Текст книги "Плечом к плечу (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

Глава седьмая
Ангер Блайт. Торнгарт

Таша бросила ещё один тоскливый взгляд в сторону постели и попыталась смириться с мыслью, что поспать больше не получится. Во двор вышел Ларзен, как обычно бодрый и полный сил. За ним, след в след, плелась Альта, нагруженная тренировочным оружием, наверняка бормоча себе под нос что-то в меру грубое. Таша присмотрелась – парочка направлялась в сторону конюшни. Сегодня мастер будет обучать девчонку премудростям боя верхом, следовательно, Альта вернётся в предельно дурном настроении и с ног до головы в грязи. Но, надо признать, она молодец, от занятий отлынивает в меру… ну, если подумать, ничего удивительного в этом нет, пообщавшись с наставницей, девочка крепко усвоила простую истину – хочешь нормально жить, учись защищаться.

А что может обеспечить защиту молодой женщине? Деньги, магия, оружие или муж… хм…

Леди Рейвен мысленно поставила рядом с Альтой молодого арШана. Пожалуй, парочка смотрится неплохо, но если уж с головой окунаться в сводничество, то следует признать – простой воин, не имеющий за душой ничего, кроме получаемого от Ордена содержания, не лучшая партия для воспитанницы. Да, формально девчонка бедна, как мышь в подвале храма Эмиала – в том смысле, что, хотя вокруг в избытке золота и серебра, богатство это скромной серой мышке не принадлежит. Да и сама Таша не в том положении, чтобы обеспечить Альте хорошее приданое и необходимое для успешного брака положение в обществе.

Но время ещё есть, и многие вопросы могут решиться – или сами собой, или при некотором активном воздействии. Нет, кандидатуру арШана следует решительно отодвинуть в сторону. Ладно бы, проявись между молодыми людьми какие-то чувства, но пока огонек любви не затеплился, лучше, что бы до этого дело и вовсе не дошло. Определённо, стоит вместе с Альтой поехать в Торнгарт, встретиться с Метиусом и поставить вопрос ребром – или он находит для своей протеже подходящее занятие (в смысле, интересное и денежное), или же Таша найдёт себе приключение сама. Такая угроза на арГеммита должна произвести впечатление.

Таша поёжилась и принялась неторопливо одеваться. Кастелян не самоубийца, в такую рань к хозяйке не заявится. Придётся идти его искать – чем раньше она разберётся с накопившимися делами, тем лучше. А потом можно будет взять лошадей и отправиться на прогулку. Альта, безусловно, будет недовольна – ещё не отошла от поездки. Странно, но у неё почему-то присутствует некая нелюбовь к лошадям… вернее, лошади как раз девчонку обожают, и Мрак косится без обычного недоброжелательства, хотя к себе пока не подпускает. А вот сама Альта к верховой езде относится без восторга, и с этим надо что-то делать, благородная леди (или девушка, которой необходимо выглядеть благородной леди) должна сидеть на лошади мило, изящно и непринужденно. И вообще, надо бы заняться воспитанием Альты немного в другом ключе. Магия, история, литература – это неплохо, но, чтобы найти по-настоящему удачную партию, необходимо нечто большее, чем несколько сотен прочитанных и запомненных книг. И яркой внешности тоже недостаточно.

Интересно, что на сегодня ей приготовит кастелян? Опять сверхважные хозяйственные вопросы, одна мысль о которых вызывает зевоту?

– Госпожа, – из-за угла вынырнул мальчишка. Его одежда когда-то была опрятной, но сейчас явно свидетельствовала, что паренек только что занимался на кухне очень нужной, но не очень чистой работой. – Госпожа, там эта… балагородный господин пожаловали… вас просють.

– Что за господин?

– Так не знаю, госпожа, не нашенский вроде… токмо точно балагородный, с мечом.

Леди Рейвен приподняла бровь. Время для визита было, мягко сказать, не самое удачное.

– Где он?

– Дык в большом зале, ясное дело. Кто ж его в другое какое место пустить, хоть он и балагородный!

Паренёк пыжился от гордости по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, он в замке свой – а значит, на голову выше остальных селян или даже «балагородных», которые тут могли быть просителями, гостями, наказуемыми… в общем, кем угодно – но только не «своими». И, во-вторых, сегодня ему поручено передать сообщение хозяйке – стало быть, первый шаг на пути от прислуги к слуге сделан, радужное будущее не за горами. Глядишь, хозяйка заметит, оценит, сама что-нибудь поручит… а уж он постарается!

А может, ни о чём таком кухонный мальчик не думал. Просто радовался, что на время грязная работа сменилась необременительной ролью гонца.

Большой зал не вполне оправдывал своё громкое название. В принципе, здесь хватило бы места для двух-трех десятков гостей, но не более – всё-таки Рейвен-кэр был и оставался военным сооружением, пусть старым и ветхим. Те, кто возводили замок, меньше всего думали о приёмах и балах – куда важнее была способность противостоять врагам. А друзья собирались в этих стенах не ради танцев, предпочитая шумное весёлое застолье. Пышным балам место в столице… да и если бы Таше вдруг взбрело в голову устроить самый настоящий приём – кого пригласить? Не управителя с супругой же, в самом деле.

Так что пиршественный, он же «большой» зал, как правило, пустовал. Иногда – если просителей было много, а погода на улице не радовала, кастелян пускал ходатаев сюда – в такие дни леди Рейвен приходилось торжественно сидеть на отцовском троне, иначе говоря, на крайне неудобном деревянном резном кресле, установленном на возвышении в дальнем от дверей конце зала.

Войдя в зал, Таша замерла на пороге и почувствовала, что медленно закипает. Пальцы правой руки сложились щепотью – весьма дурной признак с точки зрения тех, кто знает жестовую составляющую боевой магии. Причина была проста и, в то же время, потрясающе нелепа – высокая фигура по-хозяйски расселась (видимо, за неимением альтернативы) на фамильном троне Рейвенов и даже не попыталась встать при появлении владелицы замка.

Не то, чтобы Таше было жалко рассохшегося кресла, но, демон раздери этого нахала, существуют же какие-то приличия!

– Я надеюсь, – прошипела она, – что объяснения будут краткими и доходчивыми.

Человек на троне поднял голову. Факелы в зале никто не зажигал, узкие окна плохо пропускали свет – рассмотреть лицо нахала было совершенно невозможно. Незваный гость молча разглядывал хозяйку, явно не собираясь покидать кресло.

– Я не отличаюсь терпением, – сквозь зубы сообщила Таша, предусмотрительно оставаясь в дверях.

Кем бы ни был посетитель, он явно не относился к числу трусов. Войти в чужой дом и усесться в хозяйское кресло без разрешения было несусветной наглостью само по себе, но в данном случае о назначении деревянной резной конструкции догадаться было несложно. Так что имеет место либо попытка прямого оскорбления, либо… либо просто издевательство. Если оскорбление – гость дождётся её вызова, дабы получить право на выбор оружия, или же сделает вызов сам. Ну а если это лишь злая насмешка…

Ее пальцы были уже готовы завершить движение и всадить в грудь нахала «стрелу мрака». Игра с огненными или ледяными заклинаниями в помещении – верный способ изрядно повредить и без того траченные молью гобелены, а то и спалить трон. При всём его неудобстве, он символизировал, в какой-то степени, власть лорда. Теплых чувств к деревяшке Таша не испытывала, но и портить имущество не собиралась. А «стрела мрака» ничему не повредит… она смертельна только для живого.

Человек, по-прежнему не вставая, развёл руками.

– Ну что поделать, – до боли знакомый голос прорезал застоявшийся воздух тронного зала, отражаясь от стен и возвращаясь чуть заметным, но несомненным эхом, – у вас тут определённо негде присесть, леди. Неужели посетители вынуждены приветствовать хозяев исключительно стоя?

Пальцы разжались, «стрела», так и не успевшая родиться, снова вернулась в разряд «заготовок», отложенная до лучших времен. Таша почувствовала, как вдруг предательски задрожали колени.

– Ангер…

– Ну, а после этого примечательного сражения ничего достойного внимания и не было. Наш друг Хай благополучно доставил меня в Сур и, как мне кажется, не испытывал особого сожаления от расставания.

– Сур – Орденская крепость, к тому же там вечно толкутся маги Альянса. Не слишком рискованно?

– Во имя… – он сделал паузу, затем вздохнул, – во имя богов, леди Рейвен, ну мне ли учить опытнейшую шпионку? Если бы корабль пристал ночью к пустынному берегу, уже через несколько часов там всё кишело бы патрулями Белых плащей. С тех пор, как уважаемый Комтур Зоран объявил себя защитником мира, война вспыхнула с новой силой. Только тихая такая война, без сражений.

– Можно подумать, в гавани шпионов не высматривают.

– Ну как же без этого… Но в гавани затеряться легче. Да и Хай не из дураков, ему не нужна дурная слава. Поболтались вдали от берега, подождали крупного каравана и вошли в порт одновременно с ним. На пристани толчея была – любо-дорого поглядеть. Там не то, что одинокому человеку, там небольшой армии потеряться было впору.

– А почему ты поехал сюда?

– Не рада?

Таша замолчала – ей почему-то казалось правильным ответить на этот вопрос совершенно искренне… но вот как раз с искренностью получалось плохо. Она и сама не знала, что сказать. Рада… врать себе – вообще бессмысленное занятие. Если удастся обмануть – толку-то?

– Рада, – наконец, призналась она. – Наверное, рада. С одной стороны.

– Есть другая?

– Всегда есть другая, – вздохнула девушка. – Особенно, если имеешь дело с арГеммитом. Он не так давно приезжал в замок… с несколько странным разговором. О том, что наконец-то выяснилось местонахождение некоего Ангера Блайта. О том, что ехать туда не надо.

– А ты бы поехала?

Теперь молчали оба. Таша металась между внутренним желанием сказать «да, хоть на край света, хоть в Южные моря» и пониманием того, что подобное заявление, сделанное постороннему, по сути, мужчине, является нарушением всех правил приличия, которые с малолетства вдалбливаются в голову девочкам из хороших семей. Себя она считала отнюдь не паинькой, и всё же… заявить такое – что он подумает? Что она, леди Рейвен, готова броситься ему на шею в любую секунду?

«А ты готова?» – не без ехидства поинтересовался внутренний голос.

Таша не удостоила его ответом.

А Блайт в это время размышлял над тем, так ли уж приезд в Инталию был порождением его собственной воли? АрГеммит – опасный противник, он умеет просчитывать шаги оппонента далеко вперёд, умеет находить способы направить эти шаги в нужное для себя русло. Вне всяких сомнений, с насиженного места бывшего Консула согнали посланцы Его Величества, но что-то подсказывало Блайту, что старый орденский хитрец вряд ли, выяснив местонахождение давнего противника, просто ждал развития событий.

В принципе, это неплохо. В последние дни спокойного пути на борту «Урагана» у Ангера было достаточно времени, чтобы как следует обдумать свои дальнейшие действия. Перед ним, по-прежнему, было два пути. Либо затаиться и постараться дожить до старости в каком-нибудь захолустье, либо предложить свои услуги Ордену. В последнем случае, если нет желания окончить жизнь в подвалах Обители, следует предложить светоносцам нечто большее, чем мешок слегка устаревших тайн.

Что предложить – вопрос можно было считать решённым. В иное время сведения, добытые из бортового журнала капитана Гайтара, особого доверия не вызвали бы, но там, где не поверили бы пирату, слова Ангера Блайта будут иметь иной вес. Правда, это означало, как минимум, выпустить расследование из своих рук, передав его арГеммиту, а самому остаться, в лучшем случае, в роли советника, одновременно полностью утратив свободу действий. Вершитель, если и примет беглого гуранца с распростертыми объятиями, впредь будет контролировать каждый его шаг.

Вопрос – что лучше? Если предположения Блайта верны, то Эммер ожидают крупные неприятности. Вряд ли в ближайшем будущем – может, лет через десять, может и через сто. В конце концов, «Косатка» исчезла три века назад, и ничего страшного с тех пор не случилось. Стоит ли поднимать шум сейчас, да ещё основываясь на свидетельствах давно умершего подонка?

Перед глазами, словно наяву, появилась картина – покосившийся дом, грубо сколоченная из плохо обработанных досок лавка. Старый, согнутый хворями и возрастом человек тупо пялится подслеповатыми глазами на дорогу в слабой надежде, что там появится хоть какой-нибудь путник, остановится, заговорит, развеет скуку… Консула передёрнуло – настолько отвратительным показалось это видение.

Но окончательное решение он ещё не принял. И с этим следовало поторопиться, если в замке леди Рейвен не найдётся ни одного осведомителя, значит, Блайт сильно ошибся в способностях арГеммита.

Стол, накрытый ради приёма дорогого гостя, ломился от не слишком изысканных, но сытных яств. Блайт отдал должное молочному поросенку и теперь, насытившись, неторопливо потягивал вино из высокого бокала, с откровенным интересом разглядывая хозяйку дома. Прошедшие годы нисколько не отразились ни на лице девушки, ни на её точёной фигуре. Ангер был старше её раза в полтора, и потому она всё равно казалась ему девчонкой, яркой, притягательной, восхитительно непоседливой.

«В другое время и в другом месте…»

Мысль оборвалась на полуслове. Да, возможно – но сейчас неподходящее место и ещё более неподходящее время. Он – беглец. Она… ну, скажем, вполне самодостаточная благородная дама, молодая, красивая и отнюдь не нищая. Изрядная обшарпанность убранства замка не укрылась от взгляда человека, не раз бывавшего и в роскошных дворянских домах, и в нищих лачугах. Хотя выцветшие гобелены, потёртые ковры и дешёвые свечи – это лишь внешние признаки, способные обмануть только не слишком опытного наблюдателя.

Старый уважаемый род, замок… сундуки леди Рейвен наверняка не показали дно. Она может найти себе куда лучшую партию, чем изгой, который потерял дом, статус и… пока что чудом не потерял голову. Стоит ли пытаться изменить ситуацию?

В жизни Блайта практически не было места женщинам – немногочисленные случайные связи в счёт не шли, это было обычным делом вне зависимости от того, скреплялись ли отношения мужчины и женщины таинством брака пред ликом одного из богов, или же двое предпочитали жить в одном доме, не связывая себя обязательствами. Но постоянной спутницей он так и не обзавелся – работа, как страстная женщина, способна выпить все силы без остатка. Он работал – днём и ночью, часто подолгу не возвращаясь домой ночевать. Позже, когда дело его жизни вдруг истаяло, словно дым, думать о плотских утехах, как и об утехах душевных, тем более стало некогда. И лишь оказавшись на борту «Урагана» в компании с леди Рейвен, его давней (и хронически неудачливой) противницей, Блайт стал постепенно меняться.

Будучи человеком достаточно разумным, он готов был признать, что некое тёплое чувство в отношении Таши вполне могло родиться именно из-за потери дела. Понимание не приносило облегчения, но позволяло лучше контролировать себя, свои желания и свои поступки. Тогда, три года назад, он сумел уйти тихо – хотя чувствовал, что может остаться и что ему будут рады. Ушел, надеясь не возвращаться, но боги, как обычно, лишь смеются, глядя на людей, строящих свои смешные маленькие планы.

Пожалуй, ему снова стоит воздержаться от проявления чувств. А вот задействовать леди Рейвен в своих планах с тем, чтобы поправить её положение в Ордене и, если повезет, финансовые возможности – этим следует заняться. Вариант спокойного и скучного будущего стоит отбросить… Лукавить с самим собой нет смысла, Блайт знал, что не усидит в глухой, пусть и безопасной, деревушке. Не сможет. Если бы смог – давно бы уже осел где-нибудь неподалёку от Кинта Северного, разводил бы коз и долгими тоскливыми вечерами писал бы мемуары.

Молчание Блайта Таша истолковала по-своему, решив, что поднятая тема гостю неприятна. А потому задала другой вопрос.

– Ангер, ты же считался одним из лучших магов Гурана, не так ли?

– Не так, – покачал он головой, – к сожалению, не так. Мой уровень примерно соответствует вашему магистру. Или служителю Второго Круга Триумвирата. Но и у вас, и у нас эти ранги – очень растяжимое понятие. И маг, только что закончивший испытания на получение звания магистра, и, скажем, небезызвестный тебе Арай Ватере, совершенствовавший своё мастерство десятки лет, формально друг другу равны. Но это ведь только формально. У меня, к сожалению, было не слишком много времени на образование… хотя я и старался не упускать возможности узнать что-нибудь новое. Среди служителей Второго Круга есть настоящие гм… самородки.

– Самовыродки, – буркнула Таша, не испытывавшая к подчиненным Бороха ни малейших теплых чувств.

Ангер чуть заметно поморщился. Максимализм, свойственный Рыцарям Света, наиболее отчётливо проявлялся в отношении к их вечному противнику, магам Триумвирата. Если, скажем, жестоких и совершенно беспринципных (если не брать в расчёт их собственные принципы) ночных братьев орденские рыцари ещё могли терпеть, то встреча Белого плаща с Маской обычно заканчивалась плохо. Причём, как правило, плохо – для рыцаря Ордена, что лишь подогревало ненависть. Безликие, как и следовало ожидать, платили светоносцам той же монетой.

– А в Первом Круге? Разве это не высший ранг жрецов Эмнаура?

– Формально – высший. Но талантливых магов среди них немного, Юрай Борох не слишком жалует тех, кто потенциально способен занять его место. Ранг служителя Первого Круга присваивается в большей степени за личные качества, чем за магические таланты. Но неужели ты хочешь спросить именно об этом? Структура Триумвирата – не тайна ни для кого…

– В последнее время меня очень волнует одна небольшая проблема, – Таша встала и подошла к окну, с удивлением обнаружив, что небо уже пылает заревом заката. Вроде бы не так уж давно сели за стол… воистину правы те, кто утверждает, что с интересным собеседником время летит незаметно.

«Особенно с таким собеседником, о встрече с которым ты мечтала три года, – тут же подсказал внутренний голос. – Это точно, день пролетел… а представляешь, как пролетит ночь?»

«Заткнись.»

«И не подумаю.»

Таша почувствовала, как кожа щёк начинает гореть. Такого рода беседы с самой собой выбивали её из равновесия… ну, в самом деле, можно ли заставить замолчать своё второе «я»? Особенно, если оно молчать не желает.

«Я тебя уверяю, он тоже этого хочет.»

Единственный способ справиться с внутренним голосом – это попытаться его игнорировать.

– Скажи, Ангер, не попадалось ли тебе описание одного заклинания… боевого заклинания. По структуре, скорее, «формула». По характеру воздействия похоже на школу Крови. Эффект – чёрные шнуры-плети из рук мага. Действует с малого расстояния, порядка десятка шагов. Удар плети способен пробить в человеке дыру с кулак.

Если бы Таша в этот момент не разглядывала с преувеличенным вниманием залитое багрянцем небо, ожидая, такой же багрянец сползёт со щёк, она бы заметила, как дёрнулся при её словах Ангер, как плеснули на скатерть капли вина из бокала. Но Консул быстро взял себя в руки и, когда девушка повернулась к нему, выглядел вполне спокойным.

– Чёрная плеть… – протянул он, демонстрируя лёгкую заинтересованность, достаточную для поддержания разговора. – Ни в одном труде о магических искусствах я не читал о таком заклинании. Может, что-то из числа забытого знания? Древние умели много такого, о чём мы не имеем ни малейшего представления. Где ты услышала об этой магии?

– От необразованного крестьянина, – вздохнула Таша.

И принялась рассказывать.

Даже если бы её мучила подозрительность, поведение Блайта во время беседы выглядело безупречным. Он проявил должное сочувствие к желанию Альты узнать хоть что-нибудь о своих родителях, к месту улыбался, слушая рассказ о беседе с управителем, весь превратился во внимание, когда речь шла о лесной засаде. Выслушав описание применения неизвестной магии, принял задумчивый вид и (по крайней мере, так это выглядело) старательно перерывал в памяти всё когда-то прочитанное.

– Увы… ничего похожего в имперских библиотеках мне встречать не доводилось. Говоришь, её руки были совершенно чёрные? Кстати, Таша, ты же слышала описание магии, которую применила ваша леди Лон? Не напоминает?

– Ну, не то чтобы… – на самом деле, некоторые мысли на этот счёт у Таши возникали, но сходство было скорее символическим. – И потом, «кровавый шквал» признан Творением Сущего, хотя его формула так и осталась тайной. Я не думаю, что та женщина в лесу – Творец.

– Я бы не стал утверждать столь категорично, – хмыкнул Блайт. – Истинное Творение Сущего есть величайший этап в жизни мага, достигаемый многолетним тяжёлым трудом на ниве самосовершенствования и познания, не так ли вас учили?

– Примерно так, – Таша невольно улыбнулась. Вроде бы и слова правильные, но Ангер выдал их со столь нарочито пафосными интонациями, что усвоенная ещё со Школы аксиома уже таковой не казалась.

– Ну так забудь. Это не то чтобы совсем чистая ложь, а, скажем так, полуправда. На самом деле Творение Сущего – вполне обычное заклинание… но неразрывно связанное с личностью творца. Безусловно, чтобы построить такое заклинание, требуется отменная подготовка и богатый опыт. Это – если маг желает достичь определённой цели, скажем, создать самопишущее перо или Клинок Судьбы. Но вполне вероятен случай, когда неопытный маг в результате череды случайностей и ошибок замыкает заклинание на самом себе, и то, что получается в итоге, является как раз Творением Сущего. Потому, что никто его не может повторить с таким же или хотя бы схожим результатом.

– Никогда о таком не слышала.

– Особого секрета в этом нет. Знаешь, почему эти маги не становятся Творцами? Потому, что они и сами не способны повторить свой успех. Одно дело – допустить кучу ошибок, и другое – суметь повторить их в нужной последовательности и правильных пропорциях. Вот для этого как раз и нужен, как говорится, многолетний тяжёлый труд. А огромный запас знаний требуется, чтобы эта череда ошибок привела не к чему попало, а к единственно нужному результату. К рождению Творения.

– Считаешь, та женщина с чёрными руками могла быть Творцом?

– Могла. А ещё она могла быть смертельно перепуганной, крайне неопытной волшебницей, перепутавшей в дикой спешке формулы и пассы, а потому получившая вместо, скажем, ледяной стрелы, нечто чёрное… хотя и весьма убойное. Кстати, поэтому она и погибнуть могла – сама оторопела, увидев, что создала. И не успела вовремя защититься.

Беседу прервало появление Альты. Учитывая, что на тренировку она отправилась ещё утром, удивительно было, как она вообще способна стоять на ногах, Ларзен наверняка загонял её до полусмерти. Выглядела она весьма примечательно – покрытая пылью и пятнами подсохшей грязи, с набившимися в волосы стеблями травы, в ужасно мятом и местами порванном костюме. Девушка сделала несколько шагов, явно стараясь расставлять ноги пошире, и уже высматривала, куда упасть, когда её взгляд коснулся Блайта.

– Ангер! – через мгновение забывшая об усталости Альта повисла на шее у гостя.

Таша лишь вздохнула – да уж, этакие манеры явно не из числа образчиков для подражания. Где жеманность, опущенный взгляд, лёгкий румянец на щеках? Где, в конце концов, тщательно отрепетированный поклон, долженствующий показать гостю утончённость воспитания юной особы? Пожалуй, подобная непосредственность, проявленная где-нибудь в Торнгарте, приведет к многодневным пересудам о «воспитаннице леди Рейвен… да, да, той самой… ну, душенька, разве можно ожидать от нее… интересная дикарка… чему тут удивляться, вы же знаете леди Рейвен… надо будет пригласить её, в последнее время в столице так скучно…».

Пока она, в очередной раз, давала себе обещание больше времени уделять воспитанию девушки, та активно вытягивала из Блайта детали его путешествия. Таша ощутила укол ревности – или ей показалось, или в общении с Альтой Ангер был более раскованным и оживленным. Что ж, она юна и прелестна, три года назад, когда они познакомились, Альта была, по сути, ещё ребёнком. Сейчас она девушка на выданье, этого невозможно не заметить…

«Собираешься уступить Ангера ей?» – ядовито поинтересовался внутренний голос.

«Почему бы и нет?» – с вызовом ответила Таша, прекрасно понимая, что эту перепалку в очередной раз проиграет.

«Ты же повесишься!»

«Скажи ещё, что я должна броситься к нему на шею.»

«Не ты, так кто-то другой, – философски заметило второе „я“. – Потом локти кусать будешь.»

– Каковы твои дальнейшие планы? – наконец, не выдержала Таша. Наблюдать эту восторженную встречу было выше её сил, поневоле начинали закрадываться неприятные мысли, а к кому, собственно, приехал гость, к леди Рейвен или к её молодой воспитаннице. Таша очень хотела бы получить точный ответ на этот вопрос… причём не какой угодно ответ, а вполне определённый.

Консул пожал плечами.

– Выбор не так уж велик. Я рассчитывал, что ты сможешь быть посредником в переговорах с арГеммитом. Признаться, я бы не хотел просто явиться в Обитель и отдаться на милость Ордена. Мало ли…

– Орден исповедует законы чести! – вспыхнула Таша.

– Только вот сам эти законы и устанавливает, – усмехнулся Блайт. Заметив, что на лицо хозяйки набежала тень, он тут же примирительно уточнил: – Таша, я совершенно уверен в благородстве и порядочности арГеммита, но согласись, куда лучше не давать ему лишнего повода выпотрошить мою память. Я уважаю Орден Несущих Свет, я столько лет работал против него – а серьёзного противника уважать необходимо. И, самое главное… Я хочу, чтобы встреча с арГеммитом состоялась в присутствии остальных членов Совета Вершителей. И в твоём.

Последние слова стали той пушинкой, что склонила весы сомнения Таши в пользу безоговорочной поддержки идеи Блайта. Войти в зал Совета, пусть лишь в роли безмолвного свидетеля – такой чести многие из членов Ордена не удостаивались ни разу за свою жизнь. Часто бывало, что присутствие на Совете давало толчок для дальнейшей карьеры – Орден ценил тех, кто по тем или иным причинам прикасался к тайнам государственного уровня. Ну а в том, что Блайт будет говорить не о видах на урожай, сомневаться не приходилось. Ангер темнил, не желая раскрывать карты до времени, но догадаться об истинных причинах его желания выступить перед Советом было несложно. Человек, допущенный к множеству секретов Гурана, наверняка намерен раскрыть кое-что из собранных знаний, нечто важное и, вероятно, напрямую затрагивающее интересы Инталии. А может, и не только Инталии. Упустить такой шанс? Да ни за что!

– Я сделаю всё, что смогу, – Таша усилием воли согнала мечтательную улыбку. – Думаю, нам стоит отправиться в Торнгарт завтра с утра… если ты не желаешь отдохнуть с дороги.

– Думаю, одной ночи мне хватит.

Блайт ничего против нормального отдыха не имел. Три-пять дней… или десять. Но в свете услышанного от леди Рейвен он решил, что откладывать поездку не имеет смысла. Орден должен получить сведения, содержащиеся в журнале Гайтара, как можно быстрее.

И не только Орден.

Комната была обставлена скромно, хотя и не без уюта. Глубокие кресла, мягкий диван, обязательный письменный стол – в последнее время перо она держала в руках куда чаще, чем привычный клинок. Массивные канделябры под пять свечей… сейчас свечи не горели, сквозь небольшое окно, прикрытое полупрозрачной голубой тканью, проникало достаточно света.

Окно выходило на широкую улицу – десятки людей, многочисленные экипажи – от роскошных карет до более чем скромных телег, отряды городской стражи, одинокие всадники, и пышные кавалькады. В комнату проникал гул голосов, цоканье копыт, звон железа, грохот колес по булыжной мостовой…

Уютные кресла не привлекали молодую женщину в изящном платье цвета спелой вишни, расположившуюся у окна. На столе лежала стопка бумаги, стояла серебряная чернильница, в подставке – несколько перьев. Листы оставались чистыми уже несколько часов, женщина смотрела в окно… время от времени её пальцы касались пера, словно какие-то слова просились быть перенесенными на чуть желтоватую бумагу, но тут же отдергивались, испугавшись не содеянного – одной лишь мысли.

Мысли о неповиновении.

Этот город Дилана не любила. Выросшая в Гуране, она воспринимала стиль Торнгарта как неуместную, вычурную роскошь. Белоснежные здания, украшенные башенками, барельефами, цветными витражами и многочисленными флагами с гербами владельцев, пышная зелень, яркие наряды горожан – всё это вызывало раздражение и ощущение непрекращающегося и совершенно ненужного карнавала. В немалой степени такому отношению способствовал и род занятий, которому Дилана со всем пылом отдавалась многие годы – это только кажется, что в яркой толпе легко затеряться. На самом деле, там, где пышность нарядов и украшений является предметом гордости или зависти, каждый новый человек сразу становится объектом повышенного внимания. Его манеры, одежда, лошадь, оружие – всё вызывает интерес и немедленно подвергается обсуждению. А привлекать к себе внимание она категорически не желала.

Использование магии для сокрытия внешности в подобном месте не только бессмысленно, но и чрезвычайно опасно. Город не то чтобы наводнён магами, всё-таки их ряды были изрядно выполоты в период войны, но извести Несущих Свет под корень не удалось. Так что магов здесь немало, и они непременно заинтересуются личностью, укрытой «миражом». Недоучившихся адептов Света бояться не стоит, справиться с опытнейшим боевым магом Империи им не удастся, но поднять шум, привлечь внимание стражи – это они вполне могут.

Поэтому эмиссар Его Величества уже третий день почти безвылазно сидела в небольшом доме на окраине инталийской столицы, предпочитая отдавать приказы и собирать рапорты. Людей, послушных воле Императора, в городе хватало и в мирное время, к тому же, отзывая свои полки, Его Величество (не лично, разумеется, а посредством соответствующих специалистов, в чьи обязанности входила эта работа) позаботился о том, чтобы не менее полусотни шпионов остались в стенах Торнгарта, обеспечивая Империю глазами и ушами в столице вражеского государства.

Сейчас определённая часть этих глаз и ушей работали на леди Танжери, поставляя ей необходимую информацию. Пока что – совершенно бесполезную.

Справедливо рассудив, что выслеживать Блайта у ворот или на улицах – дело неблагодарное, Дилана сосредоточила усилия на наблюдении за резиденцией арГеммита. Если предположения Его Величества верны, и мятежный Консул попытается наладить контакты с верхушкой Ордена, то встречи с арГеммитом ему не миновать. Особенно если учесть, во что превратился Совет Вершителей не без её, Диланы, помощи. Жалкое зрелище, бледная тень былой силы и славы. А Консул не станет иметь дело с рядовыми орденцами, не имеющими права принимать самостоятельные решения в столь важных вопросах. Он нацелится на самый верх – Блайту не впервой общаться с власть имущими, Вершитель не вызовет у него священного трепета.