Текст книги "Рождение королевы (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

Словно сквозь толщу воды пробивался какой-то рокот, пытаясь достучаться до сознания королевы. Вскоре, её величество уже различала и какой-то плеск, и спорящие голоса, хоть их обладатели и пытались их приглушать. Да и ощущение горячей и бурлящей вокруг тела воды было узнаваемым, но неуместным.

Надежда прекрасно помнила, как заболела. И странный полусон-полуявь, где она встретилась с богиней Перекрёстков и судеб. И юную девушку, дрожащую от холода и боли. Королеву, проклявшую собственное королевство. Только злости и негодования Надежда не испытывала. Лишь сочувствие и сожаление о загубленной жизни отнюдь не плохой девочки.

Надежда не задумывалась, почему и откуда знает столько подробностей из жизни Ренерель. Воспоминания королевы были для неё открытой и много раз прочитанной книгой. Какая уж тут злость. Тут только обнять крепко-крепко и пожелать сил.

– "Спасибо, – прозвучал мягкий голос Ренерель в голове Надежды. – Твоя жизнь тоже не самая лёгкая. Но ты не захотела отомстить.

– Ты королева? – подумала Надежда.

– Мы королева. Теперь королева это мы, – в голосе явно звучала усмешка. – Покровительница не зря тебе обещала, что теперь ты не на секунду не останешься одна, а мне, что я увижу, что будет, когда она исполнит мою мольбу.

– И как это будет? Королева будет спорить сама с собой? Или по чётным числам решать всё будешь ты, а по нечётным я? – не понимала Надежда.

– Спорить и разговаривать с собой королеве не стоит, – хмыкнула Ренерель. – По крайней мере вслух. В лучшем случае сочтут сошедшей с ума, и запрут в каменном мешке. В худшем, обвинят в колдовстве. И тогда нас ждёт только костёр.

– Безумие, – оценила ситуацию Надежда.

– Божественная справедливость. – Не согласилась с ней Ренерель. – Это же справедливо, что мстить за себя должна я сама? Но и я не понимаю, как нам быть.

– Выживать, Рене. Выживать," – вздохнула Надежда.

Впервые за несколько дней её Величество Ренерель Сансорийская открыла глаза. Никто не удивился тому, что её величество не понимает где она и что вообще происходит.

– Осторожно, ваше величество, – поспешила поддержать её Эмма, имя которой Надежда нашла в тех воспоминаниях, что разделила с Ренерель. – Вода отполировала всю поверхность так, словно это гладкий лед или зеркало.

– Жива, надо же, – усмехнулся незнакомый мужчина.

Королева внимательно его разглядывала.

– Айслард, сотник фрайменов, – представился он, также внимательно разглядывая её Величество, и щёлкнув ногтем по серьге в своём ухе.

– И бастард Роттенбладов, – закончила королева, разглядывая волосы, частью заплетённые в косы, частью небрежно падающие на широкие плечи и отброшенные в сторону кожаные доспехи и тёплый меховой плащ.

– Фраймена не спрашивают о том, кто его родил, и том, кто родился от него, – сверкнула самоуверенная улыбка.

– Как удобно, – покачала головой королева.

– Конечно, в противном случае я не смог бы даже пройти по улицам любого из северных городов. Изменники и бастарды подлежат казни, чтобы не повадно было нарушать брачные обеты. – Пожал плечами Айслард. – Вас смущает моё присутствие?

– Я видела вас в свите лорда Элвина, вы весьма схожи с леди Одеттой, – говорила потирая виски, ноющие от слабости и нудной пульсирующей боли. – Ваше присутствие здесь, чем бы это здесь не являлось, не может не смущать.

– Выпейте, ваше величество. Это придаст сил и уймëт головную боль. А ещё притупит голод. До бульона ещё час, а вы давно не ели, – протянул ей походную кружку Кроули.

– И что это? – настороженно смотрела в кружку её величество. – Твои снадобья конечно очень действенны, но на вкус…

– Мох, грибы, два вида лишайника и ещё кое-что по мелочи, – улыбнулся ей Кроули. – Никакой гадости вроде совести Роттенбладов, их крови и прочих частей тела там нет.

Её величество зажмурилась и в несколько глотков опустошила кружку. Ей пришлось минут пять дышать ртом, удерживая горькое лекарство внутри. О еде даже слышать не хотелось. Обессилев от этого простого действия и ожидая, когда обещанное действие зелья начнёт проявляться, её величество снова облокотилась на покатый край каменной чаши, скрываясь под бурлящей водой. Только сейчас отметив, что в воде она находится в рубашке, надёжно скрывающей её тело от любопытных глаз.

– Что это за место? – спросила она, осматриваясь по сторонам.

– Бурлящие пещеры. – Ответил, к удивлению королевы, фраймен. – Одно из тайных мест братства вольных охотников севера. О нём не знают даже местные. По крайней мере, ваш слуга весьма удивился, оказавшись здесь. После того, как опустили вас в воду, он всё ходил и восхищался. Радовался и восхищался. Восхищался и радовался.

– Кроули не слуга. Он скорее опекун одной попавшей в беду королевы. И друг. Потому что ничем иным я не могу объяснить тот факт, что он до сих пор не оставил меня. Проблем нахождение рядом со мной явно сулит больше, чем благ. И если что-то вызвало его восхищение, значит это что-то наверняка удивительное, – ответила королева, замечая, как распрямились плечи склонившегося над котелком Кроули.

– Вы правы, ваше величество. – Ответил Кроули. – Если что и могло вас спасти, то только эти пещеры. Вода здесь идёт из-под земли, нагреваясь от негасимого подземного пламени. Вы привыкли, и может не ощущаете. Но она очень горячая. Видите, даже в воздухе пар, как в большой парильне. Воду из этих чаш пить нельзя, она насыщена солями и пылью минералов. А больному ей дышать самое то! Чувствуете, у вас ни горло не болит, ни нос не заложен. Болезнь и грязь вымывает. Любую. Хоть ты с оспой сюда ложись. А фраймены такие места ищут больше, чем службу за большой куш. Для них лишь в них спасение. И берегут пути к ним, как великую тайну. Я ушам своим не поверил, когда этот появился на перекрёстке, схватил вас на руки и велел гнать. Только указывал куда сворачивать.

– Честно говоря, не особо верилось в успех. Это надо было додуматься южанке аристократке, да уже больной, в одной рубашке гулять под ледяным ливнем. Я еле успел подхватить вас, когда вы начали падать. – Оторвался от заточки широкого ножа наёмник.

– То есть, вы последовали за мной от резиденции лорда-протектора. И спасли мне жизнь. Раз даже Кроули соглашается с тем, что оказаться здесь было моим единственным шансом выжить, – произнесла её величество. – Зачем? С какой целью?

– Решил помочь красивой девушке? – произнёс наёмник.

– Выдав тайну вашего братства, без надежды на благодарность, так как девушка может и красива, но нищая, не пользуется поддержкой народа Севера, и всё ещё жена. И любое подозрение в измене здесь сулит верную смерть. Я ничего не упустила? – перечислила королева.

– Ваше величество, – отложил нож в сторону и сцепил пальцы в замок, оперевшись локтями в колени северянин. – Вы не успели заметить, но за те недели, что вы мотались под ливнем, многое изменилось. Роттенблады, сами того не желая, выставили вас той, кто несёт муку и расплачивается жизнью за то, чтобы Север мог дышать. Народ гудит, что это месть короля жене, не позволившей в очередной раз обобрать Север.

– Всё могло быть иначе, если бы этот самый народ, не решил за меня, что я помчусь в столицу, стоит королю позвать меня обратно. И не окрестил бы меня вздорной скандалисткой. – Напомнила её величество.

– Такая слава о вас стоила Роттенбладам много золота, – не скрывал Айслард. – Но эта нарисованная маска смыта ливнем. И сейчас есть сотни свидетелей того, что королева всё время осенних ливней провела под ледяным потоком. Целый город может подтвердить, что вы почти умирали. Но Север признал вас. Когда вы появитесь вновь, вы будете той, кто умерла и возродилась, той, кому сам Север позволил выжить. Перерождëнные, Ваше Величество, всегда были на особом счету и обладали огромным влиянием. Не сложно будет поселить в головы людей, что королева защитила их и Север от вымирания, и когда никто не встал на защиту королевы, как должен был, её защитил сам Север.

– Это всё прекрасно, но какая выгода с этого вам? Не думаю, что вы решили поспособствовать моему перерождению по-северному исключительно из благородных порывов, – напомнила о своём вопросе королева.

– Хм, а ведь Эдвин был прав, вы далеко не так наивны и просты, как уверяет его брат. – Усмехнулся Айслард. – Я присматривался к вам. А вас обсуждали старейшины нашего круга ещё когда только стало известно о вашем приезде. Естественно, сообщил об этом я.

– Позвольте, угадаю. Вы бы спасли мне жизнь, а я оказалась бы обязана братству? – прищурилась её Величество.

– Спасение вашей жизни, как залог добрых намерений братства, – не согласился Айслард.

– Братство хорошо известно не только на севере. Их отряды нанимают даже короли других стран. Но при этом братство, скажем так, существует не по закону, а пока не выгнали, – добавил ясности Кроули.

– И поддержав опальную королеву, ваши руководители надеялись эту ситуацию изменить? – догадалась её Величество. – И на каких условиях? Чего хочет братство за свою лояльность?

– Об этом не мне с вами говорить Ваше Величество. Я лишь сотник и должен был просто присмотреться, тем более, что мой контракт с Роттенбладами подходил к концу. – Прозвучало в ответ.

Королева прикрыла глаза, что никого не удивило. Столько дней провести в горячке. Ей дали немного отдохнуть, не тревожа разговорами. И никто даже и подумать не мог, что самый сложный разговор сейчас происходил в мыслях переродившейся королевы.

Глава 19

Кроули крутился у котелка, он и не скрывал, что очень рад, что королева наконец-то открыла глаза.

– Жива, и главное, а на ноги уж поставим! – говорил он натирающей глубокую миску Эмме.

– И последний заказ можно будет вернуть, ни к чему теперь при себе похоронное платье иметь, – согласилась с ним Эмма.

– Не думаю, что стоит это делать Эмма, – вздохнула королева. – Ты же его разворачивала при мне. Сейчас это самое лучшее платье, что есть у меня.

– А как же то, что вам шили для коронации? Шили же навырост, и сейчас оно должно быть вам в пору, – напомнила Эмма. – А если что, то я по фигуре подгоню быстро.

– Оно в родовых цветах королевского дома Лангории, – нахмурилась её величество.

На её лице эмоции сменялись одна за другой с такой скоростью, что и без пояснений все поняли, что Её Величество принимает решения.

– "Вышвырнуть эту красную тряпку, – в это время настаивала Рене. – Я и в родовых цветах своих убийц?

– Ренерель, послушай. Прояви немного терпения. Ты же умница, а поддаёшься эмоциям. Они сыграют на руку твоим врагам. В очередной раз, – успокаивала её Надежда. – Платье для коронации нужно оставить.

– Постой, а почему ни одна из нас не может отдать приказ? – задумалась Ренерель.

– Видимо потому, что мы не согласны между собой о действиях, – предположила Надежда.

– Ты говоришь, что платье нужно оставить, – потёрла лоб Рене.

– Да, это дорогое официальное платье. На нём золота и драгоценных камней в вышивке достаточно, чтобы прожить. Иных способов пополнить свой кошель у тебя просто нет. А ты собираешься его выкинуть? – объяснила свою точку зрения Надя.

– А ещё это лишнее напоминание, что я законная королева Лангории. Меня короновали одновременно с супругом у гроба почившего короля, – хмурилась Рене, понимая, что эмоции придётся сдерживать, как и желание стереть любой намёк на связь с мужем. – Но королева без казны весьма жалкое зрелище. Впрочем, сама скоро увидишь. Но уж раз у нас друг от друга секретов нет, то признаюсь. Я лучше бы сделала своим официальным цветом синий! Тем более, что синий и белый это цвета, всегда принадлежавшие Северу.

– В этом есть здравое зерно. Тем более, что ты переродилась или воскресла, не столь важно. Главное, что переступила через собственную смерть, – напомнила Надежда. – Тем более, сейчас, когда дело идёт к открытому противостоянию с королём, придётся думать о том, как отличаться от него.

– Противостояние? – даже в мыслях голос королевы звучал обречённо. – У короля власть, армия, лично преданные ему аристократы со своими вассалами, надёжные стены крепостей. И казна, которая обеспечит ему покупку договора с братствами на сотни наёмников! И у него поддержка его земель. У нас с тобой лишь сочувствие жителей в одном городке, голые острова с живописными развалинами, из вассалов только Кроули и Эмма и два достойных платья!

– И целый сундук с драгоценностями, – вздохнула Надежда, предчувствуя самый сложный момент в разговоре.

– Нет! И думать не смей! – прошипела Ренерель. – Я не позволю! Это единственная память о моей матери.

– Ты ошибаешься, Рене. – Мягко ответила Надежда. – Единственная память о твоей матери, это ты сама. И только ты. И пока ты жива, жива и память о твоей маме. Только ты, глядя на эти драгоценности, вспоминаешь их на ней.

– Я видела только портреты, на которых мама в этих украшениях, – тихо призналась Ренерель.

Сердце Нади болезненно сжалось. Сейчас Ренерель была совсем не королевой, в чьей воле жизни и смерти подданных. А очень юной и одинокой девушкой. У самой Нади были родители, были их близкие друзья, была Алла Михайловна. Её жизнь, пусть и ненадолго согрели Наденька и Аркаша. А эта девочка была совсем одна, с самых ранних лет.

Может именно поэтому в её сердце накопилось столько боли и обиды, что хватило на проклятие для целой страны?

– Спасибо, – тихо-тихо всхлипнула Ренерель. – И… И ты права. Я должна жить, чтобы была память о маме. То есть, мы должны жить".

– Ваше величество, – позвала королеву Эмма. – Вам нужно подняться, переодеться в сухое хоть немного поесть. Я вам помогу.

Служанка старалась не подавать виду, что замечает, что её величество молча плачет.

– Спасибо, Эмма, – поблагодарила служанку королева, опираясь на её руку. – Нам наверное следует поторопиться?

– Не переживайте, мужчины наверху. Кроули и Айслард ушли наверх, там несколько пещер подряд, их обустроили для стоянок. Заодно и ход сюда спрятали. В самую из дальнюю загнали лошадей и повозку. Приходится подниматься несколько раз в день, кормить и убирать за ними. Пещеру нагревать огнём, чтобы не замёрзли. Ну и посмотреть, что снаружи твориться. – Рассказывала о повседневных заботах Эмма, быстро и тщательно вытирая её величество насухо.

– Дожди уже заканчиваются? – уточнила королева.

– Слава великому Северу, – кивнула Эмма, ловко утягивая шнуровку на шерстяном платье, надетом поверх мягкой рубашки. – Вчера уже небо проглядывало. Можно хоть сейчас ехать.

– Не думаю, что есть такая необходимость. Ни к чему рисковать, Эмма. Я опять буду переживать, что наш Кроули мокнет под этим дождём, – устало улыбнулась её величество.

– То, что вы живы, ваше величество, очень скоро станет известно, – начал разговор вернувшийся Айслард.

– Догадываюсь, что в покое меня не оставят, – чуть склонила голову её величество.

– Наверное и нужды на острова возвращаться пока нет, ваше величество, – хмурился Кроули. – На окраине Йершпиля, в стороне от порта, есть Олений домик. Он конечно без ухода, и для проживания королевы не рассчитан, он ведь и строился, чтобы хозяева островов по городским тавернам не ютились в ожидании парома или корабля.

– То есть, принадлежит мне? – уточнила королева. – А почему Олений?

– Да, он и расположен на узкой полоске вдоль берега, что является вашей наследной территорией. Почему-то принято забывать, что королевских островов не три, а четыре, пусть один и ушёл под воду. И клякса, что начинается от перевала, а заканчивается собственно домиком, что на самом деле носит название Олений приют, тоже относится к унаследованным королевой землям, – ехидничал фраймен.

– Если об этом помнить, то вылов жемчуга, да и любая торговля, содержание таверны или кузницы, без уплаты дополнительных пошлин на разрешение от меня, незаконно, – машинально ответила королева.

– А то никто об этом не догадывался, ваше величество, – ухмылялся наёмник.

– Олений он потому, что когда-то повадились олени приходить и укладываться спать на стене, ограждающей сам дом. Тогдашнему владельцу это так понравилось, что он велел установить на столбах у входа статуи лежащих оленей в настоящую величину, – рассказал Кроули. – Они до сих пор целы и сохранились.

– То немногое, о чём можно сказать, что уцелело, среди вашего наследства, – уточнил наёмник. – Дела с Оленьим приютом настолько плохи? – спросила королева у Кроули.

– Да, если слушать этого пустозвона, – фыркал Кроули. – Дом ставили северяне для своего короля. Там камень в стенах любой таран и камнепад выдержит. Ни волна, ни дрожь земли даже дорогу к дому не повредила. А крыша и вовсе закрыта целыми каменными плитами. Да ещё и черепицей в три слоя накрыта. Окна, двери это конечно менять. Да и внутри…

– За сколько можно восстановить до приемлемого жилого состояния? Неделя, месяц, год? – уточнила её величество.

– Недели две, может три, если всяких бархатов в лавках Йершпиля не хватит, – задумался Кроули.

– Весь вопрос в оплате, ваше величество, – напомнил Айслард.

– Да, оплата, это всегда важно. Эмма, нужно подготовить оба платья. Алое для приёма различных нежелательных гостей из-за перевала, синее для остальных важных случаев. В конце концов, я королева Севера и мне надлежит прославлять своим именем цвета Севера. – Совместно принятые решения, словно сами рвались быть услышанными, что лишь подтверждало мысли Ренерель и Надежды о том, что озвучивать возрождённая королева теперь может только те решения, которые были приняты ими обеими единогласно. – Также необходимо выбрать несколько гарнитуров. Остальное вам, Кроули, придётся просмотреть и выбрать подходящие для продажи на необходимую сумму в золоте. На некоторое время, Олений приют станет моей резиденцией на этом берегу северных морей.

Глава 20

Йершпиль, северные провинции Лангории.

Месяц спустя.

– Ваше величество, – зашёл в кабинет королевы Гилад, бывший приказчик Северного порта.

Когда её величество только прибыла на север, старик был одним из тех единиц, что пришли на порог разрушенного замка. Её величество, пережив Ливни и вернувшись, назначила Гилада своим личным секретарём. И порой спрашивала его совета.

– Вы взволнованы, Гилад. – Отвлеклась от отчетов с островов королева. – Что-то случилось.

– Вести, ваше величество. Перевал пересекла большая кавалькада под флагами Роттенбладов. – Доложил старик.

– Вот как, – чуть усмехнулась её величество. – Что-то припозднились. И даже без предупреждения. Но насколько я помню, сегодня у меня приёмный день?

– Да, ваше величество, – подтвердил секретарь и понимающе улыбнулся. – Подготовить алый зал?

– Конечно, – ответила королева. – Я отчего-то уверена, что у нас сегодня будут весьма неприятные гости.

Королева подошла к большому окну, смотрящему прямо на ледяную равнину, где-то далеко от берега превращающуюся в чёрно-серую бездну. Северное море полностью не замерзало никогда. Более того, кое-где, как например у затонувших островов, на поверхность и вовсе пробивались потоки кипятка.

Месяц назад Ренерель, покинув подземные минеральные пещеры, снова остановилась в таверне. Она надела синее платье, что заказывала для своих похорон и украшения с сапфирами, жемчугом и алмазами. Несмотря на висящую в воздухе морось, королева не накинула даже плаща.

– Доброго дня, – улыбнулась она побледневшему хозяину таверны. – Смотрю, украсили зал.

Тëмно-синие бархатные ленты обвивали перила. Банты из той же ткани были на столбах и спинках стульев.

– Да… Это… – потерялся мужчина. – Из-за вас.

– Ждали моего приезда? – сохраняла улыбку её величество, поправляя складки на юбке платья.

Мысленно королева искренне веселилась, понимая, что это знак траура по ней. А на следующий день, её величество собрала старших гильдий в большом зале Оленьего приюта.

– Хочу известить вас, что планирую привести в порядок свои земли. Этот упадок, следы которого я вижу повсюду, должен покинуть Север. – Говорила, стоя среди облупившихся стен и многочисленных обломков, королева. – Морий Кроули взял на себя заботы по восстановлению Оленьего приюта, который я объявила своей резиденцией на этом берегу, и Эрдиндола, королевского замка на Рунгвотере. Я вижу, вы в недоумении и переглядываетесь. Поверьте, я представляю насколько сложную задачу ставлю перед вами и вашими гильдиями. Я могу лишь полагаться на ваш опыт и мастерство. Вместе с морием Кроули вы можете осмотреть нуждающиеся в первоочередном восстановлении места и составить смету на закупку необходимых материалов. А также оговорить цену за вашу работу.

– Простите, ваше величество. – Вышел вперёд кряжистый, бородатый, как и все на севере, мужчина. – Я старший гильдии камнетëсов. Вы сказали закупку материалов и цену за нашу работу?

– Вы не ослышались, – улыбнулась её величество. – Сколько веков этому особняку? Меня уверяли, что простоит он ещё столько же. Через пару столетий уже точно не будет ни меня, ни вас. Но все будут знать, что королева Ренерель Сансорийская пригласила или наняла гильдию камнетëсов под вашим руководством и в результате…

– Это приглашение или вызов нашему умению? – уточнил более пожилой мастер.

– Я пытаюсь схитрить и за одну цену получить и то, и другое, – её величество была очень вежлива и искренна.

– Старший гильдии стеклодувов, – представился ещё один мастер. – Ваше величество, вы могли потребовать исполнения необходимых вам работ. А не платить за них.

– И вы будете работать, лишь бы побыстрее избавиться от обузы. Вам нужно зарабатывать, чтобы кормить семьи и строить собственные дома, содержать своих стариков. А ещё платить налоги. – Прошла к окну её величество. – Скажу честно. Я хочу развести здесь давно невиданного в этих землях зверя, богатство. Золото. Деньги. Как хотите называйте. Я плачу вам, вы делаете свою работу, платите налоги, возвращая часть того, что я вам заплачу. Будете что-то покупать, оплачивать работу других… А в итоге, это золото появится у всех.

– Как мальки в пруду, – хмыкнул кто-то из старших.

– Именно. Я запускаю цепную реакцию, круговорот. Не просто раздаю золото, обесценивая его, а заставляю его работать и бороться с упадком, – улыбалась королева.

– Хитро, – кивнул камнетëс.

Меньше, чем три недели понадобилось мастерам, чтобы полностью завершить работы в Приюте. Что-то удалось сохранить, что-то пришлось менять полностью, что-то, вроде мебели и шпалер, пришлось заказывать заново. Но теперь Олений Приют превратился в небольшой замок.

Строгость и добротная простота отделки лишь подчёркивали дорогие и редкие материалы. И мастерство исполнения. Мастера хорошо запомнили слова королевы, что по их работе будут судить о них и через несколько сотен лет.

Теперь, тяжело гружёные корабли уходили к берегам Рунгвотера, где восставал из руин древний королевский замок.

Эмма помогла королеве облачиться в алое платье и забрать волосы. Высокую причёску украшала золотая тиара с рубинами. На столике рядом с резным и инструктированным троном стояла чернильница и лежала стопка бумаги. Её величество ждала.

Первым её ожидание нарушил Кроули. – Ваше Величество, – начал он отдышавшись. – В Йершпиль влетели солдаты протектора. Сразу, не спешиваясь, начали сгонять народ на площадь. Рядом с помостом остановились две повозки. Из одной вынесли протектора.

– Вынесли? Его живучесть и так удивляет. Но в нашу последнюю встречу он стоял на обеих ногах, – нахмурилась королева.

– Сейчас нога у него только одна. Но видок, как у лежалого покойника, – объяснил Кроули. – А вот из второй вышла женщина, которую представили, как леди Одетту Роттенблад. Всем объявили, что скорбят о вашей смерти, и что король был в великом гневе на наши земли из-за смерти своей жены. Но леди Одетта якобы заступилась за Север перед королём, и тот, в качестве свадебного дара, передал ей унаследованные после вашей кончины земли.

– А с кем должна состояться свадьба у леди Одетты? – неприятное предчувствие появилось у королевы

– С королём, ваше величество. Подготовка уже идёт и обмен брачными клятвами состоится сразу по возвращению леди в столицу, – ответил Кроули. – Народ начал свистеть, кричать, что протектор больно зачастил хоронить королеву Севера. Да и король как-то поторопился распоряжаться имуществом законной жены. Кто-то крикнул, что он вообще торопыга, ещё с одной женат, вторую под венец тянет. Дальше я слушать не стал.

– Правильно. Мне важнее заранее узнать такие новости, – задумалась королева. – Вот только… К чему такая спешка со свадьбой? Даже номинально не выдержав траур… Да и с какой стати вдруг так важно, чтобы Одетта вступила в права хозяйки этих земель, что та проделала немалый путь, откладывая свою свадьбу с королём?

– Постойте, леди! – пытался остановить рвущуюся к королеве блондинку Гилад.

– Я леди Одетта Роттенблад! Сестра лорда – канцлера королевства и лорда-протектора северных провинций. И невеста короля! – гневно выпалила блондинка, кинув в сторону королевы злой взгляд. – Последнее утверждение спорно и не может иметь под собой оснований, леди Одетта, – спокойно и холодно, не смотря на бушующую внутри бурю произнесла королева. – Король мой законный супруг. Я жива, в добром здравии и при памяти. Каким образом у женатого мужчины могла вдруг завестись невеста?

– Королевский двор получил донесение, что ты скончалась месяц назад от тяжёлой простуды, – прошипела Одетта.

– Простуда, сколь бы тяжёлой она не была, смертельной болезнью никогда не была, – голос королевы звучал ровно, с хорошо скрытой, но чувствующейся насмешкой, отчего Одетта еле сдерживалась. – Я слышала, что его величество часто мучается от геморроя, но я же не обьявляю себя вдовой после каждого приступа. У вас всё, леди Одетта? Я не намерена задерживать вас в границах своих владений.

– Что? Ты выставляешь меня вон как какую-то служанку? – не верила услышанному девица.

Поведение королевы её так сильно удивляло, что она не обращала внимание, что зал уже заполняется людьми. Кого-то сюда привело любопытство, кого-то и правда, нужда обратиться к королеве. Но сейчас все внимательно следили за разворачивающейся картиной.

– Я уже однажды предупреждала вашу матушку, что не стоит считать своим то, что принадлежит мне. Даже в мыслях. И ваши попытки присвоить себе мои владения, меня раздражают и отвлекают от действительно важных дел. Поэтому, чтобы вы более мне не досаждали, я запрещаю вам пересекать границу моих земель, – устало, словно очень глупому и вздорному подростку, объясняла королева.

– Да как ты смеешь! – взвизгнула младшая Роттенблад.

– Странный вопрос. Я королева, мой отец был королём, и его отец, и даже его дед. Династия королей Сансории исчисляет своё правление уже сотнями лет. А вы, леди, всего лишь аристократка, чей род прослеживается в глубь веков только на восемь поколений. – Королева как будто удивилась тому, что можно не понимать таких простых вещей. – По праву происхождения я, как та, что правит в этих землях, я запрещаю вам, леди Одетта, и членам вашей семьи находиться на моей земле.

– Твои земли? Происхождение? – началась истерика у блондинки. – Эти земли мои! Мои, как раз по праву происхождения! Мой род идёт от прямого потомка последнего короля Рогнарских островов! Сына, которого обокрали, отдав его наследство дальней родственнице да ещё и по женской линии. Именно так эти земли попали роду твоей матери! И ты их вернёшь! Слышишь?

– Скажите, леди Одетта, а ваши братья одобрили ваш визит сюда? И ваше желание, сообщить мне прилюдно столь интересные подробности? – медленно поднялась её величество. – Всем известна судьба представителей королевского рода Рогнарйсланд. Законных представителей. А раз о вашем предке ничего неизвестно, т вообще похоже любое упоминание о нём скрыли, значит он был… Бастардом! Поэтому и на Севере ваша семья не появляется, а ваш брат, лишь иногда пересекает перевал и то под охраной. Да и ваш род… Роттенблад… Ротен блад… Гнилая кровь, грязная, род бастардов. А бастарды на севере не имеют даже права на жизнь, не то что владеть чем-то.

– Ты поплатишься за это! Дорого заплатишь, – нервно озираясь, отступала Одетта. – Король…

– Что король? Закон о семейной верности древен и не рушим! А вот вы, леди Одетта, оделись в алые одежды, родовые цвета королевского дома Лангории. – Сейчас говорила именно Ренерель. – Ваше украшение на голове, слишком похоже на корону. На которую вы не имеете права. А вот платье слишком свободно, вопреки требованиям моды. А король так торопится со свадьбой, что даже не удосужился ради видимости соблюдения приличий соблюсти положенный срок траура. Не потому ли, что его любовница, коей вы являетесь уже несколько месяцев, беременна? А наследовать бастард не может даже в южной столице. Тем более, наследовать корону. Вы, любовница, носящая бастарда! И смеете мне угрожать? Находясь на землях Севера?

Королева замолчала, и все решили, что она ждёт ответа от любовницы короля. Но на самом деле, Ренерель собиралась отдать приказ о казни. И только Надежда сейчас спасала глупую Роттенблад, собственными руками написавшую свой приговор.

– "Рене, послушай, – пыталась достучаться Надежда до охваченной гневом Ренерель.

– Хватит. Закон на моей стороне, а Роттенбладам давно пора вспомнить о своём месте! – требовала Ренерель.

– А сила? Сила на чьей стороне! Тронешь эту девку, и завтра через перевал хлынут войска! Вспомни, что ты мне говорила, когда я предупреждала, что будет противостояние с королём? Ничего не изменилось! – аргументировала Надя.

– Мне и это оскорбление нужно стерпеть? – глотала слëзы Ренерель.

– Унизь её, унизь так, что это будет хуже смерти! Отправь обратно к брату пешком, через весь город. И пусть идут перед ней герольды и оповещают всех, что она любовница чужого мужа, павшая девка, да ещё и беременная! Тогда даже скорый брак с кем-нибудь, чтобы прикрыть незаконное происхождение ребёнка, не смоет с неё этой грязи и позорного клейма! – уговаривала её Надежда. – Но не казни. Эту смерть тебе не простят!

– А подобный позор? Но ты права. Я королева! Моя ревность не должна править за меня. – Согласилась Ренерель. – Заодно Север покажет, чего стоит его поддержка. Оглашай наше решение. "

– Вы молчите, леди Роттенблад? – прервала молчание в зале королева. – Тогда скажу я.

Вскоре леди Одетта Роттенблад покинула стены Оленьего приюта. Она шла по улице, с двух сторон которой стоял народ Йершпиля. Впереди, в шагах десяти шли мальчишки лет пятнадцати, которых Кроули приставил к королеве в качестве герольдов, и громко оповещали, кто идёт следом.

Толпа смыкалась за спиной Одетты.

– Они не посмеют! Не посмеют! – испуганно повторяла она, осознав, какую глупость совершила, не послушав брата, пытавшегося её остановить. – Ничего они не сделают. Это ребёнок короля!

– Шлюха! – донеслось откуда-то и было подхвачено толпой. – Грязная подстилка!