослушливым.

Глас высокопятой: Кто доволен дурости твоя исчести и труды кабацкия понести!

Кто бо слыша безмерное твое воровство, и терпению и наготе не удивит ли ся, иже слыша от людей корчмы беретчися. Како убо не усумневся нимало в трезвене разуме, егда видя нагих пред собою ходящих; да ми с пропою такову же ми быти и по запечью с ярыжными валятися и нагому пред всеми людми хо-дити и насмеяну быти. Оле дурости кабацкие и воровства, человеческие разумы омрачающи! О безделие, брате, кто с пропою не научился лгати, или бражника вором назовут крепким, не бога ради, но наготы ради не токмо покинулся воровати, но и сущих с ним научая красти и разбивати, глаголюще: пождем до вечера да мужика ограбим и упование меду на ведро возложим, и иного рукового нечто бог выдаст и грабим и узрим всего пред собою много, пива п меду, а почести нечего.

По сем: Ныне отпущаеши с печи мене, раба своего, еще на кабак по вило и по мед и по пиво, по глаголу вашему с миром, •,№<-. ьидзста очи мои тамо много пьющих и пьяных. Спасайте их и не опивайте их, светло тамо открыта окна и двери приходя-шим людям.

Свяже хмель, свяже крепче, свяже пьяных и всех пьющих,, не милуй нас, голянских. Трижды.

Слава отцу и матере их и сыну, что родили такова сына. Охоч допьяна пити вчера и ныне с нами и вовеки аминь. Хмель обовладе им гораздо, помилуй нас, гольянских, хотящих пити. Трижды.

Слава и ныне. Таже: Отче наш, иже еси седиш ныне дома, да славитца имя твое нами, да прииди ныне и ты к нам, да будет воля твоя яко на дому, тако и на кабаке, на пече хлеб наш будет. Дай же тебя, господи, и сего дни и оставите должники долги наша, яко же и мы оставляем животы свои на кабаке, и не ведите нас на правеж, нечего нам дати, но избавите нас от тюрмы.

Таже тропарь кабаку. Глас 11: Иже манием содержа и глу-постию и безумием без меры привлачая множество народа но безумное торжество, созывая множество искусных в разуме, во тму прелагая, в не же множество, принырая во глубипу пьянства, износят безумныя класы, рубахам и порткам и верхним одежам пременение, и пиву и меду истощание, и с похмелья оханью наставниче, кабаче неподобие, очистил донага чтущих тя.

И отпуст на полати спати. На утрени с похмелья став, седа-лен по 2 чарке, на 2 алтына пива, по 2 чарке, на 4 алтына меду запити.

По сем полиелеос: Понесли целым ведром. Припев: Ушат вам, певцам, пивца.

Также: Хвалите имя пропойцыно, аллилуйя. Хвалите ярыжные его, стоящей пред ним, трубите ему во всю пору и на подворье ему пиво и мед носите. Хвалите его выше меры, пойте ему, яко дурному шалну, и вся неподобная ему в очи лезет. Исповедатися ему ласткою и приветною, ярыжные и гольянские, яко в век обычай пьяных. Ведаете: не потакати, ино с ним и не пити.

Припев тоже: Исповедайтеся ему приветною и ласткою выше меры.

Лож ся не выводит, а правдою жити на кабаке пьющему – ни ковша не видати, яко на кого пьяной розкручинитца, вы его и пьяные прощаитеся, толко охота с ним и лохом пити. Подавайся по рукам, ино легче волосам, толко собою нечем купити, а на людех пити, ино побои терпети. Говорят: без дениг – вода пити. Яко хто на корчме бытен пьет, всяк его хвалит в те поры, кое у него видят и пьют, а жити про собя на кабаке и не пити, яко в век скупому лают и хотят вси с одного ограбити, яко век около корчмы воры держатца. А хто без ума на кабаке про-пився, деретца, яко в век на дурака тюрма уготована. Хто по мере изопьет в славу божию, яко в век доброму добрая и слава. А которой без ума живет, а впред не промышляет, так ему жити, яко ввек живет с позоры. Мы про людей говорим, а про пас люди не молчат же, яко ввек: каково кликну в лес, тако и откликнется. Хто пьян, то всяк сказывается богат велми, а как проспится, ино перекусить нечево, а в мошне ни пула, яко в век пьяному не ими веры. Хто людей добрых слушает и во всяких мерах сам пребывал, яко благ сам все знает, таковый милостивый искусный во всех будет.

Таже величание кабаку. Величаем тя, кабаче веселый, и чтем собину свою, ты бо лупиши с нас и велиш нам по миру ски-татися.

По сем псалом избранной. Терпя потерпех, на кабаке живучи и протчее.

По сем молитва пред каноном. Остолоп глаголет: Спаси, боже, наготою с пропою люди своя и благослови дом достойныя воры своя, молитвами закладу и собины нашея, честнаго и славнаго пропою нашего, иже во клятых костарци кабацких, иже ненадобных ростовщиков богомерских, иже неподобных воров великих, Кокорку и Мариловца. Слона поем, иже безумию их подражател, Михаила Труса и Илейку Чернаго и всех головных воров, молящихся бити их кнутьем и в тюрму сажати их. Не надобно ща-дити, рцем им вси.

По сем канун, творение хто без ума и без памяти пьет, не крестиянски скончаетца.

Седален, глас 18, подобен: О болезненошен.

Иже на кабаке нропився, во всем помышлении глаголаше: егда аз без ума пропився донага и не видех выкупующаго, ни другов ко мне бывающих, но молю ти ся: кабаче, дай же ми с похмелья оправитися.

Кондак кобаку, глас 10: Избранному кабаку безумныя песни принесем, вкупе пьюще, а на утре день весь оханьем прово-жающе, но яко имея к наготе дерзновение, житию поруха, голоду величание, о всех нас пьющих кабацкая пазуха веселися, а целовалники неправым богатством возбогатеша. С веселием ждет вас дно адово, а ярыжные на криве божбою своею души свои ломайте, вам бо невозбранно адова врата отворяются и во аде болгное место готовится. Да вси, кабаче неблагодарне, зовем тебе: бесованию наставниче, [радуйся, глупости велики учителю].

Икос: Кто ли пропився донага, не воспомянет тебя, кабаче не-подобне? Како ли хто не воздохнет: во многие дни собираемо богатство, а во един час все погибе? Каяты много, а воротить нелзе. Пил еси, после будет тебе о сермяге воздыхати. Три дни испил еси, с похмелья оханья на три дня залезл еси, рукоделия заложил еси, около кабака часто ходити изволил еси, глядети часто ис чюжих рук извыкл еси. Глядение лихое пуще прошения бывает.

Бубенная стукота созывает пьющих на шалное воровство, велит нам нищеты ярем восприяти и глаголет винопиицам: при-идите, возвеселимся вмале, а опосле заплачем, сотворим возношение платью нашему всякому, на вине пропивание. Тому почюдимся, как вмале был разумен, а в мегновении ока стал безо всего. Крепок безумен видящим на смех, а себе на великую срамоту с поношением. Кто ли про тебя молвит, кабаче непотребпе, да лишитися не мотчи тя. Тем же злословим тя, кабаче неблагодарне, бесованию наставниче.

Светелен, глас пустошной: Яко злодеем пристанище, кабаче, к тебе притекающим, явил, сошедшеся на подворье, сотворим пестом возношение, ступам воздвизание, овсяной соломе извож-дение, наготы, босоты и гладу изнавешано шесты. Радуйся с пропивающими, а просыпался – плачися, своим неистовством му-чися, житие скончевая за собаки место.

На хвалите стихиры, глас пустотный, подобен: Терпящи нужу.

Терпяще томления гладная, крепко радующеся надеемых, коего дни сыту быти, друг ко другу глаголюще ярыжные кабацкие: егда убо пьяной из мошны денег выимет, и от дурнаго обычая не оставляем, яро з голоду терпение, не добро с молотцы про-пивати, но добро у мужиков у пьяных напиватися. Не убоимся, о голенские, мало поворуем да с кнутьем по торгу увяземся и от-туде и в тюрму.

[Мечюще одеяние свое, ходяще беспрестани на корчму, друг ко другу глаголаху с похмелья попы и дияконы, склад чиняху и на мед посылаху на ведро, глаголюще: пропьем однорядку темно-зеленую да повеселимся, не пощадим кафтана зеленаго, сорокоустными денгами окупимся. Сице попы помышляюще пьяные, коего бы мертвеца с зубов одрать. Черными сермягами оболчемся и у мужиков во братчинах изопьем, и от попадей жюрбы убежим, и опять по-старому жити почнем. Видяще наготу кабацкую, текуще, яко слепи], к убытку великому, друг ко другу служивые люди глаголаху: немножко меду возмем для уныния, посидим, никако с себя ничево не заложим. И как хмель силу возмет, пропита будет и однорядка. Поживем на кабаке, не спустим и кафтану своему, не пощадить пианица платья [своего]. Хощет донага пропитися з басы, пред собою стояти ярыжным повелевая, да скоморохами вострубит, без всего живота станет, да с похмелья кручиною увязется и от добрых людей отлучится и без всего имения станет.

Ины стихиры пустотные: Самозван еси, человече, прииди на , кабак, видя на суши тонущих без воды, а ты хочешь сух вытти, мечты творишь во уме: немножко посижю для уныния. Ажио в долгое время пройдет, веселие твое в печаль обращается, болезнь умножается, стонота и оханье с похмелья.

На хвалу на кабак потекл еси, малоумне человече, и той тя прославит донага пропитися и во временней сей жизни скита-тися по миру, с мешком под окошками просити и собак кнутом дразнити, тем же дерзновение и пропасть стяжал еси.

Изучился красти, по миру ходя, малоумны рабе, и непослушливы делателю бесования, ты наготу кабацкую понесл еси, ты живот свой пропил еси, и пришедшим по тебе не завидел еси, тем же и на полати г... сажю уготовался терти, выйди за печь в Пробойную улицу, чтобы тя з голоду не уморили.

Иже прежде зовема и в древняя наша лета, корчмо, ныне же тайно глаголем и умилно взываем: радуйся, кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию, и ныне не токмо тя Усолие почитает, но и в далных языческих странах слышат твое обнажение, еже во окрестных волостях, еже есть на Вычеге и на Виледе и на Лале, и в протчих волостях сердечное воздыхание и в перси биение.

Кто твоя гнилая чудеса изочтет, кому ли тя потребна нареку? Беснующему ли тя уподоблю, но беснующий неволею страждет, ты же самоволно скакати и плясати повелевавши. Да того ради зовем ти: радуйся, кабаче, ярыгам и дьячком и прочим христианам самоволиое бесование, злосмердение и злоневерие, маломож-ное житие, многое воздыхание, кабаче веселы, мучися своим неистовством.

Слава и ныне пустая, глас шестопятой: Егда приидет от кабака на подворье к жене своей, мирная глаголаху: сего дни видевши подворницы его непрестанно кленяху, ови же укоряху его, глаголюще, яко ясти нечего, а пьеш. Гневно жена его зло-словяще вопиющи: сего дни з детми не ела, о владыко, чего для долго не завернешь ему шею на сторону, о чем долго не бросишь о землю? Но убо з горем тако глаголется, яко не мощи терпети: всегда муж той пьян приходит, дом наш разорился, с ним бы разошлася, а дети бы же чюжюю сторону спознаша.

На стиховне стихиры, глас пулной, подобен: Что тя наречем. Что тя ныне, кабаче, нареку? Дурна или безумна, разбойника ли тя нареку, но манием о землю бросаешь. Купца ли тя нареку, ибо не даром даеши многое твое бесование и болше исто-щание. Кабаче мой, моли о пиющих на тебе з голянскими своими. Стих: Многия скорби с похмелья бывают.