Текст книги "Пятеро из Рубежного Легиона (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Аверков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Сожжение плаща стало столь значительной и многоговорящей процедурой, что и объяснять намерения Могучей Пятерни уже не требовалось. Все-таки определенные детали Мизинец посчитал своим долгом прояснить, перевести на чучканский язык требования землян, по-прежнему смущенно пряча клешню за спиной.

Вождь дикарей понимающе склонил голову и, хитро улыбаясь, уточнил, что праздник в честь Могучей Пятерни, конечно же, устроят. Правда, и свое слово чучканы держат: подарки и женская ласка, что они посулили пришельцам раньше, будут, но только после полной и сокрушительной победы над врагом. Когда племя свободно выйдет на поверхность планеты – вот тогда все и сразу. А пока сакральные воины могут и поубавить свой пыл.

Новобранец незамедлительно передал ответ легионерам.

– Что? Вытребовал? – усмехнулся Субботин, посмотрев на связиста.

– Я попробовал, по крайней мере, – недовольно отозвался тот. – Ну а теперь можно и соглашаться на то, что предложат.

Несколько дикарей приблизились к землянам и склонились перед Мизинцем, а выразив почтительность в достаточной мере, резко подхватили новобранца и стали подбрасывать его вверх под радостное гудение толпы.

– Да хватит его качать! Он и так уже прокачанный! – ухмыльнулся Безымянный и с победным видом сказал капитану: – Признали нас. А могли бы и над чашей подвесить. Выходит, моя стратегия вернее оказалась. И салабон рад до смерти! Его теперь, по всей видимости, как он и мечтал, за главного дикари принимают. Нам же спокойнее, вряд ли он в ближайшее время отчебучит что-нибудь вредоносное.

Мизинца уже утащили куда-то вглубь пещерного мрака, а легионерам жестами предложили проследовать в те самые «покои», где они поселились в первое их появление в подземном городе. На угощения, которые им сразу же принесли, бойцы набросились со зверским аппетитом.

– Лучше, может, и не стало, но и хуже – тоже, – с набитым ртом изрек Безымянный. – Ну а если чудики не поверили и все-таки втихую замордуют нас до смерти, то подыхать, я думаю, приятнее сытым, чем натощак.

– Да они простые! Прозрачные, как капля воды! – буркнул зло Средний, все еще сердясь, что утратил свой былой статус у дикарей. – Нет в них ни грамма твоей хитрозадости. Если бы они задумали что-то, мы бы сразу почуяли.

– Чует сейчас вовсю салабон, – хохотнул связист, подмигнув обиженному товарищу. – Щупать, может, ему и не позволяют, но нанюхался девок всласть он уже точно! А возможно, его уже дожаривают. Так что неизвестно, кому сейчас радостнее живется.

Средний молча бросил на него гневный взгляд, поднялся из-за импровизированного стола и завалился на свою лежанку, повернувшись лицом к стене. Остальные через время последовали его примеру – будь что будет.

Серьезного сопротивления чучканам легионеры без боевого оружия оказать не смогут. Хоть какую военную хитрость не придумывай.

Остается только ждать, в какую сторону дальше будут разворачиваться события.

А тягость ожидания, как принято у легионеров, смягчает лишь глубокий сон.

Глава 22 Праздник Обновления

Выспаться, как следует, пальцам не дали. Восторженный Мизинец ввалился чуть ли не кубарем в их «покои» и потихоньку загнусавил куплеты из победного марша Рубежного Легиона, пока бойцы не разодрали глаза.

Он тотчас горделиво выпятил грудь колесом и, распираемый, так и сквозящим из всех щелей тщеславием, заявил:

– Меня почитают, как «Первого изменившегося»! Я ведь уже проявил свое «истинное лицо», а вы пока, скажем так, на карантине тут посидите.

– Ты, малец, не зарывайся, а то вмиг клешню оторвем и засунем ее тебе куда-нибудь поглубже, – спросонья буркнул Субботин. – Где тебя черт носил?

– Мне выделили отдельное помещение, – с важным видом пояснил Мизинец. – Со всеми удобствами, не то, что у вас.

– Может, не помещение, а яму тебе определили рядом с тем получучканом с несколькими парами паучьих ног из задницы? – хохотнул Безымянный.

– Вовсе нет! – оскорбленно взвизгнул новобранец. – Комфортабельное жилье! И девушки там табунами ходят!.. Поблизости.

– Так ступай обратно, налаживай эту близость, – зевнул Средний. – Готовь для нас плацдарм. Приведем себя в порядок и подтянемся. Только пришли проводника, чтобы мы не заплутали в этих катакомбах.

Мизинец нервно мотнул головой и быстро рванул к выходу, но резко остановился, крутанулся на месте, сделал пару шагов обратно и, заметно смущаясь, попросил Щупальника отойти с ним в дальний угол для конфиденциального разговора.

Медленно поднявшись с лежанки, сапер потянулся, широко раскинув руки, сделал пару гимнастических упражнений до хруста в суставах, крякнул и нехотя прошлепал к поджидающему его молодому легионеру.

Немного помявшись, новобранец сконфуженно спросил у опытного бабника:

– У тебя так все просто с девушками складывается. Да и ты уже тесно общался с чучканскими представительницами прекрасного пола. Подскажешь, как мне с ними правильно себя вести?

– Ну-у-у… – протянул Средний, задумчиво почесывая затылок и поглядывая на его клешню.

Тут осторожно подкравшийся к ним Безымянный, услышав суть беседы, мгновенно встрял:

– Главное, акцентируй ее внимание на своей особенной конечности! Такое девок завораживает. Вот когда потрясешь перед ней этой своей частью тела, она глазки прищурит, задышит страстно, ротик от возбуждения приоткроет… Так ты сразу же запечатывай его, рот ее, чтобы она лишнего ничего не сболтнула!

У Мизинца тут же в голове всплыла преследующая его повсеместно обидная фраза той девицы из прошлого про «сброшенные трусы». Он передернулся от жгуче-невыносимых воспоминаний, внимательно уставился на связиста и спросил с волнением:

– А чем запечатывать?

– Блин! Да поцелуем с языком поглубже! – расхохотался шутник. – А лучше мизинчик свой смело засовывай ей в рот! Только не клешню! Там разберешься, что и куда совать! Природа подскажет!

– А если ей это не понравится?

– Вот и проверишь!

Средний так и продолжал молча почесывать свой затылок, делиться хоть маломальской крупицей из своего многогранного арсенала соблазнения и обольщения он не собирался.

С какой радости?!

Гаденыш подсидел его! Наглым образом занял его место и обосновался в бесподобном цветнике подземных дикарок!

– Что там король задумал? Ты не в курсе? – вмешался Субботин.

– Праздник готовят, как и обещали, а я у них за консультанта, – снова напыжился новобранец. – За главного консультанта!

– Ну-ну, не переутомись там, а то, как мы без тебя, такого «главного», справляться будем, – ухмыльнулся капитан.

Перед тем как уйти, Мизинец напоследок силился еще разок подчеркнуть свое превосходство: и величественной походкой, и небрежными взглядами поверх голов боевых товарищей. Вышло довольно комично, и легионеры расхохотались.

Парень, раскрасневшись, убежал.

– О! Да с таким статусом «первого» он ни фига не угомонится! – гоготнул Безымянный. – Лишь бы не перестарался.

Конечно, никто землян в карантин не помещал – вряд ли бы дикари вообще до такого додумались. Молодой немного покуражился словесно, пытаясь принизить значимость бывалых и приподнять свое положение в Боевом кулаке – шаткое, невзрачное, болезненное, жалкое и эгоистичное.

Он так не считал, конечно же, но все давали ему это понять намеками и точно в лоб.

А кто бы захотел мириться с подобным отношением к себе?

Прогуливаясь по подземному городу, бойцы действительно заметили приготовления к празднику, вернее, сопутствующие им суету и неудобные неожиданности. Иногда в туннелях из-за заторов невозможно было протиснуться и приходилось искать обходные пути или поворачивать назад.

Десятки дикарей перекатывали огромные осветительные чаши и нередко застревали с ними в узких переходах подземелья. К тому же, как оказалось, сосуды для огня были глиняными, и порой они попросту раскалывались от усердия аборигенов.

По зову любопытства легионеры проследили, куда местные жители собирали со всех уголков подземного города приспособления для праздничной иллюминации, и с горем пополам все-таки добрались до отдаленной пещеры.

В этой пещере с высокими сводами уже имелось значительное количество углублений для осветительных костров, выдолбленных прямо в каменном полу, они то в данный момент и разгоняли мрак подземелья, но туземцы волокли сюда чаши еще и еще. Расставляли их длинными рядами вдоль стен, складывали из них круглые и плоские пирамидальные фигуры – в общем, готовились к празднику с размахом.

С ослепительным размахом.

Естественно, особый интерес у землян вызвали груды гибких ветвей, наваленных посредине зала, точь-в-точь как те, которые красовались на прекрасных дикарках в виде коробов, разжигающих буйную мужскую фантазию и безжалостно ограничивающих, да даже, по твердому убеждению легионеров, крайне негуманно пресекающих похотливый разгул страждущих взглядов.

Мужское чутье не подвело.

За высокими завалами материала для одежды чучканок сидели местные умельцы и ловко изготавливали новые девичьи наряды, складывая их рядышком аккуратными стопками. Пока изделий было совсем немного, и земляне вполне резонно потоптались в сторонке, поджидая прихода девиц для снятия мерок. Но, по всей видимости, мастера «кроили» и плели обновки по стандартным лекалам, так что разделить интимную атмосферу портных и их моделей – бойцам не удалось.

Осознав безнадежность своих ожиданий, пальцы разочарованно покинули первобытное ателье, еще какое время послонялись по подземелью и вернулись на свою жилплощадь.

Развеять нахлынувшую скуку, мог помочь Мизинец, но самим разыскивать его, легионеры посчитали занятием обременительным, да и слишком много чести ему будет. Просто послали за ним первого подвернувшегося под руку туземца.

Абориген явно не понял, чего они от него добивались, и вскоре вернулся, притащив ненасытным гостям еду и напитки.

В общем-то, он не промахнулся.

Жратва для легионера всегда кстати, и способна потешить не только его желудок, но и заметно улучшить душевное состояние.

Впрочем, через пару часов Мизинец объявился и сам. Уже не важничал, опасаясь насмешек товарищей. Он слишком болезненно реагировал на их издевательства, они буквально рвали на куски его самолюбие.

– Как дела с девками? Близость наладил? – прищурившись, спросил Средний.

– Уже отметился у какой-нибудь прелестной чучканки в ротовой или в какой другой ее полости? – хохотнул Безымянный. – Ну, хоть бы, совсем не прелестной.

Мизинец позеленел, но сдержался, промямлив:

– Я пытался.

– Ты только и можешь, что пытаться и наверняка только мысленно! – привычно ужалил новобранца связист. – Ну, как говорится, в семье не без урода, и даже в могучем Боевом кулаке, на удивление, порой обнаруживается палец со слабыми фалангами.

– Да им строго настрого запрещено к нам подходить! – взвился парень. – До самого праздника!

– Ладно, успокойся, – утихомирил его Субботин. – Поделись с нами, что ты там им «наконсультировал».

Из красноречивого рассказа Мизинца (он порой увлекался, конечно, и нес всякую ахинею или бросался с головой в омут лирических отступлений) стало ясно, что праздник, который устраивают в честь Могучей Пятерни, не придуман специально для того, чтобы потешить сакральных воинов. Аборигены проводят его издавна. Сейчас празднество просто несколько передвинули в календарных датах. Устроят его чуть раньше обычного.

Тут новобранец, вновь подсевший на высокомерие, глумливо выразил сомнения: существует ли у дикарей вообще какой-нибудь календарь? Правда, мгновенно сам себя и обругал, припомнив, что туземцы связывают свою жизнь с фазами местной Луны. Взять тот же праздник Лунопопия.

Когда он дошел до самого интересного, легионеры уже стали зевать под его монотонный бубнеж, но, инстинктивно почуяв приближение сути, взбодрились.

Ведь так же разумное существо выбирает для себя конфету?

Разглядывает формы и красочные обертки, любуется или морщится, увлекается этим процессом, возможно, даже всецело бывает поглощен им.

На время.

И наконец-то наступает момент, когда разум существа устает, ему надоедает этот калейдоскоп бессмысленной пестроты, и он просыпается и бунтует. Фантики фантиками, но важна ведь только начинка. И существо лихорадочно разрывает обертки в поисках захватывающих вкусовых ощущений. А вот добравшись до начинки, начинает ее смаковать. И тут уже возникает неутолимое, вгрызающееся в каждую клеточку организма, желание. Хочется, чтобы эти приятные ощущения никогда не заканчивались.

Так вышло и с легионерами. Едва услыхав о Празднике Обновления и некоторых подробностях его проведения, бойцы принялись смаковать полученную будоражащую информацию в своем воображении.

Вроде бы ну что тут такого?

Девушки станут переодеваться, менять гардероб: старые короба скинут, а новые натянут на себя. Такое действо ежеминутно происходит во всей Вселенной бессчетное количество раз. И повторяется снова и снова.

Разве может этот процесс постоянно привлекать, удерживать внимание и волновать, нисколько не приедаясь?

Если бы кто-то сейчас смог влезть в головы пятерых легионеров, лишенных женской ласки и чрезмерно изголодавшихся, то увидел бы, что их мозги просто кипят от одной мысли о подобной картине. А как они способны еще и приукрасить эту картину – любой художник позавидует.

И сторонний наблюдатель убедился бы в том, что – да! Процесс женского переодевания непременно поражает мужской мозг и всякий раз одерживает над ним безоговорочную победу. Пусть и не всегда при этом очаровывает, но всегда определенно завладевает вниманием.

Только после того, как бойцы прекратили заниматься своими мысленными художествами, они сумели издавать членораздельные звуки.

– Так, когда праздник? – спросил, громко сглотнув, Средний.

– Очень скоро, насколько я знаю, – ответил Мизинец, все еще краснея из-за своих мечтаний.

– Значит, мы будем переодевать девиц? – облизнувшись, неожиданно сухо поинтересовался Безымянный.

– Я на этом настаивал, – тихо отозвался новобранец.

Легионеры уважительно взглянули на парня и поочередно похлопали его по плечу.

* * *

Вот и пришел долгожданный час.

Праздник Обновления наступил.

Сакральных воинов сопроводили в главный зал, определили им места подле королевского трона и в своей манере принялись оказывать всяческие почести. Им снова подносили экзотические праздничные угощения, теперь же, легионеры посчитали своим долгом не нарушать местные традиции, и мужественно и терпеливо надкусывали и отхлебывали то, на что даже смотреть было противно.

Нельзя давать дикарям поводов усомниться в истинном происхождении Могучей Пятерни, надо показывать всеми силами, что легендарные гости думают только о спасении и защите чучканов и ни о чем более.

Может, тогда аборигены осознают свою ошибку и не посмеют больше держать легионеров в черном теле?

Наконец-то «изысканные» блюда сменились подношением даров.

Глаза Безымянного загорелись адским пламенем. Вероятно, в его внутреннем конфликте приятного и ценного – добрище взяло верховенство до такой степени, что все остальное стерлось в его сознании до первозданной чистоты.

Предназначение некоторых предметов, представленных в качестве даров, землянам было совершенно непонятно. Другие подношения – в виде россыпей блестящих камней и желто-бурых слитков – легионеры встречали на «ура», вполне легко определяя их значимость.

Был еще один вид даров, которые дикари выставляли на всеобщее обозрение в деревянных и глиняных ящиках, но либо по простоте своей открывать крышки ящиков не соблаговоляли, полагая, что всем и так известно, что в них находится, либо тем самым умышленно подстегивали интерес и накаляли до предела любопытство пришельцев.

Когда же все дары были показаны и сложены очень привлекательной грудой позади королевского трона, дикари устремили внимательные взгляды на Могучую Пятерню, будто ожидая чего-то.

– Слышишь, Мизинец, ты давай, речь им толкни ответную, и поблагодарить не забудь за кров и хлеб, подарки, ну и за праздник тоже, – тихо велел Субботин. – Пообещай им того, чего они ждут. И распиши во всех красках.

Новобранец чинно поднялся, встал перед публикой во весь рост и, сияя самодовольством в лучах всеобщего внимания, несколько раз торжественно щелкнул своей клешней, вскинув ее над головой.

Племя радостно заулюлюкало.

Говорил он отрывисто и звонко, размашисто и с чувством жестикулировал, и его речь без труда находила отклик у дикой толпы. Особенно одна часто повторяемая им фраза всенепременно вызывала неистовый восторг у чучканов.

Как ни тешила самолюбование парня его нынешняя роль, все же он вскоре выдохся.

И заткнулся.

– Что ты им наплел? Из-за чего они так бурно ликовали? – тихо поинтересовался капитан.

– В этих странных мирах, как я уже понял, привыкли к лозунгам, – охотно ответил Мизинец. – Вот и придумал для них свой самоидентификационный – «Свободу славным чучканам!»

– Молодец, ты стал для них духовным поводырем, – съязвил Субботин. – Они сами, конечно, до столь очевидного не додумались бы.

Все же парень справился с поручением и вполне неплохо. Можно его и поощрить каким-нибудь образом.

При удобном случае.

А вот и самая волнительная часть праздника!

Легионеров повели в ту отдаленную пещеру, где они уже побывали накануне. Но как же там все преобразилось!

Осветительные пирамиды придали этой части подземелья некую фантастическую загадочность: то лавинами огня разрывали сумрак, копившийся здесь веками, то искрящимися фонтанами заливали пространство яркой страстной стихией.

Загадочность усилилась многократно, после того как пришельцев попросили войти в строение, явно совсем недавно сложенное из плоских массивных камней, поскольку в прошлый раз земляне его не видели.

Оказавшись внутри, Могучая Пятерня попала в западню, аборигены наглухо запечатали выход, задвинув огромный валун.

– Дождались? Вытребовали? – нервно бросил Субботин, бегло осматривая внутренности строения.

Никаких путей отхода. Лишь узкие проемы, похожие на бойницы, через которые разве только руку можно просунуть.

Из-за стены послышался доброжелательный голос короля. Мизинец, напрягая слух, принялся переводить:

– Просит нас не сердится… Этот праздник особенный… Сейчас чучканки войдут в пору Обновления… Вообще это закрытая церемония… Но гостям, поскольку они, то есть мы – Могучая Пятерня, дозволяется за ними наблюдать… А закрыли нас, чтобы мы не мешали им совершать ритуал…

– Подглядывать за бабами – это, конечно же, мое любимое занятие, – хохотнул Безымянный и принялся делать большие паузы, будто передразнивая переводчика: – Но хотелось бы продолжения… так сказать, проверить, насколько девицы обновились… непосредственно… Короче, спроси: нам потом можно будет с ними чики-пукаться?

Либо Мизинец постеснялся спросить напрямую и, как сумел, сгладил, завуалировал смысл вопроса, либо король ответил весьма расплывчато. Мол, чучканы постарались для сакральных воинов, сделали очень светло, как на поверхности планеты, о которой его племя уже стало забывать.

Выяснять: хитрит вождь дикарей или нет – было уже некогда. Девицы небольшими группами выбегали из темноты, словно на арену, залитую ярким светом, и бойко сбрасывали свои «доспехи».

Легионеры, как зачарованные, дружно припали к бойницам, и даже боялись моргнуть, чтобы не упустить ни одного момента, разглядеть каждый штрих в этой пленительной «картине».

– Вот теперь я знаю, где застежки у коробков спрятаны! – радостно вздохнул Средний.

– Да каждый из нас теперь знает, а что толку? – нервно отозвался Безымянный. – Ты уже под коробки залезал в прошлый раз, а нам наверняка вообще не светит! Главный чучкодран издевается прямым текстом! Еще и посветлее сделал! Видать-то все, а тут даже рукой не дотянуться!

Некоторые чаши и углубления в полу предварительно избавили от пепла и сажи, выскоблили дочиста, и сейчас они послужили преображающимся девицам емкостями для омовения. Дикарки весело плескались в них, а легионеры тихо постанывали, безотрывно глазея на их забавы.

– Что же это получается? – озадачился вдруг связист. – Праздник переодевания у них проходит раз в году. Стало быть, и моются они только раз в году? Средний, ты ведь с ними контачил плотно. Что скажешь?

– Я же их щупал, а не нюхал, – отмахнулся Щупальник, безотчетно совершая руками последовательные движения, словно поглаживал фигуристый корпус музыкального инструмента.

Безымянному было сложно молча наблюдать за происходящим, и он болтал без умолку, вероятно, таким способом облегчал свои страдания:

– Ох, какие же вокруг «данные», мне ни разу не отданные! Вроде всех подряд сговорчивых девок пользовал, ни от какой нос не воротил! Но столько разнообразных титек за всю свою жизнь не встречал! Да! Мало я в жизни успел! Мало повидал!

– Ну, сейчас-то видишь, – усмехнулся Субботин.

– Еще как! Э-х-х…

Наверное, легионеры отважно все как один согласились бы терпеть такую пытку бесконечно, но настал момент, когда последняя из обновленных чучканок натянула на себя новые короба и с радостным визгом скрылась во тьме…