Текст книги "Плечом к плечу (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

Метиус демонстративно оглянулся, словно в надежде высмотреть где-нибудь у стены, за портьерой или под стулом случайно оказавшегося здесь слугу, затем изобразил удивление.

– Кто-нибудь, надо полагать, это я?

– Надо полагать, – благосклонно кивнула гостья.

– Много чести, – хмыкнул хозяин кабинета. – Вино на столике, бокалы там же… леди придётся обслужить себя самой.

– Вот так всегда, – в голосе Таши сквозило разочарование напополам с упреком, но глаза смеялись. – Всё, ну совершенно всё приходится делать самой. Впрочем, ради вина из ваших запасов, учитель, стоит пренебречь некоторыми светскими правилами.

– Ага, – удовлетворённо кивнул арГеммит, – прогресс налицо. Стало быть, я опять учитель. Это радует… это, признаться, почти единственное, что меня радует в столь мерзкий день.

– Почти?

Таша прекрасно знала, что Метиус – а, точнее, его верный Квестор – развернул активную деятельность по поимке подлого убийцы. Как обычно бывает, со стороны любое дело кажется простым и, что немаловажно, претворяемым в жизнь не так, не теми и не в то время. Леди Рейвен считала, что имей она достаточно власти – сумела бы организовать облаву куда лучше. Бессмысленно снующие по улицам толпы стражников если кого и способны поймать, то разве что слепого, глухого и немого воришку. Если таковой вообще существует. Остальные злоумышленники, вне зависимости от ранга, пристрастий и жизненного опыта, сразу же расползлись по потайным щелям, дабы не оказаться в петле по истинному обвинению, продуманному навету или просто так, случайно.

Обитель была завалена жалобами трактирщиков и содержателей доходных домов на многочисленные облавы и обыски. При этом – леди Рейвен готова была дать руку на отсечение – едва ли один из десяти стражников хотя бы примерно представлял себе, кого искать. К жалобам местных жителей стоило ожидать и ноты от Индара – не менее полусотни вооружённых до зубов гостей из неприветливого северного государства были подвергнуты обезоруживанию, обыску и (при сопротивлении) мордобитию. Оружие и ценности позже вернули, выбитые зубы возместили звонкой монетой, а синяки и ссадины устранили целители Ордена – но, как говорится, неприятные воспоминания не выкупить и не выкинуть.

– Вот думаю, посвящать ли тебя, Таша, в вопросы государственной важности, – Метиус повертел в пальцах перо, затем бросил его на стол. – Как считаешь?

– Можно не посвящать, – милостиво разрешила леди Рейвен, подарив наставнику ехидную улыбку. – Но ведь я разберусь сама, вы меня знаете, Вершитель. Так будет лучше?

– Не думаю, – согласился арГеммит. – Поэтому, для начала…

– А может, для начала, произойдет та встреча, ради которой я демонстрирую всем, кому это интересно, своё горе?

– Э-э… ну, если ты настаиваешь. Встань-ка девочка, а то я уже, как ты можешь заметить, стар. Встань и дёрни во-он за ту веревочку, да, среднюю. Таша, Эмнаур тебя раздери, я сказал дёрнуть, а не оторвать!

Лопнувший витой шнур, оказавшийся на удивление непрочным, остался у волшебницы в руках. Где-то вдали, совершенно неслышимый в кабинете Вершителя, звякнул колокольчик.

– Учитель, как это для вас нехарактерно, упоминать Тёмного здесь, в самом сердце Света.

– Много ты знаешь, что для меня характерно, – ухмыльнулся арГеммит. – Кстати, можешь открыть дверь, думаю, предмет твоих… хм… нежных чувств уже на пороге.

Таша вспыхнула, на мгновение испугавшись, что человек, подошедший к кабинету Вершителя, услышит это насмешливое определение. Затем потянула на себя тяжёлую бронзовую ручку, вполголоса помянула в не самых лестных выражениях Эмнаура (а что, раз уж Вершителю позволено, то уж ей-то и подавно можно), толкнула дверь от себя – чуть не ударив легко распахнувшейся створкой стоящего на пороге воина.

Тот был с ног до головы закован в белые латы Ордена, забрало шлема опущено, полностью закрывая лицо. И неудивительно – после инцидента со стрелком внутренняя стража Обители несла службу в полном боевом облачении. Насколько можно было предположить, отнюдь не для того, чтобы повысить обороноспособность сердца Инталии. Скорее, арГеммиту просто требовался повод провести нужного человека в нужное место, не демонстрируя окружающим его лица.

Но узкие прорези эмалевого забрала не помешали Таше увидеть и узнать глаза Ангера.

Рыцарь вошел в комнату, громыхая не слишком подходящими по размеру латами, захлопнул за собой дверь и с явным наслаждением сдёрнул с головы шлем.

– Вы жестокий человек, Вершитель, – вздохнул Блайт, раздумывая, возможно ли стереть пот со лба латным наручем. Затем решил, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Я за последние двадцать лет ни часа не носил доспехи. Приличная кольчуга и фехтовальное мастерство куда надёжнее тяжёлой брони.

– Ненужный взгляд может быть опаснее клинка, – резонно заметил Метиус. – Лучше попотеть вам, Ангер, чем потом потеть половине городской стражи. Они и так сбились с ног, разыскивая убийцу.

– Кто стрелял, уже известно? – поинтересовалась Таша, без напоминания (что само по себе было явлением уникальным) наполняя три бокала тёмно-красным вином.

– Разумеется, – благодушно кивнул арГеммит. – Ваша старая знакомая, Ангер. Хотя кто бы в этом сомневался? Дега проделал огромную работу, чтобы эта особа покинула наш гостеприимный город в твёрдой уверенности, что всё идет по разработанному ею плану.

– Дилана Танжери покинула Торнгарт? – Таша не верила собственным ушам.

Метиус и Блайт обменялись понимающими взглядами. Таша вдруг ощутила себя законченной дурой и оттого начала медленно звереть. Вволю понаблюдав за её краснеющим от гнева лицом, бывший Консул соизволил дать пояснения:

– Таша, я прошу прощения за эту, скажем так, мистификацию. Леди Танжери дали возможность беспрепятственно покинуть столицу, ещё и слегка поспособствовали этому – далеко не каждый стражник в Торнгарте ленив и корыстен, есть и весьма приличные солдаты, которые могли бы сорвать наши планы. Люди Квестора устроили свалку у южных ворот, стража была вынуждена вмешаться и Дилана, воспользовавшись суматохой, сейчас благополучно направляется к Долине Смерти, торопясь доложить Императору об успешно исполненном поручении.

– Значит, все эти рассуждения… все эти… – голос Таши явственно сочился ядом, – логические выкладки вашего возлюбленного Квестора предназначались лишь для того, чтобы пустить мне пыль в глаза?

– О, девочка моя, – расплылся в улыбке арГеммит, – не думай, что лишь на тебе сошёлся весь свет Эмиала. Существует немало других людей, которым пока не стоит знать о том, что бывший имперский Консул благополучно избежал гибели. Тебе это тоже знать не следовало бы, но раз уж так получилось – значит, такова Его воля. А вот у Императора и помимо леди Танжери в этом городе достаточно внимательных глаз и чутких ушей, и я желаю, чтобы наша маленькая, но очень важная тайна так тайной и оставалась. Если ты хочешь, чтобы тебя считалибогатой, не обязательно наполнять сундуки золотом. Достаточно очень убедительно сетовать на то, сколько золота у тебя унесли воры. А уж выводы о том, сколько его ещё осталось, люди сделают самостоятельно.

– И какие выводы сделает Император?

– Надеюсь, нужные нам.

Тон, которым были произнесены эти слова, ясно давал понять, что в некоторые секреты большой политики Ташу посвящать не собираются.

Метиус задумчиво разглядывал опустевший бокал, Таша и Ангер молчали, не решаясь прервать ход мыслей Вершителя.

А тот думал о странном и весьма удачном стечении обстоятельств, приведших мятежного Консула в Инталию. Безусловно, в этой удаче немалую часть занимала тщательная закулисная подготовка, стоившая немало и золота, и человеческих усилий – но и благотворной роли провидения и благосклонности Эмиала следовало отдать должное. Зато теперь можно с минимальными усилиями реализовать некоторые планы, ранее казавшиеся труднодостижимыми. Император, получив известия о том, что Консул не согласился на прощение и почетное возвращение, вынужден будет допустить, что перед смертью Блайт успел поделиться с Орденом кое-какой информацией. Много или мало тайн передано беглецом в загребущие руки Вершителей – не так уж и важно, куда опасней иное – Император и его наперсница Дилана Танжери не смогут угадать, что именно открыл Блайт в приватной беседе с Главой Совета Вершителей. И, следовательно, будут исходить из наихудших предположений – уж этой-то парочке лучше прочих известно, какими тайнами располагает подвергнутый опале Консул. А пока подозрения не подтвердятся или не будут опровергнуты, политика Империи вообще и решения Его Величества станут более осторожными и взвешенными.

Именно то, что и требуется.

Осталось немногое – подсунуть Императору наживку, которую тот жадно заглотит. А чтобы наживка показалась аппетитнее, подать её вместе с очаровательной, язвительной, эффектной… и не очень опытной посланницей. Которая покажется Его Величеству и, особенно, Дилане Танжери лёгкой добычей. А чтобы девушке случайно не свернули её очаровательную головку, надо будет окружить её помпезным, пышным посольством. И снабдить надёжным телохранителем.

АрГеммит, чуть приоткрыв глаза, окинул осторожным взглядом притихшую парочку и чуть заметно ухмыльнулся. Да уж, кандидат в телохранители уже имеется. И, вне всякого сомнения, пользы от него в этой поездке будет куда больше, чем от чрезвычайного и полномочного представителя Несущих Свет.

Каменный свод, почти касавшийся макушки идущего впереди Ангера, не позволял и на миг забыть, что над ними – огромная масса земли и камня, готовая в любое мгновение заскрипеть, исторгнуть облако пыли и обломков, а затем рухнуть, похоронив самоуверенных людей, посмевших забрести в глубину древних коридоров. Здесь было тепло, но Таша мелко дрожала, словно от зябкого осеннего ветра. Она и не предполагала, что под резиденцией арГеммита скрывается этот запутанный, кажущийся бесконечным, лабиринт.

Уже почти час они петляли по проложенным неизвестно кем и неизвестно когда туннелям. Идущий впереди Вершитель уверенно шагал через выглядящие одинаковыми проходы и залы, предупреждал о многочисленных ловушках, небрежным жестом снимал магические замки с редких дверей – то из потемневшего от времени дерева, то из металла, а один раз – из цельного листа красноватого стекла. В недалёком прошлом Таше приходилось прокладывать себе дорогу через подобное препятствие. В тот раз она, не сумев разбить магическое стекло, разнесла кабинет, принадлежавший Блайту. Но попытайся волшебница повторить подобный фокус здесь, в узком каменном коридоре – и обвал гарантирован. Следовательно, единственный способ открыть дверь в отсутствии арГеммита – распутать наложенные им на дверь чары. Легко сказать… Леди Рейвен была достаточно высокого мнения о своих способностях, но порвать плетение, выполненное самим Вершителем – это уже признак высшего мастерства.

После каждой пройденной двери следовала остановка. Маг восстанавливал замок. В голову Таши начали закрадываться панические мысли – как ни крути, но арГеммит уже стар. Не приведи Эмиал, что-то случится, ведь люди смертны и никому (ну, кроме Санкриста альНоора, но это совершенно отдельная история) ещё не удалось избежать последнего пути. Что тогда? Они с Блайтом окажутся заживо похороненными здесь, в вечной тьме каменного склепа. Сумеют ли они обойти западни, пробиться сквозь двери… да просто найти выход в бесконечной вязи туннелей, коридоров, лазов и развилок?

– Метиус, ради Эмиала, ну хоть не молчите!

Вершитель понимающе хмыкнул – в довольно ярком сиянии «светляка», заливавшего всё вокруг голубыми сполохами, его сухое, иссечённое морщинами лицо казалось маской ожившего мертвеца. Он прекрасно понимал страх девушки и не сомневался, что Блайту, мужчине и воину, тоже сейчас не по себе. Сам арГеммит спускался в лабиринт довольно редко, только в случае крайней необходимости – он, как и другие, был живым человеком, способным испытывать неконтролируемый страх перед опасностью остаться под землей навечно.

Жизнь Вершителя способствует постепенному, иногда быстрому, иногда медленному накоплению тайн, недоступных простым смертным. Некоторые вещи были известны десятку-другому особо доверенных лиц, в других случаях круг посвящённых мог быть расширен до сотни или больше. О существовании лабиринта в прошлом знали трое – он сам, погибший в последней войне Ингар арХорн и умерший накануне вторжения имперцев Святитель Орфин. Как и сотни лет до того – неформальный (пусть, согласно букве закона, члены Совета Ордена равны, среди них неизбежно имеется некто… «более равный») Глава Ордена, главнокомандующий и Святитель. Это не было правилом – скорее, традицией, постепенно перерастающей в статус истинного закона.

Преемником Аллендера Орфина стал человек, Метиусу довольно неприятный. Новый Святитель Верлон неоднократно давал понять Вершителю, что власть духовно-светская должна иметь в стране безусловно доминирующее влияние. А рыцарям и магам Ордена Несущих Свет следует знать своё место и почаще вспоминать о вассальной присяге. Насчёт того, носит ли заключённое многие века назад соглашение характер вассалитета, можно было и поспорить, но до тех пор, пока выпады Верлона оставались лишь словами, Вершитель предпочитал не предпринимать слишком уж радикальных действий. Но видит Эмиал – рано или поздно этот зреющий нарыв лопнет, и тогда Ордену придётся решать, что важнее – государство или человек, занимающий ложе Святителя. Сам Метиус не сомневался в собственном выборе, но не был уверен в том, что все рыцари и маги в случае конфликта примут правильную сторону.

Поэтому посвящать Верлона в тайну подземелья пока не следовало. По той же причине не удостоился войти в круг избранных и нынешний командующий вооружёнными силами Ордена. Безусловно, Мират арДамал был неплохим, в чём-то весьма симпатичным человеком. Но он не обладал теми чертами, которые необходимы настоящему лидеру и полководцу. Уровень арДамала – руководство крепостным гарнизоном, не более – и то лишь при условии, что речь идет о не слишком значительной цитадели. Сам арДамал, не будучи в душе карьеристом, прекрасно осознавал собственные недостатки и – если возникнет такая необходимость – готов был безропотно уступить более достойному кандидату свой пост, занимаемый лишь по необходимости. Но кто сумеет предугадать, как способна изменить человека власть – или её утрата? Лабиринт скрывал достаточно тайн, чтобы соблазнить слабого духом или недостаточно твёрдого в вере. То, чего не знаешь, не сможешь осознанно употребить во зло.

Признаться, привести сюда леди Рейвен и её спутника на фоне этих рассуждений выглядело совершеннейшей глупостью. Таша человек преданный, за годы знакомства с ней Вершитель неоднократно имел возможность в этом убедиться. Взбалмошная, непоседливая, самовлюблённая, не признающая авторитетов – она, в то же время, сохраняла верность Ордену не из фанатизма (как немалая часть рыцарей), не из корысти (как большая часть магов и волшебниц) и не по привычке (хватало и таких людей, панически боящихся любых жизненных перемен), а осознанно и искренне. Сказывалось воспитание, заложенное её отцом, лордом Рейвеном, которого Метиус прекрасно знал и весьма уважал. И пусть в период учебы и последующие годы Таша с отцом общалась до обидного мало, усвоенные с детства принципы долга и чести у девушки сохранились в полной мере… хотя она не всегда интерпретировала понятие долга так, как от неё ожидали.

Правда, она занимает в иерархии Ордена не то место, чтобы быть посвященной в секреты, способные нанести престижу Несущих Свет непоправимый, смертельный удар.

Блайт – бывший враг, пока что не ставший другом. Метиусу импонировало неравнодушие Консула к судьбе мира. И его бескорыстие – из разговора с Блайтом старому магу удалось понять, что для себя тот не ищет в предстоящих событиях особой выгоды. И не стремится заслужить сколько-нибудь значимый пост в Ордене, хотя, видит Эмиал, будь на то воля арГеммита, этот человек сегодня же занял бы кресло Вершителя. Достоин. И по уму, и по магическому рангу.

Но пока что он просто гость. Гость, которого не следует пускать намного дальше прихожей.

Так почему сейчас он, Вершитель арГеммит, ведет совершенно не достойных такой чести людей в недра лабиринта?

Ответ на этот вопрос лежал на поверхности – но самому Метиусу понадобилось несколько дней, чтобы осознать всю простоту и очевидность аргументов, необходимых для принятия верного решения.

Всю свою жизнь, начиная с того момента, как экзаменационная комиссия признала за юным магом право на звание адепта, арГеммит посвятил служению Ордену. И на этом пути очень скоро стало ясно, что человек, уверенно идущий к власти, очень быстро лишается немалой части истинных друзей. И хорошо, если только части. Зато вокруг появляются те, кто лишь называет себя друзьями, хотя на деле являются не более чем соратниками, попутчиками на дороге славы, дороге карьеры, дороге долга. Многие из них достойны уважения, симпатии, доверия – но лишь единицы становятся по-настоящему близкими и дорогими. Друзьями.

Такими были Ингар, Лейра… таким мог бы в будущем стать юный и безрассудный Гент арВельдер.

Таким никогда не станет Мират арДамал, сохранивший бодрость тела, но утративший жар в сердце. И не сможет занять место в сердце старика юная Бетина Верра, даже если в течение тридцати-сорока лет растратит подростковую бескомпромиссность и некоторую напускную жёсткость.

Ташу Рейвен старик знал уже достаточно давно. По сути, она стала ему почти дочерью – не имевший родных детей, Метиус поневоле тянулся к обаятельной, несносной, ершистой, жизнерадостной – в общем, к такой разной девушке. С уходом Ингара и Лейры в его сердце образовалась пустота, и сейчас – лгать себе он не собирался – эту пустоту в немалой степени заполняла его непутёвая протеже. Ну а Блайт… ещё в ходе прежнего многолетнего противостояния Метиус научился уважать своего оппонента за профессионализм, объективность и верность принципам. Узнав Блайта лично, он понял, что хотел бы иметь такого друга.

А тем, кого хочешь считать друзьями, следует оказывать доверие.

Очередной поворот, очередной узкий туннель, более похожий на лаз. Дверь – на сей раз вполне простенькая, хлипкая на вид. Метиус помнил, как его впервые привели к этой двери и дали возможность самостоятельно изучить наложенные на неё ловушки. Тогда он не справился – и только мастерство его бывшего, давно ушедшего в чертоги Эмиала учителя, спасло молодого мастера от гибели. Сегодня придётся постараться этой парочке…

– Передохнём, если не возражаете, – он тяжело опустился на пол, вытянув гудящие от усталости ноги. – Проклятье, я давно отвык от пеших прогулок. В седле – ещё куда ни шло, хотя чем дальше, тем больше я предпочитаю карету. С хорошими рессорами и мягкими подушками.

Усталость не была наигранной – старик, несмотря на всё своё мастерство, действительно выдохся. Одна лишь простая прогулка по этим катакомбам вымотала бы его порядком постаревшее тело, но попутно приходилось следить за ловушками, тратя на распутывание заклятий отнюдь не бесконечные силы.

Блайт выглядел довольно свежим. Сбросив доспехи, за исключением латных сапог, сразу же, как только за их спинами закрылась потайная дверь, ведущая в лабиринт, он остался в плотном, но почти не стесняющим движений поддоспешнике и узких штанах. Вместе с доспехами оставил и оружие – по уверению поводыря, пользы от клинка в подземелье не было ни малейшей, а лишняя тяжесть – она всегда лишняя тяжесть. Так что часовая прогулка, несмотря на давящую атмосферу катакомб, особой сложности для него не представляла.

А Таша чувствовала себя отвратительно. Ей и раньше не доставляли особого удовольствия замкнутые пространства, но осознание того, что где-то неподалёку есть выход, заставляло беспокойство умолкнуть. Сейчас ситуация была иной, и страх постепенно наполнял всё её существо, пока что сдерживаемый, но насколько хватит её воли – вот в чём вопрос?

– Ну теперь вы можете рассказать нам, Вершитель, что это за место?

– Это тайник, – Метиус удивленно поднял бровь, – могла бы ведь и догадаться. Некоторые вещи, записи… скажем, составляющие секреты Ордена, знать которые не положено, в том числе, и членам Ордена. Да, и членам Совета тоже. Я решил, что вы разделите со мной этот секрет. Обычно в него посвящают Святителя, главнокомандующего и Главу Совета… но я думаю, что правила на то и существуют, чтобы иногда их менять.

– Почему мы? – спокойно поинтересовался Блайт. – Не слишком ли это неосмотрительно, столь доверять человеку, длительное время считавшему Орден врагом?

– Доверие, мой дорогой Ангер, вещь обоюдная. Вы пришли ко мне со своими подозрениями и идеями, я это оценил. И счёл, что лучшего хранителя мне не найти. Видите ли, друг мой, есть много людей, вполне порядочных и уважаемых, которые не смогли бы удержаться от соблазна использовать что-то из хранимого на благо… не обязательно себе. Друзьям, близким, Ордену в целом. Но суть в том, что лучшее применение этим тайнам – быть похороненными здесь, в вечной тьме.

– Метиус, с возрастом вас всё время тянет философствовать, – поморщилась леди Рейвен, массируя уставшие икры. – Попробуйте говорить проще и вот увидите, люди начнут гораздо чаще понимать, что именно вы хотели им сказать. Если информация так опасна, не проще ли её уничтожить?

– Не обязательно… может возникнуть ситуация, когда применение того или иного знания станет неизбежностью. Или, как иногда говорят, «меньшим злом». Я, правда, считаю, что никакого «меньшего зла» на самом деле не существует, есть лишь понятие цены, которое мы готовы заплатить за достижение поставленной цели. Мда… а ты права, девочка, так и тянет поговорить на отвлечённые темы, вроде вечного противостояния светлых и тёмных сил… между прочим, Ангер, я не считаю Эмнаура воплощением зла, так же, как и Эмиал, будучи богом света, совершенно не обязательно толкает людей только лишь на светлые поступки.

– Богохульничаете, учитель.

– Ничуть, – тихо рассмеялся арГеммит. – Хотя Верлону этих фраз лучше не передавать. Отправить меня на костёр у него руки коротки, но изрядно напакостить – вполне во власти нашего доброго Дьюта.

– Э-э… может, мы вернёмся к теме нашей увлекательной беседы? – вежливо поинтересовался Блайт. – Ну, допустим, вы, Вершитель, выбрали нас в качестве хранителей этой тайны. Я польщён и готов поклясться, что не стану злоупотреблять вашим доверием. Но я ни на мгновение не поверю, что весь этот путь был проделан лишь для того, чтобы постоять у запертой двери.

– Ну да, верно. Есть ритуал… его проходил я, его надлежит пройти и вам. Необходимо, как вы понимаете, открыть дверь. Рекомендую соблюдать осторожность.

Он закрыл глаза, давая понять, что полностью отдаёт дальнейшее развитие событий во власть своих молодых спутников.

Таша с кряхтеньем поднялась, подошла к двери и постаралась сосредоточиться. Блайт стоял у неё за спиной и тоже внимательно изучал плетение охранных заклинаний. Прошло минут пять, на лбу девушки выступили капельки пота, лицо мужчины исказилось, словно от внезапного приступа зубной боли.

– Что-то мне это напоминает, – прошептала леди Рейвен. – Ангер, я вижу то, что вижу, или у меня галлюцинации?

– Тогда у нас двоих, – кивнул он, даже не пытаясь приступить к распутыванию отвратительного клубка, в котором смешались линии всех известных направлений магии.

Нечто подобное уже происходило с ними – давно, несколько лет назад, когда Таша и Ангер попытались силой сломать заклинание, вырвавшее из реальности знаменитый Высокий Замок, последнее пристанище грезившего о бессмертии Творца альНоора. Попытка чуть не стоила молодой волшебнице жизни – и, хотя вязь заклинаний на дощатой двери не шла по уровню сложности ни в какое сравнение с чудовищной мешаниной магических пут Замка, сомневаться не приходилось – разорвать охранное плетение они не смогут ни поодиночке, ни вдвоём.

Таша попыталась – ухватила казавшуюся наиболее слабой нить, почти погасила её биение – и тут же выпустила, с проклятием отпрыгнув подальше от двери и чуть не сбив с ног Ангера – две соседних нити, алых, как кровь, словно ощутив свободу, рванулись навстречу друг другу. Стоило им сомкнуться – и коридор затопила бы волна огня, от которой мог не укрыть и «купол». Если бы он тут был.

– Вот дерьмо…

Она попробовала ещё раз, на этот раз постаравшись в первую очередь нейтрализовать огненные нити. Та, что не так давно казалась ей слабой и безобидной, вдруг полыхнула невидимым взгляду не-мага светом и… девушка едва успела увернуться от удара невероятно мощной «пращи», выбившей из и без того испещренной кавернами стены фонтан каменного крошева.

Ангер вдруг расхохотался.

– Ты, как я погляжу, увидел тут что-то смешное, – прошипела волшебница, испепеляя спутника гневным взглядом. – Поделись, будем веселиться вместе.

– Мы совершеннейшие глупцы…

– Говори за себя, – оскалилась девушка, раздражённо стряхивая с одежды пыль.

– Нет уж, за обоих, – с видом довольным, словно у объевшегося сметаной кота, возразил Блайт. – Уважаемый Вершитель дал нам достаточно подсказок.

– Что-то я не помню…

Метиус неподвижно сидел у стены, явно не намереваясь вмешиваться в происходящее. Словно бы его и не заботило, сумеют ли его новые доверенные лица пройти испытание. Если это именно испытание, а не замаскированная под него попытка банального убийства. Кто его знает, этого интригана, может, он специально водит сюда неудобных ему людей, чтобы потом аккуратно собрать в узелок пепел неудачников. Да при таком наборе заклинаний и пепла-то может не остаться.

– Ну, говори, что ты там придумал!

– И не надейся… господин Вершитель ясно дал понять, что это – проверка. Придётся тебе постараться самой.

Блайт демонстративно подошел к арГеммиту, сел рядом с ним и, с несколько комичной похожестью, прикрыл глаза.

Таша задумалась, а не удастся ли дёрнуть какую-нибудь из нитей так, чтобы выпущенное на волю заклинание смешала эту парочку с камнем. Затем, слегка подостыв, принялась лихорадочно вспоминать каждое произнесенное наставником слово – благо, за последнее время их прозвучало не так уж и много. Довольно долго решение ускользало от неё, но девушка старательно проговаривала про себя каждую фразу вновь и вновь, пока…

– О, Эмиал… – она почувствовала, как краска заливает лицо. – Ангер, ты прав. Мы проявили изрядную тупость.

– Говори за себя, – он в точности скопировал её интонации.

Таша неспешно подошла к двери, прикоснулась кончиком пальца к чуть кривой ручке, затем с силой толкнула щелястую створку – и та, чуть посопротивлявшись, распахнулась.

– Говорите, в число посвященных обычно входит Святитель, – Таша не могла удержаться, чтобы не похвастаться своей догадливостью. – А ведь Ложе редко занимают маги, не так ли, учитель?

– Так, именно так, девочка моя, – растянул в улыбке сухие губы старик. – Дверь зачарована на совесть, это да… несомненно, работа Творца, жаль только, нет никакой возможности узнать, кто именно сплёл этот кошмар. Но войти может любой, кто догадается, в чём дело. Только, видишь ли, вряд ли кому придёт в голову мысль, что увешанная магической защитой дверь может быть просто не заперта. Я рад, что ты проявила сообразительность, моя дорогая. Поздравляю и вас, господин Блайт, признаюсь, я впечатлён. Дальше можете ничего не опасаться, иных ловушек в этой сокровищнице нет.

Они вошли в небольшой зал – пожалуй, кабинет самого арГеммита там, наверху, был куда просторнее. Вдоль стен громоздились стеллажи, на полках – старые книги, ларцы, коробочки, свитки в массивных бронзовых футлярах. Стопки керамических пластин, какие-то флаконы… каждый предмет – Таша разглядела это сразу – укрыт «саваном». В обычных условиях это заклинание саморазрушалось через несколько часов, самое большее – через сутки, но здесь, в вечной тиши подземелья, аккуратно наложенный хорошим мастером «саван» способен был держаться годами.

– Учитель, вы ведь расскажете, что здесь хранится?

Вообще говоря, Таша никогда не причисляла себя к фанатичным охотникам за знаниями. Вот запусти сюда Альту – и девушка не покинет подземелья, пока хотя бы бегло не ознакомится с сокровищами, упрятанными от людских глаз. Но сейчас леди Рейвен ощущала некий трепет… раз уж прежние хранители сочли верным скрыть это от всех, стало быть, оно того стоило.

– Не в этот раз, – Метиус подошел к дальнему от двери стеллажу и аккуратно снял с полки небольшой ларчик из резного дерева. – Когда-нибудь придёшь сюда и полистаешь старые книги, я не против. Только уж осторожно, пожалуйста. Кое-что тебя может шокировать. Например, истинный текст договора между Инталией и Орденом. Поверь, этот текст – не то, чем Несущим Свет следовало бы гордиться, и я весьма рад, что сейчас Святителю известен более поздний, порядком подредактированный вариант.

– А если в двух словах?

Вершитель погрозил пальцем.

– И не думай. Этим договором решались судьбы мира, а ты говоришь «в двух словах». Каждая строчка была плодом многодневных размышлений, каждая фраза – предметом яростных споров. Такие документы необходимо изучать не торопясь, вдумчиво, а уж никак не на бегу.

– А что в этом ларце?

АрГеммит задумчиво посмотрел на шкатулку, которую держал в руках, и вздохнул. Он до сих пор не был уверен в правильности принятого решения. Книги и предметы, заботливо сохраняемые в этом убежище на протяжении веков, не должны были покидать каменных стен. Хотя оставалась лазейка, скрытая формулировкой «без острой необходимости». И очередной хранитель как раз должен был определить ту самую «остроту ситуации», определить однозначно верно, чтобы пустить в действие скрытую силу хроник, артефактов и свидетельств.

Соответствует ли нынешняя проблема тому риску, на который придётся пойти? Безусловно, нет. Можно использовать куда более простые решения, не доверяя тайну никому и ничем не рискуя. Да и вообще, прожив долгую жизнь, наполненную массой неприятных ситуаций, вполне достойных характеристики «безвыходных», Метиус твёрдо понял, что и в самом критическом случае можно найти выход, к тому же, обычно, и не один. Но план, реализация которого была начата уже давно, казался таким изящным – жаль всё разрушить из одной только осторожности.

Да… он уже один раз нарушил правило – стоит ли останавливаться на середине переправы?

– После твоего, Таша, доклада о посещении острова Зор, нами была незамедлительно отправлена туда небольшая экспедиция. Ну, это не тайна, об экспедиции знали многие в Ордене. Твой старый знакомый, капитан Хай, затребовал за роль проводника совершенно непристойную сумму и поначалу я склонен был отказаться от его услуг. Две галеры почти месяц торчали в Бороде, пытаясь найти остров, но лишь зря вглядывались в туман. А Ублар Хай тут же удвоил цену… воистину, скупость не доводит до добра.