Текст книги "Приятные вещи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Ситуация с ушедшими в отставку ветеранами тоже оказалась не слишком радостной – пускать к себе домой кого попало я не собирался, а тех, за кого Ксандаш мог поручиться, на данный момент не было в городе. Понятно, что мы могли заключить соглашение клятвами Керуват, но ходили истории о лихих людях, настолько отчаявшихся, что не боялись божественной кары, а оставаться беспомощным самому и оставлять самых дорогих в мире людей в компании разных скользких типов я не собирался.

Таага я собирался выставить на защиту в любом случае, так как знал, что лучшего телохранителя не найти. Но мне хотелось минимизировать риск даже в таких вещах.

Мы с Таной навестили наших клиентов, у которых ставили дополнительные защитные контуры. Ни один из них не позволил выстрелить в своих питомцев, но зато были не против, чтобы я ткнул в каждого из них стволом Шванца, клятвенно обещая не стрелять. Увы, как и следовало ожидать, простого выхода, делающего всю нашу подготовку к путешествию излишней, не обнаружилось. Каждая из химер имела тот или иной фатальный недостаток – помимо слишком уж узких стихийных специализаций, они обладали очень ограниченным потенциалом развития, делающим их для меня полностью бесполезными. Для надёжности я прокатился по округе, ни разу не удаляясь дальше, чем требовалось для дневной поездки. Каждый раз мне удавалось вернуться домой к вечеру, чтобы устраивать совместный сон. Но, увы, на этом хорошие новости и заканчивались – ни одно из животных, которые я сумел исследовать после уговоров, заплатив денег или даже выстрелив и после этого скрывшись, не обладало нужными мне свойствами души даже близко.

Возможно, я поступил не как обладающий мощным разумом настоящий высший маг, о достоинствах которых мне-Нризу когда-то столько раз рассказывал Эгор. Возможно, бросил затею раньше, чем следовало, сделал поспешный вывод из мизерной выборки в два десятка химер. Но навещать химерологов я перестал.

Зато не перестал Хартан, который, официально став нашим с Кенирой сыном, всем сердцем желал помочь родителям. Поэтому время от времени пропускал сеансы совместного сна, чтобы прокатиться на омнигоне ко всё новым и новым «клиентам», похищая у них не только записи, но и очередные образцы ДНК. Я был уверен, что он это делает только для того, чтобы отвлечься от опостылевшей учёбы, но подобный энтузиазм гасить не стал. В итоге в моём подвале продолжала коллекция тканей и крови различного зверья, на текущий момент совершенно ненужная. Так что мне пришлось поломать голову, куда всё это добро в итоге применить. И действительно, у меня появилась очень неплохая, пусть и сумасшедшая идея, заставляющая кусать губы от своей очевидности.

Раздал я также накопившиеся долги, создав Милым Глазкам две пары переговорных артефактов. Оба выглядели обычными складными ножами, каждая пара из которых имела рукояти одного цвета. Подобную форму я выбрал из-за того, что предназначались они для скрытого ношения бандитами из Теней. Никого в мире не удивило бы наличие в ноже слабых магических структур, а разложив нож, пользователь мог одновременно держать ручку у уха и говорить в лезвие, ну а если он во время разговора порежется – то проблема явно не моя. Честно говоря, я считал, что Тараже будет взбешён, пусть и не посмеет показать свой гнев – на мой взгляд эти ножи состояли сплошь из недостатков. В основе лежал принцип, описанный ещё Айнштайном, но который на Земле не ушёл дальше теории Белла. Запутанный квант элир, содержавшийся в каждом из ножей, существовал словно в двух местах одновременно и мог передавать своё состояние на другую сторону, как далеко бы она ни находилась, причём передача практически не требовала магии. Увы, на этом достоинства заканчивались. Качество связи при разговоре было отвратительным: словно у первых фонографов Земли, вещающих через ржавое жестяное ведро – сделать что-то получше я мог, но это потребовало бы серии дополнительных расчётов. Собеседникам приходилось всегда говорить по очереди – двунаправленная связь не сильно, но усложняла магические структуры, так что внедрять её я даже не пытался. Имелось и ещё одно неудобство – о вызове с другой стороны артефакт сообщал лишь слабой вибрацией, а если владелец забывал вовремя наполнять элир маленький накопитель – так и вообще молчал. Но Глазки, получив артефакты в руки, радовался как ребёнок, несмотря на то, что я честно описал все недостатки и возникающие в эксплуатации проблемы. Как оказалось, для бандитов хватило бы даже чего-то типа азбуки Морзе, своевременная зарядка накопителя являлась не техническим, а организационным вопросом, да и время сеансов связи всегда можно было обговорить заранее.

Как-то сама собой наладилась новая рутина, суета перестала пугать и превратилась в привычный порядок вещей. Строители Жагжара оборудовали Хартану чердак, превратив его во вполне пригодное для жизни помещение с туалетом и душем, даже вывели с балкона отдельную лесенку по стене дома. Незель и Мирена не доставляли никаких проблем, хотя я был точно уверен, чем они занимаются в то время, когда я отделял им от общего сна отдельное пространство и передавал контроль. Уверенность это основывалась на том, что мы с Кенирой занимались всё тем же. Ну и, конечно же, Кенира не упустила возможности принять облик Незель или своей мамы – то, что обе находятся совсем неподалёку, её очень сильно заводило, как, впрочем, и меня самого. И, судя по странным взглядам Незель, бросаемыми на нас под утро, кое-какой эффект она всё-таки ощущала.

А затем в Нирвину приехал человек, за которого Ксандаш, по его словам, мог поручиться своей жизнью. И перед которым опытный егерь выглядел бы, как ребёнок, забравшийся на холм за деревней, перед Рейнгольдом Месснером.

* * *

– Если бы не ты, Ксандаш, эту толпу детишек я бы не взялся учить даже за все деньги мира! – сказал невысокий сухопарый мужчина по имени Дреймуш, оглядев нас внимательным взглядом своего единственного глаза на обезображенном шрамами лице.

Мне стало немного обидно. Пусть Мирена и Кенира выглядели совсем юными, Хартан до сих пор оставался сопливым пацаном, то я-то был намного старше Дреймуша, пусть хотя бы внешне.

– Все не все, но кое-какая монета у меня имеется, – сказал я. – Но вам, похоже, нужны вовсе не деньги.

– И что же, позвольте спросить, мне понадобится? – спросил Дреймуш.

– Новый глаз и три пальца, – ответил за меня Санд. – Рейш, ты же сам знаешь, что зря я бы тебя не позвал!

– Ты хочешь сказать, что мой новый клиент – Высший Целитель? – насмешливо спросил Дреймуш.

– Хочешь увидеть что-то интересное? – спросил Санд. – Смотри!

Он высоко подпрыгнул, сгруппировался, сделал кувырок в воздухе, а потом приземлился на левую руку, так и застыв, стоя на одной руке и вызывая странные взгляды у посетителей парка. Я в который раз тоскливо подумал, что лучше было бы встретиться у нас дома, но бывший сослуживец Ксандаша согласился лишь на нейтральную территорию.

– Похоже, пердуны из Коллегии хорошо расщедрились, – оскалился Дреймуш. – Хорошие у тебя протезы, на старых ты бы так не скакал.

Я вздохнул. Мне не хотелось никому ничего доказывать, но было нужно, чтобы этот человек отнёсся к нам серьёзно, а значит, так же серьёзно приступил к делу. Я достал из ножен на поясе нож, аккуратно, чтобы не отрезать себе пальцы, ухватил за лезвие, и протянул Ксандашу рукоятью вперёд. Тот благодарно принял оружие и легко полоснул себя по запястью. Разрез оказался глубже, чем Ксандаш намеревался делать, так все мы услышали его затейливую ругань.

– Санд, осторожней, – запоздало сказал я, глядя, как из руки хлещет поток крови. – Нож острый.

– Спасибо, я зам догадался, – язвительно ответил Ксандаш, – после того, как чуть не оттяпал себе руку. Из чего он сделан? Из солнечного пламени и гнева Арунула?

Он уронил нож на землю, ловко убрав из-под лезвия ногу, и зажал запястье. Кенира сделала решительный шаг вперёд, взяла его за руки и замерла. Прошло несколько мгновений, как кровь перестала течь а края раны медленно закрылись, не оставив на загорелой коже ни малейшего следа.

– Впечатляет, – фыркнул Дреймуш. – Особенно впечатляет, насколько ты закис и разучился обращаться с оружием.

Я наклонился, вытянул нож, вошедший в каменную плиту на треть лезвия, и вложил его обратно в ножны, пообещав себе, что для последующих демонстраций буду брать что-то попроще клинка Повелителя Чар.

– Что хотел, показал, – спокойно ответил Ксандаш, потерев запястье.

– Девка очень хороша, – заметил Дреймуш. – Настоящая красотка, но я говорю не про красоту. Очень быстро подлатала, не хуже твоей Лез. Вот только если ты меня хотел этим убедить, у тебя не вышло. Если бы мне мог помочь хороший доктор, я бы его нашёл лет пятнадцать назад.

– Рейш, похоже, закис не только я, – усмехнулся Ксандаш. – Ты же так гордился своей наблюдательностью! Ну-ка припомни, как я выглядел после Архипелага и какой рукой держал ложку в больничной столовой?

Дреймуш пристально посмотрел на Санда, а потом на Кениру. Затем он отвесил моей жене лёгкий поклон.

– Простите, госпожа, – сказал он. – Мне всегда говорили, что мой язык опережает голову. И последнее, что бы мне хотелось, по дурости обидеть Высшую Целительницу.

– Никаких обид, – кивнула Кенира. – Вот только вы ошиблись. Если целительницей меня назвать, наверное, уже можно, но пока не Высшей.

– Но рука Ксандаша! И нога!

– Их ему вернул я, – усмехнулся я. – А я вообще не целитель.

– Но тогда кто вы? – удивился Дреймуш.

– Паладин. Паладин Властительницы Сновидений, госпожи Ирулин.

Дреймуш задумался, бросая взгляды на Ксандаша, Кениру и меня, что-то решая.

– У вас тоже искусственный глаз, – наконец, сказал он. – Не удивляйтесь, когда потеряешь свой, такие вещи начинаешь подмечать.

– Ну, себе глаз я заменил сознательно, – не стал скрывать я. – У меня особые обстоятельства, из-за которых и понадобилась ваша помощь. Вернуть вам пальцы не составит труда, с глазом чуть сложнее, но, честно говоря, тоже не вижу никаких препятствий.

– Сколько это будет стоить?

– То, что вы друг Ксандаша – достаточный повод, чтобы это сделать просто так, – ответил я. – Поэтому оплаты я не возьму. Вот только мне понадобится помощь человека с вашим опытом. Её я готов щедро оплатить отдельно.

Дреймуш задумался. Наконец, он заговорил, медленно, тщательно выбирая слова:

– Больше всего на свете мне хотелось бы заменить эту стекляшку на родной глаз. И исцеление стало бы не просто достаточной оплатой – если бы пришлось отдавать всё заработанное в течение десяти лет, я бы посчитал, что мне неслыханно повезло. Но от оплаты отказываться тоже не стану. И если это с вашей стороны какая-то проверка, то скажите лучше сразу, так будет лучше для нас обоих.

– Проверка? Какая проверка? – удивился я.

– Ну, обычные вопросы, какие задают при найме. «Какие у вас слабые стороны?», «Если вы выиграли в карты миллион курзо, что вы с ними будете делать?», «Сколько челдронов груза сможет утащить дарута, если он станет размером с грулдара?» и прочая ерунда. Словно меня нанимают играть в карты, а не проводником.

– Нет, это не проверка, – улыбнулся я. – И играть со мной в карты очень не рекомендую, редко проигрываю. Думаю, Ксандаш вам рассказал основную суть, а я проясню детали.

– Вы сказали, паладин Ирулин? – спросил Дреймуш. – Слышал о вашей богине, помогает выжженым и дарит хороший сон. Ещё слышал, какой-то важный крецаш из вашего духовенства женился, некоторые ребята из наших были на свадьбе. На Ортнузде, это остров в океане Ридат.

– Я там тоже был, – усмехнулся Ксандаш. – На этой свадьбе.

– А мы с Алирой там женились, – добавил я. – В тот же день.

Я уже давно уверился в способности Керуват скрывать даже самые очевидные вещи, так что раскрывать подробности не боялся. И действительно, мысль, что священник одной и той же богини, чья свадьба произошла в одном и том же месте, одно и то же время, является со «святым» одним и тем же лицом, ему в голову не пришла.

– Повезло, говорят была ещё та церемония. Ну неудивительно, он же в вашей церкви, так что помог брату по вере. Но я не о том. Мне выгорание не грозило никогда, я всегда следил за своей магией, не то что некоторые нетерпеливые идиоты. Но исцеление – это нечто большее, чем просто хорошо поспать.

– Вы хотите спросить, как я обеспечу вам выполнение обещания? – уточнил я.

– Именно. Не подумайте, что я вам не доверяю. Вернее, обычно я бы доверять не стал, но Санд за вас поручился.

– Скажем так, авансом. Сначала я использую один из простых способов, потом за дело примется моя жена или жена Санда, ну а всё остальное обеспечит Ирулин, да осияют её крылья темноту ночи. Полагаю, вы ещё не в курсе, но сон моей госпожи дарит исцеление. Если вы будете спать под покровом её крыльев, то ваши глаз и пальцы отрастут сами, я просто немного ускорю процесс.

– Звучит слишком просто и слишком хорошо, – недоверчиво поморщился Дреймуш. – Не то, что я сомневаюсь, но каждый жрец всегда рассказывает, какой его бог замечательный.

– Но это действительно так, – оскалился Ксандаш. – Если лапы мне вернул всё-таки Улириш, то шрамы… Помнишь Краганский форпост и Высокий Холм?

Хартан, не принимавший участия разговоре и о чём-то болтавший с Миреной, навострил уши.

– Там где тебя едва… Думал, тебе конец, особенно на Холме.

– Милость Ризвинн уберегла, но да, оба раза едва разминулся со тьмой. Ну так вот, ожоги от Последнего Шанса: их больше нет, что очень радует Лексну. И, как ты прекрасно понимаешь, сам я их не сводил и никому бы не позволил. Но силы богов действуют вопреки нашим желаниям. Так что хочешь или не хочешь, но морду тебе госпожа подлатает тоже.

– Жалеть не буду, – рассмеялся Дреймуш. – Тот кто говорит, что на шрамы ведутся девки, свистит, как ветер! Хотя, конечно, был случай, и одна красивая целительница на такое всё-таки повелась!

– Если ты о Лез, – фыркнул Ксандаш, – то она не устояла перед моим обаянием.

– Надеюсь, что вот эта милашка бросит сопляка и не устоит перед моим.

Я не сразу понял, про что говорит Дреймуш, но, проследив за его взглядом, понял, что он имеет в виду Мирену, посчитав, что они с Хартаном пара.

– Эй, не смей топтать тропинку к моей бабушке! – крикнул Хартан и со смехом принялся уворачиваться от рук Мирены, безуспешно пытающейся выписать ему хороший подзатыльник.

– Бабушки? – ошарашенно спросил Дреймуш.

– Это моя мама, – пояснила Кенира. – И Клаус…

– Гюнтер!

– … Клаус прав, вам тут ничего не светит. У неё кое-кто уже есть.

Дреймуш задумчиво оглядел нас медленным внимательным взглядом, принимая какое-то решение.

– Обращайтесь ко мне как Санд, на «ты», – сказал он. – Все эти любезности, конечно, мило, но мешают работе.

– Ты тоже, – ответил я. – Я Улириш, это моя жена Кенира, её мама Мирена и наш сын Хартан. Но значит ли это, что ты согласен?

– Против столь веских аргументов устоять невозможно, – ухмыльнулся Дреймуш. – Я не стану обговаривать денежное вознаграждение…

– Теряешь хватку, Рейш! – перебил его Ксандаш.

– … ведь если ты заплатишь поверх исцеления даже децию, это будет уже слишком щедро. Надеюсь, еда в наш договор входит? Хотя отставить, добудем сами!

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Кенира.

– Санд сказал, что я буду обучать вас своим навыкам, что вы собираетесь охотиться на монстров, а для этого надо не подохнуть в лесу или среди дикой природы. А там, красавица, ресторанов и поваров нет. Придётся охотиться. Вот только Санд сказал, что у нас не больше месяца, так что многому вас не научу – даже если ваши задаши срут деньгами и вы сможете заплатить за порталы, времени слишком мало.

– Поверь, у наших задашей расстройство желудка, – усмехнулся я, – так что поток денег не иссякает. Но что касается путешествий, тебя ожидает большой сюрприз!

★☆★☆★

● «Мы все должны были стать Рюдигерами Небергами» – Рюдигер Неберг (Rüdiger Nehberg), кондитер, а затем знаменитый немецкий выживальщик и писатель, известный своими экстремальными путешествиями, включая пересечение Атлантики на плоту. После переноса Ульриха на Итшес был также очень социально-активен – основал организацию TARGET, борющуюся за права коренных народов и против такого пиздеца, как женское обрезание.

● Рейнгольд Месснер (Reinhold Messner) – легендарный альпинист из Италии немецкого происхождения, первым покоривший все 14 восьмитысячников без дополнительного кислорода. Также совершил первое одиночное восхождение на Эверест без кислорода, став символом экстремальной выносливости, типичного «слабоумие и отвага».

Глава 10
Стык наук

Обещая Дреймушу исцеление, сильно напрягаться я не собирался. И пусть методика, по которой Ксандаш вновь стал здоровым, не ложилась на разум такой нагрузкой, как ритуал Мирены, подвергать свой организм излишнему риску всё равно не хотелось. Так что начали мы почти без подготовки – Тааг расчертил упрощённую версию ритуала, а потом свиная голова, купленная у мясника, превратилась в копии здоровой ладони Дреймуша и его глаза. Мне не только не пришлось погружаться в сон, но даже активировать режим форсажа – практически со всем справился Тааг.

Так как недостающие части были созданы отдельно от тела, требовалась трансплантация. И тут возникало немало сложностей. Проблема состояла не в том, что часть пальцев Дреймуша осталась целой – удар отсёк наискось только часть ладони, включая большой палец, оставив мизинец и безымянный. В отличие от ритуала исцеления Ксандаша, на этот раз я не стал подгонять сосуды и нервы к существующим конечностям, так что трансплантат имел совершенно другую структуру. Ну а что касается глаза – тут я вообще не стал ничего выдумывать, сделав полную копию здорового глаза, даже не пытаясь его как-то менять и адаптировать к телу.

И пусть для постороннего мои действия показались бы небрежными, бессмысленными или даже вредными, но только на первый взгляд.

Лексна давно перестала быть простым доктором, её умения и контроль подходили всё ближе и ближе к той неощутимой границе, за которой находилось царство Высших Целителей. Ну а Кенира, и сама далеко продвинувшаяся по целительскому пути, могла обеспечить неисчерпаемым потоком гармонизированной элир. Так что Лексна просто-напросто вытащила протез Дреймуша, дающий мутную одноцветную картинку, вставила новый глаз и соединила нервные окончания. Чтобы не было сенсорного шока от неправильных сигналов, она этот глаз «отключила», установив где-то среди нервных переплетений магический барьер. Руку она отсекла по запястью, а потом просто соединила кость чуть ниже сустава, срастила мускулы, присоединила, не особо заботясь о точности, сухожилия, сосуды и нервы, ну а напоследок зарастила кожу. И пусть рука окончательно перестала работать, мы все знали, что это лишь временные затруднения, ведь дальше за дело возьмётся сила Ирулин.

Доверие Дреймуша к навыкам Лексны оказалось столь велико, что он не злился даже на потерю функций двух здоровых пальцев и появление странных, очень неприятных ощущений в новой конечности, а также не сокрушался по неработающему глазу, протез которого давал какое-никакое, но бинокулярное зрение.

Царство госпожи Ирулин поразило Дреймуша и привело его в неистовый восторг. Не знаю, где он пропадал всё это время, чтобы до него не долетели разговоры о подробностях моей религии, но он точно так же как и Ксандаш высказал свои сожаления, правда сделал это в более прямой форме:

– Улириш, вот где ты был со своей богиней двадцать лет назад? Выгорание? Исцеление? Чушь! Да твоей бы богине молилась бы вся армия! Все диверсанты точно! Если бы мы могли проводить такие учения перед миссиями, я бы сам себя боялся! И ты говоришь, теперь это может сделать каждый дурак, который остановился в любой сраной гостинице?

– Не всё так просто, – попытался его урезонить я. – Ты способен управлять этим сном и разделять его с другими людьми только потому, что тебя взял с собой священник Владычицы Сновидений. За исключением некоторых случаев, спящий остаётся со сном наедине.

В качестве иллюстрации я обвёл рукой созданное Дреймушем каменистое предгорье, которое подёрнулось туманом и начало покрываться лесом, превращаясь в одно из мест Королевства, через которое мы с Кенирой когда-то уходили от погони.

– Ну и что? – не сдавался Дреймуш. – Есть люксографии, иллюзии и планы! Слаживание можно отработать и на полигоне, его мы тренируем и так. А вот побывать на месте заранее, забраться в логово врага и обшарить каждый закуток – бесценно! А что за «некоторые случаи»? Ну, когда «не наедине»?

– Реликвии, – пояснил я. – Наверное, я мог бы наложить благословение общего сна и на здание, но в гостинице это доставило бы только проблемы. Лучше создать реликвию, у Ксандаша с Лексной такая есть. И спящие обязательно должны касаться друг друга, иначе в один сон не попадут.

– То есть из-за этого мы завалились все вместе и держались за руки? – задумчиво постучал он по нижней губе пальцем, который во сне прекрасно действовал. – Ты прости, твоя богиня самая лучшая, самая особенная и всё такое, но для богов это обычное дело. Без касания много что не работает. Ладно, к делу. Чтобы вас чему-то учить, нужно знать, что вы уже умеете. Это все? Не вижу блондиночки.

– Незель тебе толком не представилась, – заметила Кенира, – но на твоём месте я бы проявила чуть больше уважения. Она верховная жрица Фаолонде и очень близка с богом. Так что если ты всё-таки хочешь найти подружку, то лучше её не зли.

– А то найдёшь друга! – засмеялся Тана. – Сам того не заметив.

– Ну, вряд ли она мстительна настолько, – оскалился я, – но постарайся избегать пренебрежения. Незель – наш близкий друг и мы все её очень любим…

– А некоторые – особо! – выкрикнул Тана.

Услышав это, Мирена отвела в сторону взгляд и тепло улыбнулась.

– Да, некоторые из нас – особо, – спокойно согласился я. – А ещё некоторые могли бы не перебивать отца. Рейш, они с Лез и Палой сейчас заняты магией. И чуть позже, через пару дней сна, все остальные займутся тоже. Тане нужно готовиться к экзаменам, Миру – избавляться от выгорания, Санду и Алире – улучшать навыки, чтобы стать ещё сильнее. И когда мы вновь окажемся в одном пространстве, постарайся помнить, что здесь посторонних нет и каждый заслуживает своей порции уважения.

– Учту, – кивнул Дреймуш. – Ты сказал «пару дней сна», то есть послезавтра?

– Нет. Этой ночью. Когда я сказал, что тебя удивлю, я не шутил. Сон – штука очень странная, иногда просыпаешься, хотя, казалось, только сомкнул веки, а иногда он тянется бесконечно. Я священник Ирулин, так что могу просить госпожу о втором. Впрочем, о первом тоже. Когда все займутся магией, для тебя это время пролетит в один миг.

Дреймуш задумчиво почесал подбородок.

– Знаешь, из тебя бы вышел ужасающий работодатель, – сказал он.

– Почему? – удивился я.

– Обычно я беру посуточную или даже почасовую оплату. Ты же в этот час способен уместить годы.

– Ну, не годы, – засмеялся я, – но да, ты прав. Только учти, чем больше я растягиваю сны, тем глубже погружаешься ты в Царство моей госпожи. И тем сильнее на тебя действуют её силы. И ты понимаешь, что я имею в виду.

– Не дурак, – кивнул Дреймуш. – А можно просьбу? Мне бы хотелось учить магию со всеми, это можно сделать? Я готов отказаться от оплаты. Ну, тех денег, что ты мне пообещал, не глаза с рукой.

– Глаз с рукой уже у тебя и так, – заметил я. – И даже если ты решишь уйти прямо сейчас, то для полного выздоровления достаточно поселиться одной из гостиниц, осенённой благодатью Ирулин. Что касается магии, а для чего тебе? Нет, я не возражаю, просто удивлён. Можно, безо всяких условий, оплата как договорились.

– Настоящие маги – очень крутые засранцы, – ответил Дреймуш. – Некоторые считают их слабаками, но головы дураков – словно пустые котелки. Хороший боец может уделать хорошего мага, но до определённого предела. Потом маг уложит сколько угодно бойцов. Не считая Мирикеша, все из Двенадцати – маги. Так что иметь возможность изучать магию и не воспользоваться ею – быть полным болваном.

Я повернулся к Хартану, сказать, что у него есть единомышленник, но увидел, что он о чём-то болтает с Ксандашем, не слушая наш разговор. Кенира тоже увлеклась беседой с мамой, оставив нас с Дреймушем наедине.

– Кадеты заскучали, – понимающе улыбнулся тот. – Что же, я их развлеку. Давайте для начала покажите, что умеете. Санд, ты тоже! С тех пор, как я был твоим декурионом, прошло немало лет, так что покажи пару новых трюков! И раз уж мы оказались в лесу, пусть это будет настоящий лес!

Деревья, созданные мною, внезапно раздались вширь и вытянулись ввысь, а промежутки между ними заросли густым кустарником.

Признаюсь, я гордился своими навыками, полученные через Склаве во время бегства через Королевство. Точно так же чувствовала себя и Кенира, которой я тогда показал многие трюки. И сколь же горьким оказалось наше разочарование!

– Санд, ты неплох, но я это знал и так. Тана, тебе привычен город, но потенциал я вижу. Мирена – ты никогда не была в лесу, тебя придётся учить почти с нуля. Улириш и Кенира – вы кое-что умеете, но всё ужасно. Даже не буду спрашивать, какой идиот вас учил, явно кто-то не из наших.

– Этого идиота зовут Улириш Шанфах, – заметил я. – И, увы, учиться пришлось на практике, чтобы не подохнуть.

– Ну что же, переучивать тяжелее, чем учить заново, но работать приходится с чем есть. Итак, нам надо добраться отсюда, до вон той вытянутой скалы. Время пошло!

* * *

Несмотря на не самое лестное впечатление от первой встречи, где характер Дреймуша мне сперва показался отвратительным, сработались мы всё-таки нормально. Он обладал умением переключаться, так что после длительных изматывающих уроков среди дикой природы требовательный и жёсткий наставник превращался в прилежного ученика, внимательно выслушивающего лекции одного из преподавателей – меня, Лексны, Незель или Кениры, либо же корпящего над учебниками в огромной внутренней библиотеке моего разума.

Количество учеников прибавилось, каждый из них обладал своим уровнем познаний, а значит, преподавание сильно осложнилось. И, несмотря на способность растягивать сон, я понял, что я не просто получил звание «почётного профессора», а по-настоящему работаю таковым, причём, в отличие от обычных профессоров, мой рабочий день не ограничивается обычными тремя-четырьмя часами, а длится бесконечно. Поэтому я попробовал сжульничать. Мои многочисленные копии, которые принялись обучать родственников и друзей, рассредоточенных по разным изолированным областям общего сна, ничуть не напоминали живых людей, а являлись жутковатыми антропоморфными интерактивными справочными системами, готовыми отвечать на вопросы и обладающими полным набором моих знаний, но неспособными ни подсказать, ни указать на ошибки. И пусть нововведение не понравилось никому, но дело пошло быстрее.

Кенира в шутку предложила вызывать подобных призраков для наших постельных утех, но сама мысль о чём-то подобном вгоняла меня в дрожь. Впрочем, когда я предложил в ответ попробовать близость с копией меня самого, она поёжилась и признала, что идея действительно жуткая, и больше к этой теме мы не вернулись.

В учёбе, тренировках и подготовке к большому походу прошло полных пять дней, или субъективных восемь месяцев, в течение которых вся наша компания, включая Дреймуша, очень далеко продвинулась на пути к самосовершенствованию. А потом, проснувшись, я увидел, как взрослый, переживший не одно сражение мужчина, сидит и плачет как ребёнок.

– Я вижу! – смеялся Дреймуш, вскакивая с матраца. – Вижу, клянусь тысячей демонических богов!

– Не верю своим глазам, – сказала Лексна, вставая и подходя ко всё ещё сидящему Рейшу. – Дреймуш Затир, гроза врагов и новобранцев, рассказывающий, пытаясь подкатить ко мне в госпитале, какой он суровый воин и лазутчик, плачет?

– Что ты понимаешь, женщина? – улыбнулся Дреймуш. – Мы, настоящие мужчины, настолько суровы, что не стесняемся показать чувства. Мы просто игнорируем мнение окружающих!

Лексна наклонилась к Рейшу, раскрыла ему веки, вытянула кончик пальца, сплетая простые осветительные чары, и посветила этим импровизированным фонариком ему в глаз.

– Реакция уже есть, – одобрительно сказала она. – Встань!

Дреймуш поднялся на ноги, а потом послушно ждал, пока Лексна не закончит обследование с помощью нескольких диагностических плетений. Все к поднялись и с интересом наблюдали за её действиями. От Кениры я чувствовал особое внимание – она очень интересовалась медицинской магией, как следующим этапом достижения невозможного.

– Как рука? – спросил Ксандаш, наблюдая за действиями жены.

– Большой и указательный чувствуют и шевелятся, – ответил Дреймуш. – И пропали ощущения, словно руку сунули в кипящее дерьмо. Даже сейчас уже лучше, чем было до операции.

– А разве тебе не положен протез? – удивился я. – Жагжар столько рассказывал, как Федерация ценит ветеранов и как даёт всё нужное, что я был удивлён, увидав тебя без него.

– Протез был, – сказал Дреймуш. – Дурацкая и неудобная штука. Вернее, рана неудобная. Мне предлагали отрезать руку и протезировать всю ладонь, я не дал. Так что валяется дома. Нет, теперь намного лучше. Жаль, что другим ребятам так не помочь. Впрочем, если ты говоришь, что достаточно спать в гостинице…

– Почему «не помочь»? – удивился я. – Жагжар меня об этом спрашивал, но тогда обстоятельства были иными. А с тех пор, как Ирулин обрела Аспект исцеления, я могу создать несложный артефакт, который просто будет делать зеркальные копии нужных органов.

– «Несложный», – засмеялась Лексна. – Ули, иногда твои представления о простом и сложном ставят в тупик. Тот ритуал, которым ты скопировал глаз и кисть Рейша… Думаю, факультету артефакторики над ним пришлось бы корпеть месяца полтора, да и то, вряд ли что-то бы получилось.

– Лексна права, – добавила Незель. – Может тебе это показалось просто, но ты использовал очень тонкие и очень интенсивные воздействия, сродни тем, что производит университетский фабрикатор. А тот блок чар, что отвечал за отзеркаливание – когда я пыталась разобраться, думала, что у меня взорвётся голова.

Я почувствовал со стороны Кениры прилив гордости, послал ей волну тепла в ответ, а для остальных пожал плечами.

– Для меня то, как ты, Лексна, приделала руку – вот, что показалось сложным.

– Не буду скрывать, год назад столь тонкая операция у меня бы вряд ли получилась, – кивнула Лексна. – Но в ней по сути нет ничего особенного, в Федерации хватает врачей, в том числе и военных, способных на подобное. Так что сделать артефакт было бы хорошей идеей.

– Так и сделаю, – решил я. – Сегодня же позвоню Жагжару, пусть позаботится о помещении и материалах. Ну что, позавтракаем? У меня в стазисе заказ из ресторана, ещё тёплый.