Текст книги "Ашт. Призыв к Жатве(СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Потому что я и есть Пламень, который вы ищете, – подумала Трея, но промолчала.

Я знаю, – ответил бы ей Ратлат.

***

Белые стены BASор117, белая, как в нижних акитэ, мебель. На стене – пространственная карта Ашт, напротив – голограмма Кольца, змеей обвивающая Вершину Мира.

Немногое изменилось здесь с его отбытия, разве что запах ненависти сгущается, проникает сквозь тишину космоса.

– Кольцо меняется, – кивнул на голограмму Вейстар, как будто Аоллар сам этого не видит. Объемное изображение позволяет в точности разглядеть, как Кольцо как бы отслаивается в двух местах – напротив Начала Огня и начала Воды. Истончается. Вот-вот, порвется.

– Найти неферу на Ашт нереально, – Леосгар смотрит на карту Ашт, словно она сейчас покажет ему Пламень.

– А что же Остаар и Леглаврал? – спросил Аоллар, не найдя в Совете основ. Валаар, Стратоар, Прейставалаар, Рейсталаар, Калистаар – все здесь. Стратоар и Валаар даже прибыли из акитэ. Возраст и болезни не позволяют основам отдаляться от Кольца. Говорят, Стратоар женат. Единственный из Истинных Аст-Асар. Выглядит неплохо, получше некоторых. Да что там, уж меня-то точно, усмехнулся Аоллар. А Валаар так и остался единственным истинным, не оставившим потомство. Он так смотрит на меня, потому что думает, что я тоже не поддался, понял Аоллар. Все на месте, нет только Остаара и Леглаврала.

– Остаара нет семнадцать полных оборотов Ашт, – ответил Леосгар. – Леглаврал навсегда покинул Вершину мира семь оборотов назад.

– А что с Остааром? – истинные вымирают, неужели Остаар тоже.

– Остаар ушел на поиск Воды, – подсказал Стратоар. – Семнадцать полных оборотов назад, Идол Начала Эфира сказал, что Вода уйдет. И не солгал. Начало Льда опустело.

Вода ушла семнадцать оборотов назад, – повторил про себя Аоллар. Малодушие. Это все проклятое Малодушие. Посланник не имеет права попирать Кодекс Аст-Асар, а он, Аоллар, предал родной мир. Из-за него ушла Вода.

– Идол объявил Остаара посланником? – нахмурился Аоллар.

– Нет, – Леосгар, наконец, повернулся к Совету. – Сам отправился на поиски, сказал, что не вернется без Воды.

– Уйти без благословения Идола, – пробурчал себе под нос Стратоар, скорбно покачал головой, пожевал по-стариковски губы.

– Ждать благословения от того, ч т о ненавидит сынов Ашт?! – Валаар даже привстал на высоком стуле, но спустя оканде сел обратно.

– А что поделать? – сварливо рыкнул Стратоар. – Мы по-прежнему продолжаем зависеть от проклятых.

За время моего отсутствия ничего не изменилось, – подумал Аоллар. – Те же дрязги выживших из ума стариков, ошибочно считающих себя бессмертной высшей расой. Увы – бессмертие для Аст-Асар позади. Если верить апокрифам, когда-то было, но не сейчас.

– Скоро соберется новый Совет, – спокойно сказал он вслух.

Сразу несколько пар глаз враждебно воззрились на него. Нет, Стратоар смотрел насмешливо, с пониманием. Совсем не враждебно.

Он откуда-то знает мой секрет, понял Аоллар.

– Мы стары и злы. Видно, пришел срок уступить Совет младшим.

Что тут началось!

– Да что ты знаешь, ты не был на Ашт триста полных оборотов!

– Приехал и давай устанавливать порядки!

– Падаан выискался!

Это было правдой. До того, как Аоллар был объявлен ненавидящим его Идолом посланником, его называли отцом Ашт.

Вернувшись на свою землю спустя триста полных оборотов вокруг Астаира, Аоллар не сомневался, что изменения нужны миру. Необходимы. Аст-Асар не должны умирать.

– Ты не все знаешь, – спокойно сказал ему Вейстаар.

– Говори, – легкий наклон головы, и все разом замолчали.

– Умираем не только мы. Смерть приходит и за младшими, – сказал он. – Ашт не дает благословения на рождение новых сынов.

– Падаан, – сказал Леосгар.

Аоллар опустил ладонь пальцами вниз.

– Я не падаан. Больше не падаан. Я посланник, который привез Пламень на Ашт, но не смог вернуть его Началу.

– Нужно оповестить Хранителей. Ищущих. Наблюдающих. Пламень и Вода должны вернуться в Начала. Мы все знаем, что грядет Начало Конца. Но если найти нефер, высшие будут спасены!

Остается только выяснить, кто привез Воду на Ашт?

– Никто, – прозвучало в ответ. – Вода пришла сама.

– Раз Идол не выбрал никого для благословения, мы не узнаем Воду, – запальчиво выкрикнул прямо в лицо Аоллару Прейставалаар. – Что же нам, убить всех си-тэль Райо, Академии и принадлежащих акитэ, чтобы найти нефер?!

– Если это нужно для спасения Ашт, да будет так, – склонил белую голову падаан.

Громовой раскат в голосе основа заставил бы содрогнуться любого. Но не Аоллара. Сердце отца Ашт сковано Льдом.

– Вернуть былое?! – свирепо сдвинув брови, Леосгар даже встал на своем месте. Вслед за ним поднимались остальные.

– Сыны Ашт поклялись Началам! не возвращаться к однажды свершенному!

– Поклялись Идолам!

– Клялись священной кровью нефер!

Аоллар поднял левую руку и все, кто встал, вернулись на свои места. Места Совета основ. Истинного Совета Ашт.

– Мы держим обещание, данное ненавидящим нас Началам.

– По-твоему, у Начал нет повода нас ненавидеть? – усмехнулся Стратоар. Нехорошо усмехнулся, зло. И смотрел на Аоллара так, точно вот-вот расскажет всем о его Малодушии. О предательстве падаана.

– Молчи! – Вырвалось у Аоллара раньше, чем он мог что-то решить.

Спустя окандэ взял себя в руки.

– Мы не вернемся к былому. Начнем с поисков. Возможно, гуманность оценят Идолы, и одному из нас будет дано благословение. И неферы найдутся. Если нет, – он окинул взглядом пятигранный зал, – повторяю, е с л и н е т... Тогда мы начнем с си-тэль из Домов. Скорее всего, этого будет достаточно, и ваши жены, – он выразительно посмотрел на Стратоара, – и жены ваших сыновей, внуков и правнуков останутся живы.

Никто не нашелся, чтобы возразить. И Аоллар продолжил:

– Все, что мы делаем – во благо Ашт. Все, что делают Аст-Асар – во благо всех существ во всех мирах.

– Во благо всех существ во всех мирах, – ответил нестройный хриплый хор.

Совет был окончен.

***

Прежде чем вернуться, наконец, в Дото, Аоллар решил посетить Кольцо. Старателей слишком, слишком мало, – отмечал он про себя. Впрочем, судя по заверениям Вейстара и Леосгара, Аст-Геру и того меньше.

Розовая плоть Тела сжалась под взглядом Аоллара, чтобы спустя окандэ выступить вперед слишком знакомыми падаану чертами.

На Аоллара смотрело лицо Кэтти, даже имитация розовых прожилок волос страшно шевелилась. Кэтти распахнула полные чувственные губы – именно такими Аоллар их и помнил, и томно, призывно застонала. Аоллар обернулся к Леосгару и Вейстару – видят ли они то, что видит он, но так и не понял. Оба смотрели на него, но видят ли они лицо Кэтти?! Вот же оно!

Хуже всего то, что Аоллар почувствовал привычный импульс желания, за которое сам готов был проклясть себя почище Идола. Кэтти на розовой стене лабиринта прекрасно уловила это желание и омерзительно захохотала, превращаясь по мере иссякания дьявольского смеха, в Трею.

– Нет!!! – бывший падаан выставил перед собой руки, отступая. – Нет, проклятая!

– Что с тобой?

– Что?

Леосгар и Вейстар трясли падаана, с ужасом взиравшего на команду старателей, что мирно шли мимо по лабиринту.

Аоллар, похоже, пришел в себя.

– Это... – слабым голосом сказал он.

– Группа отличившихся. Лучшая команда. Три случая нахождения Аст-Геру за последнюю тэра. Дважды Аст-Геру дался в руки этому человеку.

– Сагастр, – протянул невысокий, крепкий человек руку Аоллару, и Аст-Асар подумал, что где-то его видел.

Сагастр прекрасно помнил, где именно видел Аст-Асар.

– Спасибо за спасение, – сказал он Аоллару.

– Какое спасение? – Тонкая светлая бровь на бледном лице изогнулась дугой.

– Как же, – усмехнулся Сагастр. – Вы спасли нас всех тогда, в Луноходе. Помните? То ли придурки Автономные решили пошутить, то ли какие другие националисты, а вы положили их всех, до единого, даже не прилагая усилий.

Теперь Аоллар вспомнил. Этот низший сильно осунулся с тех пор, как взгляд Аоллара скользнул по нему на верхнем уровне Лунохода. Тогда Пламень ушел прямо из-под носа посланника. А низший, значит, был там. Был там. И видел Пламень!

***

Мишка

BASор117

Известие о том, что Аст-Асар сегодня будут в Лабиринте, заставило Сорака оставить Мишку в BASор-е. Аст-Асар снуют постоянно и там, но куда меньше вероятность встретить девчонку на базе в сто пятьдесят уровней, чем столкнуться лицом к лицу в розовых стенах Тела.

Аст-Асар не сунутся на нижние уровни, где располагаются старатели, а ифсе не повезет девчонку на высшие, как бы ни просила. Доступа нет. Но Мишка, так и не пожелавшая откликаться на Мишель, и не попросит.

Конечно, первое время Сорак продолжал называть ее "своим сыном", но разве шило в мешке утаишь – через неделю вся команда знала, что в их составе девочка. И вот странность – команда старателей набралась не из самых морально чистоплотных граждан Галактического Альянса, но Мишку никто не обижал. Девчонке то и дело отдавали сахар из пайка, после рабочих смен вырезали из найденного некондита – мертвого Аст-Геру – разные безделушки, развлекали байками и россказнями о своих лунах и планетоидах.

Ребенок в составе сплотил команду, а учитывая, что у Мишки оказался хороший слух и приятный голос, девчонку то и дело просили спеть в Теле – внушаемые розовыми стенами ужасы и издевательства более интимного характера при звуках чистого детского голоса утрачивали реальность.

За последнюю неделю Аст-Геру был найден целых три раза, и все три раза его находила Мишка. Благоразумно решив не светиться сама – пообещала Сораку не подставлять ни себя, ни его, – Мишка отдала одно светящееся облако своему любимчику, Вайгу, добавив Натану бонусов, а два остальных раза – почему-то Сагастру. Наверно за то, что тогда, в первый день здесь, он их спас, думал Сорак. Самого Сорака девчонка упорно игнорировала, скорее всего, так и не простила надранные уши.

Сегодня Мишка отсиживалась в лазарете, целенаправленно мешая отдыхать стеру Волотье, прилетевшему на прииск Аст-Геру с Емеи.

– Сильно болит? – в очередной раз спросила Мишка, имея ввиду биопротезы на месте большого пальца и мизинца стера Волотье. Третий случай за неделю. Что-что, а зевать в Теле нельзя. Еще один биопротез Волотье – и Тело больше не допустит в себя.

– Смотря с чем сравнивать, – поморщился пепельный блондин с широко посаженными карими глазами, с опущенными, как у бульдога, уголками рта.

Чертовы Аст-Асар, с их технологиями так бессовестно экономить на обезболивающем! Может этим ублюдкам такой дозы достаточно, ну так они, все как один, астары, а его с утра мучает жуткая боль. Биопротезы, особенно тот, что вместо мизинца, никак не желают приживаться. Умом стер Волотье понимает, что чем меньше обезболивающего, тем выше вероятность, что новые пальцы приживутся, как надо, не отличить. Но пульсирующее пламя в его ладони и запястье с этим несогласно.

Будь его воля – вколол бы эссенцию сладкой пыльцы, запрещенной на планетах и лунах Альянса, и забылся бы сном. Хорошо, что кроха сидит на соседней кушетке, болтает худыми ногами в оранжевом комбинезоне. Хоть как-то отвлекает от боли, а то было бы совсем худо. Но, всесильные звезды, лишь бы она больше не пела!

Мишка открыла тонкие алые губы и выдохнула пару тонких нот, что срезонировало с болью стера Волотье. Может, поэтому он несколько быстро сказал:

– Как-то раз – на Емее, естественно, охотился я на змеелюда...

– Змеелюдов не бывает! – запальчиво перебила белобрысая нахалка и скривилась. Все-таки хорошо, что она здесь.

– У вас не бывает, а на границе с нагами этих и еще не таких выродков пруд пруди.

– Разве наг и змеелюд – не одно и то же? – удивилась Мишка.

– Мне кажется, змеелюды получаются когда наги... того, неважно... женятся в общем, со змеями... Гигантскими тварями по пять метров в длину, сантиметров сорок в обхвате. Разума в получившемся потомстве – ни на грош, а природного сволочизма и желания убивать – хуже, чем в живой черной дыре из бабушкиных сказок.

– Еще скажи, в живой хмаре! – фыркнула Мишка.

– А ты не хмырься, вошь малолетняя! Живая хмарь – есть такой зверь! Тварь, скажу я тебе... в вакууме живет, выглядит, как облако газа. Что характерно – приборы не отображают ее. Обитает почему-то только в ситеме Тоа. Тоа-цы, знаешь, что придумали? Ловят ее, и корабли свои поганые обвязывают. Их ни один прибор не засечет, они так на абордаж судна и берут. Грабят.

– Как же они ее ловят? – Мишке интересно было про змеелюдов, получающихся при условии надругательств расы нагов над змеями, но и живая хмарь, живущая в вакууме, тоже сойдет. Стер Волотье явно рассказывает ей сказки, как маленькой, и это приятно. Учитывая, что маленькой Мишка никогда не была. Тем более занятно. На пустой холодной базе BASор117, у Кольца Ашт она чувствует себя приблудной собачонкой, которую пригрели и кормят из жалости. Чудно. Первый раз в жизни у нее есть дом, и даже целая команда отцов. Как говорил один печально знакомый миссионер, пути Лорда неисповедимы. Чудно, да.

– Что значит как? – недовольно прервал и без того запутанную нить своих размышлений стер Волотье.

– Как поймать облако, да еще примотать его к кораблю?

– Натурально, сетями. Чем же еще? – Волотье не ожидал такого странного вопроса.

– Силовыми что ли? – не поняла Мишка.

– Какими еще силовыми. Силовые – прошлый век.

– Да ладно!

– Я не понял, тебе интересно слушать, или как?! Ты мне спать мешаешь, между прочим.

– Про харю вашу или змеелюда? В продукт смесительства разумной и неразумной расы я скорее поверю.

– Вот и не перебивай, – Волотье зевнул ладонью.

– Значится, змеелюд... Сидит, такой полосатый, знаешь, уши свои перепончатые расставил, а глаза злые!

– То есть как, сидит? У него же ног нет?

– Хвост кольцом сложил и сидит. Надо тебе сказать, отвратительное воспитание, девочка, отвратительное.

– У вас на Емее девчонки в чачванпадж ходят и очи исключительно долу?

– Чачванпадж – это на Зиккурате, не путай, и то не везде. А у нас...

– А откуда вы все знаете? Везде были?

– А Информаторий тебе на что? В школу не ходила?

– Не ходила, – пожала плечами Мишка. – Так что там про змеелюда?

Стеру Волотье хотелось взять девчонку за загривок, прямо новыми биопротезами, плевать даже на боль, да потрясти хорошенько, чтоб неповадно было старших перебивать, и он начал всерьез подумывать, чтобы привести задуманное в исполнение, когда в квадратном проеме показался Сагастр.

– Миш, – подмигнул. – Папа зовут.

Папа он выдохнул полушутливо-полуиздевательстки, с ударением на последний слог.

– Там же Аст-Асар? – поежилась Мишка.

– Ушли уже, – пожал плечами Сагастр. – Пошли, провожу.

– Сама дойду, – буркнула Мишка, прощаясь со стером Волотье. С Сораком она принципиально не разговаривала, но ослушаться не решалась, поэтому рассуждать не стала. Надо – значит, надо.

К ее неудовольствию Сагастр пошел следом.

– Я думала, мы в расчете, – буркнула, не оборачиваясь.

– За что, крош-ка? – издевательски растягивая слова, нарочито невинным тоном, пропел Сагастр.

– За твое молчание.

Сагастр, словно не слышал ее, продолжил пение. Пел он чисто, не фальшивил. Только текст Мишке показался отвратительным.

... И все становится правильным, как моя рука...

Ээх! Мы приколемся, деточка, рраз и навсегда-ааааа*

– Молчание? О чем? – обратил, наконец, внимание на нахмуренного ребенка.

– Сам знаешь о чем! База, выпускающая симуляторы, ты же считаешь, что видел меня там?

– Что значит, считаешь? Я уверен, что видел. Совершенно уверен, крошшка. Или кошшка? – Сагастр подмигнул.

И опять запел:

... Аааа я от таких вещей тащуся крошка.... Кошшшка....

Ты для таких вещей еще глупа...

Тарам-пам-па...* (* "Агата Кристи")

Мишка отпрянула к стене коридора, что насмешило Сагастра.

– Нет! Не видел ты там меня, понял?! Не мог видеть по той причине, что меня там не было. Почти.

– Да что ты, крошка? – Сагастр ласково провел ладонью по белокурым вьющимся волосам девочки. Мягкие, тонкие. И головка такая маленькая, шейка тоненькая... все, как он любит.

... Да что ты, что ты, что ты, что ты...

– Я не крошка! И не Тесла!

– Вот как? – Сагастру эта игра, которой ждал с самой первой секунды, как увидел девчушку, очень нравилась. – А кто ж ты?

– Никто, – резко пискнула девчонка. – Двойник. Тесла – парень, если еще не в курсе! Если еще сам не допер!!

– Двойник, – Сагастр задумчиво провел пальцем по тонкой шейке.

– Не трогай!! Не трогай, слышишь?! Я отцу расскажу! То есть Сораку! Он тебя убьет! Не мог ты видеть меня, я – не Тесла!

Сагастр расхохотался, обнажая белые, чуть-чуть заостренные зубы. Преподаватели-тоа настояли, иначе отказывались обучать маленького Сагастра, пусть и сына императора, боевым искусствам.

– Отцу, – повторил, как следует, отсмеявшись. – Шутница!

– Здесь все знают Сорака, как моего отца!

– Шлюха, из которой ты вылупилась, наверно и имени твоего отца не вспомнит, крошка, так что ты, пожалуй, права! Можешь считать своим отцом кого угодно. Меня, например! – и опять отвратительно ухмыльнулся.

Взял покрепче за белокурые локоны, упиваясь каждым мгновением страха и боли, развернул Мишку к себе лицом, нагнулся. Как пахнет!

– Не смей! – Мишка попыталась ударить, но Сагастр ловко блокировал тоненькие, как веточки, руки. – Не смей говорить о моей матери! – с присущей ребенку обидой закричала, не понимая, что Сагастр просто играет с ней, как кот с мышью.

И что судьба ее уже предрешена этим стоящим перед ней человеком с синими кругами вокруг глаз, тонкими губами, неровным, одутловатым лицом.

– Знаешь, крошка, – Сагастр перестал церемониться, выкручивая длинные и гибкие, непропорциональные руки, зажимая рот. – Я сегодня покидаю сие гостеприимное пристанище, и не могу уйти, не попрощавшись с тобой, как следует.

Сагастр не знал, для чего его вызвал этот Аст-Асар, но он спустится на поверхность планеты, факт. И возвращаться обратно... Ха. Он не такой дурак.

***

Сагастр

Кольцо Ашт

В обвисшем грязной тряпкой худом тельце с практически отсутствующим лицом едва ли можно узнать Мишку.

Вопрос, куда потом спрятать тело, Сагастр обдумал давно. Естественно, в Тело!

Тело – в Тело.

Логично, да.

Каково же оказалось его изумление, даже, пожалуй, негодование, когда розовая плоть стен, с такой кровожадностью атакующая старателей, отказалась жрать его жертву.

Чем плотнее Сагастр прижимал то, что еще недавно было Мишкой, к розовым жилам стен, тем больше те отступали, тем тверже становились, как назло, вопреки обыкновению, не желая жрать.

– Проклятье! Шаткий кварк и саката! Живое розовое гуано! – Сагастр не надевал защиту, думая, что "кормежка" закончится, не успев начаться.

– Я научу вас покорности перед императором Соул, – пробормотал он, доставая лазер.

Он решил прожечь стены, и, как в карман, бросить туда девчонку, пусть эта розовая тварь, именуемая Телом, подавится.

И прожечь стены ему удалось, не просчитал только того, что произошло после. Еще несколько секунд назад плотная, твердая розовая гладь изменила свою структуру, став частично жидкой, частично – газообразной. И эта масса, взметнувшись живым фонтаном, ударила прямо в лицо Сагастру.

Сагастр успел вытянуть на руках вперед девчонку, и, как в замедленном кадре увидел, как стремительно истлевает ее плоть, вместе с плотью его рук.

Во внезапно наступившей тьме, оседая на розовую упругую плоть Тела, Сагастр понял, что должно быть, проклятое нечто выело его глаза.

Словно издалека услышал:

– Этого в догдэс?

– А смысл?

– Вы с ума сошли?! Падаан Аоллар требует его в свой акитэ!

– Теперь-то что, – похоже, это голос Сорака. Нет, Вайга.

***

Раки

Академия Тэль

– Мио Айнона Раки, будьте так добры: встаньте, и повторите, что я только что сказала! – Медре Ракиль сейчас как никогда оправдывает собственное прозвище, Ледогарпия: маленькие розовые глазки злобно щурятся, под крючковатым носом пролегла глубокая складка. Это от того, что Раки рассеяно смотрит в окно, на голубые и изумрудные верхушки деревьев, вместо того, чтобы слушать, где находится действующий вулкан Ао-Трэ. Какая разница, где находится этот самый Ао? Вон, на улице какая погода хорошая! Скорее бы культура тела!

Но не ответить медре Раки не имеет права, не смотря на то, что медре весьма неприятная особа. Такие уж в Академии правила. Медре Ракиль совсем не нравится Раки, впрочем, новая мио Академии Тэль чувствует, что неприязнь взаимна.

Мио Айнона поднялась с удобного сиденья, оправила кофейные складки на пышной, прикрывающей коленки, юбке с несколькими нижними воланами, и принялась преданно есть ее учительство глазами.

– Ао-Трэ...

– Это три вулкана...

– Одновременно!

– Тройной...

– В Рестериосе!

Со всех сторон раздаются подсказки: остальные мио, с одинаковыми прическами, с косичками-корзиночками, торчащими над ушами, с белоснежными воротничками на одинаковых, бледно-кофейного цвета платьицах, изо всех сил хотят помочь новенькой.

– Мио! Прошу прекратить! Или вся группа останется без сладкого! – от такой вопиющей наглости медре Ракиль срывается чуть ли не на фальцет, и аудитория замолкает.

Но Раки успела кое-что уловить. А что-то помнит из предыдущей лекции.

– Действующий вулкан Ао-Трэ, – начала и запнулась.

– Ну и... – от этого "нуи" Раки решительно не по себе. Как, впрочем, и присутствующим, всему составу группы из двадцати двух девочек, за исключением, пожалуй, старшей по классу, та с самого начала смотрит на маленькую, худенькую Раки, свысока. Впрочем, как и на остальных.

– Это тройной вулкан, – вспомнила, наконец, Раки, и облегченный вздох раздался над аудиторией.

– А где находится этот тройной вулкан? – презрительно кривит губы Ледогарпия, уж очень не терпится наказать новенькую.

Раки пожала плечами. Не все ли равно, где он находится, главное, чтобы не где-то неподалеку.

Вообще-то географию Ашт Раки любит, впрочем, как и почти все предметы Академии. Просто сегодня, как назло, отличная погода, после целой тэра дождей, и голубые и зеленые макушки деревьев за окном отливают розовым астаирским светом, на веелках распустились цветочки-звездочки, маленькие, белые, но зато их так много! Веелки теперь стоят, укутаны в белые звездные покрывала, и через открытое окно до Раки доносится их аромат, слышен свист разноцветных птичек с длинными, вдвое больше их самих, красными носиками и длиннющими раздвоенными хвостами – какие могут быть предметы?! Какой тройной вулкан Ао-Трэ?!

Ашт оказался вовсе не пластмассовым, как родная Сьерра-Алквиста, и не резиновым, как показалось сначала.

Белые прорезиненные дорожки кончились на космодроме, здесь, в Академии Тэль, целый волшебный город! Самые настоящие деревья, цветы, бабочки, птицы! Удивительной красоты природа, сладкий, как мед, воздух!

Ашт яркий, выпуклый, благоухающий, точь-в-точь эдемский сад из книги пастора Смолла, только еще лучше.

В аэробусе, на пути в Академию, приступ помешал Раки как следует насладиться видом голубоватого пятна Академии Тэль, что сверкает драгоценным зеркалом на кристально-белом фоне города. Для си-тэль созданы специальные условия. Все здесь способствует хорошему самочувствию и настроению. Идеальное место для воспитания достойных спутниц Аст-Асар.

– Мио Айнона, я жду! – напомнил о себе требовательный, неприятный голос медре Ракиль, отвлекая Раки от пушистого зеленого хвоста белки, что забралась на подоконник, смешно стучит лапками по животу, ждет угощения.

– Простите, медре Ракиль, – Раки старается, чтобы голос звучал как можно более виновато. – Я сегодня не в форме.

– Теперь это очевидно, – оскалилась медре Ракиль. Теперь уж ничего не спасет новенькую от наказания. – Но вы же не думаете, что это сойдет вам с рук? Завтра я жду подробный обзор вулканической активности Рестериоса. На двадцати страницах. Заодно проверим ваше чистописание.

Двадцать страниц специальным каллиграфическим почерком – вся группа сочувствующе вздохнула. Зверство. Особенно когда Астаир наконец-то появился на чистом безоблачном зеленоватом небе.

Раки опустилась на сиденье. И пусть. Это еще когда – вечером! Напишет. Зато география Ашт – последний предмет взаперти, сейчас культура тела. А потом обед!

Раздалась мелодичная трель, и стоило медре Ракиль покинуть аудиторию, Раки поспешила к подоконнику и знакомой белке. Та уже крутит длинным зеленым хвостом в предвкушении лакомства. Осторожно, одной лапкой, как миниатюрной ручкой с махонькими пальчиками она приняла из рук Раки сладкий орешек, и этой же ручкой поднесла к острым зубкам.

Грызя орех, белка смешно топорщит усы и поводит круглым мокрым носом. Раки не выдержала и прыснула.

– Мио Айнона! – старшая по группе, мио Иветт, пожалуй, единственная, кто невзлюбил Раки с первого взгляда. Остальные настроены более-менее дружелюбно, или вовсе нейтрально, что особенно устраивает Раки. Вот и "мио Айнона" – новое имя звучит для Раки слишком официально и непривычно, и мио Иветт не может этого не знать. Вся группа зовет новенькую "ундиной", и Раки не удивляется, привыкла.

– Вы опоздаете на культуру тела! Не смотря на то, что данный предмет на первый взгляд мало общего имеет с интеллектуальной программой, к нему все же следует подготовиться, хотя бы настроением. А мне нужно закрыть аудиторию!

– Иду! – отозвалась Раки. Первое время она старалась отвечать мио Иветт так же развернуто и официально, но потом переняла манеру общения других учениц, те особо не заморачивались.

– Иду, старшая мио, – занудно поправила ее Иветт, что Раки бессовестно проигнорировала, вихрем промчавшись мимо.

Миновала длинный, залитый розоватым светом Астаир, коридор, с белыми стенами, расписанными объемными красными цветами, затем Раки спустилась на два пролета, повернула направо и впорхнула в переодевальную китэ.

Остальные мио уже стояли перед одинаковыми овальными шкафчиками, зеркальными изнутри, аккуратно вешали кофейного цвета форму, переодевались в такого же цвета тренировочные айке, – комбинезоны, с обтягивающим верхом и мешковатыми штанами-шароварами.

Медре Хакита уже ждала группу на площадке развития тела.

– Мио, у кого сегодня первая фаза связи с Во, поднимите руки. Хорошо, мио Иветт и мио Вейлиса. Значит, вместо пробежки со всеми нами вы сразу приступите к упражнениям Славы Астаир. Два раза связку приветствия, в облегченном варианте, потом в гамаки – на растяжку! Остальная группа – за мной!

Раки подставила лицо розоватому свету Астаир, вдохнула полную грудь волшебного, сладкого воздуха, и с наслаждением отдалась бегу.

– Мио Айнона, советую поберечь силы!

Медре Хакита недооценивает выносливость маленькой и худенькой новой мио, которая не так давно вышла из догдэс и допущена к предмету культуры тела.

– Мио Серсела, не отставайте, берите пример с мио Айноны!

– Кто так ставит ноги, мио Роста! Обратите внимание на нас, прошу вас!

Медре Хакита, маленькая, как Раки, не смотря на почтенный возраст, почти такая же хрупкая, успевает уделить внимание каждой из учениц.

– Ундина, – Раки нагнала Олена, темноволосая высокая мио с миловидным личиком на длинной тонкой шее. – А на своей Луне ты ходила на занятия по развитию тела?

Раки покачала головой.

– У нас... нет такого предмета, – сказала она. – Но мне хватало физической работы.

– Работы? – тонкие брови Олены приподнялись. – Какой работы?

– Разной. По дому, в саду, в огороде...

Олена захлопала огромными светлыми глазами.

– Надо же, женщина и работа. Какой у вас странный мир.

– А ты сама давно на Ашт?

– Я – одна из немногих женщин, кто родился здесь, – светлые глаза Олены озарила гордость за свое происхождение.

– На Ашт ведь не рождается женщин?..

– Мама прилетела сюда уже беременной. Я родилась в Райо, и спустя три полных оборота Ашт, попала в Академию. Так это правда, что у вас женщинам можно делать тяжелую работу?

– Не такие мы разные, Олена, – проигнорировав вопрос, итак же понятно! сказала Раки. – Здесь женщины тоже работают.

– Где?! – Олена испуганно оглянулась, как будто страшные, противоестественные работающие женщины окружили ее со всех сторон.

– Ну как, – Раки даже запнулась от такой наивности. – Медре, врачующие, кухмистерши, чистоли...

– Не путай!

– Что не путать? – не поняла Раки.

– Ты перечислила занятости женщин, посвятивших себя служению. Природа женщины – служить, то есть посвящать себя. Эти достойные тэль следуют своей природе, воплощая собой высшее служение! Как и мы готовимся посвятить себя служению Аст-Асар, – последнее слово Олена произнесла тихо, с придыханием.

Раки не нашла, что возразить.

Работа – она и есть работа. Как ни назови.

– А у вас встречала Аст-Асар? – хитро прищурилась Олена, видимо, решив развлечь самое себя, и продолжила беседу на тему, самую интересную.

– Аст-Асар я и здесь не видела, – честно ответила Раки.

Вроде они были на космодроме, может даже в аэробусе, что доставил Раки в догдэс Академии, откровенно говоря, было не до того.

Раки была занята.

Она умирала от боли.

Странный приступ удалось остановить, но пролежала Раки в догдэс две тэра. Может, с этим и связана чуть ли не общая симпатия – новенькую жалели, многие девочки по себе знали, что такое акклиматизация Ашт, хотя ни для кого не было секретом – Раки промучилась больше и дольше всех. Никакие лекарства не помогали, прямо жила в гелариновой капсуле. А потом как по волшебству все прошло, и новенькую допустили к занятиям.

Новая мио Айнона сразу попала в водоворот незнакомых предметов, быта, общения – как ни старались медре занять воспитанниц полезным делом, но в месте, где обучается одновременно триста мио, без общения не обойтись.

Вот и сейчас не противная, скорее глупая Олена, принялась делиться планами на жизнь, на то, как им повезло, что станут спутницами Аст-Асар, и что Аст-Асар – лучшее, на что может надеяться девушка, и какие они, эти Аст-Асар, конечно, сильные, красивые и умные, и что за счастье находиться рядом с ними, на Вершине Мира и все такое.

Вершина Мира – так переводится Ашт. Есть и другой перевод – Перекрестный Мир.

– Это потому, что Аст-Асар властны над временем и пространством, – щебечет Олена.

Если они такие всесильные и все, как ты говоришь, зачем им мы? – подумала Раки.

Вопрос неожиданно для нее самой прозвучал вслух, и Олена захлебнулась от возмущения и восторга одновременно: с каким удовольствием она поведает ундине о главном их предназначении!

– Как это зачем?! Чтобы наполнять красотой их жизнь! Вдохновлять на свершения, на открытия! Наша цель – счастье спутника, – с придыханием, сверкая огромными, как блюдца, голубыми, при свете Астаир почти белыми глазами, вещала. – Нас учат быть им хорошими женами. Аст-Асар – это... Как объяснить тебе, если ты не в курсе! Это как пытаться объяснить слепому, как красив Во, спутник Ашт в своей полноте, раз в ситэра. Аст-Асар – лучшее, что может...

– Девушки! – поравнялась с ними медре Хакита. – Я смотрю, вы разговоры разговаривать успеваете? На следующий предмет переведу вас на занятие к старшей группе.