Текст книги "Плечом к плечу (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 42 страниц)

– Прогуляться.

– Я вызову охрану.

– Ан… э-э… Кайл, скажи мне, если ты хочешь побродить по городу, поискать что-нибудь интересное в торговых рядах, попробовать местную кухню или заняться ещё чем-нибудь столь же безобидным, ты прихватишь с собой десяток рыцарей в тяжёлой броне?

– Если бы я был послом, на которого возложена столь серьёзная миссия, взял бы полтора десятка, – отрезал Блайт. Затем, оглядев леди, смягчился. – Но в данной ситуации я готов заменить эти полтора десятка собственной персоной.

– А справишься? – не удержалась от шпильки Таша, но затем торопливо, чтобы бывший Консул не успел передумать, дёрнула его за рукав. – Пойдем! Ты же наверняка бывал здесь, вот и расскажешь, что тут и где.

Глаза Ангера сверкнули, словно желая припалить спутнице её неуместный энтузиазм и ещё более неуместную невоздержанность по части произносимых фраз.

– Бывал? В Хольме? Что вы, леди, я лишь рядовой воин Ордена… это посольство – первая возможность для меня посмотреть чужую страну.

Мысленно обозвав себя полной дурой, Таша поспешила исправить допущенную ошибку:

– Тем более. Проехав разок по главной улице, много ли увидишь? Пойдём, посмотрим город. И заглянем куда-нибудь позавтракать, кухня в этой гостинице неплоха, но довольно однообразна.

В этом девушка была права. Посольство пребывало в Хольме уже четвертый день, и за это время наименования блюд, подаваемых к столу госпожи посла, можно было пересчитать по пальцам. Создавалось впечатление, что хозяин гостиницы – выходец из Индара, только в этой сумасшедшей стране пища воспринималась не как искусство, а как вещь совершенно утилитарная, имеющая своей целью лишь поддержание жизни человека. Будь на то её воля, посланники Инталии покинули бы город ещё вчера, но и её карета, и несколько возов не лучшим образом перенесли долгий путь через Долину Смерти и теперь нуждались в ремонте. А мастера, особенно востребованные, одинаковы везде – сделал дело быстро, считай, потерял изрядную часть барышей. Кто заплатит хорошие деньги за пару-тройку вбитых гвоздей, десяток ударов молотом и торопливо поменянную ось? А вот если походить вокруг кареты с полчаса, повздыхать, поцыкать зубом, посетовать на «это ж надо так относиться к хорошей вещи, госпожа посол, кучер ваш, точно скажу, дело своё знает похуже многих» – глядишь, заказчик проникнется важностью ситуации да заплатит вдвое. А потом – «ось-то она, госпожа посол, конешна ось, поменять её дело нехитрое, да только разве ж в одной оси дело? Рессоры-то, почитай, никуда не годятся, да и в колесе трещинка. Не видите, госпожа посол? Ну так оно, понятное дело, почти что и незаметно, да только как камень неловко попадётся, так и того…».

В общем, и сегодняшний, четвертый по счёту день, не обещал стать последним. Мастер наверняка начнёт ворчать, что ему-де стыдно перед внуками будет, ежели он госпоже послу карету не починит, как подобает.

Город встретил волшебницу и её спутника неизменным шумом и гамом, утихавшим лишь к темноте. Отчаянно ругались возницы, не в силах развести повозки на узкой дороге, наперебой предлагали свои товары торговцы, не забывая похвалить себя и охаять соседа-конкурента, с воплями носились мальчишки помладше, размахивая палками и изображая из себя непобедимых воинов, легко расправляющихся с трусливыми и жалкими врагами (из их визга сделать однозначный вывод о том, кто определён врагом, сделать было трудно, но и догадаться несложно). Мальчишки постарше уже занимались делом – зазывали покупателей в лавки, торговали незамысловатой снедью или «свежей, как зимний ветер» водой. Где-то горожанка выплеснула в окно горшок с помоями, и теперь в её адрес лился поток брани – какому-то путнику не повезло. Ржание лошадей, грохот подков и тележных колес, стук топоров и молотков, голоса – всё сливалось в непрерывный гул.

К удивлению самой Таши, город ей скорее понравился. В нём не было вычурности Торнгарта, не страдал он и от показного аскетизма древнего Брона. Правда, зелень на лотках торговок показалась слегка пожухлой, выбор мяса и рыбы – довольно скромным, а уж в ювелирную лавку Таша лишь заглянула – и тут же вышла, презрительно поджав губы. С хорошими тканями, благовониями, тонкой работы посудой и иными предметами роскоши в Хольме, как и во всей остальной Империи, дела обстояли не лучшим образом. А вот в оружейной лавке выбор был неплох – особо удивила Ташу висевшая на стене за прилавком, куда не дотянутся руки любопытствующих, стеклянная шпага густо-красного цвета. Насколько волшебница помнила описания – не копия известного «Рубинового шипа», но всё равно оружие редкое и весьма достойное. Правда, хозяин, умело уловив проблеск интереса в глазах гостьи, назвал столь непристойную цену, что девушка лишь фыркнула. Лорд Рейвен мог себе позволить тратить золото на удовлетворение своей прихоти, а вот его дочь и наследница уже вынуждена была думать об экономии.

– Я проголодалась, – сообщила она спутнику. – Здесь найдётся какое-нибудь приличное заведение?

Блайт пожал плечами.

– Смотря что считать приличным, госпожа, – находясь на людях, он обращался к Таше исключительно официально, во всяком случае, когда подозревал, что кто-нибудь может случайно или намеренно услышать его слова. – Мне доводилось слышать, что в Хольме есть одно местечко со странным названием «Катышки»…

– Хм… звучит не слишком аппетитно, – поморщилась Таша.

– Пожалуй. Но хозяин в той таверне подает забавное блюдо. Мелко нарубленное мясо, рыбу, творог или резаную капусту, грибы… в общем, что под руку попадётся, заворачивает в тонкое тесто и варит. Или жарит. Сам не пробовал… – Блайт сделал короткую многозначительную паузу, давая понять, что очень даже пробовал и оценил, – но, по слухам, весьма вкусно. Опять-таки по слухам, многие и рады были бы перенять это умение, только вот всё не так получается. И мясо берут самое лучшее, и тесто делают – не придерёшься, а всё не то выходит. К тому же специй хозяин не жалеет, а в здешних местах перец да травки разные не особо в чести.

Это Таша и сама заметила. Гуранская пища традиционно была напрочь лишена остроты, да и ароматных трав принято было класть совсем чуть-чуть. Удивляться тут было нечему, в Империи пряности, доставляемые, в основном, из Кинтары, считались предметом роскоши и, следовательно, не были угодны Эмнауру. В самом же деле, если обыватель потратит свои гроши на перец, то деньги эти лишь приезжих торговцев обогатят. А жрецы Эмнаура предпочитали, чтобы жители Империи лишние деньги не просаживали на чревоугодие, а несли в храмы.

– Ты меня уже убедил! – рыкнула Таша, чувствуя, как рот наполняется слюной.

Инталия, традиционно, считалась главным потребителем произраставших в Кинтаре специй. Стол дворянина без острых приправ представить себе было сложно, да и в не самых зажиточных домах сдобренное перцем мясо не было такой уж редкостью. Девушка вдруг поняла, что ей до смерти надоела местная кухня и если прямо сейчас она не попробует чего-нибудь эдакого – кому-то точно не поздоровится.

– Правда, – продолжал Ангер, продолжая разыгрывать из себя молодого и мало чего в жизни повидавшего парня, – по слухам, народ там собирается разный. Благородные господа предпочитают еду поизысканнее, для простонародья выходит дороговато.

– Плевать! – хмыкнула она презрительно, понимая, к чему клонит спутник. Если отвести в сторону людей богатых и откровенную нищету, то что можно получить в остатке? Искатели приключений, солдаты, мелкое дворянство, торговцы, чиновники, быть может – безликие или ночные братья. Будет на что посмотреть.

Прославленные «Катышки» нашлись не так быстро, как хотелось бы, хотя Таша была совершенно уверена – Блайт нарочно вел её к вожделенным специям не самой прямой дорогой, продолжая изображать из себя человека, впервые посетившего Хольм. Несколько раз дотошно выспрашивал дорогу (по меньшей мере дважды, как следует расспросив горожанина, вёл спутницу в сторону, противоположную указанной), крутил головой, выискивая нужную вывеску. Вывеска, кстати, выглядела необычно – чаще всего хозяева таверн вывешивают над входом что-нибудь яркое и бросающееся в глаза. Рисунок жирной свиньи, петуха с цветным хвостом и броским гребнем, призывно изогнутую рыбу и так далее – вывеска должна сразу давать понять, что именно здесь путника накормят (попутно изящно облегчив его по части денег, но не рисовать же над входом опустевший кошель). Над широкими дверями «Катышков» было изображено нечто… белесое и бесформенное, правда, украшенное стилизованным изображением дымка – мол, горячее. Впрочем, вывеска – вывеской, а запахи – они сами за себя говорят куда лучше самой старательной мазни.

Внутри хвалёная таверна оказалась неожиданно просторной, двухъярусной – над привычным залом, где посетители отдавали должное кулинарным талантам хозяина, шёл неширокий балкон – то ли для жаждущих уединения, то ли просто для более обеспеченных клиентов, считающих для себя недостойным столоваться вместе со всяким простонародьем. Пусть публика здесь, на первый взгляд, выглядела позажиточней, чем в иных заведениях – всегда найдётся человек, готовый облить презрением окружающих.

Зал, несмотря на ранее время, был почти полон.

У стены слева от входа поглощала знаменитые катышки, обильно смачивая каждый кусок вином, компания из десятка мужчин самого что ни на есть бандитского вида. Если можно было бы вешать людей только лишь за то, как они выглядят, то эти лихие парни явно готовы были свести близкое знакомство с петлёй.

Справа устроилась шумная и уже практически в дым пьяная компания, судя по нарядам – приказчики и старшие слуги из небогатого торгового дома, наверняка местные, поскольку только урожденные гуранцы испытывают стойкий пиетет к коричневым, серым и буро-зелёным тонам в одежде. Словно любая яркая деталь – персональное оскорбление Эмнауру.

Чуть подальше вовсю наливались пивом четверо воинов городской стражи, порядком отекшие морды которых свидетельствовали, что их дежурство окончилось, как минимум, прошлым вечером. Тарелки перед ними давно опустели, а вот здоровенный жбан с пенным напитком, явно не первый и не последний, полностью поглощал их внимание – никто из солдат не оглянулся в сторону вошедших.

Толстый и вызывающе одетый мужчина с окладистой бородой, пронизанной серебряными нитями, вальяжно вкушал шедевры местной кухни, не забывая время от времени прикладываться к кубку – вино ему подливал явно собственный слуга, одетый попроще, но, применительно к господствующему в Империи стилю, всё равно нарочито ярко. После каждого глотка толстяк демонстративно морщился, давая понять, что местное вино с кинтарийским и рядом не стояло, и что он оказывает немалую честь и этому заведению и Империи в целом, раз уж снисходит до дегустации сего приземлённого напитка.

Слуга провел Ташу и её спутника к дальнему столику, поминутно уверяя, что это – лучшее место, лишь по нелепой случайности до сих пор никем не занятое. С точки зрения девушки, парень (судя по роже – та ещё шельма) врал, не краснея, однако Ангер столик одобрил – достаточно далеко от дверей, не привлекает излишнего внимания. А лишние взгляды им сейчас, пожалуй, не так уж и нужны – не дома. Вокруг чужая и враждебная, несмотря на относительный мир, страна.

Поверх тщательно оструганных досок грубого стола тут же развернулась скатерть – ткань явно была из дешёвых, да и новизной не отличалась – но это, безусловно, был знак того, что волшебницу и её спутника оценили по достоинству. Споро расставив миски, плошки с топленым маслом и стаканы из грубого, неоднородного стекла, слуга выслушал пожелания дорогих гостей и умчался на кухню, откуда просачивались в зал ароматы горячего мяса и тушеных овощей, смешанные с изрядной долей дыма. Вытяжная труба здесь явно нуждалась в хорошей чистке.

Заказ принесли быстро. Леди Рейвен с некоторым сомнением взглянула на глубокую миску, наполненную неопрятными комками теста, почти плавающими в золотистом масле, да ещё и присыпанными перцем так, что казались чёрными.

– Ангер, вы уверены, что этот кошмар можно есть?

Тот лишь сделал приглашающий жест. С некоторой опаской Таша отправила в рот первый чёрно-бело-золотистый комочек. Тонкое тесто тут же подалось, лопнуло, высвободив несколько капель горячего мясного сока, наполненного ароматом специй, лука, чеснока и горячего масла. Мясо, укрытое белёсым коконом, оказалось невероятно сочным.

– М-м… – только и смогла выдавить из себя девушка. Второй катышек умчался догонять первого, за ним последовал ещё один, и ещё… Лишь когда миска наполовину опустела, волшебница откинулась к стене и перевела дух. – Вкусно! Спасибо, что привёл меня сюда, оно того действительно стоило.

– Кажется… – медленно процедил Блайт, – я зря вас сюда привёл.

На пороге стояли новые посетители. Семеро – немалая компания для тех, кому хочется просто как следует перекусить. Оружием увешаны так, что должны были звенеть при ходьбе, как телега везущего свой товар кузнеца. Трое – в кольчугах, ещё у одного куртка усыпана металлическими бляшками, да и у оставшихся одежда вполне может сойти за кожаный доспех. Один из мужиков, с суровым обветренным лицом, изборождённым шрамами, явно старший в этой компании, обвёл взглядом собравшихся в зале и, отодвинув в сторону выскочившего ему навстречу слугу, неторопливо направился к большому столу неподалёку от того места, где устроились Таша и её спутник.

– Тебя что-то беспокоит? – шёпотом спросила девушка.

– Сам не знаю. Но это компания мне не нравится.

– Уйдем? – она с некоторым сожалением бросила взгляд в сторону так и не опустевшей миски.

– Если я на их счёт ошибаюсь, – пробормотал бывший Консул, – то мы просто лишимся доброй еды. А если я прав, то… уйти нам не дадут. Таша, если вы не забыли, я, Кайл арШан, не слишком большой знаток магии. А вот вам неплохо бы обновить свои заготовки, возможно, придётся драться.

Гости расселись, получили миски с катышками, поднос с пирогами и две больших глиняных бутыли с вином. На сидящих в углу внимания не обращали, но Блайт, глядя на заказ, лишь утвердился в подозрениях. Вино лёгкое, слабое – если они вольют в свои лужёные глотки хоть по бутыли, это не замедлит их реакции. Зато… зато послужит поводом начать свару.

Он осторожно попробовал, насколько легко клинок выходит из ножен. Если начнётся свалка, придётся действовать одним лишь оружием – жаль, что Кайл арШан не зарекомендовал себя сильным магом. Метиус арГеммит не имел возможности создать для Блайта легенду мастера боевой магии, поскольку его доверенный человек, носивший амулет в период пребывания в Рейвен-кэре, обладал весьма посредственным даром. И странно было бы, проявись этот дар позже – тем более, что заурядных рыцарей-светоносцев, кое-как освоивших простейшие заклинания, зато отменно владевших клинком, достаточно много, а вот мастера уровня беглого Консула – наперечет.

Тем временем, попойка за соседним столом продолжалась. С грохотом сдвигались глиняные кружки, время от времени звучали здравицы, языки (как казалось Блайту – нарочито быстро) начали заплетаться. Если бы можно было покинуть таверну незаметно, Ангер непременно воспользовался бы этим, но увы – путь к выходу перекрыла развесёлая компания, проталкиваться – гарантированно вызвать всплеск негодования.

Внезапно боец со шрамами встал, сжимая тяжёлую кружку, медленно обвел взглядом собравшихся.

– А почему бы нам здесь не выпить за здоровье Его Величества? – проревел он, давая понять, что каждый, отказавшийся разделить тост, будет иметь дело лично с ним. – За Его Величество Императора! За то, что благодаря Его Величеству, инталийские суки и их кобели могут сидеть в наших тавернах, жрать нашу еду и пить наше вино. И мы, истинные воины Империи, не должны-ы указать этим тварям на дверь! Ибо мудрость Его Величества, вне всякого сомнения, превыше любой… ик… другой мудрости.

– Эй, Корбин, тише, – испуганно шикнул на старшого невысокий мужик в кольчуге, одновременно бросив в сторону леди Рейвен столь откровенный взгляд, что только слепой не понял бы, кому адресованы слова «подвыпившего» вожака.

Кто-то из присутствующих отвел глаза, на других лицах полыхнула злоба – инталийцев в Гуране не любили. Да и не за что было – после многовековой череды войн и конфликтов. Толстяк-кинтариец внезапно засуетился, торопливо, залпом опрокинул в себя кубок с вином (не пропадать же добру) и принялся бочком двигаться в сторону дверей, стараясь, чтобы между ним и покачивающимся выпивохой (если бы Блайт не видел, сколько и чего на самом деле выпил этот человек, он бы и сам поверил в то, что тот едва стоит на ногах) находился слуга.

– Вот спрошу я вас, люди, почему мы пускаем орденских шлюх в наши дома? – вопрос прозвучал так, словно каждый из присутствующих не только регулярно пускал в дом упомянутых шлюх, но ещё и устилал им дорожку коврами. – Быть может, наша земля перестала рождать настоящих мужчин?

Его язык заплетался, но слова, явно заранее тщательно подобранные, хлестали собравшихся в таверне, словно кнутом. Взгляды становились злее, кулаки сжимались, ножи, до этого мирно лежавшие на столах или упрятанные в ножны, теперь перекочевали в потные ладони. Изрядно набравшиеся солдаты косо поглядывали по сторонам – вино требовало дать выход эмоциям, а цель указывалась совершенно недвусмысленно.

– И вот эта сука сидит здесь и думает, что теперь Инталия может хозяйничать на нашей земле! – узловатый палец упёрся в Ташу. – Смотрите, ещё и шпагу нацепила. Видать, мужики у Ордена повывелись, раз уж бабы вооружаться начали. И что, эта шваль теперь будет нам указывать, как жить? Да я лучше сдохну, чем…

Быть может, обличительную речь можно было сочинить и позажигательней, но публике в таверне хватило и того. Мимо здоровяка, всё ещё указывающего пальцем на орденскую волшебницу, пролетел, разбрызгивая капли масла, комок теста и… Чисто рефлекторно Таша вскинула руку и катышек, отброшенный «щитком», мазнул по лицу одного из подвыпивших вояк.

В то же мгновение четыре клинка с визгом покинули ножны. Никого уже не интересовал вопрос, чья рука метнула злополучный кулинарный шедевр. Взгляды всех присутствующих скрестились на Таше – девушка тут же вскочила, пинком отправляя скамью под ноги медленно приближающимся к ней солдатам. Спустя мгновение к четверке присоединилось трое слуг с ножами и обрюзгший мужичонка, стискивающий отломанную (когда успел?) ножку стола. А вот товарищи обвинителя демонстративно не сдвинулись с места, что Блайта встревожило – похоже, его подозрения оправдываются, и всё это действо – не просто эффект винных паров, а заранее спланированная и достаточно хорошо продуманная акция.

Неторопливо вынув меч из ножен, Блайт встал рядом со своей спутницей. Особых опасений за исход свалки он не испытывал – из потенциальных противников только семеро, включая притворно пьяного вожака, представляли какую-то угрозу. Городская солдатня, поднаторевшая разве что в отлове воров и в разгоне кабацких драк, в серьёзной схватке конкуренцию мастеру меча не составит. Да ещё если его прикрывает волшебница. И всякую шваль с ножами в расчёт принимать не стоит. Только вот эти семеро непременно вмешаются – как только прольется первая капля крови. А полтора десятка человек против двоих – это много. Просто телами завалят, да и страх смерти их сейчас вряд ли остановит. Если как следует разогреть толпу, а затем указать ей цель – толпа сметёт любую преграду.

И никаких шансов избежать столкновения…

Первая кровь пролилась, как и следовало ожидать, со стороны гуранцев. Солдаты, туго соображая после выпитого, попытались достать ненавистного инталийца тяжёлыми мечами, но силы были явно неравны – Блайт вертелся змеей, отводя в сторону свистящие вокруг него клинки, попутно раздавая противникам пинки или награждая их увесистыми ударами мечом плашмя. Это неуместное благородство настолько раздразнило солдат, что теперь в их глазах плескалась однозначная жажда убийства. Один из воинов попытался ткнуть мечом Ташу – та справилась бы и сама, но Блайт не счёл верным проверять это – сверкнул клинок, на пол упала отсечённая в запястье рука.

В тот же момент семеро вскочили из-за стола, извлекая оружие. И почти сразу Ангер понял, что драться придётся всерьез, драться за жизнь свою и Таши – потому что эти семеро мало чем уступали ему самому. Да ещё умели работать в команде. Даже двое, нападая на одного, часто изрядно мешают друг другу, а уж толпой… но семёрка работала умело, прикрывая друг друга, отводя в сторону меч Блайта и подставляя его под удар. Бывшему Консулу приходилось проявлять всё своё мастерство, чтобы хотя бы уцелеть – на атаки почти не хватало времени. Ему удалось зацепить кончиком меча одного из семёрки – теперь тот переместился за спину товарищей, не пытаясь изображать героя и доказывать соратникам, что рана не стоит доброго слова. Разумный подход, лишний раз свидетельствующий о том, что команда «сыгранная», а не является сборищем великих мастеров, жаждущих в первую очередь личной славы.

Рассчитывая сбить противника с ритма, Ангер рванул со стола скатерть – загромыхала по полу глиняная посуда, жалобно тренькнув, вдребезги разлетелся стакан. Мгновением позже ткань полетела в лицо нападавшему – менее опытный воин был бы накрыт этим импровизированным саваном с головой, давая возможность бывшему Консулу нанести смертельный удар… Но человек, желавший увидеть цвет крови «орденских выкормышей», знал толк в кабацких драках и приёмах, далёких от благородного искусства дуэлей. Точно выверенный шаг назад, уводящий бойца из зоны поражения ангеровского клинка, взмах мечом – и тряпка бессильно падает на пол.

В отличие от Блайта, его спутнице повезло больше – особыми навыками фехтования ни солдаты, ни примкнувшие к ним слуги не владели, поэтому шпага волшебницы уже трижды находила цель, вызывая взрывы воплей и ругани. Один из солдат корчился на полу, пытаясь ладонями остановить поток крови, хлещущей из распоротого живота – кольчуга оказалась дерьмовой. Ещё двое оставались в строю, но лихорадочно искали возможность этот строй покинуть и отправиться залечивать глубокие порезы на предплечьях.

Девушка отразила удар меча незримым щитом, затем сделала длинный выпад – стеклянное лезвие на две ладони погрузилось в грудь последнего целого воина, без труда разорвав кольчужные кольца. Тот отпрянул, наткнулся спиной на топчущегося позади слугу и вместе с ним полетел на пол. Воспользовавшись возникшей сумятицей, волшебница вбила в лицо коротышки с дубинкой небольшой фаербол, заставив того пронзительно взвыть от боли, и тут же наотмашь хлестнула шпагой – приём, более подходящий для зелёного новичка. За подобный удар мастер Ларзен наверняка наградил бы её получасовой лекций о великом искусстве фехтования, которое она, леди Рейвен, позорит своими чудовищными манерами. Но мастер Ларзен учил благородному поединку, а не кабацкой драке не на жизнь а на смерть – а здесь любые средства, способствующие выживанию, были уместны и полезны. Острое лезвие, со свистом рассекая воздух, перечеркнуло горло второго слуги, ударил фонтан крови, нож выпал из внезапно ослабевших пальцев и тело, уже лишённое жизни, но ещё толком не осознавшее этого, начало медленно оседать на пол.

Предводитель наёмников – вряд ли эти семеро были обычными бандитами, слишком уж мастерски владели клинками – убедившись, что никто из присутствующих в зале не намерен влезть в ставшую очень уж кровавой драку, отдал короткий приказ, и трое его подчиненных мгновенно, не сделав ни единого лишнего движения, атаковали девушку. Почувствовав себя лишними, двое раненых солдат, почти волоча на себе третьего, с пробитой грудью, торопливо отступили. Их четвёртый товарищ ещё дёргался в луже крови, но не надо было знать лекарское дело, чтобы понять – никакое лечение уже не спасет неудачника. Мужичок с обожжённым до кости лицом спрятался под столом и пронзительно визжал, стараясь этими дикими воплями унять чудовищную боль.

Таша попыталась парировать выпад нового противника – и вдруг осознала, что дела её плохи. Вспомнился давний бой с Блайтом, когда он, словно играя с девушкой, легко разрушал самые изощрённые её комбинации, в то время как сам мог пробить защиту противницы в любой момент. Мог – но не делал этого. Сейчас ситуация была другой, по глазам троицы, повернувшей клинки в её сторону, девушка однозначно поняла – эти пришли сюда убивать. Не кого-то, подвернувшегося под руку, а именно леди Рейвен. И вряд ли лишь потому, что в здешних местах недолюбливают инталийцев. Так – без лишних эмоций, вдумчиво и размеренно – убивают только за плату.

Создавалось ощущение, что вокруг троих наёмников воздвигнута непробиваемая стальная стена. Раз за разом её шпага пыталась пройти сквозь защиту, и отлетала в сторону. Пока только непрерывно воздвигаемые «щитки» спасали девушку, но, лишённая возможности атаковать, она неизбежно проиграла бы это противостояние. Её уже оттеснили от Ангера на несколько шагов – прижавшись к стене, Таша отчаянно защищалась, пытаясь выбрать момент для магического удара. Пара торопливо брошенных фаербельтов наёмники приняли на мечи – огненные стрелки рассыпались безобидными искрами, оставив незначительные оплавленные следы на металле. Эти парни уже имели дело с магами и не боялись их.

Блайт понимал, что оказался в безвыходном положении. Он уже начал уставать, сказывалось долгое отсутствие практики. Ещё немного, и всё будет кончено… а когда с его мертвого тела снимут амулет… стоит ли беречь тайну сейчас?

Он резко отпрыгнул в сторону, пропуская вражеский клинок над плечом, и выбросил вперёд руку, выпуская заготовку. Невидимая «стрела мрака» вонзилась в грудь вожаку… Это заклинание считалось неотразимым, хотя иногда опытный боец прикрывался рукой, принимая в ладонь магический разряд. В этом случае опытный целитель ещё может помочь – если успеет. Знал вожак это, или нет – осталось неизвестным, поскольку он попытался отразить выпад Блайта клинком. А сталь не способна задержать самого убийственного заклинания Школы Крови.

К явному огорчению Блайта, гибель командира не обескуражила наёмников – напротив, их атаки стали ещё стремительнее. Зато Таша выбрала подходящий момент – голубые разряды «цепной молнии» задели сразу троих воинов, одного неудачно расположившегося зрителя, четыре стола… и лишь чудом не зацепили Ангера. Один из нападавших рухнул, двое других отскочили назад, со звоном упал на пол меч. Воспользовавшись удобным моментом, Ангер рубанул по кисти ближайшего противника, промахнулся, тут же метнул фаербол, расплескавшийся по кольчуге без видимых последствий для владельца, и прыгнул вбок, к Таше, намереваясь прикрыть её собой.

– Что здесь происходит? – ударил от дверей раздражённый голос. – Немедленно бросить оружие! Всем! Приказ Тайной Стражи!

Не выпуская из виду противников, Ангер скосил взгляд в сторону неожиданного подкрепления. В дверях стоял высокий, болезненно худой мужчина в чёрном плаще. Поблёскивала воронёная кираса, высокие сапоги были покрыты пылью, в руках мужчина сжимал тонкий меч. За его спиной в зал проскальзывали люди – много, не меньше десятка. Возможно – ещё столько же находились на улице. Этого мужчину Блайт знал, хотя встречаться лично им и не доводилось. Ансель Дуккерт, нынешний Консул, был человеком не из особо отважных. Раз уж он вмешался в драку, значит, чувствует за собой подавляющее численное превосходство. Только вот что он здесь делает… и не является ли его внезапное появление какой-то тонкой игрой, направленной против инталийского посла? Вполне возможно.

Мечи наёмников медленно опустились. Блайт на это не купился, прекрасно понимая, что эти люди получили деньги за убийство и для них довести дело до конца – вопрос чести. А Таша легкомысленно бросила шпагу в ножны – и тут же чуть было за это не поплатилась – один из наёмников, внешне вполне расслабившийся, среагировал мгновенно – в воздухе сверкнуло лезвие метательного ножа и девушка взвизгнула от боли. Лезвие глубоко вошло в плечо. К счастью, Блайт частично прикрывал свою спутницу и лишь поэтому бросок не оказался для неё смертельным.

– Кажется, я приказал бросить оружие, – прошипел Дуккерт, наливаясь кровью. Он не так давно занимал кресло Консула Тайной Стражи, а потому по-особенному болезненно относился к малейшему неповиновению. – Взять их! Именем Императора!

Он неторопливо, с нарочитой вальяжностью, подошел к скривившейся от боли Таше. Девушка выдернула нож из плеча и теперь шептала слова заклинания, затягивая рану. Воины Тайной Стражи, тем временем, деловито связывали руки обезоруженным наёмникам и выволакивали их наружу.

Дождавшись, пока рана перестанет кровоточить, Таша подняла взгляд на стоящего перед ней человека.

– Разрешите засвидетельствовать вам своё почтение, госпожа посол, – отвесил тот тщательно выверенный неглубокий поклон, в полной мере соответствующий нормам этикета. – По поручению Его Величества, я послан чтобы встретить вас и доставить в Брон.

– Доставить? – губы Таши изогнула ироничная улыбка.

Блайт нахмурился и попытался встать между девушкой и Консулом, вновь накидывая на себя маску недалёкого, но очень отважного рыцаря, готового защищать свою госпожу до последней капли крови от любой, совершенно любой угрозы.

– Простите, я не так выразился, – тут же пошел на попятную Дуккерт, понимая, что фраза прозвучала довольно двусмысленно. – Я имел в виду, что Его Величество… оказал мне честь, поручив быть вашим сопровождающим на оставшейся части пути до столицы Империи.

– Как вы нашли меня?

– В гостинице мне сообщили, госпожа посол, что вы отправились на прогулку, а в этом городе положительно нет иных достопримечательностей, достойных внимания леди, кроме «Катышков». И, разумеется, храма Эмнаура… вернее… я имел в виду, что храм вы, несомненно, посетили, как и подобает, в первый же день по прибытию в Хольм, и раз уж… – Дуккерт несколько натянуто ухмыльнулся, попутно раздумывая, кто из его подчиненных воспользуется случаем и донесет о сравнении Консулом храма с какой-то жалкой таверной. Затем, решив, что никто, кроме инталийских послов, расслышать его фразу толком не мог, успокоился. – Как видите, я сделал ставку – и выиграл.

– Вы удачливый игрок, – кивнула Таша. – В таком случае, возможно, вы продолжите игру и представитесь?

Намеренно или нет, леди Рейвен этой фразой ужалила собеседника в самое сердце. Тот искренне считал, что любой человек, находящийся на территории Империи, должен узнавать Консула в лицо и трепетать. Трепетать – в особенности.

Таша подозревала, кто стоит перед ней, но подозревать и знать – вещи разные. К тому же, существуют же в Гуране хоть какие-то правила приличия?