Текст книги "Мастер третьего ранга (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Коробкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

– Я сдаюсь, – закричал он, закрываясь руками, но монстр продолжал его яростно колотить. – Пощади! – взмолился мастер.

– Иван! – позвала Настя. – Хватит!

Хрипло дыша, монстр остановился, но придержал когтистой лапой мастера у разбитой стены.

– Знаешь, – начала колдунья, встав рядом с монстром, – я слишком долго вас терпела. А вы, жадные скоты, пользовались моей добротой. Ваша жадность вас сгубила. Я не знаю, кем вы себя возомнили, но вы просто жадные, тупые людишки, что не видят дальше своего носа. Ты хотел стать сверхчеловеком? Богом? Кем?

– Я, – растерялся Михаил. – О чем ты говоришь? Это установка…

– Ваша установка, просто куча хлама. Пока меня не было, вы тут наверно чуть не рехнулись от вопроса, почему она перестала работать? – она рассмеялась. – Идиоты, да она и не работала никогда. Это прототип. Он не выдавал и десятой доли того, на что способна установка Обители. Я брала способности и отдавала вам. Лучшее я, конечно же, оставляла себе. Но и вам неплохо перепадало. Установка оказалась отличным прикрытием, для истинного источника сил.

– Зачем? – удивился мастер.

– Этим, облученным бедолагам, способности уже были не к чему. Их тела так поражены, что даже не способны к перерождению. Я давно хотела отблагодарить Ковырялова, за то, что он, когда-то дал мне работу и приют, тебя за защиту, хоть ты и козел. Установка стала лишь поводом, чтобы наградить вас не раскрывая себя. Но этот комплекс, а проще говоря, ограниченное пространство, показало, наконец, кто вы есть на самом деле.

Пока паучки на свободе, то они бегают себе друг, мимо дружки, не обращая внимания, а посади их в банку, и они непременно начинают друг друга жрать.

Так и вы показали себя. Ковырялов использовал меня просто как тело, как способ сбросить напряжение. Плевать ему было, на меня и мои чувства. Последнее время его интересовала только слава и выгоды, которые принесут обнаруженные здесь чужие открытия.

Тебя, дружок, одолела мания величия и жадность. Ты решил стать богом. Когда закончились бы одаренные наверху, ты принудил бы нас отдать свои силы тебе.

– Нет, это не так, – стал возражать Михаил.

– Заткнись, – отрезала Настя. – Я вижу тебя насквозь. Даже сейчас ты просчитываешь ходы и варианты, как меня обмануть и с пользой для себя выкрутиться из этой ситуации.

Этого не будет.

Сейчас ты возвращаешь мне все, что я тебе дала, включая свои исходные способности, и, так и быть, можешь проваливать на все четыре стороны. А если ты возражаешь, то Ванечка, – она похлопала смирно хрипящую тварь по чешуе, – закончит все здесь и сейчас. Черт с ними со способностями. Правда, Вань?

Монстр рыкнул и согласно покачал головой.

– Я согласен, – сдался мастер. – Даешь слово, что я могу уйти?

– Ты видел? – хмыкнула колдунья обращаясь к чудовищу, – Даже сейчас, он пытается ставить условия.

– Хорошо – хорошо. Забирай.

Настя сосредоточилась, протянула к мастеру ладонь. Он почувствовал, как те силы, к которым он привык, стал считать своими, стремительно покидали его оболочку.

Когда она закончила, то Михаил ощутил себя, слабым и опустошенным настолько, что опустился на колени и чуть не заплакал.

– Так себя чувствуют обычные люди. Смирись и живи, – напутствовала она. – А теперь проваливай.

Бывший мастер, утер нос и, пряча глаза, на полусогнутых направился к выходу.

– Ну что Вань, ты помог мне, а я помогу тебе, только давай сперва…

Ее речь прервал заметавшийся эхом по залу выстрел. Пуля, направленная в спину Насти зависла в воздухе. Девушка обернулась, посмотрела на завязшую в пространстве пулю, а после, на испуганного, замершего с автоматом в руках Михаила.

– Нет, ну что ты будешь с ним делать, а? – хмыкнула она, пощелкав пальцем по пуле. Монстр зарычал, он был готов разорвать наглеца. – Вань, – похлопала она по броне. – Он того не стоит. Богиня ведь должна быть милосердной? Так и быть. Проявлю это самое милосердие и дам ему последний шанс. Проваливай, говорю! – она помахала ручкой Михаилу. – Не зли.

28. Поднимите мне веки!

Запыхавшийся Михаил, остановился у поворота. из-за угла раздавался злобный рев одного из уродов, которых Ковырялов называл «рабочими особями», крики и выстрелы.

На негнущихся ногах, крепко сжимая автомат, он попятился обратно. Кровь стучала в висках, а ощущение полнейшего бессилия и страх делал тело ватным. Вопли и грохот доносились со всех сторон. Стоило торопиться, пока не отрезали путь к выходу из комплекса.

Мысль осенила испуганный разум: нужно прорываться к автопарку. Взять броневик. Тем более, будто предчувствуя беду, он на днях сложил в один из них кое какие ценные предметы, и несколько ящиков с оружием со склада. Главное поскорее вырваться на поверхность, а там, под прикрытием брони ему будут не страшны ни твари, не безумные – облученные, ни гвардейцы.

Можно было выбраться быстрей и безопасней, через гермодверь в соседнем коридоре, ту самую что выходила в подвал больницы, но жадность поборола здравый смысл. Михаил направился, в обратную сторону, надеясь, незамеченным проскочить в автопарк.

– Михаил, – окликнул кто-то за спиной.

Вздрогнув, готовый выпустить порцию свинца в любого, кого заметит, резко развернувшись он увидел, как вдоль стены неуверенной походкой плелся взъерошенный, осунувшийся Ковырялов. Лицо профессора было бледным, перекошенным, глаза бешено вращались, а сам он то и дело оступался, хватался за шершавую стену.

– Что, прижало? – зло оскалился мастер. – Ноги унести хочешь? А хрен тебе, – показал он неприличный жест, – Оставайся тут со своей сучкой, и чтоб вы все провалились к бесу, твари!

– Что? – пытаясь собраться с мыслями и навести фокус, приближаясь растерянно прохрипел профессор, – Помоги, я не пойму, что происходит.

– А вот что, – процедил сквозь зубы Михаил ударив его прикладом в живот. Тот охнул, перегнулся пополам и осел у стены.

– Падаль, – выдавил корчась от боли Ковырялов.

– Что? – не поверил своим ушам мастер. Вместо того, чтобы спешить убраться, он шагнул навстречу, и замахнулся, целя прикладом в седую голову.

Вышибить мозг Ковырялову ему помешал мощный толчок в спину. Загремел – забряцал отлетевший автомат. Михаил перевернувшись в воздухе сильно приложился лицом о выщербленную плитку на полу. Из расквашенного носа хлынула горячая струя.

Разлеживаться было некогда, иначе как говаривал один мастер: «Упал – поднялся, не встал – скончался». Здоровенная, перепачканная кровью, босая нога, почти коснулась позвоночника, но Михаилу хватило сноровки, вовремя откатиться и вскочить на ноги.

Перед плавающим взором предстала забрызганная кровью гора мышц в лохмотьях. Видимо кто-то открыл изоляторы где находились не поддающиеся контролю, злобные и тупые «особи», что окончательно утратили разум после испытания экспериментальной сыворотки.

Разум то они утратили, но приобретенная взамен нечеловеческая сила, грозила быть примененной к утратившему способности и силы Михаилу. Он с трудом увернулся от одного кулака, второго, выхватил нож. Противник был грозен, туп, но неповоротлив, каждый замах немеряной силы уводил особь в сторону.

План мастера был прост и отточен до деталей на некрофагах: уклониться от когтей, обогнуть уведенное промахом грузное туловище, удар под коленный сустав, а после закончить все точным ударом клинка в основание черепа, где легче всего поразить обвитый тугими канатами мышц позвоночник. Но привести его в исполнение помешала угодившая в грудь увесистая пуля. Следом удар опрокинул застывшего в растерянности и не успевшего осознать, что это конец Михаила на пол.

Треск своей проломленной босой ногой особи грудной клетки бывший мастер уже не почувствовал. В тот момент его окутали холодные, липкие щупальца смерти и волокли в бесконечное ничто.

– Падаль, – хрипло повторил Ковырялов в адрес размазанного по плитке мастера, переводя ствол автомата на особь. Бугай в ответ сгорбился и зарычал. – Альфа, три, центурион, – как мог четко просипел слова кодировки профессор.

Монстр выпрямился, застыл, злость исчезла с изуродованной морды, на ней тут же появилось выражение тупого безразличия.

Вот и пригодились обнаруженные в комплексе сведенья о передовой методике нейролингвистического программирования, а проще «НЛП». Михаил не верил в эту методику называя ее бредом и потерей времени, а содержание агрессивных подопытных переводом харчей. Но вот утративший авторитет, и подозревающий, что ненасытность мастера, в скором времени грозит потерей собственных способностей, управления над комплексом, а то и жизни вовсе профессор под видом опытов успел подстраховаться.

Самые тупые и агрессивные из особей, оказались самыми внушаемыми и каждый был запрограммирован на убийство Михаила. В случае чего, Ковырялову, который обосновался в пультовой, стоило только нажать кнопку подавителя, чтобы заблокировать способности мастера, открыть изоляторы и наблюдать трансляцию того, как дюжина злобных громил пройдут ураганом по комплексу в поисках зарвавшегося начальника охраны.

Ковырялов опустил автомат. Шум боя удалялся в глубь комплекса. Комплекс потерян, это факт. Потеряно все.

Он потер живот и попытался разогнуться. Внутри разливалась жгучая боль, что-то конвульсивно вздрагивало, мешая нормально вдохнуть. Ушиб брюшной полости – это далеко не шутка. Внутреннее кровотечение, разрыв печени, селезенки или желчного пузыря, перитонит и еще много неприятных сюрпризов мог принести удар такой силы.

Но вот постояв, отдышавшись, профессору показалось, что не все так плохо. Не все еще потеряно. К черту комплекс. Его богатство – это отличная память, и те новые, бесценные знания которые в ней остались. Главное унести это богатство как можно скорей и как можно дальше от Насти, комплекса и этого проклятого города.

Не раз он убеждал себя, что женщины – это единственная причина всех бед человечества. Войны, революции, предательства, так или иначе все из-за и ради них проклятых. Это он твердил себе после каждого поражения на любовном фронте, но стоило появиться в поле зрения очередной смазливой мордашке, и профессор бессовестно предавал свои убеждения.

«Раз думаю о бабах, – усмехнулся себе Ковырялов, – значит пришел в норму. А раз пришел в норму пора действовать. Кстати, – взглянул он на утопающий в кровавой луже, смятый труп Михаила, – Куда это так торопился наш друг? Не к своему ли броневичку, с которым так возился?»

– За мной! – скомандовал окрепшим голосом профессор и пошатываясь направился к автопарку.

Пройдя в сопровождении особи два коридора, Ковырялов наконец, доковылял до заветной двери. Как он и предполагал она была заперта. Никто из бойцов Михаила, даже и не подумал воспользоваться этим выходом, а может просто не успел. Ржавый, стальной блин был последним препятствием на пути к бегству, которое отказалось поддаваться ослабшему ученому. Ручка – колесо не вращалась хоть убей. Он подергал ее поскрипел в попытке провернуть, но тщетно.

Шумное сопение смирно стоящего и тупо смотрящего на происходящее подопытного стало злить. Ковырялов обернулся, дабы излить свое негодование, но вместо этого посмотрел на громилу и шлепнул ладонью себя по потному лбу.

– Открой, – указал он бугаю на дверь.

Тот лишь коснулся колеса, не напрягаясь крутнул, заслонки с шелестом вышли из пазов и сквозь расширяющуюся щель в лицо ученому ударил запах сырости и машинного масла.

Найдя рубильник Ковырялов включил свет, приказал запереть дверь, после осмотрелся и чуть не расплакался от досады.

Автопарком это место называл Михаил, а в действительности это был крупный законсервированный военный склад. Стеллажи и полки ломились от ящиков с патронами различных калибров, автоматами, винтовками, ракетницами и еще много чем, о назначении чего профессор даже не имел понятия. Самые совершенные орудия смерти в огромных количествах и на любой вкус.

Только теперь Ковырялов осознал, что покойный мастер вовсе не шутил, когда говорил, что с этим добром не напрягаясь можно захватить несколько княжеств. Мол даже оружие, производимое технократами и оружейными артелями полнейшее фуфло в сравнении с самыми погаными образцами вооружения прошлой эры. Тогда он это услышал, как говорится принял к сведенью и тут – же забыл, поскольку был всецело поглощен мыслями о возможностях и потенциале проекта «куб».

Теперь же он просто задыхался от негодования и горьких сожалений, что все это достанется гвардейцам, или кому-то еще, кого соизволит привести сюда Настя. Со способностями и размахом этой девахи, трудно было вообразить, чему послужит этот склад. Если даже его, умудренного годами ученого мужа, она обвела вокруг пальца будто неразумного дитятку, то с такой мощью…

От этих мыслей он вздрогнул, поежился и решил заняться делом. Стоило прихватить хотя – бы по одному образцу. Профессор знал кому они могут пригодиться, и то какие выгоды он может на них поиметь.

Сперва транспорт.

Центр склада занимала огромная площадка с пятью боевыми машинами. Одна стояла в у ворот: та, на которой они выезжали в Криничный. Тупорылая, вся квадратная с прорезями для бойниц, десантными люками по бокам и башенкой оснащенной крупнокалиберным пулеметом, она всем была хороша, но Михаил облюбовал другую. Она стояла в стороне от выезда, так же, как и остальные три накрытая брезентом.

Профессор стащил брезент и в который раз оценил вкус Михаила. Отлично бронированный боевой вездеход был оснащен одним, задним десантным люком, мог как ездить, так и плавать, не такой большой как предыдущий, скругленные углы и плавный изгиб кабины не так резал глаз. Основными достоинствами был мощный электродвигатель, продублированная система питания, а также управляемая из кабины сервоприводная башенка со спаренным пулеметом вращающаяся на триста шестьдесят градусов. Приборная панель, для человека, привыкшего к откровенно простым мотовозам была довольно сложной, но большая часть касалась систем наведения, экранирования и тому подобной боевой начинки. Главное, Михаил ему объяснил и показал, что управление очень простое: сел, нажал кнопку «пуск», жми педальки и крути баранку.

Пока поднимались ворота, из восстановленного особями тоннеля веяло мертвечиной, а пол склада заливало зловонной водой, Ковырялов нагрузил бугая приглянувшимися пушками и открыл десантный люк.

– Брось, – приказал он, глядя в забитый до отказа десантный отсек.

Там и без того хватало оружия, патронов, взрывчатки, а помимо того медикаментов, и ящика с парой слитков золота, слитком платины, и ныне дорогим и редким вольфрамом.

Оставив тупо смотрящего подопытного за бортом, Ковырялов задраил отсек, осматривая сложенное Михаилом добро и приговаривая: «Спасибо за подарочек Мишенька» в полутьме пробираясь к кабине, он не заметил протянутую между ящиками со взрывчаткой леску и оборвав ее даже не обратил внимания на металлический щелчок.

* * *

С брезгливым видом обходя кровавые лужи и искалеченные тела, Настя в сопровождении Ивана заглянула в пультовую. Влада Ковырялова там не оказалось. Судя по обилию трупов громил в обносках, профессор смог выйти из – под контроля и выпустил своих буйных подопытных.

Колдунью это даже не удивило. Влад хоть и был порядочным козлом, но даже без способностей был достаточно крепок духом, владел НЛП, да и без него одними умными разговорами мог сварить мозг в крутую. Даже интересно как грубому и недальновидному Михаилу удалось подкосить его авторитет и завоевать уважение персонала экспедиции?

Хотя, уже не интересно. Было и прошло. Осталось осуществить последний план, ради которого пришлось отказаться от предыдущего.

Оно и к лучшему.

Иван, сопровождая Настю, все поворачивал к ней свою бронированную, жуткую морду и смотрел налитыми кровью глазами.

– Перестань сверлить меня глазами, – ухмыльнулась она, – Перегрызть мне глотку не получится. Смирись. – Колдунья коснулась его заостренной чешуи, погладила, по загривку. – Какая сила, какая необузданная мощь, – восторгалась она смотря на нервно сопящего монстра, – Жаль, этот дар я взять не смогу. Да не нервничай ты так.

Знаешь, вы мне понравились. Такие простые, без камня за пазухой. С вами я отвлеклась, отдохнула душой. Жаль все хорошее так скоротечно. Да ты не бойся, я не причиню вам зла. Я лишь заберу свое, на том и разойдемся.

Вдруг пол подпрыгнул, с тем сотряслись стены. Раздалась серия взрывов. Ударная волна погнала по сети опустевших коридоров пыль и гарь.

– Черт возьми, – простонала Настя махая рукой в попытках отогнать пыльные клубы, – Склад. Надеюсь это был не Юра.

Стоило вспомнить о подмастерье, как он кашляя и отплевываясь выбрел из густой пыльной взвеси. За ним ругаясь и отряхивая голову появилась Марья. Усиленно работающая вентиляция комплекса быстро справлялась втягивая пыль, очистившийся воздух обнаружил присутствие Насти и Ивана.

Юра замер, Марья нацелила в их сторону карабин. В отличье от нее парень не знал, как поступать, руки дрожали, от одного вида чудища, которым стал Иван, но целиться в него Юра не хотел. А вот в колдунью он не только нацелился бы, но и пальнул для острастки. Пересилив себя он тоже направил оружие в их сторону.

– А где – же Полынь? – игнорируя оружие поинтересовалась Настя.

– Не знаю, – буркнул Юра, – Мечется в пыли, кого-то ищет. Что дальше?

– Где, Влад? – грозно спросила словно соткавшаяся из воздуха лесавка.

– Полынь! – вздрогнул подмастерье от неожиданности. – Ну блин горелый, ты хоть как-то предупреждай!

– Ты все равно пугаешься, особенно когда предупреждаю, – обойдя Юру Полынь бесстрашно направилась к Насте, – Где Влад? – повторила она.

– Тебе нужен Влад? – удивилась колдунья. – Зачем?

– Это мое дело.

– Влад, это вся экспедиционная группа, которая здесь была. И насколько я могу судить по вашему виду их больше нет. Потому, считай, Влад мертв.

Лесавка ничего не ответила, перевела взгляд на то жуткое существо, что было Иваном, после на Юру и потупилась опустив глаза.

– Что теперь, а? – покосился на колдунью подмастерье. – Настя, или кто ты там? Ваня так и останется этой жутью?

– Нет, ну зачем, же, – погладила она монстра по чешуйчатой спине. – Хотя таким, он мне больше нравится. Не занудствует. Идем, – махнула Настя, и не дожидаясь увела чудище за собой.

– И так, все в сборе, – окинула Настя взглядом собравшихся в разгромленном зале.

Она вальяжно расселась в уцелевшем кресле, и с улыбкой смотрела на Юру.

– Давай без пафоса и прочей муры, – попросил парень. – Чего ты хочешь?

– Я хочу? – удивилась она. – То есть нормального Ивана вам не надо? Дело ваше, забирайте такого.

– Не мучай, прошу, – Марья, наконец, не сдержалась и опустилась на колени, по грязным щекам смывая пыль хлынул чистый, кристальный поток, – Отпусти его. Ты же можешь вернуть его прежнего? Чего ты хочешь? Я все сделаю, только верни мне прежнего Ваню.

Монстр, заскулил, глядя на рыдающую Марью и подался к ней.

– Иван! – позвала Настя, но монстр ее проигнорировал.

Он медленно, без резких движений встал перед той, за которой следовал все это время по пятам. Марья дрожа, с опаской протянула к его жуткой, клыкастой морде руку. Крепкая, покрытая мелкими бороздками чешуя холодила ее ладонь. Монстр, хрипя, опустил голову, а после и вовсе сел у ее ног.

– Ванечка, – разревелась она еще громче и бросилась ему на шею. – Что же ты невезучий то такой?

Боясь напугать и без того дрожащую, женщину, он застыл и старался даже не дышать. А Марья все крепче прижималась к безобразной твари, которой стал Иван. Слезы, стекая со щек, капали на чешую и продолжали свой путь по бороздкам и шипам, исчезая в щелях между ними. Она утерла нос и без страха поцеловала чешуйку на его морде.

Монстр тяжело вздохнул, чешуйка отвалилась со спины, затем другая и спустя миг она уже осыпалась со всего уменьшающегося тела.

– Ну блин, Иван, – недовольно ударила кулачком по подлокотнику Настя, наблюдая за тем как мастер принимает свой нормальный облик, – Поломал мне всю игру.

– Не верьте ей, – прохрипел обретший нормальный вид Иван.

Он сомкнул веки и обессиленно опустился на колени Марье. Она проверила его пульс, попробовала температуру, заглянула под веко. Юра снял куртку и укрыл наставника.

– С ним все в порядке? – обеспокоенно обратился он к Марье.

– Я не знаю. Кажется, да.

За спиной послышался щелчок затвора. Юра обернулся и удивленно замер. Полынь с суровым лицом нацелила автомат ему в лоб.

– На подмостки выходит новый персонаж, – возликовала колдунья, поудобнее умостилась в кресле и с интересом стала наблюдать немую сцену.

– Полынь, – воздел от удивления брови Юра, – ты чего?

– Я должна, – пуская слезы из полынных глаз, всхлипнула она. – Тебя, Ивана, Марью.

– Что? – опешил парень.

– Убить. Ради сестер. Я должна.

– Как это им поможет?

– Можно я? – потянула руку Настя. – Можно, а? Я, я знаю!

– Заткнись, – не сводя взгляда с Юры, процедила лесавка.

– Полынь, – не унималась колдунья, – пожалуйста, начни с Ивана. Нет, лучше с Марьи, я ее все равно не знаю. Не жалко. Юра мне пока нужен, а потом можешь и его прихлопнуть, раз так угодно.

– Заткнись, сказала! – закричала нервно Полынь и навела ствол на нагло скалящуюся Настю.

Юра, уличив момент, повалил лесавку на пол и навалился всем весом на автомат. Но вопреки ожиданиям, Полынь не стала сопротивляться и бороться за оружие. Она раскинула руки и закрыла глаза.

– Убей меня, – попросила она нависшего над ней парня, не открывая глаз. – Иначе я убью вас.

– Ты с ума сошла? Что происходит? – разозлился он, беря на мушку недвижимую лесавку, – Отвечай!

– Убей меня, – повторила Полынь.

– Можно я быстренько объясню, за нее, да продолжим? – предложила колдунья.

– Ну?

– Еще в Криничном, я почуяла, как кукловод с кем-то налаживает контакт. Но тогда там так фонило магией, что я потеряла нить. Если честно, я всю дорогу подозревала, Веру, но когда она погибла, то казалось, вопрос отпал сам собой. И вот оно, ружье все-таки выстрелило.

– Зачем мы кукловоду? Что за бред?

– Понятия не имею, – пожала плечиками Настя. – Но скорей всего, эта нечисть, предложила Полыни, выгодную сделку, связанную с ее сестрами – лесавками в обмен на голову Влада и ваши жизни. Так?

– Так. – Вздохнула Полынь, и закрыла ладонями лицо.

– Но вот не задача, нашу подругу угораздило в тебя влюбиться, а кровь твоя, так вообще привязала ее к тебе навсегда. И все это время, она боролась с собой, пытаясь понять, что ей дороже: жизни сестер, или ты. И как видишь, она выбрала последнее. Решила пожертвовать только собой. Так?

Полынь молчала. Слышались только всхлипы из – под прижатых к лицу ладоней.

– Если бы она хотела, – весело покачала ножкой Настя, – Вы даже понять не успели, как лишились бы голов.

– Это все, правда? – обратился подмастерье к лесавке.

– Да. А теперь убей меня.

– Дурдом, – утер лицо Юра. – Встань с пола, почки простудишь, или что там у вас вместо них. Вставай, говорю!

Лесавка поднялась и, опустив голову, отошла в сторонку.

– Теперь к делу, – зевнула Настя. – С Иваном все в порядке. Обломчик вышел. Но я свое все равно получу, зря я за вами столько волочилась, что ли? Отдай мне те способности, что дают тебе руны силы. На твои врожденные, я не претендую.

– А если не отдам? – нахмурился Юра.

– Ну, – задумалась она. – Не знаю. Займусь пытками, например. Кого тебе жальче всех?

– Знаешь, что, иди ты в баню. У тебя своих сил хватает. Мои способности что, особенные какие-то?

– Угадал, – заулыбалась колдунья. – Я давно такие ищу. Но, если хочешь остаться магом, могу обменять их на любые другие, какие только пожелаешь. Просто дай то, что я хочу.

– Нет.

– Юра, услышь меня, – потерла шею колдунья. – Я устала. Мне бы отдохнуть, а еще вас пытать, если по-хорошему не договоримся. Давай сэкономим твое и мое время?

– Действительно, – хмыкнул Юра. – А давай я сейчас шарахну в тебя чем – нибудь мощным? Раз тебе нужны мои способности, так может они сильней твоих? Проверим, а?

– Ты не посмеешь, – напряглась колдунья, вжавшись в кресло. – Помнится, ты дал мне слово подмастерья, что не убьешь меня.

– Это тогда, у мотовоза? – почесал в затылке он. – Ты ведь его обманом вытянула.

– Тем не менее, слово не воробей.

– Так, то было слово подмастерья, – улыбнулся парень, материализуя в руке мощную, шаровую молнию. – А по твоим словам я вообще колдун. Знаешь, я рискну. Да и Иван говорил мол, подумай. И я вот, как раз подумал, – будто взвесил на руке гудящий яркий шар он, и прицелился в колдунью, – а ну ее к бесу эту Обитель!

– Юра, – удержал его от броска нежный голосок, – Не делай этого, постой.

– Осинка? – стал крутить он головой.

В зал, слепо смотря перед собой, удерживаясь за шерсть ведущего ее Грома, неуверенной походкой ступила Осинка.

– Как? – вскочила с кресла Настя. – Не может быть. Здесь столько крови. Юра, можешь забыть, о нашем разговоре, – заторопилась она. – Прощай!

– Стоять! – пригрозил подмастерье шаром. – Куда засобиралась?

Настя замерла на месте, а пес, огибая изувеченные трупы, подвел лесавку к парню.

– Гром, – кривилась Настя глядя на черного кобеля. – Вот куда ты сбежал. Предатель.

– Юра, где ты? – пыталась отыскать его Осинка.

– Я здесь, любимая, – взял он ее за руку, – Что с тобой?

– Кровь меня ослепляет, но теперь вижу, – ослепительно заулыбалась она, смотря ему в глаза. – Разреши воспользоваться твоим зрением.

– Конечно.

– Осмотрись, – попросила Осинка.

С ее глаз будто спала пелена, личико приобрело брезгливый вид. Осинка, зябко поежившись, обняла себя руками. Теперь она смогла увидеть зал, обстановку и всех присутствующих.

– Сколько же здесь крови, – кривилась она. – Не странно, что я совсем ослепла. Благодарю! – качнула головкой она своему поводырю, и Гром отошел в сторонку. – Ты, я так понимаю, Марья? – обратилась она к сидящей на забрызганном кровью полу мастерице. – Ты многих, моих детей обидела. Не бойся, я не собираюсь мстить.

Но Марья расслабляться не собиралась, ее действительно пугала та мощь, что исходила от сущности, что крылась за обликом лесавки несравненной красоты. Она неосознанно, крепче прижала к себе, стонущего, бессознательного Ивана.

– Иван, – склонилась Осинка и протянула изящную ручку к мастеру, не обращая внимания, на то, как опасливо отшатнулась Марья. – Отдыхай воин. Тебе рано умирать. За тебя не раз, очень искренне просили хорошие люди, – погладила мастера по голове она.

Мастер расслабился, буквально обмяк, перестал стонать, и тихонечко засопел. Марья испуганно бросилась к его запястью. Скачущий до этого пульс, принял спокойный и размеренный ритм. Иван просто крепко спал.

– Он будет очень долго спать, – предупредила лесавка, – а когда очнется, то будет бодр и полностью здоров.

После взор Осинки пал на изменившуюся в лице лесавку, что вначале вскочила, а после преклонила колено и опустила голову.

– Владычица, – благоговейно выдохнула лесавка не смея поднять на Осинку взгляд.

Настя, уличив момент, пока подмастерье влюбленными глазами поедал Осинку, а та отвлеклась на остальных, незаметно, бочком смещалась ближе к выходу. Оставалось несколько шагов до темного проема. Еще шажок, и можно было бы сбежать, но ветвистый разряд попал в тело, лежащее у самых ее ног. Труп вздрогнул и бряцнул оружием, что сжимал в остывшей руке. Колдунья замерла и тяжело вздохнула.

– Куда? – нахмурился Юра. – А ну давай назад!

– Юра, где, где она? – стала водить Осинка взглядом по разгромленному залу. – Я чувствую ее.

– Кто, Настя? Да здесь она.

– Где? Она сокрыла себя от глаз. Укажи мне ее рукой.

– Ага, – недовольно выдохнула Настя. – Поднимите мне веки! – зловещим голоском процитировала она древнюю классику.

– Да вот же она, – указал рукой подмастерье.

– Тыкать пальцем в девушку не красиво, молодой человек, – фыркнула колдунья.

– Настенька, сестричка, – улыбнулась Осинка колдунье. – Я тебя снова нашла. Ну, что же ты вечно от меня сбегаешь?

– И где я прокололась, на сей раз? – обреченно вздохнула Настя. – Я ведь, хорошо укрылась, не использовала силу в твоих владениях, пользовалась только оружием. Ты даже в двух шагах не видела и не чуяла меня.

– Ты неплохо таилась, брала незаметно силы то тут, то там, но на этот раз тебя подвела твоя жадность сестричка. Я знала, что ты не сможешь обойти стороной такой мощный дар. И рано или поздно, ты его – бы нашла, а я – бы нашла тебя.

– Подарок лесавки Осинки. Надо же, я как дура повелась. Хотя я видела дары лесавок и куда мощней, – язвила, поморщившись, она. – И ты от меня неплохо скрылась. Работала исподтишка, через влюбленного дурочка. Тебе должно быть стыдно сестра. Идешь к цели по головам.

– Я, как и ты, не знаю стыда. Да и Юра мне не пригодился. Ты и без того успела набрать столько сил, что не почуять тебя, было уже не возможно. Даже здесь, в этом оскверненном городе. Мне всего лишь нужен был поводырь.

Глупо смотрящего на сцену Юру, будто разомкнуло. Он перестал жадно поедать взглядом Осинку, а стал пытаться вникнуть в то, о чем они говорят.

– Погодите – погодите, – прищурился подмастерье, – Сестра, способности, поводырь… О чем вы? Ты и есть та сестра которую искала Осинка?

– Ну, все, я здесь. Ты снова меня нашла. Перестань морочить бедного парня.

– Прости Юра, – мило улыбнулась Осинка и махнула ручкой у его лица. – А дар, – задумалась она, – я оставлю часть тебе как награду.

Пелена влюбленности тот час же спала с глаз, а безудержный огонь погас в его юном сердце. Нахлынули иные чувства: холод и пустота. Наконец он осознал, что это все было напускное. Фальшивая любовь и счастье. Фальшивая страсть. Чувство любви, вмиг сменилось горьким разочарованием.

Он посмотрел на Осинку новым взглядом, и отшатнулся, не понимая, что она такое. Откуда в ней такая мощь?

Отрезвленный и удивленный Юра попятился от той, которой еще минуту назад был готов отдать все. Сейчас на парня нахлынули боль от образовавшейся в сердце пустоты и страх. Не поддельный страх, что вызывал животный трепет.

– Кто же ты? – нашел в себе силы спросить он, все больше мрачнея. – Ты меня использовала? – осенило его.

– Знакомьтесь, – вместо Осинки с издевкой начала Настя. – Богиня, это подмастерье. Подмастерье, это Богиня. Все. Все условности соблюдены. Свободен!

– Зачем ты так? – стала журить сестру Осинка. – Я Тара, владычица лесов, зверей, и лесавок, – без тени стеснения представилась она.

– Но плен, клеймо, любовь? – совсем поник Юра.

– Мне нужен был тот, кто не поддается чарам лесавок, ведь моя сестричка наполовину лесавка, ей стоило лишь улыбнуться, и ты отдал бы ей дар без лишних слов. К тому – же я не могла даровать такие силы первому встречному. Мне нужен был герой. Тот, кто не зазнается, кто не станет использовать мой дар во зло. Иван хорошо тебя воспитал, а ты проявил себя как сильный смелый, а главное искренне добрый человек. Ты стал достойным, и уверена, таким останешься и впредь.