Текст книги "Приятные вещи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Мог бы спросить меня, – заметила Незель, – я бы тебе сразу сказала то же самое. Сила господина оценивает саму душу, а у мёртвых останков никакой души уже нет.

– Ну, я примерно так и подумал, но сама знаешь, там где замешаны боги, возможны любые чудеса.

Незель лишь улыбнулась и отхлебнула вина.

– Кстати, Улириш, – неожиданно сказал Алзар, до этого о чём-то болтавший с Ксандашем. – Я тоже принёс вам с Алирой небольшой подарок. Понятно, человека, у которого есть всё, впечатлить трудно, но тебя, помню, очень интересовала снежная ягода. Не хочешь почувствовать себя настоящим гурманом?

Он встал с кресла и поставил на столик с выпивкой и закусками извлечённую откуда-то миску, полную крупных белых, словно светящихся изнутри ягод. Я ему улыбнулся, вспомнив старые времена, любопытство, которое я испытывал при походе через Увядшую Долину, вспыхнуло с новой силой. Я встал, подошёл к миске, взял пару ягод и закинул в рот, приготовившись, наконец, ощутить тот вкус, за ценители платят деньги достаточные, чтобы организовывать опасные подходы.

Ягоды оказались кислыми и похожими на недозревший крыжовник.

– Интересный вкус, – наконец, сказал я, пытаясь сохранить голос ровным, чтобы не обидеть Алзара, приложившего столько усилий, чтобы их сюда привезти.

– Ты хотел сказать: «Ну и дерьмо!» – захохотал Ксандаш.

– Это была самая деликатная оценка этой кислятины, которую я когда-либо слышал в жизни, – подхватил смех Ксандаш.

Кенира подошла к миске, взяла одну ягоду и осторожно надкусила. Скривившись, она доела ягоду до конца.

– Всё дело в том, что ты вёз их по воздуху, – сохраняя максимально серьёзное лицо, наконец, сказала она. – Полностью портит вкус! Ты бы ещё сунул в стазис!

– Вы просто не разбираетесь в тонких блюдах, – заявила Диршада. – Правда, я тоже не разбираюсь. Сколько раз их приходилось есть, каждый раз хотелось плеваться.

– Жаль, что Экене отбыл, – сказала профессор Заридаш. – Иначе он бы сказал, что у снежных ягод есть несколько способов алхимического использования. Правда их очень легко заменить гораздо более распространёнными ингредиентами.

Мы смеялись, шутили, рассказывали друг другу истории, обсуждали общих знакомых. И для меня эти посиделки в узком кругу оказались гораздо более приятным времяпровождением, чем пышное грандиозное празднество. А потом Лексна сказала, что уже слишком поздно, что Патале пора спать, так что они с Ксандашем отправились в свой домик. Это как-то само собой послужило сигналом и все остальные тоже принялись расходиться. Мы с Кенирой собрали раскиданную мебель обратно в хранилища и тоже отправились в кровать. День оказался настолько насыщенным, что мы даже не стали заниматься любовью, лишь лежали рядом друг с другом, наслаждались близостью друг с другом и теплом наших чувств.

Заснув самым обычным человеческим сном, мы проснулись всего через пару часов, выспавшиеся и отдохнувшие. Я не стал одеваться, лишь натянул обычные просторные шорты, а Кенира накинула короткий халат. И мы вместе, держа друг друга за руку, пошли на берег, чтобы вместе встретить рассвет.

Как оказалось, встретить рассвет решили не только мы. На террасе домика Незель замерли две фигуры, а утренний бриз колыхал их волосы: седые и золотисто-белокурые. Обе из них были заняты одним и тем же делом – страстно, нежно и исступлённо целовались. Я замер на месте, уставившись во все глаза, а рядом со мной так же замерла Кенира.

Глядя на этот страстный, полный любви и желания поцелуй, я испытал целый ураган самых противоречивых чувств. Я был очень рад за Мирену, рад, что она, наконец, смогла оттаять после произошедшей в её жизни катастрофы. Рад также за Незель, у которой до встречи со мной и моей женой никак не складывалась личная жизнь. В этом поцелуе было столько эротики, что я испытывал сильнейшее возбуждение, так что тонкая ткань моих шорт топорщилась палаткой. И ревновал. Яркая и сильная волна ревности обжигала мне сердце, причём, каким-то совершенно безумным образом я ревновал не только Незель, которая нашла кого-то кроме меня, но и Мирену – хотя единственными отношениями, которые нас связывали, были дружба и… наверное, родственные чувсства, которые присущи зятю и его тёще. Но теперь у меня возникло неудержимое желание подбежать к ним, повалить обоих на землю или перегнуть через перила террасы и выплеснуть в них обоих тот поток чувств, что сжигал меня изнутри.

Кенира, конечно же, понимала меня лучше, чем я сам.

– Я тоже ревную, – сказала она. – И не только Незель. Очень странное ощущение, когда у твоей мамы появляется кто-то другой.

Я только сейчас понял, что часть чувств, которые переполняли мою душу, принадлежат не мне.

– Наверное, не стоило вам с Незель превращаться в твою маму, – сказал я, пытаясь успокоиться. – И ты была права, я испытываю к ней очень сильное влечение. А теперь, после той ночи, сгораю от ревности.

– Мама всегда относилась к тебе хорошо, не так, в книгах и монетках. Правда я видела такие монетки, где у тёщи, её дочки и зятя отношения были именно такими.

Представив картину, в которой Кенира и Мирена делят со мной ложе в реальности, а не во снах, я густо покраснел.

– Ты спас её, – продолжала Кенира тихо. – Спас, вырвав из плена, спас ещё раз, вернув человеческий облик, красоту и молодость. А перед этим ты спас и принёс счастье единственному родному ей человеку. Перед таким не смогла бы устоять ни одна женщина. Я могу с ней поговорить, спросить. И если ты хочешь…

– Нет! – тихо и яростно шепнул я. – Ей пришлось пройти через подземный мир, познать муки, способные сломить и бывалого воина. Она ощутила касание неизбежности и утонула в отчаянии. Ты сама слышала, что она сказала Хартану! Мирена боится мужчин. То, что она до сих пор может разговаривать со мной, Ксандашем и Таной, не сжимаясь в клубок от страха – это чудо нашей госпожи. И если ты ей скажешь хоть слово, она действительно сможет согласиться, просто потому что считает, что осталась мне что-то должна, а значит обязана выплачивать этот долг.

– А это не так? – спросила Кенира, хитро прищурившись.

– Абсолютно не так! Если кто-то кому-то должен, так это я ей! Она приняла удар на себя! Она закрыла собой тебя, помогла тебе сбежать из той мерзкой дыры. Она не сломалась и не покончила с жизнью, что позволило нам вернуться и вытащить её оттуда. Более того, оказавшись рядом с дочкой, она сделала ту счастливой. А твоё счастье – самая главная вещь в моей жизни. Одна из двух самых главных. Да, я ревную. Твоя мама – прекрасна и соблазнительна, будит во мне, несмотря на возраст, самые неистовые желания. На моей родине её отношения с Незель вызвали бы резкое осуждение, да и ты сама знаешь, что и во мне самом многие годы воспитания никуда не делись.

– Когда с Незель была я, ты эти предрассудки очень быстро преодолел, – засмеялась Кенира.

– В наших религиозных текстах есть концепция «запретного плода». И, получив два таких плода в свою постель, я не удержался надкусить оба, несмотря на запреты. Ну так вот. Я ревную их обоих, я хочу их обоих. Но главное для меня – это ты, именно тебя я люблю, именно для тебя поёт моё сердце. А Мирене и Незель я хочу пожелать только одного, чтобы они стали счастливы!

– Я не хочу смотреть на закат, – сказала Кенира. – Есть занятие гораздо поинтересней.

– Тогда пойдём в дом? – спросил я, полностью поддерживая её идею.

– Зачем? – лукаво улыбнулась Кенира.

Она вытянула руку, и я увидел, как из её пальцев начинают вытекать потоки элир, быстро и незаметно образуя тонкую магическую структуру, сочетающую как маскировочный полог, закрывающий пространство в несколько футов, так и односторонний звукоизолирующий барьер. Я отстранённо оценил, насколько далеко Кенира продвинулась по пути магии, насколько хорошо у неё стали получаться даже настолько сложные и деликатные чары, и даже не сразу понял, что всё это значит.

Но когда в лучах восходящего солнца блеснуло её кольцо, и на песке материализовался королевский трон, похищенный нами в замке Раэ, места для недомолвок не осталось.

– Надеюсь, не спится только нам, – улыбнулась Кенира. – Если их увидят Ксандаш и Лексна, то займутся тем же, что и мы, а вот у бедного Таны или у Паталы может рухнуть весь мир.

– Их дома дальше, за мысом, – возразил я. – Ветер уносит звуки в другую сторону, да и не забывай про прибой. Нам повезло, что солнце ещё не встало, и мы подошли незамеченными так близко.

– Тогда ещё не встало, – усмехнулась Кенира. – А сейчас уже светло, будто днём и всё видно, словно ногти на пальцах!

Я бросил взгляд на целующуюся парочку и признал правоту слов жены. Видно было отлично, особенно моему имплантированному глазу. Я смотрел, как губы Незель проходят пусть от ключицы Мирены, опускаясь к груди, затянутой в кружевное бельё. Как руки возятся с застёжкой, а затем эти упругие полушария выпрыгивают, получив долгожданную свободу. Как Мирена столь же жадно стаскивает с Незель её тонкий халат, оставляя подругу совершенно обнажённой. Как она откидывается на ограждение террасы, принимая от Незель ласки.

Мои руки, действуя словно сами по себе, обхватили сзади Кениру, любующуюся этим зрелищем, ладони легли на её упругую грудь. Кенира издала слабый стон. Дальше я выдержать просто не мог. Я толкнул Кениру, и она завалилась вперёд, становясь коленями на мягкое сиденье трона и опираясь руками на спинку. Мне было некогда снимать собственные шорты, так что, повинуясь импульсу магии из моих пальцев, они упали на песок, разрезанные на несколько частей. И потом мы с Кенирой надругались над королевским сокровищем Сориниза и сделали эту нашу ночь по-настоящему брачной, не только наслаждаясь друг другом, но и наблюдая, как то же самое делают двое самых близких для нас людей. И когда наш с ней мир потонул в ослепительной вспышке, когда вскрик Мирены услышали, казалось, на другом конце военной базы, Незель повернула голову. И, несмотря на все чары маскировки, она встретилась со мной взглядом, сложила губы трубочкой и послала мне (именно мне, я знал это абсолютно точно) воздушный поцелуй.

Глава 9
Законы мироздания

Как и следовало ожидать, Кенира, моя жена Кенира оказалась полностью права. Вернувшись из отпуска, я почувствовал себя совершенно новым человеком. Причина заключалась вовсе не в нашей свадьбе, сколь бы счастлив я ни был. Отдых чётко разграничивал периоды «до» и «после», позволил перезагрузить мозг, настроить его на рабочий режим. Я, наконец-то, вспомнил ощущения своей жизни на Земле, где ежегодный отпуск чётко делил год на периоды, превращая работу не в бесконечную рутину, а в продуктивный рывок в ожидании следующих трёх недель отдыха.

Таким образом, я решил сделать отпуск регулярным, назначать его самому себе ежегодно. Но за год, лежащий передо мною, предстояло сделать очень многое, а значит, медлить было нельзя.

Мы так толком и не поговорили с Незель, признаюсь, её взгляда я избегал. Мне было стыдно, что меня поймали за подглядыванием, горько, что я потерял женщину, которую пусть и не люблю так сильно, как жену, но которая мне уж точно небезразлична. И особым пунктом моих душевных терзаний, к моему собственному изумлению, стояла Мирена. Да, я знал, что моё к ней влечение глупо и бесплодно, что ни она не захочет со мной близости, ни я сам никогда не сделаю в эту сторону даже самого маленького шажочка – ведь это станет прямым предательством Кениры. Но теперь Мирена стала окончательно недоступна, и эта неотвратимость больно колола сердце.

За время нашего отсутствия Жаген со своими ребятами закончил переделки на втором этаже, теперь вместо пяти маленьких комнатушек, больше похожих на каморки, тут появились две большие спальни, ванная и дополнительный туалет, так что теперь Мирена и Хартан получили, наконец, возможность расположиться с комфортом.

Первое, что я сделал, приземлившись на одной военных посадочных площадок Нирвины и пересев на Дарш – поехал в храм Керуват, досадуя, что не поговорил с Верховным Каноником на острове до того, как тот отбыл домой. Впрочем, Риглаж принял меня безо всяких проволочек и, выслушав о моей проблеме, признал, что опасения небеспочвенны, и что Мать мне поможет. Теперь к моему дикарскому ожерелью прибавилась ещё одна маска с замочной скважиной во лбу, а для всего мира я превратился в ещё одного священника Ирулин, не имеющего отношение к той обросшей кучей слухов фигуре святого.

Покончив с делами и сделав заметку обязательно нанести визит в храм Ризвинн, я со всей нашей компанией заехал, наконец, домой. Где мы расселись на нашей террасе и приступили к ужину, отдыхая от дороги, и, смешно сказать, от отдыха.

– Давайте обговорим планы, – сказал я, обводя взглядом всю компанию.

Мне до сих пор было неловко перед Незель, так что я избегал смотреть той в глаза.

– А что их обговаривать? – удивился Ксандаш. – Ты пробежишься по своим химерологам, постреляешь в их химер. Если не найдёшь ничего интересного, то полетим сначала в Рахашнар, а потом дальше по списку. Ведь список уже есть?

– Есть, правда неполный, – кивнул головой я. – Несмотря на то, что Тараже наносил нам визит на острове, его подчинённые времени зря не теряли. Я проверял шкатулку, прочитал записи, всё что надо запомнил. И благодаря подарку Незель отыскать монстров будет несложно.

Незель улыбнулась, и мне пришлось пересилить себя и встретиться с ней взглядом, выдавливая ответную улыбку.

– Тогда в чём дело? – спросил Тана. – Собрались и погнали!

– Перед поездкой следует завершить немало дел, – пояснил я. – Мне осталось сделать кое-какие приготовления и изготовить парочку артефактов. Миссия предстоит очень опасная, так что я планирую попросить для каждого по Последнему Шансу.

– Хорошее дело, – одобрительно кивнул Ксандаш. – Дважды спасли мне жизнь. Вот только… Только они именно «шансы», и оба раза я остался жив только чудом.

– Не в этот раз, – качнул головой я. – Планирую изготовить эвакуационный портал с триггером от реликвии. Не знаю, правда, сработает или нет, надо поговорить с паладином Данштагом.

– Сработает! – уверенно сказала Кенира. – Обязательно сработает!

Я посмотрел на свою жену удивлённым взглядом.

– С чего ты это взяла?

– У моего мужа всё срабатывает! – не терпящим возражений тоном припечатала она.

Я вздохнул. Как бы мне хотелось иметь в себя такую же веру!

– Ладно! Мирена, в свете новых обстоятельств ты, наверное, никуда не поедешь и всё-таки останешься в Нирвине? – я выразительно перевёл взгляд на Незель, показывая, что именно имею в виду.

– Конечно нет! – ответила Мирена. – Когда опасности подвергаются моя дочь, зять и внук, я не могу остаться в стороне.

Они переглянулись с Незель и обменялись тёплыми взглядами. В глазах Незель читалось одобрение.

– В таком случае, боюсь, нас будут ждать очень непростые времена, – вздохнул я. – Мирена, для подготовки к твоей эвакуации мы готовились около месяца. Именно поэтому она увенчалась успехом. Но тогда у нас имелись практически идеальные разведданные. Получить что-то подобное больше не получится, мои поиски – прыжок в неизвестность. И значит, нам придётся заняться подготовкой.

– И подготовкой серьёзной, – добавил Ксандаш. – Кое-чему могу обучить я, но придётся также приглашать инструкторов. У меня есть несколько кандидатур, некоторые из них тоже на пенсии, так что наняты быть могут. Но будет лучше всего переговорить с Жагжаром, тогда появится больше вариантов.

– Так и сделаю, – кивнул я. – К счастью, у нас есть возможность обучаться в самых натуральных условиях.

– Возьмёшь учителей в сон? – спросил Тана.

– Именно, – ответил я. – Также всем нужно всерьёз заняться обучением магии. Мирена, к миссии ты не будешь допущена до тех пор, пока у тебя не начнутся получаться чары как минимум четвёртой ступени сло… Эй, ты чего?

Незель встала из кресла, подошла к Мирене и крепко ту обняла. Мирена подняла заплаканное лицо.

– Ты сказал это настолько буднично, – ответила та, всхлипывая, – словно я… Словно я действительно смогу… смогу… До сих пор не могу привыкнуть, что это не сон.

– Сможешь, конечно сможешь! – засмеялся я. – И что значит «не сон»? Ещё какой сон, сон Повелительницы Грёз! Посмотри на свою доч… на мою жену! И если она получила магию, которой никогда не владела, то уж ты-то свою сможешь вернуть ещё быстрее! Так что о чём-то ниже титула Властительницы Чар не смей даже думать!

Мирена улыбнулась робкой благодарной улыбкой, а Незель подарила мне многозначительный взгляд.

– Тана! Заявку на твоё поступление я подал, оплату внёс. Экзамены через полтора месяца, а через два – начало учебного года. К этому времени ты должен быть готов. Так что, боюсь, о нормальном сне тебе придётся забыть надолго.

– Я отправлюсь с вами! – твёрдо сказал Хартан. – Даже если придётся этот год пропустить!

– Я тебе пропущу! – хищно усмехнулась Кенира. – Ты слышал, что сказал отец?

– А сказал я вовсе не о том, что тебя не возьму, – добавил я. – А о том, что ты будешь готов как в теории, так и по навыкам. Я не знаю, сколько займут мои поиски, но поговорю с Риданой насчёт возможности некоторое время учиться удалённо. Но не рассчитывай пропускать дольше, чем первый семестр. А до того будешь так впахивать, что закровоточат волосы. Лексна, сама понимаешь, я снова заберу у тебя мужа. Мне будет нужно, чтобы он не только занимался нашей подготовкой, но и учился сам. Вы оба видите, насколько знание теоретической магии идёт ему на пользу.

– Мужа у меня ты никак не заберёшь! – заявила Лексна и быстро, чтобы я не успел её превратно понять, добавила: – Потому что я присоединюсь. Если ты снова начнёшь растягивать сон, тогда упускать такую возможность просто стыдно. Если Миру станет Повелительницей Чар, то моя цель – стать Высшей Целительницей.

– Я тоже! Тоже с вами! – пискнула Патала.

– Конечно, – кивнул я. – Но с обычными условиями. Ты будешь хорошо учиться в школе, а длительность твоего сна будет ограничена.

Пала надула губки, но всё-таки ответила согласным кивком.

– Ули, я бы тоже хотела присоединиться, – внезапно сказала Незель.

Я удивлённо поднял на неё глаза, да и взгляды остальных повернулись к ней.

– Магия, – пояснила Незель, – всё дело в магии. Обычно у меня на неё нет времени: храмовые дела, церемонии, административные обязанности. Но если каждая ночь будет длиться месяцы… Ты мне подарил реликвию своей госпожи, и я тебе благодарна всем сердцем. Это великий дар, ценность которого невозможно переоценить. Но в каждом сне не так много часов, да и…

Она замолчала, но я сразу понял, что осталось недосказанным. Незель хотела быть ближе к Мирене. Я не имел понятия, лёгкая ли у них интрижка или что-то серьёзное, но буду последним мудаком, если встану между двумя из самых дорогих мне людей.

– Скажи, Незель, а как в храме отнесутся к тому, что ты постоянно куда-то уходишь? Твои апартаменты…

– Об этом не беспокойся, – усмехнулась та. – Мне так было просто удобнее. Обычно священники живут у себя, а в храм приходят для работы. У меня тоже есть дом в городе, но там я бываю очень редко.

Я посмотрел в её прекрасные голубые глаза и, сглотнув, хрипло сказал:

– В таком случае, может… Когда-то, я думал, что купил слишком большой дом, но… Незель, переселяйся к нам насовсем! До храма отсюда далековато, но на мобиле или омнигоне всего несколько минут! Если надо, я даже сделаю портальный переход!

– Ты уверен? – удивлённо распахнула глаза она.

– Ещё как! – ответил я. После принятого решения наступило резкое облегчение, словно тяжёлый груз свалился с плеч. – Так ты сможешь быть с Миру всё время, а не видеться лишь изредка.

Лексна и Ксандаш одобрительно кивнули, Патала удивлённо захлопала ресницами, а Хартан изумлённо уставился во все глаза, даже забыв закрыть рот. Похоже, о романтических отношениях двух красавец он до сих пор не имел ни малейшего понятия. Мирена одарила меня благодарной улыбкой, что вновь вызвало у меня резкий прилив желания, я даже подумал, не совершаю ли огромную ошибку, поселяя с собой под одной крышей двух женщин, что будят во мне такую страсть? Но тёплая волна любви и ласки от Кениры подсказала мне, что я делаю всё абсолютно правильно.

– Я могу переселиться на чердачный этаж, – сказал Хартан. – Всё равно он пустует. Там есть даже балкончик.

– Тебе будет не очень удобно, – заметил я. – Да и возиться со складной лестницей…

– Я же там уже жил с самого начала, мне нравилось. К тому же выбираться на улицу удобнее.

– Спальня мне не понадобится, – заметила Незель. – Имею в виду отдельную.

На лице Хартана сохранилось непонимающее выражение, но теперь его глаза стали медленно округляться, пока он не застыл с глупым видом и открытым ртом. Мы с Кенирой переглянулись и усмехнулись.

– Пожалей парня! – сказал я. – Осознавать, что через стенку с ним находятся две насколько красивые женщины… Я бы не выдержал.

– То что они этажом ниже, тоже мало помогает! – добавил Хартан, частично выходя из ступора.

– Успокойся, Тана, – попытался его утешить я. – Отдельная спальня долго не понадобится никому из нас.

– Я и Незель будем спать с тобой в одной постели, – коварно улыбнулась Мирена.

Хартан густо покраснел, да и я сам почувствовал, что от осознания этой мысли кровь приливает к щекам.

– Не будем терять время! – сказал я, чтобы скрыть смущение. – Незель надо время собрать вещи, Тане – перенести всё на чердак. Похоже, те матрацы, которые мы тогда временно купили, понадобятся надолго, так что лучше заказать нормальную мебель, способную уместить всю нашу компанию. Ксандаш, Лексна, жду вас с Паталой вечером. Или сегодня хотите заночевать дома?

– Мы и так спали всю дорогу, – засмеялся Ксандаш, – так что отдыхать не нужно.

– Хорошо. Милая, можешь закинуть Незель в храм и помочь ей собраться? – спросил я Кениру.

– Конечно, – ответила та. – Но мне кажется, что это не лучшая идея.

– Да, Ули, – добавила Незель. – Я бы предпочла, чтобы это сделал ты.

Я вздохнул. После того случая на пляже я толком с Незель ни разу так и не поговорил, но, похоже, разговора по душам всё-таки было не избежать. Поэтому я спустился в подвал, взяв на всякий случай один из кристаллов с гармонизированной Элир Кениры, позвал Незель и мы поехали к ней домой.

Всю дорогу мы не обмолвились друг с другом и парой связных предложений. Не знаю, как она, но я пребывал в тяжёлых раздумьях. Мой опыт общения с бывшими был катастрофическим, пусть и ограничивался одной лишь Мерпати – остальные отношения состояли из ни к чему не обязывающих интрижек и как-то прекращались сами собой без драматических сцен. Но женщина, с которой я ехал сейчас в одном омни, была мне далеко не безразлична.

Уже вечерело, так что улицы города были полупустынны, так что до храма мы доехали очень быстро. Остановившись возле примыкающих к нему жилых и хозяйственных помещений, я вышел из Дарша и протянул Незель руку, которую та с благодарностью приняла. Мы поднялись в её комнату, и она сразу же начала открывать шкафы и комоды, отбирая вещи. Я же смотрел на большую кровать, с которой нас связывало немало воспоминаний. Пусть и не столько, сколько с диванчиком в её рабочем кабинете.

– Ули, – сказала Незель.

Я повернулся, заглядывая ей в глаза.

– Нам надо поговорить, – сказала она.

– Надо, – согласился я.

На этом разговор как-то утих.

– Не могу понять, как ты смогла нас заметить, – сказал я, чтобы нарушить тишину, пусть и догадывался об ответе. – Купол Алиры был безупречен.

– Попытка скрыться от жрицы Фаолонде для человека, испытывающего к той чувства, заранее обречена на провал. Особенно если таких людей два. Особенно, если эти двое занимаются делом, касающимся Права её господина.

– Да, точно, – сказал я, ответ полностью совпадал с догадкой.

Мы посмотрели друг другу снов в глаза и хором сказали:

– Прости!

– За что? – точно так же хором удивились мы оба.

Я сделал глубокий вдох и выдох и хотел внести предложение, но она меня опередила.

– Ты первый!

– Прости, что не смог тебе дать того, что ты заслуживаешь, – сказал я. – Ты мне нравишься, Незель, безумно нравишься. Нравишься настолько, что у меня не хватает слов. Но… Нет, никаких но! Я даже люблю тебя, люблю очень сильно, и готов ради тебя пойти на всё.

– Но не так сильно, как Алиру, – констатировала Незель.

– Не так. Просто по-другому. Ты для меня словно… Если бы мы с тобой не вытворяли то, о чём всегда буду помнить с теплом, я бы сказал, что ты – словно сестра, которой у меня не было.

– Ты можешь расспросить Алиру про некоторые монетки, – засмеялась Незель. – Там «сестра» и «вытворяли ничуть» друг другу не противоречат.

– Могу себе представить, – вымученно улыбнулся я в ответ. – Если бы я не встретил Кениру, то, уверен, влюбился бы в тебя без памяти. Да и теперь жутко ревную Мирену к тебе, а тебя к Мирене.

– Тебе следовало затащить её в постель! Я имею в виду Мирену, – заметила Незель, дав тот же совет, что и Кенира.

Я тяжело вздохнул, не став повторять слова, сказанные тогда своей жене по этому поводу.

– Ты очень дорога мне, – вновь сказал я. – И я просто очень хочу, чтобы ты была счастлива. А я… Уж кому-кому, а мне, женатому на лучшей женщине в мире, жаловаться не на что. Теперь давай ты. Имею в виду, за что тебе жаль?

– Ты очень хороший человек, Улириш, – сказала Незель, проведя ладонью по моей небритой щеке. – И ты мне тоже очень дорог. Прости, что я нашла другую, хотя вы с Алирой дали мне больше, чем кто-либо в мире. Я даже не могу связно сказать, как так получилось.

– Правило монетки, – сказал я.

– Что ты имеешь в виду?

– Кенира когда-то рассказывала. В монетках, если две красивые девушки живут в одном доме или надолго оказываются в одной комнате, постель неизбежна. Они просто не могут противостоять неумолимой силе вселенной. У меня на родине что-то похожее касалось… назовём их иллюзиями, с девушками, к которым приходит симпатичный сантехник, мойщик окон или чистильщик бассейнов.

– Действительно, – звонко рассмеялась она. – Очень похоже, что когда на пряже мы заняли один домик, против тебя выступил закон природы. Прости.

– Просить прощения не за что! – сказал я твёрдо. – И уж явно не за то, что у меня взыграли чувства собственника по отношению к человеку, который ему не принадлежит. Это было очень хорошее время. Ты мне помогла так, как не помогал никто, кроме Кениры. Всё, что я должен испытывать, имею право испытывать, это глубокая благодарность. Если тебе когда-либо понадобится помощь, плевать, в моих ли силах помочь или нет – зови. К счастью, теперь для этого теперь достаточно спуститься на один этаж по лестнице.

– Ули, Мирена, она тоже…

– Я знаю, – перебил я попытку напрасных объяснений. – Она тоже мне ничего не должна, я тоже не имею на неё никаких прав и никогда не имел. Всё, что я сделал для неё, на самом деле сделал для своей любимой. И теперь, лучшее, чем Мирена сможет меня отблагодарить – это принести счастье тебе. Той, кто, обладая чрезвычайно высоким саном, не посчитала зазорным помочь двум совершенным незнакомцам, которые, не будучи последователями её бога, просто зашли поглазеть на храм.

– Ули, ты сегодня чрезвычайно красноречив, – вновь засмеялась Незель. – И расхваливаешь меня так сильно, что может показаться, что ты вновь хочешь меня соблазнить. Нет, не дёргайся, я шучу. Тогда, в храме, я увидела силу ваших чувств. И просто не смогла пройти мимо тех, кто столь угоден моему повелителю.

– Значит, тебя привёл к нам Фаолонде, – заключил я. – Что же, значит эта первая вещь, за которую я ему бесконечно благодарен. Вторая – за сына.

– Я же тебе говорила, что пути повелителя запутанны, но те, кого он ведёт, никогда не жалеют.

– И я не пожалел ни мгновения.

Мы снова застыли, молча глядя друг другу в глаза, не в силах сказать больше ни слова.

– Ну что, это конец? – наконец, спросила она.

– Частично, – ответил я.

– Частично?

– Понимаешь, того, что Кенира не станет принимать твой облик, я не пообещаю. Как не пообещаю, что не попрошу её об этом сам. И чем это обернётся, когда мы все трое окажемся в одном и том же сне, сказать не могу даже я, священник Ирулин.

– Значит, ничего не остаётся, как проверить на практике, – рассмеялась Незель. – И не надейся, что я хоть чуточку расстроюсь!

– Уж я-то не расстроюсь ни капли! – криво улыбнулся я, хотя на сердце было тяжело. – Ну да ладно, не будем терять времени. Говори, что с собой забирать? Мебель не нужна, у нас её полно, для тебя найдётся даже из королевских покоев Сориниза.

Незель на секунду о чём-то задумалась, а потом сделала быстрый шаг вперёд, прижалась ко мне и поцеловала в губы. И, каким бы женатым человеком я теперь ни стал, мои губы сами по себе ответили на поцелуй. Мы стояли, сжимая друг друга в объятиях и страстно целовались. В голове крутилась мешанина мыслей, но единственным сожалением, которое я испытывал – о том, что с нами нет Кениры. Наконец, я нашёл в себе силы оторваться, дать волю голосу разума.

– Незель, но… Но как же… – я пытался сформулировать мысль, что так поступать нельзя, что мы оба пожалеем, но эти слова так и не смогли покинуть моих губ.

– Ули, а что происходит, если в одной комнате остаются красивая девушка и мужчина, помогающий ей перенести вещи? – спросила она.

Я не стал ей ничего говорить, лишь снова прильнул к её губам. Она хихикнула, от внезапного воздуха во рту мы издали совершенно неприличный звук, а потом подтолкнула меня к кровати. Я рухнул, увлекая её за собой. Незель и Кенира, как всегда, оказались правы. Закон монетки не знал никаких исключений.

* * *

Тем вечером мы вернулись очень поздно. Я не знал, как оправдаться перед Кенирой, а скрывать ничего не намеревался. Но она лишь коротко ко мне прижалась и шепнула на ухо: «Молодец». К сожалению, мы знали: то, что произошло этим вечером – прощание. Но мне действительно стало легче, в голове что-то встало на место, и я перестал напоминать карикатурного героя романтических комедий, попавшего в любовный треугольник. Теперь я мог смотреть на Незель почти что совсем спокойно, да и пребывание в одном доме с Миреной перестало вызывать ту неловкость, что сопровождала меня с того случая на пляже. А потом события навалились таким плотным потоком, что мне просто стало не до переживаний.

Вечером мы снова укладывались на матрацах, взявшись за руки, чтобы очутиться в Царстве богини и приступить к учёбе и тренировкам. Утром я, наконец, снова приступил к занятиям спортом, которые забросил на время отпуска. Я продолжал использовать ту переделанную упряжь с убитого тахару, прекрасно понимая, что артефакт пора менять, что пусть он и выполняет своё предназначение, но можно сделать что-то гораздо лучше, к тому же не только для себя.

Дни все мы, кроме, конечно же, Незель, Лексны и Паталы, проводили на одном из военных полигонов, тренируясь физически, занимались фехтованием и рукопашным боем, а потом выслушивали наставления от одного из инструкторов, которого нам направлял Жагжар. Мы все должны были стать Рюдигерами Небергами, способными выжить в любом лесу, болоте или пустыне, добывая себе еду и воду. Учились как взбираться на горы, так и нырять под водой, прятаться от чувствительных к элир монстров и подкрадываться к им на расстояние броска камня. К сожалению, все инструктора являлись действующими военными, так что времени на тренировку толпы бестолковых гражданских они могли выделить немного, только по приказу вышестоящих и без какого-то вознаграждения с моей стороны.