Текст книги "Волчий мир. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Даль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 47 страниц)
Одинцов понимал, что это серьезная проблема. Пока беглецы стараются оторваться от преследователей, вопрос неактуален. Но скоро придется решать его. Половину ушедшего за ним отряда Сергей знал только в лицо, ни разу даже словечком не перекинулся. И кто он для них? Новичок. По сути, выигравший только один серьезный бой. А они все – тертые калачи, битые и калеченные на Ристалище неоднократно. Каждый из них попытается оспорить его командирство. К тому же покоя не давали Карим и Шмель. Первый – явный лидер. Второй вряд ли забыл унижение от поражения на арене. Так что с ними обязательно будут проблемы. Вопрос только когда. Единственное преимущество Сергея – он вывел их на волю. Да и в этом ему Шустрик помог.
Другая трудность заключалась в Айре. Такой бешеный темп передвижения не каждый мужик выдержит, а тут девушка. Поэтому Сергей старался сдержать скорость, сделать ее приемлемой для женщины. Несмотря на это, Айре все равно приходилось туго. Легкое открытое платье, накидка на плечи и тонкие сафьяновые туфли – плохая одежда для туристической вылазки в лес. Айру шатало от усталости, но она даже не думала жаловаться. Просто шла вперед. Одинцов старался держаться к ней поближе, чтобы в нужный момент подставить плечо. К тому же ему очень не нравились откровенно хищные взгляды, которые то и дело бросал на девушку кто‑нибудь из отряда. Мужики давно на голодном пайке, но тут им ничего не светит. Надо только поделикатнее им это объяснить, так, чтобы без лишней крови.
Отдельное место в отряде занимал Смотрящий. Дорин держался рядом с Одинцовым, всячески его поддерживал, ни на что не жаловался. Только Серега пока не знал, как себя с ним вести. Можно ли ему доверять. Какое место в грядущем раскладе уготовано Дорину? Пока они вынуждены держаться вместе. Так проще прорваться. А если егеря князя Боркича сядут им на хвост, то и сражаться вместе сподручнее. Поодиночке их переловят и казнят без суда и следствия. Но рано или поздно их отряд распадется, и очень хотелось бы, чтобы расставание прошло без проблем.
К исходу второго дня Одинцов решил, что настала пора большого привала. Для этого он облюбовал место на горе, откуда хорошо проглядывались окрестности на несколько километров вокруг. За это время они прилично ушли от Вышеграда, и можно было не опасаться внезапного нападения егерей. По крайней мере, теперь есть время немного поспать да наконец‑то определиться с дальнейшими планами.
Главная же проблема заключалась в том, что все они были очень голодны. Как‑никак двое суток без маковой росинки во рту. Этот вопрос тут же вызвались решить двое гладиаторов. Вихрь и Глеб до рабского ошейника были охотниками и теперь с радостью устремились в лес.
Остальные гладиаторы рассредоточились по поляне. Кто прилег на траву и попытался заснуть, воспользовавшись минутой затишья. Кто стал осматривать ближние кусты на предмет грибов‑ягод. Несколько человек сбились в кучу и о чем‑то яростно шептались. Серега сразу заметил Карима, вокруг которого они и кучковались. Вот только Шмеля рядом с ними не было. Интересно, куда это мохнатый запропастился?
– Да, беспорядок, разброд и шатание, – пробормотал себе под нос Сергей, опускаясь на землю рядом со Смотрящим.
Леха Шустрика также нигде видно не было.
Только Дорин его услышал.
– Это ты верно подметил. С этим надо что‑то делать.
– А что делать? Распустить их на все четыре стороны – и всего делов‑то.
Одинцов отыскал взглядом Айру. Вымотанная изнурительным походом девушка лежала на земле, свернувшись калачиком, и, кажется, спала или делала вид, что спит.
– Распустить – это выход. И некоторые уйдут. Хорст, к примеру, или Бобер. Они недавно под гору попали, так что им есть куда возвращаться. А у остальных и дома‑то давно нет. Если и были когда‑то семьи, то они давно их похоронили. За годы, проведенные на Дне, они успели привыкнуть к стае. Вместе они сильнее, так что вряд ли они разбегутся. Поодиночке они слабы, – заметил Дорин.
– Тогда уйдем мы, – сказал невесть откуда взявшийся рядом Лех Шустрик.
Он сел рядом и настороженно уставился на занимавшихся своим делом бывших гладиаторов.
– Боюсь, что и это не получится. Просто так они нас не отпустят.
Сереге понравилось, что Смотрящий сказал «нас». Стало быть, он уже сторону выбрал, это не может не радовать.
– Побояться просто так отпускать, вдруг нас поймают, и мы их тут же с потрохами сдадим. К тому же они знают, что кто‑то из вас побывал в княжеской сокровищнице и что‑то прихватил. Так что пока все карманы не выпотрошат, не отпустят. Да и девчонка… – Дорин скептически посмотрел на спящую Айру. – Так что нас проще прирезать. Карим своего не упустит. Так что решай, командир. Порядок тебе наводить.
– А тебе это зачем? Почему сам в командиры не лезешь? – спросил Одинцов.
Дорин ухмыльнулся, размял кулаки, словно собирался залепить плюху (при этом Шустрик сильно напрягся), но все же ответил:
– Не мое это. Да и любопытно посмотреть, как ты выкрутишься.
– Спасибо за прямоту мысли, – поблагодарил Одинцов.
– Вот молодец, удружил, нечего сказать. Я‑то думал, уйдем из дворца, заживу по‑крупному, а ты с собой свиту решил прихватить. Теперь вот не спи, не ешь, а то ненароком либо горло пером перечеркнут, либо мясо отравят, – разворчался Лех.
– Не психуй, прорвемся, – приободрил Серега. – Я так думаю, надо привлечь на нашу сторону хотя бы половину отряда, тогда можно будет с этим Каримом и побороться. Кто из бойцов надежный и разумный? С кем дело можно иметь?
Смотрящий задумался.
– Через мои руки многие новички прошли. Я бы дело с охотниками имел. Хорст и Бобер – тоже ребята толковые.
– Ты же говорил, что они уйдут?
– Я предположил. И потом, человека всегда заинтересовать можно. Еще Колин и Драмин тоже мне надежными ребятами кажутся. Пожалуй, и все. Остальные ребята под вопросом.
– Хорошо. Решим эту проблему, встанет другая. Ну, оторвемся мы от егерей, выйдем из лесов Боркича, а дальше что делать будем? Какие мысли и предложения? – спросил Одинцов.
У него и свои соображения были, но все же хотелось услышать, что на эту тему Дорин и Шустрик думают.
– Эй, ребята, полегче на поворотах, не гоните лошадей. Я до ближайшего города с вами, а потом наши пути‑дорожки разойдутся. У меня своя судьба, у вас – своя, – возмутился Шустрик.
Серега нахмурился. Об этом он как‑то не подумал. Понятное дело, Лех воровским делом промышляет. Да и от драгоценного камня ему избавиться надо, но расставаться с пройдохой Одинцов не желал. Ладно, до ближнего города далеко. Чего‑нибудь придумаем.
– Мы умеем только сражаться и убивать. И я вижу лишь два пути. Либо нам на большую дорогу податься, кошельки стричь у добрых путников, либо завербоваться в наемнический отряд. Тут тебе и жалованье, и возможность применить свои навыки, – ответил Смотрящий.
– Разбойный путь мне не подходит. Вот наемник, тут подумать надо. А где сейчас эта братия требуется?
– Мне откуда знать. Я почитай два десятка лет под горой прожил, так что реалий не знаю. Кто с кем воюет, кто с кем дружит, – развел руками Дорин.
– Да ладно. Тут все просто. Ближайшее место, где мы можем оказаться в безопасности да и ваши умения цену свою найдут, – это княжество Вестлавт, – сказал Шустрик.
При этих словах Смотрящий пренебрежительно поморщился.
– В чем дело? – спросил Сергей.
– Не люблю я этих зазнаек, – признался Дорин.
– Это не беда. Почти все боркичи на дух не переваривают вестлавтцев. Когда‑то эти два княжества были единым государством. Потом два брата что‑то не поделили, как это всегда бывает, и разругались. Один другого в крепость тюремную кинул. Партия, поддерживающая проигравшего брата, подняла бунт. В историю он вошел как Бунт Голых.
– Почему такое название смешное? – перебил Шустрика Серега.
– А потому что бунтовщики своих выживших врагов догола раздевали да впереди своих войск пускали в таком виде. Кто‑то стрелять убоится: все‑таки свои, кто‑то растеряется. Эта стратегия сыграла свою роль. И бунтовщикам удалось освободить своего лидера. Он увел их за собой и основал княжество Боркичей. С тех пор Боркичи и Вестлавтцы не могут никак общий язык найти и все время дерутся друг с другом. Так что вы там можете заодно и себе работу найти. Слухи ходили, что князь Георг III войска собирает, чтобы в очередной раз померяться пузом с князем Боркичем.
– Мне эта идея нравится. Так что на том и порешим. Идем в Вестлавт, – сказал свое веское слово Сергей.
– Дурной мы отряд наемников. У нас ни амуниции, ни оружия толкового, ни денег, – разочарованно протянул Дорин.
– Это точно, – вынужден был согласиться Одинцов. – А что если нам вернуться и ограбить один из торговых княжеских караванов. Там и оружием, и одеждой, и лошадьми разживемся.
– Кто‑то же говорил, что грабить не будет, – ехидно прищурившись, напомнил Смотрящий.
– Ну, один раз, как известно, – задумчиво произнес Серега, – неопасно.
– Ну, разве что только один, – недоверчиво протянул Дорин и заговорщицки подмигнул Одинцову. – Пойду с мужиками поговорю.
Он грузно поднялся и пошел в сторону державшихся вместе Колина и Бобра.
Сергей проводил его взглядом и пристально посмотрел на Леха.
– А ты правда не хочешь с нами покочевать?
– А что я на пыльных дорогах забыл? Мое ремесло в ином. Мне к городам поближе держаться надо, а не с армией разъезжать и биться за сомнительные идеалы, – ответил Шустрик.
– Ты ловкач изрядный, но мне такой человек нужен. Да и к тому же я с тобой практически с первого дня. Совсем не хочется расставаться, – задумчиво произнес Одинцов. – Неужели совсем‑совсем нельзя тебя ничем заинтересовать? К тому же я бы не хотел весь остаток дней своих в наемниках отмотать.
– А что бы ты хотел? – тут же спросил Лех.
– По мне, так заиметь небольшой кусочек земли со своим замком да заняться бы чем‑нибудь мирным, чтобы и доход приносило, и удовольствие было, – задумчиво произнес Серега.
Шустрик покосился на него, недоверчиво хмыкнул:
– Виноделием что ли?
– А хотя бы. Благородное дело.
– Для того чтобы свой замок заиметь, тебе придется полжизни на чужой войне кровь проливать, а там глядишь, если выживешь, и замок прикупить сможешь. А потом, через годик, какая‑нибудь молодая кровожадная сволочь заявится к тебе в замок да возьмет его штурмом, а тебя прирежет на твоих же собственных виноградниках.
– Злой ты.
– Тем и жив, – сплюнул на землю Шустрик. – Но есть в тебе что‑то такое каменное, волчье. Прав был тогда тюремщик. Волк ты, так что, может, что и получится. Только вряд ли ты сможешь тихо и мирно в замке жить, тебе все другие замки надобны будут.
Серега хотел было вскинуться. Мол, с чего это ты так решил? Никогда кровожадностью не отличался. Мне бы тихую и мирную жизнь да семью большую. Только вот тут же подумал: ты‑то, может, и станешь жить мирно, только вот соседи вряд ли тебе это позволят. Тут же как? Земель много, властителей и того больше, каждый в чужую сторону смотрит да облизывается, как бы чего слямзить. Так что не будет ему тихой жизни. Пакость какую‑нибудь учудят обязательно.
«Ладно. Хорош мечтать», – осадил он себя. Тут бы с бойцами разобраться, чтобы не бунтанули ненароком. А то не наемнический отряд выйдет, а хрен карлика. И как с таким составом на работу наниматься?
– Давай так, Одинец, договоримся. Я пока ничего тебе обещать не буду. В Краснограде я ненадолго покину вас. Очень уж жарит карман безделушка, которую я у князя Боркича прихватил. Но потом нагоню. Какое‑то время побуду с вами и уж на месте решу, как мне быть, – неожиданно предложил Шустрик. – Очень ты человек интересный, Одинец. Никак я понять не могу, кто ты, что ты и чего от тебя ждать можно. А уж очень боязно ошибиться. Вдруг это и мой шанс свою судьбу заново переписать.
Серега не знал, что на это ответить, поэтому промолчал.
Из лесу появились охотники. Они несли на себе тушу кабана. Маленький такой кабанчик, видно, молодой еще, жирок на воле не нагулял. Всем утолить голод хватит, а вот отяжелить живот вряд ли. Завидев добытчиков, гладиаторы оживились. Мигом засуетились. Двое рванули в лес за дровами. Один присел на корточки вокруг заранее собранной растопки и стал разводить костер, используя для этого кремень и кресало. Одинцов даже испытал некоторое разочарование. Хотя с чего бы это? Неужели он думал, что боец сейчас достанет газовую зажигалку и мигом забабахает пионерский костер?
– Я вот никак понять не могу, а что такое произошло перед Аркой Чистоты. Ну, когда на меня стражники напали. Там что‑то грохнуло, а один из них мертвым и завалился, – вспомнил Серега.
– А! – протянул Лех. – Ты об этом.
Вместо ответа он забрался в карман кафтана, что‑то вытащил и протянул Одинцову.
Сергей взял, не глядя. Почувствовал тяжесть и холод металла. Взглянул и обомлел. Матерь Божья и все небесное воинство, откуда это здесь взялось? Он держал в руках то, чего просто не могло быть в этом мире – револьвер. На автомате отщелкнул барабан, заглянул – семь патронов, одно гнездо пустое. Значит, все‑таки не показалось. Выстрел был. Сергей внимательно оглядел револьвер. Потертый, с деревянной ручкой, словно выдернутый из какого‑то голливудского вестерна. Хорошая, конечно, игрушка, только вот откуда он мог тут взяться? Здесь же все‑таки царит гнилое Средневековье, с которым револьвер, впрочем как и электрошокер, никак не вязались. И тут Сергей обрадовался. Ведь с такой машинкой можно столько дел натворить. Им теперь никакие егеря не страшны. Можно смело дать бой.
«А не сильно ли ты разогнался на семь патронов?» – тут же осадил он сам себя.
– А патроны еще есть? – несмело спросил Одинцов. Надеяться на такую удачу глупо.
– Совсем немного, – ответил Лех, доставая маленькую начатую картонную коробку с патронами. На несколько раз перезарядить барабан хватит.
– Негусто, – сказал Серега, тут же прикарманив патроны вместе с револьвером. При этом у него был такой заговорщицкий вид, что аж самому страшно стало.
– Эй, это мое оружие, – несмело произнес Шустрик.
– Тебе оно все равно не нужно. Да и стреляешь ты паршиво. Так что теперь оно мое, – нагло заявил Одинцов.
Лех решил не связываться и промолчал.
– Откуда у тебя это? – спросил Сергей.
– В сокровищнице князя нашел. Я вообще‑то рассчитывал, что этого добра будет больше. Однако Боркич – известная жадная скотина. Он ввел такой высокий налог на торговлю ненами, что магики обходят его землю стороной. Если кого и занесет, то только по молодой дурости.
– Так. Стоп. С этого места поподробнее, – попросил Серега. – Что такое нены?
– Ну, вот же ты его в руках держишь, – удивился тупости напарника Шустрик.
– То есть револьвер – это нен? – переспросил Одинцов.
Его еще со студенческой скамьи учили, что первым делом надо разобраться в терминологии, а потом можно уже и по бабам.
– Странно ты громобой назвал. Револьвер, – покатал во рту незнакомое слово Шустрик, наслаждаясь звучанием.
– Так его называют в моем мире, – неосторожно сказал Сергей.
– Все‑таки я не ошибся, ты иномирянин! – обрадовался Лех.
Одинцов скривился. Вот же дурак, проговорился.
– Тише ты, чего орешь. Остальным этого знать нельзя.
– Да, я нем как могила, – тут же побожился Лех. – А какой он, твой мир?
– Я тебе как‑нибудь потом расскажу. Будешь, как сказку, слушать, – пообещал Серега, чувствуя, что Шустрик с него так просто не слезет. Сам на его месте устроил бы иномирному пришельцу допрос с пристрастием. Но на байки из двадцать первого века сейчас просто не было времени.
– Так все‑таки что такое нены? – спросил он.
– Как бы тебе, чудак‑человек, это объяснить. Нены – это разные вещички… – замялся Лех, подыскивая нужные слова, но тут же нашелся и закончил пояснение: – которыми торгуют магики.
Понятнее от этого не стало. Только, наоборот, запутаннее.
– Кто такие магики?
– Да я и сам толком не знаю. Они приходят с Железной Земли, куда чужих не пускают, и приносят с собой разные нены. Некоторые бессмысленные, а кое‑какие очень даже полезны. Вот как, например, этот ре‑во‑ль‑вер, – с трудом выговорил новое слово Шустрик.
– А как эти магики выглядят?
– Я‑то сам их не видел. Но люди говорят, что морды у них страшные. Все сплошь черные от сложных рисунков. И рисунков этих множество.
Одинцов задумался. Вероятно, Лех говорил о сложных многочисленных татуировках, покрывающих лицо человека. Если Шустрик ничего не знает о ненах и о том, откуда они берутся, то уж магик должен знать обязательно. Значит, нужно во что бы то ни стало встретиться с этими магиками да со всем пристрастием их допросить.
– Где Железные Земли находятся? – спросил Сергей.
– А ты точно решил в наемники податься? – недоверчиво спросил Лех. – А то расспрашиваешь все, как заправский разыскник. Может, тебе в городскую стражу к князю Вестлавту попроситься, цены тебе не будет.
– Кончай зубы скалить. Так все же где эти Железные Земли?
– Как сам понимаешь, я там сам не был. Но знающие люди говорят, что где‑то далеко на востоке, на границе с Великой Пустошью, куда ходят с караванами ристеры.
Похоже, Шустрик решил еще больше его запутать. Какая такая Пустошь? Какие ристеры? Вот же беда. Но расспрашивать сейчас про это не стал. И так от новых знаний голова пухнет, а удивлению нет границ. Надо новости дозировано получать, так лучше перевариваются.
– А где еще можно будет патронов прикупить? – спросил Серега.
Шустрик закатил глаза к небу, словно пытаясь там прочитать ответ, и выдал:
– Вероятно, в Краснограде они должны быть. Но ведь тут как повезет. Приходили недавно магики, значит где‑нибудь на рынке у перекупщика можно найти. Давно не было их, то можно и не искать. Все кончилось.
– Сколько патроны стоят?
– Хороший вопрос. На эти деньги можно коляску с упряжью и лошадьми купить.
– Значит, дорого, – вздохнул Сергей.
– У тебя этих денег пока нет, – сообщил Лех, словно он и сам без него не знал.
– Будут, – твердо пообещал Одинцов.
Меж тем на поляне уже вовсю плясал костер. На импровизированный вертел был надет освежеванный кабанчик, и назначенный старшим коптильщиком молодой гладиатор вовсю крутил палку. Запах стоял изумительный. Одинцов с трудом сдерживал себя, чтобы не накинуться на вертел и не отодрать себе кусок полусырого мяса. Жрать сильно охота. Давно ничего не ел. А тут еще и бег на выносливость по пересеченной местности.
Вернулся Смотрящий, с невозмутимым видом плюхнулся на землю рядом с Одинцовым, сорвал травинку и сунул ее в рот, вегетарианец недоделанный.
– Что узнал?
– Карим народ мутит. Хочет от тебя избавиться, а заодно от меня и нашего любителя чужих карманов.
При этих словах Лех Шустрик поморщился, но промолчал.
– Потом предлагает уйти в леса и заняться разбоем. Он до Ристалища так и жил. Шайку его княжеские егеря всю положили. Пленили только его да Шмеля. Так что они старые соратники.
– И как народ?
– Людям разбой не очень по вкусу. Пощупать княжеских купцов раз‑другой – это еще ничего, но вот чтобы постоянно… Слишком большая вероятность закончить жизнь на виселице. Согласись, смерть не из почетных. Да и тебя убивать они желанием не горят. Как‑никак ты их со Дна вытащил.
При этих словах Лех состроил страдальческую физиономию. Мол, всю работу сам сделал, а слава другому досталась.
– До тебя случаев удачных побегов по пальцам пересчитать можно.
– И что они решили?
– Колин, Бобер, Драмин, Хорст тебя поддержат. Они обещали с охотниками поговорить. Остальные неизвестно. Как карта ляжет.
– Уже хлеб, – оценил Серега. – Пойдем‑ка поедим, пока бунт на корабле не начался, а то боюсь, потом не до этого будет.
Одинцов поднялся с земли и направился к костру. Дорин и Шустрик последовали за ним.
Глава 11Отряд
Бунт на корабле не случился. Сытный обед сменился повальной спячкой. Одинцов только успел назначить двух дозорных: коротышку Жара, ловко управляющегося с боевым топором, и длинного темноволосого парня со смазливой внешностью, носящего имя Лодий. Сергей никогда бы не заподозрил в этом человеке искусного бойца, но Дорин заверил, что мало кто способен так виртуозно работать с ножами, как Лодий. До Ристалища Лодий промышлял заказными убийствами, но однажды попался, его судили и приговорили к виселице. Князь Боркич заинтересовался убийцей и приобрел его. Любопытная легенда, правда, с такой внешностью не убийствами промышлять, а по постелям богатых дамочек путешествовать. Карьера жиголо ему куда к лицу, чем жонглирование ножами. Интересно, а где он их прячет?
Дозорные разошлись в стороны и скрылись в кустах. Вскоре остальные гладиаторы затихли.
Лех Шустрик, недолго думая, прикорнул, привалившись к поросшему мхом дереву. Смотрящий сел неподалеку возле пня, так чтобы видеть Карима и Шмеля, вернувшегося на поляну под конец обеда. Где он пропадал и за какой надобностью, никто не знал, да и он не спешил признаваться. Дорин не сводил взгляд с подозрительной парочки, а они, развалившись на траве, тихо о чем‑то говорили.
Сергей лег возле Айры. Спать он не собирался. Не до сна. Враг только этого и ждет, чтобы перерезать сонному глотку. Но усталость брала свое. И вскоре он задремал.
Проснулся он оттого, что Айра гладила его по плечу. Он поднял голову и посмотрел на нее.
«Какие у нее глубокие и красивые глаза» – подумал Одинцов.
– Почему ты вернулся за мной? – неожиданно спросила она.
– Тебе там не место, – после недолгих раздумий ответил Серега.
– Мой отец продан куда‑то на восток. У меня нет дома и нет семьи. Что мне теперь делать?
Какие серьезные вопросы, и ведь не отшутишься и не отвертишься. Он вытащил ее со Дна, и теперь получается, ему и ответ нести. Готов ли он к такой ответственности? Вот в чем вопрос. А какая, собственно, разница, готов или нет. Раз уж взялся за дело, нельзя его на полпути бросать. А о степени готовности потом рассуждать будем.
– Со мной пойдешь? – спросил он.
Она не спросила «куда?», «зачем?». Она просто кивнула.
Одинцов обнял Айру, зарылся лицом в ее волосы. Так они и заснули.
Ночью никаких происшествий не было. Дважды сменились дозорные. Последним дежурили Могул и Слизд по прозвищу Змей. Парень всегда держался за спинами других, поэтому Одинцову постоянно казалось, что к их отряду прибился какой‑то чужак. Сергей спал чутко, каждый раз, когда кто‑то шевелился или вставал отлить, он просыпался. Приоткрывал глаза и наблюдал за поляной.
* * *
Утро выдалось сырым и холодным. Туман окутал поляну. Сергей проснулся от ощущения, будто его ноги засунули в прорубь. Вскочив с земли, он стал прыгать и разминаться, чтобы хоть как‑то согреться. Вскоре почувствовал себя куда лучше. Но Айру холод похоже не трогал. Она продолжала спать, не обращая ни на что внимания. Гладиаторы уже просыпались, но выглядели сонными мухами. Это и натолкнуло Сергея на мысль. Зачем ждать от врага удара, если можно его нанести самому. Тем более тогда, когда он меньше всего это ждет.
Одинцов решительно направился в сторону Карима и Шмеля. Сейчас он им покажет заговоры‑революции, утро стрелецкой казни и красный октябрь, вместе взятые. Услышав его шаги, Карим приоткрыл глаза и тут же засуетился, почуяв нехорошее. Но Сергей не дал ему опомниться. Схватил за грудки и вздернул на ноги. Для острастки двинул кулаком в челюсть. Карим ничего не успел сделать. Удар отбросил его на землю. Видя, что товарища бьют, Шмель кинулся к Одинцову, но получил ногой в живот и тут же оказался на траве. Сергей учебу не закончил. Он схватил Карима, вновь поднял на ноги и засадил кулаком в живот. Раз, другой. Сбив дыхание, он подхватил парня и сделал бросок через бедро. Надо же, какую древность вспомнил. Лет в пятнадцать занимался, потом бросил. А руки все помнят.
Сергей трудился молча, чем еще больше пугал бунтарей. Тоже мне Сильверы недоделанные нашлись, сейчас мы вас отрихтуем, будете как новенькие.
Остальные гладиаторы, заслышав шум драки, повскакивали. Остатки сна как рукой сняло. Какой там спать, когда наших бьют. Клод, Могул и Слизд‑Змей двинулись было на выручку своему предводителю, только Смотрящий встал у них на пути, а рядом выстроились все, кто поддерживал Одинцова. Внушительно получилось. Группа поддержки Карима стушевалась, отступила и вернулась на свои места.
Меж тем Серега не давал Кариму продыху. Эффект внезапности прошел, Карим, получивший изрядную трепку, все же собрался и ушел в глухую оборону. «Морду пощупать», как говаривал незабвенный Киса Воробьянинов, уже не получалось. Он уклонялся от ударов, ставил блоки. Только долго он такого темпа не выдержит. Спечется. Привык с наскоку народ ломать, а на серьезный бой кишка гонка.
Затрепыхался, поднимаясь, Шмель. Серега отступил в сторону, развернулся и срубил с ноги мужика, чтобы не мешался. Тут же почувствовал спиной стремительное движение. Это Карим решился на атаку. Одинцов отступил на шаг в сторону и сбил его подсечкой. Не давая опомниться, Серега накинулся на него сверху, перевернул на спину и стал наносить четкие выверенные удары кулаками по лицу. Кровь залила лицо Карима, но Сергей не останавливался. Из противника надо выбить всю дурь и спесь. Морально сломать его. Тогда он не посмеет больше пасть на вожака разевать. Первое время Карим пытался скинуть Одинцова с себя, но вскоре перестал дергаться. Через какое‑то время Серега решил, что на первый урок хватит. Надо будет – проведет работу над ошибками.
– А теперь слушай меня внимательно, – сказал он, наклонившись над окровавленной мордой Карима, – и не говори потом, что чего‑то не понял. В этом отряде я вождь, а ты дерьмо, прилипшее к моему сапогу. Попытаешься еще раз рыпнуться на меня, я тебя в блин раскатаю вместе с твоей шестеркой. Сделаю вам отличный голубой замес.
Одинцов сильно встряхнул Карима.
– Ты меня понял?
Теперь на Сергея смотрел не на шутку испуганный трусливый мальчишка.
– Ты понял?
Карим зашевелил разбитыми губами, пытаясь что‑то сказать, но не получилось. Тогда он кивнул головой.
Одинцов поднялся с поверженного врага, оглянулся на Шмеля. Тот сидел в отдалении, испуганный до мокрых штанов, и больше не делал попыток помочь старшему товарищу. Порядок. И этот теперь будет знать свое место.
Серега отошел от Карима и посмотрел на выстроившихся в шеренгу гладиаторов. Похоже, они чего‑то ждали. Видно, прониклись моментом, и теперь надо толкнуть солидную речугу, чтобы закрепить вступление на пост вождя отряда, чтобы ни у кого больше не возникало желания оспорить это право.
«Слушайте меня и не говорите, что не слышали», – мелькнула мысль. Нет, слишком пафосно. Только броневика не хватает.
– Стало быть так, теперь мы один отряд, – начал речь Сергей. – Я ваш командир и вождь. Разброда в отряде я не потерплю. Кто хочет уйти, пусть сделает это сейчас. Я никого не удерживаю.
Одинцов умолк, выдержал паузу. Похоже, воспитательная процедура понравилась гладиаторам. Она расставила все точки над «i». Никто не вышел из строя. Это хорошо.
– Значит, мы вместе. И тогда мне от вас нужно беспрекословное послушание. Положение у нас незавидное. Князь будет искать нас. Мы должны исчезнуть, раствориться. Я вижу только один выход – податься в наемники. Но для этого надо разжиться приличной амуницией, да и лошади не помешают. А то таких голодранцев, как мы, никто даже на порог не пустит. Так что собирайтесь, через полчаса выступаем. Цель – большая дорога, торговый караван. Совершим набег и возьмем все, в чем нуждаемся на первое время.
Серега умолк, но гладиаторы продолжали стоять, в ожидании глядя на него. Так и хотелось рявкнуть: «Вольно!» Только вот не поймут, дремучие люди.
– Разойтись!
Бойцы тут же разбрелись в стороны, усваивать информацию.
Сергей направился к Айре. Она проснулась, какой сон при такой движухе, и испуганно смотрела на него.
Рядом сидел Лех Шустрик и улыбался.
– Какой муравей тебя укусил? Я уж боялся, что ты так оголодал, что начнешь сейчас парня заживо жрать. Правда, потом вспомнил, как ты от тюремной шамки нос воротил, и понял, что Кариму ничего не угрожает.
Сзади подошел Дорин и тихо заговорил:
– Молодец, командир, хорошо себя показал. Теперь даже те, кто сомневался, знают откуда ветер дует. По‑хорошему, Карима с его прихвостнем надо бы из отряда турнуть. Мало ли потом какую пакость учудят, только вот попадутся егерям в лапы, моментально сдадут. Может, убьем их?
Сергей брезгливо скривился.
– Нет. Ни в коем случае. Вместе до города дойдем, а там что‑нибудь придумаем.
Одинцов понимал, что убить Карима и Шмеля – лучший выход. Только вот рука не поднималась. В бою один на один – это другое дело. Поймав на подлости, казнить – это нормально. А вот так, на ровном месте. Хватит им мордобития для начала. Может, прочухают и вернутся в лоно семьи.
– Слушай, а это у тебя зарядка такая? Ты каждое утро перед завтраком кому‑нибудь челюсть сворачиваешь, иначе пища плохо переваривается? – ехидно осведомился Лех.
Одинцов посмотрел на Шустрика и пообещал:
– Ты смотри, завтра твоя очередь быть мальчиком для битья.
– Помилуй, кровожадный Волк, – плаксиво заговорил Лех.
– Ладно. Шутки шутками. Но пора в путь. Куда идем? Караваны просто так по лесу не катаются. Надо торговый тракт искать, – произнес Дорин.
– Тут как раз неподалеку есть дорога. Вышеград и Мирополь связывает. По ней часто торговцы разъезжают, – сказал неохотно Шустрик. – Только учти, что торговые повозки всегда под солидной охраной. Что боркическая купеческая гильдия, что веславтская содержит свою маленькую армию, которая и сопровождает караваны. Так что с полплевка ограбить торговцев не получится.
– Смотрю я, какой ты разносторонне развитый мужик. И это знаешь, и то. Просто ходячая энциклопедия, – покачав уважительно головой, произнес Одинцов.
– Эй, ты это… не зарывайся… я себя оскорблять не дам, – тут же обиделся Шустрик. Похоже, ему не понравилось слово «энциклопедия».
– Раз определились, я потороплю людей. Да посмотрю заодно, что там с Каримом и его шавкой, – сообщил Дорин и направился к остальным гладиаторам.
– Нам пора, – произнес Сергей, обращаясь к Айре.
– Зря ты решил людей грабить. Злое это дело, – неожиданно заявила она.
– Так то людей – злое. А жирных купчишек можно. Да к тому же мы все не заберем. Только самое необходимое, – обнадежил он ее.
* * *
Одно дело – запланировать ограбление торгового каравана. Другое – воплотить это в жизнь. Никто из бывших гладиаторов ни в чем подобном не участвовал. За исключением Карима и Шмеля. Вот уж у кого и впрямь темное, гнилое прошлое. Только после той взбучки, которую Серега им задал, не стоит надеяться на добровольную помощь. Так что как ни крути, а бразды правления придется в свои руки брать. Никогда Одинцов не думал, что «на старости лет» доведется ему благородным разбойником заделаться. Вот же жизнь какая непредсказуемая. Главное – все правильно распланировать и не опозориться. Бойцы‑то ему безграмотность простят, может, даже и не заметят, а вот Карим, человек знающий, попробует его промахом воспользоваться.
