Текст книги "Ашт. Призыв к Жатве(СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– Я отвлекаю тебя?

– Я пришел к вашей главной медре, Терении, этот корпус?

– Да, второй уровень и налево. Я провожу, – потупила глазки.

– Я думал, все мио сейчас на занятиях.

– Меня нельзя считать мио в равной степени. У меня собственное расписание.

– Почему?

Раки замялась, а потом отстраненно сказала:

– Меня готовят к тому, чтобы войти в акитэ Аст-Асар.

Зачем я жалуюсь ему? Я наверно, выгляжу очень жалкой. Он не защитит меня на этой проклятой планете, как защитил в Какилее, в детстве. Я наверно выгляжу совсем ничтожной! И так разозлилась на себя, что припечатала зло и твердо, с едва заметной слезой в голосе.

– Я стану женой падаана Ашт!

Сжимаемые кулаки Сорака разжались, словно он только что выронил что-то дорогое, ценное. Дороже всех вместе взятых сокровищ этого мира.

Я приехал за ней.

***

Трея

Дото

Белый... Пол, стены, потолок. Ни одного осветительного прибора, но внутри зала светло, очень светло.

Лицо Аоллара не отражает ничего. Что там происходит? Там, внутри? Под мраморным бледным лбом? За этими голубыми, ясными, светлыми, но такими холодными глазами?

– Ты правильно сделала, что пришла сама, Пламень, – Аоллар взмахом руки предложил Трее сесть.

Раньше она никогда не села бы в доме злейшего врага. Аоллар, бесспорно, враг ей. Он же хочет ее убить! Значит, в этом нет никаких сомнений. И то, что в этом мотиве нет никакого личного фактора, не меняет этого. Этот высокий худой мужчина с усталым, изможденным лицом желает ее смерти. Не чьей-то еще, именно ее. Если бы на месте Треи была другая, его бы не устроило. Ему нужна именно она. Он начал искать ее задолго до рождения, и нашел. Нашел в целой галактике, среди миллионов миров, не зная, где искать.

– Я не уверена, что правильно, – раньше бы Трея никогда не села, никогда бы не говорила, она уверена, что сражалась бы до конца, дорого отдавая свою жизнь.

– Дом Ииириста, Аоллар. Я требую, чтобы женщин отпустили.

– Да.

Аоллар кивнул.

– Что-то еще?

А разве сейчас – я не сражаюсь? Разве жизнь несчастных женщин этого мира – недостаточная цена за мою собственную жизнь? – спросила себя Трея, и сама себе ответила. Честно. По-другому уже не умела.

Нет, не достаточная. Моя собственная жизнь мне намного ближе и дороже, чем жизни всех живых существ во всех мирах.

И все-таки я здесь, чтобы отдать ее.

Почему? Потому что эта самая жизнь, хоть и ближе, роднее, дороже, лучше... она пустая. Она несуществующая. Ее как будто нет. Нет дома, некуда войти, нечего наполнить, а значит, и смысла в моей жизни нет.

Опять, совершенно некстати вспомнился звонкий смех Коина и сдержанная, немного отстраненная, улыбка Ратлата. И голодный, жадный взгляд...

Нет, я не должна о них думать. Не должна, это неправильно! Мы принадлежим к разным мирам, культурам, времени... и даже к разным расам.

Я – Пламень. И лучше сгореть и погибнуть от жара собственного сердца, чем тлеть тысячу лет, не в силах согреть никого и малой искрой, как гнилой обломок дерева, воображающий, что он – пламень, раз светится в темноте. Я – Пламень.

И вслух, Аоллару:

– Я здесь, я пришла!

Аоллар внимательно изучал абсолютно ровную, белую стену. Белую – для Треи. Многоуровневое истинное зрение Аст-Асар видело множественные пространственные картины. Стольким мирам нужна помощь! Толчок, импульс! Столько цивилизаций умирают в собственном чреве от голода, столько обречено, и он, падаан Ашт не в силах ничего сделать.

Он нашел Пламень, и найдет Воду. Ашт получит обратно былое величие, Аст-Геру обретет Силу, Аст-Асар успеют многое. Многое.

Аоллару некогда, очень некогда. Он ищет Воду.

– До критической фазы Во осталось совсем немного. Мне все равно, где ты проведешь последние окандэ своей жизни. Хочешь вернуться в свои китэ? Я скажу Натану, чтобы проводил тебя.

– Я не позволю этому случиться!

В проеме возник стройный силуэт Метеи.

Аоллар даже не повернул головы в ее сторону.

– Ты не смеешь этого сделать, Трея, – сказала она.

– Я выполняю свой долг.

– Твой долг не в смерти, а в жизни. Не смотря ни на что.

– Если я не сделаю этого, погибнут женщины. Аоллар обещал, что если я стану неферой, остальные останутся в живых.

– Слово падаана. – сказал Аоллар. – Слово Аст-Асар.

– Слово Аст-Асар – грязь и ничтожество, – выплюнули тонкие, сухие губы Метеи. Глаза, устремленные на падаана, лучились даже не ненавистью, а приближающейся бедой. – Слово Аст-Асар, падаана – ничто, особенно, если слово это – обещание женщине и насчет женщин. Слово падаана Аст-Асар – пыль, если слово это дано низшим.

– Метея! – Трея была в отчаянье. – Я всего лишь хочу, чтобы остальные... женщины могли жить!

– Наивное дитя! Ты думаешь, те, кто не пощадил с в о и х женщин, жен своего мира, пощадят низших?! Мы все обречены, но не тебе первой ступать на звездный путь, путь странствий!

– Каких своих? Я ничего не понимаю! На Ашт ведь не рождается женщин...

– Он не сказал тебе, почему, – горькая складка пролегла у губ Метеи.

– Почему? – спросила Трея, и спросила не Метею, Аоллара.

Аст-Асар молчал.

– Потому что они убили своих Аст-Асет...

– Кого?

– Женщин Аст-Асар, женщин Перекрестного Мира звали Аст-Асет...

Внезапная догадка острой иглой пронзила висок Треи.

Пирамиды, мертвые города, раскопки, белый, струящийся между пальцев песок... Пыль, что стремится проникнуть в самые легкие, и оттуда – осесть вечным осадком в душе, комом на сердце. Немного рассеянная, ироничная улыбка Алекса. Вот он поднимает руку, вытирает вспотевший лоб, гладит торчащие вихры. Любимая присказка мужа, давно ставшая семейной шуткой...

– Ом Асар, Асет, Геру! – невольно вырывается у Треи.

– Да, – Метея согнула голову, – пока живы были Аст-Асет, Аст-Геру существовал в виде тонкой, незримой энергии, если тебе так проще, в виде некого поля. Силу этого поля Аст-Асар получали через своих Аст-Асет. Которых убили! Всех! До единой!

– Как?! – Трея никак не могла поверить услышанному. – Как – убили?!

На этот раз Аоллар ответил ей.

– Да, это правда. Аст-Асар убили Аст-Асет.

Он немного помолчал:

– Знаешь ли ты дитя, что такое армия воительниц?! На что способна женщина Ашт, взявшая в руки оружие?! Аст-Асар не воюют с женщинами, но мы были вынуждены. И если ты не умрешь, равновесие этого мира рухнет.

Извини, но никак нельзя оставить тебя в живых.

Ты должна выбрать свой путь сама, Пламень.

– Интересный, – Трея с удивлением взглянула на Метею. Та кипела тихой яростью. – Интересный взгляд на вещи, Аст-Асар!

Аст-Асет убили, не когда они взяли в руки оружие, а когда сложили его. Спроси, за что бессмертным Аст-Асар убивать женщин.

– Вы бессмертные? – Трея обернулась к Аоллару. Прогресс, о чем только она думает. Эта лавина новой информации, безжалостно обрушенная на нее Метеей, сделала ее тупой.

– Были, – сухо ответил Аст-Асар.

– Были, – кивнула Метея. – Они были бессмертны, пока живы были Аст-Асет. Си-тэль не нужны были миру Ашт. Привозные женщины не в силах противостоять силе высших.

– Мне кто-то внятно объяснит, что происходит? С этим проклятым миром, которому я должна принести себя в жертву? С этими Аст-Асар, которые пекутся о благе всех живых существ во всех мирах, и для этого не только убивают прибывших сюда, делая Хранителями своего з н а н и я, которое, к тому же им не принадлежит... Кстати, наверно именно поэтому хранить его сами они не могут! А теперь оказывается, что не только низшие! Что и женщин своих они тоже убили! От меня требуют пожертвовать жизнью, умереть от боли, стать неферой этого мира. Но я в свою очередь требую правды! Вы слышите, оба! Правды!

Трея устало сползла по стене, ноги совершенно не держали.

– Расскажи ей, – сказала Метея Аоллару.

– Ты только что назвала мой взгляд на вещи интересным, а слово Аст-Асар – грязью и ничтожеством. Мне интересно послушать твою версию событий.

– Хорошо, – Метея не стала спорить, и величественно опустилась рядом с Треей. Протянула длинную сухую руку, пригладила рыжие завитки волос, отстраненно, страшно улыбнулась. – Слушай, Пламень, слушай внимательно! Ты имеешь право знать.

Аст-Асет в дословном переводе с древнего языка Ашт, значит "чувствующая знание"! То есть з н а н и е Ашт, знание высшего мира его женщины познавали через чувство, слышание энергии. У Аст-Асет был особый, чувствующий ум. Энергетический ум.

Аст-Асар в переводе с Ашт означает "знание знания". Само повторение понятия нивелирует его, сводит к феномену пустоты, пустотности. Если женщина Ашт – это ум, энергия, то мужчина – дом для этой энергии, пустота, которую нужно наполнить.

Привозные, или как здесь принято говорить, низшие женщины не в силах наполнить эту пустоту. Без шансов, – Метея грустно улыбнулась. – Хоть и стараются. Ценой собственной жизни, счастья, молодости, красоты. Как наполнить собой – бесконечность, если ты – всего лишь крупинка, частичка пыли от следа подошвы Аст-Асар...

... Но Аст-Асар пусты без Аст-Асет! И эту свою пустоту увидели как слабость. Увидели, что женщины делают их слабыми.

У них даже есть легенда, как древняя царица не узнала мужа, вернувшегося с поля брани.

– Дезертира, – спокойно, но твердо поправила ее Трея. – Царица не узнала дезертира. Хроники Ашт, Легенда о Ваале и Астарте. Мне показывал Коин.

– Чего еще ждать в акитэ племянника! – Аоллар выругался сквозь зубы.

– Зря вы, – Трея обернулась к нему. – Каково великому воину и царю было бы жить и править, если бы до конца жизни з н а л, что жена узнала в нем предателя?!

Аоллар отвел глаза, и Трее показалось, что в них что-то блеснуло.

– Аст-Асар увидели, что Аст-Асет делают их слабыми. Тогда высшие объявили Любовь – болезнью.

Чувства – Инстинктами.

Веру – пустотой, энергию – сказкой.

Сказали, что отныне место женщины – у ног мужчины.

– А Аст-Асет?

Метея улыбнулась совсем уж грустно.

– Была Война. И была битва.

Тысячи Аст-Асар на тысячи Аст-Асет...

А когда... когда женщин не стало, тотчас утратили Силу. Утратили бессмертие. Потеряли то, что наполняло их энергией.

– Энергия – это Аст-Геру?

– Умная девочка.

Метея обернулась к Аоллару.

– Древний закон Ашт гласил: женщина имеет право на дом и на защиту, нынешний – на заботу и должный уход.

Женщине отказано в знании, отказано в логике. На Вершине мира женщине отведена роль домашнего животного, которое живет инстинктами.

А знаешь, что самое страшное в той битве? Глядя на истекающих кровью сестер, оставшиеся в живых Аст-Асет одновременно сложили оружие. А потом исчезли. Исчезли, как будто их не было. Энергия, которая не может наполнить пространство, ничто.

А Аст-Асар остались пустыми!

Метея исступленно затрясла головой, бессильно вскинула сухие руки.

– Пространство, не наполненное энергией, бессильно и пусто! С исчезновением Аст-Асет Аст-Асар лишились силы!

– Но энергия не могла исчезнуть бесследно? – спросила Трея, вытирая слезы.

– Не могла, – согласилась Метея, приходя в себя. – Энергия Аст-Геру не смогла покинуть мир Ашт.

– Она осталась здесь? – спросила Трея

– Основная концентрация в Кольце, – сказал Аоллар. – В Кольце образовался ни на что не похожий, живущий вопреки всем законам Вселенной, организм. Тело. Там добывают Аст-Геру.

Структура Кольца, его притяжение к Ашт ненадежно. Держат это Кольцо пять Начал нашего мира.

Пять Начал держат Основу Ашт. Пламень, Вода, Воздух, Земля и Эфир.

Каждое Начало состоит из Нефтиды – Лика, Статуи и живой неферы. У неферы живая, но газообразная структура. Чтобы стать неферой, женщина, что носит в себе элемент Начала, должна умереть, стать духом. Дух входит в Статую, наполняет ее жизнью, и баланс Ашт сохраняется.

– Я, кажется, слышала разговор о неферах Ашт, или об одной конкретной нефере, только не помню где, правда. Ее... ее кто-то забыть не мог.

Аоллар скривился.

– Приезжие называют "неферами" си-тэль, проституток. И это не относится ко всему узнанному тобой.

– Трея, – Аоллар впервые обратился к ней по имени. – Если нарушается баланс, разрушится кольцо, Ашт погибнет. Раса "Аст" исчезнет.

Трея перевела взгляд на Метею, опять на Аоллара, потом уставилась в белую гладь стены.

– Значит, пять Начал – пять Пирамид. Пять лабораторий.

Лабораторий с Аст-Геру. Сила Аст-Геру держит Кольцо вокруг Ашт, сохраняет баланс.

– Ты к чему?

– Я была права, – сказала Трея. – Но вы не поймете. Если правда, что загробный мир существует, Алекс, должно быть, заждался меня, и когда мы опять встретимся, я расскажу ему, как он ошибался! – впервые за последнее время в улыбке Треи не было ни тоски, ни грусти. – А я – права. Как всегда!

– Ты решила? – спросил Аоллар Трею, и она кивнула в ответ.

– Трея, – начала Метея.

– Вы забыли, что я – не подчиняюсь вам, верховная си-тэль, тихо сказала Трея. – И я – не си-тэль. Я решила.

Я Пламень.

***

Раки

Дото

Шилу не допустили на свадьбу. Она настаивала, даже разозлилась. Но Раки, разнообразия ради, решила покапризничать. В конце концов, ее это свадьба или нет?

Не так она все это себе представляла. Единственное, что совпало с ее ожиданиями – цвет ее одежды.

Белое итарсе с широкими рукавами, белые цветы, затерявшиеся в ее волосах. Длинные белые волосы Раки распустили по древнему обычаю.

Сопровождали на свадьбу три женщины. Как поняла Раки, прислужницы в Дото. Странно... Она не предполагала, что женщины вхожи в мужской мир. Значит, для правящих здесь особые условия.

Еще три женщины, молодые и красивые, зачитывали Наставления си-тэль, которые Раки должна была повторять вслух.

Белый коридор вывел Раки в небольшой круглый двор в белых стенах. Тут росла голубая трава, алели маковки киариссов, сверкали крупные капли росы в соцветиях звездочками. Раки знала, что там, где растут киариссы, всегда свежо. Цветок вечного рассвета, называют его учебники Академии.

Больше не будет учебы, Иветт, Куун, с которой Раки так и не успела подружиться, гордячки Вейлисы, высокомерной Серсены, даже глуповатой Олены больше не будет.

Теперь иллюзия свободы в прошлом – единственная свобода, которая мне доступна.

Здесь все такое большое. Большое и пустое. И это станет моим домом. Если я буду вести себя хорошо, если буду помнить Устав си-тэль даже во сне (один из обязательных пунктов Устава!), то у меня, может, будет вот этот чудесный сад, где всегда сверкает роса на алых, оранжевых, желтых соцветиях.

По дороге сюда мы проезжали огромные, четырехугольные постройки. Начала, – сказала ей Шила.

У Раки, как у жены основа, будет доступ в Начала.

Около одной из пирамид было настоящее столпотворение. Женщины в окружении Аст-Асар что-то кричали, толпа – толпа на Ашт?! – нервно что-то скандировала.

– Сегодня Ашт возвращается Пламень, – сказала Шила, увидев, что Раки не отрывает глаз от столпотворения. – Дото, дворец, находится посредине. Нам туда.

Шила мешала своей болтовней всю дорогу, отвлекая Раки от важных мыслей. Поэтому Раки отказалась выходить, пока не получила обещание, что Шилы не будет ни на самой церемонии, ни после. Условие – вообще никогда – местные слуги исполнить не в силах.

– Вот и жди после этого благодарности от людей! – зло и обиженно бросила ей вслед Шила. – Вот и делай людям добро!

Раки ей не ответила, отвернулась.

Интересно, она в самом деле считает, что сделала мне много добра? Если так, то у Раки один вопрос: а она просила? Просила об этой доброте?!

– Ты должна повторить Наставления, которые мы зачитаем тебе, Раки, – сказала молодая женщина. В руках она держала самую настоящую бумагу. Белую, не тронутую временем, новую... но бумагу? В мире, где царят технологии?! Невероятно.

– Я готова, – пожала плечами Раки.

– Она совсем не ведает традиций Ашт! – нервно воскликнула женщина, обернувшись к другой.

– Странно, – согласилась та, – но ведь она из Академии.

Они говорили о Раки так, словно ее не было здесь. И это злило. Очень злило.

Женщина, что стояла к ней ближе всего, слегка подтолкнула ее в спину.

– Колени, ладони, локти, девочка. Лбом коснись земли, и первые наставления повторяй в таком положении. Потом можно будет чуть поднять голову.

Они что, шутят?! Ей предлагают, нет, не предлагают, ее ставят на колени?! И даже не перед мужем, он-то опаздывает, у него, видите ли, дела! Но, как объяснила та женщина, что будет читать первые наставления, присутствие Аст-Асар необязательно.

– Давай, девочка, ты всех задерживаешь. Скоро придет твой муж, а ты так и не принесла клятвы.

– А мой муж будет приносить клятвы?

Женщины заулыбались. Но улыбки вышли грустные, отрешенные.

– Аст-Асар никогда ничего не обещают. И не клянутся.

– Тем более, женщинам.

– Но, почему тогда я – должна? Я ведь даже не хотела этого замужества!

– Ты и не должна хотеть. Место женщины – у ног мужчины.

Вот так. На Сьерре-Алквисте это место хотя бы явственно обозначалось: в его постели. А здесь, у ног. Чудно.

Раки знала, что когда преклонит колени, перед всеми этими женщинами в белом, среди этих круглых белых стен, на белой ровной дорожке... обратного пути уже не будет. Встать с колен она не сможет. Никогда.

– Быстрее! Скоро он будет здесь, – напомнила ей та, что с бумажным свитком.

Только мысль, что ее унижение пройдет незамеченным мужем, что тот, кто сегодня ночью войдет к ней, не увидит ее в столь жалком виде, заставило Раки подчиниться.

Она знала, что проиграла.

Но Раки опоздала.

Стоило ей преклонить колени, как проем сверкнул высокой фигурной аркой, и во двор вышел Аст-Асар.

Раки стояла, склонив голову, не в силах поднять ее, но и не в силах опуститься еще и на локти, и не видела лица вошедшего.

Не видела, как лицо это исказила судорога.

Падаан Аоллар, повторно благословленный (или проклятый?!) Нефтидой, на этот раз на нахождение Воды, узнал Воду, едва увидел белую фигурку со склоненной головкой, стоящую на коленях. Узнал и застыл Ликом.

Раки, видимо, решив, что хватит с будущего мужа и склоненных колен, осторожно, как ей самой казалось, подняла голову, чтобы немного посмотреть на уготованного ей судьбой в мужья.

Стоило Раки поднять голову, как их глаза встретились.

И судорога, исказившая немолодое уставшее лицо, сменилась страдальческим оскалом.

В одну окандэ Аоллар узнал Воду.

И свою дочь.

– Раки? – выдохнул он, и, держась за сердце, опустился на землю.

Женщины, участвующие в церемонии, не посмели прикоснуться к падаану, и умчались прочь, но Раки, не подозревая, что по законам Ашт, и она не имеет права касаться мужчины, пока он не муж ей, и потом, без его на то приказа, быстро вскочила с колен, и через секунду оказалась рядом с этим высоким худым человеком, которому сейчас явно несладко.

– Вам плохо? – Раки осторожно дотронулась лба Аоллара. – Сердце? Где болит? Вставайте, обопритесь на меня. Или хотите посидеть? Подождите, вот, – она сорвала с себя накидку, – не застудитесь...

Аоллар не спешил вставать. Глядя на худенькую девочку, с бело-голубыми, как у него самого, волосами, он впервые не знал, что делать. Считается, что Нефтида благословила его. Трижды.

Первый раз – когда назначила падааном Ашт.

Второй – когда доверила поиск Пламени.

Третий – когда обрекла найти Воду.

Не раздумывая, падаан Аоллар отправил на смерть Пламень.

Но как быть с дочерью, которую уже один раз предал?

Отправить на смерть от боли?

– Ну почему же вы не отвечаете?! Вам плохо?! Немедленно говорите! Раки топнула ножкой.

А она такая же забавная, – подумал он. – Еще смешнее стала. Только вот глаза грустные. Вот она – цена Малодушия. Боль и страх в глазах твоего ребенка.

– Я не позволю! – крик Сорака заставил обернуться и Раки, и Аоллара.

Сорак шагнул в фигурный проем, сильный, собранный, мужественный. В черных одеждах Аст-Асар, вооруженный старинным оружием Ашт – нечто среднее между кривым мечом и двусторонним топором.

– Испытание поединком! – к удивлению Раки, Сорак заявил это почему-то Аоллару, не глядя на нее. – Ты, падаан, недостоин этой... женщины.

Раки перестала что-то понимать вообще.

– Ему плохо, – громко прошептала она Сораку, и Аоллар вздрогнул, столько жалости и нежности было в голосе дочери.

– Я требую прекращения церемонии, – Сорак был непреклонен.

– Да какая церемония, – Раки чуть не плакала. – Ему нужна помощь!

– Помощь сейчас нужна не ему.

Через проем во двор вышли две женщины. Шилу Раки узнала сразу, но скандалить с ней сейчас времени не было совершенно, пусть ее. А вот вторую женщину Раки не знала. Высокая, статная, худощавая. Чем-то даже похожая на того человека, кто сидел, привалившись спиной в белому мрамору клумбы, и, не отрываясь, следил за каждым ее действием. Но за этим взглядом Раки почему-то не слышала угрозы.

– Тайна открыта, – сказала эта женщина этому... кто он ей? Будущий муж? В это Раки почему-то не могла поверить. И в то же время чувствовала его, как близкого ей человека, кого знает очень и очень давно.

– Пламень, – начала было эта женщина, когда Шила ахнула. Она смотрела на Сорака.

Метея проследила за ее взглядом и покачнулась.

Этого мне не хватало, – подумала Раки. Стоят, как вкопанные, рты открывают-закрывают. Еще в обмороки все попадайте! Вот так свадьба! Всю жизнь о такой мечтала, как говорится...

– Как он смог? – Метея обернулась к Шиле, та стояла и просто глупо улыбалась. – Низший не может поднять священное оружие Аст-Асар! – Метея выразительно смотрела на Сорака.

– Значит, смог, – так же дурацки улыбаясь, ответила Шила.

Аоллар закашлялся, и Раки, к неудовольствию Сорака, поспешила похлопать его по спине.

– Он не низший, – хрипло, хмуро сказал Аоллар. – Что ты там говорила, Метея?

– Пора открыть тайну Нефтиды, Аоллар.

– Значит, пора.

***

Трея

Начало Пламени

В Начале Пламени все слишком знакомо. Невыносимо знакомо. Тот же, холодный и прекрасный лик Нефтиды Пламени, с распахнутыми крыльями, раскинутыми в стороны руками. Идол парит над пятиконечным алтарем.

Перед Идолом стоит Трея.

Она готовится сделать самый ответственный шаг в своей жизни. Последний шаг.

Алтарь окружают основы. Не все довольны таким положением вещей – они, почти все живущие вблизи от Тела, там, где могут хотя бы немного почувствовать себя живыми, вынуждены делать работу собственного падаана, отца Ашт, который пренебрег прямыми обязанностями ради того, чтобы присутствовать на собственной свадьбе.

Вейстар хочет быстрее покончить с Треей. Оба его сына помилованы, но позор, которыми они покрыли себя, так велик, что Вейстар не хочет встречаться с ними, где бы они сейчас ни были. Все, о чем он мечтает, чтобы восстановилась иллюзия близости с живым розовым лабиринтом, с Телом.

Из-за спины каждого из основ показались светящиеся пятна Хранителей. Стоит Трее сделать шаг, как уже ничто не спасет ее от их вмешательства в тело, эмоции, разум. Это болезненно, но необходимо. Нефера обязана наполнить собой Идол Нефтиды, оживить его, как и низшие обязаны хранить з н а н и е высших.

Один шаг. Один шаг. Всего шаг.

Она не испугается. Самое страшное в жизни она уже видела.

Лишь шаг.

– Почему мне не дали попрощаться с Ратлатом? – вырвалось у Треи, и Вейстар скривился, точно у него заболели сразу все зубы.

Но Трее ответил.

– Ты вдоволь наобщаешься с моим недостойным сыном, когда станешь жизнью Нефтиды. Помни, что входя в нее, ты спасаешь его жизнь.

Ратлат и Коин будут живы. Это главное. Если среди Аст-Асар есть такие, как Ратлат, не все потеряно для Вершины мира. Не все.

Проем Начала распахнулся, сухой горячий воздух потерся о щеку Треи.

На пороге стол падаан Аоллар со странной свитой.

Рядом с падааном стояла Метея, и Сорак, тот сжимает в руках с каким-то виноватым видом странное оружие. Остальных Трея не знает. Маленькая худенькая девушка, с такими же волосами, как у Ратлата. И у Аоллара, высокая тощая женщина с короткой стрижкой, еще несколько женщин в белых итарсе.

– Именем великого з н а н и я Ашт я приказываю – прекратить, – тихо сказала Метея.

Взгляды основ устремились на Аоллара.

– Прекратить, – тихо, но твердо сказал он.

Тотчас Хранители скользнули за спины основ, растаяли в воздухе.

– Пришло время открыть тайну Нефтиды.

Точно, еще тайны мне не хватало на дорожку. Трея даже разозлилась, сколько можно мучить ее отсрочкой казни!

– Говори, Метея!

По лицам присутствующих основ ясно было, что голос Метеи – последнее, что они хотели бы услышать. Но противоречить падаану не решались. Официально Вейстар еще не прошел Посвящение в отцы Ашт.

Метея посмотрела на Трею, на Раки, и торжественно произнесла:

– Если неферу не сделать духом, она становится Аст-Асет.

Что она такое говорит? – Трея не понимает, что происходит. Это казнь или цирк, или что вообще?

– Подойди к ней, дочь, – Аоллар подтолкнул беленькую девочку, видимо, тоже особе ничего не понимающую, к Трее.

Голубые и желтые глаза встретились.

Ощущение, что перед тобой что-то свое, родное, одинаково возникло у обеих женщин.

Трея и Раки синхронно протянули друг другу руки, касаясь ладонями.

В тот же миг стены Начала, пятиконечный алтарь, Идол Нефтиды – все взорвалось огненной пылью, завертелось, осыпаясь, оседая, сравниваясь с землей Ашт, как и остальные Начала Перекрестного мира.

Зеленоватая гладь неба окрасилась алым.

– Что происходит? Что это?!

– Исчезли Начала, разрушено Кольцо Ашт.

– Но почему мы... Почему Ашт жив?

Аоллар смотрел на две женские фигурки. Одна из них, естественно, та, что красивее, и лицо у нее умнее – его дочь!

– В него вернулись Аст-Асет.

Основы молчали. На лицах высших отчетливо проступил страх.

Падаан ободряюще улыбнулся:

– Хорошо это или плохо, никто не знает... Ясно одно: нам придется заново учиться жить с ними в мире.

***

Коин

Дорога домой

Дорн Ратлата скользит по воздушной глади, верх откинут, Оба брата жадно вдыхают воздух.

Коин хитро прищурился:

– Ты чувствуешь? Совсем другой запах... Воздух Ашт пахнет иначе. Из него ушла ненависть.

Ратлат улыбнулся, на взгляд Коина, глуповатой улыбкой.

Это он оттого, что мы все ближе к акитэ, догадался Коин, ошибка думать, что дети ничего не замечают. Они видят намного больше и раньше взрослых.

– О чем ты думаешь?

Ратлат засмеялся и покраснел.

Он может думать только о том, что не отпустит Пламень из своего акитэ, куда тот однажды вошел и согрел его. Придал смысл всему, что происходит в жизни.

***

Эпилог

Натан Вайг

Ашт, космодром

– Полетишь?

Вайг счастливо улыбнулся. Зачем спрашивать, раз пришел провожать меня на космодром?

– Как назвал его?

– Ирита, – сообщил Вайг.

– Такое название должно говорить, что ты еще вернешься?

– Это приглашение?

– А почему нет?

– Ты сейчас приглашаешь как истинный Аст-Асар, или как будущий зять падаана? Когда свадьба?

– Через полный оборот. Раки хочет доучиться.

При упоминании имени Раки Сорак покраснел.

– Нет, приятель, столько ждать я не смогу. Сам знаешь, я вольный бродяга.

– Знаю.

Натан и Сорак обнялись. По-мужски, до хруста костей.

– И все-таки, как ты это сделал?

– Ты о чем?

– Ой да ладно скромницу строить! Как раздобыл Аст-Геру? Тем более после смерти Кольца?! Без Геру ты не стал бы Аст-Асар, тем более истинным!

Сорак не ответил.

– Не скажешь?! Ну ладно! Я вернусь, старина, вернусь хотя бы для того, чтобы узнать, понял?!

Проводив взглядом дорн, на котором Шила помчала Вайга на орбиту, Сорак подумал, что для того, чтобы стать Аст-Асар, оказывается, не нужен никакой Аст-Геру.

Все, что нужно для этого – чтобы в тебя без памяти влюбилась Аст-Асет.