Текст книги "Приятные вещи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Лексна указала на ещё одну дорожку, ведущую широкой к лестнице, прижавшейся к горному склону, и я начал подниматься. Не удержавшись, я бросил быстрый взгляд назад и мысленно кивнул – в поле зрения не оказалось ни единого человека. Мне пришлось на мгновение форсировать разум, чтобы сбить накал любопытства – всё происходящее являлось сюрпризом, для организации которого мои друзья приложили немало усилий, а у меня в теле имелись все необходимые средства, чтобы его испортить.

Поднявшись наверх, я удивлённо моргнул. Мне была прекрасно известна планировка базы, тут наверху обычно находилась огромная смотровая площадка спускающаяся к амфитеатру иллюзиона. А вот чего тут точно никогда не было – это большой двустворчатой двери, стоявшей прямо на каменных плитах и перегораживающей выход. Я бросил ещё один взгляд на Лексну, лицо которой было сильно искажено, словно её терзала зубная боль. Мне понадобилось пара секунд, чтобы понять, что таким образом она пытается унять душащее её веселье.

– Очень смешно, – проворчал я.

Лексна в ответ тихо хихикнула. Не собираясь больше медлить, я решительно нажал на дверную ручку и сделал шаг вперёд. После этого мне захотелось сделать несколько шагов назад и приниматься протирать глаза в попытке понять, мерещится мне или нет.

Вся площадка была занята офицерами и солдатами, выстроившимися ровными рядами. Каждый из них был одет в парадную униформу цветов, указывающих на принадлежность к тому или иному роду войск. По обе стороны от двери, образуя живой коридор, стояли массивные фигуры бойцов ударных сил, облачённых в штурмовую броню. Чуть подальше виднелось несколько осадных големов, возвышающаяся над головами людей на добрых пару ярдов.

Заметив моё появление, штурмовики вытянулись. От одного из них, вероятно командира, я заметил короткий кодированный импульс магии. И, подчиняясь этому неслышимому приказу, штурмовики выхватили со спинных креплений огромные мечи, для обычного человека имевшие бы размер двуручника, и с поразительной синхронностью вскинули в воздух. Я беспомощно оглянулся на Лексну, но её уже не было, я заметил, как она быстро уходит, пробираясь через строй остальных солдат. Стоящий где-то позади военный оркестр заиграл бодрую мелодию, словно приглашая меня идти вперёд, а не стоять на месте.

Мне очень хотелось активировать форсированный режим, чтобы убрать всю ту неожиданную неловкость, которую я сейчас ощущал. Или отдать приказ Склаве, чтобы самому укрыться в глубинах сознания. Но поступать столь малодушно я не стал. С уверенностью, которую ничуть не ощущал, я шагнул в коридор вскинутых очень острых мечей, светящихся от наполнявшей их магии. Прекрасно осознавая, что стоит одному такому клинку опуститься, я не успею ни отскочить, ни защититься, ведь, расслабившись на этом райском острове, я даже не задумался о том, что стоит приготовить парочку готовых к активации защитных структур.

Я не знал, куда следует идти, но штурмовики и стоящие за ними солдаты оставляли мне одно-единственное направление – к амфитеатру иллюзиона. Когда я проходил мимо четырёх осадных големов, все четверо вскинули в воздух огромные руки и выпустили в воздух по длинной развесистой молнии. Мне удалось сохранить спокойное лицо, я даже улыбнулся пилотам, сидящих в кабинах этих гигантов, хотя на самом деле я едва не обделался от страха и неожиданности.

Иллюзион Ортнузда напоминал не римский амфитеатр, где высокие стены закрывали ряды трибун, а являлся углублением в земле, как греческий. Так что, пройдя сквозь арку входа, я принялся спускаться по ступенькам, не в силах воспринимать окружающий мир, только отмечая, что ряды сидений заполнены людьми. На сцене стояла одинокая фигурка Незель, жрица была одета не в привычные одеяния, схожие с шёлковым женским бельём, но и не в гражданскую одежду. На ней было что-то церемониальное, схожее с длинным греческим платьем, имеющим длинный вырез на одной ноге и оголяющем плечо. От яркой красной ткани платья в воздух взлетали алые искорки, а золотистая цепь, используемая в качестве пояса, шевелилась, словно змея.

Выглядела Незель сногсшибательно, но, ощутив неуместный в данный момент прилив желания, я понял, что в такой нервирующей обстановке ни за что не мог ощутить его сам, а значить, на меня вновь начала действовать божественная аура.

Поднявшись на сцену, я стал рядом с Незель, сфокусировав взгляд на её прекрасном лице.

– Ты сегодня будешь невестой вместо Алиры? – неловко пошутил я.

– А ты готов сделать мне предложение? – мило улыбнулась Незель. – Ну, ну, не нервничай, сегодня ваш день, просто имей терпение. Смотри, все сегодня собрались ради тебя!

Словно услышав её слова, тихий гул амфитеатра сменился восторженными выкриками. Я окинул взглядом толпу и удивлённо открыл рот. Многих присутствующих я знал, и не просто знал. В первом ряду находились наши приёмные родители Ридошан и Галида, неподалёку от них я заметил седую шевелюру и бороду Диграна Тазаша – ректора университета Нирвины. Рядом с ним сидели деканы факультетов теормага и химерологии – Ридана Заридаш и Киара Шардуш. Чуть подальше сидел библиотекарь Жорк Ранцал и профессор Экене. Изумлённый, я начал пристальней всматриваться в лица, даже активировал увеличивающий режим своего искусственного глаза. Тут, похоже, были все, кого я только знаю!

Ближе к задним рядам сидел Алзар и его несколько работников, где-то посредине я увидел Жорефа, Гаратана с Куршалом и даже тётушку Ильгу. Присутствовал не только Ришад Жагжар, но и Милые Глазки. Я заметил прекрасное лицо Высшей Целительницы Диршады Мульчарн и немного покраснел, вспоминая что мы творили, когда Кенира или Незель приняли её облик. Как оказалось, Людена тоже была тут, и не только она! Выделялся своею выправкой паладин Ризвинн Радрант Данштаг, на солнце поблескивали одеяния верховного каноника Керуват Риглажа Карадже. Отдельной группой сидели Мирена, Лексна и Патала, при этом лицо Мирены светилось от радости.

Ксандаш и Хартан сидели и широко скалились во все зубы, довольные произведённым эффектом. Внезапно стали понятны и их частые отлучки «исследовать остров», и желание Незели с Кенирой остаться со мной на пляже, вместо того, чтобы присоединиться к ним. Обрела и кристальную ясность фраза Ксандаша о том, что Сердце с Чинука снимать пока не надо, так как вдруг надо будет слетать на материк, и заверения, что тут на военной базе с ним ничего не случится. Похоже, пока я предавался ничегонеделанию, эти подлецы непрестанно трудились!

Я не имел ни малейшего понятия, как они всё это провернули. Не технически – прошло достаточно времени, чтобы можно было успеть добраться до сюда наземным транспортом, а потом доплыть на корабле – а организационно. Конечно, имея неограниченный бюджет, можно было нагнать сколько угодно массовки, но люди, присутствующие здесь, не являлись теми, кого можно было затащить, посулив хоть самую огромную сумму. Жрецы основных храмов, Высшая Целительница, главарь мафии, даже начальник управления разведки! К тому же, пусть база предназначалась для отдыха, она являлась военным объектом, кого угодно сюда не пускали. Да и штурмовиков не получилось бы нанять – действующие военные принимали присягу, а найм посторонними лицами ей полностью противоречил. Поверить в то, что столько незнакомых людей согласились покинуть свои гарнизоны для никому не известного старика, я не мог: даже то, что сослуживцы Ксандаша попросили других сослуживцев об одолжении, звучала как огромная натяжка.

Долго предаваться бесплодным раздумьям мне не дали. Оркестр доиграл мелодию, закончив бодрым жизнерадостным аккордом, и амфитеатр резко затих. Опустившуюся тишину нарушал только лёгкий свист ветра, отдалённый шум прибоя, и сдерживаемое дыхание множества людей. Я повернул голову и тоже замер. На сцену в сопровождении коменданта базы входила богиня.

В мире Итшес не было особых традиций для свадебных платьев. Вернее, имелось слишком много традиций, так что каждый мог выбрать наряд на свой вкус. Кенира сделала всё, чтобы сердце одного старого паладина не выдержало и остановилось. В обычное время она предпочитала носить штаны, которые, замечу, прекрасно подчёркивали стройность её ног. Теперь же она одела платье.

Белая вышитая ткань контрастировала с её смуглой кожей, юбка до средины бедра открывала бесконечно длинные ноги, корсаж подчёркивал её тонкую талию, а глубокий вырез открывал упругие полушария её полной груди. Кенира не стала укладывать волосы в затейливую причёску, её рыжая грива рассыпалась по плечам и на солнце горела ярким огнём. В мире Итшес знали о туфлях на высоких каблуках, но какой-то популярности они не приобрели, так что на ногах Кениры были надеты белые высокие шнурованные ботинки, подчёркивающие красивые икры. Я не знаю, как Кенира этого добилась, но сейчас она выглядела одновременно смесью невинности и разврата, силы и беззащитности. Она была по-настоящему прекрасна, и я, старый пердун в сером комбинезоне, чувствовал себя на этом празднике лишним.

Кенира улыбалась, довольная произведённым эффектом. Я попытался ей улыбнуться в ответ, но, боюсь, выдавил лишь болезненную гримасу. Она послала мне чувство ободрения и любви, так что я, посылая ей любовь в ответ, смог немного успокоиться.

– Я Незель Марише, жрица Единителя Судеб, пришла сегодня, чтобы соединить судьбы этих двоих людей. Взор повелителя направлена на вас, Улириш и Алира! Он желает знать кто, желает услышать почему, желает увидеть зачем! Откройте ваши сердца и души, держите ответ перед друг другом на суде Владыки Сердец!

Незель, чью фамилию за время нашего знакомства я услышал впервые, когда-то уже объясняла отличие божественного бракосочетания от гражданской церемонии. Для него не требовалось ни ритуальных фраз, ни формальностей, наоборот, заученные слова могли только разгневать бога. Для брака не требовался даже жрец, достаточно было двоих влюблённых, призывающих Фаолонде в свидетели. В союзе под взором бога не было места лжи и недомолвкам, Владыка Сердец желал слышать только звучание этих самых сердец.

– Я Улириш Шанфах, урождённый Ульрих Зиберт до встречи с тобой не жил, а только существовал. Я не был даже полноценной личностью, состоял из двух разрозненных иззубренных осколков, не являлся даже хозяином самому себе. Твоё появление всё изменило. Признаюсь, поначалу, ввиду обстоятельств, известных тебе и Единителю Сердец, я тебя возненавидел. И сделал всё, чтобы твою и так тяжёлую участь сделать невыносимой. Я желал тебя как женщину, но одновременно испытывал злость, горечь и тоску. Был я не самым лучшим спутником, так что, надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня за это простить. Ты была добра ко мне, к жирному никчемному старику, проявляла сочувствие и понимание. Ты, впав в отчаяние, небрежным жестом подарила мне весь мир. Но даже потом я смотрел на тебе не как на друга, а как на орудие. Я жаждал не только твоего тела, но и твоей безграничной силы. Хотел обмануть, принудить и связать обязательствами. Но твои сила духа, отвага и несгибаемость заставили меня устыдиться собственных мыслей. И я стал желать только одного – чтобы ты была счастлива. Из всей бесконечности людей в этом мире ты выбрала почему-то меня. И пусть без тебя, без твоей силы и поддержки я никто, но приложу все усилия, сделаю возможное и невозможное, чтобы ты никогда в жизни не пожалела о своём выборе. Я люблю тебя, Кенира, и всем сердцем прошу оказать мне честь, став моей женой.

Кенира посмотрела на меня столь пристальным взором, что не будь на мне реликвии Фаолонде, моё сердце сейчас бы упало в штаны. Но я чувствовал её сильную любовь, её приязнь и тепло, так что мог лишь слать похожие чувства в ответ.

– Я Алира Шанфах, урождённая Кенира Валсар, хочу сказать тебе, Ульрих, что у тебя есть много недостатков, но они сосредоточены не там, где ты их ищешь. Твой главный недостаток – это то, как же ты сильно недооцениваешь себя и свои заслуги. То, что ты переоцениваешь мои – вовсе не проблема, поверь, такому будет рада любая женщина. Сейчас, перед ликом бога, говорю тебе, Улириш, перестань оскорблять моего мужа, перестань унижать его и считать его кем-то меньшим, чем тот замечательный человек, за которого я выхожу замуж. Да, мы встретились в тяжёлый момент наших жизней, но именно я впала в отчаяние, исчерпав все варианты и потеряв возможные пути выхода. Да, мне ты показался неприятным, но в тех обстоятельствах, что мы оказались, на твоём месте я бы себя ненавидела в сто раз сильнее. Ты оказался моим путеводным созвездием, глотком воды для умирающего от жажды, солнечным теплом для замерзающего в снегу. Когда я потеряла последнюю надежду, когда уже считала, что лучше умереть, чем принять судьбу, пришёл ты. Не только спас меня от участи гораздо хуже чем смерть, но и защитил, научил и исцелил. Ты стал мне больше чем другом, больше чем любовником, больше чем учителем. Ты стал частью моей души, светом моей жизни, надёжной опорой, крепким щитом, укрывающим от смертельных атак, и могучими чарами, разящими врагов и вершащими невозможное. Ты, Ульрих Зиберт, подарил мне весь мир. Ты подарил мир не только мне, но и нашему другу Ксандашу, моей маме Мирене и всем тем тысячам людей, что сегодня здесь собрались, а также многократно большему количеству, которое не смогло прийти. Говоришь, хотел меня использовать? Нет, это я буду использовать тебя, а для этого со всем своим женским коварством сделаю всё, чтобы ты стал счастливым. Я люблю тебя, Ульрих, поэтому с радостью и гордостью, с безграничным счастьем и желанием, принимаю твоё предложение и в ответ прошу стать моим мужем!

Глаза Кениры загорелись алым пламенем, волосы поднялись вверх, словно на них перестала действовать гравитация. Её фигуру окутало облако алых искорок, которые, срываясь с кожи, закручивались медленным водоворотом, разгораясь и полыхая красным огнём. Я почувствовал как невидимый ветер шевелит и мои волосы, бросив взгляд на собственную руку, увидел, что меня тоже покрывает такой же огонь, видимый только нормальным зрением и отсутствующий в магическом и прочих диапазонах. Наши огни коснулись друг друга, сплелись, разгорелись ещё ярче, заливая даже яркий солнечный день неземным светом. Я улыбнулся Кенире, положил руку ей на щеку, погладил нежную кожу. Она ярко улыбнулась в ответ, сделала шаг вперёд и прижалась всем телом.

Испарились мои нервозность и нерешительность, я перестал обращать внимание на сотни людей вокруг, на их сосредоточенное внимание. Здесь и сейчас для меня существовала только она. И я знал, знал во много раз отчётливей, чем когда бы то ни было, что для неё существую лишь я. Мы даже не пытались поцеловаться, лишь смотрели друг на друга, неспособные оторвать взгляд от глаз партнёра. Словно прорвало какую-то плотину в моей душе, сметая все сомнения и неуверенность, ведь я знал, что Кенира – часть меня и всегда будет рядом. Я не знаю, как долго мы так стояли, алый вихрь не прекращал своё вращение, лишь сиял ярче тысячи солнц. Наконец, после целой вечности наедине с Кенирой, я приблизил свои губы к её и поцеловал – без малейшей страсти и похоти, выражая своим поцелуем лишь тепло и любовь. Вихрь, словно дожидаясь этого сигнала, начал стихать. Прошло ещё немало времени, пока он окончательно не пропал, но с нашей кожи время от времени срывались искорки.

– Повелитель увидел вас, Улириш и Алира, – сказала Незель, взяв нас за руки. – Вы – муж и жена. В глазах Единителя Судеб, богов и людей этот факт неоспорим. Не буду вас поздравлять, потому ни для меня, ни для вас обоих это не новость. Чтобы слышать и чувствовать друг друга вам больше не понадобится Связь Сердец, ведь ваши сердца крепко связаны и так.

Я улыбнулся. Избавляться от кулона я не собирался, потому что Тааг в нашей церемонии не участвовал, а значит, для реликвии ещё нашлось бы применение. Теперь для управления големом у меня, конечно же, имелась и магия, но реликвия предоставляла гораздо больше возможностей.

Торжественное выражение лица на Незель внезапно пропало, она отпустила наши руки, вместо того крепко нас обняв и прижимаясь к нам своим телом. Мы с Кенирой обняли её в ответ и, не сговариваясь, поцеловали в обе щёки.

– Я так за вас рада, – счастливо сказала Незель. – Такие сильные проявления божественной силы встречаются очень редко, почти никогда! За всю жизнь я видела их только дважды. С вами трижды.

– Может всё из-за того, что и ты стала сильнее как жрица, а значит твоему господину легче вмешаться? – спросил я.

– Я вам за это очень, конечно, благодарна, но не тот случай. Заслуга только ваша. Ну да ладно, долго шептаться мы не можем, люди ждут!

Я опомнился и неохотно отстранился от Незель. И знал, что точно так же не хотела размыкать объятия и моя жена. Жена! От осознания, что я теперь действительно муж Кениры, хотелось прыгать и орать от радости во весь голос.

Оркестр заиграл бодрую мелодию, похожую на марш, и к нам подошёл комендант базы. Он осмотрелся по сторонам, дождался, пока доиграет последний аккорд и сказал, ловко сплетая усиливающие голос чары:

– Я Петериш Алошнар, трибун второй ступени, властью, данной мне Федерацией Дариид, свидетельствую. Улириш Шанфах стал мужем Алиры Шанфах, а Алира Шанфах стала женой Улириша Шанфаха. Их союз подтвердил Всемогущий Владыка, так что роль Федерации в моём лице – лишь зафиксировать сей неоспоримый факт документально, для облегчения делопроизводства. Улириш, Алира, поздравляю. Вы прекрасная пара и это большая честь, что вы выбрали для своей свадьбы территорию моей службы.

Мы пожали по очереди коменданту руку и концерт снова заиграл что-то, на мой вкус, излишне энергичное. Дав парням поработать, я немного выждал и когда в мелодии возникла маленькая пауза перед новой строфой, поднял руку. Музыка затихла. Я тоже сплёл чары, усиливая свой голос.

– Хартан, выйди.

Тана посмотрел на нас обоих, улыбнулся несвойственной ему робкой улыбкой, и поднялся на сцену.

– Я – Улириш Шанфах, это моя жена Алира Шанфах. Мы познакомились с тобой недавно и при скверных обстоятельствах. Прошли через множество опасностей, одолели немало испытаний, совершили вместе невозможное и невероятное. У тебя отвратительный характер, ты бываешь невыносим, нахален и невоспитан. Но ты очень дорог нам обоим, настолько дорог, что и я, и Алира были бы счастливы назвать тебя своим сыном. Окажешь ли ты нам честь и примешь ли нас в качестве своих родителей?

Улыбка, показавшаяся на лице Таны, вышла неожиданно мягкой и несвойственно ему робкой. Я увидел, что у него трясутся руки и подрагивают губы, а в обычно нахальных фиолетовых глазах стоит влага.

– Матушка, отец, это огромная честь для меня, – сказал Тана, на этот раз даже не пытаясь выделываться. – С самого детства я перестал мечтать о родителях, но если бы я сейчас дал волю своей фантазии, то мечтал бы именно о таких как вы! Хотя…

– Что, «хотя»? – настороженно спросила Кенира.

– Я не совсем честен, – вздохнул Хартан. – Если уж мечтать, так мечтать, то у вас было бы уже две дочки моего возраста. И они выглядели бы как ты, мама, и как Мирена. И я бы им не был кровным родственником! Ну а уж если совсем-совсем мечтать, они были бы близняшками, копиями Мирены. Прости, мам, ты очень красивая, но у Миру такая большая… Ай!

Мы с Кенирой одновременно вздохнули и точно так же синхронно отвесили ему по подзатыльнику. В этом был весь Хартан, только он мог пересрать даже столь торжественный момент. К счастью, от дальнейшего выяснения отношений нас отвлёк комендант.

– Как ответственное лицо на этом острове, как представитель военных властей, обладающих полным списком административных полномочий, я, трибун Петериш Алошнар, свидетельствую. Не имеющий рода и семьи Хартан с этого дня носит имя Хартан Шанфах, и является сыном Улириша Шанфаха и его жены Алиры. Поздравляю, молодожёны, у вас мальчик.

Я едва не подавился воздухом. Комендант, всегда столь серьёзный и деловой, мне казался человеком, у которого любые зачатки чувства юмора были ампутированы с помощью прямого божественного вмешательства. Мне пришлось даже на мгновение задуматься, правильно ли я его понял. Но как я ни пытался прокрутить слова в голове, оказалось, что он действительно отпустил шутку. И если бы выбрал не столь странный момент, то довольно смешную.

– Они растут так быстро, – притворно вздохнула Кенира.

Сначала я подумал, что у меня галлюцинации или что-то не так с сознанием из-за переизбытка впечатлений, но комендант действительно улыбнулся.

Мы с Кенирой снова переглянулись и снова утонули во взглядах друг друга. Я испытывал теперь безграничное счастье – со мной была любимая, ставшая женой, у нас появился сын, имелся чудесный уютный дом и огромное количество денег. Единственное, чего мне хотелось бы для полного исполнения сокровенной мечты, так это вернуть свободу нашей госпоже.

– Мы сделаем это обязательно, – шепнула мне Кенира, вновь прочитав мои чувства. – Вместе.

Я лишь крепче прижал её к себе. Оркестр вновь играл мелодию, из амфитеатра доносились радостные звуки, в небо полетели яркие плазменные сгустки, разрываясь огненными цветами – работали основные метатели осадных големов с убавленной на минимум мощностью. И, похоже, до виновников торжества в данный момент мало кому было дело.

– Скажите, трибун, – обратился Тана к коменданту, – пока всё не записали, можно мне сменить имя? Ну, когда папу и маму усыновляли… наверное, я не буду называть Галиду бабушкой, иначе меня точно убьют. Так вот, когда их усыновляли, они сменили и имена. Может как-то можно…

– Конечно, – кивнул комендант. – Это обычное дело. Новая жизнь, новое имя. Учти, имена всегда выбирают родители, так повелось испокон веков. Так что тебе придётся их убедить.

– Да запросто! – усмехнулся я. – А как ты хочешь зваться?

– Дагоберт! – выпалил Тана.

– Берти… Даг… – протянул я задумчиво. – Нет, тебе не идёт. Понимаю, хочется нырять в деньгах, но ты ничуть не похож на утку. Скорее, на боевого хорька.

– Я знаю на кого он больше всего похож, – сказала Кенира. – И имя красивое.

– На кого? – насторожился Тана.

– Помнишь статую у нас в саду? – спросила она. – Ну, которая с родины Ули.

Хартан задумался.

– Я, конечно, не такой здоровый, да и пузо раньше было у папы, но… Гюнтер? Звучит очень мужественно! Гюнтер Шанфах! Ни одна девка не устоит!

– Знаешь, как по мне, Гюнтером ты не выглядишь, – усомнился я.

– И я тоже имела в виду вовсе не его! – добавила Кенира.

– Так вторая ж девчонка! Хотя, если подумать, Брунгильда тоже звучит круто. Бр-р-р-ун! Гильда! Великий маг Брунгильда Шанфах к вашим услугам! Нет, лучше вы к моим, жалкие ничтожные черви! А что, неплохо!

– Нет, вовсе нет! – засмеялась Кенира. – К тому же не слишком подходит по ролям. Гюнтер – это Ули, Брунгильда – это я, ну а ты…

– Нет! Нет, ни за что! – воскликнул Хартан. – Я слишком привлекателен, чтобы быть ушастой лошадью!

Я внезапно осознал, что тот глупый осёл со странно человеческими глазами действительно неожиданно сильно походил на Хартана. К тому же глупая улыбка на лице нашего нового сына слишком уж часто являлась полной копией довольного оскала этого серого идиота. И действительно, теперь та статуя стала олицетворением всей нашей семьи – если, конечно, оставить в стороне факт, что Кенира слишком юна и прекрасна, чтобы быть дородной зелёной тётушкой.

– Клаус Шанфах? – медленно произнёс я, обкатывая имя на языке. – Ну а что, звучит отлично!

★☆★☆★

• «самым счастливым мерзавцем двух миров» – Glücklicher Mistkerl, аналог «везучего сукина сына»