Текст книги "Конечная История (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Свиридкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

   – Дорогой ты наш человек! – с распростертыми объятиями двинулся верховный маг к Гильберту. – Только скажи, куда и кого, – сию минуту сделаем!

   – Их Величество требует молнировать на голову лорда Айзека что-нибудь тяжелое. Смертельно тяжелое.

   Лица магов засветились еще сильнее от счастья: простейшее поручение за такую шикарную награду.

   – А еще два перемещения? – поинтересовался Вимбилдан.

   – Меня перенесете к мертвому Айзеку и обратно, – Гильберт грозно зыркнул на мага, и Вимбилдан сразу же осознал, что пока следует молчать.

   – Не извольте беспокоиться, – продолжал Заратус, – когда изволите отправлять?

   – Немедленно! – Гильберт, находящийся уже в крайней степени раздражения, хлопнул по столу кулаком.

   Заратус, улыбаясь, слегка кивнул и, обернувшись, принялся распоряжаться:

   – Зибельман и Гивельмун! С Вас кусок стены – на втором этаже возле дыры оторвете. Две минуты. Драмадув – Луну в третий дом. Полторы. Дурезвын – развеять тучи. Семьдесят две секунды. Морус – выкатывай установку. Минута. Вимбилдан! Заряжай!

   Выслушав приказы, маги кинулись кто куда. Зибельман вместе с Гивельмуном, как ветер, пронеслись мимо верховного мага и выскочили в дверь. Драмадув и Дурезвын, похватав свои посохи и накинув капюшоны, выбросились в открытое окно и взлетели к небу. Морус кинулся к магическому кристаллу и начал оттаскивать его в сторону – за ним пряталась громадная металлическая арка, которую магистр должен был поставить перед распахнутым окном. А Вимбилдан бросился к большущему фиолетовому ящику с ручкой и антенной – генератору молний – повис на ручке и принялся ее вращать.

   – Да-м, – промычал Заратус, глядя на то, как Дуризвын, превратив свой посох в маготехнологичные грабли, носясь по небу, растаскивал в разные стороны бесконечные тучи. – В последний раз видел подобное, когда извергался вулкан Квенкантилопутли. Тогда пеплом все небо от Мертвых Земель до Северного кольца затянуло. Но такие тучи – впервые...

   По расчищающемуся мало-помалу кусочку неба перед башней метался Драмадув и расставлял зачарованные зеркала, чтобы направить свет еле заметного месяца в "Третий Дом" – небольшое отверстие под основанием шпиля башни.

   – Уже третий день такие тучи, третий день льет кислота, и третий день Создатели никак не смилостивятся! – Гильберт внимательно следил за всем действом и, не сводя таких же серых, как и небо над Фенротом, глаз с парящего Драмадува, подошел к верховному магу. – Вы же почти всемогущие, – он обратился к магистру Заратусу, – остановите эту кару. За то время, пока идет дождь, мой плащ истончился, будто им год без остановки натирали полы замка. Не усевшие ослепнуть кони боятся даже на минуту выйти из стойла. И даже стены не смогут укрывать вечно. Я видел, проеденные кислотой дыры уже заметны снаружи, а скоро будут и внутри. Чего Вам, призывающим молнии, извергающим пламя, сотворяющим воду и изменяющим землю, стоит остановить какой-то дождь? Что Вы хотите за спасение от долгой и мучительной смерти миллионов жизней?

   Магистр Заратус молчал, как и молчали слышавшие магистры Морус и Вимбилдан. Верховный маг медленно повернул свое измученное временем седобородое лицо к Гильберту. По щеке мага, изрезанной морщинками, ползла крупная кристальная слеза, говорившая о бессилии мага в момент, когда он нужен больше всего. В глазах у него тускло светился голубой огонек.

   – Увы, мой юный друг, это невозможно. И дело даже не в желании – на нас первых же обрушится крыша, когда стены не смогут ее держать. Мы просто не в силах помочь.

   Заратус провел рукой по навершию своего посоха, и тот превратился в подзорную трубу.

   – Взгляни. Вот туда. Далеко на западе, за горами.

   Гильберт взял прибор и устремил взор, куда указал маг. Зачарованная оптика открыла его взгляду удаленную на десятки тысяч миль от замка картину. Из-за высочайших вечно покрытых снегом горных вершин, из бесконечно черного, усыпанного миллиардами звезд разной величины космического пространства, выплывали бесчисленные серо-зеленые наполненные кислотой тучи. Они возникали ниоткуда и продолжали надвигаться на Фенрот, чтобы нести гибель, медленную и мучительную. А над ордой туч величественно возвышалась громадная отливающая серебром Луна. Она глядела надменно и будто бы смеялась всеми своими кратерами.

   – Это не обычный дождь. Он пришел из других миров. Ни один маг не сможет остановить что-то, не зная, где это что-то берет свое начало. Извини...

   В этот момент дверь распахнулась, и в комнату сопровождаемые парящим в полуметре над полом куском стены вошли Зибельман и Гивельмун.

   – А почему не через окно? – удивленно поинтересовался Заратус.

   – А потому что кто-то зелье храбрости дома забыл, – Зибельман покосился на виновато склонившего голову Гивельмуна.

   – Тащите к арке, – приказал Заратус, и старательно выломанный кусок стены второго этажа послушно поплыл, задевая подвешенные к потолку модели звезд, к установленной перед распахнутым окном таинственной арке и остановился в полушаге от нее. Заратус тоже подошел к арке, взялся обеими руками за посох и, приметившись, хорошенько, с размаху врезал по металлическому сооружению. Покрытая рунными письменами арка завибрировала, и в проеме постепенно стало выплывать изображение: комната лорда Айзека в его резиденции, а потом и сам лорд, беззаботно дремлющий в кровати, сложив руки на груди. В левую руку ему был вложен старый поржавевший револьвер, и указательный палец покоился на курке.

   – Целься в голову! – скомандовал верховный маг. Зибельман и Гивельмун подняли глыбу на двадцать сантиметров выше и сдвинули на пятнадцать градусов на запад.

   – Отпускай! – взревел Заратус. Вимбилдан выпустил ручку генератора, и та незамедлительно начала вращаться в обратную сторону. С чудовищным треском с шарообразной верхушки антенны сорвалась громадная изламывающаяся змея-молния и ударила в арку. Та засияла голубым светом и со свистом втянула в себя мгновение назад парящую перед ней каменную глыбу. Кусок стены исчез, за окном в небе промелькнул голубой огонек, и через секунду проецируемое изображение в сопровождении хлопка, похожего на выстрел, резко переменилось: на месте беззаботно спавшего лорда Айзека лежала огромная каменная глыба, чрезвычайно смахивающая на ту, что была перед аркой пару секунд назад. Заратус провел посохом перед изображением – условный проектор как бы отодвинулся, и теперь через арку можно было видеть всю комнату, в которой на стоящей в углу кровати величественно восседал обломок стены, из-под которого свисала рука расплющенного человека. Револьвер лежал ниже на полу. Затвор был спущен.

   – Теперь отправляй меня, – Гильберт, обнажая саблю, встал перед изображением комнаты. – Когда скажу, вытащите меня обратно.

   – Заряжай! – одобрительно кивнув, рявкнул верховный маг.

   Вимбилдан занял свою позицию и завертел ручку генератора молний.

   – Пускай!

   Разряд взметнулся вверх, и непреодолимая сила затянула Гильберта в блеснувшую своими узорами арку.

IX

   Выстрел был произведен, совершенно случайно. Старое оружие, ударившись об пол, слетело с предохранителя. Пуля поразила ковер на стене, и на месте дорогого шерстяного ковра, привезенного из приморских губерний, расползался пространственно-временной разлом. Из него показалась чья-то рука в черной перчатке. Она схватилась за край разлома и раздвинула фрагмент реальности, чтобы через него мог пройти сам владелец руки. Пространство натянулось и сквозь эту крохотную щель выплюнуло внутрь комнаты лорда Айзека, покоящегося под обломком мокрой замковой стены, гражданина в черном костюме и с соответствующего цвета котелком.

   Франий оглядел возвышающуюся на месте кровати каменную глыбу, подошел ближе, качнул тростью свисающую безжизненную руку. "Да, Их Величество изощренный тиран, – подумал Франий, – другой на его месте бы снарядил карательный отряд, а этот решил проблему так искусно".

   – Восхитительно! – произнес он, и рядом из воздуха сплелись еще два как две капли воды похожих на Франия человека.

   – Забирайте! – скомандовал Франий, и двое, подойдя к куску стены и просунув внутрь нее, словно она была нематериальна, по локоть руки, вытянули полупрозрачную, туманную фигуру, отдаленно напоминавшую лорда Айзека в ночной рубашке. Расплывающийся в воздухе Айзек парил, склонив голову на плечо, на прозрачных глазах его наворачивались еле заметные дымчатые пятна слез. Копии схватили его под мышки и растворились, унося Айзека с собой. Мертвая конечность как по волшебству исчезла, и долго державшаяся дубовая кровать с хрустом рухнула под тяжестью упавшего на нее "снаряда".

   Возле люстры в этот момент засияла новая пространственная брешь, и через нее в комнату вылетел готовый рубить всех, кто встанет на его пути, Гильберт и чудом не въехал плечом в стену близ открытого окна. Спустя мгновение он пребывал в состоянии некоторого удивления: он ожидал увидеть толпу слуг или хотя бы двух-трех охранников, в общем, хоть какое-то значительное количество людей, которые должны были, заслышав шум, прибежать к своему во всех отношениях дорогому хозяину, однако на деле перед ним находился всего один человек, по внешнему виду которого было предельно ясно: ему наплевать на все здесь произошедшее. Он смотрел на Гильберта, как хозяин пса, доставшегося ему совершенно случайно, смотрит на то, как его питомец метит территорию, – то есть с абсолютным безразличием. Взгляд Гильберта скользнул по его остроносым туфлям, по золотому оконечнику трости, медленно рассекающему воздух, по отливающему серебром черному костюму, попытался зацепить глаза, но сам по себе перескочил на блестящий котелок, а потом перепрыгнул на кусок замковой стены, под которым должен был обнаружить признаки наличия под ним тела лорда Айзека, но, обнаружив лишь отсутствие, остановился.

   – Где лорд Айзек?! – спросил Гильберт так, будто бы хотел сказать: "Подайте сюда Айзека немедленно!"

   – Нет его, ушел. Вернется не скоро, – совершенно спокойно отвечал Франий, разглядывая сперва смертельно острую саблю Гильберта, которая, судя по всему, не давала покоя даже самому ее хозяину, потом его покрытые засохшей грязью высокие сапоги, кожаную куртку с нашивкой служащего Их Императорского Величества и небрежно наложенными заплатками на правом рукаве, а дальше переключился на лицо, от чего Гильберт слегка побледнел.

   – Я видел собственными глазами его! Он был здесь минуту назад! Под камнем! Где тело?! – угрожая вечно жаждущей крови сталью, Гилберт двинулся к Франию.

   – А Вы верите в переселение душ? – спросил неожиданно невозмутимый незнакомец, заставив тем самым Гильберта, не успевшего сделать и шага, остановиться. – Черт! Просто как две капли воды! Вам бы еще шляпу с пером, и, ей-богу, я бы не удержался и задушил Вас. Нет, как же все-таки похож... А о богатстве и беззаботной жизни случайно не мечтаете? Кошмары не мучат? Призраки неизвестных людей не посещают? Демоны...

   – Не заговаривайте мне зубы! Где раздавленный этим камнем Айзек?! – Гильберт решительно направился к незнакомцу, тот вынужден был отступить.

   – Вы слишком многого хотите, не зная при этом и самого малого. Я же сказал, лорда нет. И в ближайшем будущем не предвидится. Никогда.

   – Тогда Вы пройдете со мною и лично расскажете все Их Величеству, – Гильберт все подступал, стараясь зажать этого, определенного им как подозрительного, господина.

   – У меня сейчас нет никакого желания и времени общаться с Ними, равно как и с Вами, – Франий же, в свою очередь, выворачивался, стремясь оставаться в центре комнаты.

   – Тогда я Вас заставлю! – Гильберт произвел выпад.

   – Не советую! – Франий парировал тростью.

   Гильберт не собирался зарубить этого господина, ввиду его несомненной ценности, и решил прихватить ему по ногам, но тот отскочил в сторону и ткнул Гильберта в левое плечо своей тростью, оконечник которой превратился в тонкую иглу. Она проколола куртку, но не успела коснуться кожи – Гильберт отвел ее вправо и попытался схватить противника за воротник, но ему пришлось перехватывать рубящий удар, направленный ему по шее. Франий всадил ему острым носком туфли в живот и отпихнул от себя.

   – Это все весьма и весьма занятно, – сказал Франий, отступая к двери, – Мы тут изрядно шумим, и сейчас сюда нагрянет стража. Человек семь, если я не ошибаюсь.

   – Мало, – прошипел Гильберт.

   – Ну, как знаете, – Франий пристукнул тростью по полу, и вся она, исключая рукоятку, превратилась в лезвие. – Бегите, я Вам советую! Бегите, пока не поздно!

   – Нет, черт, я тебя с собой утащу! – только Гильберт успел сказать это, как Франий перешел в нападение. Он рубил сверху и снизу, справа и слева, и Гильберт только и успевал отбивать смертоносные удары. Франий теснил его к окну, и ему не оставалось ничего, кроме как отступать. Наконец, Франий схватил Гильберта за запястье правой руки, сжав так, что заставил выпустить саблю из рук, прижал к стене и приставил свой клинок ему к горлу.

   – Даю тебе последний шанс отсрочить неминуемую гибель, прожить еще один день. Нужно лишь признать свою ошибку и уйти, – Франий шептал это ему почти в ухо, расплываясь в отвратительной ухмылке. – Вернись назад и живи, как будто бы ты никогда не видел меня, как будто бы тебя даже и не отправляли за головой Айзека. Его больше нет. Не существует. Так и скажи Их Величеству.

   За дверью все усиливались шаги, послышались множественные голоса, заскрипела ручка, и Франий обернулся. Воспользовавшись тем, что его противник отвлекся и ослабил хватку, Гильберт высвободил левую руку и пришелся Франию в правое предплечье. Пальцы, стискивающие рукоять меча-трости разжались и выпустили оружие. Дальше освободилась правая, и Гильберт всадил своему противнику в челюсть. Франий отпрянул. Тем временем на пороге уже стояли семь персон личной охраны лорда Айзека и две или три любопытствующие кухарки, выглядывающие из-за их спин.

   – Горите все! – возопил Франий. – Пылайте так же, как и весь Ваш мирок! Ничего не изменится, ничего! Ты умрешь, Гильберт Филентрийский! Как и все на Фенроте! – его охватило пламя. С дьявольским смехом он пронесся, расталкивая и поджигая стражу. Еще пару секунд был слышен его хохот в коридоре, а потом остались лишь крики объятых пламенем людей. Они разбегались, падали на пол, пытаясь затушить свои горящие одежды, но это лишь усугубляло положение. Огонь перекидывался на стены, полз по полу и подбирался к Гильберту.

   Забыв, что его по первому зову могут вытащить маги, Гильберт поднял свою саблю (он хотел забрать оружие Франия, но не обнаружил его) и, сунув ее в ножны, бросился в дверной проем. Стены коридора второго этажа уже пылали, языки пламени лизали картины, столики, двери других комнат, билось в стекла окон. На полу пламенели и бились в конвульсиях три тела. Он бросился к лестнице: резные перила уже горели. Ступил на первую ступеньку – она проломилась, и из-под нее выбросился язык пламени. Он, не страшась огня, перемахнул через лестницу. Воздух уже обжигал. Отовсюду доносились крики. Это все походило на Ад в отдельно взятом доме. Он обернулся: наверху у лестницы носились пылающие люди. Резко открывались двери, и оттуда вместе с объятыми пламенем слугами вырывались огненные вихри. Деревянные перекрытия стали трескаться. Медлить было нельзя, и Гильберт кинулся дальше по коридору. Он пробегал мимо двери на кухню, когда она распахнулась, и взрывом его отбросило к стене. Позади рухнул потолок. Огненные змеи покрывали стены, они падали с потолка ему на голову. У него загорелись волосы. Он ринулся в прихожую, в которой лежали и пылали две горничные, вышиб дверь – последовал взрыв – его бросило вперед, и он покатился по мраморным ступеням.

   Он смог остановить падение за пять ступенек до основания лестницы. Обжигающие капли дождя задушили разгорающийся у него на голове пожал. Он оглянулся: из окон второго этажа выбрасывались огненные потоки. Крыша провалилась, и громадный пламенеющий змей возвышался над зданием. Лопались стекла на первом этаже, и вырывались багровые языки огня. Облизываемые ими стены чернели на глазах. Взорвалось еще одно окно, и из него вылетел человекоподобный факел. По небу расползались черные клубы дыма. Прогремел гром. Дождь стал утихать. Еще один раскат, и поднялся ветер. Он сорвал горящую часть крыши и бросил ее в бушующее море. Крики, которые еще минуту назад раздавались из всех окон, утихли. Стены затрещали, огненный змей на крыше устрашающе качнулся, ветер стал напирать с новой силой.

   – Как Вы там? Не пора ли обратно? – раздался усиленный громкоговорителем голос магистра Заратуса.

   – Переносите! – крикнул, заглушаемый ревом ветра, Гильберт.

   Его охватило фиолетовое сияние, оторвало от земли, по рукам и ногам прошлось легкое покалывание. Раздался хлопок, и Гильберт растворился в воздухе. Вскинулось пламя. Рухнули стены. Ветер взревел и, подхватив обломки, сбросил их в море. От резиденции лорда Айзека остались лишь каменные ступени, ведущие к пепелищу...

X

   ...Франий, преисполняемый яростью, вернулся в Междумирье, где зачиналось строительство. Несколько копий Франия следили за тем, как призрачные Айзек, де Франси и еще человек двадцать, судя по всему, слуг из резиденции Айзека, подгоняемые время от времени ударами плетей, таскали серебряные балки, хрустальные плиты и зеркальные пластины. Они медленно и покорно устанавливали каркасы будущих зданий.

   – Черт! – Франий сотворил перед собой деревянную стену и тут же пробил ее кулаком насквозь. Он принялся создавать и разрушать. Перевернул чайный столик, перерубил стойку торшера, раздавил пару хрустальных шаров.

   – Реестр мне! – воззвал он. Перед ним появился стол на изогнутых ножках. На стол опустился толстенный том под названием "Учет закрепленных осколков разума". Под названием от руки было приписано: "Сектор 5, Фенрот. Ведется от 57 года MDCXIV века от создания Вселенского Совета". Франий сотворил себе кресло и, сев за стол, раскрыл учетную книгу на букве "М" и принялся искать.

   "Магнус. Мадеус. Маликус, – он перевернул следующую страницу, – Маникум. Маркус... Афертийский, А... Белый, Верхний, Верхнеозерский... Гранд... Гробовой... Дальний... Двенадцатый... Древний... Чтоб его!.. Дубовый... д'Эрмион! Вот он!.. Выдан 15.04.1675 от Великого Катаклизма. Инвентарный номер: 15784У, – Франий открыл реестр где-то в конце и принялся листать. – 10... 11... 12... 14...15...720... 752... 784... А... З... Н... П... А вот и "У": Выдан 12.01.3287... Гильберту Филентрийскому! Ах ты, черт! Как знал!" – он захлопнул книгу и принялся расхаживать вперед и назад. На третьем проходе он остановился и закурил. Повернувшись в сторону стройки, удаленной от него на тысячи километров, он приказал подать ему статистику по 15784-му "У". К нему подошла появившаяся из тумана еще одна копия и вручила пожелтевший свиток. Франий развернул его, и его темные как космос глаза забегали по корявым строчкам.

   – Быть того не может! – воскликнул он, и свиток в его руках объяло фиолетовое пламя. – Ни разу не направлялся в сектор мучений! Ни разу не направлялся в сектор ожидания! Немыслимо! Таких один на миллион! Чертов Альфо! Он даже не представлял, насколько все изгадил! Им же можно восстановить Кристалл! Болван! Идиот! – Франий принялся создавать стены и метать в них огненные сгустки. – О, Творцы-основатели! Почему?! Почему только Хранителям дозволено обращаться с Камнями Душ?! Ведь я мог бы все исправить! О, Альфо! Чертов светляк! Ты заслуживаешь худшей участи, чем окончательная смерть!

   Пока Франий бушевал, перед одной из стен соткалась еще одна копия, и просто чудо спасло ее от огненного шара, пролетевшего над ее котелком.

   – Чего тебе?! – выпалил Франий.

   – Совет интересуется, – металлическим, не передающим никаких интонаций голосом рапортовала копия, – где светлый дух, приставленный к Фенроту.

   – Аргх! Только их мне не хватало! Передай, что Альфо на Фенроте. Организовывает совет какой-нибудь мерзостной живности.

   Копия почтительно склонила голову и растворилась.

   Франий взглянул на золотые часы на левом запястье, шагнул в сторону стройки и тут же переместился к одному из уже возведенных каркасов. Он оглядел призрачных рабочих, которые, завидев его, остановились и приготовились к выдаче телесных наказаний. Он подозвал к себе троих клонов, тихо отдал им какие-то инструкции, после чего клоны исчезли, а сам Франий оповестил:

   – Времени мало! Нужно увеличить темп! За работу, черти!

   Засвистели плети. Затрещали кости. Серебряные блоки, взваленные на спины рабов, заползали по месту строительства. Франий исчез...

XI

   Гильберт печально смотрел, усевшись в кресло перед окном, на вечерний город. В окошках бесчисленных домиков горел свет. По узким улицам бродили люди. Одни осматривали повреждения, нанесенные губительным дождем, и досадовали на то, что придется выложить кругленькую сумму, чтоб отремонтировать все, другие просто смотрели на небо, наконец-таки освободившееся от оков серо-зеленых туч. Среди них была и Дириэль, соседка Гильберта, но как "соседка" – только на бумаге. А по факту в своем доме, по соседству с ее, Гильберт бывал всего раза три за год, но, тем не менее, платить приходилось по полной...

   ...С покатых крыш лениво сползали последние капли, а на бесконечном темно-синем полотне, окружая стареющий месяц-великан, повсеместно разгорались звезды.

   Магистр Заратус, надев очки в серебряной оправе, очищал от чешуи двух летучих рыб. Третья, которая, будучи принесенной Гильбертом, была еще живой, уже очищенная, плескалась в масле на сковороде. Зибельман и Гивельмун играли в карты на подзатыльники. Судя по ухмылке Гивельмуна и по тому, что Зибельман растирал затылок, Зибельман проигрывал, причем уже не первую партию. Дурезвын и Драмадув составляли гороскоп на ближайший месяц. Они были убеждены, что на этот раз, в отличие от ста пятидесяти трех предыдущих, звезды сойдутся верно. Вимбилдан, покачиваясь в кресле, общался со своим заморским другом через магический кристалл. Он хвастался ему, что буквально через пару час получит то самое зелье, и следил, как его друг закипает от зависти. Морус силой мысли кипятил воду в пробирках. Вода закипала медленно.

   – Скажите, магистр, – Гильберт отвернулся от окна. Все маги подняли седые головы и уставились на него, но, определив, что обращается он к Заратусу, вернулиськаждый к своему занятию. – Вы знаете того человека, что был в комнате у Айзека? Он, судя по всему, тоже чародей.

   – Мой юный друг, – Заратус перевернул рыбу на другой бок и повернулся к Гильберту, – мы никого не могли видеть. Зибельман и Гивельмун подтвердят. Как только Вас переправили, связь прервалась. А когда магистр Вимбилдан смог соединиться снова, комната уже была объята пламенем, а вас не было в ней. Вряд ли мы чем-то сможем помочь, если, конечно, Вы не опишите его. Я знаком со всем чародеями Фенрота, и, если этот кто-то один из них, я непременно скажу.

   – Описать его... – Гильберт поднялся и начал расхаживать взад-вперед. – Высокий. Весь в черном был, но бледный и худой...

   – А поподробнее? Форма черепа, например, шрамы, длина носа или еще что-нибудь, – сказал Морус, отрывая взгляд от начавшей медленно бурлить пробирки.

   – Подробнее... Черт... Он был от меня на расстоянии вытянутой руки, но я ничего не помню... Видел его, как вас сейчас, но ничего... Не запомнил лица, думаю, даже при встрече не узнаю... Черт! Какое-то колдовство. Не иначе... – Гильберт остановился возле Вимбилдана, накинувшего платок на кристалл-монитор и сейчас глядевшего на Гильберта с ярко выраженным удивлением. Он измерил взглядом длину дужек очков мага и впился в его зеленовато-голубые глаза. – Вот. Глаза помню. Будто бы на фоне белого пятна два черных как уголь камня... – он немного помедлил и продолжил. – Шляпа-котелок у него была и трость. Она, как ваши посохи, форму меняла... Больше ничего. Ничего не могу припомнить.

   – Интересно, – сказал Заратус, – Магистр Морус, у вас на отделении Контроля Сознания не было таких?

   – Ни в коем случае, – отвечал Морус, навешивая теплоизолирующий колпак на пробирки с кипящей водой, – все мои ученики занимаются исследованиями в северных окраинах. И у всех у них либо посохи, либо волшебные палочки.

   – Он, перед тем как сбежать, предрекал гибель миру, а потом воспламенился, – сказал Гильберт, глядя на Моруса.

   – Уважаемые Драмадув и Дурезвын, – обратился верховный маг к встрепенувшимся астрологам, – у вас на Глубоком Предсказании не было умельцев, балующихся огнем?

   – Да что вы, – хором ответили астрологи, – "огнедышащих" никогда не держали и всегда гнали в шею, к господину Гивельмуну с его Разрушительными Энергиями.

   Заратус перевел взгляд на Гивельмуна. Тот, отвесив подзатыльник снова проигравшему Зибельману, сказал, что все огневики, которые у него были, перемерли при странных обстоятельствах, и посоветовал обратиться к Вимбилдану.

   Вимбилдан загадочно промычал что-то, встал с кресла и гордо прошел мимо удивленных магов к двери, хмыкнул и, хлопнув дверью, вышел.

   – Не понял?! – Заратус, не выпуская ручки сковородки с плескающейся на ней рыбой, двинулся к двери. – Магистр Вимбилдан! Объяснитесь!

   Он распахнул дверь: на пороге стоял Вимбилдан с толстенной книгой в черно-золотом переплете. Серебряными прописными буквами на ней было выведено: "Полная энциклопедия магии. Том IV. Духи и прочие нематериальные сущности". Левая бровь Заратуса изогнулась в недоумении. Вимбилдан вошел, не глядя на верховного мага, и уселся обратно на кресло перед кристаллом.

   – Магистр Вимбилдан! – выпалил Заратус. – Потрудитесь объяснить!

   – Не торопитесь, Ваше Верховенство, – спокойно отвечал маг, – Вы мешаете работать, – Вимбилдан быстро пробежался по оглавлению, отметил для себя раздел "Хранители мира – страница 357" и пролистал книгу до указанной страницы, окинул ее взглядом, перевернул. – Вот оно! – торжественно оповестил он и развернул книгу обложкой к себе, чтобы все остальные увидели. На одной странице разворота красовалась черно-белая картина: на фоне громадной полной луны был изображен человек в абсолютно черном строгом костюме. Правой рукой он опирался на трость, вонзившуюся в пошедшую трещинами мертвую землю. На ладони его левой облаченной в перчатку руки, которую он держал перед поясом, покоилась шляпа-котелок. Волосы его были похожи на дым от пожарища, но наибольший интерес представляло лицо, которого не было. Вернее, была белая маска, закрывающая его полностью, оставляя только два черных пятна-глаза.

   Маги обомлели. Глаза их немыслимо увеличились, а у Зибельмана даже лопнули стекла в очках.

   – Он? – мрачно спросил Вимбилдан, глядя на не сводящего глаз с изображения Гильберта.

   – Да... – помедлив, сказал он.

   – Беда... – магистр Заратус выронил сковородку, жареная рыбка покатилась по полу, оставляя масляные следы...

XII

   Гильберт сидел на подоконнике и непонимающе смотрел на магов. Магистр Заратус курил какую-то магическую траву с пряным запахом. Зибельман и Гивельмун трясущимися руками склеивали осколки очков Зибельмана. Морус лихорадочно протирал через терку над большущим блюдом одну из сырых рыб. Дурезвын и Драмодув по очереди сдувал пылинки с жареной рыбы. Вимбилдан молчал.

   – Вы знаете, кто это? – обратился Заратус к Гильберту, выдыхая через уши зеленый дымок.

   – Нет. Он даже не назвался...

   – И хорошо, что не назвался, – мрачно сказал Вимбилдан, – дольше проживете.

   – Может быть, Вам привиделось, или вы на минутку уснули? – с надеждой на утвердительный ответ спросил Морус.

   – Нет. Я явственно его видел и врезал точно не по воздуху.

   – Это же просто немыслимо! – заговорили наперебой астрологи, уронившие снова разбившиеся очки. – Он никогда не появлялся в нашем мире. Только во снах или как галлюцинация. Может быть, у Айзека в комнате был одурманивающий газ – вот Вам и причудилось. И били вы стену, и пожар тоже вы...

   Гильберт встал и, обнажая саблю, подался к Зибельману.

   – Да как ты смеешь! Сказано же Вам, настоящий был! Хочешь, чтобы на меня всех собак повесили? Мигом головы своей лишишься! – он срубил локон седых волос принявшегося отнекиваться астролога и, вложив саблю в ножны, вернулся к своему подоконнику.

   – Слушайте, сер Гильберт, – Заратус перешел на деловой тон, – мы все желаем, чтоб было как лучше. И если Он действительно посещал Фенрот в физической оболочке, то быть худшему. Магистр Вимбилдан, зачитайте о Нем.

   Вимбилдан кивнул и, взявши книгу, открыл нужную страницу и зачитал:

Дух-хранитель(Темный).

Второй хранитель Фенрота. Истинное имя неизвестно. Дух зла и разрушения. Противопоставлен Светлому духу-хранителю. Является вместе со Светлым духом-хранителем или в одиночку во время сна или в моменты помутнения сознания. Воздействует на принятие решений, взывая к ненависти, алчности, эгоизму. Заглушает совесть, любовь, сострадание. Называет себя Демоном Подсознания, хотя демоном не является. Как и Светлый дух: безлик и многолик одновременно; в виде физической сущности на Фенрот не сходит; наделен божественной властью. Имя свое, обычно, не называет, однако всех, кому оно известно, постигает скоропостижная смерть. Характерные цвета: черный и золотой.

   – И? – ожидая еще непонятно чего, Гильберт посмотрел на Вимбилдана, – Вы лучше скажите, что с ним делать-то.

   – Все просто, – Заратус вдохнул побольше зеленоватых испарений, – избегать встречи с Ним. А если это невозможно, спасайтесь бегством. Вам очень повезло, что Он приходил за Айзеком, а не за Вами.

   – Это, конечно, все замечательно, – Гильберт слез с подоконника и прошел мимо магов к двери, затем обернулся. – Но как я сейчас пойду к Их Величеству? Они хотели голову Айзека, а его нет. Вообще нет.

   – Скажите, что камень, сброшенный ему на голову, зацепил канделябр с горящими свечами, и все закончилось пожаром, – посоветовал Морус, не отрываясь от терки. Остальные маги одобряюще кивнули. – Можете еще ваши подпаленные волосы показать. Они поверят.

   Гильберт кивнул и вышел. Дверь захлопнулась, и по лестнице понеслись обрывки фраз: "Зибельман!..", "Котел к окну!..", "Хватит растирать!..", "Заливай!..". Потом полетели хлопки, щелчки, веселое бульканье и глухие взрывы – маги живо принялись за свой "Антипохмелин", и им сейчас было абсолютно наплевать на судьбы мира...

XIII

   Тем временем работа в Междумирье шла своим чередом. Отосланные Франием копии вернулись с новым уловом: они притащили графа Орландо, заведовавшего деревенькой Вильбур во владениях Айзека, старосту этой деревеньки, тайком продававшего по половине собранного зерна на черном рынке ежегодно, его жену и детей, а также парочку нечистых на руку местных управляющих. После традиционных ударов плетьми на них взвалили каменные блоки – процесс продолжался. Уже был возведен десяток серебряных домиков, и сейчас закладывался фундамент куда более грандиозного сооружения – Хрустальной Башни. Блоки ползали, пласты металла еле тащились, стеклянные плиты уже просто лежали на стонущих, как и когда-то их подопечные, рабах Франия.