Текст книги "Ашт. Призыв к Жатве(СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Я пожала плечами. Кого-кого, а меня уговаривать не нужно. Особенно, учитывая, что мне вставать через два часа.

Долго не могла заснуть, ворочалась. Запах от "девочек" перенес в родной дом, обострил чувство тревоги. Задремала только под утро, когда надо было вставать. И слава Космосу. Потому что приснился липкий, неприятный взгляд и мутные пьяные глаза "Жоржи". Смотрю, а взгляда отвести не могу, и так страшно становится, что я закричала. И проснулась.

*

Наутро предрассветные страхи показались пустыми. Яркие, солнечные весенние лучи скользили по молочным стенам комнатки, словно хотели стереть ночное происшествие.

Праздничный завтраком заправляла сама миссис Полстейн.

"Смотрите не переварите кашу, Жоржи не любит, когда переварено", "Тщательно размешивай комки, Жоржи терпеть не может комки", "Чай должен быть немного остывшим, Жоржи обожжется", и "Никакого лимона, только лайм".

Потом хозяйка огорошила:

– Раки, завтрак подаешь ты.

Вот это новость. Как завтрак, так и обед, так и ужин всегда подавала миссис Эштон. От меня требовалось только собрать со стола и вымыть посуду.

Но сегодняшний "Жоржи" разительно отличался от "Жоржи" вчерашнего. Чисто выбритый, причесанный, запах одеколона стоял в воздухе уже с порога столовой. В белой крахмальной рубашке, с глубокомысленным и серьезным видом он листал новостную ленту на планшете. С моим появлением даже головы не поднял, не повернулся. Заметил, видимо, только когда расставляла на столе чашки.

Мельком скользнул глазами, рассеянно, словно только увидел, сухо кивнул:

– Благодарю, мисс, – и опять уставился в планшет.

– Спасибо, Раки, можешь идти, – благожелательно отпустила хозяйка.

Я шла по коридору, а внутри все ликовало: напрасные страхи, сон этот!.. пустое. Навеян запахом, что вчера принесли "девочки". Молодому хозяину нет до меня никакого дела, это очевидно.

Если бы все было так!

День прошел в привычном ритме. Рынок, уборка, стирка, глажка, готовка. "Жоржи" не было видно. Но слышала, как миссис Полстейн щебетала с кем-то по орму, и сообщила, между делом:

– Наконец-то... Конечно, будет легче. Даже не сомневайся! Как же! Вернулся Жоржи, и, можешь представить? – даже не отдохнул, сразу за дела! Сейчас с отцом в конторе... Бедный мой мальчик, совершенно не привык отдыхать...

Хм... А вот мне показалось, что-что, а "отдыхать" "Жоржи" умеет!

Днем миссис Полстейн обедала в одиночестве, вечером – ужинали вдвоем с мужем.

Ночью, замесив тесто на утренний хлеб, и перебрав курпицу, я, захватив чай с булкой, заняла любимое кресло в библиотеке. Интересно было, чем закончится история поимки маньяка, который притворялся по ночам балериной и душил доверчивых прохожих пачкой.

– Любишь читать? – хриплый голос раздался прямо над ухом. Зачиталась!!

Подскочив на месте, опрокинула на себя чашку с чаем, обожглась, сдавленно пискнула, и зло уставилась на того, кто застал врасплох.

Жорж стоял с бокалом в руке, опираясь на стену.

Я хотела выйти, но его рука закрыла проход.

– Разрешите, – попросила, не поднимая глаз.

– Не разрешу, – улыбнулся он, – пока не составишь мне компанию.

Протянул бокал с чем-то отвратительно пахнущим. Наверно, мое отношение отразилось на лице, Жорж убрал руку:

– Не любишь виски? Вот дурак. Надо было предложить тебе вина. Или шампанского?

– Вообще алкоголь, – кивнула я. Потом спохватилась, что жест можно понять двояко, и помотала головой. – Не люблю.

– Я был на Аломее, – задумчиво, как будто не слышал меня, сказал он. – До сих пор не могу забыть. Тебе говорили, что ты похожа на русалку?

– Я не русалка.

– Да,– он усмехнулся. – Ты лучше. Аломейские ундины своим пением рвут барабанные перепонки в клочья. В древние времена попавшейся русалке вырывали язык. А потом насиловали всем поселением. Детей от такого союза, ундина, если выживала, подбрасывала к воротам поселения. Говорят, моя прабабка была таким ребенком.

Я вздрогнула.

– Может и врут, приукрашивая развеселый образ жизни старушки. Но меня с детства влечет к русалкам...

Я молчала.

– А ты поешь? – нависая надо мной, тяжело дышал. – То, что ты прекрасно готовишь, я заметил.

Черная дыра дернула меня спуститься в библиотеку! Совсем, дура, ополоумела. Еще и чай с булкой захватила, а как же!

– Я помогаю мисс Эштон, – буркнула в ответ, потому что пауза была тем более неловкой, что в тишине раздавалось отвратительное тяжелое дыхание.

– Может, и мне поможешь?

– Это не входит в мои обязанности.

– За место боишься, – Жорж больше утверждал, чем спрашивал.

– Боюсь.

– Зря. Я не дам тебя в обиду.

Шершавая ладонь скользнула по щеке. А я почувствовала себя такой отвратительно-беспомощной, что злые слезы навернулись на глаза, а Жорж резко убрал руку и схватился за бок.

Я воспользовалась моментом и убежала".

– Недавно совсем написано, – Дора пригляделась к неровным буквам. Исписанный лист источал слабый запах духов. Точно, свежие чернила!

– А может, девчонка специально решила все записать? На днях? Может, Раки замыслила преступление, а свою писанину предъявила бы в суд, а то и пастору Смоллу, как доказательство, мол, довели ее!

– Но какое преступление? – потерла переносицу миссис Полстейн.

– А я всегда вам говорила, с этой русалкой вашей что-то не так! Вон, и родная мать считала ее за ведьму!

– Ты дремучая женщина, Эльза, – зевнула ладонью Дора. – Какой была, такой осталась. Скорее всего, Раки так отвлекается. Или работает, как модно сейчас говорить, с подсознанием. А может и вовсе ищет себя на литературном поприще. Мне, как культурному человеку, все равно. Пускай делает, что хочет, хоть по небу летает, лишь бы Жоржи нравилось.

*

"Все одно и то же.

Все! Все! Все!

Так, наревелась, как следует, будь что будет, но вроде, без последствий. Можно опять приступать к дневнику.

*

Нет, нельзя оказалось приступать.

Устраняли с мисс Эштон последствия "наводнения".

Цистерна с водой прохудилась, залила все.

Зато, отмывая пол, отвлеклась от мыслей.

Все, как всегда.

Как дома. У Кэтти.

Не сплю практически, сижу, трясусь от страха. Потом не выдерживаю, усталость берет свое, начинаю проваливаться в сон, и раздается под дверью:

– Раки... Раки, девочка, спишь? Открой. Открой, милая, а то мы с тобой весь дом перебудим...

Что же делать? Мисс Эштон смотрит на меня как-то странно. И хозяйке не пожалуешься. Или пожалуешься? Решено, попробую. Сегодня же вечером, после ужина.

*

Сегодня была на рынке, под угрозой если не бесчестья, то точно уж, порицания, все-таки заглянула в Информаторий.

Одно объявление привлекло:

В Гнезде Черного Коршуна требуется помощница по хозяйству. Грамотность и правильная речь – обязательны.

Раньше и подумать бы не посмела, чтобы замахнуться на такое престижное место. Работа в Замке! И не "прислужницей", а "помощницей по хозяйству". Но с другой стороны, а в чем заключаются мои обязанности здесь? Помимо функций "прислуги" я помогаю мисс Эштон вести хозяйство, готовлю записи в домовую книгу, помогаю планировать бюджет, распределять средства... Конечно, возраст может быть причиной, но ведь попытаться можно?

Все зависит от разговора с миссис Полстейн.

В конце концов, может, она меня и сама выгонит. Речь же об обожаемом "Жоржи"!

*

Одна дорога мне теперь – в Гнездо Черного Коршуна.

С хозяйкой поговорить не удалось. И хорошо, что не удалось.

Все гораздо лучше получилось. А для меня хуже.

Обычно, после ужина хозяин уходит в кабинет, работать. А на деле – курить сигары, а хозяйка сидит с вязанием в беседке, дышит свежим воздухом, полезно для цвета лица.

Вот я и отпросилась у мисс Эштон, под предлогом, что нездоровится, и срочно нужно в уборную. И побежала к беседке, думая, что там нас никто не услышит, никто не помешает.

И не добежала.

Просто пробегая мимо кабинета, услышала голос хозяйки. Значит, в беседке ее искать бесполезно. Хотя, может, она туда сейчас пойдет?

Я замешкалась всего на минутку, чтобы просто понять. Может, хозяйка уже уходит?

Мне и в голову не пришло бы подслушивать, но из-за двери прозвучало мое имя, и я... Я не удержалась.

Оглянулась, в коридоре никого не было, прилипла ухом к двери.

– ... была права, – окончил хозяин начатую фразу. А потом почему-то сказал, – Раки – действительно находка.

– А я тебе говорила, – голос миссис Полстейн был довольным, как урчание сытого кота. – Ни разу не уходил в запой, работает, не покладая рук, учится...

Эмм... Это они обо мне?! Хозяева радуются, что я ни разу не была в запое?!

– Ну-ну, потише, – недовольно и добродушно одновременно пробурчал хозяин и шумно выдохнул. Наверно, выпустил пар от сигары. – Ничего он не работает, не покладая рук, так, штаны в конторе протирает. Но твоя правда, домой спешит. И выпивает немного – в одиночестве, по вечерам. Не сказать, чтобы я был в восторге, но лучше, чем ничего.

– С тобой нельзя говорить серьезно, – надулась миссис Полстейн.

– Ладно тебе, – примирительно сказал хозяин. – Лучше расскажи, как догадалась?

– Догадалась, – усмехнулась она. – Забыл, откуда твоя бабка?

– С Аломеи, – согласился хозяин. – А причем тут моя бабка?

– А притом, что она была прямым потомком ундины.

– И причем здесь это?

– В твоем случае не причем. Но если бы ты интересовался воспитанием сына хотя бы изредка, знал бы, что он с детства бредит русалками.

– Знаю я, что бредит. Летал даже на родину бабушки, к корням припасть. Но это было еще когда...

– В душе Жоржи ребенок...

– Вот с этим сложно не согласиться, – хмыкнул мистер Полстейн. – По умственному развитию твой сын недалеко ушел от младенца. Спасибо твоему кудахтанью над ним.

– Если бы ты не давил на него так сильно... Бедный мальчик не знает, когда в очередной раз ты прикажешь ему собирать вещи!

– Да бедный мальчик не знает, когда ему подставлять попу для поцелуев! Того и гляди начнет ходить со спущенными штанами!

– Тедди...

– Ладно, Дора. Надо отдать должное, с этой ундиной ты удачно придумала. Жоржи теперь клещами не оторвать от дома. Одно ты не учла.

– Чего?

– Девчонка, похоже, не спешит отвечать твоему отпрыску взаимностью. Сколько уж скребется к ней, а результата нет.

– Чепуха, – хозяйка, наверно, отмахнулась. – Цену себе набивает. Поселенская девка изображает гордячку.

– Да, поселенки, они такие...

– Тед!

– Да, дорогая?

– Девка ни в жизнь не устоит перед обаянием Жоржи. Она просто место боится потерять. Спорим, припрется ко мне, якобы жаловаться? А когда я заверю ее, что ничуть не возражаю, и не собираюсь чинить преграды их счастью, и что вообще это не мое дело, живо прыгнет к нему в постель?

– Кто ее знает, – опять выдохнул хозяин. – Тебе ваша женская психология виднее. И пока ты ни разу не ошиблась.

– Ну вот. Засиделась. Мой вечерний моцион для цвета лица! – спохватилась хозяйка, и я ужом скользнула в подсобку, чудом не опрокинув щетки для мытья пола на себя.

Она прошла мимо двери, звонко и ровно цокая каблуками. А я сидела на корточках, размазывала по лицу злые слезы и решила, что завтра с утра пойду в Гнездо Черного Коршуна.

Вряд ли получу расчет за эту неделю, ведь ухожу без предупреждения.

Так не делается, я понимаю.

Но разве как они со мной, т а к – делается?

Надо предупредить мисс Эштон. Заодно курпицу на завтра переберу".

***

– Это все? – Эльза заглянула через плечо хозяйки.

– Все, – миссис Полстейн пожала полными плечами. – А что еще? Она собиралась уйти завтра утром, и не возвращаться.

– Но...

– А теперь не уйдет. Не думаю, чтобы девица, выросшая в публичном доме, да еще и ведьма, и, по всему видать, беглая преступница спешила обнародовать свое положение!

– Но о преступлениях-то ни слова, – снова некстати влезла мисс Эштон.

Дора досадливо поморщилась.

– Да какая разница? – "старая дура!" – добавила уже про себя. – Главное, ундина у нас в руках!

***

Сагастр

Луна, Верхний уровень "Лунохода"

Сагастр усмехнулся: а ведь ломка прошла. Знал бы раньше о таком действенном способе – давно бы сдался в плен пиратам!

Сперва он принял их за террористов: система Феликс не скрывает своего недовольства политикой Альянса, и бывшие колонисты на Фрее тоже, говорят, за бывших Автономных, опять же, неведомые наги Магелланова Облака...

Сагастр с детства готов умереть, спасибо воспитанию тоа: минутой раньше, минутой позже... Если здесь политика – вряд ли их, посетителей, оставят в живых. Да и отстрел начался так неожиданно и беспощадно, что несостоявшемуся правителю Соул не до иллюзий: уж кто-кто, а он точно не представляет ничего более ценного, чем те, что уже на полу, не моргая, смотрят в прозрачный купол.

Еще несколько минут, и Сагастру ясно: не только политика. Да и жажда наживы ни при чем.

И худшим открытием стал тянущий вкус железа во рту, зубы наследника Соул неприятно заныли, словно их заранее принялись раскачивать: Сагастр с понял, что попал в плен к таким же, как он сам.

Женщин осматривали со знанием дела. Если мужчин оценивали с позиции физической силы и выносливости, то женщин совсем по другим критериям.

Глядя, как пираты обращаются с женщинами, инстинкт самосохранения Сагастра дал сбой. Не в том смысле, что спешил и падал заступиться за слабый пол, а в том, что страх за собственную жизнь сменился пульсацией и напряжением внизу.

Шлюхи, с которыми приходилось иметь дело в последнее время, обращаться с которыми надлежало, как с хрустальными вазами, так не возбуждали.

А тут... М-м-м... Сразу виден художественный вкус.

Начать с этой, рыженькой, с пышными, даже, пожалуй, больше, чем в его вкусе, буферами. Но талия у девчонки тонкая и мордашка такая аккуратненькая, что ее бы Сагастр исполосовал в последнюю очередь, только основательно наигравшись. Ее первой отделили от остальных, содрали пленку одноразового скафандра, и оставили без одежды.

Видя, что один пират сунулся было с ножом, другой кулаком этот нож выбил. Сагастр удовлетворенно кивнул про себя: шкурка у девки такая мягкая и нежная, что не надо вот так сразу ее портить. И сиськи не висят, как перезрелые груши, задорно стоят трамплином, как он любит, и это и пиратам нравится. Вскоре рядом с рыженькой оказалась молоденькая блондиночка, почти ребенок, что не помешало дурехе вырядиться, как на подиум Клины. И высокая фигуристая брюнетка с темными, длинными волосами, что спадают за спину шикарным хвостом.

Этот "трофей" Сагастр не одобряет – и не потому, что смуглянка ему не нравится, нравится, и еще как, а потому что на лице мадам крупными буквами написано: сопровождающая. Настоящая сопровождающая, из Фракции.

А Фракция, как известно, не Галактическое Сообщество, которое, не задумываясь, рискнет своими гражданами ради хорошего дела, а будет мстить за своих, и мстить жестоко, и не погнушается методами, которыми пренебрег бы Альянс.

Девчонок вволю облапали и грубо, очень грубо, потискали, а кто-то даже успел получить удовольствие, потеревшись об обнаженную, бархатную кожу смуглянки.

Заметив такое положение вещей, коротышка с бородкой, – Сагастр опытным глазом определил как главного, – легким, почти незаметным ударом отправил сластолюбца в глубокий нокаут.

– Этих троих возьму себе на первое время, пока не поизносятся. Так что ждите своей очереди, господа.

Обернулся к женщинам:

– Надевайте скафандры, ляди. То есть я хотел сказать, леди. И бегом на борт, – пират махнул головой в сторону силового луча, ведущего к люку одного из шаттлов.

Рыжая и смугляночка тут же принялись облачаться в скомканные, лежащие мятыми пленками на полу, скафандры. Блондинка словно не слышала приказа, ее колотила крупная дрожь.

Заметив замешательство, пират нехорошо растянул пухлый рот в ухмылке:

– Попросить моих людей помочь вам, леди?

Блондинка только хлопала на него накладными ресницами, похоже, не соображала, что происходит. Сагастр давно подозревал, что мозгов в светлых головах маловато, вон, и сейчас девку явно коротнуло.

К удивлению пиратов и Сагастра ситуацию спасла рыженькая, с сиськами.

Точным ударом она отвесила девчонке такую оплеуху, что та судорожно схватилась за скафандр, еще продолжая раскачиваться.

Пираты покатились со смеху.

Главарь подошел к рыженькой и полоснул той костяшками пальцев по зубам.

– Молодец, сучка, – похвалил он, улыбаясь. – Только в следующий раз будешь распускать ручонки по моему приказу.

Пнув носком сапога тощую блондиночку в беззащитный копчик, отошел к другим пленникам.

Рыженькая осторожно вытерла кровь с разбитой губы, но рта не раскрыла, и глаз на пирата не подняла.

Умная, усмехнулся Сагастр. На кого она так пялится? И даже как будто показывает что-то глазами? С интересом проследил взгляд сучки.

Понятно. Любовник или муж. Сагастру хорошо знаком этот взгляд.

Похоже, будет еще веселее, чем можно ожидать! И все решают секунды! Ммм...

Парень-то, ха! – уже сорвался.

Просто пока окружающим это не так очевидно, как ему, Сагастру. Парнишке явно плевать. На все! Видно, любит свою рыжую!

Сагастра с самого начала отделили от остальных с парой молодых курсантов Летной Академии. Пилоты, или навигаторы – на мордах не написано. Но в Летной Академии дохляков не держат. Само наличие на парнишках форменных мундиров сказало в их пользу. Еще один, высокий, смазливый, по виду сраный инженер, но в хорошей форме. Не такой, как Сагастр, ну дак! с ним же не занимались с самого детства тро-всы, и наследственные наемники с Фикна, и сам Большая Ногха с Весты... Покойный император не мелочился, воспитывая из сына воина, и у Сагастра не было шансов вырасти хилым, больным неженкой.

И этого, высокого шатена, что на бабу свою пялится, тоже к ним определили. Рыжая ему даже подмигнула. Сучка все больше нравится Сагастру – можно подумать, девка вообще ничего не боится. Вон, трахаря своего успевает мимоходом подбодрить.

Да, с ней было бы интересно. Даже очень. Ломать таких, умных, волевых – особое, изысканное удовольствие.

– Перегоняй баб! – рявкнул тот, что главный, помощнику. – Начни с моих игрушек, а то еще не сдержится какое-нибудь животное типа Крика...

– Пошли, ляди! Леди, – и помощник несильно толкнул брюнетку в спину бластером.

Рыжая осторожно обернулась и успела послать любовнику уничтожающий взгляд.

Даже Сагастр, сторонний наблюдатель, понял, что к чему! Не лезь, мол! Целее будем. Оба!

Таким бесстрашием и уверенностью от взгляда веяло, и глаза, как успел Сагастр рассмотреть желтые такие, словно светятся. И как будто прозрачные. Цвета свежего меда. Словно кричал этот мед: потерпи, все у нас будет! Даже Сагастр понял... А ее дебил нет!

– Трея!! – заорал, искривив рот, бросился следом.

Естественно, нарвался на заряд. Придурок.

Захрипел, забулькал то ли горлом, то ли животом, осел на графитовый пол, царапнул пару раз...

Сагастр с удовольствием наблюдал за происходящим. Вот это перфоманс! Ради такого квазидействия стоило пиратам попасться. Ммм... Скажите, страсти какие!

Вот только неловкий осадок, от того, что вполне годную бабу угандонят. Сейчас она к своему мужику рванет, и не факт, что чистая нетронутая шкурка и сисяндры шестого размера пересилят, – бабы в момент экзистенциального кризиса склонны к странному поведению, а терпение явно не входит в число пиратских добродетелей. И правильно, что не входит!

Но тут Сагастру обломилось.

Рыжая даже головы не повернула, не вздрогнула. Поднималась третьей, придерживая блондинку перед собой.

Сагастр даже забыл, где находится, присвистнул. Вот это выдержка! Характер!..

А может, характер ни при чем?! И эта рыжая лядь, как и все бабы, просто лживая сука, которой дела нет до любовника, скрючившегося на полу мордой вниз? Точнее того, что осталось. Сквозь дыру пол рассмотреть можно.

*

Два первых шаттла успешно отчалили. Поднялись над прозрачным куполом Лунохода хищными бабочками, и в мгновение истончились в точки, не оставив о себе никакого напоминания, кроме изрядно поредевших рядов заложников.

Настала очередь сильного пола.

Сагастр стоял на пороге силового поля, готовый взлететь в открывшийся над головой люк, когда посреди зала возник высокий седой мужчина в черном облегающем комбинезоне. Черная металлическая ткань только подчеркивает белый, с голубизной оттенок длинных кос.

Сагастр не успел понять, что произошло. На месте, где у любого нормального человека должны быть руки, у появившегося два расплывчатых, овальной формы пятна. Как будто вокруг него сбоит какое-то силовое поле! Мерцание длилось от силы десятую долю секунды, как пираты разом осели на пол.

Пленники таращились на появившегося, ничего не соображая.

В следующую секунду заблокированные двери распахнулись, и зал наполнился черными мундирами службы безопасности.

Вовремя, усмехнулся Сагастр.

Поднял голову, увидел, что два оставшихся шаттла на месте, должно быть, уже в гравитационной ловушке.

Оперативно сработали, подумал Сагастр. Баб только упустили.

Ну и уровень подготовки у этого седого! Он кто? Робот? Какая-то последняя разработка? Бесструктурный кварк, что это было вообще?!

Наверно, от пережитого потрясения Сагастр начал говорить вслух. Потому что ему неожиданно ответил один из парней, тех, что службы безопасности.

– Повезло, парень. И живым остался, и увидел Аст-Асар в действии.

– Аст-Асар?

Тот в ответ кивнул в сторону блондина.

– Да, мужик невероятно крут, – прищурился Сагастр.

– Крут, – презрительно плюнул собеседник. – Ты вообще понял, что сейчас было?

– ?

– Этот Аст-Асар пронзил время.

Сагастр подтянул отвисшую челюсть и пробормотал:

– Такое впечатление, мужик, что пространство тоже... – Он вспомнил расплывчатые пятна на месте рук таинственного Аст-Асар.

Белый как раз проходил мимо него. Вид у мужика усталый. Рядом лебезит местный ресторатор, благодарит. Еще бы!

До Сагастра долетели слова Аст-Асар.

– Не могу. Спешу, – и горько так, себе под нос, – Пламень ушел... Опять!..

Значит, время. Власть над временем и пространством! Именно это нужно Сагастру, чтобы вернуться на Соул и заставить подавиться собственной кровью всех, кто посмел поднять на него руку!

– А кто такие эти Аст-Асар?

Служитель пожал плечами.

– Их родная планета – Ашт.

Сагастр кивнул своим мыслям.

Значит, Ашт!

***

Сорак

Луна, Космодром Лунного Городка

– Абстрактные кварки! Саката тебя побери! Чтоб ты с аломейской ундиной повстречался, и недоумком на всю жизнь остался! Чтоб тебя метеором приложило! Будь ты проклят вообще!! – Сорак мысленно продолжал разговор с бывшим другом, набирая код доступа на борт.

Прохладный металлический борт корабля был самим воплощением тепла и гостеприимства по сравнению с вероломством мерзавца Вайга.

– Я-то думал, мы друзья, а оно вон как! – сокрушался Сорак, радуясь, что никто не слышит этих бабских причитаний. Но ведь высказаться крайне необходимо.

С его профессией нельзя пренебрегать советами психологов.

– Старик! Ты же знаешь! Мы друзья и друзьями останемся. Но брать тебя с собой на Ашт, – это слишком рискованно... – сказал ему Натан, то есть сволочь последняя.

Здание "Лунохода" возвышалось горой за плечами бывшего капитана, и от этого вид у Натана был беспомощный и беззащитный, как у младенца рядом с космическим кораблем, что никак не вязалось со сталью в голосе.

– Что значит, брать с собой?! – справедливо возмутился Сорак. – Я тебе контейнер с биомусором, или кто? То есть, или как? Или что... Тьфу, черная дыра! Столько пройти рука об руку! Ладно, если бы ты меня не знал... Хоть раз, ладно, хоть два раза я тебя подводил?!

– Мы друзья, – твердо сказал Вайг, – и знаю я тебя, в том-то и дело.

– И что?

– И то, Сорак, друг! – Вайг опрокинул бутылку в виде ледяного пика Арктшассы, заливая остатки содержимого прямо в горло. – У тебя все сложилось! – с сожалением посмотрел на уже ненужную бутылку, а потом с силой швырнул ее на прорезиненную поверхность покрытия Городка.

Бутылка спружинила, подскочила, и была ловко подхвачена манипулятором, отделившимся от робота-уборщика. Робот близко к друзьям не подходил, держась неподалеку, усиленно делал вид, что любуется лунным пейзажем.

– Все, понимаешь? – с болью в голосе прорычал Вайг. – Все, к чему шел! Забыл уже, как дается имя, репутация? Сколько лет драл задницу... А сегодня Архаика знают даже на Емее. Не спрашивай, откуда знаю, я там был. – Он вытянул вперед руку в упреждающем жесте. В этот момент Сорак подошел слишком близко, и твердые пальцы Вайга уперлись в грудь его комбинезона.

– Ты пойми, придурок! – Вайг с силой втянул в себя прореженный, ароматизированный воздух Лунного Городка. – Ты не просто хочешь рискнуть жизнью, ты похерить решил все, чего добивался! Бесструктурный кварк!

– Это ты не понимаешь! – Сорак выставил указательный палец, направив его в самую середину упрямого лба Вайга. – Ты думаешь, я слепой, да? Да?! Придурковатый старина Сорак, так и остался зеленым пацаном?!

Поджав губы, уже тише, продолжил:

– Не вижу, как ты изменился, да? Знаешь, Вайг, мне нужно на Ашт! Мне! Нужно. На. Ашт.

Натан тоже поджал губы и презрительно сощурился.

– Ашт – не аттракцион для туристов, – отрезал. – И поверь, того, что со мной случилось, ты бы для себя не хотел. Если бы з н а л...

Вайг замолчал, достал орм, перевел его в режим навигатора, показывая, что разговор окончен.

– Какую правду, старик? Что ты начал, ни с того ни с сего, мысли читать? Что твоя скорость реакции опережает время, режешь руками пространство в ломти? Или, что все цыпы сохнут и мокнут, едва поманишь пальцем, а ты просто какую-то там забыть не можешь?

– Не все, как оказалось, – поправил его Вайг, – самому интересно, но сейчас речь не об этом.

Вайг сунул орм в нагрудный карман, и с сожалением взглянул в глаза Сорака.

– То, что имею я – тебе получить нереально. У меня была чрезвычайная ситуация. И некоторая доля беспринципности. Но сейчас нет военного положения. Ты и на Ашт не попадешь, а попадешь, так его радуги будут последним, что увидишь в жизни. Аст-Асар не жалуют пришельцев.

– А сам? – не сдавался Сорак.

– Да пойми ты, дурак! Я итак труп! Сраный труп, ясно твоей тупой башке?! Мне терять нечего! Кто я без корабля?! Кто, я тебя спрашиваю! Не надо, не отвечай. Вот выберусь оттуда, тогда и поговорим.

– Я тоже угоню себе корабль, – упрямо заявил Сорак.

– Ты? – Вайг оторопело уставился на друга. – Не угонишь, – выдержав паузу, безапелляционно отрезал он. – Да и у меня немного времени.

– Да мне плевать, – пожал плечами Сорак. – С тобой, без тебя! Просто скажи, как туда попасть, и вали в черную дыру, – он зло сплюнул Вайгу под ноги.

Тут же, откуда ни возьмись, подлетела небольшая жужжащая щетка и протерла упругие бежевые плиты.

– Вот поэтому я ничего и не скажу, – Вайг скрестил на груди руки. – С Аст-Асар шутки плохи. А ты – единственное, что мне напоминает о Громе.

– Да я посмотрю, ты сбрендил! – у Сорака, как назло, закончились аргументы, и он начал повторяться. Это бесило и раздражало в первую очередь, его самого.

– Не друзья мы больше, понял? – прищурился он. – Не ищи меня больше.

Тьфу, черная дыра мне в штаны, совсем как девка!

*

Кстати, о девках! Ведь и не до них совсем!.. И на Луне оставаться больше нельзя, это как пить дать!

Сорак снова выругался и саданул ладонью прохладную металлическую поверхность.

Наконец, с третьего раза, код был набран правильно, и люк корабля послушно приподнялся, пропуская хозяина внутрь.

Внутри все было так же, как и оставлял. Черный в металлических разводах пол, удобное кожаное кресло и даже панель тонким слоем покрывает всякое ненужное барахло: обертки от синтетических углеводов, тюбик краски, пищевая пленка, ремни, пульт от силовых наручников, нитки, наушники, провода...

Переборки поцарапаны, основательно испачканы красным – это они с крысенышем повздорили, следы от пуль – тоже свидетельство появления Тесла на корабле...

Черти что, поскреб абсолютно белый затылок Сорак, чтобы я еще раз взялся работать с детьми. Ни в жисть!

Нажатием на ровную поверхность переборки, что со стороны выглядело произвольным прикосновением, на деле же пальцы Сорака в нужной фигуре легли на специальную точку, даже нажим был преднамеренным: легким, почти невесомым, Сорак откинул в сторону фальш-пласт, оголив квадратный люк, метр на метр. Щелкнул брелоком на электронном ключе от корабля, изображающим голову робота-мима, и люк отъехал в сторону.

Мишка злобно сверкнул на него красно-голубыми воспаленными глазами и что-то промычал, наверно, выругался.

– Да, – согласился Сорак. – Пыльно здесь. Вот, выкину тебя к чертям собачьим, и закажу, наконец, анти-био-чистку.

Быстрым движением он сорвал липкую ленту со рта Мишки, заставив пацана резко взвизгнуть. Затем освободил ему руки.

– Что значит, выкинешь? – осторожно, девчачьим жестом трогая губы, спросил Мишка.

– То и значит, высажу где-нибудь по дороге. На Плутоне, например.

– Там холодно, – помотал белокурой головкой парнишка. – Я там погибну.

– Мне-то что...

– Но ведь не отдал... Этим. Значит, есть все-таки что-то? Я имею ввиду, дело?

– Вот именно, дело. Просто не привык нарушать договор. И не приемлю подделок. Презираю фальсификацию, – гордо ввернул красивое слово.

– Слово-то какое, – издевательски протянул гаденыш, намекая, видимо, на незаконченные три класса Сорака. Но тут же спохватился:

– Ты о чем?

Сорак с сомнением посмотрел в ясные и чистые голубые глаза. Даже грязный, злой, покрытый неровным слоем ошметков пыли, обладатель самого паскудного нрава из всех объектов Архаика, пацан все равно неуловимо напоминал херувима. Наверно, потому, что не смотря ни на что, оставался ребенком, и смотрел на мир, как и положено детям, открыто и ожидая чуда.

Вот говорить ему или нет?

– Ты о чем?! – уже настойчивее повторил Мишка, и Сорак увидел, как сбитые костяшки пальцев, которыми пацан вцепился в переборку, побелели.

А, черная дыра с ним, – решился Сорак.

– Не маленький. Переживешь, – сумбурно заявил он.

– Что?

– Вместо твоего папки со мной беседовала голограмма, – сказал он, наконец. – Голограмма андроида.

– Как догадался? – Мишка как будто ожидал чего-то подобного.

Сорак пожал плечами. Мол, так уж трудно сообразить!

Взгляд пацана потух. Сорак ждал, что тот что-то скажет, может, даже поделится наболевшим, но пацан молчал. Тогда Сорак решил, что пора заканчивать сопливую сцену.

– Заказчиков не было, это раз, – отрезал он. – Сами на связь не вышли, это два, – Сорак имел ввиду родителей Мишки. – И значит, сделку можно считать недействительной, это три.

– А сам что? Я имею ввиду, дальше? Ну. Будешь делать? – в голубых глазенках загорелся робкий огонек надежды.

– А у самого дела.

– Я с тобой, – прозвучало больше как утверждение, нежели вопрос.

– С хрена ли? – вежливо осведомился Охотник.

– Могу быть полезен, – равнодушное пожатие острых плеч не обмануло Архаика. Пацан явно нервничает, но наглости не занимать.

– Это ты о какой пользе сейчас? – брови Сорака сползлись к широкой переносице. – Что руку мне чуть не оторвал? Или чуть не придушил, как собаку?